Брошенные

Василий Евгеньевич Сидоров, 2017

Маленький провинциальный городок, где все течет своим чередом, и Алексей журналист маленькой газеты, коротает свою жизнь день за днем на работе. Мечты об успешной карьере давно похоронены под слоем проблем, заставляя его заливать их спиртным каждый выходной. Только жизнь странная штука где все сплетено невидимыми нитями. А судьба в один миг делает крутой поворот при помощи всего лишь одного листка А4, оживив ночные кошмары, и познакомив с обитателями каменной темницы.

Вступление.

25 июня 2005 г. Суббота

В жуткой и душной школьной столовой из колонок лилась громкая музыка, от которой нестерпимо закладывало уши. Тайно подвыпившие выпускники уже вовсю приставали к своим подругам, в дорогих платьях, купленных родителями, ради банального показа собственного благосостояния. Повсюду царило ощущение бесконечного веселья, и в крови вчерашних старшеклассников надежда на новую жизнь плескалась вперемешку с алкоголем. Мужской туалет был занят и, судя по доносящимся звукам, на долго, от чего парню пришлось идти в женский, но сейчас, это уже было неважно. Рванув за ручку и распахнув дверь, ему под ноги выкатился густой табачный дым, словно туман из фильма ужасов. Выпустив его, он зашёл в полутемное помещение с забавной табличкой на стене с перечеркнутой сигаретой, и от её вида на лице выпускника просияла кривая ухмылка. В туалете тусклым желтым светом горела единственная лампочка, торчащая из ржавых остатков плафона, до замены которого никак не доходили собранные на ремонт деньги. Зажигалка в руках парня издала звонкий щелчок, выпуская на волю слабое пламя. От красного уголька сигареты потянулся серо белый дымок, тут же растворяясь в местной «атмосфере». На языке выпускника появился кисловатый привкус никотина, и сбросив пепел в доверху забитую окурками раковину, он посмотрелся в зеркало. В отражении, посреди грязного полумрака, на него смотрел высокий, худой семнадцатилетний парень, чьи красные глаза слезились от густого дыма. Гул басов стих и ди-джей объявил медленный танец, зазвучала приглушенная грустная музыка, и бывшему школьнику стало как никогда страшно, от того, что теперь придется принимать решения самому, в этом сумасшедшем мире.

Сигарета медленно тлела в его пальцах, пока он все еще смотрел сам себе в глаза обещая достигнуть чего-то большего, чем это серая толпа за дверью, о которой через год в его памяти останутся лишь мутные очертания. За дверью раздался восторженный рев голосов, сменившийся громким стуком каблуков, все двинулись посмотреть на салют, что обещал перебудить всех жителей в округе. Разбавленный спирт, принесенный его одноклассником, туманил сознание, но не мог затуманить одну яркую мысль: он во что бы то ни стало поступит на «Журфак». В его голове кружила буря смятенья, все превратилось в адреналиновый взрыв, на смену которому пришло ледяное спокойствие с ноткой страха от будущей неизвестности. Выпускник затушил сигарету в импровизированный урне, и покинул каменный мешок, насквозь пропитанный табаком и хлоркой, еще до конца не осознавая, сколько всего интересного ему принесет это его первое полностью самостоятельное решение в жизни…

Часть первая.

Глава I

25 июня. Понедельник.

Темный, длинный, сырой коридор, конца которому не было видно, и только луч фонарика спасительной искрой выхватывал из темноты пустые дверные проемы, в стенах облицованных кафелем. Алексей стоял в холодном поту, отчаянно пытаясь сориентироваться, в этом помещении.

–Морг — подумал он.

Будто молния ударила в него, когда за его спиной раздался глухой хрип, он резко обернулся, направляя дрожащей рукой фонарь в сторону звука, но в глаза ему ударил резкий свет. Леша рванулся в сторону спасительного света, но в этот момент за спиной из темноты разжался усталый болезненный голос, слов которого, было не разобрать…

Динамик мобильного телефона громко запищал, обрывая очередной кошмар, оповещая, своего спящего владельца о том, что пора просыпаться, и он, хоть и не сразу, но сделал это, по обыкновению не придав никакого внимания очередному дурному сну, который к обеду уже забудется.

Тяжелое утро понедельника, которое по своей природе и так безрадостное, отдавалось колокольным звоном в висках молодого человека, а во рту обосновался несанкционированный кошачий туалет. От всего этого создавалось ощущение пробуждения после нескольких дней собственной клинической смерти. Солнце веселым летним лучом пробивалось сквозь пыльное окно, украшенное пожелтевшими шторами, на древней гардине времен Ивана Грозного, освещая собой холостятскую квартиру. В ней висела атмосфера одинокого веселья, в виде запаха пива, табачной вони и останков «закуски». При попытке найти источник звука, худая рука парня смахнула мобильник с затертой, потрескавшейся тумбочки куда вниз, и тот ударился об пол с глухим звуком, ознаменовав начала «Доброго утра». Диван скрипнул уставшими пружинами, и на липкий от разлитого пива пол, опустились волосатые мужские ноги. Мобильник стих, не дождавшись реакции владельца, и перенёс свою звуковую казнь, еще на пару минут.

Найдя сотовый телефон между ножек тумбы, он отключил будильник, после чего двинулся к кухонному столу, который располагался в противоположном углу комнаты. Алексей медленно шёл в заданном направлении, а под его ногами поскрипывал пол, нарушая скучную тишину жилища. Подойдя к единственному окну и нащупав ручку, покрытую вековыми слоями краски, Алексей дернул ее, что есть силы, рама хрустнула, от чего стекло в ней задрожало, открыв доступ бодрящему утреннему холодку. Маленькая квартирка начала наполняться свежим утренним воздухом. С улицы доносилось щебетания птиц, а на мусорных контейнерах, громко каркая, выясняли отношения пара грачей. Мир за окном казался ему, каким-то сказочным, нереальным, от чего он ощущал себя словно узник темницы, наблюдающим за проходящей мимо него жизнью сквозь решетку, обрывающую свет, оставляя за его спиной лишь холодную тьму камеры. Кислород поступил в мозг, ослабевая похмельную, звенящую хватку. Леша сел на табуретку и окинул взглядом свою квартиру, напомнившую ему пару минут назад тюрьму, а затем включил чайник. Каждое движение давалось ему с трудом, отдаваясь ноющей болью, где то глубоко в мозгу. Достав из груды звенящей в раковине посуды любимую кружку, парень сыпанул, почерневшей ложкой, порцию растворимого кофе и залил ее кипятком. Сделав глоток получившегося напитка в его голове сквозь боль начал прорываться голос разума несущий с собой здравые аргументы вперемешку с чувством вины.

— Ну ты и дурак — закрутилась типичная для него мысль.

Допив кофе и поставив чашку на стол, парень машинально переместился в ванную, хотя, это слишком громко звучало для такого помещения. Оно выглядело скорее как декорации к дешевому фильму ужасов, а одиноко болтающаяся на беленом потолке лампочка 60 ватт, удачно завершала мрачный образ. Сегодня все звучало отголоском того выпускного дня, после которого радостные планы сменились разочарованием реальной действительности, только теперь он лишь молча смотрит на свое постаревшее отражение в зеркале, без каких либо надежд. Из открытого крана в раковину побежала струйка холодной воды, шипение которой перебивалось лишь хрустом тупого лезвия по крепкой щетине. Натянув на себя видавшие виды джинсы с футболкой, он надел носки, далеко не первой свежести, ему бы хотелось одеть чистые, но за неимением лучшего пришлось брать то что есть. В голове всплыло субботнее «очередное» обещание самому себе — навести порядок и устроить глобальную стирку, но решив перед этим подкрепиться словно Вини-Пух, при этом заменив мед на пиво, после которого его разум ушёл в глубокую спячку на все выходные. Прихватив ключи и телефон, Леша покинул квартиру, дверь за его спиной громко хлопнула, словно отрезав пути отступления. На тесной узкой лестничной площадке не было ни души, что не могло не радовать, ибо желание видеть, кого-либо сейчас отсутствовало напрочь, и парень понесся в низ, стуча ботинками по бетонной лестнице.

Глава II

Дверь подъезда широко распахнулась, и глаза Алексея закололо от яркого света сменившего полутьму, а его взору открылся небольшой дворик, что сейчас пустовал. В центре него располагалась простенькая детская площадка с горкой и песочницей, да пара деревянных лавочек для родителей, что присматривали за детьми. С правой стороны в тени древних, как сам дом, тополей находились покосившиеся сараи, забитые хламом, от которых противно несло кислым запахом древесной трухи. Преодолев двор своей угловой трехэтажки, что стояла на перекрестке, он вышел на остановку из ныне модного пластика, и нащупав рукой мелочь в кармане, Алексей начал выискивать взглядом нужную ему маршрутку. Дорога раскинувшееся перед ним уходила прямиком, в самый центр города, поэтому с номером автобуса ошибиться было нельзя «ведь он был тут один — единственный».

