Оплот веры

Василий Григорьев, 2015

Что делать смертным, когда они оказываются вовлеченными в игры древних богов? Что делать, если ты потерял все в этой жизни, если ты лишен дома, а смерть забирает всех, кто тебе дорог? Путь амазонки Джет лежит на побережье, прочь от родного города, прочь от войны и разрушений, и дорога эта сложнее, чем кажется. Игры древних богов порой безжалостны и беспощадны, хрупкой воительнице предстоит преодолеть множество преград и препятствий, прежде чем она сможет пройти свой путь до конца. Когда больше не во что верить, а в душе не осталось места для самой веры, то стоит ли тягаться силами с самими богами? А если и стоит, то ради чего?

Часть первая. Дорога к побережью.

Глава первая. Побег из Шелдона.

Осада Шелдона длилась уже почти четыре месяца. Орки лавиной вырвались из Нанхольма в первый месяц весны, одна тысяча тридцать третьего года. Первым на их пути оказался именно город амазонок. Они не спешили штурмовать, явно чего-то, выжидая. Возможно, желая измотать защитниц города, а уже затем легко взять крепость. Пока еще Шелдон держался, но запасы таяли с каждым днем, и становилось ясно, что орда рано или поздно дожмет город и амазонки сами отдадут его врагу.

Джет Каст, молодая рыжеволосая девушка, несла дозор на стене. Нервно кусая губы, амазонка всмотрелась вдаль, туда, где находился один из больших лагерей орды. Один за другим, на их стоянке, вспыхивали огоньки костров. Особого оживления заметно не было. Солнце клонилось к закату, вечерело. Орда устраивалась на очередную ночевку под стенами города.

Джет подтянула ремешок, опоясывающий надетую на ней легкую, скроенную по фигуре, оливкового цвета тунику. Скоро придется пробивать новые дырки в ремне, с тоской отметила амазонка. Узкая талия конечно хорошо для девушки, но не до такой же степени. Проклятый голод. С океана подул резкий, холодный ветер. Джет накинула на плечи небесно-голубой плащ с вышитым на нем гербом города. Стояла середина лета, но восточный ветер, как и всегда, все равно был неприятен, особенно это чувствовалось здесь на стене.

Восточный океан, вообще не был дружелюбным. Постоянные ураганы и штормовые ветра, гигантские волны, яростно накатывающие на утес, на котором был расположен город, так и норовили, своими нападками, вынудить амазонок уйти с насиженного места вглубь материка, но те не сдавались, и уходить не собирались. На этом месте был заложен город самими валькириями, прародительницами их народа, здесь им и жить.

Амазонка порылась в поясной сумке и к своей радости обнаружила там небольшой обломок сухаря. Отряхнув его от налипшего мусора, она поудобнее устроилась на стене и принялась за угощение. Последнее время Джет старалась избегать своего отражения в зеркале. Из дышащей жизнью, бодростью и энергией девушки она превратилась в усталую и инертную машину для несения караула. Город голодал, запасы провизии таяли с устрашающей скоростью. Вместо положенного обычного дневного рациона, амазонки получали лишь пятую часть. Про нормальный сон тоже пришлось позабыть. В режиме осады защитницы города спали не более пяти часов в день, всё остальное время, проводя на стене, и так продолжалось уже более ста дней.

Эти сто с лишним дней не прошли даром для Джет. Под глазами образовались неисчезающие даже после отдыха круги темно-серого цвета, щеки ввалились, обтянув скулы и челюсти. И без того большие, широко распахнутые, голубые глаза, казалось стали просто огромными и заполонили собой чуть ли не половину лица. Взгляд стал тупым и равнодушным. Единственно, что осталось неизменным, это ее пышные, по плечи, волосы огненно-красного оттенка. Цвет оставался всё таким же ярким и сочным, разве что прическа оказалась изрядно попорчена. Следить за этим теперь было некогда. За свою шевелюру Джет еще с детства закрепила за собой прозвище — "Рыжая".

Джет, как и все амазонки, рано взялась за оружие. С шести лет она начала обучаться владению клинком, а в шестнадцать уже записалась в регулярную армию, рассчитывая в этом найти свое призвание. К сожалению, вскоре она испытала первое разочарование. В ее подростковых представлениях, служба в армии казалась каким-то героическим и романтическим приключением, наполненном подвигами и яркими эмоциями. На деле все оказалось иначе. Служба оказалась рутиной: тренировки, муштра и несение караула все на той же стене и так до бесконечности, день за днем, год за годом. Для свободолюбивой Джет, армейский режим и неукоснительная исполнительность оказались тяжелой ношей, не раз и не два ей случалось получать выговоры, наказания и даже заключения под стражу.

Изредка, если удавалось попасть в охрану торгового каравана, разнообразие в службу вносили поездки в Роддон, городок к западу от Шелдона. В одной из таких поездок, Джет впервые столкнулась с тем, к чему стремилась изначально, поступая на службу. Караван атаковала шайка разбойников, и это наконец-то был настоящий бой, а не бесконечные тренировки у манекена. Вот он подвиг, вот она слава! Но, нет, и тут Рыжую тоже подстерегло разочарование. Хорошо обученные амазонки легко отбили нападение и обратили разбойников, тех, кому повезло выжить, в бегство. Сама Джет прикончила двоих противников и еще одного ранила. Все это она проделала механически, так как учили, и никакой эйфории от битвы не испытала, скорее наоборот. Убивать ей совсем не понравилось, и пока караван не вернулся обратно в Шелдон, пребывала в подавленном состоянии.

Однако шли годы, и Джет свыклась со службой, втянулась в монотонный ритм, отбросила свои девичьи мечтания, успокоила бунтарский дух, и заставила себя стать такой, как все. Она тренировалась как все, изучала теорию как все, несла караул так же как все, единственное, после того, первого для нее настоящего сражения, старалась как можно реже попадать в сопровождение караванов.

Рыжая догрызла сухарик. Желудок довольно, или наоборот недовольно, заурчал. Молодой организм, естественно не мог насытиться таким количеством пищи, наоборот только разыгрался аппетит.

— Терпи, — сама себе приказала амазонка. — Сейчас всем тяжело.

Солнце постепенно скатилось к Галлидиалю, эльфийскому лесу к северо-западу от Шелдона, а затем и вовсе скрылось за верхушками могучих деревьев. Джет прошлась по стене, вперед-назад отгоняя дремоту. Близилась смена караула.

— Тихо? — вместо приветствия, равнодушно спросила, пришедшая на смену Рыжей, амазонка.

— Тихо, — так же равнодушно отозвалась Джет.

Заступившая на пост девушка, всмотрелась в темноту и сердито пробурчала:

— У-у-у. Пожрали, наверное, и спать теперь укладываются. Сучье племя.

— Как думаешь, почему они не атакуют? — собирая вещи, поинтересовалась Джет. — Странно это.

— Ждут, когда мы все тут сами передохнем, — усмехнувшись, отозвалась сменщица.

— Странно это, — задумчиво, повторила Джет и побрела отдыхать.

И это было действительно более чем странно. Орки обладали буйным и неукротимым нравом, когда они видели врага, они стремились его тут же уничтожить. Стратегия и тактика, для орды были пустым звуком, они всегда шли напролом, врубаясь в ряды врага как лавина, а там будь что будет. Да, сейчас амазонки не стояли перед орками в чистом поле, а отсиживались за прочными каменными стенами города, но такая мелочь ни сейчас, ни когда-либо раньше не могла остановить орду. Когда на пути орчьего войска вставала какая-нибудь крепость, они тут же бросались на штурм, не считаясь с потерями, и так было на протяжении всей истории их народа. Сейчас же все было по-другому, и это было странным, и это беспокоило Джет, не понимавшую, почему орки бездействуют, на них это было совсем непохоже.

Беспокоило это не только рыжую амазонку. Эрика Золотые Ресницы, носящая гордый титул Валькирия, который присваивался всем командующим армией Шелдона, в память о прародительницах их народа, провела немало бессонных ночей силясь понять, почему орки ведут себя так странно. Эрика, как никто другой понимала, что город обречен, обречен в любом случае. Выстоять против многотысячной орды не получится ни при каком раскладе. Они либо все погибнут от голода в этой каменной ловушке, либо, открыв ворота, выйдут на битву против врага и все погибнут под стенами города. Они все погибнут даже при штурме, но так хотя бы удастся подороже продать свои жизни. И неоткуда ждать помощи, прошло уже три месяца, как враг держит в осаде город, если бы помощь могла прийти, то уже бы пришла. Нет, помощь не придет, рассчитывать нужно только на собственные силы. Эрика знала, что пора, уже пора выходить на битву, пока у амазонок еще остались силы держать в руках оружие, пока голод окончательно не доконал их. Возможно, нужно было это сделать даже раньше, но день за днем она откладывала решение о принятии генерального сражения под стенами города, все еще надеясь, на какое-нибудь неожиданное подкрепление, или, в крайнем случае, что орда пойдет на приступ городских стен. Но идти на штурм орда, похоже, не собиралась.

Джет, рыжеволосая амазонка, устало шагала по улицам, час был поздний, и в городе было пусто, в окружающей тишине она слышала лишь стук собственных каблуков о мостовую. Ночь была теплая, самая середина лета как-никак. В такую ночь, когда на смену дневному палящему солнцу, приходит спасительная вечерняя прохлада, всегда приятно прогуляться по спящему городу…, если бы не война.

Навстречу Рыжей, скрипя колесами, по мостовой катила телега, запряженная парой, обессилевших от голода, лошадей. Голодали все, тяжело было не только людям.

Джет посторонилась, пропуская телегу. Возница чуть заметно кивнул амазонке, не проронив ни слова. Рыжая кивнула в ответ. На повозке лежали четыре тела, пожилая женщина, две девочки подростка, и совсем маленькое тельце ребенка, Джет проглотила комок, подкатившийся к горлу. Смерть собирала свою жатву. Каждую ночь служители храма Саргоса колесили по городу, собирая тела умерших от голода и болезней.

Некоторое время Рыжая печально смотрела вслед повозке. Воинственные амазонки не страшились смерти, они всегда были готовы ее принять, принять в бою, сражаясь, но чтоб вот так…, чтобы дети… Глаза сами собой наполнились слезами, Джет смахнула их рукавом и поплелась дальше, до казарм оставалось пару кварталов.

Рыжая имела и собственный домик в городе, оставшийся ей от матери, которая умерла прошлой осенью, но бывала она там довольно редко, а с момента начала осады и вовсе ни разу. Джет сильно переживала смерть матери и все еще не смирилась с этой тяжелой утратой. Дома ей все напоминало о маме и о тех счастливых годах, что они провели вместе в этом жилище, находится там, теперь ей было слишком тягостно.

Едва голова Джет коснулась подушки, она тут же провалилась в сон. Накопленная усталость провоцировала мгновенное засыпание в любом подходящем для этого положении. Спать сидя уже давно казалось нормальным, кое-кто умудрялся спать даже стоя, достаточно было лишь на что-нибудь облокотиться. То ли в шутку, то ли нет, поговаривали и о таких, кто умудрялся засыпать на ходу. Ну а уж лежа, как все нормальные люди, пусть и на жестком казарменном матрасе, поспать было одно удовольствие.

— Каст!

Рыжая почувствовала, что кто-то трясет ее за плечо.

— Каст! Черт возьми!

— Уже? — амазонка с трудом разлепила глаза и зевнула. — Я только прилегла.

Над кроватью Джет склонилась дежурная по казарме, продолжавшая трясти ее, не давая Рыжей снова уснуть.

— Бегом к капитану! Свирепая хочет тебя видеть.

Джет заставила себя подняться. Капитан Ингрид Свирепая, не просто так получила свое прозвище, среди воинов она была известна своей жесткостью, а порой и жестокостью. Лучше не заставлять ее ждать.

Ингрид Свирепой не особо везло в азартные игры, она регулярно проигрывала все свое жалование, но игра была ее страстью, от которой она не могла отказаться. В маленькой коморке, где Джет обнаружила своего капитана в компании еще нескольких офицеров, играли в кости.

— А, Каст, — взглянув на втиснувшуюся в комнатку Джет, кивнула головой Ингрид. — Явилась.

Отношения капитана и рыжей амазонки не сложились с самого начала, с самого первого дня. Джет, привыкла понимать, что и зачем она делает, видеть разумность поставленной задачи, а в армии этого не любили. Командирам не нравилось когда им задают вопросы, а Джет задавала. Рядовые бойцы не должны обсуждать приказы, они должны выполнять их, и максимально быстро, а думать за них будут старшие по званию. Джет же, как любой разумный человек, только-только попавший в войска, все еще пыталась думать, еще не поняв сути армейской службы.

В первый же день своей службы в армии, Рыжая засыпала Ингрид Свирепую, тогда еще офицера-десятника, кучей вопросов, относительно выданного командиром приказа. И все бы ничего, но не получив ответов, Джет тут же заявила, что Ингрид попросту не знает, зачем и для чего этот приказ должен быть исполнен. Отчасти она была права, офицеры-десятники, да и капитаны-сотники, сами обычно получали приказы от высшего командования без пояснений, но говорить об этом в глаза командиру, да еще и при свидетелях, наверное, не стоило. Незачем было наживать себе врага, собственного командира, с первых же дней службы и на долгие годы вперед. Но как вышло так вышло и первые годы службы, стараниями Ингрид, дались Рыжей очень нелегко, но когда Свирепую повысили в звании и она стала капитаном, командиром сотни, все понемногу наладилось. К тому времени и сама Джет уже вникнув в армейскую службу, перестала лезть на рожон, пререкаться и вызывать недовольство офицеров. Однако неприязнь, между ней и Ингрид, осталась, благо пересекались они теперь значительно реже.

— Капитан! — Рыжая крестом сложила руки на груди, изобразив подобие армейского приветствия амазонок. — Вы хотели меня видеть?

— Век бы тебя не видеть Каст, — капитан метнула колючий взгляд на Джет и усмехнулась, но беззлобно.

Сегодня Свирепой везло, она выиграла несколько довольно крупных банков и сейчас пребывала в благодушном настроении.

— Сколько ты уже на службе? — отхлебнув браги из кувшина, спросила капитан у Рыжей. — Лет десять?

— Одиннадцать, — поправила ее Джет.

— Отлично! — кивнула Ингрид Свирепая. — Возьмешь с собой троих первогодок, пойдешь старшей. Жрицам в храме требуется помощь.

— Что? — изумилась Джет. — В храм? Почему я? Какого рода помощь?

Капитан поморщилась, слишком много вопросов, но все-таки ответила:

— Вероятно, мертвяков по городу собирать.

— Нет! — Рыжую ошарашило это известие. — Вы не можете так поступить со мной. В любой день может начаться штурм. Я нужна здесь, а не в храме.

— Что! Ты опять за старое!? Хватит пререкаться! — начиная выходить из себя, рявкнула Ингрид. — Это приказ Рыжая! Чтоб на рассвете, ты и еще трое бойцов, были в храме. Бегом выполнять!

Джет выскочила из коморки, сердито хлопнув дверью. Это было несправедливо, капитан из-за личной неприязни к ней, просто избавлялась от Рыжей, отсылая ее в услужение храму, подальше с глаз. Да, нести караул на стене, постоянно недосыпая и недоедая, было тем еще развлечением, но собирать умерших по городу, такого и врагу не пожелаешь.

Джет готова была расплакаться от жалости к самой себе, так ей не хотелось выполнять приказ капитана, но она сдержалась, заставив себя разозлиться и подавив не красящие воина эмоции, гневом.

— В храм, значит в храм, — сердито пробурчала Рыжая и отправилась в казарму, до утра еще можно было немного поспать.

Шелдон, город заложенный валькириями на утесе Восточных Ветров, был хорошо укрепленной крепостью. Амазонки, жившие здесь, во все времена отличались своей воинственностью и строили его по всем правилам военной твердыни. Весь город окружала высокая, двенадцатиметровая стена, сложенная из белого камня и усыпанная множеством башенок. Из этих башенок лучницы могли осыпать осаждавших стрелами, а узкие окна бойниц, делали их практически неуязвимыми для ответных выстрелов. Толщина стены составляла не менее четырех метров, а мощный парапет надежно прикрывал солдат. В город можно было попасть только одним единственным способом, через главный вход, запиравшийся в случае угрозы, двумя воротами. Дубовые, окованные железом, тяжелые ворота, способны были выдержать не один десяток ударов тарана. Пространство под стеной между воротами, было оборудовано потолочными люками, откуда сверху со стены было очень удобно лить кипящее масло на головы, толпящимся перед внутренними воротами, врагам.

Все постройки внутри города, так же выполненные из белого камня, имели на крышах башенки с бойницами, и каждая из них представляла собой небольшую самостоятельную крепость. Улицы города, два пересекающих друг друга, под прямым углом, бульвара, вымощенные булыжником, создавали основу улиц, два проспекта, разграничивающих весь город на четыре равных части, две из которых контролировали жрицы храма, а две другие воительницы-амазонки. Город был спроектирован предельно просто и без излишних хитросплетений, свойственных древним городам, воздвигнутым во времена второй эпохи. Улицы опоясывали город кругами, от гигантского кольца, идущего вдоль все городской стены, до самого маленького в центре города. В самом сердце этих кольцевых улиц находился величественный храм, воздвигнутый амазонками в честь бога Саргоса, древнего духа воздуха, еще одна неприступная цитадель, возвышающаяся над всем городом.

Джет Каст тоскливо подпирала колонну храма, чуть в стороне от главного входа, сонно щурясь на восходящее солнце. Неподалеку, еще три девушки амазонки весело щебетали, обсуждая, что им может сулить этот временный перевод под юрисдикцию жриц. Все они пошли с Джет добровольно. Рыжая взяла с собой тех, кто сам выразил желание. Одну из них она даже немного знала. Восемнадцатилетняя черноволосая Хильда, обладала строгими чертами лица, прямым, чуть длинноватым носом, и очень длинными ресницами, обрамлявшими карие глаза. Она служила в армии уже второй год. Хильда частенько оставалась дежурной по казарме, и не раз будила Рыжую, когда той нужно было заступать в караул на стену. Двух других девушек Джет видела можно сказать впервые, они только недавно поступили на службу. Жили первогодки в другом крыле казармы и почти не пересекались с опытными воительницами. Самая низкорослая и, по-видимому, самая юная, из девушек, постоянно смеясь, шмыгала своим вздернутым носом и встряхивала двумя жиденькими косичками. Она была круглолицей, с большими голубыми, как и у самой Джет, глазами. Голубой цвет глаз был самым распространенным среди амазонок Шелдона. Третья девушка, всеми чертами лица походила на предыдущую, лишь коса ее была аккуратно уложена вокруг головы, да ростом она была чуть повыше. Это были сестры, старшую звали Астрид, ей было, как и Хильде восемнадцать лет, а младшую Ирма, она была моложе сестры на два года. Для них, всех троих, недавно поступивших на службу и ничего кроме тренировок пока не видевших, этот приказ о переводе в храм, был настоящим серьезным заданием.

Джет считала иначе. Являясь старшей в этой группе, она была абсолютно уверена, что ничего хорошего от этого перевода ждать не стоит. От них четверых, просто избавились за ненужностью, фактически сослав их в услужение храму. Впрочем, вчерашняя жалость к себе, гнев и обида на судьбу злодейку, уже отступили, на смену им пришло равнодушие. Хотелось есть и спать, остальное Рыжую пока не особенно волновало.

Из храма вышли две послушницы и направились к амазонкам. Те указали им на Джет, как на старшую группы. Рыжая отлипла от колонны, поправила ремень и плащ и шагнула навстречу повернувшимся к ней послушницам.

— Аини! — лицо Джет расплылось в искренней улыбке.

— Джет! — одна из послушниц откинула с головы капюшон и шагнула навстречу.

В детстве Аини и Джет жили по соседству, и детьми часто играли вместе на улице. Тогда они были очень близки, и считали друг друга лучшими подругами. Но затем их пути разошлись, Джет пошла в армию, Аини, же выбрала путь храмовой послушницы. Начиная с того момента виделись они все реже и постепенно отдалились друг от друга. Девушки не стремились поддерживать отношений, им, по сути, и поговорить то сейчас было не о чем, кроме, как вспомнить детство, но все-таки они сохранили теплые дружественные чувства друг к другу.

Аини была на голову ниже даже невысокой Джет, и была послушница такой хрупкой и тоненькой, что казалось любой порыв ветра, может свалить ее с ног и унести, как сухой осенний лист, вдаль за горизонт. Даже просторное одеяние служительницы храма, не могло хоть как-то увеличить ее фигуру, придав объемности, такой маленькой и невзрачной она была. Стоящие сейчас за ее спиной амазонки, девочки-подростки и то выглядели более рослыми и казались взрослее. Взгляд Аини всегда был печальным, а губы поджаты, потому у нее всегда был такой вид, будто ее только что, кто-то обидел, и она вот-вот разрыдается.

— Здравствуй Джет, — Аини семенящим шагом приблизилась к амазонке.

— Привет подруга, — Рыжая притянула к себе послушницу, крепко обняв ее.

Воительницы и послушницы храма жили, обычно не соприкасаясь друг с другом. Воительницы имели свою правительницу носившую титул Валькирия, послушницы подчинялись верховной жрице — Немезиде. Эти две касты, в городе амазонок, считались равноправными, и каждая занималась своими делами, не вмешиваясь в дела другой касты. Они были настолько не похожи, что в реальности не имели совершенно ничего общего, и жили самостоятельно, параллельно, не мешая друг другу, и не ища друг у друга поддержки.

Джет со своей группой находились в одной из внутренних комнат древнего храма, куда их привели послушницы. Рыжая с интересом разглядывала все, что ее окружало. Крайне редко, кому из непосвященных удавалось оказаться внутри владений верховной жрицы. В комнате, где находилась Джет, полы были устланы мягкими ворсистыми коврами, а стены оббиты красным бархатом, под куполообразным потолком сгустилась тьма. На стенах висело множество факелов, но зажжен был всего один. В комнате царил полумрак, казалось скрывавший в себе, какую-то тайну. На стенах были вывешены полотнища, руки неизвестных мастеров древности, на которых неизвестные воительницы сражались с неизвестными и невообразимыми чудовищами. Из мебели, в комнате находился только резной стол из красного дерева, так же как и стены, оббитый бархатом. На столе стояли какие-то непонятные, для амазонки, приспособления, назначение которых, видимо было известно только жрицам храма.

За спиной скрипнула дверь. Джет обернулась. В комнату, в сопровождении двух младших жриц, вошла сама Немезида.

Рыжая уже однажды видела верховную жрицу. Было это давно, еще в детстве. Тогда она ей запомнилась, как женщина бесстрастная, с жестким лицом и холодными глазами, от взгляда которой у Джет тогда пробежал холодок по коже, и захотелось сразу куда-нибудь спрятаться. Сейчас от той властной и холодной правительницы не осталось и следа. Это была немного осунувшаяся, заметно постаревшая и усталая женщина. Возможно, события последних месяцев наложили на ее лицо и фигуру свой отпечаток.

— Я надеялась, что Валькирия пришлет своих лучших воинов, — оглядев амазонок, печально вздохнула верховная жрица, ни к кому персонально не обращаясь.

— Мы и есть лучшие, — Джет и бровью не повела, замечание высказанное Немезидой, касательно ее отряда, ее будто и не задело.

Верховная жрица внимательно осмотрела дерзкую амазонку, заговорившую с ней.

— Приветствую тебя Джет Каст, — после паузы холодно произнесла служительница храма.

Рыжая в ответ почтительно склонила голову. То, что Немезида знает, как ее зовут, она оставила без внимания. Ни ледяной тон, ни холодный взгляд, сейчас не производили такого впечатления на нее, как в детстве. Амазонка не испытывала трепета перед верховной жрицей, не было и страха. Перед ней стояла пожилая уставшая женщина, чем-то напомнившая ей собственную мать, с морщинками в уголках глаз, темными кругами под ними, резко очерченными скулами и сухими потрескавшимися губами. Глаза все еще сохраняли свой холодный блеск, но, то была лишь бледная тень былого величия. Джет поймала себя на мысли, что она не испытывает никакого почтения и тем более слепого поклонения к Немезиде, лишь немного уважения.

— Ты стала взрослой Джет. Сейчас ты очень напоминаешь свою мать, даже, несмотря на то, что ты выбрала для себя другой жизненный путь, — уже мягче, продолжила жрица.

Зелия Каст, мать Джет, была жрицей храма. Прошлой осенью ее поразила неизвестная болезнь, быстро забирающая ее жизненные силы. Несмотря на все старания служительниц храма, пытавшихся излечить Зелию, она умерла.

Рыжая, чуть склонив голову набок, внимательно слушала верховную жрицу, ожидая, что последует далее. Суть задания амазонок в храме пока оставалась неясной.

Немезида, прежде чем продолжить, осмотрела всех присутствующих в комнате, подолгу задерживая взгляд на каждом.

— Древняя реликвия нашего народа! — произнесла верховная жрица, снимая с головы золотой обруч с вплавленными в него темно-зелеными камнями, который она носила, как корону. — Нефритовая диадема Валькирий!

В свете факелов, идеально отшлифованные камни, играли бликами, причудливо переливаясь и сверкая. Джет, как и остальные амазонки, невольно залюбовалась.

Следующие слова, произнесенные Немезидой, прозвучали, как гром среди ясного неба и заставили вздрогнуть рыжую амазонку.

— Завтра на рассвете городские ворота рухнут. Состоится решающая битва с ордой, в которой нам не победить. Город падет.

В воздухе повисла тягостная и гнетущая тишина. Первой, все еще потрясенная, нарушила молчание Джет.

Рыжая нервно прикусила гуду и забормотала, сначала тихонько, но постепенно все громче:

— Нужно готовиться к битве. Мне нужно в казарму. Я должна быть там. Нужно готовиться к битве….

— Город уже не спасти. Шелдон обречен. Нам не сдержать врага и помощи ждать неоткуда, — холодно промолвила Немезида. — Но нашу реликвию мы спасти обязаны. В диадеме заключена сила самих валькирий, и она не должна достаться врагу. Реликвия покинет город, и вынести ее отсюда предстоит именно вам.

Верховная жрица снова оглядела всех собравшихся, вглядываясь в их лица. Многое она прочитала по ним, растерянность, нерешительность, тоска, гнев, разные чувства от полученного известия испытали амазонки и послушницы стоящие перед ней, не было только страха. И снова первой тишину нарушила рыжая амазонка Джет.

— Покинуть город? В такое время? — в голосе Рыжей звучал вызов. — Оставить своих друзей сражаться, а самим бежать? Нет! Я возвращаюсь в казарму. Я лучше погибну с остальными, сражаясь, как настоящая амазонка. Умру, но враг дорого заплатит за это своими жизнями.

Жрица восприняла возмущение Джет, совершенно спокойно, и казалась, не заметила вспышки гнева в глазах амазонки.

