Тайное общество по борьбе с ненормальностью. Том 7

Василий Зеленов, 2022

У каждого есть хотя бы одна тайна, которую всеми силами стараешься скрыть ото всех. И кто бы мог подумать, что таковая имеется у тихой и застенчивой Велеоки. Причём тайна эта – настолько зловещая и страшная, что уже несколько раз портила девушке жизнь. Над ней довлеет жуткое проклятие, неизвестно кем и за что насланное. В своё время положение спасала только Голуба – лучшая подруга рыженькой, которая единственная в курсе происходящего. Однако в этот раз проклятие активизировалось с удвоенной силой, приобретя поистине невиданные масштабы. Чтобы помочь Велеоке, Голуба объединяет усилия с Климом, и они пытаются выяснить, каким образом можно снять проклятие.

Глава 1. Давай следить!

Клим Крылов никогда не любил ходить по продуктовым магазинам. Для него невыносимой мукой было перемещаться от одного стеллажа к другому, таская за собой тележку, у которой, как правило, одно колесо всегда было неисправным, и она то и дело норовила поехать не в ту сторону, куда её толкали, а в прямо противоположную. И такое случается с завидным постоянством! Особенно парень терпеть не мог моменты, когда мама вручала ему целый список и отправляла за покупками, поскольку сама пойти не могла ввиду наличия большого количества неотложных дел, которые требовали, чтобы их как можно скорее решили. Типичные отговорки взрослых! На любые недовольства Клима всегда имелся один и тот же ответ:

— Ты не сломаешься, если потратишь пятнадцать минут своей жизни на поход в магазин. Время — ресурс не возобновляемый!

— Пятнадцать минут? Да я в очереди на кассу буду стоять в два раза дольше!

— Не преувеличивай, я столько ещё никогда не стояла.

— Тебе просто сказочно везло.

— Не ворчи. Ты, между прочим, продукты на всю семью берёшь, и на себя в том числе. С голоду ведь неохота помирать, не так ли? Это что за подозрительные намёки?

— Почему Лиду нельзя послать?

— Потому что её сейчас нет дома, а ты очень кстати на месте.

Клим обречённо вздохнул, нехотя смирившись со своей судьбой, но в его голове зародились кое-какие подозрения. Как-то так всякий раз получалось, что его младшая сестра — Лидия — всегда отсутствовала, когда требовалось сходить в магазин и закупить продуктов на неделю вперёд. Она словно чувствовала приближение этого момента, поэтому уходила из дома рано утром и возвращалась лишь под вечер. А родители не желают ли узнать, где она шлялась всё это время? Но парень не отчаивался и надеялся, что рано или поздно ей тоже придётся вразвалочку идти и тащить пару полиэтиленовых пакетов, под завязку набитых всякой всячиной.

— Может, ты уже соберёшься наконец? — спросила Вера Ивановна, мама Клима.

— Голому одеться — только подпоясаться, — проворчал тот.

— Я рада, что ты цитируешь бабушку, но чем быстрее сходишь, тем скорее освободишься.

— Я цитирую не бабушку, а тебя.

— Это выражение я у неё позаимствовала. Похоже, ему суждено переходить из поколения в поколение.

— Ага, и оно будет произноситься нашими потомками, когда в живых никого из нас уже не останется, — философски заметил Клим, обувая кроссовки.

— Я тебя умоляю, — произнесла Вера Ивановна. — Что за пугающие слова?

— Суровая правда жизни, вот как это называется. Ладно, давай деньги, и я пошёл.

— Минуточку.

Вера Ивановна отправилась в гостиную за кошельком, а Клим в это время с тоской во взгляде изучал длинный список того, что предстояло купить. Из тридцати позиций две трети отводились на то, что можно было съесть, и треть на всякую бытовую химию, в число которой входил стиральный порошок и средство для мытья посуды. Да уж, одним пакетом не отделаешься.

— Вот, держи, — Вера Ивановна протянула сыну свою банковскую карточку. — Пин-код ты знаешь.

— С еженедельными походами в магазин его невозможно забыть, — сказал Клим, беря карточку и убирая её в карман шорт.

— Постарайся не потерять.

— Сделаю всё от меня зависящее.

С этими словами Клим покинул квартиру. Спустившись со второго этажа, он вышел на улицу и неторопливо зашагал в сторону «Полтинничка» — ближайшего к дому продуктового супермаркета. Идти было всего пять минут, но даже их парень решил растянуть раза в два минимум.

Начавшийся август — последний летний месяц, — сулил быть очень жарким. По крайней мере, об этом неустанно говорили синоптики, предупреждавшие жителей центральной части России об аномально высокой температуре, которой не было последние лет двадцать. Клим не мог сказать, что его это прям сильно огорчало, ибо жару он всегда переносил спокойно и без особых трудностей. За всю жизнь не мог припомнить ни единого случая, чтобы ему стало плохо или хватил тепловой удар. Однако парень считал, что небольшая прохлада отнюдь не помешает, поскольку её практически начисто были лишены прошедшие июнь и июль.

— Остался месяц, — угрюмо вздохнул Клим.