По улице бродил еще спящий народ, женщины красовались пестрыми платьями, а в воздухе кружил бодрящий аромат лета. Большинство мужиков выглядели после праздников именуемых выходными ничуть не лучше самого Леши, что давало ему легкое утешение, что ни один он такой. На остановке кроме него самого, стояла старушка, бубнящая что-то себе под нос, на которую он не обращал никакого внимания, а на противоположной стороне улицы, у дверей магазина, терся в ожидании открытия опухший пьяница, в грязных синих шортах и красной майке. Мозг парня, как и его старый рабочий компьютер, начал медленно загружаться, от чего в сознании, начался тяжелый внутренний диалог с извечным русским вопросом «Кто виноват и что делать?». И если с первой его частью все было более менее понятно, то на вторую ответ никак не находился, а попытки вспомнить что же стало причиной такого срыва тормозов — ни к чему не приводили. Память упорно отказывалась работать, пытаясь сберечь его от ненужных подробностей. Сделав, все же, волевое усилие он напряг спящие извилины, но ничего кроме накатившего приступа боли так и не получил. По перекрестку пролетела синяя шестерка, подняв столб дорожной пыли, от которой Леша невольно чихнул, и в этот момент в его ушах раздался отвратительный кастрюльный треск глушителя «Газели», что натужно везла пассажиров. По взмаху руки, рыжее чудовище, покорно, со скрежетом тормозов остановилось рядом с ним. Открыв дверь «маршрутки» в нос Леши ударил знакомый по своей квартире запах, к которому словно в дополнение прибавился неприятный «блатняк», звучавший из хрипящей кассетной магнитолы. Залезая в позе «орла», в очень «удобный» дверной проем, и ловя на себе «добрые» взгляды едущих на работу граждан, он сел на потрепанное сиденье и запинаясь, проговорил:

— П-п-ередайте п-п-ожалуйста.

Пугаясь собственной дикции, парень протянул дрожащей рукой мелочь вперед, которая любезно отправилась по рукам к водителю. Рванувшись с места, чудовище понеслось, куда-то вперед, вжимая пассажиров в кресла.

«Да в такой тряске, либо лечить геморрой, либо тренировать космонавтов» — саркастически подумал про себя парень.

В кармане у него завибрировал телефон, не дав перевести дух, и по его телу пробежал холодный разряд, а в голове вновь воцарился болезненный звон.

— Это не к добру — сказал он сам себе холодным голосом, предвидя недоброе.

На монохромном дисплее, с желтой подсветкой, отразился знакомый абонент, который видимо, почувствовал неладное и решил прозвонить ненадежному сотруднику.

— Да Сергей Петрович, здравствуйте — пробормотал он, с тревогой на лице.

— Алексей, рад тебя слышать! Как здоровье? — спросил вежливый, сильный голос на том конце провода.

— Все прекрасно Сергей Петрович, на работу вот еду — ответил Алексей, пытаясь говорить четко, не смотря на головную боль и тряску.

— Смотри, я ведь тебя жду, ты же помнишь свою недавнею статью по статистике безработицы в нашем регионе? — и вежливость абонента перетекла в давление.

— Помню — с грустью в голосе ответил Леша.

— Я думаю особого желания попортить статистику став безработным, у тебя нет? — И на этом вопросе абонент бросил трубку, оставив Алексея в горьких раздумьях о его нелегкой судьбе.

Выпускной вечер был давно позади, но данные себе обещания остались при нем, и от их неисполненности на него накатил приступ тошноты, которые ему с трудом удалось подавить. Многие из тех, кто его так бесил в школьные или университетские годы, уже добились не малых высот, как ему казалось по их интернет страничкам, а он все еще топтался на месте, ненавидя свою жизнь. Алексей чувствовал себя загнанной лошадью, которая как ни бежала, всегда приходила последней, получая в конце ровным счетом ничего! Все что у него сейчас есть эта работа, и дрянная квартирка, больше тянувшая на карцер. Даже не смотря на то, что прошло уже семь лет, и за его плечами университет он все еще возвращался к тому дню, когда дал себе обещание. Тоннельное зрение парня уперлось в увиденные им факты, что он даже не удостоверился проверить, что так важно в его профессии. Не найдя лучшего решения, он пошёл по простому пути ставшему для него в последнее время единственным правильным. Почему то вспомнилась песня, услышанная давным-давно текст, которой гласил «Самый лучший вариант всем глаза залить», что он успешно делал на свою заработную плату, не пытаясь изыскать силы к переменам в лучшую сторону. Поток неприятных мыслей резко оборвался, превратившись в одно слово:

«Остановка!» — прозвучало в его мозгу, возвращая журналиста в реальность.

— Остановите! — крикнул он, во весь голос, взбодрив сонных пассажиров.

Вылетев пулей из машины, Алексей оказался прямо перед дверями серого здания в центре города. Газета, где он работал, располагалась на втором этаже под самой крышей, раскаленной сейчас, словно сковородка. Рванув с силой белую дверную ручку, он влетел в здание, и его тело окутала приятная прохлада, исходившая от толстых бетонных стен украшенных гипсовой плиткой с ракушками.

— Здравствуйте! — поздоровался он на автомате с вахтером, что сидел за хиленьким письменным столом у лестницы, и, не дожидаясь ответа, побежал дальше.

Леша влетел пулей в душный офис, по привычке не поздоровавшись ни с кем. Коллеги уже привыкшие к такому буднему зрелищу так же по привычке не обратили на него никакого внимания, продолжая монотонно, словно заводные игрушки стучать по клавишам. Успокаивая свое сердце после забега, он медленно пошёл к своему изрядно потертому столу, стоявшему напротив двери в кабинет шефа. Совершив привычный пинок по компьютеру, Алексей услышал вой куллеров, до отказа забитых пылью, и на экране громоздкого монитора засветилась загрузка операционной системы. К этому моменту его мозг уже полностью оживился, и был готов приняться за работу, в которой он находил свое душевное успокоение. Несмотря, на первый взгляд, на раздолбайское поведение, работу он не запускал, словно балансируя на лезвии ножа. Упав на свой скрипучий стул, Алексей тут же открыл не законченный документ, лежавший в центре рабочего стола. Клавиатура тут же загрохотала, как заводской пресс, и в окне текстового редактора закипела работа. В этот момент в душную редакцию из своего кабинета выплыл Сергей Петрович. Подтянутый и крепкий мужчина высокого роста лет сорока, в недорогом, но красивом сером пиджаке, он направился к Лешиному столу, словно акула, учуявшая раненную жертву. Заглянув через плечо, он с напряженным лицом рассматривал его пылкую, и не поддельную трудовую деятельность. Положив тяжелую ладонь на его плечо, начальник многозначительно улыбнулся. Алексей, дрогнув от испуга обернулся и, увидев улыбку начальства, тут же понял тонкий намёк.

— Повезло! — раздалось в голове журналиста.

Акула отвела взгляд, поплыв дальше по офису, а затем вовсе скрылась из виду, выйдя за дверь куда-то в глубины прохладного коридора. Сегодня ему как никогда не хотелось нарываться на приключения создаваемые им самим. Голова вновь начала болеть, и раскаркавшаяся за открытым окном ворона начала выводить его из себя, вся окружающая действительность стала ненавистной до предела, еще вот-вот и он взорвется от непонятной ему злости. С холодком по спине пробежала мысль, от которой Алексей так старательно убегал. Его поведение стало как у типичного алкоголика, что раздражался на пустом месте, ради того что бы потом был повод успокоить нервы «огненной водой». Зазвонивший в кармане телефон оборвал его мысли, не дав все продумать до конца.

Глава III

Мобильник непрерывно вибрировал от входящего вызова, а на экране высвечивался номер с пометкой «инкогнито». Леша посмотрел на дисплей телефона, и, поставив аппарат на беззвучный режим, закинул его с гулким стуком в темную глубину ящика рабочего стола. Выместив злость на мобильнике он хоть немного успокоился, ему дико хотелось курить, а во рту царила пустыня, организм бросало в озноб, и желая привести себя в норму журналист попытался сосредоточится хоть на чем то, но ему это не удавалось, текст расплывался а пальцы словно нарочно попадали не в те буквы. Решив, что пара глотков воды ему не помешает, он правился к фильтру, который оказался почти пуст, воспользовавшись моментом пока все заняты, журналист незаметно осушил кувшин и вернулся на рабочее место, удовлетворенный временным утолением жажды. С уходом шефа в офисе воцарилось привычное гудение, и малочисленный коллектив, преимущественно женский, эмоционально обсуждали аварию, что произошла на этих выходных.