— Да, ты можешь остаться, — спокойно ответила она. — Это твое право. Это право каждого. Но в таком случае мне даже не нужно использовать свои способности, чтоб заглянуть в будущее. — Немезида взяла паузу и прошлась по комнате. — Город падет. Враг войдет в Шелдон. Ты погибнешь сражаясь, как того и желаешь. Мы все погибнем. Тьма охватит город. Народ гордых амазонок исчезнет навсегда с карты материка. Орки двинутся дальше. Кто будет следующим? Роддон? Племена кочевников? Читухан? Чума расползется по материку, но нас это уже касаться не будет, наш народ останется уже только в летописях. Но если наша реликвия, если нефритовая диадема, будет спасена, если она не достанется врагу, наш народ не будет забыт. Мы восстанем из пепла и над городом, над новым городом снова будут реять небесно-голубые флаги.

— Но почему мы? — Джет немного остыла, она растерянно осмотрела свой отряд из амазонок, девочек-подростков, как бы ища у них поддержки.

— Не я выбирала вас, — усмехнулась Немезида. — На вашем месте легко могли оказаться другие. Возможно это воля случая, а возможно таков выбор богов и не нам с ними спорить.

— Но ведь я…, мы еще можем отказаться, правда? — осторожно спросила Рыжая, хотя уже прекрасно понимала, что это не так. Она понимала, что верховная жрица права во всем. Что миссия по спасению реликвию важнее, битвы которая, скорее всего, будет проиграна, но смирится с этим, было непросто.

— Правда. Ты можешь отказаться, — Немезида, подошла к Джет вплотную и заглянула ей в глаза. — Но думаю, ты понимаешь, что выбора у тебя нет. Тебе кажется, что ты предаешь нас, спасаясь сама, но это не так. Придет время, и ты сама поймешь это. Оставшись в живых, ты принесешь гораздо больше пользы нашему народу, нежели бесславно погибнув здесь в Шелдоне, но решать, разумеется, только тебе, заставить тебя покинуть город я не могу. Доверься своим чувствам девочка.

И снова, в который уже раз, в комнате повисла тишина. Джет отчетливо слышала дыхание всех присутствующих. Тяжелое дыхание Немезиды, судорожное пыхтение одной из сопровождающих ее жриц, частое прерывистое другой, легкое трепетание Аини, притаившейся в полумраке комнаты, ровное дыхание девочек из своего отряда. Джет долго вглядывалась в лицо верховной жрицы, затем быстро пробежалась по лицам остальных, немного задержав взгляд на Аини, Рыжей даже почудилось, что та ей едва заметно кивнула, затем снова остановилась на лице верховной:

— Что мы должны делать?

— Ваша судьба поведет вас, — облегченно, как показалось Джет, улыбнулась жрица. — И первый, самый трудный шаг уже сделан.

Рыжая снова взглянула в лицо Верховной жрицы, сейчас с него спало напряжение, холодный блеск в глазах погас и Рыжая только сейчас, как следует, разглядела, как же она на самом деле стара. Сколько сил она потратила за свою долгую жизнь, и Джет страстно захотелось осуществить ее надежды. Хотя она пока не понимала как, но она решила, что они должны сделать все возможное, чтоб оправдать ее доверие.

— Аини, подойди ко мне, — приказала Немезида.

Маленькая послушница, семенящими шажками легко выскользнула из тени и приблизилась к Верховной жрице.

— Аини! Тебя я назначаю хранителем! — торжественно произнесла Немезида, обратившись к послушнице, и протянула ей нефритовую диадему.

Джет удивленно вскинула бровь. А ее давняя подруга оказывается, не так проста, как казалось. В храме, несомненно, можно было отыскать, как казалось амазонке, и более подходящие кандидатуры для этой миссии, например, жрицы высших рангов, более могущественные и мудрые, нежели простая послушница.

Сама же Аини. павшим на нее выбором, кажется, не была удивлена вовсе, либо очень хорошо это скрыла. Приняв, из рук Верховной жрицы, диадему, она опустила глаза, и склонилась в молчаливом поклоне.

— Под храмом проложен древний потайной ход, — Немезида, обвела взглядом амазонок, — на рассвете, вы покинете город. Реликвия не должна попасть в руки врагов. Защищайте хранителя и, да пребудет с вами Саргос.

Аини и Джет сидели за трапезным столом храма Саргоса и ужинали. Впрочем, ужином это было сложно назвать, аппетита ни у той, ни у другой не было. Остаток дня и ночь Немезида велела амазонкам провести в храме, не позволив даже выйти в город, попрощаться с родными и друзьями. К чему нужна такая таинственность Рыжая не понимала, но ее это и не беспокоило, родных, после смерти матери в городе у нее не осталось, да и друзей, с кем захотелось бы попрощаться, не было.

Джет, глубоко задумавшись, мрачно ковыряла в своей тарелке ножом кусок телятины. Аини устремив взгляд в одну точку, машинально жевала кусочек черного хлеба. Девочки-амазонки из отряда Рыжей, уже разбрелись по кельям, выделенным им жрицами, отправившись отдыхать. Снаряжение, которое могло им понадобиться в походе, уже было собрано, в кладовых храма, нашлось все необходимое.

Рыжую амазонку терзали сомнения, имела ли она право соглашаться на предложение Немезиды, и покинуть завтра город. Завтрашний день грозил стать самым черным днем в истории города. Завтра все женщины и девушки, амазонки и жрицы стеной встанут на защиту Шелдона и вступят в неравный бой с вражеской ордой. Немногие переживут ту битву, чтоб предсказать исход сражения, как сказала Немезида, не нужно быть пророком, город действительно обречен. А с ним обречены и все его жители.

Так имеет ли право, она Джет Каст, в такую тяжелую для родного города минуту, покидать его? Да, миссия по спасению древней реликвии, несомненно, важна, но как понять, насколько она важна? И что важнее и правильнее, спасать нефритовую диадему, спасаясь самой или защищать город вместе со всеми до последней капли крови и погибнуть, но погибнуть, как и полагается настоящей амазонке, в бою, с оружием в руках?

Как ни пыталась Джет убедить себя в важности миссии, по спасению нефритовой диадемы, ее душа пребывала в сомнениях. В лучшем случае покинуть город сейчас казалось слабостью, в худшем предательством.

— Что такого важного в этой проклятой диадеме? — Рыжая отшвырнула нож, нарушив затянувшееся молчание.

Некоторое время Аини, округлив глаза, удивленно смотрела на амазонку:

— Это же…, это же…, говорить так святотатство, Джет. Сила Саргоса….

— Да-да, — равнодушным тоном, перебила послушницу Рыжая. — В диадеме заключена сила Саргоса, которая станет подвластна лишь истинно верующему и тому подобные сказки, я и сама тысячу раз слышала. Какими силами конкретно она обладает? Как их использовать? И почему с помощью этой силы не защитить город? На кой черт она вообще нужна, если от нее нет никакого толка?

— Это не сказки Джет! В диадеме действительно заключена божественная сила, сила нашего бога — Саргоса, — глаза Аини покраснели, она вот-вот готова была расплакаться.

— Нашего Бога? — иронически рассмеялась Рыжая, тряхнув головой так, что вся копна ее огненных волос всколыхнулась. — Ты хотела сказать вашего Бога!

— Бог един, он один для всех нас, — попыталась возразить послушница.

— Где он был этот ваш Бог, когда умирала моя мать? — Джет встала из-за стола и отвернулась к окну. — А ведь она была жрицей этого самого бога. Всю жизнь отдала, поклоняясь ему. Почему он не защитил ее от болезни?

— У жриц Саргоса, — не сдавалась Аини, — считается, что боги забирают к себе наиболее преданных последовательниц. Твоя мать была одной из них. Боги забрали ее к себе, чтоб она могла в полной мере познать божественную сущность.

— Смерть, есть смерть, моя мать мертва и точка! — резко обернувшись, отрезала Джет, ее глаза гневно сверкнули. — У меня нет веры вашему богу…, мертвому богу, — горько усмехнулась Рыжая. — Вы поклоняетесь трупу, и я никогда не поверю ни ему, ни вам.

— Нет, боги не умирают, — умоляюще запротестовала послушница.

— Еще, как умирают, — с издевкой продолжала Рыжая. — Или ты забыла легенду о Фархейнской битве? Вашего бога насадил на клинок какой-то востроухий эльф, как обычного смертного. Саргос труп, и закончим на этом, все, слышать о нем ничего не желаю.

— Но боги не могут умереть, они всемогущи. Саргос был низвергнут в другую сферу, в один из низших миров, так гласит святое писание, — Аини уже почти рыдала, ее глаза увлажнились.

— Можешь верить во все, что угодно, — Рыжая смягчилась, заметив состояние подруги. — Это твое дело. Но на меня не рассчитывайте. Никто не сможет изменить мое сознание, в нем нет веры. В нем нет места вашим богам.

— Нашим богам, — всхлипнув, отозвалась послушница.

— Успокойся, — амазонка подошла и примирительно взяла послушницу за руку. — Я не хотела задеть твои чувства. Просто я, наверное, многого не понимаю.

— Все равно, говорить так нехорошо, это святыня нашего народа. Я знаю твое отношение к богам и к Саргосу в частности, но прошу тебя, воздержись от столь резких слов, тем более в храме, воздвигнутом в его честь. Не гневи богов Джет, — вздохнув, проговорила Аини. — Что же касается твоих вопросов, то на них у меня нет ответов. Я всего лишь послушница, но боюсь, что ни жрицы, ни сама Немезида, не смогли бы найти ответы, на твои вопросы.

— Всего лишь послушница…, — задумчиво повторила, вслед за подругой, Рыжая. — Тогда почему ты?

— Что? — не поняла вопроса послушница.

— Почему именно ты? Почему тебя Немезида назначила хранителем диадемы?

— Я не знаю, — опустив глаза, вздохнула Аини.

— Странно это. В храме полно жриц, более подходящих на роль хранителя, нежели ты, — рыжая амазонка, в задумчивости, прошлась по комнате. — Ты ведь ничего не скрываешь от меня Аини?

— Нет! Нет! Что ты, Джет! — затараторила послушница. — Я действительно понятия не имею, почему она выбрала меня на эту роль. Но отказаться я не могу, у меня нет выбора.

— У меня кажется тоже, и мне это не нравится. Совсем не нравится.

Джет подошла к Аини и, присев на корточки перед ней, пристально посмотрела ей в глаза:

— Ладно, будем считать, что ты избранница твоего бога, поэтому именно тебе доверили быть хранителем, в этом твое предназначение. А мы с девчонками будем защищать и тебя и реликвию в этом походе, в этом будет наше предназначение, — Рыжая подмигнула послушнице и улыбнувшись скомандовала: — А теперь спать! Денек завтра предстоит не из простых.

Джет Каст сгорбившись, как старуха, сидела у камина и, склонившись к огню, пыталась согреться. Ночь, что странно, сегодня выдалась холодной. Амазонка смотрела на то, как в очаге пляшут языки пламени, пожирают сухую древесину и не думала ни о чем. Она устала сомневаться и размышлять о том, правильно ли она поступает, покидая город. Предает ли она, спасаясь сама с горсткой людей, тех, кому завтра на рассвете предстоит погибнуть в бою с завоевателями или нет. Сознание, не найдя ответов, само очистилось от ненужных вопросов. Когда придет время, она будет действовать, обо всем остальном она задумается позже, когда все закончится.

До рассвета оставалось еще пару часов. Джет услышала за спиной легкие шаги. Обернувшись, она увидела Аини:

— Не спится?

— Нет. Так и не смогла уснуть, — ответила послушница.

— Я тоже, — амазонка кивнула на свободный табурет, приглашая подругу присоединиться.

— Б-р-р-р! — поежилась Аини, присаживаясь к камину. — Холодно сегодня. Видно океан опять неспокоен.

— Он всегда неспокоен, — скривив губы, усмехнулась Джет. — Сколько помню себя, никогда ему покоя не было.

— Это точно, — согласилась Аини.

Некоторое время они, молча, сидели у камина и смотрели на огонь.

— Аини? — Джет поворошила кочергой угли и подкинула пару поленьев в огонь. — А ты помнишь Толстую Агату?

— Как же забыть? — тут же отозвалась послушница. — Никогда не забуду!

Толстая Агата, жила на той же улице что и Джет с матерью, через два дома от них. Свое прозвище она получила по вполне понятным причинам, дамой она была довольно крупной и тучной. Все лето Агата, покидая город, рыскала по окраинам эльфийского леса Галлидиаля, собирая грибы и ягоды. Еще будучи детьми Аини и Джет, повадились пробираться к ней в амбар и лакомится ее запасами, солеными грибами и сладким вареньем. Не раз и не два они наведывались ночами в заветное хранилище и устраивали себе пир. Разумеется, Агата не могла не заметить пропаж. И когда однажды Джет с Аини снова прокрались к амбару соседки, они повстречались с ней лицом к лицу. Агата хотя и была тучной, но оказалась на удивление проворной. Как тигрица, выскочив из засады, она сграбастала обеих девочек, те даже пискнуть не успели, не то, что удрать.

Долго хозяйка амбара стращала подруг, придумывая для них самые жуткие наказания. То она собиралась бросить их в океан, на съедение морским чудовищам, то отвести в лес, привязать к дереву и оставить на съедение волкам, то продать оркам в рабство. Но, в конце концов, просто развела их по домам и сдала родителям. То, что красть нехорошо, в тот день девочки уяснили раз и навсегда.

— Ох, и влетело мне тогда от мамы, — улыбнулась Джет.

— И мне, — тихонько рассмеялась Аини.

— Да уж, грибочки объедение, в жизни таких больше не пробовала, — мечтательно закатив глаза, прошептала амазонка. — А варенье….

Облизнув губы, Джет проглотила слюну. Толстая Агата действительно была мастерицей по части готовки, даже сейчас воспоминания о вкусах ее блюд, вызывали аппетит. Пару минут девушки, застыв с благодушными улыбками на лицах, молчали, предаваясь воспоминаниям.

— Я видела ее недавно, — вдруг став серьезной, произнесла Джет.

Аини не понимая, к чему та клонит, поглядела на амазонку.

— Свернула в подворотню, сделав вид, что не заметила ее, — вздохнула Рыжая. — Завтра, когда откроются ворота, она пойдет в бой вместе со всеми….

— Никак не можешь смириться с тем, что нам придется покинуть Шелдон и остаться жить? — спросила Аини.

— Нет, — пожала плечами Джет. — Я готова. Сомнений не осталось. Просто грустно. Знала бы, что все так сложится, что я вижу Агату в последний раз, непременно подошла бы и заговорила с ней. Да и не только с ней. Мы часто не находим времени на тех, кто этого заслуживает, и вспоминаем о них, только тогда, когда становится уже слишком поздно.

Близился рассвет.

Джет дремала, но когда в комнату вошла Немезида, в сопровождении одной из жриц храма, мгновенно проснулась. Сон амазонки был чутким, годы армейской службы не прошли даром. Тамиру, пухленькую жрицу, Джет уже видела во время прошлого разговора с Немезидой, накануне вечером, та смешно семенила позади и едва-едва поспевала за Верховной жрицей. Джет изумили перемены в облике властительницы храма, теперь она опять выглядела такой, какой запомнилась ей по детским воспоминаниям. Властная и холодная, величественная и гордая, морщинки разгладились, спина и плечи распрямились, походка стала твердой и уверенной, глаза снова светились ледяным светом.

— Скорее, вам нужно уходить, — провозгласила она.

— Что случилось? — с тревогой спросила Джет, поднимаясь.

— В лагере орков царит оживление, — не глядя на нее, ответила верховная жрица. — Я чувствую приближение какого-то нового зла, еще более страшного, страшнее, чем когда-либо видели эти земли. Скоро они пойдут на приступ.

В груди у Джет как будто все сдавило тисками, стало трудно дышать. Сделав свой выбор, Рыжая много рассуждала о том, что же она, как старшая отряда, будет делать, когда придет время действовать, с чего начать, каким путем пойти. Но теперь ей не хотелось ничего делать, теперь она впала в апатию. Именно сейчас она с ужасом поняла, что покидая Шелдон, она покидает его навсегда. По крайней мере, тот Шелдон, которым она его знала, который был ее домом. В памяти всплывали лица друзей, знакомых, сослуживцев, совершенно незнакомых людей, с которыми она когда-либо встречалась просто на улицах, и лица которых почему-то врезались ей в память, что с ними со всеми теперь будет? В лучшем случае их ждет быстрая смерть, в худшем плен, страдания и мучения и как итог все та же смерть. Тут с улицы раздался страшный грохот, выведший Джет из оцепенения.

— Скорее. Стены рушатся. Идите за мной, — бесстрастно произнесла Немезида и величественно повернувшись, направилась к выходу. За ней поспешила Тамира. Джет, Аини и остальные амазонки двинулись следом.

Верховная жрица долго вела их по мрачным коридорам, тускло освещенным факелами, то поднимаясь на верхние уровни, то снова спускаясь вниз, в подземелья. Немезида следовала каким-то одной ей известным путем, даже Аини, служившая послушницей уже более пятнадцати лет, была в этой части храма впервые. Наконец они добрались до небольшого зала, в центре которого стоял трон из белого мрамора, больше в комнате ничего не было. Не было ни ковров на полах, ни гобеленов на стенах, никаких фресок или письмен, пол, стены, потолок, были совершенно гладкими, отшлифованные самим временем. Немезида привела их в самую древнюю часть храма, святая святых жриц Шелдона, тронный зал Саргоса.

Верховная жрица, прошептав короткую молитву, подошла к трону. Она вставила в небольшое углубление свой жезл, послышался скрежет, и вся платформа вместе с троном отодвинулась в сторону, открывая под собой ведущую вниз лестницу.

— Туннелем давно не пользовались, но будем надеяться, что время не разрушило его, — Немезида приняла из рук жрицы Тамиры пару факелов и протянула их амазонкам.

Рыжая заглянула в открывшийся проем, опустив факел, но его света хватило, чтоб осветить лишь небольшой участок, лестница уходила в темноту. Изнутри пахло сыростью и гнилью.

Джет первой ступила на каменные ступени. Аини и остальные амазонки последовали за ней. Осветив себе путь факелом и, сделав несколько шагов, она обернулась. Рыжая взглянула наверх, на Верховную жрицу. Маска непроницаемости снова сошла с ее лица, и она снова напомнила Джет, собственную мать, Рыжая подняла руку в знак прощания. В ответ Немезида тоже подняла руку и чуть слышно прошептала.

— Да пребудет с вами Саргос, — плита, скрывавшая потайной ход, начала медленно возвращаться в исходное состояние.

— Да пребудет с вами Саргос, — эхом за Немезидой повторила и Тамира, младшая жрица.

— Этого мне только не хватало, — пробурчала себе под нос Рыжая.

Когда плита с грохотом встала на свое место, отрезая им путь назад, темнота сразу же окутала девушек со всех сторон. Даже свет факелов был не в силах разогнать ее, освещая пространство лишь на несколько шагов вперед. Джет огляделась. Девочки-амазонки сгрудились за ней, они были полны решимости, как и сама Рыжая, когда пришло время действовать, не осталось места сомнениям. Свет факела выхватил бледное лицо Аини, послушница была напугана.

— Не бойся Аини, мы выберемся из этой чертовой западни. Обещаю, — Джет попыталась улыбнуться. Но улыбка вышла какая-то натянутая, неестественная, больше напоминавшая звериный оскал, отчего послушница, кажется, напугалась еще больше.

Освещая дорогу факелами, отряд осторожно начал спуск. Несмотря на годы, затхлость и сырость подземелья, лестница сохранилась в идеальном состоянии. Она довольно круто уходила вниз, поэтому спускаться приходилось медленно и аккуратно, придерживаясь свободной рукой за стену, в изобилии покрытой каким-то белым грибком. Спуск оказался недолгим, видимо туннель пролегал не слишком глубоко под землей. Амазонки и послушница ступили на ровный пол. Они оказались в небольшой комнатке, перед дубовой дверью, за которой начинался поземный туннель, ведущий прочь из города. Аини сняла с шеи цепочку, на которой висел ключ, доставшийся ей от Немезиды, и вставила его в замок. Механизм оказался в исправном состоянии и ключ легко повернулся, но когда она потянула дверь, та не двинулась с места.

— Джет, — позвала послушница. — Дверь не открывается.

— Вот проклятие! — выругалась Рыжая. — Не хватало еще застрять и сдохнуть в этой мышеловке.

Джет осмотрела дверь, подергала за ручку, та не шелохнулась. Рыжая кивнула остальным девушкам, предлагая присоединиться. Вчетвером амазонки ухватились за длинную дверную ручку. Поначалу казалось, что все бесполезно, дверь никак не реагировала на старания девушек, но они продолжали упорствовать и вскоре были вознаграждены, она немного сдвинулась. Джет уперлась ногой в стену, и дверь была вынуждена признать свое поражение, с грохотом распахнувшись.

— Идем. Нужно выбираться отсюда, — Джет шагнула в проем.

Амазонки двинулись за ней, следом засеменила Аини, замыкая шествие.

Отряд двигался по туннелю, который продолжал плавно уходить все глубже под землю. Здесь явно чувствовалось присутствие трудов человека, полы были выложены ровным белым камнем, а стены гладко отшлифованы. Двигаться было легко и вскоре девушки достигли небольшого зала, здесь туннель разветвлялся на три прохода. В небольшой нише в стене, был сделан аккуратный колодец, из которого бил родник. Сбросив со спины рюкзак и щит, Джет опустилась на колени и, склонив голову, жадно напилась из колодца. Передохнув несколько минут, девушки снова двинулись в путь. Они углубились в правый проход, двигаясь на северо-запад. Туннель должен был вывести их к эльфийскому лесу. Оттуда добравшись до Каридуина можно было сплавиться по его течению в Роддон, город фермеров и виноделов, минуя, таким образом, любые возможные патрули орков.

Пройдя несколько сотен шагов, они уперлись в глыбы земли и камня. Туннель был обрушен.

— Вот же гадость, какая! — разозлившись, Джет поддала ногой камень. — Если бы от вашего бога была бы хоть какая-то польза, то этот проклятый туннель не был бы обрушен.

Адресовалась эти тирада явно в сторону послушницы, но Аини никак не отреагировала, не желая снова вступать с Рыжей в перепалку.

Обвал видимо произошел уже очень и очень давно и со временем глыбы образовали монолитную преграду, разобрать завал не представлялось возможным. Даже если бы под рукой были инструменты, кирки и лопаты, еще неизвестно, сколько бы это заняло времени, которого не было, обрушение могло тянуться на десять-двадцать шагов, а может и на все сто, а то и двести. Отряд вернулся в зал с родником. Из двух оставшихся проходов Джет выбрала левый, похвалив себя за то, что перед отправлением расспросила жриц о том, куда ведут и остальные туннели. Средний проход, уходил глубоко под землю, и постепенно меняя направление, выводил к побережью океана. Левый же, выводил к нижнему течению Каридуина, недалеко от дороги, ведущей от Шелдона на Роддон. Местность там была довольно открытая, но приходилось рисковать, другого пути не было. Что по правому проходу, что по левому, дорога в любом случае вела их в Роддон, только изначальный вариант, был несколько безопаснее. А оттуда из города виноделов уже, по обстановке, двинуться либо в степи Хартинги и вероятно еще дальше в центральное королевство Ригон или же на запад в страну Дилля.

Двигаться по этому туннелю было гораздо сложнее, нежели по тому, по которому они шли вначале. Полы здесь не были обработаны. Часто попадались острые камни, о которые они запинались. Скорость передвижения заметно снизилась. Приблизительно через час они вышли в огромный подземный грот, раскинувшийся по площади на несколько миль. С потолка, словно огромные сосульки, свисали сталактиты, и с поднимавшимися им навстречу сталагмитами образовывали гигантские колонны. Большую часть пещеры занимало поземное озеро, воды которого казались мертвыми, настолько неподвижно оно было, ни перекатывающихся волн, ни плеска, ничего, полное спокойствие. Стены грота были покрыты каким-то грибком, источавшим тусклое свечение. Несколько минут амазонки и послушница, стояли неподвижно, пораженно разглядывая безмолвное великолепие, созданное, здесь глубоко под землей, силами природы. Насладившись видом, они двинулись вдоль берега озера, огибая его, где-то на той стороне, должен был быть выход на поверхность.

Отряд амазонок одолел уже добрую половину озера, когда в полной тишине, нарушаемой лишь звуком их шагов, вдруг послышалось какая-то посторонняя возня и шуршание. Джет выхватила клинок из ножен.

— Будьте начеку, неизвестно, что за твари могут обитать здесь, — шепнула она остальным.

Медленно, с оружием наготове, они стали продвигаться вперед. Звук не повторялся. Джет уже начала сомневаться, не показалось ли ей, и собиралась убрать оружие в ножны, как тут же совсем рядом раздался всплеск, и из озера что-то стремительно выбралось на берег. В свете факела Рыжая успела разглядеть существо, атаковавшее их, оно отдаленно напоминало обычного океанического краба, но было гораздо больше. Аини в ужасе шарахнулась в сторону, но не удержалась на скользких камнях и неуклюже грохнулась, издав приглушенный стон. Обитатель подземного озера кинулся к послушнице, Джет мгновенно атаковала. Клинок, описав широкую дугу, обрушилась на спину членистоногого. Выбив сноп искр, меч скользнул по панцирю гигантского краба, но не причинил тому видимого вреда.

От удара огромной клешни, который вполне мог бы стать смертельным, послушницу заслонила Хильда. Черноволосая амазонка, выставив щит, выросла между Аини и крабом и сумела заблокировать удар, но он был настолько мощным, что Хильда на несколько метров отлетела в сторону. Краб метнулся было к новой жертве, но тут уже подоспели остальные амазонки. Младшая из девушек, Ирма, предпочитавшая клинку и щиту, традиционному оружию амазонок, древковое оружие, низким ударом копья попыталась достать до конечностей краба. Тот, оказался довольно проворным и мгновенно метнулся в сторону, но тут же напоролся на клинок Астрид, которая отсекла ему одну из грудных ног. Краб взмахнул клешней, Астрид уклонилась. Лишенное привычного баланса из-за отсутствующей ноги, от инерции собственного удара, членистоногое, качнувшись, на секунду приоткрыло не защищённый панцирем живот. Мгновения хватило, чтоб клинок Джет вошел в его мягкую плоть по самую рукоять. Медленно осев, поджимая под себя ноги и клешни, краб попробовал укрыться под панцирем, но подоспевшая Хильда покончила с ним, щитом размозжив ему голову.

Дернувшись пару раз в рефлекторных конвульсиях, существо затихло. Рыжая подобрала факел и всмотрелась в воды мертвого озера, ожидая появления еще таких же существ, но все было спокойно. Она оглядела амазонок, никто не пострадал, затем повернулась к Аини и, протянув руку, помогла подняться:

— Как ты?

— Все хорошо, — ответила послушница, потирая ушибленную ногу. — Что это было?

— Хотела бы я знать, — разглядывая гигантского мертвого краба, отозвалась амазонка. Давайте-ка убираться отсюда пока не появились его сородичи, или еще кто пострашнее.

Едва они зашагали дальше, Рыжая заметила, что послушница прихрамывает на правую ногу.

— Ну-ка показывай, что у тебя там, — требовательно сказала Джет и, усадив подругу на большой валун, принялась разглядывать рану на ее ноге. Остальные амазонки, прикрыв их, выстроились полукругом с оружием наготове.

Падая, Аини сильно распорола бедро об острые камни. Рана была глубокой и из нее обильно, пульсирующими толчками шла кровь, ручейком стекая в сапог. Джет, промыла рану водой из фляги и туго забинтовала ногу послушницы.