Меньше четырёх недель каникул и снова начнутся серые школьные будни. Клим уже представлял, как первые дни вновь собравшийся класс будет радостно гудеть подобно пчелиному улью, не замолкая ни на минуту. Все станут делиться друг с другом летними впечатлениями, рассказывать, куда они ездили и где отдыхали. Каждый захочет, чтобы всё внимание одноклассников было приковано именно к нему, считая, что его история самая особенная и интересная, которую непременно должен услышать весь мир. А на деле хилое повествование о купании в море и загорании на пляже. У Клима тоже было несколько увлекательных историй в запасе, однако он прекрасно понимал, что никому и никогда не сможет их рассказать, ведь они являлись большим секретом «Тайного общества по борьбе с ненормальностью», участником которого парень стал в середине апреля.

Прошло, по сути, не так много, но за это время случилось такое количество странных, непонятных и невероятных событий, что любое воспоминание о них начинало кружить голову. Мир, всегда представлявшийся простым и незатейливым, оказался доверху наполнен жуткой таинственностью.

Остановившись перед пешеходной «зеброй», Клим на всякий случай посмотрел налево и направо, а потом стал переходить на другую сторону улицы, краем глаза заметив мелькнувшую из-за кустов знакомую синюю шевелюру. Добравшись до недавно отремонтированного тротуара, покрытого разноцветной брусчаткой, парень остановился и посмотрел на Голубу Федотову, которая застыла как вкопанная на одном месте. С виду хрупкая, но обладающая невероятной физической силой девушка словно пребывала в прострации, глядя прямо перед собой и не замечая никого вокруг. Прочие пешеходы были вынуждены огибать её по сторонам, поскольку она имела неосторожность превратиться в живую статую посреди не особо широкого тротуара. Вот мимо Голубы прошествовала тучная женщина с большой сумкой, которая нарочно задела девушку плечом и отпустила нелестный комментарий в адрес всего молодого поколения, считавшего, по её мнению, что весь мир принадлежит только им, а все прочие должны посторониться. Синевласка на эту выходку никак не отреагировала.

— Эй, ты в порядке? — подойдя к Голубе, участливо поинтересовался Клим.

— Я в порядке… — механическим голосом, которому позавидовали бы роботы, отозвалась девушка.

— Ты уверена?

— Я уверена… Похоже, это человекоподобный робот, и он неисправен.

— Хм.

Клим нахмурился, гадая, не случилась ли с его подругой какая-нибудь потусторонняя беда. Он знал Голубу как девушку весёлую и неугомонную, всегда готовую ввязаться в новую авантюру, даже если та виделась сомнительной и сопряжённой с риском. Сейчас же синевласка вела себя по-настоящему странно, будто кто-то нашёл у неё невидимый рубильник, отвечающий за адекватное поведение, и нажал на него. Этот рубильник у нас у всех выключен по умолчанию!

Клим помахал ладонью у девушки перед глазами и спросил:

— Ты можешь мне ответить, что у тебя случилось?

После заданного вопроса, взгляд Голубы наконец-то стал более осмысленным. Он сконцентрировался на парне, и девушка вдруг воскликнула:

— Клим!

И схватила товарища по тайному обществу за плечи, начав сильно трясти. Тряска могла продолжаться бесконечно долго, если бы Клим не вырвался из цепкой хватки Голубы и не сделал шаг назад.

— У тебя всё хорошо? Чего с ума сходишь?

— Ты не представляешь, что произошло! — воздев руки кверху, воскликнула синевласка. — Просто сущий кошмар какой-то.

— Давай, выкладывай, может, сумею чем-то помочь.

Теперь Голуба стала взволнованной. Она то нервно теребила низ футболки, то без всякой цели засовывала руки в карманы шорт, а после вытаскивала их оттуда, демонстрируя сжатые кулаки. Клим всерьёз опасался, что из-за своего не вполне вменяемого состояния Голуба может в любой момент наброситься на него, хорошенько двинув в челюсть. Такой удар я не переживу! Он не знал, какое событие послужило тому причиной, но надеялся, что разум всё же возобладает. Решив, что нечего им стоять на тротуаре, Клим смело схватил Голубу за руку и потащил в небольшой скверик рядом с супермаркетом. Усадив девушку на лавку и скрестив руки на груди, парень спросил:

— У тебя стряслась какая-то беда? Если да, то я готов помочь, если, конечно, моих возможностей хватит.

— Клим, — вздохнула Голуба. — К счастью, со мной всё хорошо, но спасибо за предложение помощи.

— А чего тогда ты себя так странно ведёшь? Словно из реальности выпала.

— Я и выпала, когда узнала невероятную новость!

— Может, поделишься? Или это секрет?

— Не думаю, что есть смысл скрывать от тебя. Понимаешь, дело в том… в том…

Голуба вдруг издала душераздирающий вопль, разнёсшийся по улице, и обхватила голову руками, являя собой полнейшее отчаяние. Такой её Клим никогда не видел, потому даже не знал, что и думать. Две таблетки успокоительного этой мадемуазели! Синевласка продолжала что-то невнятно бормотать, качая головой из стороны в сторону с такой силой, что казалось, будто эта часть тела сейчас с треском отвалится и укатится в ближайшие кусты. Приступ неадекватности прошёл спустя минуту, когда Голуба наконец успокоилась и полным отчаяния взглядом уставилась на Клима.