Мерседес черный как осенняя ночь, не вписавшись в поворот, пропорол как торпеда старую «Баржу», и протащив пару метров, впечатал её в стену дома, в котором проживал Алексей. В его ушах и без того хватало лишнего шума, поэтому вся входящая информация кусками проваливалась куда-то в глубины мозга, теряясь в его темных закоулках навсегда. Входная дверь печально скрипнула. На пороге появился Сергей Петрович, и в поисках очередной жертвы снова проплыл по притихшей, редакции, после чего удалился в свой кабинет. Время плавно и медленно катилось к обеду, и солнце, достигнув зенита, поливало землю палящем светом, заставляя людей скрываться в тени. Свежий утренний воздух растаял, и ему на смену пришла духота, с запахом пота спрятанного за духами.

— А спонсорского кондиционера как не было, так и нет — прозвучало сварливо в голове Алексея.

Стрелки на циферблате, наконец-то, показали полдень, и все места опустели — как сберегательные книжки граждан в начале 90х. Вдоль стены располагался потрепанный письменный стол, на котором гордо возвышался чайник с микроволновкой, а в засаленной красной подставке для посуды, торчали как колья вечно немытые ножи, доставаемые по праздникам в виде принесенного на чей-нибудь день рождения торта. Женщины, скопившиеся возле него, задорно обсуждали насущные проблемы, попутно доставая припасенные заранее обеды из маленького улепленного магнитами холодильника, стоявшего под столом.

— Вот опять воды в фильтре нет! Леш мог бы и налить, ты тут не один работаешь! — раздался чей то голос, и Алексей решил сделать вид что это не он.

Среди пестрящих красками нарядов дам, выделялась одна старая дева в неком подобии черного балахона, чей поток нытья и морали никогда не иссякал, которая видимо и была недовольна пустым фильтром.

— Могла бы и сама сходить! — подумал он.

Алексей с остервенеем шарил по карманам своих джинс, в поисках денег на пищу богов, в виде пакетика с растворимым супом, и наскребя нужную сумму, отправился в знакомый киоск, который был в двух шагах от работы.

— Что ж мне спокойно не стиралось то, угораздило меня так напиться, ведь держался же! Лучше бы поехал на пляж, а не торчал дома как сыч — мысленно корил себя Алексей за свое нынешнее положение.

Стараясь не натыкаться на бегущих неизвестно куда людей, он все-таки дошёл до заветного ларька. Покупая себе обед Леша попутно смотрел горящими глазами на вожделенную бутылку минералки, изредка перебрасывая взгляд на сигареты, но стесненный в финансах в итоге ограничился обедом. Журналист вернулся обратно с изнывающей от жары улицы в офис весь покрытый капельками пота, а одежда на нем напоминала по жесткости наждачную бумагу, и натирала кожу, доводя его до истерики!

— Понедельник, и все словно против меня — с досадой подумал парень.

Достав из второго ящика стола кружку, когда-то белого цвета, Алексей заварил смесь, и в воздух поднялся знакомый химический аромат концентратов. Медленно сев на стул парень вытянул верхний ящик и нащупал в нем телефон. Судя по количеству вызовов тот, беспрерывно звонил почти до обеда. От этой ситуации ему стало как-то не по себе.

— Вроде никому, денег недолжен, ладно черт с ним, если надо и так найдут! — огрызнулся он в своих мыслях.

Над чашкой поднимался едва заметный пар, взяв ложку в руку, журналист уже приготовился есть, как боковым зрением заметил, что над мим повисла чья-то знакомая тень.

— Привет! — раздался веселый женский голосок.

— Привет — не поднимая глаз, недовольно пробубнил Алексей.

— Что-то ты какой-то сегодня, весь помятый — продолжил голос, пытаясь проявить сострадание, и привлечь внимание к своей персоне.

— Погладить забыли — ответил Леша тем же тоном.

Он поднял глаза, ожидая реакции на дешевую шутку, от которой даже ему было не смешно, и увидел, стоявшую рядом девушку, славянской внешности с кругленьким и милым лицом, на котором сияла добродушная улыбка. Просторная футболка с тропическим лесом скрывала ее пухленькое тело, от посторонних глаз, оставляя простор для фантазии. Реакции все же не последовало, и поэтому он решил перейти к сути.

— Так что хотела то? — холодно сказал он, и в этот момент и недр его брюха вырвался дракон изжоги, создав ему антураж полной свиньи.

— Аня, ау?! — продолжил он, раздражаясь от её молчания, и чувствуя себя дураком. Девушка вернулась в реальность, подавив неприязнь к произошедшему, и собрала мысли в одно предложение.

— Да я просто хотела спросить как твои дела — решив не продолжать бесполезный разговор, она повернулась и пошла к своему столу, заманчиво виляя бедрами.

Чувство вины в душе Алексея расцвело буйным цветом, и он начал жадно поглощать уже частично остывший обед, стараясь не вспоминать о своём неудачном опыте общения с женским полом. В его сердце уже хватало ржавых гнутых гвоздей, шляпки которых обрывались, если их неаккуратно тащить, и оставались там навсегда, от чего он старался, хотя бы, не добавлять новых ран. Возможно поэтому, Леша неосознанно отталкивал её, не смотря на то, что она ему безумно нравилась. Частенько в глубине души он ловил себя на вранье самому себе, пытаясь оправдать свое нынешнее состояние личной жизни, предыдущими неудачами. За дальним столом вновь разбурчалась «старая дева» неся какую-то раздражающую чушь о том, каким хорошим человек был её ныне покойный муж, и переводя внимание Леши со своих проблем на нее.

— Уж не ты ли ему сократила жизненный срок, своей болтовней! — пробурчал себе под нос Алексей.

Время неумолимо текло вперед, приближая конец рабочего дня, где-то за окном вдалеке тарахтел трактор, изредка воцарялось гудение женского коллектива, а клавиши стучали отбойным молотком в ушах журналиста. В скором времени природа сжалилась, и на улице подул легкий ветерок, а жаркое солнце постепенно скрылось за тучами. Работа продвигалась в заданном ритме, верстка статьи, и добавление рекламы были практически закончены. К трем часам остались последние штрихи перед отправкой шефу, который внезапно как ядерный гриб на ясном небе, вырос за плечом из неоткуда, не неся в своем появлении ничего хорошего. Алексей чуть дернулся, ощутив тяжелую руку начальства, у себя на плече, но оборачиваться не стал.

— Сергей Петрович, вы что-то хотели? — официально спросил он, успокаивая дыхание.

Шеф чуть помолчал, оценивая работу и многозначительно морща лоб, наконец прикинув рентабельность, выдал могучим басом:

— Ну, вот поэтому ты и не пополнил ряды безработных, пока — многозначительно сказал Сергей Петрович, опираясь крупным кулаком на стол, от чего хлипкая столешница начала едва слышно трещать.

Распрямившись, шеф дальше начальственно поплыл по офису, держа руки сцепленными за спиной. Лицо Алексея так и осталось в напряженном виде, а на лбу вновь проступили капельки пота. Богатое воображение рисовало ему красочную картину, как он опаздывает на работу, приходя поддатым, и дыша перегаром на шефа, пытается безуспешно оправдаться. Никчемные попытки адвокатской защиты в его исполнении, заканчиваются тем, что в лицо ему прилетает все тот же кулак руководства, и, придя в себя, последнее, что он увидит на этой работе, это приказ об его увольнении. В голове поплыли знакомые мысли с пылкими обещаниями, что именно в этот раз он точно все приведет в порядок, и заживет по новому, при этом сам прекрасно понимая, что не выполнит его.

Рабочий день подошёл к концу, и коллектив начал собираться домой. Сохранив плоды своего труда за день, Алексей выдвинулся к выходу, прихватив телефон из ящика стола. Вся одежда на нем липла к телу, источая неприятный запах, задумавшись о своем внешнем виде, парень на секунду отвлекся, и чуть не влетел с разгона лбом в стену. Увидев это, у Ани, шедшей позади, на лице появилась милая улыбка, а глаза заблестели, и с чуть слышным девичьим смехом она и выскользнула в коридор, пока он приходил в себя. Ударив со злости дверной косяк ладонью, он ухитрился добавить себе проблем в виде ноющей боли от ушиба. Спустившись вниз и попрощавшись с вахтой, Алексей вышел на улицу, потирая ладонь. Перед его глазами расстелилась усталая, после рабочего дня улица, люди вяло топали на остановку, что бы попасть домой, в надежде упасть там на любимый диван перед телевизором. Он пробежал по пешеходному переходу, и оказался на противоположной стороне оживленной улицы.

–Но если есть в кармане пачка сигарет… — мысленно пропел он, в желании покурить.