— Идти сможешь? — мрачно спросила Рыжая. Рана ей не нравилась, по всей видимости, была задета бедренная вена, а это означало сильную потерю крови.

— Да, я постараюсь, — виновато оглядев амазонок, ответила Аини. — Простите, я наверно только мешаю вам в этом походе.

— Ничего, ничего, — успокоила послушницу Рыжая. — Если придется, я понесу тебя. Мы ведь подруги верно?

Теперь, они двигались, еще медленнее, часто отдыхая. Аини не могла идти подолгу, с каждым переходом она теряла все больше сил. Джет уже давно забрала у нее рюкзак, но послушнице все равно приходилось очень тяжело. Наконец они обогнули озеро и добрались до туннеля, ведущего к выходу на поверхность. Аини тяжело опустилась на большой валун.

— Я больше не могу, — тихо прошептала послушница.

— Мы почти у цели, — подбадривая подругу, проговорила Джет. — Я уже чувствую дуновение ветра, выход где-то рядом. Потерпи еще немного, прошу тебя.

Джет видела, как тяжело приходится их хрупкой спутнице, каждый шаг отдавался для нее, острой болью. Она уже находилась в полубессознательном состоянии из-за потери крови, которая продолжала сочиться из раны. Но времени терять было нельзя, нужно было выбираться из этого мертвого царства, ведь неизвестно какие еще опасности могли скрываться во тьме пещеры. Дав Аини немного отдышаться, амазонки поднялись для последнего броска к выходу.

— Последние усилие подруга. Пожалуйста. — Джет взяла крохотную ладонь послушницы в свою руку.

— Я не могу Джет, — еле слышно ответила Аини.

— Можешь, я помогу тебе, — уверенно заявила Рыжая. — Просто придерживайся за меня и мы, все вместе, выберемся отсюда.

Джет положила одну руку послушницы себе на плечо и легко подняла ее, поставив на ноги. Сунув ей в свободную руку факел, своей рукой амазонка обвила талию Аини, придерживая ее, и так они вместе заковыляли вперед по туннелю. Впереди шла Хильда, сзади отряд прикрывали сестры, Ирма и Астрид. Выход на поверхность шел в гору, и Джет приходилось довольно тяжело, но она терпела. Аини при поддержке Рыжей, тоже упрямо, стиснув зубы от боли, хромала вперед. Нога ее сильно распухла, а повязка наложенная амазонкой, вся уже насквозь пропиталась кровью.

— Осталось совсем немного Аини, взгляни, кажется, впереди уже виден свет, — приободрила послушницу Рыжая.

И действительно, через сотню шагов они добрались до почти засыпанного и заросшего кустарником выхода на поверхность. Не обращая внимания на царапины, получаемые от колючих кустов, и усталость, они продрались через заросли и вывалились наружу. Девушки оказались на опушке леса, но это был не эльфийский лес Галлидиаль, куда изначально стремились путешественницы, как если бы они шли по правому тоннелю, а Вартшир. Вартшир, тянулся с юга от холмов Граиля вдоль всего русла Каринея. А после слияния с Каридуином, в районе Роддона и дальше, вдоль всего нижнего течения реки и почти до самого океана.

Было еще темно, далеко на востоке над океаном всходило солнце. Там уже начинался новый день. Скоро он докатиться и сюда. Собрав последние силы, Джет, Аини и остальные девушки, дошли до первых деревьев и, укрывшись под сенью Вартшира, куда еще не проникли первые лучи солнца, без сил, повалились на траву.

Джет, тяжело дыша, приподнялась и посмотрела в ту сторону, где должен был находиться город амазонок. Яркое зарево освещало предрассветное небо, в том месте, а черные клубы дыма, возвещали о том, что город находится в огне.

Шелдон пал. Рыжая уткнулась лицом в траву и тихонько заплакала.

Глава вторая. Зеленокожий гигант.

Огромный орк, покрытый короткой шерстью и с зеленовато-медным оттенком кожи, не разбирая дороги, бешено несся по густому подлеску, ломая на своем пути небольшие деревца и кустарники. Он был громадного росту, раза в полтора превышая любого из своих сородичей, этакий орк-гигант. Но голове его был одет квадратный железный шлем, украшенный небольшими металлическими рожками. Голый торс прикрывал круглый нагрудник. На ногах кожаные штаны из шкуры снежного барса и тяжелые окованные железом ботинки. На плече он с легкостью нес огромный обоюдоострый топор.

Вдруг орк резко остановился, пригнулся и, нырнув в заросли, затаился. Он не был похож на завоевателя или разорителя, скорее на загнанного зверя. С чуть выдающихся изо рта желтых клыков капала пена, а узкие черные глаза, сейчас налились кровью и зловеще сверкали.

Лай собак теперь слышался где-то на северо-востоке. Шум погони постепенно отдалялся. Гвалхон взглянул на свою руку. Из глубокой рваной раны текла кровь, такого же красного цвета, как и у всех, в этом орки ничем не отличались от представителей других рас. Огромный волкодав, мертвой хваткой вцепился в его левое предплечье, но зеленокожий так хватанул его о росший рядом вяз, что одним ударом перешиб зверю хребет. Пока к месту схватки подоспели остальные преследователи, он был уже далеко.

В Фотхаде Гвалхон провел долгие пять лет, занимаясь тем, что выходил на арену и бился насмерть с другими гладиаторами на потеху толпе праздных зрителей. За время, проведенное в рабстве, орк провел более ста схваток и всегда выходил победителем, отправив на тот свет немало хороших и умелых бойцов.

Гвалхон был воином от рождения, несчетное количество лет он провел на полях сражений, уже, породнившись со своим тяжелым смертоносным оружием. Битвы были его призванием, да и воином он был умелым, наверное, поэтому ему и решили сохранить жизнь пленившие его люди. Орка продали в цирк Голобана, где он и провел в рабском ошейнике последние годы. Проведя рукой по шее, Гвалхон ощутил его холодную сталь, за пять лет он так и не смог к нему привыкнуть. Издав злобный рык, орк поднялся и зашагал на юго-восток, углубляясь все дальше в лес.

Часа четыре он шагал в выбранном направлении, пока путь ему не преградила широкая река. Гвалхон вышел к берегам Каринея. О том, чтоб переплыть реку не могло быть и речи. Орки недолюбливали воду, но, тем не менее, гигант нашел в себе силы, спуститься с крутого обрыва и войти в реку по щиколотку. Он промыл рану и став, как зверь на четвереньки, всласть напился. День уже клонился к закату. Гвалхон решил устраиваться на ночлег. Силы его были на исходе, и он нуждался в отдыхе, хотя бы краткосрочном, хотя останавливаться сейчас и было рискованно. Поднявшись обратно на обрыв, он отошел от реки подальше в лес. Перспектива провести ночь в непосредственной близости от воды его не радовала. Наконец он углубился в заросли достаточно далеко, так что даже шум течения Каринея, уже едва был слышен. Прислонив свой топор к дереву, он тут же растянулся прямо на земле. Промаявшись около часа, орк поднялся. Несмотря на усталость, урчание в животе не давало ему покоя. Гвалхон вспомнил, что не ел уже два дня. Он начал обыскивать окрестности в поисках чего-нибудь съестного. Все, что ему удалось найти — это несколько грибов, которые он тут же употребил сырыми и куст с какими-то зелеными горькими ягодами. Побродив еще немного, Гвалхон решил вернуться обратно к реке и попытать счастья там. Возможно, удастся поймать какую-нибудь рыбу на отмели. Поймать рыбу голыми руками, ему конечно не удалось. Все еще голодный и злой Орк вернулся обратно к месту ночлега.

По спине Гвалхона пробежал холодок, а лоб покрылся испариной. Топор, его верный товарищ, пропал. Орк беспомощно оглянулся. Нет, место было то самое, вон даже трава примята там, где он ворочался, пытаясь заснуть, и топора действительно не было. Замерев на месте, он несколько раз шумно втянул воздух ноздрями. Пахло людьми.

Гвалхон тихонько выругался на своем наречии. Как можно было быть таким беспечным и оставить топор без присмотра. Он сделал пару осторожных шагов, никого видно не было. Вдруг его правую ногу что-то обхватило и резко рвануло вверх. Орк угодил в ловушку. Мимо ствола древнего кедра, он влетел вверх метра на четыре. Но охотники, ставившие на него ловушку, не учли, что Гвалхон был, намного крупнее, а, следовательно, и тяжелее, любого другого орка. Сук, на котором крепилась веревка, подломился и гигант рухнул на землю.

Не успел он опомниться, как на его спину обрушился удар тяжелой дубины, не обратив на него особого внимания, орк попытался подняться. Следующий удар, метивший ему в голову, Гвалхон блокировал рукой. Попадание пришлось точно по ране на его предплечье. Едва прекратившееся кровотечение, возобновилось. Огромный орк взревел от ярости. Боль придала ему новые силы и новую злость. Мгновения ему хватило, чтобы оказаться на ногах и дотянуться до противника, начавшего пятиться. Следующим движением орк вцепился ему в горло, и свернул шею. Гвалхон резко обернулся в поисках других врагов, в наличии которых он не сомневался. Это движение спасло ему жизнь. Острая боль пронзила плечо, в которое вонзилась стрела. Орк прыгнул вперед, на людей, напавших на него. Кулак гиганта врезался в челюсть стрелка, ломая лицевые кости и отправив того в глубокое бессознательное состояние. Тут же один из воинов обнажив меч, бросился на Гвалхона. Орк резко отклонился в сторону и стальное лезвие, лишь слегка чиркнув по его нагруднику, прошло мимо. Следующим движением гигант уже завладел оружием нападавшего и плашмя ударил того по голове. Кровь залила лицо воина и, пошатнувшись, он медленно осел на землю. Гвалхон направил острие клинка в сторону последнего оставшегося противника и глухо зарычал:

— Верни мой топор и уходи отсюда человек, иначе ты умрешь.

Секунду воин размышлял, затем перехватил оружие орка, его боевой топор, поудобнее, и с криком бросился на него:

— Умри же кровожадная тварь!

Но не привыкший к обращению с таким тяжелым оружием, он явно не рассчитал свои силы. Замах получился слишком длинным и слишком медленным, Гвалхон сделал резкий выпад вперед и пронзил его грудь. Орк выпустил рукоятку клинка, который так и остался в груди умирающего воина, упавшего на колени. Гвалхон подобрал свой топор, и устало заковылял прочь.

Отойдя на приличное расстояние от места схватки, Гвалхон сел передохнуть. Левое плечо, из которого все еще торчала стрела, время от времени пронзала жуткая боль. Рука безвольно повисла вдоль тела. Орк собрал немного хвороста и развел костер. Когда пламя прогорело, и появились угли, он сунул в костер нож. Нож Гвалхона больше походил на топор мясника или мачете, которые использовали южные народы, для рубки тростника или бамбука, но в огромной ладони орка, выглядел он как обычный нож, и не более. Прихватил он его у одного из поверженных им людей накануне.

Когда все было готово, Гвалхон сжав зубы, взялся за древко стрелы и, не раздумывая, резко рванул ее. Разрывая плоть и кожу, наконечник вышел из его плеча. Кровотечение сразу усилилось. Во второй руке орка, уже находился раскаленный докрасна нож, и он тут же прижег рану. От соприкосновения раскаленного металла с живой плотью, все тело Гвалхона сотрясла судорога. В воздухе запахло паленой кожей и горелым мясом. Не в силах больше сдерживать боль, орк издал громогласный рык и, отбросив нож, без сил повалился на землю.

Так он пролежал достаточно долго, временами впадая в беспамятство. Когда Гвалхон окончательно пришел в себя, уже светало. Боль в плече и руке немного утихла. С трудом орк поднялся, подобрал валявшийся рядом топор, сунул нож за ремень на поясе и, пошатываясь, пошел в сторону реки. С жадностью напившись, орк, как и накануне, принялся ловить рыбу на мелководье. И снова ему не удалось выбросить на берег ни одной рыбины, тогда вместо рыбы он насобирал мидий и, наковыряв из них моллюсков, съел их в сыром виде. Голода, это не утолило, но все-таки желудок немного успокоился. Гвалхон пошел вдоль берега, вниз по течению, рассчитывая по пути обнаружить, что ни будь съестное.

Кариней, вдоль которой продвигался орк, был притоком большой полноводной реки Каридуин. Каридуин вытекал из озера Слез, что в Галлидиале, и воды которого считались священными. Неудивительно, что и воды самой реки, хоть и в меньшей степени, тоже считали таковыми. Остров Пумпас, находившийся чуть севернее Роддона, на середине течения реки, давно уже был местом паломничества. Там была установлена большая статуя, в честь духа лесов Эльгануса. Большая река несла свои воды в юго-восточном направлении к выходу в океан. Сам же Кариней, брал исток в горох Пепла. Вытекая небольшой быстрой речушкой, из-под сени гор, постепенно он разливался и на равнине становился уже большой степенной рекой, лишь немного уступавшей Каридуину. Его течение несло воды прямо на север вдоль Вартширского леса. Неизвестно по какой прихоти богов, Кариней был единственной рекой материка текущей на север, а не на юг, как все остальные. Близ Роддона Кариней, повернув на восток, соединялся с Каридуином.

Территория к западу от Каринея и Вартширского леса, была засушливой землей с красно-бурой растрескавшейся почвой и небольшими островками, поросшими редкой травой и кустарником. Степи Хартинги, несмотря на свой прохладный сухой климат с резкими ветрами, и малоплодородную почву, все же были заселены достаточно густо. Основным народом, населявшим Хартингу, были хаддиры. У степняков имелась своя столица, большой и единственный город Фотхад. Остальные же поселения были разбросаны по всей степи, и постоянно кочевали с места на место. Много севернее поселений кочевников, в близости Галлидиаля, к западу от Каридуина, находилось поселение могучих варваров Читухан. А в месте слияния двух рек, город Роддон, который не имел принадлежности ни к одной из рас Фагнора, и благодушно принимал представителей любых народов.

Именно туда сейчас и продвигался орк, он имел представление о местонахождении Роддона и политике города, и надеялся там укрыться от преследователей хаддиров. После того, как Гвалхон бежал из Фотхада, прошло две недели. Лучшие следопыты кочевников постоянно шли по его следу. Преследователи, то немного отставали, то снова настигали беглеца, но всегда были где-то поблизости, расслабляться было нельзя. Орк стиснул зубы и зашагал на север. Погоня продолжалась.

— Он прошел здесь, часа три назад, — длинноволосый смуглый человек, сидя на корточках, внимательно рассматривал землю. — Он ранен. И ранен, похоже, довольно серьезно.

— Отлично. Далеко ему не уйти, — откликнулся, сидевший на мощном черном коне, предводитель наемников, отправленных на поимку беглого орка.

Главарь отряда был невысоким, но широкоплечим, с круглым лицом, короткими черными волосами и редкой бородкой. На голове его был надет легкий шлем с плюмажем из конского волоса, доспехов не было, лишь кожаная куртка мехом внутрь и такие же штаны. В одной руке он держал легкую длинную пику, а в другой круглый обшитый кожей щит. С ним было еще четверо подчиненных ему воинов и пятый следопыт. Никто из них не имел, никаких знаков отличия, они были наемниками цирка Голобана, из которого бежал орк Гвалхон.

— Стрела. Похоже, охотничья. Видимо ее выпустил тот парень, которого мы наняли вчера в деревне, и которого нашли с раскрошенным лицом. Орк прижигал себе рану, — следопыт зачерпнул горстку золы из костра и, растерев ее между пальцами, понюхал. — Он знает, что делает.

— Куда он пошел Туберт? — нетерпеливо спросил главарь наемников.

— Думаю в Роддон, — ответил следопыт и чуть поразмыслив, добавил: — А оттуда, скорее всего, через Укрскую трясину, в Нанхольм, к сородичам. В любом случае наш путь лежит в сторону Роддона, больше ему податься некуда.

— Хорошо, тогда двинули, — главарь махнул рукой своим воинам.

— Думаю нужно быть крайне осторожными Чинг, этот орк опасный противник, — заметил следопыт.

— Он всего лишь беглый раб, — главарь наемников натянул поводья. — И я его поймаю и приволоку обратно, как пса на цепи.

— Не забывай, он все же гладиатор, а не пахарь. Те четверо, которых мы нашли в лесу, застали его врасплох, безоружного и, тем не менее, орк расправился с ними, — напомнил следопыт.

— Хватит Туберт! — резко рявкнул Чинг. — Просто приведи нас к нему, и постой в сторонке, когда мы будем брать его. Предоставь это дело настоящим мужчинам.

За спиной главаря раздался хохот наемников, которые хотели поддержать своего командира, но вышло у них это как-то натянуто. Видимо следопыту все же удалось поселить в умы и души воинов легкие сомнения.

Всадники выехали из леса и, перейдя на рысь, понеслись вдоль кромки леса на север.

Уже сгущались сумерки, когда наемники Голобана, решив, что уже достаточно опередили беглеца, снова свернули в лес чтобы устроить засаду. Лесополоса здесь была всего метров пятьдесят в ширину и довольно редкая, орку невозможно будет пройти незамеченным. Впереди ехали двое, командир Чинг и следопыт Туберт.

— Неразумно атаковать его в лесу. Здесь мы лишаемся нашего главного преимущества. Кони станут бесполезны, биться придется спешившись. К тому же орки ночной народ и в темноте он ориентируется гораздо лучше нас, — вполголоса произнес следопыт.

— Туберт, — осек его главарь. — Если ты не прекратишь учить меня, как мне делать мою работу, мне придется найти другого следопыта. Просто веди меня к нему и заткнись!

Туберт был лучшим в своем деле, во всей Хартинге было не сыскать следопыта лучше, чем он. Если нужно было кого-то выследить, достаточно было послать его по следу, и беглец всегда находился. Вот и сейчас для следопыта не составило труда отыскать беглого раба, слишком уж громоздким и неловким был орк. Он оставлял за собой, ну уж если не дорогу, вымощенную следами, то хорошо протоптанную тропу, которую зоркий глаз следопыта мог разглядеть и в полной темноте. Вот уже восемнадцать лет он постоянно кого-то выслеживал и за это время добился немалого мастерства в своем деле.

Туберт не принадлежал к народу кочевников, по сравнению с бледной желтоватой кожей степняков, кожа следопыта была смуглой с красноватым оттенком. Само лицо и все его черты были вытянутыми и как бы заостренными. Черные длинные прямые волосы, подвязанные красной шелковой лентой, спадали на плечи, в отличие от кочевников предпочитающих короткие стрижки или просто брившихся наголо. Следопыт был высокого роста и сухого жилистого сложения, как бы предназначенного, для далеких переходов. И действительно не знающий усталости Туберт, мог сутками преследовать свою жертву. Когда краснокожий шел по следу, он мог не одну ночь обходиться без сна и не один день без еды. В свои пятьдесят два года, он все еще находился в прекрасной форме. Он всегда ходил, завернувшись в выцветший старый потрепанный плащ, скрывавший его с головы до пят, на ногах носил странную обувь, собственноручно сооруженную им из шкуры бизона.

Всадники спешились, привязали коней, и пошли выбирать место для засады.

Орк двигался осторожно, насколько это было возможно, для представителя его расы, и его габаритов. Он шагал уже часов пять, голод снова давал о себе знать, живот крутило и сотрясало судорогами. Заметив на пригорке зайца, орк попытался незаметно подкрасться к нему, но тот сразу заметил его и стремглав скрылся за деревьями. Гвалхон облизал шершавым распухшим языком пересохшие губы, да свежее мясо бы ему сейчас не повредило. Орк был хорошим воином, но охотником никудышным, и он это прекрасно осознавал.

Вдобавок к голоду Гвалхона начала мучить жажда, пришло свернуть к востоку, чтоб выйти к реке. Вывалившись из кустарника к воде, орк внезапно нос к носу столкнулся с диким вепрем. Орк понял, что наконец-то ему улыбнулась удача, дикий кабан был серьезным противником, но только не для Гвалхона, прошедшего не одну битву, все решилось в секунды. Напившись, орк взвалил тушу кабана себе на плечи и направился в лес, намереваясь там его разделать и поджарить на костре.

Найдя удобную ложбину, где можно было развести костерок, орк содрал шкуру с вепря. Понимая, что всю тушу нести с собой не имеет смысла, она быстро испортиться, он отсек несколько приличных кусков. Три из них он намеревался съесть прямо сейчас и еще несколько прихватить с собой, если питаться экономно, этого должно было хватить на переход до Роддона. Гвалхон собрал хворост, высек искру и через минуту уже огонь весело заплясал, потрескивая сухими ветвями.

Посторонний звук привлек внимания орка, он прислушался. Звук становился все громче. «Лошади», — промелькнуло в голове беглеца. Гвалхон тут же затоптал костер, раскидал его и, схватив топор, кинулся к ближайшему дереву, за которым и притаился. Всадники пронеслись, казалось совсем близко, они двигались на север, дым от костра они, скорее всего, не заметили, так как звук постепенно стал удаляться, если это не было уловкой и они не разделились. К тому же орк не мог знать та же это группа преследователей, что шла за ним по пятам или другая, и теперь он мог оказаться меж двух огней, одни позади, другие спереди. В любом случае с этого места нужно было уходить и как можно скорее. Гвалхон подобрал, так и не успевшее пожариться мясо и двинулся на север.

Пройдя пару миль, орк понял, что если он сейчас же не подкрепиться, то просто изойдет слюной, глядя на свежее мясо, которое нес с собой. Но костер разжигать, теперь было еще опаснее, чем прежде. Орка передернуло от мысли, что придется, есть мясо сырым, но другого выхода он не видел.

Из всех рас Пятиземья, сообщества пяти континентов, включая и Фагнор, орки дольше всех оставались самыми дикими. Они лишь сравнительно недавно начали готовить пищу на огне, Многие кланы и по сей день употребляли мясо в пищу сырым, особенно это было распространено среди пещерных или, как их еще называли ночных орков.

Гвалхон происходил из клана более цивилизованных орков и предпочитал, есть мясо жареным. Сырой кусок, ну никак не лез в горло. Превозмогая себе, он все же запихнул первый кусочек себе в рот и тщательно пережевав, проглотил. Он никогда не пробовал сырого мяса, но, тем не менее, оно оказалось не так уж и дурно, и даже вкусно. Гвалхон отрезал еще кусочек, и снова отправил его себе в рот. Хоть жареное, хоть сырое, но это было мясо. Свежее, сочное, и питательное, не в силах больше сдерживаться, орк клыками впился в кусок и принялся рвать его зубами, как дикий зверь.

Насытившись, Гвалхон тут же почувствовал прилив сил. Стерев рукой кровь с лица, он подхватил топор и бодро зашагал на север.

Уже была глубокая ночь, а орк все шел. Свежее мясо поистине оказывало волшебное действие. Гвалхон шагал и шагал на север, не чувствуя усталости. За этот день он покрыл гораздо большее расстояние, чем рассчитывал.

Впереди, за деревьями, мелькнул огонек. Орк замер, может показалось? Гвалхон потянул ноздрями воздух и действительно уловил запах костра. День, который казался таким удачным, снова становился хмурым.

Гвалхон взял топор наперевес и осторожно двинулся в сторону костра. Погода стояла ужасная, бушевал ветер, скрипели стволы деревьев, шумела листва, но ему это было только на руку. Так никем незамеченный он подкрался почти к самому лагерю, теперь от врагов его отделяло всего пара деревьев и кустарник. Орк прислушался, казалось, преследователи о чем-то спорят, о чем, из-за шума ветра, разобрать было сложно.

Кочевники собрались у небольшого костерка, пытаясь согреться. Ночь выдалась прохладная. Где-то наверху бушевал сильный ветер, раскачивая стволы деревьев и гоняя по небу дождевые тучи, которые впрочем, не успев пролиться дождем, тут же уносились куда-то вдаль.

— Лучше затушить костер и разойтись, возможно, орк уже где-то рядом, — промолвил следопыт, стоявший чуть поодаль и едва различимый, при тусклом свете луны, в своем сером плаще.

— Мы намного обогнали его. Думаю эта тварь, будет здесь к утру, не раньше, — отозвался Чинг. Ни ему, ни его людям не хотелось уходить от костра.

Наемники продолжили беседу, прерванную следопытом, оставив без внимания его рекомендации.

— Как думаете, — Чинг протянул к огню закоченевшие пальцы, — сколько за этого гладиатора, нам заплатят у Залтсина?

— Хочешь кинуть Голобана? — осклабился широкоплечий воин по имени Макарах, нервно поглаживающий лезвие своего изогнутого клинка.

— Это Голобан хочет кинуть нас, — заорал в ответ Чинг. — По-моему, восемь золотых слишком низкая цена за эту работу. Этот орк стоит гораздо больше.

Затрещав, не выдержав порывов ветра, где-то совсем рядом, обрушилась сухая осина. Наемники, насторожившись, разом повернули головы. Разобравшись, в чем причина шума они, успокоившись, вернулись к обсуждению.

— Мы можем взять его живым, а Голобану скажем, что прикончили орка, — вкрадчивым тоном, поддержал командира невысокий щуплый лучник.

— Прекрасная мысль Ханшид, — одобрительно кивнул Чинг. — Получим с Голобана половину вознаграждения, а орка продадим Залтсину.

— Если Голобан узнает, а он узнает, едва увидит его на арене у Залтсина, мы потеряем работу, — возразил Макарах.

— Мы и так слишком долго работали на этого жирного борова, а платит он нам крохи, — ощетинился Чинг, не любивший когда кто-то, смел ему возражать. — К тому же вместе с этим орком, мы можем получить и работу у Залтсина.

— А если нет? А ведь Голобан платит регулярно, — сомневаясь, упирался здоровяк.

— А если нет, то и черт с ним. Хороший наемник всегда найдет себе работу, но ты, если хочешь, можешь прямо сейчас отправляться к своему Голобану, и лизать ему пятки, — не на шутку рассвирепел главарь.

— Хорошо, хорошо, — примирительно подняв руку, согласился Макарах. — Разумеется, я с вами.

— Эй, Туберт! — окликнул следопыта Чинг. — Туберт!

Главарь обернулся, выглядывая в темноте фигуру следопыта, но никого не обнаружил.

— Куда подевался этот чертов старик? — в недоумении пробормотал Чинг.

— Мне никогда не нравился этот краснокожий. Сбежал наверно, — ухмыльнулся Ханшид.

Предводитель наемников собрался сказать что-то еще, да так и застыл с открытым ртом.

Тяжелый обоюдоострый топор, описав широкую дугу, и ловя на своем лезвии, лунные блики, опустился на голову Чинга, почти разрубив его надвое. Когда здоровяк Макарах сообразил, что происходит, было уже поздно. Его отрубленная голова отлетела далеко в кусты, а тело, извергая фонтаны крови, медленно опустилось на землю. За годы, проведенные на арене, Гвалхон к своему и так немалому таланту убивать, добавил еще одну грань, стремительность. Если ранее он убивал на многочисленных войнах, воинов сражающихся против него с обнаженным оружием, то теперь он не давал опомниться врагу, не давал даже возможности поднять оружие. Не менее молниеносно Гвалхон разобрался еще с двумя воинами, и их тела присоединились к тем, что уже лежали подле костра. Лучник Ханшид успел приладить стрелу на тетиву, но натянуть ее уже не смог, метательный нож вонзился ему в горло. Кочевник захрипел, судорожно хватая воздух, и повалился в костер, взметнув сноп искр. Тело тут же охватил огонь.