— Истерика закончилась? — полюбопытствовал парень.

— Вроде бы, — кивнула Голуба, опустив руки.

— Я слушаю.

— В общем, это касается Велеоки.

— У неё какие-то проблемы? Коли так, мы на пару…

— Да погоди ты, дослушай до конца.

— Как же я это сделаю, если ты всё никак успокоиться не можешь.

— Я уже полностью спокойна. Твои побелевшие костяшки пальцев на сжатых кулаках говорят об обратном!

— Ага, издалека заметно.

— Короче, — Голуба дёрнула головой так резко, что её длинная чёлка, закрывавшая половину лица, ненадолго открыла миру второй глаз, который успел заметить Клим. Явление крайне редкое. — Случилось то, чего я опасалась больше всего на свете. Велеока, моя лучшая подруга, в… в… влюбилась!

Синевласка вновь душераздирающе завопила, нисколько не боясь, что люди на улице могут посчитать её за сумасшедшую и немедленно вызвать скорую. К счастью, всеобщее человеческое безразличие сыграло свою злую шутку, и на синевласку лишь искоса посмотрел мужчина, выгуливавший собаку. Он неодобрительно покачал головой и пошёл дальше. Всем прочим, находящимся в сквере, не было до Голубы никакого дела. У них голова своими забита.

— Значит, влюбилась… — пробормотал Клим.

С первого дня знакомства с Велеокой он уяснил одно — рыжеволосая кроха, будучи самой настоящей тихоней, была не в ладах с противоположным полом, контактов с которым тщательно избегала. Активное участие в этом принимала Голуба, считающая своим священным долгом отваживать от лучшей подруги всяческих странноватых ухажёров, имевших неосторожность положить на неё глаз.

А теперь выясняется, что Велеока в кого-то влюбилась, и это стало неожиданностью даже для той, которая должна была узнать об этом первой.

— Просто… просто уму непостижимо! — воскликнула Голуба. — Как это могло случиться?

— Перестань так удивляться, — сказал Клим.

— Что мне ещё остаётся делать?

— Воспринимай как-то поспокойнее. Когда тебе пятнадцать, то влюбиться в кого-нибудь вполне естественно.

— Глупости какие!

— Скажи это Пересвету, уверен, он тебя поддержит.

— При чём тут Пересвет? Речь сейчас не о нём.

От взгляда Клима не укрылось, что от упоминания парня, который имел к Голубе романтические чувства и неловко пытался оказывать ей знаки внимания, на щеках синевласки появился едва заметный румянец. Клим хмыкнул и сказал:

— Порадоваться за подругу должна, а не восклицать на всю улицу, пугая народ.

— Ты не понимаешь… — обречённо произнесла Голуба и опустила руки.

— Куда уж мне.

— Влюблённость Велеоки принесёт кучу хлопот, а то и самые настоящие беды.

— По-моему ты преувеличиваешь, натурально творишь из малюсенькой мухи преогромного слона.

Клим ума не мог приложить, почему Голуба делает из случившегося такую трагедию. Устроила в сквере настоящий концерт, которому непременно поаплодировали бы любители театра. Коих поблизости не оказалось. При этом выглядит настолько подавленной, будто у неё умерла любимая собака. Ввиду врождённой невозмутимости, Клим воспринял принесённое синевлаской известие со свойственным ему спокойствием и сдержанностью. Велеока в кого-то влюбилась. Это же в хорошо, не так ли?

— Где ты их вместе застукала? — спросил парень. — Они что, прогуливались, держась за руки?

— Я их не видела, — ответила Голуба.

— А он хоть как выглядит? Приличный с виду?

— Я его не видела.

— Минуточку! — теперь настал черёд Клима восклицать. — Тогда откуда ты знаешь, что Велеока влюбилась? Не с потолка же взяла.

Встав с лавки, Голуба потрясла головой, а затем несколько раз похлопала ладонями по щекам, пытаясь, видимо, таким образом привести себя в чувство. Синевласка пристально посмотрела на парня глазом необычного цвета индиго, а затем произнесла:

— Скажи, сколько раз ты был в нашей обители за последние две недели?

— Эм… Шесть раз точно, — сказал Клим. — Даже семь! В седьмой раз Серафима устроила празднество в честь отбытия Василисы и Лизы на море. Ещё заставила меня какие-то дурацкие конкурсы выдумывать, дабы нам весело было.

— Теперь вспомни, как часто ты видел там Велеоку.

— Сложно сказать.

— Подумай хорошенько.

Клим нахмурился, не понимая, к чему Голуба клонит. Обитель «Тайного общества по борьбе с ненормальностью», расположенную в одном из павильонов торгового центра, все его участники посещали в разное время и разным составом. Исключением были либо особые случаи, либо общие собрания, эпизодически устраиваемые главой и основательницей общества Серафимой Родионовой по прозвищу Тильда. Однако Клим всё же вспомнил, что на устроенном для Василисы и Лизы празднестве Велеоки не было. В тот день она прислала в общий чат сообщение с извинениями и сказала, что у неё появились какие-то важные дела. Да она просто не любит шумные посиделки, вот и отмазалась таким образом!