На остановке маячил разномастный народ, кто-то стоял, забываясь в собственных мыслях, а кто-то уже и в хмельном угаре. По небу ветер гнал синеватые тучи, которые грозились вот-вот обрушить на город ливневый шквал, и журналист поежился от потока холодного ветра. Но его внимание неожиданно привлек человек, что никак не вписывался в общею массу людей, одним простым фактом он стоял и улыбался, думая о чем-то своем и видимо был просто счастлив, на миг этот факт вызвал зависть у парня, и он тут же перевел взгляд. На служебной парковке, куда пал его взор, красовался намытый внедорожник шефа, что поблескивал серебристыми боками кузова.

–Работает мужик — сказал он себе под нос.

Алексей перевел взгляд с джипа на транспортный поток, где среди легковушек появилось синее пятно, с номером 78. Хрипя и вибрируя, перекошенная трудовыми буднями машина остановилась и, рванув с силой входную дверь, Леша начал протискиваться в тесный душный салон, где было лишь одно свободное место в самом хвосте. Передав деньги за проезд, и отвернувшись к окну, Алексей попытался перестроиться на позитивные мысли, поддаваясь такому модному течению как «позитивное мышление», что ставило запрет на жизненный негатив, но ему это слабо удавалось, и как в любой трезвый день проблемы навалились всей толпой. Прямая связь между дорогой и сиденьем лупила, откуда-то снизу, прямо по позвоночнику на каждой яме, и ноющая боль мгновенно растекалась по всему усталому телу, изредка перебивая его думы. На своей остановке Леша с радостью покинул транспортное средство, и, дойдя до края перекрестка, перешел дорогу в сторону своего дома. Сейчас ему очень не хотелось идти в пустую квартиру где его ждет лишь одиночество, и, решив прогуляться, проветрив мозги, он сделал пару десятков шагов обогнув угол дома, после чего оказался возле огромной вмятины в стене, которую наспех замазали цементом что уже успел дать трещину…

Глава IV

23 июня. Суббота.

На улице царил идеальный, летний выходной день, но синоптики обещали скорую смену погоды, и не в лучшую сторону. Город тут же встал на подъездах к пляжам, и многие сидящие в тесных железных «банках» люди пытались вкусить чарующий аромат лета, что пробивался сквозь выхлопные газы. Небольшая, тихая городская улочка, состоящая из милых желтых трехэтажек, еще сталинской постройки, опустела. Лишь на противоположной стороне, среди мирно стоявших небольших частных домиков, огражденных деревянными заборами, шумела бензокоса. А между жилыми секторами легла, серой змеёй, старая дорога, что сейчас ожидала своих гостей. Тишина и покой рухнули под злобным свистом, будто от падающей авиабомбы. Этим свистом оказалась турбина огромного, двенадцати цилиндрового монстра, который яростно пожирал бензин и воздух в огромном количестве. Грациозный, черный авто мчался по дороге, блики света весело играли в изгибах его кузова, и не смотря на окружающий машину шум, в салоне стояла библиотечная тишина. Великолепная приборная доска с красными стрелками информировала водителя обо всем необходимом, а спидометр показывал запредельную для города скорость. В мультимедийной установке была включена громкая связь, по которой шёл незамысловатый разговор:

— Да сейчас милая, я уже в пути — сказал молодой человек.

— Хорошо дорогой, жду тебя, целую и не задерживайся, а то я заскучаю! — ответил приятный женский голос на другом конце линии.

Сеанс связи закончился, и нога водителя надавила на педаль газа с еще большим усилием, вжимая её практически в пол, мотор на время притих, автомат послушно переключил скорость, после чего двигатель вновь взревел и автомобиль продолжил стремительно разгоняться. Подлетая к крутому повороту, владелец даже не думал сбрасывать скорость на пустой дороге, а знак сорок выглядел для всего лишь нелепой шуткой.

— Наверное для велосипедов — подумал водитель…

Из дворика дома выезжала старенькая изумрудная «Волга — ГАЗ 24», советская гордость из чистой стали, не уступающая по весу легкому танку, и получившая в народе за свою вальяжность кличку «баржа». Краска на ней давно поблекла, а салон местами протерся, но хром по-прежнему величественно блестел, отражая окружающий мир. Слабенькие фары тускло горели желтым цветом в ярком свете дня, а багажник был забит садовой утварью до предела. Старый нижнеклапанный мотор мирно урчал, и машина потихоньку подкатывалась к выезду со двора, шурша колесами на мелком гравии.

— Эх жаль ребятишки не поехали — раздалось в голове пожилого водителя — у них теперь есть этот, как его раз так… Вспомнил! Интырнет! И ведь охота сидеть в такую жару в тесной квартире, мать его, рассматривая всякую гадость на экране — рассуждал водитель сам с собой.

На вид нельзя было сказать, что у этого, полного сил мужика, уже есть внуки. Его крепкие руки сжимали тонкий руль, седые волосы были коротко подстрижены, а ровная осанка не давала даже намека на возраст. На добродушном лице советского человека проступали глубокие морщины, а чистые карие глаза внимательно рассматривали окружающую действительность. Дедушка, как и положено хорошему водителю оглянулся по сторонам, и, не увидев опасности, начал движение.

–Вот ведь дурной поворот, ничерта невидно! — ругался дед в сотый раз, зарекаясь тут не выезжать.

Машина уже выкатилась на середину полосы, как его ослабший слух пронзил свист. Резко обернув голову, он увидел размытое черное пятно с горящими синими глазами, что закладывалось в поворот с диким визгом резины, на бешеной скорости. Мир замер, давая возможность длинной человеческой жизни пролететь в один короткий миг перед глазами старика. Ничего уже было не изменить. В глазах водителя «Волги» не пролетали картинки былых времен сменяя друг друга, не было ни воспоминаний об бесконечных очередях или веселых праздниках, только близкие люди, что шли с ним рядом по жизни, машина с которой он как и с женой прожил всю жизнь душа в душу, любимая дочка, внуки, которых он, уже никогда не свозит на речку, оторвав их от проклятого компьютера. Все это осталось где то там позади, и только одна последняя мысль успела прозвучать в голове.

— Эх!

Сквозь тонированные стекла «гонщик» видел все, и свою жертву, что смотрела на него с грустным взглядом, и на которую он сам смотрел с дикой ненавистью.

— Да с какого, этот старый хрыч выкатился на дорогу — скользнуло в его мыслях

В один миг грудь отозвалась острой болью от натянувшегося ремня, сердце сдавил холодный железный кулак, все перевернулось, и мир побагровел от заливающей глаза крови.

— Сука! — вырвалось из сдавленного горла парня.

Раздался оглушительный скрежет рвущегося металла, фирменный прицел Мерседеса утонул в стальной двери «Волги», что сжималась под натиском, хрустя битым внутри себя стеклом. Машины сливались в единый комок, заполненный человеческой болью. Подушка безопасности Мерседеса порвалась об осколки стекла, устремившихся со отовсюду, в лицо водителя. Что-то сильно сжалось в спине молодого гонщика, и позвоночник превратился в раскаленный металлический прут, что обжигал плоть нестерпимой болью. Волга влетела правым бортом в дом с глухим ударом, затерявшись в облаке пыли, но водителю в этот момент уже было все равно, его изломанное пожилое тело исчезло, где-то в этой груде искореженного металла. Испуганные грохотом голуби взмыли в небо, провожая старика в последний путь. Люди попрятавшиеся в домах от жары испуганно сбегались к месту аварии, пытаясь на ходу дозвониться экстренным службам, кто-то в панике метался из стороны в сторону вокруг облака пыли. Владелец Мерседеса к этому моменту уже провалился в темноту от боли, время для него растянулось в пугающую холодную бесконечность между жизнью и смертью, а красивое молодое лицо изувеченное осколками залилось кровью. Вдруг сквозь темноту, откуда-то снаружи пробился далекий едва слышный звук спасительной сирены…

Глава V

Алексей молча прошагал к углу дома. Летняя жара уступила место холодному моросящему дождю, но Леша не ощущал на себе прикосновение холодных капель. В его голове все еще крутились, воспоминания событий этой субботы. Взгляд его остекленел, и ему все еще чудился тот холодный могильный ветер, что тянулся к нему из облака пыли. Сейчас он четко понимал, что чужие достижения были тут не причем, но себя ему винить не хотелось. Парень помнил, как стоял тогда в полном оцепенении, видя как перед ним, снуют перепуганные люди, а сквозь болезненный звон в ушах прорывалась их невнятная речь. В тот день он почувствовал костлявую руку смерти на своем плече, как тогда осенью, и она вновь прошла стороной, улыбнувшись ему своим костлявым оскалом говоря:

— А ты везунчик.

Не задержись он в магазине, выбирая пиво, возможно бы и не пришлось ему шагать под этим серым небом.

