Роман с идиотом

Василий Гурковский, 2022

Реальная история девушки-гречанки, похищенной «в жены» на Кавказе в начале девяностых. На Кавказе, в разные времена, практиковались «договорные» похищения невест, по обоюдному согласию. Данная история о том, как один глупый и трусливый эгоист, сломал жизни юной девушки и её родственников.

Реальная история из жизни молодой девушки-гречанки, похищенной в «жены», в шестнадцать с половиной лет.

…Украли невесту!!!..

… Милиционер: «Когда будишь из этот невеста шашлик делать, не забудь меня пиригласить!…»

(Эпизод из кинофильма — Кавказская пленница-).

Глава первая.

В голове у неё, как будто что-то взорвалось. Когда Мелита открыла глаза, то сразу не поняла, где находится и что с ней. Было почему-то очень душно и абсолютно темно. «Где я? Что со мной? Почему так болят ноги? Очень холодно. И почему я лежу на этих голых досках?» — веер вопросов промелькнул в её голове — и она снова, на несколько минут, потеряла сознание.

Очнулась от чувства, что кто-то рядом ходит, пыталась вскочить на ноги, но, коснувшись ногами пола, с криком упала со своего ложа, на правый бок. Что-то случилось с её ногами, их как будто отделили от туловища.

Она не сильно ушиблась, упав с небольшой высоты на земляной пол, но чувствовала свою полную беспомощность. Кто-то пытался помочь ей встать и что-то неразборчиво приговаривал, гладя руками по голове, плечам. Голос был женский, тихий и добрый.

Невидимая помощница, помогла Мелите сесть на доски и попросила посидеть, пока она принесет лампу. Говорила по-русски, с сильным грузинским акцентом.

Через несколько минут, из соседней комнаты, вначале показалась зажженная керосиновая лампа в вытянутой руке, а потом, в дверном проеме, появилась женщина, маленькая ростом, худенькая, в серой каракулевой безрукавке, надетой поверх вязанной шерстяной кофты, в длинной широкой юбке и резиновых колошах, одетых на грубые вязанные шерстяные носки. Была она очень похожа внешне на бабушку Мелиты, маму её отца, живущую с дедушкой в «нижнем» доме, у них во дворе.

Женщина поставила лампу на стоящую у стены табуретку и повернулась к Мелите: «У тибе все в порядке? А ну покажи свои ноги!». Потом поставила лампу возле ног девушки, сама опустилась на колени, подняла на обеих ногах теплые шаровары, сняла полусапожки, внимательно осмотрела и прощупала ноги со всех сторон. На правой ноге, ближе к ступне, красовался большой кровоподтек, но разрывов не было — спас полусапожек. На левой ноге — выше сапога, зиял большой синяк на лодыжке, прищемили чем-то и очень сильно. Больше — никаких следов травм — не наблюдалось.

«Что-то болит? — спросила женщина — « ты не сильно ударилась, когда упала?». «Нет» — ответила Мелита, — «только в голове шумит и тошнит немного!. Да ноги внизу ноют». «Ну это понятно» — проговорила женщина — «Ты была просто не в себе, когда они тебя сюда привели. Кричала, плакала. Тебя вели трое парней, двое под руки, а один подталкивал сзади.

Когда подходили к двери, ты вырвалась, схватила штахетину из остатков старого забора и начала кричать, что убьешь любого, кто к тебе притронется. Я стояла в дверях, когда двое мужиков бросились к тебе и ты одного из них успела ударить. Хорошо, что удачно попала. Там в доске старый гвоздь остался…Да вон она стоит твоя защита. Ты в нее вцепилась, а тот, кого ты ударила — в ответ ударил тебя. Ты упала, они тебя подняли и занесли в эту комнату, вместе с той доской, ты её прижимала к себе. Я её взяла у тебя и вот поставила.

Ты была без памяти, когда они тебя сюда занесли, и просто тихо стонала. Я постелила стеганое одеяло, перекатила тебя на него, послушала дыхание, вроде бы все нормально, и вышла к себе в комнату.

Все время сидела у стола перед лампой и прислушивалась. Было тихо, а потом было слышно, как что-то мягко упало на пол. Зашла — и тебя увидела…».

Она погладила Мелиту по плечам и приобняла за голову, как бы сожалея о случившемся, а потом спросила: «Так тебя что — тоже украли? Ко мне сюда только ворованных девушек и привозят. Так что ты здесь не первая! Как тебя звать, откуда сама — и как оказалась украденной?».

Мелита назвала себя, а потом — село и район, где жила до сих пор. «Это далеко отсюда! — помолчав, проговорила Дарико, — ни разу не была в тех местах, но слышала, что в том районе, грузин почти нету. Живут там в основном греки и армяне, бежавшие раньше от турок и другие люди, но — не грузины. Давно уже живут. Говорили, что многие из них похожи на турок и говорят на турецком языке. А семья у тебя есть — отец, мать и где они сейчас?».