— Раза два точно, — после некоторых размышлений сказал Клим.

— Один, — поправила его Голуба.

— Что?

— За последние две недели она появлялась в обители всего один раз. Я это точно знаю, можешь мне поверить на слово.

— Выходит, из-за того, что Велеока стала редко посещать обитель, ты сделала вывод, будто она влюбилась. По-моему, это капельку притянуто за уши.

— Мы с третьего класса не разлей вода, я знаю её как облупленную. Готова поспорить, что права, могу даже силу Титанов на это поставить.

Ни с кем спорить Клим не хотел, но полагал, что Голуба слишком серьёзно к потенциальной влюблённости своей лучшей подруги относится. В ней заговорил собственник! Наоборот, он считал, что рыженькой как никогда нужна поддержка, раз она сумела совладать с боязнью противоположного пола и начать с кем-то встречаться. Клим знал Велеоку как умную и рассудительную девушку, поэтому полагал, что кавалера она себе подобрала соответствующего.

— Я должна выяснить личность этого проходимца! — неожиданно заявила Голуба.

— Ты ещё не знаешь кто это, а уже его оскорбляешь, — сказал Клим.

— Основываюсь на предыдущих опытах. К Велеоке всегда липли подозрительные типчики.

— Или таковыми их считала только ты. И вообще, как собираешь выяснять его личность? Не следить же за ней станешь с утра до ночи…

— Точно! — Голуба ударила себя кулаком по лбу. — Давай следить!

— Не выдумывай, — Клим скорчил кислую мину, мысленно упрекнув себя в том, что ненароком подбросил синевласке неподходящую идею со слежкой. И кто меня только за язык тянул?!

— Я не пущу это на самотёк, а ты мне поможешь. Идём скорее, время не ждёт!

Голуба схватила Клима за руку и потащила за собой. Однако парень упёрся ногами и каким-то чудом сумел освободиться от весьма цепкой хватки. Напор, с которым Голуба взялась за дело, ему отнюдь не понравился. Она слишком близко к сердцу приняла нынешнюю ситуацию, и на эмоциях могла наломать таких дров, что с ними потом вовек не управиться.

— Вообще-то мне некогда, — сказал Клим. — Матушка меня с огромным списком за продуктами послала.

— Продукты никуда не денутся, — заявила синевласка. — Велеока ведь может ускользнуть в любой момент. Она не рыба, пойманная на крючок!

— Ты уж извини, но мне правда надо в магазин.

— Святые угодники! — Голуба резко взмахнула рукой, едва не задев воробья, который имел неосторожность пролетать мимо. — На кону стоит судьба человека, а он разменивает её на жрачку!

— Там не только, как ты выразилась, жрачка, но и кое-что из бытовой химии, — пробормотал Клим. — И матушка ждёт, что я вернусь в течение часа, а я и так с тобой кучу времени потерял.

— Значит, я помогу тебе, а ты — мне.

Голуба вновь взяла Клима за руку и потащила уже не в неизвестном направлении, а в сторону продуктового супермаркета. На этот раз парень не стал сопротивляться. Он со всей ясностью понял, что синевласка всё равно станет следить за лучшей подругой — хоть с ним, хоть без него. Во избежание неприятностей следует находиться рядом, чтобы в нужный момент остановить слишком рьяную подругу по тайному обществу, вбившую себе в голову чёрт-те что, и не позволить совершить какой-нибудь опрометчивый поступок. Но он в любом случае будет совершён наиужаснейшим способом. Да и чего греха таить, Климу самому стало любопытно, в кого в действительности влюбилась Велеока. Просто чисто спортивный интерес!

— Ты хоть помнишь, что тебе надо купить? — спросила Голуба, когда они вошли внутрь супермаркета.

— Во-первых, на память не жалуюсь, — сказал Клим. — Во-вторых, я тебе минуту назад говорил, что мне вручили список необходимого.

— Дай-ка поглядеть.

— Держи.

Клим протянул Голубе листок, и та, пробежавшись по нему глазами, присвистнула:

— Ничего себе, целых тридцать наименований! Вы как будто к долговременной осаде готовитесь, или концу света.

— Я тебя умоляю, это всего лишь недельный запас.

— Недельный? У тебя вроде не многодетная семья, зачем так много?

— Уж сколько расходуем, извините…

— Давай сделаем так, я возьму на себя первую половину, а ты вторую.

Не дожидаясь, пока Клим ответит, Голуба разорвала лист со списком пополам и, взяв из стопки корзинку, стремительно ушла. Парень посмотрел на оставшиеся пятнадцать позиций и понял, что ему предстоит побегать туда-сюда, поскольку продукты находились в одной части помещения, а бытовая химия в другой. Впрочем, площадь магазина не была слишком большой, поэтому километровую дистанцию здесь не придётся пройти. Тоже взяв корзинку, Клим двинулся вдоль стеллажей с консервами, выискивая кабачковую икру, которую прямо-таки обожала Лидия. Раз так обожает, то пусть сама за ней и бегает!