Гвалхон, держа топор наизготовку, осмотрелся, пытаясь найти того, кто метнул нож в противника, но никого не заметил.

— Я не враг тебе гладиатор, — раздался голос у него за спиной. Орк даже вздрогнул, но не от страха, а от неожиданности.

Гвалхон не ожидал, что кто-то сумеет вот так запросто подкрасться к нему. Зеленокожий гигант опустил оружие и медленно обернулся, в шаге от него стоял человек, с головы до ног укутанный в плащ. Это был следопыт Туберт. Гвалхон какое-то время, молча, рассматривал незнакомца. Он понимал, что если доведется сражаться, этот противник не будет так прост как предыдущие, но тот не проявлял враждебности.

— Ты убил одного из своих, чтоб помочь орку. Зачем ты это сделал? — прямо спросил гигант.

Следопыт, молча, указал двумя пальцами себе на шею.

— Не понимаю, — утирая с лица кровь убитых им кочевников, пробасил Гвалхон.

— Когда-то я носил такой же ошейник, — спокойным тоном, пояснил Туберт. — Возможно при других обстоятельствах мы бы сражались как враги, но не сейчас.

— Ты не похож, на этих степных людей, которых я считаю своими врагами, кто ты?

— Я Туберт, Ястребиный Коготь. Мой народ живет далеко на юге, кочевники и мне не друзья, но и не враги, — ответил следопыт. — Я был в плену, и я сражался на арене, как и ты. Я завоевал свою свободу.

— Почему ты не ушел к своему народу, на юг? — удивился орк. — Почему продолжаешь жить среди своих бывших врагов?

— Сейчас не время, для подобных разговоров, — покачал головой Туберт. — Тебе нужно уходить.

— Гвалхон, вождь Шаннонхашутов, — орк ударил себя кулаком в грудь. — Благодарю тебя воин, за помощь, но мне действительно нужно уходить, тут ты прав.

— Поспеши вождь, — кивнул следопыт. — Если я тебя выследил, то возможно найдутся и другие, кто сможет это сделать. Думаю, теперь у тебя теперь есть пару дней форы, но все же поспеши, кочевники так просто не отступятся. А теперь прощай, — и Туберт отступив в тень деревьев, растворился в ночи.

Гвалхон некоторое время смотрел в темноту, где только что, скрылся следопыт, затем круто развернулся, вскинул топор на плечо, и зашагал в противоположном направлении.

Через два дня, орк миновал Роддон, оставив город за спиной, где поначалу собирался укрыться. Теперь оторвавшись от преследователей, он намеревался поскорее достичь Укрских болот, а оттуда уже перебраться в земли Нанхольм, где бы он был уже недосягаем для кочевников.

Орк-гигант Гвалхон, беглый раб, углубился в земли Шелдона, двигаясь на восток. Ровно в то же утро Джет Каст, послушница Аини, и еще три амазонки, покинув разрушенный Шелдон, выбрались из подземного туннеля на поверхность, на окраине Вартшира.

Глава третья. Неожиданный союзник.

Лошади неслись во весь опор, неся на своих спинах наездниц, амазонку, с огненно-рыжей шевелюрой, трепетавшей на ветру, маленькую послушницу, закутанную с головы до ног, в серый дорожный плащ и еще трех девушек. Джет непрестанно себя ругала, за свой опрометчивый поступок, но тогда ей казалось, что это лучший вариант.

Они шли уже четыре дня. Нога Аини распухла, а рана гноилась. Ей срочно нужна была медицинская помощь, которую можно было получить в Роддоне. Собственно туда они и направлялись, но продвигались уж очень медленно, делая в день не более десяти миль. Амазонки щадили послушницу, видя, что той и такое расстояние дается с большим трудом, хотя сама Аини никогда не жаловалась. Шли они в основном подлеском, укрываясь под сенью деревьев. Передвигаться по открытой местности стало небезопасно. Несколько раз девушки видели разведывательные отряды гоблинов, двигающиеся по западной дороге. Взяв Шелдон, легионы Нангрида обратили свои взоры в сторону Роддона. До подхода основной армии орков, еще конечно было достаточно времени, но все, же нужно было поторапливаться, чтоб прибыть в город виноделов, как можно скорее. Во-первых, там была необходимая медицинская помощь для Аини, ну а во-вторых, нужно было предупредить тамошних жителей о приближении вражеской армии, если они еще не знали о беде постигшей Шелдон.

И когда Рыжая заметила на равнине, примерно в миле от кромки леса, лагерь дикарей из Штарида, мысль украсть у них лошадей, тут же сама пришла ей в голову. Амазонки, Джет, Хильда и Ирма, дождались наступления полной темноты и осторожно прокрались к стоянке, орчьих союзников. Астрид и послушница Аини, остались в лагере, в лесу. После тяжелого дневного перехода, воины Штариды крепко спали, лишь двое часовых сидели у костра, пили брагу и о чем-то спорили. Амазонки бесшумно обошли лагерь, скрываясь в темноте, и направились к небольшой рощице, где были привязаны лошади дикарей. Им везло, никого поблизости они не заметили, похоже, что лошадей никто не охранял. Затаившись на пару минут, девушки внимательно вслушивались в темноту. Все было спокойно, и Джет, являясь старшей в отряде, приняла решение, рискнуть. Амазонки осторожно отвязали пять лошадей, и вывели их из импровизированного веревочного загона. Поглаживая скакунов, они постепенно уводили их все дальше от стоянки штаридов. Как вдруг случилось непредвиденное. Из темноты вынырнула какая-то фигура. Это был один из штаридов, непонятно, как тут оказавшийся, и они едва не столкнулись. Секунду амазонки и воин в замешательстве смотрели друг на друга, силясь понять, что же происходит. Из оцепенения Джет и дикарь вышли одновременно. Рыжая, что есть силы, ударила воина ногой в грудь, сметая того с пути, штарид же, уже падая, завопил во всю глотку, призывая на помощь своих товарищей. Амазонки, запрыгнули в седла, таиться уже не имело смысла. В темноте слышался топот стражников, и шум просыпающегося лагеря. Пришпорив коней, девушки понеслись прочь, штариды бросились к своим скакунам.

— Что случилось? — Астрид, с обнаженным оружием, была уже на ногах, когда в лагерь влетели на взмыленных скакунах амазонки.

— Нет времени! Быстро в седла! — Джет оглядела стоянку отряда. — Где Аини?

Аини показалась из кустов, где ее устроила на отдых Астрид.

— Быстрее! — Астрид помогла послушнице, взобраться на коня позади Рыжей, а сама запрыгнула к сестре.

Девушки помчались в темноту. Топот лошадей преследователей слышался уже совсем рядом.

Как назло ветер разогнал на небе облака, и из-за них выглянула луна, ярко освещая окрестности. Теперь и спрятаться не представлялось возможным, оставалось надеяться только на скорость своих скакунов. И на их выносливость и силу, ведь на двух скакунах из трех, уместилось сразу по паре седоков. Джет оглянулась, на фоне луны, четко виднелись силуэты штаридов. Беглым взглядом она оценила количество врагов, преследователей оказалось не менее пятнадцати. Ввязаться сейчас в бой вчетвером, Аини не в счет, означало погибнуть. Слишком уж неравны шансы. Но и эта бешеная скачка, вдоль кромки леса, ничего хорошего девушкам не сулила. Оторваться от преследователей не было никакой возможности. И когда Джет заметила слева вырубку, она, не задумываясь, направила своего коня на просеку, рассчитывая добраться по ней до реки. Остальные направили своих скакунов, вслед за Рыжей. Вскоре амазонка сильно пожалела, что свернула в этот лес, впереди от деревьев отделились какие-то тени и бросились им наперерез. С ужасом Джет признала в этих силуэтах, орков и их прихвостней гоблинов. Казалось на этом их путешествие и закончится и уже спасения не будет.

Внезапно за спиной раздался крик. Джет обернулась, и увидела, как ее подруга Аини вывалилась из седла и осталась лежать на траве. В тот же миг, под ноги скакуна амазонки, бросился один из гоблинов. Мощным ударом копыта, конь разнес гоблину череп, но все, же не удержал равновесия, передние ноги его подогнулись, и он начал заваливаться. Джет кубарем полетела на землю. Пролетев метров пятнадцать, Рыжая упала на спину, больно ударившись плечом. Сверху тут же нависла тень орка, и он уже занес над ней свой кривой меч, выхватить клинок амазонка уже не успевала. Джет поняла, это конец.

Возникшая, в следующую секунду, фигура, повергла амазонку в состояние легкого шока. Это тоже был орк, но огромный, гораздо больше первого, заслонивший, как казалось, своим силуэтом, весь звездный небосвод. Мелькнула холодная сталь в лунном свете, и первый орк собиравшийся прикончить амазонку, упал разрубленный пополам. Рыжая не стала задумываться, отчего это вдруг орки передрались между собой. Она быстро перекатилась в сторону и, выхватив меч, встала на ноги, уже готовая к бою.

Зрелище, открывшееся ее взору, было одновременно и ужасающим и завораживающим. Огромный орк, размахивая боевым обоюдоострым топором, с поразительной, для его габаритов, скорость, кружил в толпе обычных орков и гоблинов, словно в танце. Менее минуты ему понадобилось, чтоб расправиться со всеми противниками. Гигант в одиночестве остался стоять над телами поверженных им сородичей.

Остальные амазонки, заметив, какая беда, приключилась с Джет, развернув своих скакунов, тут же оказались рядом. Спешившись, они плечом к плечу выстроились рядом с рыжей. Все-таки пришло время принимать бой.

На подходе, уже были штариды, огромный орк без страха шагнул им навстречу, ростом он был не ниже воинов восседающих на лошадях. Первого всадника орк вышиб из седла ударив того рукояткой своего топора и тут же прикончил его, опустив ему на лицо, тяжелый окованный железом ботинок. Второй враг, обезглавленный умчался куда-то в темноту, на ставшей теперь неуправляемой лошади. Штариды явно не ожидали такого поворота событий, они гнались за девушками, а нарвались на орка, да такого громадного, какого им видеть, еще не доводилось. И хотя орки были их союзниками, этот гигант убивал их, штариды оказались в растерянности.

Ближайший всадник резко натянул поводья, пытаясь остановить коня, тот встал в дыбы и передними копытами ударил орка в грудь. Здоровяк пошатнулся, но выдержал удар и двинулся, подняв топор, на обидчика. Всадник развернул коня и понесся прочь, его страх тут же передался и остальным воинам. Орк был огромен, вся земля вокруг него была усеяна трупами, они видели, с какой легкостью он расправляется с теми, кто встает на его пути, и всадники не выдержали. Повернув коней, они поспешили убраться подальше от места сражения, вскоре и топот копыт затих вдали.

Амазонки держали наготове оружие, направив его в сторону гигантского орка, и внимательно следили за его действиями. Девушки уже поняли, что одолеть такого противника, даже одного, будет не проще, чем тех штаридов, что гнались за ними. Орк, широко расставив ноги, стоял, опираясь на свой топор, и не проявлял враждебности. Он не менее внимательно изучал амазонок, но скорее с интересом, нежели, как врагов в предстоящей схватке.

— Гвалхон, — первым заговорил орк, ударив себя в грудь, кулаком. — Вождь Шаннонхашутов. Кто вы такие, женщины-воины?

— Мы амазонки Шелдона, Шелдона которого больше нет. Вы уничтожили мой город, — процедив сквозь стиснутые зубы, ответила за всех Рыжая. — Орки наши враги.

— Орки и мне сейчас враги, — гигант говорил на всеобщем языке, довольно сносно.

— Ты, же сам орк? — саркастически заметила Джет.

— Мои сородичи одержимы жаждой, — сокрушенно покачал головой гигант. — Жаждой крови. Сейчас они и мои враги тоже.

— Я не совсем понимаю смысл твоих слов, но если ты нам не враг, то оставим разговоры, наша подруга ранена.

Орк кивнул.

Джет и остальные амазонки устремилась к тому месту, где упала с коня Аини. Послушница лежала на животе, из спины торчала стрела, вокруг которой по ее плащу, расползлось большое кровавое пятно. Амазонки склонилась над ней, Аини еще дышала. Джет приподняла послушницу и усадила, прижав к себе. Из уголка рта с синевато-бледных губ подруги детства, тонкой струйкой стекала кровь. Рыжая не знала, что предпринять и лишь с надеждой всматривалась в серое, каменно-неподвижное лицо послушницы, пытаясь разглядеть в нем хоть искорку жизни. Веки Аини дрогнули, и она, открыв глаза, печально посмотрела на амазонку.

— Я умираю, Джет, — еле слышно проговорила послушница.

— Нет Аини! Нет! Все будет хорошо! — Рыжая попыталась улыбнуться, но трясущиеся губы ее не слушались, и улыбка получилось какой-то вымученной.

— Джет я умираю, не противься этому. Я это чувствую. Жизнь еще теплится во мне, но скоро я уйду к богам. К нашим богам Джет, — Аини закашлялась и кровь сильнее пошла у нее изо рта.

Перед глазами рыжей амазонки вставали картины из детства, давно забытые, но каким-то чудом сохранившиеся в подсознании. Все детство Джет было неразрывно связано с Аини. Они всегда были вместе. Две неразлучных подруги, они были почти, как сестры. И даже не смотря на то, что жизнь развела их по разным кастам, маленькая хрупкая послушница была для Рыжей одним из самых дорогих и близких людей на свете.

— Нет, ты выкарабкаешься, — Рыжая вытерла послушнице губы, убрав кровь. — Я помогу тебе подруга. Ты не умрешь здесь.

— Мне уже ничто не поможет. Стрела отравлена, яд уже проник в мою кровь, — тихо ответила Аини. — Но Джет пообещай…, пообещай мне, что ты не забудешь…, обо мне, обо…, всех нас, — речь послушницы стала прерывистой, силы оставляли ее.

— Ты всегда будешь в моем сердце Аини. В моем сердце всегда будет Шелдон, я всегда буду помнить о том, кто я и откуда.

Рыжая говорила искренне, от всего сердца, и слезы наворачивались ей на глаза. Подруга умирала, а она ничего не могла с этим поделать. Ах, если бы ей не пришла в голову, эта дурацкая затея с кражей лошадей.

— Джет, — прошептала послушница, — думаю, теперь нет смысла скрывать правду…

— Что? Какую еще правду? — рассеянно пролепетала Рыжая.

— Я дочь Немезиды. Думаю, сейчас ты имеешь право это знать, — еле слышно проговорила Аини, словно стыдясь этого факта. — Поэтому она и отослала меня из города, назначив хранителем реликвии.

— Но…, но как? — Джет недоуменно вскрикнула. — Мы ведь жили по соседству, я помню твою маму.

— Я была приемным ребенком. Верховная жрица, не имеет права…, она не должна иметь детей, Она скрывала меня и мое происхождение ото всех, — пояснила послушница.

— Сейчас это не важно. Я должна была защитить тебя? Ведь так? Защитить хранителя диадемы. Именно поэтому Немезида и отправила меня с тобой? Но я не справилась, — Рыжая сокрушенно покачала головой.

— Мы не справились, — печально вставила словечко Хильда.

— Нет, — мотнула едва заметно головой Аини. — Это я не справилась. Моя вера оказалась недостаточна крепка. Диадема не защитила нас в трудную…, в трудную минуту. Я всего лишь послушница…, всего лишь дочь своей матери…, которую она попыталась спасти. Но видно не судьба.

Джет печально глядела на подругу, уже не пытаясь убеждать, ни послушницу, ни себя, в том, что ее еще можно спасти.

— Ты ведь не веришь…, в нашего бога? — продолжила послушница, после паузы. Каждое новое слово, казалось, забирало у нее последние силы.

— Нет, — согласилась Джет, и горько усмехнулась, — Моя мать… Шелдон… Теперь ты Аини. Какие еще нужны доказательства, что вашему…, то есть нашему богу, нет до нас никакого дела, — отрешенно глядя вдаль, вздохнула Джет.

— Джет…, — послушница зашлась в приступе кашля, выплевывая сгустки крови. — Джет, наш бог. Джет он во всех нас…, даже в тебе…, будут помнить о нем…, будут помнить обо всех нас. Гибель Шелдона…, гибель Шелдона, не будет напрасной. Теперь ты Джет хранитель реликвии, — послушница протянула нефритовую диадему амазонке. — Доставь ее в земли Княжества Четырех Гаваней… Сири Отступница, найди ее в храме Митлитрандера, в Пелене. Она…, она отреклась от нашей веры, но именно ей я должна была доставить реликвию. Она позаботится о диадеме. Придет время и в мир явится та, чья вера будет непоколебимой. Сберегите реликвию для нового избранника Саргоса.

— Я обещаю Аини, Саргос не будет забыт, — сердечно произнесла Рыжая. — Я сберегу реликвию. Когда-нибудь будет отстроен новый Шелдон и в центре города, как и прежде, будет стоять величественный храм Саргоса, где люди будут поклоняться ему и чтить память погибших героев. А сердцем храма будет нефритовая диадема. Обещаю.

— Спасибо Джет, — Аини с трудом улыбнулась. — Ты всегда была моим другом… Единственным другом.

— Ты тоже была моим единственным другом, — скорбно прошептала Джет.

Больше маленькая послушница не произнесла ни слова. С блаженной улыбкой на устах, она отправилась в иные миры, сомкнув свои веки навсегда. Над ее телом сотрясаясь от рыданий, плакала рыжая амазонка. За ее спиной стояли еще три девушки, воительницы Шелдона. В стороне, опираясь на свой боевой топор, стоял огромный орк, он тяжело опустил плечи и смотрел куда-то вдаль, задумчивым взглядом.

Уже светало, когда орк Гвалхон закончил свою тяжелую работу. Он вызвался помочь амазонкам с похоронами. Гигант, отойдя в сторонку, принялся отчищать свой нагрудник, который он использовал вместо лопаты, от земли. Джет и остальные амазонки, молча, стояли у бугорка еще свежей глины. Ирма утирала слезы, наворачивающиеся на глаза, Рыжая отрешенно смотрела в пустоту, погруженная в свои мысли.

— Она была вашим другом? — спросил Гвалхон, когда амазонки, простившись с Аини, отошли от могилы послушницы.

Джет безучастно посмотрела на орка и ничего не ответила, остальные последовали ее примеру.

— Я знаю, как тяжело терять друзей. Я потерял много друзей, — продолжил зеленокожий, тоном искреннего сожаления.

— Ты знаешь? — зло, сверкнув глазами, зашипела Рыжая. — Да, что ты можешь знать? Кровожадные твари, вы пришли на нашу землю, куда вас никто не звал. Вы уничтожили мой город! Что вам вообще здесь нужно? Убирайтесь туда, откуда вы и пришли, в преисподнюю!

Всю свою злость, весь свой страх, боль, ненависть, амазонка выплеснула в этой гневной триаде, а выговорившись, закрыла лицо руками и заплакала. Гвалхон ничего не говорил в ответ, прекрасно понимая чувства девушек, тишина снова повисла в воздухе.

— Прости, — успокоившись, буркнула Джет. — Ты как-никак помог нам со штаридами.

Орк кивнул.

— Правда, спасибо. Спасибо, что помог нам, — уже более дружелюбно продолжила Рыжая. — Не знаю, почему ты это сделал, но все равно спасибо. — Джет развела руками, не зная, что более прибавить.

Орк довольно заурчал и изобразил какое-то подобие улыбки, обнажив желтые клыки. Рыжая ужаснулась, она знала о том, что орки не брезгуют каннибализмом, и вид его клыков снова напомнил ей, что орки всегда были врагами людей. Амазонка насторожилась. Это не ускользнуло от взора Гвалхона.

— Не нужно бояться меня амазонка. Я воин, я не убийца, — самым миролюбивым тоном, на какой вообще может быть способен орк, попытался он успокоить Рыжую.

— В твоем понимании это что-то меняет? Именно воины орки разрушили мой город, — вскинула брови Джет.

— Я не был там. Вы слишком молоды, и вам будет сложно принять, то, что не все мы орки одинаковы и…, — попытался разъяснить гигант, оглядев всех амазонок.

— В точку! — в отвращении передернув плечами, перебила его Астрид. — Ты отличаешься от своих собратьев большим ростом и силой, и это дает тебе возможность убивать еще эффективнее.

— Я не об этом, — огорченно промолвил орк. — Я понимаю, что вас с детства воспитали, внушая, что орки враги. Впрочем, так всегда и было. Наши расы бились на Наргосе, теперь бьются здесь. Также и я раньше считал людей своими врагами. Всех без исключения.

— Раньше? Что же изменилось теперь? — снова вспыхнула Джет, подскочив к орку вплотную, отчего тот, растерявшись, даже отступил назад. — Уж не хочешь ли ты сказать, что стал миролюбивой овечкой? Нет! Я видела ночью, что ты собой представляешь. Ты орк, и ты убийца, и, похоже, в отличие от остальных сородичей, тебе еще и безразлично кого убивать, своих или чужих.

Рыжая сама удивлялась своей смелости, перед ней стоял гигантский орк, весь покрытый грязью смешанной с кровью штаридов, орков, гоблинов, убитых им ночью, ростом, которому она едва-едва доставала до локтя. А его огромный топор, мог одним своим видом, внушить ужас кому угодно. Джет прекрасно осознавала, что если он решить убить их, шансов выжить в бою, у амазонок будет немного. Они уже убедилась, что орк помимо своих недюжинных физических данных, является еще и умелым воином, мастером своего дела. Но все же, в глубине души, Рыжая чувствовала, что им не стоит его опасаться. Что этот гигант отличается от тех орков, что стояли под стенами Шелдона, а потом сожгли его. Она понимала, что он действительно не враг им.

— Нет не безразлично, я все еще не убил, ни тебя, и никого из твоего отряда. Впрочем, и не собираюсь, — сдержанно ответил орк.

— Вот спасибо! — издевательски рассмеялась Рыжая.

— За годы, проведенные среди людей, — продолжил Гвалхон, проигнорировав насмешку, — я повстречал тех из вашего народа, кого теперь могу назвать другом, равно, как и они меня. И теперь я уже не считаю всех представителей вашей расы своими врагами.

— Значит, ты считаешь, что вражда не может объясняться расовым признаком? Тогда скажи, почему твой народ пришел в наши земли? И почему вы пришли не как друзья, а как враги? — скрестив руки на груди, раздраженно заметила амазонка.

— Почему именно, это произошло, я точно объяснить не могу, — пожал плечами орк. — Но чувствую, в тех моих сородичах, которых повстречал, проснувшеюся жажду крови.

— Что это за жажда? — подала голос, заинтересовавшаяся Хильда.

— Орки, по своей природе, дикие существа, — ответил Гвалхон. — Эту дикость со временем мы научились контролировать. Дается это нам сложно, и сейчас порой первобытная ярость, часто выходит наружу. Но никогда это не происходит, так стихийно, чтоб все и сразу, обычно это единичные вспышки. Кто-то подтолкнул мой народ, кто-то пробудил притаившуюся внутри нас жажду, и сейчас она выплеснулась наружу. Другого объяснения, я не вижу.

— То есть в каждом из вас живет потенциальный убийца? — заключила со слов орка Джет.

— В сущности да, — вынужден был согласиться Гвалхон, но он тут же поправил сам себя: — Нет. Не убийца. Воин. Воин, который убивает своих врагов, убивает на поле боя.

— Ты хочешь сказать, что кто-то пробудил в орках жажду, и натравил их на людей? — высказала свои соображения Ирма, самая младшая из амазонок.

— Я не могу знать наверняка, — развел руками Гвалхон. — Но мне так кажется, тут ты угадала.

— То есть, если все так, как ты говоришь, — задумчиво произнесла Рыжая. — То эта жажда, может в любой момент пробудиться и в тебе?

— Нет, не думаю. Если бы меня затронула жажда, это бы уже произошло, — так же задумчиво, в тон амазонке, ответил орк. — Я был далеко от своего народа, когда это случилось. Меня миновал этот недуг.

Джет задумалась, с одной стороны ей хотелось поскорее отделаться от зеленокожего. С детства их учили, что орки дикий, злобный и подлый народ, что они враги всем остальным разумным расам. Избавиться от него было бы правильным шагом, так было бы лучше для их отряда и для их миссии. С другой же стороны, что-то необъяснимое тянуло ее к нему. Рассуждал орк более чем разумно, это как-то не очень вязалось с ее представлением об их расе, и ей хотелось побольше о нем узнать. К тому же он здорово помог им в ночной схватке, и до сего момента, не проявил, по отношению к амазонкам, никакой враждебности. Джет решила еще немного порасспросить орка, чтоб понять, кто же он ей на самом деле, друг или враг:

— Если я не враг тебе, то кто же тогда враг? А кто друг?

— Кто отнесется ко мне хорошо, невзирая на то, что я орк, тот друг, — просто, как будто другого ответа, и быть не могло, ответил зеленокожий и, погладив рукоятку топора, добавил: — Кто проявит враждебность, того я убиваю.

–Железная логика, — Джет подивилось простоте, с которой орк разграничивает, добро и зло, — Но ведь не все во взаимоотношениях так просто, есть множество оттенков вражды и дружбы.

— Вы люди действительно любите все усложнять, — разочарованно вздохнул орк. — Пожив среди вас, я в этом убедился. Зависть, ревность, власть, нажива, сотня причин, чтоб убить себе подобного, даже просто ради развлечения. Я видел это среди вашего народа, и мне это не нравится. Орки выходят на поле битвы и убивают тех, кого считают врагами, только обуреваемые жаждой крови, орки начинают кидаться друг на друга. Вы же постоянно враждуете между собой. Разве это хорошо? Вы убиваете, друг друга, и в то же время считаете нас орков главными врагами.

— Но ведь сейчас, именно вы напали на наши земли, почему, же нам не считать вас врагами? — Джет показалось, что сейчас она загонит орка в тупик и тот не найдет, что возразить.

— Не все орки одинаковы, — Гвалхон сорвал пучок травы и сев на землю, взялся чистить лезвия топора. — Я не веду войны против вас. Возможно, найдутся и другие мои сородичи, которые не участвуют в этой войне, но вы все равно считаете нас всех врагами.

— Но ведь…, — собралась еще что-то спросить Рыжая, но орк ее перебил.

— Хватит! — Гвалхон недовольно зарычал. — Я не ищу дружбы. Можете считать меня кем угодно. Я сам по себе, вы сами по себе.

Гигант отошел на несколько шагов и, отвернувшись, снова принялся полировать лезвия своего топора. Затем в раздражении отшвырнул траву, отложил топор и, усевшись на землю, устремил взгляд вдаль.

Амазонки переглянулись. Совсем, как обиженный ребенок, подумала Джет, и улыбнулась. Она хотела подойти к орку, и успокоить его, но ее опередила Ирма. Она села рядом с зеленокожим и посмотрев ему в глаза, осторожно улыбнулась. Тот поначалу упорствовал, делая вид, что все еще сердится, но затем оскалил клыки, что тоже означало улыбку.