— И правда повезло, может еще не время умирать, может я создан для чего-то большего, человек смертен внезапно как сказал Булгаков, а раз не помер надо радоваться — думал он.

Только что тогда, что сейчас радоваться не получалось. Лишь испугавшись словно грозы в детстве, ему как никогда захотелось выпить от чувства собственной беззащитности, успокоить нервы, и перебрав с успокоительным журналист незаметно для себя оказался в будущем.

Дурман ложного спокойствия улетучился, оставив после себя лишь тошноту, головную боль да нерешенные проблемы, которые, как и всегда никуда не делись. Губы Алексея пересохли, а сердце начал точить червячок сомнений.

— Ведь ты постоянно врешь себе — приговаривал он — когда ты не веришь сам себе, хочется поверить хоть во что-нибудь. Даже если попытаться поверить в бога, банально, потому что человеку надо верить хоть во что-то. То на пороге тут же появятся люди, с приятными, добродушными лицами, которые будут рассказывать в красках, как придется гореть в аду если не обратиться к «истинной» вере о которой они расскажут, приняв тебя грешного в свои объятья. Будет лишь небольшая просьба с добровольным пожертвованием, ради спасения своей заблудшей души. Стоит только запустить механизм, выгнав одних «проповедников» как за ними следом придут другие, и будут врать о том, что те, кто приходили раньше лжецы, а вот они сыны истинной веры. В итоге, что не выбирай, все равно будешь грешником, обреченным на вечные муки….

— Все хорош! — оборвал он поток мыслей, что начали граничить с бредом.

Алексей ухватил единственную мысль, что относилась к делу.

— Виктор Алехин. Двадцать девять лет, свой бизнес по приёмке металлолома, начатый в простом гараже. Надо тоже что ли гараж прикупить себе глядишь и у меня дело пойдет — подумал журналист вспоминая многочисленные примеры корпораций что так же зарождались в гаражах.

Оценивая причины аварии, ему в его разум пришла простая, но верная мысль — ведь даже самый малый успех кружит голову, превращаясь в сумасшедший наркотик, и ты начинаешь терять грань разумного, пытаясь получить еще дозу, стараясь выйти из любой ситуации победителем, а в итоге оказываешься в больнице или на кладбище. Но когда проблем нет, начнется поиск и создание искусственных приключений на известный орган, и как ни крути финал примерно одинаков. Журналист начал усердно вспоминать имя водителя волги, но так и не смог хоть оно и крутилось на языке. Резкий удар оконной рамы, вывел его из раздумий, за которыми он не заметил, как оказался у себя дома, где хозяйничал ветер из незакрытого им окна.

Глава VI

Захлопнув дверь, и окинув взором свою комнату Алексею стало еще тоскливее на душе, будто он смотрел на собственный внутренний, мир где царил хаос и разруха. И надо было всего лишь приложить усилие, что бы все это изменить, но силы как и деньги с его зарплаты утекали сквозь пальцы. Журналист скинул свои единственные ботинки и прошёл в зал.

Сидя на потертом зеленом диване, он думал о том сколько раз обещал себе все привести в норму, но сколько не пытался, все было тщетно, переломилось в нем что-то с того случая. Сил теперь хватало едва поддерживать свои социальные функции, стоя на краю обрыва. Иногда ему удавалось отойти от этого края, пересиливая себя, держась подальше от спиртного, но если нет подзарядки батарея садится, так и он, словно опустевшая батарейка, срывался, очнувшись на крае пропасти.

— Как же, ты мне надоел алкаш никчемный, да будь ты проклят со своей пьянкой! — приглушенно прозвучало сверху, обрывая мысли парня.

По потолку застучали тяжелые, судя по всему мужские, путающиеся шаги.

— Знаешь что? Пошла ты, сука чертова! Я пашу как проклятый, что бы прокормить тебя с твоим спиногрызом сопливым, и имею право выпить! — начал кричать грубый невнятный голос.

— Ты хоть раз посчитал, сколько пропиваешь? Да тебе на вторую работу надо, что бы оплачивать свой пропой! — звучал женский голос срываясь на хрип.

— Не нарывайся паскуда!

–Только тро…

Фраза оборвалась на полуслове и в ту же секунду что-то тяжелое повались на пол. Послышались рыданья, судя по всему упавшей женщины и ее ребенка, что уже с младенчества впитывал людскую жестокость. Тяжелые шаги протопали в другой угол ринга, и плач стал чуть тише. Леша запрокинул голову и уставился в потолок с желтыми обоями, будто ожидая продолжения драмы. Дождь, набирая силы, еще сильнее забарабанил по подоконнику, наводя тревогу. В мгновенье потолок перед глазами журналиста растаял, превратившись в экран по которому шла лекция, которая почему то врезалась ему в память.

…Преподаватель извлекла какие-то листки из глубин своей сумки и зачитала текст.

— Домоводство 1957 год — монотонно произнесла она.

— Выписка: Вы должны помнить, что к приходу мужа со службы нужно готовиться ежедневно. Подготовьте детей, умойте их, причешите и переоденьте в чистую, нарядную одежду. Они должны построиться и приветствовать отца, когда он войдет в двери. Для такого случая сами наденьте чистый передник и постарайтесь себя украсить — например, повяжите в волосы бант… В разговоры с мужем не вступайте, помните, как сильно он устал, и на что ему приходится идти каждодневно на службу, ради Вас — молча накормите его, и, лишь после того, как он прочитает газету, вы можете попытаться с ним заговорить — дальше шли, какие-то глупые пояснения о необходимости данных действий.

— Выписка для мужчин: После совершения интимного акта с женой, вы должны позволить ей пойти в ванную, но следовать за ней не нужно, дайте ей побыть одной. Возможно, она захочет поплакать.

— Классическое воспитание, из тех времен, когда бить женщину считалось норма. А сейчас все массово начали стонать о том времени полном марали, только под пылью времен скрылась истинная картина, пьянство побои и унижения. Все это женщине приходилось прятать, натягивая на улице добродушную улыбку выходя. Только вот ничего не изменилось с тех пор, только маркетинг стал лучше — рассуждал Леша.

Алексей громко выдохнул, после чего встал и направился к окну, что бы закрыть его. Поправив постель, он «повесил» одежду на пол и направился в душ, выйдя из которого, повалился на диван, тут же заснув…

Часть вторая.

Глава I

26 июня. Вторник.

Алексей стоял в знакомом ему кабинете, и смотрел на человека в белом халате. Тот сидел за пыльным письменным столом, заваленным стопками пожелтевших бумаг. Врач усердно заполнял листы, перекладывая их из одной стопки в другую. В кабинете царил полумрак, и журналист решил подойти поближе, желая рассмотреть доктора. Медик все так же возился с бумагами, в тусклом свете лампы, и не обращая на своего гостя никакого внимания. Журналист подошёл еще ближе, и увидел за спиной доктора две тени, что шептались о чем — то своем. Доктор, услышав шёпот за спиной, отложил ручку и медленно перевел взор с бумаг, на парня. Алексей отшатнулся назад от испуга. На него смотрел столетний старик, с похожей на свинец кожей лица, но глаза его были свежими и пронзительно смотрели на него с укором.

— Вот до чего ты меня довел — говорил этот взгляд. Журналист пятился назад, не в силах выносить на себе этот взгляд… Раздался писк будильника, и парень, дернувшись, проснулся.

— Как же мне надоели эти глупые сны — пробурчал он проводя рукой по вспотевшему лбу.

Алексей встал на пол, от чего тот, под его небольшим весом, жалобно скрипнул. Мозг неприятно стонал от боли, и пустой желудок, сжавшийся от голода до размеров иголки, не давали ступить ему шагу. За окном, барабанил дождь, и Леша, собрав силы, вяло зашагал в сторону, видавшего виды, холодильника, с затертой железной табличкой «Полюс».

–Не мешало бы подкрепиться — пробубнил он себе под нос знаменитую фразу Винни-Пуха.

Дернув дверцу он увидел на боковой стенке пару яиц, посреди которых торчала сарделька, наводя на пошлые ассоциации.

–Видимо спьяну мне эта шутка показалась крайне забавной — грустно пробормотал себе под нос Алексей.

Добив остатки продовольствия Леша начал собираться на работу, повторяя будничные процедуры. Перед самым выходом из дома он достал из шкафа в коридоре серую джинсовую ветровку, и внимательно проверил все карманы, в которых, к его везению, оказались три сотенных купюры и полупустая пачка сигарет. Миновав подъезд, напевая себе под песню, про пачку сигарет, Леша оказался на улице, где дождик уже превратился в противную изморозь. В носу возник знакомый и неприятный запах перегара, а совсем рядом раздалось какое-то бурчание, будто собаке наступили на хвост и Алексей отшатнулся в сторону. Рядом с ним у входа в подъезд на корточках сидел пьяница, прятавшийся от дождя под козырьком. Тощий как трость пьяница встал, и Леша оценил его джентльменский наряд состоявший, из черных брюк, которые были настолько грязными, что их можно поставить, и порванной местами тельняшки. Алкаш, встав, сделал к нему неуверенный шаг шаркнув по асфальту своими сланцами.