«Есть — и отец, и мать, и дедушка с бабушкой, отца родители, в одном дворе с нами живут, а еще есть — старший брат и младшая сестра. Отец сейчас находится далеко от дома, в Греции, на заработках. Мы — из понтийских греков, поселились в этих местах уже много лет назад» — ответила Мелита. Потом спросила: «А вас как зовут?».

«Меня, дочка, раньше звали — Дорико. Давно меня так уже никто не называет. Последний раз, муж мой назвал по имени, когда я его провожала на вокзале в Кутаиси, в сорок первом году, на фронт. С тех пор о нем ничего не было слышно, пришла бумага через несколько лет, что погиб смертью храбрых, еще в начале войны.

Не успел даже одного письма домой написать, так и не знаю, в каких местах он похоронен. Обращалась в военкомат после войны, вот и пришло извещение, что его больше нет.

С тех пор меня по имени, никто не называл. «Мама, тетя, бабушка, соседка» — называли — сперва — дети, потом внуки, соседи, их у нас здесь мало; по работе — всегда называли по фамилии. А по имени — так больше никто и не называл».

«Можно я буду называть вас просто «бабушка» — попросила Мелита, — вы так похожи на мою бабушку Марию, возле которой я выросла и многому у неё научилась».

«Называй, как тебе удобно, дочка, раз уж наши дороги пересеклись, — ответила Дарико, — но ты мне скажи, как же так случилось все с этим твоим похищением? В честь чего?. У нас, в этом домике, как я тебе уже говорила — ты не первая. Обычно парень с девушкой, по разным причинам, заранее договариваются о таком «похищении» и никто у меня из забора доски не выламывал и не возмущался, ты — такая первая. В чем же дело? Вы что — не договорились с тем парнем, для которого тебя забрали?»-поинтересовалась хозяйка дома.

« Да ни с кем я не договаривалась — с обидой ответила Мелита. — Просто меня по-настоящему УКРАЛИ, подло обманули, выманили со двора и втолкнули в машину. Вы же видите, как я одета — в рабочем халате, прямо из кухни. Хорошо хоть была в теплых шароварах и сапожках, да пальто и платок успела накинуть, а то — вообще не знаю, чтобы было, такая холодина на улице». Слезы душили её. Она не выдержала и разрыдалась.

« Знаешь, дочка, — начала успокаивать её Дарико, — я сейчас тебе теплого молочка принесу, выпьешь, согреешься, успокоишься. Отдохнешь, а потом — я тебе одеяло теплое дам, подушку нормальную, разденешься, может быть удастся тебе заснуть. Утро вечера мудренее, как говорят.

Только не пытайся куда-то бежать. На улице — снежная метель, темно и горы кругом. До ближайшего села — километров десять по ущелью, забитому снегом. Ты думаешь, почему тебя в эту комнату поместили, а не оставили рядом со мной? Эта комната закрывается на засов снаружи, а одно маленькое окно — прикрыто с улицы железной решеткой.

Мы, когда поженились с моим мужем, еще до Войны, то жили в этом домике, а эта комната была нашей спальней. Вот так.»

Она вышла и через пару минут, принесла большую керамическую кружку кипяченого молока и пару кусочков овечьей брынзы на тарелочке, поверх четвертинки тонкой лепешки.

«Попробуй, дочка, молоко еще теплое, я горшок в золе держала, как будто чувствовала, что кому-то понадобится» — она передала девушке то, что принесла, сама села рядом.

Теплое вкусное молоко, домашние брынза и лепешка, были для Мелиты очень кстати. Она и покушала, и согрелась, и даже несколько успокоилась, рядом с таким добрым «охранником», как бабушка Дарико.

«И все-таки мне непонятно, — продолжила разговор хозяйка, — как мог мой внук, пойти на такое дело, без согласования между молодой парой. Что-то здесь не то, не вяжется. Ну, посмотрим, что будет завтра. Да, этот беспутный Гиви, мой внук, уже не первый год занимается особым воровством. Другие воруют овец, телят, лошадей, даже ослов, потом продают их — живьем, а чаще — мясом, тем и живут.

Некоторых из них я знаю, видела в нашем дворе, но Гиви выбрал себе особое занятие — он ворует молодых девушек и уже не один год. Причем ворует по заказу — за деньги, даже, если девушки и согласны, чтобы их «похищали». А здесь говоришь — не было никакой договоренности с тобой и ты даже не знаешь — для кого тебя украли…Что-то здесь не так. Понятно, что есть здесь какой-то интерес, только — чей?!».

«Не знаю, бабушка, чей тут интерес, но точно не мой» — тихо промолвила Мелита, закутавшись в принесенное бабушкой теплое одеяло. Она перестала дрожать и постепенно начала вспоминать прошедший вечер. Но, вначале, спросила у Дарико — куда она попала и где это место находится, внутренне надеясь, что все это какой-то непонятный сон или просто наваждение какое-то.