— Не злись Гвалхон, — Ирма, пытаясь проявить дружелюбие, первой из амазонок назвав орка по имени. — У нас была тяжелая ночь.

Орк снова оскалил клыки, улыбаясь.

— Куда вы направлялись? — спросил гигант у девушек, которые снова сгрудились вокруг него.

— Подальше от Шелдона, — уклончиво ответила Рыжая, не собираясь посвящать орка в планы отряда.

— А куда отправитесь теперь? — снова спросил орк.

— Вероятно туда же куда и шли, — усмехнувшись, ответила Джет. — А куда идешь ты Гвалхон?

— Сейчас даже не знаю, — вздохнул орк. — Я шел из города степных людей, надеясь пробиться в Нанхольм. Тогда еще я не знал о начавшейся войне. Теперь мне туда нельзя. Я не хочу стать таким же, как мои сородичи.

— Не знала, что в Фотхаде, живут орки, — поправляя косу, недоверчиво протянула Астрид.

— Видишь этот ошейник? — Гвалхон, покосившись на амазонку, прикоснулся рукой к собственной шее.

— Это рабский ошейник, — вместо подруги ответила Хильда.

— Да я был рабом, гладиатором, убивал других рабов на арене, — поглаживая стальной ошейник, ответил орк.

— Если бы тебя освободили, ошейника бы не было, — глядя прямо на Гвалхона, произнесла Джет, — Ты сбежал? Верно?

— Верно, — гигант кивнул и помрачнел. — Вся моя жизнь теперь бегство, — Гвалхон задумался о чем-то своем, отрешенно глядя вдаль.

Ирма поманила Джет. Они отошли в сторонку. Рыжая вопросительно взглянула на младшую амазонку.

— Может…, может, возьмем его с собой? — переминаясь с ноги на ногу, смущенно попросила Ирма Рыжую.

— Не думаю, что это разумно, — сразу отвергла предложение Джет. — Он орк.

— Он раб, — не отступила Ирма, — И он, как и мы лишен дома. Ему некуда пойти. Воин он отменный, случись новая стычка с зеленокожими, или с дикарями, он нам пригодится.

— Он орк, — взяв Ирму за плечи и приблизив к ней свое лицо, прошипела Рыжая. — Понимаешь? Орк! Неизвестно, что у него на уме. Наша миссия слишком важна, для всего нашего народа. Мы не имеем права рисковать. Я…, — Рыжая проглотила комок в горле. — Я обещала Аини доставить диадему в Пелен и я ее доставлю.

— Но…, — попыталась снова возразить Ирма, но Джет ее тут же перебила, не дав сказать и слова:

— Орк в отряде, привлечет слишком много не нужного внимания. Разговор окончен!

— Он спас тебе жизнь, — прошептала Ирма в спину, уже отходившей Джет.

Рыжая обернулась. Несколько мгновений она пристально смотрела юной амазонке в глаза, но ничего не сказав, отвернулась.

Джет вернулась к орку и другим амазонкам, в этот момент Гвалхон поднялся.

— Мне нужно идти, — коротко сказал он.

— И куда ты пойдешь? — саркастически усмехнулась Рыжая, — В Нанхольм?

— Нет, — помотал головой Гвалхон. — Туда мне нет дороги, по крайней мере, пока.

— Восток и юг для тебя закрыты, там война, там повсюду твои сородичи, — кивнув, согласилась Джет. — На севере эльфийские леса, там орку точно рады не будут. Остается запад.

— Оттуда я пришел, — наморщив лоб, не согласился орк. — Где-то там кочевники, которые идут за мной. Обратно в рабство я не вернусь.

— Кочевники не посмеют перейти Каридуин. Однажды они уже пытались это сделать, со всей своей армией, и знают, что ничего кроме смерти они здесь не сыщут, — вставила словечко Астрид.

— До Роддона можешь пойти с нами, — милостиво предложила Рыжая.

Ирма, посмотрев на Джет, удивленно вскинула бровь.

— Только до Роддона. Дальше, каждый сам по себе, — не столько орку, сколько юной амазонке, глядя ей в глаза, повторила Рыжая.

Гвалхон задумался.

— Хорошо амазонки, вы идете со мной, — спустя некоторое время, принял решение орк. — Не отставайте. Ждать не стану.

Закинув топор на плечо, Гвалхон тут же широкими шагами направился на запад.

— Да погоди ты, зеленокожий! — Джет аж притопнула ногой, рассердившись.

Сердилась она по большему счету на саму себя, не понимая, как так оказалось, что орк не только присоединился к ее отряду, но еще и диктует свои условия. Рыжая полагала, что это они делают одолжение орку, приглашая его пойти с ними, но тот всего парой фраз перевернул все с ног на голову. Теперь казалось, что это они, амазонки, набиваются к нему в попутчики, в его отряд, где он главный, где он решает, что делать и куда идти. Да еще эта самодовольная улыбочка Ирмы…

— Что еще? — остановившись, удивленно спросил Гвалхон.

— Ничего! — рявкнула Джет и, после паузы, тихо добавила: — Дай нам пару минут попрощаться с подругой.

Амазонки снова собрались у могилы маленькой послушницы. Астрид даже прочитала какое-то подобие молитвы обращенной к Саргосу, правильных слов, как оказалось, не знал никто.

— Ну, подруга, отпели, как сумели, — Джет поднялась с колен. — Ты уж не обижайся, если что. А теперь в путь!

В суматохе ночного боя, лошади разбежались, погрузив на плечи походные мешки, амазонки снова двинулись в путь, пешим порядком. Путешествие только началось, а они уже потеряли одного члена отряда. Сегодня погибла послушница Аини, хранитель нефритовой диадемы, дочь Немезиды. Вместо нее к отряду присоединился орк Гвалхон. Огромный орк, как колонна, возвышался над амазонками, едва поспевавшими за ним. Их целью был город виноделов Роддон. Отряд двигался на запад.

Глава четвертая. Семнадцатая из сестер валькирий.

Переход, как рассчитывали амазонки, должен был занять около пяти дней. Они не опасались, что армия Нангрида, сумеет нагнать их, или хотя бы приблизиться. Они имели несколько дней форы, дней которые потребуются оркам, для разграбления Шелдона и продолжения своего завоевательного похода. К тому же, среди орков практически не было всадников, орда во все времена в большинстве своем предпочитала передвигаться на марше своим ходом и сражаться в пешем строю. Лишь конные наемники штариды могли бы быть опасны, но те вряд ли посмеют оторваться далеко вперед от основной армии. Отряд, двигался не скрываясь, стараясь покрывать, как можно больше миль в день, и быстро приближался к Роддону.

Два дня пути прошли без происшествий, на третий небеса разразились проливным дождем. Гвалхон не переносивший воду, злобно рычал и грозил мрачным дождевым тучам кулаком, чем поначалу вызывал улыбки на лицах амазонок. К полудню уже всем было не до смеха. Одежда промокла до нитки, отсыревшая поклажа становилась в разы тяжелее, комья глины на сапогах, делали их неподъемными.

Свернув с дороги, отряд укрылся от валившей с небес воды под сенью Вартшира, устроившись на привал. Под деревьями дождь не так докучал путникам, а у огня можно было хоть немного подсушить одежду.

Амазонки собрались у костра. Хильда нашла в лесу несколько грибов, накопала каких-то кореньев и травок и взялась варить суп. Аромат из котелка шел чудесный. Девушки, глотая слюну, терпеливо ждали, пока Хильда закончит, и суп будет готов. Предыдущие два дня, они питались всухомятку, сухарями, вяленым мясом и козьим сыром.

Гвалхон сидел в сторонке под деревом. С листьев, крупными каплями, ему на шлем и на плечи, стекала вода. Но орк уже почти не обращал на это внимания. Гвалхон сидел, скрестив руки на груди и выпятив нижнюю челюсть, отчего обнажились большие желтоватые клыки. Всем своим видом он выражал крайнее неудовольствие.

Пока готовился обед, амазонки разговорились.

— Так значит, Аини не была избранницей Саргоса? — поинтересовалась Ирма, хотя ответ и так был очевиден.

— Выходит так, — угрюмо согласилась Джет. Глаза тут же наполнились слезами, боль от утраты еще не утихла.

— Немезида, проявив слабость, просто пыталась спасти жизнь дочери, назначив ее хранителем, — помешивая суп в котелке, вздохнула Хильда.

— Что в этом плохого? — не поняла Ирма. — Каждая мать поступила бы так же на ее месте.

— Настоящая избранница сумела бы воспользоваться диадемой.… Мне сразу показалось странным, что хранителем назначили Аини, — высказалась Рыжая.

— Джет теперь ты хранитель, — со смешком, скосила глаза на Рыжую, Ирма. — Может ты избранница?

— Вот еще! — недовольно фыркнула Джет и замахала руками, словно отгоняя от себя какую-то напасть.

— Тогда бы диадема сразу досталась ей, — подключилась к разговору Астрид, лучше других амазонок разбиравшаяся в вопросах веры. — В отряде вообще нет избранника, — продолжила она. — Не было его и в городе. Немезида не поставила бы судьбу целого народа под удар, если бы у нее была возможность спасти Шелдон. Она не стала бы отдавать диадему не в те руки.

— Тогда, кто? Сири Отступница, которой мы должны доставить диадему? — продолжила допытываться Ирма.

— Помните, что перед смертью сказала Аини? — Хильда достала гребень и принялась расчесывать спутанные волосы. — Та, чья вера непоколебима, еще только должна прийти в наш мир.

— Именно так, — подтвердила Астрид. — Аини была хранителем, теперь хранитель Джет, и Сири отступница, тоже будет лишь хранителем. В мире сейчас нет избранника Саргоса, и когда он появится никому неизвестно. Диадема будет храниться в Пелене, до его прихода.

— Наша задача доставить диадему на побережье. И мы ее доставим, — подвела итог Джет.

Вскоре суп был готов. Амазонки весело загремев тарелками и ложками, накинулись на еду. Горячая пища, приятно согревала желудок, наполняя теплом и всё тело. Дождь уже не казался такой уж большой неприятностью, скорее мелким недоразумением.

Джет обернулась на орка, все еще сидящего под деревом.

— Эй, Гвалхон! — позвала Рыжая. — Иди, перекуси с нами.

— Я не голоден, — отмахнулся гигант.

Джет отставила свою тарелку. Поднявшись, она подхватила котелок и подошла к орку.

— Ешь, — коротко бросила амазонка, протягивая орку остатки супа.

— Я не голоден, — повторил тот, насупившись.

— Ешь. Мало того, что все пытаются нас убить, так не хватало еще от голода загнуться.

На этот раз орк принял от амазонки котелок, отхлебнув суп через край, он кивнул в знак благодарности. Покончив с едой, путешественники начали собираться в дорогу, до Роддона предстояло отмахать еще немало миль.

Дождь не прекращался. Тучи ходили по небу кругами, продолжая поливать уже порядком подуставших путешественников. Шагали быстро, насколько это было возможно. Почти не говорили, изредка перебрасываясь парой-тройкой ничего не значащих фраз.

Внезапно орк резко остановился и, раздувая ноздри, шумно потянул носом воздух.

— Всадники! — прорычал Гвалхон, обнажая оружие. — Степняки!

Джет тоже замерла на месте и взмахнула рукой, призывая и остальных амазонок остановиться. Вдалеке едва уловимо, действительно слышался топот копыт.

— В укрытие! Кочевники это или нет, лучше пока затаиться, — тут же скомандовала Рыжая и, подавая пример, первой рванула в сторону от дороги.

Едва они свернули с тракта и укрылись в подлеске за кустарником, как из-за поворота на дороге показались всадники. Джет и Гвалхон переглянулись. Орк не ошибся, это были кочевники. Помахивая короткими пиками, по тракту неспешной рысцой на своих приземистых поджарых скакунах трусили хаддиры. Всадников было трое. Они, мерно покачивались в седлах, понурив головы, издали казалось, что они спят на ходу, похоже дождь доконал и их.

— Всего трое? — шепнула Джет орку.

— Разъезд, — отозвался тот, — уверен, это лишь разведчики. Основной отряд где-то неподалеку.

— Интересно, что они задумали? И как они вообще посмели перейти Каридуин? — возмущенно вырвалось у Хильды.

— Проклятые кочевники, — вторила ей Ирма. — Нам бы следовало проучить их. Пусть знают, что дорога в наши земли им закрыта.

— Тише, — цыкнула на них Джет. — Сейчас нам нельзя выдавать себя. Придет время и мы поквитаемся, и с хаддирами и с ордой. Сейчас главное не провалить нашу миссию. Это превыше всего, так что ведите себя тихо. Не время геройствовать.

— Мы провалим ее, если что-нибудь не предпримем, прямо сейчас, — не согласилась Хильда.

— Они правы Джет, — поддержал Хильду и Ирму орк. — Мои следы слишком приметные. Очень скоро кочевники увидят их на дороге, потом подтянут сюда основные силы и тогда нам несдобровать.

— И тогда и нам не исполнить своей миссии, и ты вернешься обратно в рабство, — недовольно проворчала Рыжая.

— Обратно в рабство я не собираюсь, — глухо заурчал орк. — Гвалхон не раб!

— Разведчиков нужно ликвидировать, — Хильда кивнула Рыжей, подталкивая ее к принятию решения.

— Согласна, — кивнула ей в ответ Джет. — Главное не допустить, чтоб кто-то ушел живым.

— Мы покажем им, что делают хозяева с непрошенными гостями, — радостно воскликнула Ирма, встряхнув косами и уже потянулась за оружием.

— Тише! — цыкнула на нее сестра. — Враг рядом!

— Гвалхон, — Рыжая повернулась к орку. — Как считаешь, завидев тебя, хаддиры пойдут в атаку или предпочтут дождаться подхода основных сил?

— Я уже уничтожил более двадцати человек, преследовавших меня, и это должно было бы предостеречь их…, но степные люди слишком самолюбивы и самодовольны, и слишком глупы, чтоб это их остановило. Глупость их и погубит, несомненно, они решат напасть на меня.

— Отлично! — довольно потерла руки Джет. — Это именно то, что нам нужно. Слушайте, что мы сделаем. Мы разделимся. Гвалхон показавшись на виду, так чтоб степняки его заметили, спровоцирует их к нападению. Мы с Хильдой, будем в засаде…

— А как же мы с сестрой? — обиженно надув губы, перебила Рыжую Ирма, — Как же мы?

— Вы с сестрой, — Джет недовольно поморщилась, сердито глянув на бесцеремонную юную амазонку, — вы с Астрид, устроите вторую засаду, на дороге, если они решат послать гонца в отряд.

— Хороший план, — одобрил Гвалхон.

— Тогда за дело! Астрид! Ирма! На повороте устроите засаду. Двигайтесь подлеском, быстро, но незаметно. Нельзя, чтоб кочевники вас видели. Вы должны оказаться у них за спиной, к тому моменту, как мы начнем свое представление. Все понятно?

— Понятно, — с готовностью отозвалась Астрид. Ирма лишь коротко кивнула.

— И… И Астрид, береги сестру, — добавила Джет, проглотив внезапно подступивший к горлу ком. — Берегите друг друга. Не рискуйте понапрасну. Мы уже потеряли Аини. Мне вы нужны живыми.

Джет, Хильда и Гвалхон, укрылись в ложбинке, выжидая, давая возможность сестрам оказаться за спинами хаддиров. Время, казалось застыло. Ожидание боя всегда более мучительно, нежели сам бой. Джет нервно жевала травинку, прикусывая губы. Орк Гвалхон скалился, обнажая желтые клыки, он раз за разом оборачивался на амазонку, с вопросом в глазах, не пора ли начинать. Одна Хильда выглядела совершенно спокойной. Присев за деревцем, она расчесывала свои длинные черные волосы. На самом деле так она успокаивала собственные нервы, но со стороны выглядело, будто предстоящая стычка, ее ни сколько не заботит.

Кочевники все так же неспешно приближались, покачиваясь в седлах. Уже можно было разглядеть их лица. Рыжая в своей жизни лишь однажды сталкивалась с жителями степи и не упускала возможности, повнимательнее к ним присмотреться. Черноволосые, с короткими стрижками, черноусые, с узкими прорезями глаз, в отороченных мехом кожаных куртках, невысокие, но коренастые, точно такие же, как и те, которых она видела ранее. В прошлый раз Джет столкнулась с разбойниками хаддирами в бою. Тогда они налетели на торговый караван, который, в составе отряда, она охраняла. Нынешней встрече так же предстояло обернуться битвой. Интересно насколько они умелые воины? В прошлую встречу со степняками они не произвели на амазонку особого впечатления. Как-то будет сейчас? Джет посмотрела на Гвалхона. Мышцы орка вздымались буграми, напряженные до предела, на лице застыл бешеный оскал. Он в любую секунду, готов был сорваться в бой и уничтожить своих врагов. С таким союзником, можно не сомневаться, кто выйдет победителем из этой схватки.

Орк обернулся на амазонку, словно почувствовав ее взгляд на себе. Джет мельком глянула на запад, в ту сторону, куда ушли сестры, Астрид и Ирма. Если все хорошо, то они уже должны оказаться на своей позиции. Волнение перед боем отошло на второй план, пришло время действовать. Снова посмотрев орку в глаза, Джет кивнула ему:

— Пора!

Орк скривил рот, что, как уже понимала Рыжая, означало улыбку и, поднявшись во весь свой громадный рост, шагнул вперед.

Хаддиры, как отметила Рыжая, отнюдь не дремали, среагировали они моментально. Едва орк показался на открытой местности, они тут же его и заметили. Переглянувшись и перекинувшись парой фраз, они, не задумываясь, направили своих скакунов в его сторону. Орк не ошибся, амбиций им было не занимать, каждый хотел отличиться и самолично пленить беглого раба, несмотря на то, что эта охота могла стать последней в их жизни.

Гвалхон снял топор с плеча, изготовившись к бою. Кочевники постепенно набирали ход. Комья глины летели из-под копыт. Джет, из своего укрытия, уже отчетливо видела их перекошенные лица. Набрав скорость, хаддиры низко опустили пики, намереваясь поранить его и затем легко пленить. Убивать они его не планировали. Гвалхон был действительно ценным рабом. Приказ Голобана, хозяина цирка, откуда орк бежал, был недвусмысленным, взять живым, и никак иначе.

Все что произошло дальше, произошло за считанные мгновения. Из-за кустов вылетела пара легких метательных копий, первое угодило в грудь одному из хаддиров, второе в коня одного из всадников. Вслед за дротиками из укрытия навстречу хаддирам выскочили две разъяренных амазонки с обнаженными клинками в руках. Степняки, остались в меньшинстве. Один из всадников, издавая предсмертные хрипы, с торчащим из груди дротиком, на ставшей неуправляемой теперь лошади, уносился куда-то вдаль. Слетевший с раненой лошади кочевник был мгновенно убит подоспевшей Хильдой, всадившей клинок ему прямо в лицо. Третий успел натянуть поводья и его скакун, поднявшись на дыбы, начал резко отворачивать в сторону. Орк успел отклониться, а Джет оказалась менее проворной. Лошадь зацепила ее передними ногами, отчего амазонка рухнула на землю, как подкошенная. Отбросив пику, последний, оставшийся в живых, кочевник, защелкал плеткой, подгоняя скакуна, и помчался прочь. Бой был окончен.

— Надеюсь, Астрид и Ирма, справятся, — пробормотала Джет, поднимаясь и потирая ушибленные бока.

Астрид и Ирма, крадучись пробирались на запад. Они слегка углубились в лес, чтоб их продвижение не привлекло внимания патруля кочевников. Хаддиры неспешно катили по дороге, ничего не подозревая. Они не могли видеть сестер амазонок пробиравшихся к ним в тыл, ровно, как и наоборот. Отойдя вглубь Вартшира, Астрид и Ирма, лишились возможности и сами видеть и контролировать то, что происходило на тракте.

— Я ей не нравлюсь! — не то спрашивая, не то приводя, как факт, вдруг высказалась шедшая позади сестры Ирма.

— Что? Кому? — Астрид резко остановилась. Младшая сестра налетела на нее сзади, отчего обе повалились на землю.

— Каст! — пояснила, поднявшись Ирма. — Мне кажется, она придирается ко мне.

— Тьфу ты! — выдирая колючки из косы, сердито буркнула Астрид. — Никто к тебе не придирается. Идем дальше. Времени мало, — и, не глядя больше на сестру, зашагала дальше.

— Нет, придирается, — упрямо, повторила Ирма, поспешив следом за ней. — Слова не дает сказать. Все назло мне делает.

— Что не так сестра? — снова остановилась Астрид и обернулась. — С чего ты это решила?

— Я хотела с орком в засаде остаться, хотела в бою побывать. А она нас с тобой отослала, черт знает, куда и зачем. Разве это справедливо?

— Это не тебе решать, кто и где, должен находиться, — жестко осекла ее сестра. — Джет наш командир. Нравится тебе это или нет, но решать будет она.

— Вот я и говорю, несправедливо! — Ирма недовольно надулась, как ребенок.

— Что именно несправедливо?! — начав терять терпение, рассердилась Астрид.

— Какой она командир? Мы тут не в казарме, мы больше не в армии, нет больше армии Шелдона…, — окончательно расстроившись, всхлипнула юная амазонка.

— Сестра! — взяв Ирму за плечи, Астрид заглянула ей в глаза. — Мы все еще амазонки Шелдона. И пусть сам город…, пусть город пал, но мы еще живы и теперь мы его армия. И Джет наш командир. И наше с тобой задание не менее важно, чем у основной группы.

— Хорошо, идем дальше, — успокоившись, Ирма подтолкнула сестру призывая продолжить движение.

Астрид пошла вперед, но тут же снова резко остановилась, на этот раз Ирма успела затормозить и не налететь на нее.

— А что до боя, то на наш век сестренка, еще хватит, уж поверь, — подмигнув, сказала она, — И возможно даже сегодня.

— Хорошо бы, — застенчиво улыбнулась Ирма. — Давай! Пошли уже!

Пройдя, как они посчитали достаточное расстояние на запад, чтоб оказаться за спинами хаддиров, Астрид и Ирма, повернули к тракту, выбираясь из подлеска. Подкравшись поближе, они из-за кустов обозревали дорогу. Кочевников нигде видно не было. Переглянувшись, сестры продолжили изучать тракт, куда могли всадники пропасть с пустынной дороги.

— Там! — воскликнула Ирма.

Астрид пригляделась в указанном направлении. Хаддиры свернув с тракта, набирая ход, с пиками наперевес, неслись в сторону Вартшира.

— Началось, — прошептала Ирма, и вопросительно поглядела на сестру.

Астрид, облизала, мгновенно пересохшие губы. Нервно оглядевшись, она устремила взгляд на запад, до места, выбранного для засады, оставалось еще шагов семьсот-восемьсот.

— Бегом! — поднимаясь, скомандовала она сестре. — Бегом! Иначе не успеем!

— Заметят! — устремляясь вслед за Астрид, засомневалась Ирма.

— Надеюсь, им сейчас не до этого будет. Бегом!

Астрид и Ирма едва успели перевести дух, достигнув места выбранного для засады, как на дороге послышался конский топот. Времени на подготовку не было. Один из кочевников, низко пригнувшись в седле, к самой гриве скакуна, мчался по тракту.

— Что будем делать? — чуть ли не закричала в ухо сестре Ирма.

— Дай подумать! — судорожно перебирая варианты, отозвалась Астрид.

— Некогда думать! Упустим! — юная амазонка стремительно ринулась вперед.

Выскочив из-за деревьев на тракт, прямо перед хаддиром, Ирма угрожающе размахивая копьем, попыталась остановить всадника. И у нее это получилось. Кочевник мог проскочить мимо на высокой скорости, мог просто смести девушку своим скакуном, но он этого не сделал. Вторая подряд встреча с воинственными амазонками, была выше его сил. Со страху он что было сил, натянул поводья, пытаясь повторить маневр, который уже спас, совсем недавно ему жизнь и уйти в сторону, но перестарался. Конь взвился на дыбы, застыл на пару секунд в свече, и стал заваливаться, угрожая подмять под себя всадника. Кочевник оказался довольно проворным, он сумел вовремя выпрыгнуть из седла и откатится в сторону. Выхватив саблю, он изготовился к бою.

Рядом с Иромой уже стояла Астрид, прикрывая большим пехотным щитом и себя и сестру, она угрожающе помахивала клинком, готовая пойти в атаку. Степняк был прекрасно осведомлен о том, что амазонки, более чем умелые воины, а он к тому же лишился скакуна, своего главного преимущества. В пешем же бою, против двух девушек из армии Шелдона, шансов у него практически не было. Кочевник решил не испытывать судьбу.

Отбросив свою изогнутую саблю, он бухнулся на колени и, вздымая руки к небу, заголосил, — Не убивай! Пощади! Моя сдаватся!

Ирма выглянув из-за плеча Астрид, вопросительно взглянула на сестру.

— Никто не должен уйти живым, — негромко произнесла Астрид. — Такой у нас приказ.

Кочевник, услышал фразу произнесенную амазонкой, завопил еще усерднее.

— Дети дома! Три штука! Кормить! Растить! Пощади!

— Замолчи! — рявкнула Астрид. — Вот и сидел бы дома! А не шастал по нашим землям, как разбойник!

— Дети! Три штука! Денга нема! Кормить нада! — кочевник даже всхлипнул для убедительности. — Домой пойду! Нога моя больше здесь не будет! Пощади!

— Он убил бы нас не задумываясь, будь у него такая возможность, — не обращая на его причитания, шепнула Астрид Ирме.

— Мы не они, — покачала та в ответ головой. — Убивать в бою это одно, но вот так…

Кочевник, понурив голову, затих, его судьба была целиком в руках двух амазонок.

Джет, Хильда и Гвалхон с интересом разглядывали приближающуюся к ним процессию. Впереди с поднятыми руками семенил пленный кочевник, за ним, подгоняя его, Ирма. Она, то колотила его древком по макушке, то покалывала острием в ягодицы, заставляя двигаться быстрее. Замыкала шествие Астрид.

Хаддир, слегка было успокоившийся, все-таки его не убили сразу, а значит, шанс на спасение еще оставался, сейчас снова затрясся в ужасе, при виде громадного орка. Он бухнулся в ноги Рыжей, распознав в ней командира, и принялся стонать и охать, вымаливая пощады. Он жалобно скулить, поминая при этом своих детей, и свою тяжелую жизнь.

Джет бесцеремонно отпихнула его сапогом:

— Ну и зачем вы его сюда приволокли?

— Он сдался без боя, — Астрид вышла вперед, загородив сестру, которая уже собиралась что-то сказать. — Не убивать же безоружного.

— Я могу это сделать, — сурово произнес орк, отчего кочевник затрясся всем телом. — Отдайте его мне.

— Нет, — подумав, ответила Джет, хотя соблазн снять с себя ответственность и отдать его орку был велик. — Мы не дикари. И не станем убивать пленного.

Кочевник снова что-то заскулил, видимо выражая, таким образом, благодарность, но тут же удостоился от Джет хорошего пинка.

— Заткнись! И отвечай на вопросы, пока я не передумала. Сколько человек в отряде? Как далеко они отсюда?