— Слышь браток, выручи рублем, а? — пробурчал пьяница, еле внятным голосом.

Леше очень не хотелось светить перед ним последними деньгами, да и вообще что ему давать, но через силу он нащупал пару монет в кармане штанов и протянул ему. Пьянчуга тут же расплылся в улыбке, его сморщенное лицо засветилось, от радости.

— Спасиб тебе браток, дай бог здоровья.

— Мне пора — сухо ответил Леша, смотря как тот, тянет к нему татуированную руку, для рукопожатия.

Алексей спешно ретировался, а утренний знакомый еще раз поблагодарил его в след, ничуть не обидевшись за не поданную руку. В принципе Леша не очень жаловал подобный контингент, но за последнее время он стал с большим пониманием относиться к подобным людям, видимо сказывался личный опыт. Журналист даже сам вывел простую формулу скоростного погружения на социальное дно. Сначала это весело, выпил и ты довольный жизнерадостный, а затем это становиться нормой ведь в этом нет ничего страшного, чуть-чуть пивка вечерком, что бы расслабиться, и вот ты уже ищешь себе оправдания что бы выпить. Потом неожиданно ты вылетаешь с работы по непонятным для себя причинам, ведь то — что ты пришёл пьяным это не грех, ну с кем не бывает. Друзья тебя по первости поддерживают, соревнуясь в благородстве, при этом тайком радуясь за твоей спиной, что это случилось не с ними. Они пытаются вытащить тебя, а в твоём мозгу на благодатной почве зреет великая жертва, в которую начинаешь сам верить, говоря что тебе просто не повезло, в отличие от других, например — своих же друзей. Итогом становиться тот факт, что ты сидишь у подъезда, в вонючих штанах и клянчишь мелочь, мечтая похмелиться, и какой-нибудь молодой парень, проходя мимо тебя, даст пару рублей только бы не терпеть твою вонь, при этом посмотрит на тебя с четкой надписью на лбу — со мной такого не случиться.

В нынешнем положении Леша балансировал на лезвии ножа, и судьба безостановочно делала ему знаки, которые он упорно игнорировал, веря в ту же фразу «Со мной этого не случиться».

— Только вот у меня друзей нет… — мрачно подумал он.

Стоя в гордом одиночестве, он закурил, всматриваясь в дорогу…

Глава II

Алексей ехал в маршрутке с пустым, отсутствующим взглядом, опустив голову. Ему хотелось поскорее очутиться на знакомом и безопасном для него рабочем месте. Даже не смотря на то, что он ни с кем не общался, забывшись в работе парень не чувствовал себя таким одиноким. Алексей и сам не заметил, как превратился из общительного парня, в одинокого бирюка, что в будние дни забывался в работе.

— А что на выходных? — спросил он сам себя.

Ответ он уже знал, так же как и тот факт, что скоро аванс, а значит…

— Остановите пожалуйста! — крикнул парень и стал готовиться к выходу.

Поток его мыслей затих от обиды, что его прервали. Алексей же, наслаждаясь временной тишиной в разуме, достал сигарету и закурил, будто компенсируя вчерашний день без никотина. Стараясь переключится, он стал разглядывать здание, где располагалась редакция газеты «Наш город», в которой он исправно трудился не покладая рук. Журналист видел этот серый двухэтажный дом множество раз, но никогда не заострял внимание, и теперь смотря на серый унылый прямоугольник, ему на миг показалось, что тот грустит вместе с ним, а капли на окнах будто слезы. Бросив окурок, парень кинул мимолетный взор на служебную парковку, где внедорожник шефа гордо возвышался над лупоглазыми малолитражками, так полюбившимся женщинам.

–Как всегда на месте — подумал он и продрогнув от дождя вошёл в здание.

Журналист стряхнул ладонью капли дождя с волос и осмотрелся по сторонам. В небольших конторках уже готовились к рабочему дню, подготавливая рабочие бумаги, а в небольшом ногтевом салоне запахло химией. Леша уже давно приметил, что после похмельного понедельника, когда глаза застилает ярость от головной боли, вторник становиться днем философии и познания мира. В этот день ему хочется заглянуть в каждый угол города, и поговорить с каждым кто попадется ему на пути, наверное поэтому он и стал журналистом. Поднимаясь на второй этаж на работу, Алексей начал вспоминать, как оказался на этой работе…

Закончив местный ВУЗ по специальности — журналистика, где ему, как и всем студентам, обещали золотые горы и трудоустройство в любой организации даже без собеседования, на деле он оказался дипломированным безработным, как и сотни таких же выпускников. Парнем Леша был не брезгливым и умным, поэтому четко понимал, что лучше быть чернорабочим, чем безработным. С этой мыслью Алексей и пошел работать в «Центральную городскую типографию», которая приютила его как родного. Гармоничное сочетание, «прямых рук» и сообразительности, а так же на тот момент полной трезвости, сделало его незаменимым сотрудником, словно личное МЧС организации. Дни полетели, один за другим, за счет предприятия ему удалось обучиться азам компьютерного дизайна, с перспективой на карьерный рост. Типография обслуживала множество городских организаций, среди которых была и газета «Наш город». Платили Леше чуть выше, чем всем остальным, и один из сотрудников, сейчас он так и не мог вспомнить, кто именно, помог ему приобрести его нынешнее жилье за копейки.

–Забирай как есть, все равно родне даром не сдалось — сказал он ему тогда.

Все шло отлично, однако душа Алексея была не на месте, находясь в постоянных скитаниях между призванием и реальной жизнью. Хоть его здесь и любили, но раскрыться по-настоящему ему не удавалось. В конце концов, звезды совпали так, что тогдашний непосредственный начальник, Александр Михайлович Каленов оказался хорошим другом Сергея Петровича, который ему уже давно жаловался, что не может найти хорошего специалиста к себе в редакцию.

— Последний зажравшийся маменькин сынок сбежал. Видите ли, мало ему платят, а его творческая личность достойна куда большего. Больше в жизни никого не возьму по знакомству! — так прозвучали тогда слова нынешнего Лешиного шефа.

Каленов прекрасно понимал, что молодому парню среди престарелых любителей пива под футбол, делать нечего, и, не кривя душой, он указал на Алексея как на специалиста, который знает работу с самых низов, поручившись за него как за себя. Сергей Петрович, вспоминая собственные слова, тут же встал на дыбы.

— На кой он мне сдался! — Выпалил начальник.

— Ну не понравиться, дашь ему пинка под зад своей могучей ногой, да меня обвинишь — ответил ему Саша.

Петрович нахмурил брови, но все же решил хорошенько присмотреться к парню недельку другую.

— Смотри у меня, я и ему пинка дам и тебе для профилактики.

— Спорим, что еще спасибо скажешь? — заканчивая диалог сказал Александр.

И действительно всю неделю будущий шеф Леши присматривался к нему тайком, попутно наводя справки, но в итоге скрипя сердцем, пригласил его на работу. Алексей, не долго думая, согласился, решив не упускать такой подарок судьбы.

— Ведь надо же с чего-то начинать — рассуждал он тогда о новой работе.

Позже все оказалось не так гладко, как он думал. Алексею досталась глобальная свалка, оставшаяся от его предшественника, но человек со временем ко всему привыкает, так и он освоился на новом месте. Газета, где парень начал трудиться, занималась в основном рекламой, объявлениями и прочими коммерческими услугами, но журналист решил пойти дальше. Настояв на своем, он добавил колонки с новостями, шутками и гороскопами. Шеф пошёл на это с большой не охотой, не желая портить устоявшийся порядок, да и дела шли не лучшим образом, но новый подход быстро принес свои плоды, оживив газету, в коллектив которой следом за ним добавилась еще одна сотрудница….

Открыв дверь с едва слышным скрипом, Леша вошёл в просторное помещение с пятью столами, отдаленно напоминавшее собой школьный компьютерный класс. Из двух столов, что стояли «спиной» к двери начальства, имевшее особенность неожиданно подкрадываться, Леше принадлежал тот, что был ближе к выходу. Вдоль стены же расположились черные стеллажи с папками, покрытые солидным слоем пыли, и за все время работы Леша ни разу не видел, что бы в них кто-то заглядывал. Рядом с единственным окном стоял стол Ани, которая сейчас что-то сосредоточенно печатала, переводя взгляд с какого-то документа на монитор. Леша как всегда молча прошагал к своему столу, и, сняв ветровку, повесил её сушиться на спинку стула. Рабочий компьютер после пинка загудев пикнул, и начал задумчиво включаться. Шефа видно не было, судя по всему, тот сидел в своем глухом кабинете, обложившись рабочими бумагами. Леша дабы хоть как то поднять себе настроение перед работой тайком взглянул на работающую Аню. Они были самые молодые работники на всю редакцию, и могли бы со временем стать неплохой парой устроив служебный роман, если бы не одно «но» плотно засевшее в мозгу журналиста…

Глава III

— Ау, выходи на связь! — басил начальник, махая перед Лешиными глазами здоровенной, как лопата, ладонью.