Спустя пятнадцать минут Клим и Голуба встретились уже на кассе, которая, к счастью, оказалась свободна.

— Всё нашла? — поинтересовался парень.

— Конечно, — кивнула синевласка. На неё пристально смотрела пробивающая товар девушка, которая не выдержала и спросила:

— Слушай, а что за краску ты использовала? Тоже хочу типа такого себе сделать. Встретились два чудака.

— Давай я напишу название, — предложила Голуба. — У тебя ручка есть?

— Есть.

Девушка вытащила из нагрудного кармана шариковую ручку и протянула её Голубе, которая быстренько начеркала на обратной стороне листка со списком название краски для волос и передала его кассирше.

— Спасибо, — поблагодарила та. — Крепко сидит?

— Ещё как! — сказала Голуба. — Замучаешься смывать. Только придётся сперва осветляться, уж больно у тебя волосы тёмные.

— Знаю, не облысеть бы…

— Не облысеешь, я ж тоже осветляю перед покраской.

Ещё раз поблагодарив, кассирша пробила оставшийся товар. Пока Клим расплачивался, Голуба распихала всё по двум большим пакетам и, взяв их в руки, поспешила на улицу. Клим нагнал её уже возле сквера — синевласка не только бегала быстро, но и ходила не в пример всем остальным пешеходам.

— И часто ты красишься? — спросил парень, забрав у девушки оба пакета с покупками. Его занимал вопрос, сколько усилий необходимо прилагать, чтобы поддерживать волосы в синем цвете. И стоит ли оно того.

— Четыре раза в год, — сказала Голуба. — Раньше приходилось делать это чаще, но потом я нашла отличную краску, которая прям намертво ложится. А ты что, тоже желаешь попробовать радикально сменить имидж?

— Нет, меня устраивает мой естественный цвет.

— Попробуй, вдруг понравится.

— Как-нибудь в другой раз. Эдак лет в тридцать пять, когда от наступающего кризиса среднего возраста у меня начнёт уезжать чердак.

Голуба звучно хохотнула, посчитав сказанное за весёлую шутку. А ведь это ни разу не шутка! Они наконец-то дошли до дома Клима. Парень попросил Голубу подождать его на улице, а сам со скоростью света поднялся на второй этаж. Влетев в квартиру, он вручил довольной маме два пакета, вернул банковскую карточку и тут же молча удалился, пока ему не нашлось очередное архиважное задание.

— Так, теперь можем идти, — сказал Клим. — Где там Велеока живёт?

— Ты разве не в курсе? — удивилась Голуба.

— Вообще-то нет, меня, знаешь ли, в гости ни разу не приглашали, в отличие от тебя.

— Взял бы и сам напросился.

— Ещё чего не хватало. Ну так сколько нам топать?

— Да здесь недалеко, буквально десять минут быстрым шагом.

Памятуя о возможностях Голубы развивать скорость, Клим подумал, что за десять минут они смогут пройти пару километров. Да с ней все улицы города можно обойти за это время! Шаг синевласки был быстрым, размашистым, словно она находилась не на прогулке, а маршировала на военном параде. Парню то и дело приходилось тормозить её, потому что она несколько раз умудрилась сорваться на бег. Я с тобой в догонялки играть не собираюсь!

— С чего ты взяла, будто Велеока сейчас дома? — поинтересовался Клим.

— Она сама мне сказала, — пробормотала Голуба.

— Неужели?

— Ага, я написала ей и предложила прогуляться, а она ответила, что ей в три часа надо будет уйти по очень важному делу. Ё-моё, что может быть важнее меня?!

— Вселенная не вращается вокруг твоей синей светлости, — заметил Клим. — И Велеока вовсе не обязана тебе посвящать всё своё свободное время.

— Но мы ведь лучшие подруги! — воскликнула Голуба. — С третьего класса вместе! Перестань это повторять!

— И что с того? Бывают такие момент, когда хочется побыть либо одному, либо с кем-нибудь ещё.

Голуба раздражённо махнула рукой и ускорилась. Прямо перед ней маячила молодая парочка, которая держалась за руки и занимала середину тротуара, идя при этом неторопливой походкой. Они ворковали друг с другом, смеялись и шутили, не замечая никого вокруг. Любовь навесила шоры на глаза! Похоже, их беззаботный вид и медлительность дико не понравились Голубе. Синевласка гордо прошествовала между ними, хамски разбив их сцепленные руки, хотя без проблем могла бы пройти сбоку.

— Эй, смотри куда прёшь! — возмутился парень, но никакого ответа не получил.

— Ну хоть драку не начала и на том спасибо, — изрёк Клим и, догнав Голубу, сказал: — Не лети ты так, успеем мы.

— До трёх часов осталось пять минут, — отрезала Голуба. — Можем её упустить.

Клим не стал признаваться, что был бы рад, если бы такое случилось. Вместо этого он произнёс:

— Знаешь, если Велеока прознает о слежке, то сильно обидится.

Для Клима было бы неудивительным, если бы после такого их общая рыжая подруга затаила бы на парочку шпионов горькую обиду, начав избегать общения с ними. Мало кому понравится тайное наблюдение без веской на то причины. Да и с веской причиной тоже радостного немного! И вдвойне неприятно, когда этим занимаются твои друзья.