— Три! Три по десать! — кочевник с готовностью принялся отвечать на вопросы, стараясь заслужить помилование. Он так усердно тряс головой, в подтверждение своих слов, что даже шапка слетела, — Три по десать! День! День ходу, не больше!

Кочевника привязали к дереву и оставили в подлеске.

— Если повезет, тебя найдут и освободят, — Джет на прощание угрожающе помахала клинком перед носом перепуганного хаддира, — И уходите к себе в степь. В этих землях, вас не ждет ничего, кроме смерти.

День уже клонился к вечеру. Дождь хоть и прекратился, но тяжелые серые облака, продолжали ходить по небу кругами. Оставив кочевника привязанным к дереву, отряд, тут же принялся вырабатывать дальнейший план действий. Двигаться вперед, прямиком на Роддон, было опасно, отряд хаддиров оказался довольно многочисленным. Если пленный не врал, а Джет не сомневалась, что он не врал, то на каждого приходилось по шесть врагов, да еще и верховых, исход столкновения был бы явно не в пользу амазонок и орка. Проскользнуть у них под носом, тоже вряд ли бы вышло. Любой следопыт, даже самый неумелый, легко бы выследил орка, уж слишком приметным он был и оставлял слишком заметные следы. Но что-то решать нужно было, сидеть на месте и ждать, кто первым их прикончит, хаддиры ли, либо надвигающаяся с востока орда, не входило в планы ни амазонок, ни Гвалхона.

— Запад и восток для нас закрыты, остается север и юг, — на правах командира, подвела промежуточный итог совета отряда Джет.

— Юг не менее опасен, — покачал головой Гвалхон. — Даже отсюда можно разглядеть за рекой вершины гор Пепла, а они заселены не только моим народом. Там мы можем столкнуться с самой дикой первобытной яростью орков с изощренной магией темных эльфов. Даже орки Нанхольма никогда без острой нужды, не подходят к этой гряде. Нам не пройти по тем предгорьям.

— Похоже на юг дороги нам тоже нет, остается север! — встряхнув косами, воскликнула, находящаяся в приподнятом настроении, после стычки с хаддиром, Ирма.

— Похоже, что так, — задумчиво теребя подбородок, — проговорила Джет. Ей не то чтобы не нравилось северное направление, ей не нравилось, то, что отсутствовал выбор, как таковой. Всегда нужно иметь запасной вариант, резервный маршрут на случай неудачи, здесь же никаких вариантов, только север. Из кратковременной задумчивости амазонку вывел рык орка:

— Исключено!

— Почему? — у Хильды, первой сорвался с губ вопрос, который могла бы задать орку любая из амазонок.

— Исключено, — выпятив нижнюю губу, сердито повторил тот.

— Это единственный вариант Гвалхон, выбирать не приходится, — попыталась убедить орка Джет.

— Мы поставим себя под удар на открытой местности, — не сдавался Гвалхон.

— Выбирать тут не приходится, нам отрезаны почти все направления, или…, подожди! — Рыжую осенила догадка. — Тебя ведь не это на самом деле беспокоит, ну или не только это?

— Даже если нам удастся пересечь равнину, на севере эльфийские леса, — подтвердил догадку амазонки орк. — Эльфы и орки несовместимы. Испокон веков наши народы были врагами.

Это была серьезная причина. Джет призадумалась. Эльфы всегда держались обособленно, они настороженно относились к представителям всех народов Фагнора, хотя и не выказывали особых враждебных настроений. Исключение составляли орки, если эльф видел орка, не было никаких сомнений, что он тут же попытается его прикончить. Впрочем, в этом они не были большими оригиналами, к оркам враждебно относились практически все народы материка. И виной тому были, прежде всего, сами орки, не умевшие и не желавшие жить в мире с остальными расами.

На какое-то мгновение, Джет даже пожалела, что они приняли Гвалхона в свой отряд. Он, несомненно, создавал им изрядные проблемы, и это могло повлиять на миссию в целом, провалить которую они не имели права. Из задумчивости Рыжую вывел голос Хильды:

— Мы не станем заходить в Галлидиаль.

— Что? — переспросила Джет, не совсем уловив мысль.

— Мы же не станем заходить в сам лес, — повторила черноволосая амазонка. — Мы не станем даже приближаться к нему ближе, чем на расстояние полета стрелы. Глядишь, все и обойдется.

— Да, может и обойдется, — задумчиво покачивая головой, произнесла Рыжая, — А может, и нет. В любом случае наш путь лежит на север. Амазонкам Шелдона эльфы не враги, а тебе Гвалхон придется решить, — Джет выразительно взглянула на орка, — пойдешь ты дальше с нами или выберешь свою дорогу.

Орк почесал затылок, все направления для него были отрезаны, да и куда ему было идти, в данный момент, у него не осталось, ни дома, ни своего народа. Гвалхон утробно рычал, скалил клыки, силясь найти приемлемый для него вариант, но его не было.

— Я иду с вами амазонки, — наконец орк пришел к выводу, что для него это будет лучшим решением.

Джет мысленно вздохнула, не то что бы она хотела непременно отделаться от орка, нет, он ей даже можно сказать нравился. Для орка он был достаточно умен, он был отличным воином, такой союзник никогда не помешает, даже с его безобразной физиономией амазонка уже свыклась и она не казалась ей такой уж отталкивающей. Но он действительно мог стать помехой выполнению миссии отряда.

Пусть все идет своим чередом, решила Джет, по крайней мере, пока. В любом случае в Роддоне они расстанутся с орком, дальше каждый сам по себе.

План проскользнуть перед самым носом вражеской армии, был хоть и дерзким, но вполне осуществимым. У них было, как минимум пару дней форы перед ордой, так же Джет надеялась, что преодолев примерно половину пути, можно уже будет особенно не опасаться налететь на большие силы врага. Орки хоть и глуповатые создания, но даже они понимали, что подходить на близкое расстояние к эльфийскому лесу, небезопасно, даже для большой армии. И скорее всего основные силы орды, будут держаться, южнее, и двигаться прямиком на Роддон. Все это давало амазонкам и зеленокожему гиганту, неплохие шансы осуществить задуманное.

Определившись с направлением, сразу выступили в путь. Нельзя было подпускать к себе отряд кочевников, преследовавших орка. Джет надеялась, что хаддиры обнаружат своего привязанного к дереву товарища и следы амазонок и орка, не ранее, чем завтра. Сегодня они и так уже потеряли достаточно времени, нужно было наверстывать. Шагали до темноты, наскоро перекусив и немного отдохнув, продолжили двигаться на север. За ночь отряд успел пройти изрядное количество миль, никого, не встретив. Переход на север начинался довольно успешно.

Под утро расположились на ночлег, у одинокого дерева, росшего прямо посреди пустоши. Отдохнув несколько часов, продолжили путь. Хмурое, вчера небо, за ночь прояснилось. Порывистый восточный ветер разогнал унылые облака. Светило солнце, земля быстро подсохла. Комья глины больше не налипали на сапоги, шагали довольно бодро. Если отбросить то, что с востока катилась орда, неся с собой смерть и разрушения, то путешествие казалось бы довольно сносным. Вот только отбросить это никак не получалось. Мысли Джет Каст снова и снова возвращались, к падению ее родного города, к смерти подруги детства Аини, война никуда не делась, она была рядом, менее чем в двух днях пешего перехода.

От грустных мыслей амазонку отвлек Гвалхон, орк шагал рядом с Рыжей во главе отряда.

— Что это там, на горизонте? — указав рукой направление, спросил орк.

— Древний форпост Валькирий — Криггилок, сейчас он разрушен, но для ночевки эти руины вполне сгодятся, — мельком глянув, на что именно указывает орк, отозвалась Джет.

Некогда, во времена второй эпохи, это было могучее укрепление, отстроенное здесь валькириями для защиты от набегов степняков, на земли амазонок. Но валькирии давно ушли обратно на север, вернувшись на землю Трит, оставив амазонок и жриц, без своего покровительства, впрочем, те уже давно и не нуждались в их защите. Шелдон окреп и возмужал, и любой враг теперь дважды должен был подумать прежде, чем вторгнуться в их земли. Да и степняки, попытавшиеся однажды, в давние времена, вторгнуться в земли амазонок и обращенные в бегство валькириями, после того поражения у берегов Каридуина, когда они едва не лишились всей своей армии, уже не проявляли агрессии в отношении Шелдона.

На берегу Каридуина вырос новый город, город виноделов — Роддон. Теперь необходимость нахождения гарнизона в форпосте Криггилок и вовсе отпала. Гарнизон перебазировался в сам Роддон, а позднее амазонки и вовсе вывели его, вернув в Шелдон. Приграничный город, к тому времени обзавелся собственной небольшой армией, состоящей из наемников. Форт Криггилок оказался брошенным, амазонки его больше никогда не использовали. Время точило камень, и постепенно от укреплений остались лишь небольшие фрагменты каменных глыб и неких непонятных сооружений. Даже настоящее название форта давно стерлось из людской памяти. Сейчас его называли Криггилок, то есть «Древний Рубеж». Тем не менее, эта куча, поросших травой, мхом и кустарником каменных глыб, еще вполне могла предоставить путникам защиту, если не от врагов, то, как минимум от непогоды.

К вечеру небо снова начало затягивать тяжелыми свинцовыми тучами, еще более плотно, нежели накануне. Они стремительно надвигались из-за горизонта, заслоняя собой весь небосвод. Редкому лучу заходящего солнца иногда все же удавалось пробиться сквозь эту мрачную пелену, но уже через мгновение он снова исчезал, потонув в ней. С севера задул резкий холодный ветер. Сумерки сгустились быстрее обычного.

Дождь застал путников, когда им оставалось еще порядка десяти миль до древнего форта. Это сильно замедлило и затруднило продвижение. Дождь, своими тонкими косыми нитями, яростно хлестал усталых путешественников, вокруг сверкали молнии, гремел гром. Земля под ногами снова превратилась в вязкое месиво.

До руин древнего форпоста, амазонки и орк, усталые и вымокшие до нитки, добрались глубокой ночью. Отыскав место, где можно было укрыться от дождя, они развели костер, развесили сушить одежду и, выставив караул, устроились на ночлег.

Джет проснулась посреди ночи, дождь прекратился. На небе светила полная луна, освещая неверным светом окрестности. Орк, громко похрапывая, крепко спал, рядом спали Астрид и Хильда. Амазонка выбралась из убежища. Спать не хотелось. Рыжая, хотя ее время заступать в дозор, еще не пришло, сменила на посту Ирму, отправив юную амазонку спать.

Немного побродив между каменными глыбами, Джет взобралась на возвышение. Она долго всматривалась в темноту, в том направлении, где должен был находиться Шелдон. Никакого огненного зарева, подожженного города, не осталось и в помине. Либо все, что могло гореть, сгорело дотла, либо дождь сумел затушить огонь. Джет просто смотрела в темноту, и воображение рисовало ей страшные картины. Сожженный город, разрушенные дома, тела мертвых амазонок и жриц, уродливые орки, кишащие на улицах, захваченного Шелдон. Остался ли кто-то в живых? Или захватчики вырезали всех? Нужно было как-то освободить город, узнать, что стало с ее сестрами, но, что она могла сделать сейчас? Лишь небольшой отряд, лишь четыре уцелевших амазонки против целой орды. Размышления были, не из приятных, и Рыжая постаралась сосредоточиться на чем-нибудь другом.

Теперь ее мысли обратились на нового спутника амазонок, орка. Что если все что он говорить ложь? Что если он заодно с ордой? Если он враг, тогда зачем он подослан в отряд? Выкрасть диадему? Слишком сложно. Тогда он бы не стал спасать их в том ночном бою. Проще забрать реликвию с мертвого тела. Решил втереться, таким образом, в доверие к амазонкам? Для чего? Разведать планы отряда? Да, нет у них никакого особого плана, Шелдон пал, все, что амазонки сейчас могут, спасаться сами и спасти реликвию своего народа.

Мысли путались, перескакивая с одной на другую, и ничего путного в голову не приходило. Вопросов было больше, чем ответов. Джет встала, решив пройтись. Поежившись от ночной прохлады нагоняемой северным ветром, она плотнее закуталась в плащ. Неожиданно, ее рассеянный взгляд, остановился на одном из камней, оставшихся от древнего форта, там оказалось нечто необычное. Приглядевшись, она увидела какую-то надпись на незнакомом ей руническом языке. То ли буквы издавали собственное свечение, то ли так от них отражался лунный свет, но видны они были достаточно четко, их просто нельзя было не заметить. Бывая ранее в руинах форта, Джет никогда этой надписи здесь не видела.

— Странно, — озадаченно прошептала Рыжая. — Очень странно. Еще бы знать, что здесь написано.

— Вера — наш Оплот, — раздался голос за спиной. — Вера — наш Защитник. Вера — наш Спаситель.

Амазонка выхватила клинок из ножен и резко обернулась. Сзади никого не оказалось.

— Кто здесь? — пытаясь унять дрожь в голосе, спросила в темноту Рыжая.

Ответа не было, но на фоне темных камней постепенно стала проявляться какая-то фигура. Джет пошла по кругу, намереваясь обогнуть странного пришельца и оказавшись поближе к месту ночевки, разбудить остальных членов отряда.

— Не бойся Джет Каст, — произнесла фигура, не имевшая четких очертаний.

Появившаяся была молодой женщиной, может даже моложе самой Джет. На ней были одеты тяжелые латные доспехи, но не такие, как носили амазонки. Доспехи были похожи на те, что она видела на картинах, изображающих времена второй эпохи. Шлем, украшенный по бокам небольшими крылышками, неизвестная держала в руке. Длинные белые волосы развевались на ветру, переливаясь в прядях серебром лунного света.

— Кто ты? — нервно кусая губы, спросила амазонка. — И откуда знаешь, как меня зовут?

— Я Хельга, семнадцатая из сестер Валькирий, — представился призрак. — Точнее я была ею когда-то.

— Валькирия? — восхищенно прошептала Рыжая. — Почему ты здесь? Валькирии ведь давно ушли назад, в северные земли.

— Да мои сестры ушли, но я осталась здесь. Я привязана к этому месту.

Джет решила не вдаваться в подробности и сменила тему:

— Я была здесь и раньше, но тебя здесь не встречала?

— Я всегда была здесь, и я всегда буду здесь, пока Саргос не простит мне мое прегрешение.

— В чем же твое прегрешение? — Рыжая не удивилось, что валькирия говорит о Саргосе, как о вполне живом и реальном существе. Во времена второй эпохи все были помешаны, на том, чтоб кому ни будь, да поклоняться, даже мудрые валькирии.

— Я усомнилась в его могуществе. Я усомнилась в собственной вере, и поплатилась за это, — сокрушенно ответил призрак.

— Зачем ты мне это говоришь? — саркастически усмехнулась амазонка, ей надоело, что последние дни чуть ли не каждый, кого она встречает, пытается вовлечь ее в веру в Саргоса, давно погибшего бога.

— Чтоб ты не повторила моей ошибки, помни кто ты амазонка и откуда. Помни слова нашего древнего девиза. Всегда помни его.

— Что за девиз?

— Он высечен на камне, — и призрак повторил слова, которые произнес в начале разговора: — Вера — наш Оплот. Вера — наш Защитник. Вера — наш Спаситель.

Джет поглядела на камень, где она видела светящиеся руны, но там на этот раз ничего не оказалось.

— И помни Джет Каст, не боги избирают нас, а мы избираем богов.

Рыжая снова посмотрела на валькирию. Вслед за надписью на камне, силуэт девушки, тоже уже начал растворяться в окружающей темноте. Вскоре, лишь легкий дымок остался на том месте, где только что находился призрак Хельги, семнадцатой из сестер.

Джет на всякий случай ущипнула себя, не привиделось ли ей все это. Нет, все было на самом деле, все было реально. Рыжая пожала плечами, не зная, что и думать.

Джет дождалась, когда ее сменила в карауле Астрид. О разговоре с призраком, она решила умолчать. Рыжая сама до конца не верила, что ее встреча с Хельгой, семнадцатой из сестер валькирий, была настоящей, Возможно это лишь следствие разыгравшегося воображения, ввиду усталости и напряжения последних дней.

Джет проснулась, когда уже совсем рассвело. Рядом спала Ирма, за ней чуть слышно посапывала Хильда, орка и Астрид не было. Амазонка, что-то промурлыкала себе под нос и, улыбнувшись, совсем, как кошка, потянулась. Небо прояснилось, луч солнца, проникнув сквозь отверстие в плите, под которой они укрывались от непогоды, легонько скользнул по лицу амазонки.

Джет еще раз, сладко потянулась, разминая затекшие конечности, и выбралась из ночного укрытия. Гвалхон стоял на пригорке, рядом стояла Астрид, оба смотрел на восток, орк, приложив руку ко лбу, изучал горизонт.

— Орда приближается, — сказал гигант, когда Рыжая поднялась к ним. — Нужно спешить.

До Галлидиаля оставалось еще приличное расстояние, не менее двух дней. До точки, где как полагала Джет, они будут в безопасности от надвигающейся орды, примерно день. Нужно было поторапливаться.

До кромки леса оставалось совсем немного, пару миль не больше, когда орк и амазонки услышали, вдали за спиной, топот лошадей. Судя по звуку приближающийся отряд, был довольно большим. Гвалхон решил было сражаться, но амазонки, не задумываясь, ринулись к Галлидиалю.

Орк рванул за ними. В данный момент он не думал о своих врагах эльфах, он думал только о том, что в лесу было укрытие, и инстинкт самосохранения сам понес его вперед. В несколько гигантских прыжков, он нагнал спотыкающуюся Астрид, которой мешал быстро двигаться ее большой пехотный щит. Поравнявшись с девушкой, орк, даже не сбавляя ходу, легко подхватил ее и закинул на плечо. Астрид было запротестовала, но орк не слушал ее. Он уже несся к лесу, нагнав и остальных амазонок.

Когда на горизонте показались всадники, они как раз успел нырнуть под сень первых деревьев. Оставалось надеяться, что враги не заметили беглецов. Однако конный отряд по-прежнему направлялся в сторону Галлидиаля, и именно к тому месту, где укрылись за деревьями орк и амазонки. Похоже, они немного не успели.

Это оказались всадники хаддиры, степные воины. Отряд действительно насчитывал не менее тридцати верховых воинов, как и показал на допросе плененный кочевник. Амазонкам и орку, предстояло, либо тяжелое сражение, с сомнительными шансами на победу, либо бегство вглубь леса. Уходить в глубину леса орк не пожелал. Он решил, что лучше умереть, сражаясь со степняками, чем получить стрелу в спину от какого-нибудь остроухого эльфа. Джет была не согласна, но орк и с места не сдвинулся. Широко расставив ноги, он уже не таился, стоя между деревьев, он поигрывал топором в ожидании схватки.

Но вмешался случай, и схватке не суждено было состояться. Степняки внезапно изменили направление и, ощетинившись пиками, помчались на восток. Джет предполагала, что армия орков не станет подходить близко к Галлидиалю, но она ошиблась. Орда, похоже, совсем не опасалась стрел эльфийских лучников и их передовые разведывательные отряды сейчас оказались здесь, вблизи Галлидиаля.

Конные воины штариды и зеленокожие, верхом на уродливых варгах, на глазах у Гвалхона, Джет и остальных амазонок, сцепились с хаддирами. Кочевники вероятно еще не ведали о том, что орда вырвалась из земель Нанхольма и, завидев орков, посчитали, что легко сметут этот, непонятно, как оказавшийся здесь, отряд. Однако даже этот небольшой передовой отряд разведчиков оказался в несколько раз больше отряда степняков. Когда хаддиры поняли, что зря они ввязались в это противостояние, было уже поздно. Два отряда на полном ходу сшиблись на опушке леса Галлидиаль. Затрещали, ломаясь копья и пики, ржание коней и крики всадников, все смешалось в общую свалку. Битва была недолгой, отряд орды потерял убитыми около тридцати союзников — штаридов и десяток зеленокожих, хаддиры погибли все без исключения.

Амазонки и Гвалхон, отсиделись в укрытии за деревьями. Им повезло, воины орды не знали об их присутствии, а степняки все погибли. Немного погарцевав у места сшибки, отряд орков и их союзников повернул на юго-запад, и вскоре скрылся из виду. Амазонки и орк, начали пробираться на запад по окраине леса, постепенно отдаляясь от места схватки разведчиков орды и всадников из Хартинги.

Здесь на окраине, Галлидиаль представлялся самым обычным лесом. Небольшие деревья, березы и осины, перемежались кустарниками и редкими елями и пихтами. Однако если бы они пошли вглубь, то попали бы уже в глухой, сосновый и еловый, хвойный лес, где макушки деревьев заслоняли собой небосвод, тянувшийся на многие-многие мили. Там не росла трава, а вся земля была усыпана мягким ковром, сухой опавшей хвои. И лишь в самом сердце леса, в окрестностях озера Слез, где располагалось главное поселение эльфов, царство Скиоры, лес снова преображался. Высоченные секвойи и могучие необъятные баобабы здесь выходили на первый план. Своими хитросплетениями стволов и ветвей они образовывали жилища для эльфов, устроенные в их кронах. Единственный в своем роде, гигантский раскидистый Эльфентион, рос на острове посреди озера Слез и считался священным для лесного народа.

Восемь дней амазонки и орк осторожно пробирались на запад. Никаких признаков врага пока не наблюдалось. Либо отряд, виденный ими, оказался здесь случайно, намного опередив основные силы, либо орда шла намного южнее. На девятый день начались первые неприятности.

— Не двигайся орк, — эльф с натянутым луком держал Гвалхона на прицеле, готовый в любой момент спустить тетиву. Он внимательно наблюдал за врагом, легкая усмешка бродила на его устах.

Галдиэл не убил орка сразу, лишь потому, что его впечатлили его размеры и, ему захотелось насладиться моментом. Он даже немного пожалел, что он здесь один, не потому что он опасался орка, хотя тот своим видом и внушал уважение, а потому что никто не засвидетельствует его триумф, когда он прикончит этого гиганта. Галдиэл уже наметил точку, в которую он поразит орка. Левый глаз. Стрела легко войдет в мозг, смерть будет мгновенной.

Галдиэл был из рода родственного роду лесных владык. Владычица Ирриаль Серебрис и ее младшая сестра Лореэль Мейрелес, приходились ему дальними родственницами. Такое родство никак не влияло на его собственную жизнь, это не давало ему каких-то новых прав или привилегий, поэтому он этим родством не особенно-то и гордился. Он, разумеется, почитал дочерей Лориэнора Прекрасного, как владычиц, но не более того. Никаких родственных чувств он к ним не испытывал. Он почитал лесную владычицу Ирриаль, как и все эльфы Галлидиаля, относясь к ней с безграничным уважением и даже некоторым поклонением. К ее младшей сестре Лореэль, он испытывал другие чувства, она казалось ему вполне себе милым созданием, правда глуповатой и сумасбродной. Но это от того, что она еще слишком молода, считал Галдиэл, ей было всего-то чуть больше четырех сотен лет. Возможно, даже когда-нибудь он посватается к младшей из дочерей Лориэнора. Родство тут не могло стать преградой, во-первых, оно было слишком далеким, а во-вторых, среди эльфийского сообщества это не считалось чем-то из ряда вон выходящим. Но не сейчас. Может лет через пятьсот, он, и решиться на такой шаг, пока еще Галдиэл был не готов к таким крутым переменам в своей жизни.

Самому Галдиэлу было уже около полутора тысяч лет. Он был рожден здесь на Фагноре и не застал времена, когда их народ обитал за океаном, на Наргосе. Он считал эту землю своим домом и помнил эти прекрасные земли, еще до появления первых человеческих переселенцев с южного материка. Смертные, как паразиты, быстро расселились по всему материку и отравляли эту землю, одним своим присутствием. Галдиэл был абсолютно уверен в превосходстве собственной расы над остальными. Дворфов он сравнивал с дождевыми червями, копошащимися в своих грязных и темных норах под горами. Люди же представлялись ему этакой инфекцией, болезнью, опухолью вскочившей на теле мира в котором он жил, что уж было говорить про таких уродливых тварей, как орки.

Галдиэл был командиром одного из отрядов стерегущих границы Галлидиаля. В его подчинении находилось тридцать два воина. Он сам, не одну сотню лет, тщательно подбирал этих ребят себе в отряд. Каждый из них был умелым воином, великолепным стрелком и самое главное, они все были ему бесконечно преданы. Замысли он устроить переворот и атаковать охрану владычиц, они бы не задумываясь, пошли за ним в бой. Его отряд считался одним из самых боеспособных во всем царстве Скиоры. Но сейчас он был один. Отряд остался в лагере, в паре миль отсюда.

Совсем рядом, слева в кустах, послышался треск. Не сводя с орка глаз, эльф переключил свое внимание к источнику звука. Снова затрещал сухой валежник, на этот раз ближе и громче. Галдиэл сосредоточенный на возне в кустах, и слишком поздно услышал, как, чуть слышно, хрустнула ветка за его спиной.

— Опусти лук, — короткий меч Джет Каст, зашедшей сзади, слегка оцарапал кожу на шее эльфа.

— Иди к дьяволу, — прошипел Галдиэл, скосив глаза. Он разозлился в первую очередь на себя самого, что так глупо подставился. Его самоуверенность, подвела его. Нужно было, не раздумывая, сразу прикончить зеленокожего.

— Быстро опусти, — Джет сильнее надавила на рукоять меча, проколов кожу на шее эльфа. Тонкой струйкой из раны побежала кровь, — Быстро! А то вытряхну твою жалкую душонку из твоего изящного тельца.

Галдиэл боковым зрением заметил еще троих подступавших к нему амазонок и понял, что сейчас не время геройствовать. Понял, что он действительно попался, попался как мальчишка. Он, конечно, мог бы выпустить стрелу в орка, убив его, но тогда амазонка, которая почему-то оказалась на стороне этой уродливой твари, несомненно, его прикончит. О нравах воительниц Шелдона, он был наслышан, и раз она говорит, что убьет его, то она не шутит, и сделает это, если потребуется.

Галдиэл нехотя ослабил натяжение тетивы и опустил свой тисовый лук.

— Ты поступаешь опрометчиво воительница. Ты на моей земле, — гордость эльфа, не позволила ему, молча стерпеть обиду.

— Заткнись, — коротко отозвалась Рыжая и обратилась, что удивило эльфа, к орку, — Гвалхон придержи-ка его, пока мы найдем веревку.

Орк схватил Галдиэла за воротник и, легко оторвав от земли, поднял в воздух.

— Немедленно поставь меня на землю! Животное! — взвизгнул эльф. Такое бесцеремонное отношение к нему, к представителю высшей расы, и нескрываемые смешки амазонок, окончательно вывели его из себя.

— Помолчи, — спокойно ответил Гвалхон и не на своем грязном наречии, а на чистом всеобщем языке, чем привел эльфа в замешательство, — а то сверну тебе шею, — и, подняв свободную руку, сжал гигантскую ладонь в кулак и повернув его, продемонстрировал, как именно он это сделает.

— К чему эта возня? Может, просто прикончим его и дело с концом? — спросил орк у рыжей амазонки и тряханул эльфа за шиворот.

— Нет! Он нам не враг Гвалхон, просто оставим его здесь, — отозвалась Джет, — так же, как мы оставили того кочевника. Думаю, он тут не один. Его товарищи рано или поздно придут ему на выручку, но мы к тому времени будем уже далеко.