Алексей вышел из собственных воспоминаний и раздумий на тему «а что было бы сделай я тогда так». Парень осознал, что все это время смотрел на пустой экран текстового редактора.

— А? — ответил Леша, переводя взор с монитора на шефа.

— Ты работать сегодня будешь, или нет? — хмуря брови и багровея, спросил Сергей Петрович.

— Да я вот, как раз задумался, о рабочем моменте — попытался выкрутиться журналист.

— Ну и что ты там надумал, уткнувшись носом в пустой экран? — все тем же голосом продолжил шеф.

— Да ни черта не надумал! — не сдержавшись, ответил парень.

— Что значит, не надумал, а голова тебе на что, только шапку носить? — ответил руководитель, смотря на парня тем взглядом, которым смотрят на врага перед дракой.

На миг в офисе наступила тишина, женщины побросали все свои дела, и пристально стали следить за происходящим, желая узнать, кто же все-таки победит. Леша поняв что дело пахнет керосином, решил дальше не продолжать перепалку и перевел разговор в другую плоскость.

— Это значит, то, что в ГИБДД толком ещё не решили, кто прав, а кто виноват. Один превысил скорость так, что чуть не взлетел, а второй не предоставил преимущество транспортному средству, двигавшемуся по главной дороге. Поэтому итог печальный Селиванов уже на кладбище, а Алехин готовиться вот-вот туда отъехать — излагал свои мысли Алексей.

— Ну и какого черта лысого ты сидишь тут с умным видом? Пол статьи уже готово, добавишь красивых слов о бездействии органов полиции, у тебя это хорошо получается, и готово! — сказал Сергей Петрович на одном дыхании.

— Хорошо — спокойным тоном ответил Леша.

— И учти, еще раз увижу как ты «надолго задумался», оставлю без половины зарплаты!

— А вы чего сидите без дела? — спросил шеф, переводя свой гнев на других

Сергей Петрович окинул остальной коллектив, строгим взглядом, от которого все, поежившись, тут же начали изображать бурную деятельность. Руководитель покинул офис, громко хлопнул дверью, и все облегченно выдохнули, не переставая работать. Леша начал печатать статью, но строки получались корявыми и глупыми, больше походя на детское сочинение, что надо было писать после летних каникул. Работа, которая обычно помогала забыться, сегодня наоборот подталкивала к воспоминаниям студенческих лет, еще и скандал с начальством подливал масло в огонь. Настроение постепенно начало скатываться в бездну уныния, от чего ему нестерпимо захотелось выпить, погасив пламя неприятных эмоций. Журналист вспомнил забавную картинку из интернета, где была бутылка водки под названием «Машина времени».

–Выпил и уже завтра — подумал он, отгоняя мысли об алкоголе, понимая, что завтра будет то же самое, только голова болеть будет, и кошелек похудеет.

Не желая поддаваться порокам, парень протянул руки к клавиатуре, стараясь сосредоточиться на работе. В кармане, словно ожидая этого, загудел мобильник. Леша вытащив, его взглянул на дисплей. Ему все так же настойчиво названивал неизвестный абонент.

— Мда я думаю хуже, уже не будет — с этой мыслью он пальцем надавил на кнопку принятия вызова

–Да! Кто это? — резким голосом ответит он в трубку.

— Это вас из ФСБ, беспокоят — Леша на миг стушевался, но почему-то голос на том конце провода казался предельно знакомыми.

— Слушаю вас — продолжил парень, чуя подвох.

— Ну, ты что, не узнал что ли? — прозвучал недовольный голос в трубке.

Алексей усиленно начал перебирать в памяти, своих немногочисленных знакомых, но голос подходил только одному человеку.

— Федя, ты ли это? — саркастически спросил он.

— Слава богу, узнал, а то я уж думал быть мне богатым — пробурчало недовольно в трубке.

— А ты чего с неопределяемого номера звонишь? — спросил Леша, начав попутно разговору набирать текст одной рукой.

— Приезжай в гости, тогда расскажу. Только давай не будем терять время на телефонную болтовню, как освободишься сразу давай ко мне, а там посидим, молодость вспомним, адрес прежний не забыл поди. Так что жду!

Леша хотел спросить еще что то, но не успел, его друг которого он не видел со времен выпуска, из вуза уже бросил трубку.

Последняя неделя июня становилась для него все интереснее, закручивая Алексея в какой-то свой водоворот событий, не понятный ему. С одной стороны это стало бы приятным разнообразием в серых скучных буднях, но он неплохо знал своего друга, и ожидать от него можно было что угодно. Дверь распахнулась, и в офис выскочил шеф с тем же взглядом и багровым лицом, не желая нарываться журналист максимально ушёл в работу. Руководитель пролетел мимо него и хлопнув дверью скрылся в своем кабинете. Алексей вновь бросил мимолетный взгляд на Аню, и опять начал прикидывать в голове варианты событий на этот вечер.

Глава IV

Под конец рабочего дня злой как цербер шеф успокоился, начав изредка улыбаться и шутить, последнее ему неплохо удавалось, особенно комично выглядело, когда он с его-то внушительными габаритами, изображал миниатюры. Женщины заливались звонким хохотом, и в офисе под конец рабочего дня воцарилась непринужденная обстановка. Алексей смотрел с улыбкой на своего начальника. Но в душе он знал, что веселые с наружи люди, на самом деле, очень часто грустят, тайком, внутри себя. Как в том анекдоте, когда врач советует депрессивному больному сходить на представление заезжего клоуна ради дозы веселья, а больной отвечает что этот клоун он сам.

— Ведь не просто же так он утром как с цепи сорвался — подумал парень.

Оставив философию жизни в покое, журналист закончил статью, и, сдобрив ее фотографиями, отправил начальству. Дамы, раскрасневшиеся от хохота, дружно покинули редакцию, оставив Алексея наедине с руководством. Сквозь дверь шефского кабинета журналист слышал какое-то невнятное бормотание, но никак не мог понять одобрительное оно или ругательное, поэтому выждав с десять минут схватил ветровку и покинул редакцию не дожидаясь ответа. Дождик на улице стих, чему он был несказанно рад, также как и остальные граждане, что спешили, домой стекаясь к остановкам.

— Ну надеюсь Петрович сегодня переживал не из-за денег — думал он прикидывая свои финансовые возможности.

Аванс шеф никогда не задерживал, и если тратиться только на проезд денег бы ему хватило, но Леша ни на миг не забывал где живет, отчего хотел подстраховаться на случай непредвиденных обстоятельств.

Журналист мирно покуривая последнею сигарету «Ява» добрался до перекрестка, и свернув направо прошёл с десяток шагов оказавшись на остановке, с которой можно было доехать в Заводской район города где проживал Федор. Алесей стоял и с любопытством разглядывал окружающие его здания, словно любознательный ребенок, оказавшийся в незнакомом месте.

Дома дореволюционной постройки, некогда принадлежавшие богатым купцам и помещикам, ныне пестрили различными вывесками, витринами магазинов, в которых грошовые китайские подделки, продавались местной богеме по баснословной цене. Весь исторический центр города выглядел, словно свалка рекламной продукции, и на уровне местной власти постоянно шли дебаты — о приведении города в «божеский» вид, но как всегда, все просто забуксовало, по простой причине — никому не хотелось терять свой «кусок».

–Аж в глазах рябит! — подумал Алексей, смотря на неоновую вывеску компьютерного магазина, и отвернувшись, бросил пустую пачку в мусор.

Втиснувшись в транспорт, парень передал деньги за проезд, и расположился на самом дальнем сиденье ближе к окну и подальше от малолетних гопников, соревнующихся между собой в остроумии на уровне сортирного юмора. Заводской район занимал лидирующие позиции по подростковой преступности, и пережиткам девяностых — в виде мелких группировок, чьи лидеры всегда оставались в тени, имея неплохие прибыли. Алексей знал все это по криминальным сводкам, поэтому такое соседство его начинало изрядно нервировать. Сегодняшнее разнообразие в ежедневном маршруте, создало приятное настроение на душе, от чего на его лице просияла неожиданная для него самого улыбка, которая затмила неприятное соседство. Постепенно дома, когда-то построенные для партийной элиты, сменились типовой застройкой, которую можно увидеть в любом уголке нашей бескрайней страны. Рекламы значительно поубавилось, и теперь вдоль дороги пестрили в основном витрины продуктовых супермаркетов, да растущих, словно грибы после дождя, винных магазинов. Газель, клюнув носом, остановилась, и из распахнутой двери повалил народ, от чего машина накренилась на один бок. Покинув транспортное средство, Леша двинулся по знакомому, хоть и немного подзабытому маршруту, пытаясь припомнить в какой момент он забыл о надоедливом транспортном соседстве, но плюнув на это он прибавил шаг, не желая оттягивать момент встречи.