Но, когда бабушка сказала, что они находятся в таком-то ущелье, в горах Имеретии, между городами Кутаиси и Боржоми, Мелита поняла окончательно, что это не сон, а что её действительно похитили и увезли подальше от дома. Зачем? Кому это понадобилось?.

Вдруг всплыло в памяти видение: — когда везли её в машине, она полулежала на левом боку и иногда смотрела вперед по ходу движения. Ясно вспомнила, что проезжали какой-то мост через реку, на трафарете мелькнуло название, наверное реки, — Кура, по — грузински и по — русски, а немного раньше, тоже на трафарете, было написано «Боржоми» и тоже на двух языках.

Мелита никогда в этих местах не была, но минеральную газированную воду «Боржоми» пробовала не раз и слышала, что такой город находится где-то на север от села, где она проживала. Еще вспомнила, что их остановила милиция; две патрульные машины Гаи стояли у въезда на мост.

Когда подъезжали к патрулю, мужчина, сидевший рядом с водителем в их машине, Мелита плохо запомнила его лицо, достал из кармана большой складной нож, раскрыл его и грозно предупредил её: «Не вздумай даже пикнуть — зарежу!». У него было такое злое выражение лица, что девушка поверила, что он способен сделать, то, что пообещал. Да и двое других «охранников», находящихся рядом с ней на заднем сидении машины, уже держали в руках наготове какие-то тряпки, готовясь затолкать их ей в рот, если она начнет звать на помощь.

Сидящий впереди в их машине мужчина, высокий, небритый, больше смахивающий на обыкновенного уголовника, когда они подъехали к стоящим милиционерам, спокойно вышел из салона, о чем-то переговорил с ними, быстро вернулся обратно, и машина двинулась дальше, на мост.

За ней проследовали еще две машины. Как после выяснилось — в группе «захвата» Мелиты, было 12 человек, на трех машинах. Распоряжался всеми их действиями — главный предводитель и организатор похищения — тот самый высокий, бандитского вида мужчина, который ехал в одной машине с Мелитой и приказал ей молчать.

Позже выяснится, что это и был тот самый внук бабушки Дарико, — Гиви, о котором она упомянула раньше. Но, когда в сознании девушки мелькали отдельные картинки вчерашнего вечера, она еще не знала ничего о своих похитителях, зато поняла, что её не зря завезли довольно далеко от дома, хотя, в принципе, никто не видел сам момент похищения, никакой погони за похитителями тоже не было, да и не могло быть. Снег, метель, гололед, абсолютная темень и — ко всему прочему — некому было отправляться в погоню — отец — в Греции, старший брат — пошел провожать в соседнее село — резчика скота. И некому, да и не на чем, было организовывать погоню.

Как раз в этот день, брат пригласил домой своего знакомого мастера-резчика, забить свинью, а когда тот закончил разделку туши — поблагодарил его несколькими килограммами мяса и помог отнести к тому — домой, в соседнее село, в нескольких минутах ходьбы. Кто-то, заинтересованный, скорее всего, негласно, следил за всем, происходящим в их дворе.

Семья Мелиты жила в двух домах: — в одном, старом доме, построенном еще первыми их предками — поселенцами, так называемом — «нижнем», жили дедушка с бабушкой, во втором, «верхнем доме», метрах в двадцати выше по склону двора — жила остальная семья.

В тот злополучный вечер, мама пошла к подруге за приспособлением для набивки колбасного фарша, бабушка приболела и, после целого дня на ногах, пошла к себе в дом, брат, как было сказано, провожал резчика, а Мелита работала на кухне одна, готовила фарш для начинки домашних колбас.

Прибежала младшая сестра и сразу: «Мелита! Иди там тебя на улицу вызывают дяди, которые раньше часто приходили к нашему отцу в гости. Они привезли для нашего брата откуда-то девушку-невесту, а так, как его нет дома, то просят тебя выйти и посмотреть на неё, чтобы решить, что делать дальше. Только быстро, а то они очень спешат, так сказали!». Мелита из всего набора слов сестры — поняла только то, что её вызывают на улицу, знакомые её отца, по какому-то срочному делу.

Она оставила сестру на кухне, чтобы отгоняла от мяса кошек, накинула пальто, платок и вышла на улицу. У ворот стояло три легковых машины. Когда она подошла к первой машине — возле неё стоял давнишний товарищ отца, дядя Георгий, они с отцом — вместе в сельском оркестре играли, Мелита его хорошо знала.

Она поздоровалась и спросила — зачем её позвали. Мужчина, ничего не говоря, открыл в первой машине правую заднюю дверь и жестом пригласил посмотреть в салон. Ничего не подозревая, Мелита наклонилась вперед, стараясь рассмотреть сидящих там людей, и вдруг почувствовала, как её схватили несколько пар рук и буквально втащили в салон, как какой-то мешок.