Эльф, в конце концов, оказался крепко-накрепко привязанным к дереву. В рот ему засунули какую-то грязную тряпку, чем, несомненно, снова нанесли Галдиэлу смертельную обиду. В таком положении они и оставили его. Орк и амазонки давно уже скрылись, а незадачливый эльф, все еще перебирал варианты, как именно он прикончит обидчиков, когда отыщет их. Когда, через восемь часов, его отыскали разведчики из лагеря, забеспокоившиеся, долгим отсутствием командира, он был уже вне себя от ярости.

Галдиэл намеревался тут же бросить свой отряд на поимку орка и амазонок, вторгшихся в их леса и так бесцеремонно обошедшихся с ним, но ему не суждено было совершить задуманную месть. В его отсутствие в лагере объявился гонец от владычицы Ирриаль Серебрис. Его отряду в срочном порядке надлежало вернуться в сердце леса. Скрипя сердцем, Галдиэл вынужден был повиноваться. Никто не имел права ослушаться приказа владычицы. Никто. Даже смертельно обиженный эльф.

Глава пятая. Ночной кошмар.

Через четыре дня амазонки и беглый орк, гладиатор Гвалхон, вышли к берегам Каридуина. Они спустились ниже по течению, оставив своды Галлидиаля, которые долгое время укрывали их от посторонних взглядов. За эти дни они не встретили ни единого эльфа, либо эльфы уже не так бдительно охраняли свои границы, либо они просто не показывались на виду, не нападая, но тайно наблюдая за странным отрядом, двигающимся по их землям.

Южнее Галлидиаля находилась переправа, доставляющая паломников на остров Пумпас, расположенный примерно на середине русла реки. На острове была установлена статуя Эльгануса, духа лесов, некогда обитающего в Галлидиале. Сам Эльганус, был давным-давно, низвергнут в низшие миры, за мятеж против других древних духов Фагнора, но память о нем сохранилась, и не только в пределах первой расы. Статуя, установленная на острове Пумпас, была воздвигнута его приверженцами из расы смертных и эльфы, которым некогда покровительствовал Эльганус, к ней не имели никакого отношения.

Лето близилось к своему завершению, и поток паломников, уже должен был иссякнуть. Сестры Ирма и Астрид, в компании Гвалхона, должны были по-тихому нанять на переправе лодочника, и дожидаться возвращения Джет и Хильды, отправившихся в Роддон.

Роддон, несмотря на то, что находился на землях амазонок, считался свободным городом, и не имел принадлежности ни к одному из королевств. Небольшая крепость, воздвигнутая первыми поселенцами, включала в себя замок наместника, собор в честь духа земли Кармилора, конюшни и замковую кухню с пекарней. Остальные же постройки, жилые дома горожан, хозяйственные постройки, ремесленные мастерские, постоялые дворы, таверны, фермы и прочее, находились за пределами городской стены, Роддон был совершенно непригодным для того чтоб вести оборону или сдерживать осаду от какого бы то ни было врага.

Населяла город самая разношерстная публика. В большинстве своем это были представители человеческой расы, но здесь можно было встретить и представителей других народов, дворфов, эльфов, полуросликов и даже представителей других более экзотических рас, как, к примеру: гноллы, тритоны или даже сородичи Гвалхона, орки. И все они были в Роддоне отнюдь не гостями, а самыми, что ни на есть, полноправными жителями города. Несмотря на не самый благоприятный климат, Роддон, тем не менее, с самого момента своего основания славился своими виноградниками, разбитыми вокруг города. Роддонские вина можно было встретить на столах правителей практически всех королевств Фагнора, включая подгорные царства дворфов, а уж те-то знали толк в горячительных напитках. Но не только своими виноградниками и винодельнями славился Роддон. Город поставлял множество необходимых товаров в соседние королевства. Мастерские Роддона никогда не простаивали, а ремесленники стекались сюда со всего Фагнора. Здесь были рады принять любой мастеровой люд, кузнецы и кожевенники, плотники и каменщики, пекари и повара, граверы, стеклодувы, рыбаки, фермеры, приют в Роддоне находили все.

Роддону вряд ли удалось бы отстоять свою независимость, особенно на первых порах, если бы под свое крыло его не взяли амазонки, обеспечившие городу защиту и покровительство. Так небольшой город-государство и просуществовал до нынешних дней. Постепенно Роддон обзавелся собственной наемной армией, малопригодной для крупномасштабных войн, но способной дать отпор шайкам разбойников и поддерживать порядок на собственной территории.

— Джет. Можно с тобой поговорить? — Хильда робко заглянула в глаза рыжей амазонке.

— Да. Разумеется, — откликнулась Джет. — Тебя что-то тревожит, подруга?

— Тревожит, — опустив взор, удрученно ответила черноволосая амазонка. — Те кочевники, с которыми мы вступили в бой у Вартшира и которых мы…

— И, что с ними не так? — Джет, не совсем понимала, к чему ведет подруга.

— Понимаешь…, — Хильда тщательно подбирала слова. — Мы же убили их.

— Ну да. Убили, — подтвердила Рыжая, все еще не улавливая сути разговора.

— Для меня это было впервые, — Хильда резко остановилась. — Я первый раз убила человека.

С той схватки минуло уже дней двадцать. Джет уже давно и думать забыла о том столкновении. Для нее в этом не было ничего примечательного и экстраординарного. А вот Хильду это задело за живое. Для нее эта стычка с кочевниками оказалась боевым крещением.

— Вот оно как, — Джет удивилась тому, что Хильда, так долго держала это в себе и не показывала виду, что ее что-то беспокоит.

Джет постаралась вспомнить свои чувства, и тот день, когда она сама впервые убила человека. Как же давно это было. Восемь лет назад. Тогда она испытала смешанную гамму чувств, сначала смятение, потом чувство вины, а напоследок полное опустошение. По всей видимости, Хильда сейчас испытывала нечто подобное.

— Если бы ты не убила его, — Рыжая попыталась приободрить и успокоить подругу, — он бы убил тебя. Или меня. Или кого-то из сестер. Ты все сделала правильно. Не нужно переживать из-за этого.

— Я все понимаю, — Хильда не удержалась от тяжелого вздоха. — Понимаю это разумом. Понимаю, что другого выбора у меня не было, но душу, душу все равно что-то тревожит.

Амазонки сдвинулись с места и продолжили свой путь к городу.

— Это война Хильда, — Джет, успокаивающе положила руку на плечо подруге. — И мы в ней солдаты. Не мы выбирали ее, она выбрала нас. Война не бывает без жертв. Кто-то должен умереть, либо мы, либо враги. На войне по-другому не бывает. Твои тревоги пройдут. Время, не может стереть всего из нашего сознания, но оно сумеет запрятать даже самые неприятные воспоминания в самые глубины памяти. В тот день ты поступила, как настоящая амазонка. Ты сделала то, к чему тебя готовили. Впереди нас может ждать еще не одна битва. Ты амазонка Шелдона. И я уверена ты знаешь, как ты поступишь в следующий раз.

— Спасибо Джет, — облегченно выдохнула Хильда. — Спасибо, что выслушала. Мне нужно было высказаться.

— Рядом с тобой твои друзья, — Рыжая снова остановилась и, взяв черноволосую амазонку за руку, посмотрела ей в глаза, — с которыми ты всегда можешь поделиться, тем, что тебя беспокоит. Для этого друзья и нужны.

Чем ближе амазонки подходили к роддонскому замку, тем мрачнее становилась Джет. В городе жизнь текла своим чередом, ремесленники трудились в своих мастерских, земледельцы обрабатывали посевы, торговцы расхваливали свои товары на местных рынках. Ничто не указывало на то, что город готовиться к войне, или, что более разумно к экстренной эвакуации жителей. Страшно представить, какая резня будет тут твориться, когда армия орков подойдет к городу и застанет врасплох ничего не подозревающих жителей Роддона.

У замковых ворот Джет и Хильду остановили стражники, вежливо поинтересовавшись о цели визита амазонок. Джет запросила срочную встречу с наместником, не вдаваясь в подробности. Ждать пришлось недолго. Амазонки всегда являлись желанными гостями в Роддоне. Наместники города никогда не забывали о былой помощи, которую оказывали их поселению, воительницы Шелдона. Стражник, сопровождавший девушек от ворот до замковых дверей, с интересом поглядывал на амазонок, которые в нынешние времена не так часто объявлялись в городе, но не произнес ни слова. Второй стражник, встретивший амазонок у дверей и сопроводивший их до тронного зала наместника, так же не произнес ни слова, хотя и его разбирало не меньшее любопытство, чем предыдущего.

Тронный зал, для аскетичных амазонок, привыкших обходиться лишь самым необходимым, показался слишком вычурным и захламленным. Нагромождения нужной и не нужной здесь мебели, выполненной из красного дерева и камня, оставляли свободным в зале, лишь небольшой проход от двери до каменного трона наместника. Стены, украшенные мраморными барельефами, соседствовали с витражными стеклами, полы устилали мягкие шелковистые ковры. Лучшие мастера города потратили не один год, чтоб создать нынешнее убранство тронного зала. Все здесь дышало богатством и процветанием, по мнению амазонок, даже чересчур.

Наместником города, оказался молодой человек, лет двадцати, а то и меньше. Едва Джет и Хильда вошли в двери, он сам поднялся со своего места им навстречу, проявляя свое расположение. Амазонки Шелдона в нынешние времена редко удостаивали Роддон своим посещением, повод для этого, должен был быть достаточно серьезным.

— От лица всего города, я Марко, сын Альмира, рад приветствовать вас амазонки, в своем скромном жилище, — бегающий взгляд наместника выдавал сильное волнение.

— И мы рады приветствовать тебе Марко, сын Альмира, и всех жителей славного Роддона. Наши народы всегда были друзьями, для нас честь быть гостями вашего города, — склонив голову в знак уважения, отозвалась Джет.

— Располагайтесь, — наместник, взмахнул рукой. — Я прикажу накрыть столы. Устроим пир. Нечасто нас в последнее время балуют своим посещением столь высокие гости.

— Не время пировать, Марко, сын Альмира, — решительно отмела предложение наместника Рыжая. — Лучше перейдем сразу к делу, оно не терпит отлагательств.

Наместник, в задумчивости потеребил, едва-едва начавший обрастать легким пушком, подбородок:

— Что ж, как вам будет угодно. Какие же дела привели вас в наш город? Чем скромные труженики Роддона могут быть полезны нашим добрым соседям из Шелдона?

— Тяжелые вести мы принесли народу Роддона. Наступают нелегкие времена, требующие немедленных действий, — Джет выдержала паузу, пристально глядя в глаза наместника.

Сможет ли этот, по сути, еще мальчишка, принять правильные решения и спасти свой народ от истребления? Не слишком ли долго Роддон находился вдалеке от войн, и не слишком ли уверовал в собственные силы и способность избегать любых конфликтов?

— Грядет война наместник, — закончила мысль Джет. — И это будет война на уничтожение, война на истребление. Город нужно эвакуировать, пока еще не слишком поздно.

— Кто наш враг на этот раз? — наместник, если на него и произвела эта новость впечатление, никак этого не выдал. — Я прикажу собрать совет генералов.

— Наместник! Город должен быть эвакуирован! — жестко повторила Рыжая. — Многотысячная армия Нангрида движется в сторону Роддона, и будет она здесь завтра к вечеру, максимум послезавтра утром. Времени нет! Некогда собирать советы, нужно действовать и немедленно!

Орки! — воскликнул наместник Марко. — Но как…? Как они посмели выбраться из резервации?

— А кто бы им мог помешать? — горько усмехнулась, до этого молчавшая Хильда.

— Шелдон! Разве Шелдон не стоит на страже? Оберегая мирные народы от орд Нанхольма? Разве Шелдон не придет на помощь своим соседям в столь трудный час? Вместе мы сумеем отбросить любого врага, вторгшегося в наши земли! — наместник все еще не понимал серьезность ситуации.

— Шелдона больше нет! — чуть ли не на крик перешла Джет, но тут же взяв себя в руки, тихо добавила. — Шелдон не придет на помощь, Шелдон пал более двадцати дней назад.

— Шелдон пал, — наместник, обхватив голову руками, опустился на ближайший стул. — Шелдон пал….

— Три месяца наш город держал осаду, — произнесла Рыжая, глядя куда-то сквозь наместника. — Три долгих месяца…, но никто не пришел на помощь. Никто не придет на помощь и Роддону. Город не спасти. Так спасите хотя бы его жителей!

Марко, сын Альмира, правитель Роддона, все еще продолжал стонать и причитать, совершенно потеряв способность трезво мыслить. Хильда, бесцеремонно встряхнув наместника за плечи, криком вывела его из оцепенения:

— Эвакуируйте город наместник! Не то вы останетесь не только без самого города, но и без своих подданных!

— Да, да! Вы правы! Нужно действовать! — Марко вскочил со стула, но тут же снова осел. — Но…, но куда же нам идти? Куда нам идти?

— Куда угодно! — Джет с трудом удержалась, чтоб не отвесить ему оплеуху, видя, что наместник снова готов впасть в отчаяние. — Ведите людей в центральные королевства. Там вас примут. Там вы найдете временный приют. Спасите свой народ. Теперь все зависит от вас!

— Имя Марко, сына Альмира, войдет в легенды, как спасителя жителей Роддона, — Хильда хитро подмигнула Рыжей. — Но действовать нужно прямо сейчас, иначе будет слишком поздно!

Мысль о том, что его имя впишут в легенды, похоже, пришлась по вкусу наместнику. Он снова вскочил со стула, готовый к действию.

Глаза его поблескивали нездоровым азартом, но как минимум отчаяние больше не тяготило его разум. Марко вернул способность трезво мыслить, и окончательно понял всю серьезность ситуации:

— Стража! Всех генералов ко мне! Всех до единого! Трубите сбор жителей на главной площади! Я Марко, сын Альмира буду говорить с народом!

Джет и Хильда переглянувшись, кивнули друг другу.

— Благодарю вас амазонки, — наместник отвесил легкий поклон девушкам воительницам. — Воистину мрачные вести вы принесли в наш город, но какие времена, такие и вести. Могу я чем-то отблагодарить вас?

— Спасите свой народ наместник, не дайте ему погибнуть, как погибли амазонки Шелдона, — Джет склонила голову. Разговор был окончен.

По-тихому нанять лодку для переправы не получилось. Едва завидев амазонок в сопровождении гигантского орка, лодочник, издав дикий вопль, тут же сбежал. Группа паломников из четырех человек, вжалась в стену избушки и, по-видимому, пыталась слиться с ней, чтоб их не заметили.

— Мы вас не тронем, — заверила их Астрид.

Но паломники, похоже, не особенно ей поверили. Вырвавшись из оцепенения, они разразились бурей криков и скрылись в том же направлении, что и лодочник минутой ранее.

Выбрав большую и устойчивую лодку, такую чтоб она могла выдержать вес гиганта Гвалхона, Астрид, Ирма погрузили в нее вещи и принялись готовить лодку к отплытию. Гвалхон сидел в сторонке и мрачно полировал лезвие своего топора.

— Гвалхон! — окликнула орка Астрид. — Разве ты не идешь с нами дальше?

— Нет, — не отрываясь от своего занятия, подавленно ответил тот.

— Это Каст? Это она не желает тебя брать с нами за реку? — всплеснув руками, возмутилась Ирма.

Юная амазонка, поднявшись на ноги, уперла руки в бока и скривила губы, всем своим видом она выражала негодование.

— Джет тут ни при чем, — орк отложил топор, — совсем наоборот она предлагала мне продолжить путь вместе, но я не могу.

— Это еще почему? — Астрид в отличии от сестры, восприняла слова ока совершенно спокойно.

Гвалхон сердитым взором вгляделся в водную гладь Каридуина и проворчал:

— Вода…, слишком много воды.

— И что!? — Ирма искренне не понимала нежелание орка идти с отрядом дальше. — Тебя никто и не заставляет лезть в воду. Переправимся на лодке.

— Орки и вода несовместимы! — утробно прорычал Гвалхон, подхватил топор и, размахнувшись, рассек им воздух над головой.

Ирма звонко рассмеялась и язвительно поинтересовалась:

— Орки несовместимы с эльфами, орки несовместимы с водой, с чем еще несовместимы орки?

Орк гневно посмотрел на дерзкую юную амазонку, как бы прикидывая, разорвать и съесть ее сейчас или оставить на ужин, но ничего не ответил.

— Пора бы тебе уже снять свой ошейник, — как бы невзначай непринужденно заметила Астрид.

Гвалхон задумчиво поглядел на лодку, в которой разместились сестры амазонки, затем погладил холодный металл рабского атрибута на своей шее и неуверенно спросил:

— На том берегу я избавлюсь от него?

— Разумеется, — Астрид, поняв, что зацепила нужную струнку, улыбнулась краешком губ.

— Разве варвары друзья оркам? — все еще сомневался гигант.

— Варвары далеки от политики, у них нет ни друзей, ни врагов. Они сами по себе. Кто приходит к ним с миром, того они не тронут, — разъяснила Астрид.

— И не забывай, рядом с тобой будут амазонки, которых они почитают, как божественных небесных созданий, — Ирма задорно подмигнула орку.

Поселение Читухан основали мужчины племени Вирг, которых амазонки Шелдона использовали для продолжения своего рода, и которые изначально обитали неподалеку от Шелдона. Когда же варвары начали заявлять претензии на свои права в городе, как полноправные продолжатели рода, валькирии, покровительницы амазонок, изгнали их, не только из белокаменного Шелдона, но и вообще из земель к востоку от Каридуина. Виргов оказалось довольно много, чтоб осесть в Роддоне, небольшое в те времена поселение, просто не выдержало бы такого притока новых жителей. И они ушли за Каридуин и основали в предгорьях Северного кряжа в степях Хартинги собственное селение.

Несмотря на изгнание из Шелдона, они не утратили полностью связи с валькириями и амазонками. И вирги и женщины-воительницы, нуждались друг в друге. Амазонкам как-то нужно было продолжать свой род, и, несмотря на разногласия, вирги, которых в нынешние времена чаще называли просто варварами, были для этого лучшими кандидатами. Высокие, статные, широкоплечие, они и сейчас по-прежнему появлялись в городе амазонок, для зачатия новых детей, но после сразу покидали его. После рождения, девочек оставляли в Шелдоне, мальчиков отправляли в Читухан, где они и воспитывались. Вирги нисколько не протестовали, против такого использования собственного генетического материала. Они, как и в былые времена, за прекрасными валькириями, так и сейчас за амазонками, готовы были идти на край света, только бы их об этом попросили. Но те не просили. Так они и жили, каждый народ по отдельности, но в тесных родственных связях.

Соблазн остаться в отряде и снять ненавистный ошейник превысил нежелание орка приближаться к воде и Гвалхон согласился на переправу. Оставалось дожидаться возвращения Джет и Хильды. Ждать пришлось долго.

— Как все прошло? — коротко спросила Астрид, когда рыжая и черноволосая амазонки, наконец, вернулись.

— Город не ждал приближения орды, — опечаленно вздохнула Джет. — Надеюсь, жители успеют покинуть город. Времени у них немного.

Погрузившись в лодку, отряд тут же отчалил от берега. Хильда и Астрид налегли на весла. Джет устроившись на носу лодки, задумчиво всматривалась вдаль. Амазонка перебирала в памяти лица людей, которых они сегодня встретили в Роддоне. Они не воины, мирные фермеры и ремесленники, если наместник промедлит, всех их ждет смерть. Чем они заслужили подобную участь? Чем Шелдон заслужил свою участь?

Гвалхон опустив голову, сидел на корме, стараясь не двигаться и не смотреть за борт. Так много воды вокруг него, ввергали гиганта если не в панику, то, как минимум в легкое замешательство. Орки действительно не любили воду. Ирма пристроившись рядом, пыталась вывести орка из его мрачного состояния, получалось не очень. Гвалхон либо отвечал короткими фразами, либо просто мотал головой, разговор не клеился.

Гвалхон, так и просидел бы на своем месте, не шелохнувшись, до конца переправы, если бы не Джет. Рыжая настояла, но том, чтоб орк сменил на веслах Хильду и Астрид. Гвалхон пытался слабо протестовать, но Джет была непреклонна. Орк взялся за весла. Физическая нагрузка вывела Гвалхона из состояния тревоги, монотонность движений не давала думать ни о чем лишнем. Он быстро освоился и легко управляться сразу с обоими веслами.

Орк греб без видимых усилий, Джет перебралась на корму. Лодка легко скользила по водной глади. Течение здесь было степенным и ровным, переправиться на другой берег представлялось задачей несложной. Постепенно даже орк, откровенно не любивший воду, и поначалу выглядевший встревоженным, успокоился. Лодка действительно оказалась сработанной на славу, прочной и устойчивой.

Вода плескалась за бортом, совсем рядом с зеленокожим. Гвалхон старался не смотреть на водную гладь, а в ответ на плеск весел отвечал утробным урчанием. Но постепенно он и на это перестал обращать внимание, они одолели уже почти половину реки, а вода его даже не коснулась. Похоже, не стоило ее особо бояться, тем более, когда находишься ты в крепко сбитой и хорошо просмоленной лодке.

— Что это там? — орк кивнул в сторону статуи установленной на острове и хорошо видимой из лодки.

— Эльганус, — ответила Ирма, сидевшая рядом с ним.

— Что за Эльганус? — снова спросил Гвалхон, для которого это имя не значило ровным счетом ничего.

— Древний дух, — удивленно пояснила амазонка, — Ты не знаешь таких простых вещей?

— Я не глуп, — орк оскалил клыки, и на этот раз это была совсем не улыбка. — Не забывай, я орк и я почти всю свою жизнь провел в резервации Нанхольм. Орки не склонны к познанию и самообразованию. Я плохо знаю мир и его устройство.

— Извини, — смутилась Ирма. — Я не хотела тебя обидеть.

Некоторое время оба молчали.

— Хочешь, я расскажу тебе про него, про Эльгануса и вообще, про древних духов? — предложила амазонка, пытаясь исправить свою оплошность.

— Рассказывай, — кивнул орк, казалось, он только и ждал этого предложения.

— Так…, с чего бы начать? — наморщив лоб, задумалась Ирма.

— Давай с самого начала и по порядку.

— Хорошо, — начала амазонка, — Всего древних духов или древних богов, было шестеро. Каждый из них, покровительствовал определенной стихии и какому-нибудь народу. Кажется так…, вообще-то я в этом не очень хорошо разбираюсь. Кармилор — дух земли, покровитель человеческой расы. Вроде так.

— Именно так. Давай-ка я помогу тебе сестричка, — Астрид подсела к Ирме и Гвалхону. — Может, слышал когда-нибудь о Приорате Кармилора?

Орк отрицательно помотал головой.

— Ну, в общем, Приорат, центр поклонения Кармилору и его священный защитник, так они сами считают. Образовался он где-то во времена Империи Топора, объединявшую тогда, почти все города людей. Сейчас сама империя уже распалась, но Приорат Кармилора, существует и, по сей день.

— Понятно, — кивнул орк, внимательно слушавший амазонку.

— Двогнорус, — продолжила Астрид, — покровитель дворфов, горы, скалы, камень, все это в его власти. Дворфы это….

— Я знаю дворфов, видел в Фотхаде, — перебил Гвалхон. — Крепкие ребята, хотя и коротышки. Давай дальше к духам.

— Хорошо, следующий это — Лемерий — дух водной стихии, бог всяких там тритонов и русалок, я, если честно, сама их никогда не встречала, только на гравюрах видела, — призналась амазонка.

— Зато я встречал, — неожиданно вставил орк.

— Ого! А говоришь, плохо знаешь наш мир, — вскинула брови Астрид.

— Был такой гладиатор, — пояснил орк, — в цирке Заутдина.

— Ты его знал? — заинтересовалась амазонка. О жителях подводного города Гальдек, тем, кто обитали на суше, было мало, что известно. Они крайне редко покидали свой ареал обитания, выходя на поверхность.

— Видел на арене, — довольный произведенным эффектом, заурчал орк. — Воин он был отменный.

— Расскажи, как он выглядел? — не скрывая любопытства, попросила Астрид.

Джет тоже прислушалась к разговору, она, как и остальные амазонки, никогда не встречала представителей подводного народа.

— Высокий, очень высокий, почти, как я, — продолжая работать веслами, охотно поделился орк. — Но худой, и бледный весь какой-то. Кожа такая голубоватая, чуть ли не прозрачная. На голове два отростка в виде гребней. Хороший был воин, любил драться с трезубцем и сетью. Я тоже хороший воин, но даже не знаю, кто бы взял верх, случись нам выйти друг против друга на арене.

— А каково это вообще быть гладиатором? — отойдя от темы, спросила Джет.

Орк не особенно хотел говорить о времени проведенном в плену. Еще совсем недавно он был рабом, бесправным и бессильным. Вспоминать этот период сейчас, ему хотелось меньше всего.

— Не хочешь говорить не нужно, — Рыжая, сняла вопрос, решив не настаивать.

Гвалхон сделав еще пару гребков, опустил весла в воду. Понурив голову он некоторое время пребывал в задумчивости, затем повернувшись к Рыжей, он произнес только одно слово, которое полностью отображало всю суть гладиаторской души:

— Одиноко….

На некоторое время все затихли, осмысливая то, что сказал орк. Гладиатор всегда оставался одиночкой, у него не могло быть ни врагов, ни друзей. Каждый старался просто выжить, ценой чьей-то жизни, чужой жизни. На носу лодки заворочалась, как будто дремавшая доселе, Хильда. Открыв глаза, она оглядела всю компанию:

— Давайте дальше про статую, хватит о грустном.

— Да, статуя, — улыбнувшись, с энтузиазмом продолжила Астрид. — Это Эльганус, дух природы, покровитель эльфов. Еже есть Арпело — дух огня…, я даже не знаю, кто ему поклоняется. Последний Саргос, дух воздушной стихии, покровитель амазонок и валькирий.

— Значит это ваш бог? — уточнил орк.

— Я не верю в богов, — опередила с ответом остальных амазонок Рыжая. Встряхнув головой, так что ее шевелюра взметнулась в воздух и заискрилась в лучах солнца, она добавила: — К тому же он мертв.

— Как это? — удивленно округлил глаза орк.

— Про Великую Фархейнскую Битву, ты тоже ничего не знаешь? — рассмеялась, зашмыгав носом, Ирма.

— Нет, — честно признался Гвалхон, — Давайте рассказывайте.

Слово снова взяла Астрид, лучше других разбиравшаяся в теме верований, древних духов и легендах связанных с ними.

— Это было еще до пришествия на Фагнор людей, и тем более вас орков, тогда, здесь жили только эльфы, валькирии и дворфы. Речь пойдет про эльфов. Эльганус, статую которого ты видишь на острове, оказался мятежником. В магической кузнице под покровом Галлидиаля, он выковал клинок, вложив в него часть своей божественной силы смешанной с кровью Лориэнора Прекрасного, первого эльфийского владыки. Эр-Аригостон — Клинок Королей, обретал божественную мощь лишь, если в руке поднявшей его, текла королевская кровь. Возглавив армию эльфов, Эльганус вывел их на битву против пяти других древних духов. В той битве и был сражен Саргос, Калидуэль Отважный, сын лесного владыки, поразил его Эр-Аригостоном, но битву эльфы, тем не менее, проиграли. Духи не стали мстить древней расе и позволили выжившим снова жить в Галлидиале, но Эльганус был низвергнут, и отправился вслед за Саргосом. Такая версия тех событий записана в хрониках валькирий, у других народов эту легенду рассказывают иначе.