Пропетляв среди, скучных, панельных многоэтажных домов, он очутился во дворе, который по форме напоминал древнеримский Колизей. Только теперь в нем бились в основном за парковку, и выйдя вечером к окну можно было получить свою бесплатную дозу зрелищ, наблюдая за матерной битвой местных гладиаторов, орудиями боя которых были мифические «связи». Единственным зеленым островком, без машин являлась детская площадка, где пара местных мамаш, одетых по последней моде, сидели за бутылками с пивом, жалуясь на свою нелегкую долю, и не обращая на собственных детей в песочнице никакого внимания. Леша, освежив память, пересек двор по диагонали, с опаской поглядывая по сторонам. Единственное что привлекло его взгляд, так это жиденькие деревца, которые неплохо подросли с последнего посещения друга. Алексей стоял напротив, свежевыкрашенной железной двери, смотря на домофон раздражительно моргающий красным значком на дисплее. Припомнив, что его ранее тут не было, он принял попытку вспомнить номер квартиры, но все было в пустую, так что оставалось только ждать пока кто-нибудь выйдет, и его эта перспектива ничуть не радовала. На улице поднялся ветер, который как кот гулял по двору, куда ему вздумается, донося до Алексея запах каких-то цветущих кустов, что были посажены под окнами дома. Память сжалилась над ним и выдала картинку, где на латунной пластинке ажурным шрифтом был выведен номер 238. Он набрал цифры, и нажал кнопку вызов, домофон секунду помолчал, а затем, пиликнув, пропустил журналиста вовнутрь.

— С балкона что ли увидел? — удивленно думал он.

С тех пор как Алексей, будучи еще выпускником, побывал тут в последний раз, этот подъезд сильно изменился в лучшую сторону. Стены были побелены и покрашены, лампы стали освещать лестницу так, что теперь не надо были идти на ощупь, боясь спотыкнуться и при этом разбив себе нос. Леша подошёл к лифту и нажал кнопку вызова, тот недовольно скрипнул, начиная движение в низ.

— Вот он точно не изменился! — подумал парень.

Журналист вошёл в лифт, и увидел приклеенный на скотч лист А4 с просьбой « В лифте не гадить, найду, вырежу сердце!», а рядом с ним рисунок среднего пальца.

— Могли и что поинтереснее нарисовать — улыбаясь смотрел он на образец современной наскальной живописи.

Железный монстр раздвинул свои створки со скрипом, на грани ультразвука, и выпустил пленника на лестничную площадку шестого этажа. Здесь все было куда проще, он на инстинкте сделал несколько шагов и позвонил в дверной звонок 238 квартиры. Латунной таблички уже не было, а на смену простенькой двери пришла массивная железная дверь, с блестящим глазком, за которой теперь слышалось пение птиц, доносящее все из того же звонка. Звуки стихли, но дверь оставалась закрытой. Постояв еще несколько секунд, Алексей собрался позвонить еще раз, и если дверь не откроется уйти домой со спокойной совестью, пообещав себе всю дорогу вспоминать товарища, отборным матом. В нерешительности поднеся палец к кнопке, но перед его лицом распахнулась дверь, а в проеме, стоял знакомый ему по студенчеству друг.

— Что стоишь, заходи, давай, я уж думал ты не придешь! — раздался знакомый и ничуть неизменившейся голос Федора.

Не долго думая, он прошёл в квартиру ожидая чего угодно.

Глава V

Журналист вошёл в квартиру и тихо захлопнул за собой дверь.

— Здорова! Сто лет не виделись! — тут же поприветствовал своего гостя Федор.

Алексей оглянулся по сторонам, и, прислушавшись, попытался понять, не помешал ли он своим приходом. Зная характер друга он удостоверился, что они наедине, и поприветствовал друга в ответ, протянув ему ладонь.

— Ну привет, надеюсь я не помешал? — все же уточнил он.

— Да нет, так что давай проходи, и присаживайся к столу, а то стоишь как неродной! — сказал хозяин жилища и крепко пожал протянутую Лешину ладонь.

Алексей скинул ботинки с уставших ног, и прошёл на кухню, где уже вовсю хозяйничал Федя. Расположившись на угловом диване, напротив которого стоял круглый обеденный стол, он окинул взглядом кухню, где они иногда коротали вечера, за беседой под пивко. Кухня теперь была отделана нежно синими обоями, взамен зеленой краски, которые приятно успокаивали его после трудного дня. Федор достал из верхнего шкафа гарнитура, дорогой, судя по бутылке, импортный коньяк, что обычно располагают за закрытой витриной в магазине, и расположил его на обеденном столе, завершая натюрморт, состоящий из блюдца с нарезанным лимоном да парой изящных рюмок. Леша еще не дошел до той стадии, когда при взгляде на алкоголь выделяется слюна, будто у собаки Павлова, но сейчас все его нутро переворачивалось от желания выпить. Федор, заметив как Алексея коробит, поднес горлышко бутылки к рюмке вопросительно смотря на друга, что едва совладал с собой понимая «праздник на этом не кончится».

— Я не буду — холодно сквозь зубы процедил журналист, накрывая рюмку ладонью.

— Не хочешь выпить со студенческим другом? — с легкой обидой спросил Федор.

— Просто не хочу! — холодно отрезал Леша.

— Как хочешь, а я выпью мне больше достанется! — улыбнувшись, пробурчал Федя.

Алексей знал что эта обида наигранная, и помня Федю по студенчеству до сих пор удивлялся тому факту что тот никогда не на что не обижался, но если кому-то удавалось его задеть, обидчику всегда приходилось туго. Например как тому идиоту, прилюдно оскорбившего Федора в университете, но тот лишь ехидно улыбнулся ему, а потом весь вуз смотрел на сцену на парковке когда истеричная девушка того крутого самца крушила ему машину найдя в ней чужое белье и помаду. Сев на табурет с резными ножками Федя наполнил свою рюмку, и сделал вид что чокается, на что журналист кивнул ему в ответ. Алексей смотрел на этого коренастого, заматеревшего мужика в очках, с одним единственным желанием — вырвать рюмку из его рук и самому выпить, заткнув наконец это навязчивое желание в мозгу. Да ладно махну стопку с другом — слышалось ему зародившееся самооправдание

— Что-то ты друг отвратно выглядишь — прервав бурю в голове Леши, сказал Федор, опрокинув рюмку

— Какой есть.

— Ты что одной лапшой быстрого приготовления питаешься? — продолжил он, чуть поморщившись от лимона, которым закусил.

— А ты все еще слушаешь ванильные песни для школьниц, у которых начались первые месячные? — язвительно ответил Леша.

— Да нет, вырос уже вроде! — смеясь, ответил Федор.

— Тогда поздравляю, но ты прав, выгляжу действительно паршиво, что-то за последнее время проблем навалилось… — с грустью признал Алексей.

— Рассказывай чем живешь, а то сел и молчишь как рыба.

— Да что рассказывать, работал в типографии, потом вот в газету устроился.

— Ну ты же мечтал об этом или я не прав?

— Мечтал, но хотелось чего-то большего.

–Да какие твои годы, сделаешь еще карьеру, если всякой дурью маяться не будешь.

— Может ты и прав. Стоп это ты о чем?

— Вот я между прочим интересовался как у тебя жизнь, в отличие от тебя.

— И многое узнал? — все еще осторожным тоном спросил Алексей.

— Многое — холодно сказал Федор и опрокинул вторую рюмку.

Глаза Алексея сузились, с подозрением смотря на друга.

— Работа теперь у меня такая все знать. Я ведь после выпуска умотал в столицу, по приглашению одной конторы государственной. Уж по какому принципу они меня выбрали, я не знаю, но видно так было угодно судьбе — сказал Федор, комедийно оглядываясь по сторонам, словно шпион из кино и начал обильно жестикулировать, видимо для того что бы рассказ выглядел более полным.

— По службе государевой у меня появилась возможность за кем надо проследить, от чего узнал много интересного, но увы, делиться этим не с кем, да и нельзя, сам понимаешь «государственная тайна» — последние слова он протянул как можно театральнее, а потом громко выдохнул и махнул третью рюмку.

Конец ознакомительного фрагмента.