— С чего ей прознавать-то? — Голуба взглянула на парня. — Мы не собираемся на глаза попадаться.

— Мало ли, всякое может случиться. Всё-таки ни я, ни ты не являемся профессионалами в деле скрытного наблюдения. И хочу добавить, что мне твоя затея до сих пор не нравится.

— Придётся потерпеть.

Можно было сколь угодно долго объяснять Голубе, что так делать нельзя и вообще её стремление контролировать каждый шаг лучшей подруги отдаёт безумием, но она вряд ли станет слушать. Самое большее, просто пропустит всё мимо ушей, а заодно придумает себе какое-нибудь оправдание, которое любому стороннему человеку покажется натянутым, но сама синевласка примет его с лёгкой душой. Если стройная картина мира трещит по швам, то приходится изыскивать заплатки, чтобы всё не развалилось в одночасье.

— Ух!

Услышав это восклицание, Клим хотел было спросить, что оно означает, однако не успел произнести ни слова, как его бесцеремонно схватили плечо и затолкали в ближайшие кусты. Помилуйте, я слишком молод, чтобы умирать! Упреждая всякие вопросы, Голуба приложила к губам указательный палец и тихонько шикнула. После чего махнула в сторону одного из подъездов пятиэтажного кирпичного дома, возле которого стояла Велеока. Глядя на неё, Клим невольно ахнул. Он привык видеть её в простой повседневной одежде, почти всегда состоящей из шорт или спортивных штанов и футболки. Однако сейчас рыженькая оделась совсем иначе. На ней было лёгкое летнее платье бирюзового цвета, на ногах босоножки, а уши украшала пара серёжек, поблёскивавших на солнце. Привычную причёску девушка также поменяла на пышный хвост, походивший на бушующее пламя.

— Ты погляди как вырядилась! — прошептала Голуба. — Словно сейчас на званый ужин пойдёт!

— Вполне прилично одета, — заметил Клим. — И какой званый ужин, полдень на дворе…

— На свидание собралась, точно говорю тебе. Ради какого-то подлеца прихорошилась.

— Рассказать тебе про презумпцию невиновности?

— Расскажи.

— Человек считается невиновным до тех пор, пока его вина не будет доказана. Поэтому не надо огульно называть неизвестного кавалера Велеоки подлецом.

— Моё женское чутьё говорит об обратном, — возразила Голуба. — А я привыкла ему доверять, оно меня ещё никогда не подводило.

— Возможно, это будет тот самый первый раз, — сказал Клим.

— Вот уж сомневаюсь.

Пока они разговаривали, Велеока сдвинулась с места, направившись прямо в сторону кустов, где спрятались Клим и Голуба. От стыда сквозь землю провалюсь, если нас обнаружат. Синевласка пригнулась, жестом показав парню сделать то же самое. Придвинув для пущей надёжности к себе несколько веток, они замерли, ожидая, пока Велеока пройдёт мимо. Рыженькая не вертела головой по сторонам, поэтому не заметила двух своих товарищей, решивших от безделья поиграть в частных детективов.

— Пронесло, — облегчённо вздохнула Голуба.

— Хочу заметить, что занятие слежкой не слишком воодушевляет, — сказал Клим.

— Мы только начали.

— Подразумеваешь, будто дальше я проникнусь и начну получать удовольствие?

— Как знать, возможно.

— Позволю себе усомниться.

— Позволяй сколько угодно, а нам пора вылезать отсюда, пока Велеока не скрылась за горизонтом.

Клим оставил при себе остроумное высказывание, что в городе, пёстро застроенном жилыми домами, магазинами и прочими зданиями, физически невозможно скрыться за горизонтом. Как максимум — зайти за угол и пропасть из виду на определённое время. Хотя некоторые выходят за хлебом и исчезают навсегда.

Они вылезли из кустов и осторожно последовали за Велеокой, которая решила пройтись дворами, вместо того чтобы выйти на тротуар. Похоже, она намеревалась таким образом срезать путь, но о конечном пункте её передвижений можно было только гадать. Голуба радовалась, что они идут именно этой дорогой, поскольку имелась прекрасная возможность оставаться незамеченными, прячась то за заборами, то за горками на детских площадках. Несколько раз, когда Велеока вдруг останавливалась и глядела по сторонам, Климу и Голубе приходилось сломя голову куда-то нырять. Один раз это был детский домик, габаритами слегка превосходивший собачью конуру, другой — подъезд жилого дома, влетев в которой Клим врезался в выходившую оттуда женщину, а добавила радости моменту Голуба, впечатавшаяся следом в парня. Да какие же это радости?! Несмываемый позор на всю жизнь!

С каждой минутой Клим всё сильнее чувствовал себя полным идиотом, занимающимся какой-то несусветной глупостью. Слежка отнюдь не являлась нормальным времяпрепровождением для пятнадцатилетнего подростка, который на летних каникулах мог найти себе более интересное занятие. Подкиньте идейку, пожалуйста! Совсем другого мнения придерживалась Голуба. Казалось, наоборот, её это всё заводит и даже развлекает. Несмотря на не сходящее с лица синевласки серьёзное выражение, уголки её рта иногда изгибались в лёгкой улыбке и было видно, что на веселится на полную катушку. Похоже, ей уже был не столь важен итог, сколько нравился сам процесс.

