Роман с идиотом

Василий Гурковский, 2022

Реальная история девушки-гречанки, похищенной «в жены» на Кавказе в начале девяностых. На Кавказе, в разные времена, практиковались «договорные» похищения невест, по обоюдному согласию. Данная история о том, как один глупый и трусливый эгоист, сломал жизни юной девушки и её родственников.

Глава вторая.

Она вначале оторопела, а потом начала вырываться и кричать: «Что вы делаете, вы что с ума посходили?!». Похитители пытались побыстрей втянуть её в салон, Мелита выпрямила ноги, они не давали закрыть дверь. Подбежали «помощники» из других машин, навалились со всех сторон и все-таки сумели спрятать ноги девушки в салоне, несколько раз сделав ей больно. Как только дверь закрылась, Мелиту усадили-уложили на заднем сидении, двое парней сели по бокам и машина рванула с места, за ней — тронулись остальные две машины, но девушка этого уже не видела — она во тьме пыталась вырваться из цепких рук охранников и, так получилось, что сильно ударила кулаком в голову водителя. Тот от неожиданности, бросил руль и только по счастливой случайности, автомобиль не опрокинулся, хорошо — дорога была ровная и широкая, да и машина еще не набрала скорости.

В ответ Мелита получила резкий удар локтем от водителя и прямо — в лоб. Он ударил сгоряча, не глядя, но так сильно, что она потеряла сознание. До этого момента, Мелита вроде бы помнила все хорошо, а дальше — в её сознании, образовался какой-то провал и вспыхивали только отдельные картинки, причем — безо всякой последовательности.

Её воспоминания прервал голос бабушки Дарико: «С тобой все нормально, дочка? Ты сидишь с закрытыми глазами, шевелишь губами, что-то непонятно шепчешь, я — не пойму, что с тобой, может спать хочешь — так сними пальто и ложись, а то снова упадешь…» — тихо проговорила Дарико, поглаживая руками девушку по плечам — «наверное — что-то вспомнила?».

«Да, — согласно кивнула Мелита, — мне привиделось кое-что из вчерашнего вечера. Только то, что я хорошо помню». И она рассказала Дарико все, что случилось с ней вчера вечером, вплоть до того момента, когда в машине, потеряла сознание.

«Так ты говоришь, что хорошо знала и видела кого-то из похитителей? Ты с ним не разговаривала?»-уточнила Дарико.

« Не только я знала, но и сестра моя давно знала дядю Георгия, того, кто послал её, меня вызвать. Он старый товарищ моего отца, они дружили с детства и много раз дядя Георгий, бывал у нас, кушал, пил вино, что-то всегда веселое рассказывал. Отец мой был старшим в сборной команде музыкантов, которая много лет играла, и в нашем селе, и в других селах нашего и соседних районов, на разных торжествах — свадьбах, проводах в армию, именинах и других событиях. В их группе было несколько человек, из разных ближайших сел, но основу составляли музыканты из нашего села, во главе с отцом.

Их заранее приглашали играть туда, где была в этом необходимость. Иногда они собирались на «репетиции», в оговоренных местах, играли за небольшие деньги и, очень часто, после своих «выступлений», получив расчет — все в месте, приходили домой к отцу и «обмывали» завершение работы.

Заработанные таким образом деньги, были хоть какой-то добавкой к нищенской зарплате, которую музыканты-любители получали по месту основной работы. Большинство из них работали в местном колхозе, где платили очень мало или вообще не платили.

Колхоз был небольшим, полевые культуры, кроме убытков — ничего не приносили по причине малоплодной почвы и прохладного горного климата, основной упор делали на животноводство, которое тоже было убыточным, из-за отсутствия собственных кормов. Об этом Мелита не раз слышала из разговоров гостей-музыкантов, большинство из которых занималось работами, связанными с животноводством. А потом колхоз развалился и работы в селе не стало вовсе.

Семья, как и большинство сельчан, жили подсобным хозяйством. Коров держали немногие, а овец, коз, свиней, курей, уток, гусей — в каждом дворе были десятки голов. Тем и жили.

Вот и у них к Новому году, пришлось забить одну из двух свиней. Встала проблема с кормом, да и смысла не было держать в зиму двух взрослых свиней, которые обязательно по холоду потеряют вес. Поэтому отец позвонил из Греции и дал указание брату — одну свинью — забить.

И как раз в день, когда Мелита с мамой, должны были готовить домашнюю колбасу, девушку нагло выкрали, да еще и не понятно — для кого и для чего….

Мелита рассказала все это бабушке Дарико, и снова не выдержала — разрыдалась: «Что будет с мамой? Она и так неважно себя чувствует, а как теперь будет без меня? Ведь я же для неё была и руками, и ногами. Делала все, что надо, сама уже многое знала — что и как, без маминых указаний. Сестра еще маленькая, бабушка болеет сильно, кто теперь маме поможет?….», — сокрушалась Мелита, прильнув к груди бабушки Дарико.

Не было чего сказать плачущей девушке, в утешение, даже умудренной жизненным опытом Дарико. Она просто прижимала её, гладила по спине, по плечам и приговаривала: «Успокойся, дочка, доживем до утра, может что-то и прояснится». А сама — подумала: «Что тут теперь может проясниться? Гадостное дело уже сделано. Группа мужчин, не родственников, силой, увезла девочку в горы, за полторы сотни километров! Это уже просто ФАКТ! Чтобы теперь ни делалось, вплоть до того, что привезти её обратно домой, целую и невредимую и публично (или скрытно) передать матери — будет детской игрой и самообманом….

Этим похищением, те, кто его совершил, поставили крест на будущем этой Мелиты — НАВСЕГДА!

Для всех окружающих, своих и посторонних, односельчан и жителей всего огромного мира — эта девочка — уже «прикасаема» и никакие объяснения и оправдания происшедшего — приниматься не будут, никем и НИГДЕ….».

«Это уже беда!» — думала Дарико. Ей не просто стало жалко эту незнакомую невинную девушку. До сегодняшнего дня, в её доме перебывало много этих самых девушек, разных, с разными причинами похищения, но у всех из них, обязательно был какой-то мотив, какое-то обоснование, возможно даже иногда и аморальное, но, во всех случаях — присутствовал приемлемый или просто реальный выход, каким бы он не был, но он — Был! И, принимая каким-то образом, участие в их судьбе, Дарико, по правде говоря, никогда и никого из них — не жалела.

В ситуации с Мелитой, по крайней мере — пока, из того, что Дарико было известно, — выхода просто не было, в первую очередь, для самой девушки.

Возвращаться обратно домой — нельзя, исключено. Двигаться вперед — Куда? К Кому? И — за ЧЕМ?, если вообще не знаешь — кто это все затеял и с какой целью.

«А ведь то, как поступили с девушкой, по большому счету похоже на принуждение к убийству. Потому что безвыходность, часто и приводит к убийству» — думала Дарико.

Сама не желая того, она почувствовало, как внутри её поднимается непонятная обида и даже злость, пока необъяснимая и безадресная, но — Злость! В первую очередь потому, что к этому необъяснимому и неприятному действию (похищению), был прямо причастен её внук — Гиви. Если это так, то придется с ним очень серьезно поговорить, уже завтра.

Дарико уточнила: «А ты в школу ходила, Мелита? Сколько тебе уже?». «Да, я в прошлом году окончила школу-восьмилетку. Средней школы у нас не было, ехать мне учиться куда-то одной — не разрешили, поэтому работала дома по хозяйству, помогала маме. А так — мне уже шестнадцать с половиной лет».-ответила девушка.

А потом спросила: «Бабушка! А где сейчас те, кто меня сюда привез? Уехали?».

«Да нет, — ответила Дарико, — думаю, что они еще все здесь, в нашем дворе. К нам, в такую погоду, не так просто проехать. До большого шоссе отсюда не так далеко и, когда нет снега, — к нам всегда можно проехать, в любую погоду. Дорога каменистая, грязи не бывает при любом дожде. А зимой, как только пойдут снега — дорогу к нашему селению, засыпает снегом так, что обычные легковые машины, проехать не могут».

«Хорошо, что у внука, Гиви, на работе — машина — вездеход — продолжила Дарико, — идет по любому снегу. Вчера, когда они привезли тебя на машине Гиви и занесли в эту комнату, он, еще с двумя парнями, поехал обратно к шоссе, за остальными двумя машинами, которые не смогли сюда добраться.

Позже он мне рассказал, что пришлось те машины, поочередно притянуть буксиром, хотя бы поближе ко двору, насколько это было возможно. Потом он проводил гостей в свой дом, он здесь же, в другом конце двора, а сам пришел сюда, посмотрел, как ты себя чувствуешь, предупредил меня, чтобы не выпускала тебя никуда, и — лучше — чтобы дверь в эту комнату, все время была закрыта на засов. Попросил присматривать и если в чем-то будет надо — помочь. Ну, все, как обычно, я же не знала, что и как.

Потом Гиви ушел к себе в дом, а я — сидела в комнате, время от времени, заглядывая сюда. Постелила стеганое одеяло, перекатила тебя на него, положила под голову маленькую подушку, поправила пальто. И так — сидела при лампе, пока не услышала, что что-то вроде бы упало — зашла — а ты лежишь на полу. Ну а дальше — ты знаешь».