Клим не мог разделить эту радость. Он продолжал нервничать и опасаться, что Велеока их заметит, в результате чего наверняка разразится грандиозный скандал. Ну или шумные разборки с непременными обвинениями друг друга в самых страшных преступлениях. А также битьём посуды и рукоприкладством! Парень не имел намерений портить с рыженькой отношений и вдобавок не хотел, чтобы между лучшими подругами пробежала чёрная кошка. Но синевласку, похоже, не слишком заботил подобный вероятный поворот событий, либо же она была настолько легкомысленна, что даже не задумывалась о таком.

Нужно было спасать положение, пока всё не зашло слишком далеко, но мыслей, как это грамотно сделать, в голове не возникало.

— Рано или поздно мы попадёмся, — сказал Клим, когда Велеока в очередной раз остановилась, чтобы погладить рыжего котёнка, сидящего на лавке. Трудно удержаться и пройти мимо. Им с Голубой пришлось в срочном порядке занырнуть в ближайшие кусты, шелест листвы которого разлетелся по всему двору.

— Не каркай, — шикнула Голуба.

— Я констатирую факты.

— Ох, я, наверное, никогда не привыкну к твоему пессимизму!

— К нему не надо привыкать, а просто с ним смириться.

Голуба промолчала, покачав головой. Клим взглянул на наручные часы — пресловутая слежка продолжалась уже пятнадцать минут, а ни конца, ни края ей видно не было. Велеока могла идти аж на другой конец города, куда парень не хотел тащиться. С равным успехом рыженькая могла добраться до автобусной остановки и отправиться в соседний город. Или вообще покинуть страну! Как в последнем случае поступит Голуба оставалось лишь гадать. Тем не менее Клим сомневался, что она рискнёт сесть в тот же самый автобус.

— И всё же, как ты будешь выкручиваться, если Велеока нас заметит? — этот вопрос по-прежнему мучил Клима.

— Я? — Голуба изогнула одну бровь.

— А кто?

— Нас двое, между прочим. Поэтому сказку придётся сочинять на пару.

— Меня приплетать не надо, я здесь не по собственному желанию, а по принуждению.

— Мог бы отказаться.

— Ага, и встретиться лицом с твоим кулаком.

— Скажешь тоже, — фыркнула Голуба. — По лицу тебя бить я бы точно не стала. То есть рукоприкладства избежать всё равно бы не удалось?!

— Посмотри на это со стороны Велеоки, — проговорил Клим. — Что она подумает, когда увидит нас?

— Просвети-ка.

— Что мы гуляем вдвоём.

— Не вижу в этом ничего страшного.

Испустив вздох, Клим попытался найти нужные слова, чтобы доходчиво объяснить свою позицию. Слов было много, они все бегали туда-сюда в хаотичном порядке, напоминая броуновское движение, но в осмысленные предложения складываться не желали.

— Повторю ещё раз, — после небольшой паузы сказал Клим. — Она подумает, что мы гуляем вдвоём.

— Я никак не пойму, что тебя напрягает, — нахмурилась Голуба.

— Велеока может дойти до мысли, будто мы с тобой встречаемся. Романтические отношения, свидания под луной, серенады под окнами, море цветов и куча пафосных комплиментов.

Услышав подобное откровение, Голуба споткнулась на ровном месте и едва не растянулась на асфальте. Клим вовремя подхватил девушку за руку и вернул в вертикальное положение.

— Клим, что за дела? — выдохнула синевласка.

— Я тебя поймал, чтобы ты не упала, — сказал парень.

— Я не об этом, а о только что сказанном.

— Таково моё предположение. Если Велеока так подумает, то запросто родится большое недоразумение, которое придётся развеивать. А ещё она может поделиться своими мыслями с Пересветом, и он определённо не обрадуется.

— Ты слишком часто поминаешь Пересвета. Не надо приплетать его в наш случай.

— Наш случай дурно пахнет.

Голуба остановилась и, уперев руки в бока, произнесла с некоторым раздражением:

— Я тебя не держу, если хочешь уйти — иди.

— Это зашло слишком далеко, чтобы я повернул назад, — сказал Клим. — К тому же боюсь, как бы ты не натворила чего.

— Избивать неизвестного ухажёра я не буду. Не сегодня, во всяком случае. Какое благородство! Подарила несчастному парню ещё один день без увечий!

— Пойдём, а то упорхнёт от нас Велеока.

Рыженькая тем временем добралась до трёхэтажного жилого дома и уселась на лавку возле него. Девушка достала мобильный телефон и принялась быстро нажимать пальцами на экран. Сначала Клим подумал, что она решила развлечь себя какой-нибудь игрой, но вскоре пришёл к выводу, что Велеока набирает сообщение своему кавалеру. Похоже, он живёт в этой трёхэтажке.

— Думаю, мы на месте, — пробормотал Клим.

— Сейчас увидим, — сказала Голуба.

Их нынешним укрытием стал десяток деревянных поддонов с брусчаткой, которые, по всей видимости, привезли сюда с целью облагородить несколько пешеходных дорожек, представляющих довольно печальное зрелище. Потрескавшийся асфальт, огромные провалы, где обильно проросла не только трава, но и целые кустарники. Смахивало на полосу препятствий, появившуюся естественным образом. Этого бы не случилось, если бы благоустройством города занимались не спустя рукава!

Велеока продолжала сидеть на лавке и болтать ногами. Она задрала лицо кверху, подставив его яркому августовскому солнцу, наслаждаясь отличной погодой. Тридцатиградусная жара, похоже, её ничуть не смущала.

— Где этот доходяга, — проворчала Голуба. — Уму непостижимо, девушка вынуждена ждать парня!

— На дворе двадцать первый век, — сказал Клим. — Некогда актуальные стереотипы давно устарели. Уступив место новым, не менее глупым!

— Ты свою девушку тоже вечно ждать заставляешь?

— Я вольная птица.

— Ничего, и тебя когда-нибудь поймают. Как будто я позволю!

Клим хотел было высказать по этому поводу глубокую философскую мысль, но вышедший из подъезда блондин, направившийся к Велеоке, заставил его замолчать.

— Похоже, вот и он, — произнесла Голуба и опасно сощурила глаза, словно хищница, готовая напасть на ничего не подозревающую добычу.

Появившийся парень был примерно одного возраста с Велеокой, хотя лицом казался на несколько лет старше. На целую голову выше рыженькой, довольно плечистый, его мускулистые руки недвусмысленно намекали, что какую-то часть свободного времени он посвящал тяжёлой атлетике. Он имел вызывающую зависть модную причёску, глядя на которую Клим бессознательно прикоснулся к своим волосам, перманентно пребывающим в состоянии, именуемом «взрывом». Они не видели расчёски с самого рождения!

Велеока спрыгнула с лавки и поспешила навстречу блондину. Улыбаясь, тот обнял девушку и, слегка наклонившись, поцеловал её в щёку, заработав в ответ точно такой же поцелуй.

— Батюшки! — выдохнула Голуба и схватилась за сердце. — Они целуются! Твоя драматизация выглядит слишком наигранно и фальшиво!

— Они чмокнули друг друга в щёку, — спокойно сказал Клим. — Невелика радость.

— Но ведь поцелуй… поцелуй…

Синевласка хватала ртом воздух, будто выброшенная на берег рыба, и казалось, что она вот-вот грохнется в глубокий обморок, из которого её будет непросто вытащить. Клим про себя отметил, что в ней погибает актёрский талант, требующий всестороннего развития посредством поступления в какой-нибудь театральный кружок. Как знать, возможно в будущем ей доведётся выступать не на очередных спортивных состязаниях, а на сцене знаменитого театра, где под занавес она соберёт бурные овации.

Взявшись за руки, Велеока и блондин прогулочным шагом двинулись в сторону центра города. Голуба словно приросла к одному месту, не в силах пошевелиться. Она даже не моргала, смотря вслед удаляющейся парочке взглядом, в котором сквозил настоящий ужас. Не тех вещей ты боишься!

— Я его не знаю, — сказал Клим. — А ты?

— Он из нашей школы, — сдавленно произнесла Голуба. — Только имени не помню, то ли Святослав, то ли Станислав, то ли ещё какой-то Слав. Назовут же родители своих детей — фиг запомнишь! Ты про своё имя вспомни!

— Ну-с, мы его увидели, не вижу смысла в дальнейшей слежке.

— Клим! — Голуба обеими руками вцепилась в запястье парня, сильно его сдавив. — Велеоку надо спасать и немедленно!

— Если под спасением ты имеешь в виду развал их едва-едва начавшихся отношений, то я пас, — серьёзно заявил Клим. — Никогда не лез в чужую личную жизнь и не собираюсь этого делать.

— Да как ты не поймёшь, Велеоке нельзя влюбляться!

— Действительно, не понимаю.

Клим попробовал высвободить руку, но Голуба держала крепко. Сердито посмотрев на синевласку, парень холодно произнёс:

— Называешь себя её лучшей подругой, а сама готова испортить ей жизнь.

— Именно поэтому я и не хочу, чтобы она влюблялась! — в отчаянии воскликнула Голуба. — Только не сейчас! Сначала она должна научиться контролировать… своего…

Девушка запнулась, отпустив руку Клима. Тот продолжал недоумевать, не понимая, почему Голуба так стремится вмешаться в чужие романтические отношения. Она явно преследовала загадочную цель, но какую? Лучше бы спросил, вместо того чтобы молчать.

— Она просила меня никому об этом не говорить, — слабым голосом произнесла Голуба, глядя не на Клима, а куда-то в сторону. — Однако тебе я готова открыть секрет. Но не потому, что не умею хранить доверенное, а в силу сложившихся обстоятельств. В этот раз, похоже, мне одной никак не справиться.

— У Велеоки есть какая-то страшная тайна? — осторожно спросил Клим, предчувствуя, что услышанный ответ его нисколько не обрадует.

— Да, и из-за неё может случиться беда.

Очередной страшный секрет, который известен всем, кроме меня?