— Почему? — снова удивился орк.

— То было во времена рассвета второй эпохи, свидетелей тех событий давно уже нет, а кто мог бы рассказать, молчит. Вот и вышло так, что в легендах разных народов история Фархейнской битвы звучит по-разному. Например, люди и дворфы считают, что никакого мятежа не было, что в битве Эльганус выступал вместе со своими братьями, против эльфов.

— А что говорят по этому поводу сами эльфы? — допытывался гигант.

— Ничего. Эльфы молчат, — развела руками Астрид.

Оставшуюся часть пути преодолевали молча. Гвалхон сосредоточенно работал веслами, обдумывая новые знания, полученные от спутниц амазонок, Джет и остальные девушки, тоже молчали, каждой нашлось, о чем задуматься. Только Хильда, тихонько посапывая, дремала на носу лодки. Рыжая, уже в который раз, загрустила о доме. Перед глазами вставали лица друзей и знакомых. Интересно выжил ли кто, и доведется ли ей кого-нибудь из них увидеть снова? Джет вздохнула.

Свесив руку за борт, Рыжая потрогала воду, Несмотря на то, что приближалась осень вода в реке, оказалась на удивление теплой.

«Искупаться бы сейчас», — подумала Джет. — «А почему собственно и нет». Рыжая отстегнула пояс с ножнами и стянула с себя кольчугу. Гвалхон удивленно наблюдал за ней. А когда амазонка сбросила сапоги и, перемахнув через борт лодки, прямо в одежде, прыгнула в воду, у него отвисла челюсть, и он так и застыл с открытым ртом.

Джет нырнула под воду, уйдя на глубину. Вода здесь была более холодной, чем на поверхности, но это было даже еще и лучше. Прохлада приятно бодрила и заряжала уставшее от долгого перехода тело новой энергией. Совершив пару мощных гребков, Джет легко скользнула под днищем лодки и вынырнула на поверхность с другой стороны.

Гвалхон, не на шутку обеспокоенный, бросил весла и, припал к борту. Он всматривался в глубины реки, туда, где амазонка, нырнув, скрылась из виду. Еще секунду и зеленокожий, преодолев свою неприязнь к воде, тоже бы прыгнул вслед за Джет, решив, что ее нужно спасать. Рыжую такая картина даже немного растрогала.

— Эй! Гвалхон! Я здесь! — засмеялась Рыжая и, взметнув рукой, фонтан брызг обдала орка водой.

Тот развернулся и, увидев амазонку, оскалился в улыбке и тихонько утробно заурчал. Остальные амазонки, тихонько посмеиваясь над незадачливым орком, следом за Рыжей уже стягивали с себя доспехи.

Гигант снова сел на весла. Он неспешно греб в направлении противоположного берега, а амазонки, плескаясь, плыли рядом. Время от времени они озорно обдавали своего нового товарища брызгами воды. Гвалхон в ответ беззлобно рычал и, безуспешно пытался увернуться от, искрившихся в лучах высокого полуденного солнца, капель.

Переправа близилась к завершению.

Вскоре лодка уткнулась в песчаный берег. Орк и амазонки достигли западного берега Каридуина. Перед ними раскинула бескрайняя степь. Где-то там, в предгорьях Северного кряжа находилось поселение варваров Читухан. Туда и лежал их путь.

Казалось бы, орк возвращался к тому с чего начал. Он снова возвращался в степи Хартинги, из которых недавно бежал. Но на самом деле, это было не совсем так. Степи занимали огромную территорию, между центральным королевством Ригон на юге и Галлидиалем на севере. Фотхад, столица кочевых народов степи, откуда бежал из плена Гвалхон, находилась много южнее, того места где они пересекли Каридуин и снова вышли в эти земли. Здесь на самом севере Хартинги, для беглеца было относительно безопасно. Степняки заглядывали сюда редко, поживиться им здесь было нечем.

Перед путниками лежала бескрайняя степь. До самого горизонта раскинулся высохший ковер из ковыля и мятлика. Травы давно потеряли свой первоначальный зеленый цвет, высушенные жарким летним солнцем. Знойное небесное светило выжигало всю растительность в этих краях, не давая той ни малейшего шанса, и обнажая красновато-бурую землю. Редкие деревца, одинокие и уродливые в своих причудливых узловатых хитросплетениях стволов и ветвей, навевали еще большую тоску на путников, забравшихся в эти земли. Ни холма, ни ложбины, просто сухая, ровная, кое-где потрескавшаяся, земля, покрытая сожженной солнцем редкой травой, насколько хватало глаз и ничего более.

Здесь на окраине Галлидиаля, степь, не переставая, вела борьбу с разраставшимся лесом, то захватывая новые территории, то вновь отступая. Противники, с переменным успехом, вели эту борьбу уже не одно столетие.

Орк сорвал сухой стебелек, пожевал его и выплюнул.

— Уродливая земля, и зачем я вас послушал и снова сюда вернулся? — мрачно сказал Гвалхон, поглаживая холодный металл, охватывающий его шею.

— У вас в Нанхольме? Разве лучше земля? — спросила, пытаясь скрыть улыбку, Джет.

— Еще хуже, — коротко ответил зеленокожий.

Дни шли, орк и амазонки брели на запад. Ничего не изменялось в окружающей их безрадостной местности. Однообразная, навевающая тоску и уныние, картина до самого горизонта. Могло показаться, что они топчутся на одном месте или ходят по кругу, но на самом деле отряд сделал уже много миль по направлению на запад и быстро приближались к своей цели.

Единственный раз, внеся хоть какое-то разнообразие, они нарвались на небольшой отряд степняков. На всякий случай Гвалхон и амазонки, залегли на землю. Неизвестно заметили их хаддиры или нет, но немного погарцевав на горизонте, степняки скрылись из виду, умчавшись на юг. Даже если степняки их и заметили, им не было дела до нескольких путников. Они не были из числа преследователей орка и, вероятно, оказались здесь по каким-то своим делам.

Во время одной из ночевок, когда все уже поужинали, и легли отдыхать, орк подошел к Рыжей, несшей караул и заговорил:

— Ты хотела знать, каково это быть гладиатором?

— Было бы интересно послушать, — кивнула Джет. — Но если не хочешь говорить, я не настаиваю.

— Спрашивай, думаю, я найду ответы на твои вопросы.

— Так что, много раз ты выходил на арену? — взглянув на звезды, которые сегодня, казалось, были особенно яркими, поинтересовалась Джет.

— Много, — серьезным и немного грустным тоном ответил Гвалхон. — Сначала считал. Но когда счет перевалил за сотню, бросил это дело.

— Ого! — в голосе амазонки мелькнуло восхищение. — Каково это? Выходить на арену, зная, что можешь не вернуться?

— Так же, как и в любую битву, — пожал плечами орк. — Для меня это было несложно, я привык к сражениям. Единственное, что меня злило, это то, что не я выбираю себе врага, а кто-то делает это за меня. Кого-то я не хотел убивать, но убил, а кого-то бы и рад был убить, но на арене мы так и не встретились.

— И ты всегда выигрывал? — понимающе кивнув, спросила амазонка.

— Всегда, — подтвердил орк. — Иначе бы сейчас не сидел здесь.

— Пять лет ты там провел, — не то, спрашивая, не то, констатируя факт, произнесла Джет

— Да, почти. И все пять лет, думал только об одном дне, когда, наконец, вырвусь оттуда и смогу снять этот проклятый ошейник, — вздохнув, сказал Гвалхон.

— Если ты так любишь битвы, — заинтересовалась амазонка, — то не все ли равно? Сражаться на поле брани или на арене?

— Нет, — отрицательно покачал головой орк. — Не все равно. Армии сражаются за что-то, за какое-то дело, которое считают правым. А убивать просто так, бесцельно, на потеху толпе, это не для меня. Хотя были и такие, кого это рабское положение вполне устраивало. Были даже вольнонаемные гладиаторы, зарабатывавшие таким способом себе на жизнь.

— Возможно, для кого-то это единственный способ прокормить себя, — осторожно заметила Джет. — Нельзя осуждать их за это.

— Вероятно, так оно и было, — подумав, согласился орк.

По ночам, караулили лагерь по очереди, но никакой опасности за время их путешествия по степи, отряд не встретил. К вечеру двенадцатого дня впереди показался Читухан, поселение могучих варваров.

Поселение Читухан, по меркам городов центрального королевства, приморского княжества или западной страны, было довольно примитивным. Жили они по большей части в шатрах обтянутых шкурой животных, в произвольном порядке, раскиданных на территории огороженной деревянным частоколом. Воевать с ними никто не желал, потому они особенно не беспокоились об обороноспособности Читухана. Во-первых, рослые сильные вирги, сами были отличными воинами, а во-вторых, все прекрасно понимали, что начать войну против варваров, значит объявить войну и амазонкам, которые, несомненно, придут им на выручку. Несмотря на то, что в нынешнее время, амазонки жили в своем белокаменном городе и никого не трогали, все еще помнили те времена, когда их старшие сестры валькирии наводили ужас на весь материк. Закованные в броню, верхом на белых тиграх или на крылатых грифонах, они смели не одну армию в былые годы, и связываться с ними никто не хотел.

Попытавшиеся однажды вторгнуться в их земли хаддиры, помнили это лучше всех, когда, столкнувшись с валькириями в открытом бою, едва не потеряли всю свою армию на берегах Каринея. Так и получилось, что варвары спокойно себе жили в Хартинге, на земле хаддиров, и те их не трогали. Степняки без нужды, вообще старались не приближаться близко к Читухану.

И действительно на всем пути до поселения варваров, кроме той единственной небольшой группы, непонятно, как оказавшегося здесь, амазонки и орк, больше не встретили ни одного отряда кочевников.

В сгущающихся сумерках, отряд подходил к Читухану, предвкушая наконец-то получить полноценный сон на мягких шкурах, взамен голой земли и, разумеется, хорошую пищу. Последние дни путешествия прошли впроголодь. Запасы амазонок, прихваченные из Шелдона, закончились, а разжиться чем-нибудь в голой степи, оказалось невозможным.

К удивлению амазонок, ворота поселения были закрыты. Насколько Рыжая знала, варвары никогда этого не делали, бояться им было некого. Амазонкам это показалось странным, но не более того.

Орк не зря считался хорошим воином, когда из-за частокола вылетело копье, направленное умелой рукой ему в грудь, он не только успел увернуться от него, но и поймать его на лету за древко.

— Проклятие! — выругалась Джет. — Они чего там с ума все посходили?

— Я орк, — напомнил ей Гвалхон.

— И, что с того! — возмущению Рыжей не было предела. — Мы амазонки! Эй, вы там! — требовательно крикнула Джет укрывшимся за стеной воинам. — Отворяйте ворота!

— Убирайтесь отсюда, если не хотите лишиться своих голов, — был ей ответ.

— Я амазонка Шелдона, быстро открывай ворота! — повторила, вышедшая из себя Рыжая.

— Никто не войдет в поселение после заката солнца. Таков приказ вождя, — ответил воин, поднявшийся в полный рост на стене.

Неизвестно чего опасались варвары, но ему все-таки стало интересно взглянуть на амазонок, пришедших к стенам их поселения. Обычно происходило наоборот, варвары прибывали в Шелдон, но не амазонки в Читухан.

Рыжая оглядела подруг, но те лишь пожимали плечами, так же, не понимая, что происходит.

— Протри глаза вирг! Перед тобой стоят четыре амазонки, и они начинают терять терпение, — Джет продемонстрировала, выбитый на треугольном щите, клинок, в обрамлении двух крыльев — герб Шелдона

Воин в ответ только отрицательно покачал головой.

— Тогда хотя бы сообщи своему вождю, что у его ворот стоят воительницы Шелдона! Мое имя Джет Каст! И давай живее! — едва успокоившись, Рыжая снова рассердилась.

Воин помедлил минуту, затем повернулся и все же отдал какие-то распоряжения, по всей видимости, послав кого-то к вождю племени. Сам же продолжил с нескрываемым интересом разглядывать амазонок, буквально пожирая их глазами. Как ни странно орк, даже такой гигантский, его совершенно не заинтересовал.

Прождать пришлось не менее получаса. На стене появился еще один варвар, внимательно оглядел путников стоящих у стен, и подал воинам знак, что все в порядке. Створки ворот со скрипом отворились, пропуская амазонок и орка в поселение.

Кутарам, вождь варваров, спрыгнул со стены, тяжело приземлившись рядом с Джет. То, что это вождь, амазонки поняли сразу. У Кутарама на шее висел ритуальный обсидиановый нож, реликвия племени виргов, носить которую имел право только вождь. Несмотря на то, что вирги уже давно никому не поклонялись, все же реликвии тех времен, когда они еще приносили кровавые жертвы богам, в поселении сохранились. Обсидиановый нож был одной из таких реликвий.

Ростом Кутарам почти не уступал орку, да и телосложением тоже. Для представителя человеческой расы он был и вовсе огромным. Амазонки, стоявшие рядом с этими двумя здоровяками выглядели совсем крохотными. Орк и варвар, прощупали силу друг друга, обменявшись крепким затяжным рукопожатием и, оба, похоже, остались довольны.

К Джет и остальным девушкам отношение было особое, они были амазонками. Припав на одно колено, перед ними, могучий вождь варваров, склонил голову.

— Приветствую тебя Джет Каст, амазонка из белокаменного города. Приветствую всех твоих спутниц, в нашем скромном поселение, — извиняющимся тоном заговорил вождь.

— И мы приветствуем тебя вождь, — ледяным тоном, сквозь зубы, процедила Рыжая и амазонки ответили легкими поклонами.

— Не самое благоприятное время вы выбрали для визита в Читухан, но мы постараемся оказать достойный прием, — Кутарам поочередно, поцеловал руки каждой из амазонок. — Пройдем в мой шатер, там и поговорим.

Шатер вождя оказался ничем не отличающимся от любого другого шатра в поселение. Его внутренне убранство, очень точно характеризовала людей племени, не любивших лишней мишуры и избавлявшихся от того, без чего вполне могли обойтись. Земляной пол в жилище вождя был устлан всевозможными шкурами, от больших шкур бизонов и медведей, до мелких, вроде кроличьих или лисьих. И больше в шатре не было ничего. Совершенно ничего! Кутарам отстегнул с пояса полуторный меч, который при его габаритах выглядел так же, как и гладиус в руках Джет, и отбросил его в сторону. Сам сел на шкуры и предложил то же самое сделать своим гостям.

— Какие новости с востока? — спросил вождь, когда все расселись.

— Орки вырвались из Нанхольма, — ответила Рыжая и покосилась на Гвалхона.

— Вот как? — удивился варвар. — Будет война?

— Она уже давно началась, — буркнула, все еще сердитая Джет. — Три месяца Шелдон был в осаде.

Кутарам, услышав это, сразу вскочил на ноги:

— Я соберу людей, мы выступим прямо сейчас. Вирги придут на помощь амазонкам!

— Остынь вождь, — осадила его Рыжая, постепенно успокаиваясь. — Шелдону уже не помочь. Город пал около тридцати дней назад.

— Не может этого быть! — округлив глаза, воскликнул Кутарам. — Как?! Как такое могло случиться?! Почему валькирии не пришли, чтоб спасти город, почему они не вернулись? Почему мы ничего об этом не знали?

— Наверное, у валькирий есть более важные дела на северной земле, — проворчала Ирма.

Принесли ужин. Орк Гвалхон и амазонки набросились на еду. Угощение состояло из небольшого барашка, зажаренного целиком на вертеле и овсяных лепешек. Голодавшим в последние дни, орку и амазонкам этого было более, чем достаточно. Им не требовались изысканные блюда королевских дворов, а просто нужно было, как следует насытиться, жареное мясо, для этого подходило, как нельзя лучше.

За ужином говорили в основном о разразившейся войне, в нынешних обстоятельствах сложно было найти другие темы для разговора.

После ужина, когда все наелись до отвалу и больше были не в состоянии проглотить, ни кусочка, амазонки отправились отдыхать, каждой варвары выделили по отдельному шатру. Гвалхона отвели к местному кузнецу, который довольно быстро расправился с ошейником на шее орка. В шатре вождя задержалась только Джет.

— Рассказывай вождь, что у вас стряслось? — потребовала разъяснений Рыжая. — Почему ворота закрыты? Почему твои люди метают копья во всех без разбору?

— Странное что-то происходит, — неуверенно отозвался Кутарам. — Мы сами не понимаем. Люди погибают и за пределами поселения, и даже внутри частокола. Кто-то убивает нас, но я не могу понять кто. Каждое утро кого-то находят мертвым.

— И что? Никаких мыслей? — заинтересованно спросила амазонка.

— Никаких, — подтвердил вождь.

— А из своих никто не может? Случается, что соплеменники начинают убивать друг друга.

Нет, — уверенно заявил варвар. — Люди умирают чудовищными смертями, то грудная клетка разворочена и вырвано сердце, то голова оторвана, не отсечена клинком, а именно оторвана. Людям такое не по силам. Это явно какая-то дикая тварь.

— Умирающий такой смертью, как ты описал, должен кричать нечеловеческим голосом. Вы должны были, что-то заметить, — Джет ужаснулась, представив себе картины описанные вождем.

— Тварь убивает мгновенно. Случается, что жертва успевает закричать, но стража никогда не успевала ничего заметить, лишь какие-то смутные тени. Враг всегда успевает скрыться.

Джет задумалась. В северных горах водились дикие вендиго, но на них это совсем не было похоже. Вендиго могли сотворить такое со своими жертвами, но, не являясь разумными, они бы не смогли этого сделать скрытно и давно были бы замечены. Тем более, они не просто убивали людей, а убивали, чтобы есть. Здесь же жертв просто убивали, и тут же бросали их, как более не представляющих интереса для убийцы. Убийство ради убийства, это больше свойственно существам разумным, нежели диким.

— Как давно это началось? — спросила амазонка.

— Уже семнадцать дней, — ответил Кутарам. — Каждую ночь, кто-то погибает. Семнадцать ночей, семнадцать смертей.

— Да загадка…, — покачала головой Рыжая.

— Сегодня ночью я выставлю усиленную охрану, ни один мой воин не сомкнет глаз до рассвета. Я не хотел бы подвергать вас ни малейшей угрозе, — продолжил вождь. — Если хоть одна амазонка погибнет в пределах частокола, я себе этого никогда не прощу. Но завтра вам лучше покинуть Читухан, ради вашей же безопасности.

В задумчивости Джет отправилась спать.

Огромный волк, легко перемахнул через стену из частокола, окружавшую поселение. Он потянул носом воздух, сегодня, что-то изменилось, появились новые запахи. Глаза вспыхнули кровавым светом, Волк хищно оскалился, обнажив острые зубы. Нужно было спешить. Он и так потратил много времени, дожидаясь пока в поселении станет тише, люди не спали, и их было слишком много. Лишь сейчас, уже под утро, они расслабились и уже были не так бдительны, пришло время нанести удар. Яркий свет факелов, которых сегодня почему-то горело больше обычного, неприятно резал глаза. Сейчас в предрассветной дымке, контраст уже не был таким сильным и огонь почти не мешал волку. Зверь не боялся людей живущих в поселении, их жалкое оружие не смогло бы причинить ему хоть, сколько бы то ни было серьезного урона. А те царапины, что они изредка успевали нанести ему перед тем, как погибнуть, заживали на нем еще до рассвета. Заметив одинокую фигуру, волк опустился на четвереньки, выгнул спину и, поджав задние лапы под себя, приготовился к атаке. Резко, как пружина, зверь распрямился и бросился на намеченную жертву.

Джет не спала, казалось ночь пройдет спокойно. Уже забрезжил рассвет, еще немного и можно будет прилечь. Враг, кто бы они ни был, не рискует нападать при свете солнца. Но спокойствие поселения все-таки было нарушено.

Когда Рыжая оказалась на месте нападения, там уже находились множество воинов поселения. Снова погиб один из людей племени, убитый лежал ничком на спине, на его голой спине окрашенной кровью, виднелись четыре глубоких борозды, от гигантских когтей. Джет перевернула тело на спину и, поморщившись, отпрянула. В животе несчастного ночной убийца проделал огромную рваную рану, из которой на землю вываливались кишки и прочие внутренности.

— Что за тварь, сотворила подобное? — нахмурил брови Гвалхон. Орка разбудил шум в поселении вызванный нападением, и он тоже уже находился на месте происшествия.

— Гвалхон, буди амазонок, мы уходим, — Джет оставила без внимания вопрос орка. — Недоброе здесь творится, а у нас и собственных проблем хватает.

Гвалхон если и хотел что-то возразить Рыжей, возражать не стал. Проблем у амазонок действительно хватало, и сам орк, был одной из них. И он это прекрасно осознавал. Амазонки не распространялись о том, куда лежит их путь, и какие цели они преследуют в этом походе, орк и не пытался узнать этого. Он был просто благодарен им, за то, что они приняли его в свою компанию. Годы, проведенные в рабском ошейнике, давали о себе знать, долгие годы одиночества души. Ему достаточно было слышать их голоса, простого общения, то чего ему не хватало, во времена, когда он был гладиатором. Не нужно было взвешивать каждое слово, постоянно ожидать какого-то подвоха от собеседника, скрывать собственные слабости и наоборот, хитрить и выведывать чужие секреты.

Джет направлялась к шатру вождя виргов, намереваясь пополнить у варваров запасы провианта и сообщить об отбытии отряда из Читухана. Прямо перед ней внезапно возникла Ирма.

— Джет! — закричала юная амазонка, хотя находилась всего в шаге от Рыжей. — Астрид! Ее нет! Ее нигде нет!

— Этого еще не хватало, — закрыв глаза на пару секунд, Джет попыталась взять себя в руки.

— Ее нигде нет! — На глаза Ирмы навернулись слезы.

— Успокойся, — Джет шагнула к подруге и, поспешив утешить, прижала к себе разрыдавшуюся амазонку. — Она найдется. Мы найдем ее. Обещаю. Все будет хорошо.

Джет с Ирмой, отправились искать Кутарама. Нашли они вождя виргов на стене, в мрачной задумчивости, он вглядывался вдаль. Что он надеялся увидеть, там за частоколом, знал только он.

— Вождь, — обратилась к нему Рыжая. — Нам нужна твоя помощь. Одна из наших сестер пропала.

Ирма стояла рядом, шмыгая носом. Обращение"сестра"среди амазонок, было лишь фигурой речи, но для нее Астрид, была сестрой самой настоящей, кровной.

Прошло около часа. Джет, Хильда, Ирма, Гвалхон и Кутарам собрались на совет в шатре вождя. Кутарам явно нервничал, хотя и старался не подавать виду. Несмотря на то, что времена валькирий давно прошли, вирги по-прежнему относились к амазонкам, как к божественным созданиям. Могучего варвара заботила в первую очередь не смерть собственного воина, а пропажа одной из девушек.

Расспросив воинов, обнаруживших ночную жертву, толком ничего выяснить, не удалось. Они видели какую-то смутную тень, крупного зверя, то ли медведя, то ли волка, а может и кого другого.

Джет перебирала в памяти все, что она когда-либо слышала о всевозможных диких тварях, силясь понять, кто же это мог быть. Кто нападает на поселение, убивает воинов и растворяется в ночи, не будучи даже замеченным? Размышления Рыжей, прервала Хильда.

— Оборотень! — ахнула черноволосая амазонка.

— Оборотень? — недоверчиво переспросила Ирма. — Я думала это сказки.

— Очень похоже на оборотня, — рассеянно пробормотала Джет, пытаясь выудить из памяти все, что ей было известно о подобных созданиях. — Опасная тварь.

— Оборотень? Кто это? — спросил орк.

— Днем человек, ночью зверь, — коротко пояснила Хильда.

— Не встречал, — орк непроизвольно положил руку на рукоять топора. — Встречу убью!

— Лучше не встречать, — Джет судорожно думала, что делать дальше. — Но если уж встретишь, то пусть он будет в человеческом обличии.

— Разве с волком расправиться не легче? — не понял орк.

— Ты же видел, какие раны он нанес этому бедолаге, — Рыжая скривилась вспомнив увиденное на месте нападения. — Это не просто волк. Он не такой как обычные звери. Поверь, пока он человек, он менее опасен.

— Астрид, еще может быть жива, — всхлипнула Ирма, готовая снова расплакаться. — Мы ведь не бросим ее?

— Нет. Не бросим, — взяв юную амазонку за руку, заверила ее Джет. — Я ведь обещала тебе. Мы разыщем логово зверя и убьем его. Без Астрид, мы не уйдем отсюда.

Хильда потрепала Ирму по плечу, пытаясь приободрить ее.

— Перед тем, как все это началось, ничего подозрительного не происходило в твоем поселении или просто странного? — Джет обратилась к вождю.

— Случалось, — сокрушенно произнес вождь. — Не то чтобы странное, но происшествие было. Дней тридцать назад, мой сын Тумар пошел в горы охотиться и пропал. Вернулся он, спустя десять дней, но ничего не объяснил. Провел несколько ночей в поселении и снова исчез. Я еще надеюсь, что он вернется, но чем больше дней проходит, тем слабее эта надежда. На этот раз его отсутствие уже затянулось, а я даже не знаю, куда он ушел и зачем.

— Думаю, он уже вернулся…, — Джет отвела глаза в сторону, не решившись при этих словах посмотреть на вождя. — Дай-то бог, чтоб я ошиблась.

Рассказ вождя о пропаже сына, амазонка тут же связала с историей нападений. Сроки совпадали. Вероятно сын вождя, как-то причастен к ночным нападениям, но уверенности не было.

— Что ты хочешь этим сказать? — спросил вождь.

— Пока ничего, — Джет очень не хотелось говорить Кутараму о своей догадке.

Вождь Кутарам, орк Гвалхон, амазонки Джет Каст, Хильда и Ирма, а так же трое воинов виргов, в тот же день отправились на поиски логова зверя.

Шагали весь день, не останавливаясь. На ночлег устроились, когда уже было далеко за полночь, и на небосводе вовсю сияли звезды.

— Если зверь приходит каждую ночь, логово должно быть не особенно далеко, — поделился своими соображениями за ужином Гвалхон.

— Как знать, — засомневавшись, почесал подбородок вождь варваров. — Мои люди говорят, он одним махом может одолеть частокол, неизвестно какую скорость эта тварь может развить по прямой.

— В степи ему укрыться негде, — присоединилась к разговору, задумчиво ковырявшая в тарелке фасолевую кашу, Джет. — В Галлидиаль он вряд ли сунется, эльфы не проглядят.

— Убедили, — с выражением решимости на лице промолвил Кутарам. — Искать нужно в предгорьях.

Лунный диск медленно полз по небосклону, карабкаясь все выше и выше. Наскоро поужинав и разбившись попарно для охраны лагеря, легли спать.

Джет проснулась, от шума и криков. Открыв глаза, она увидела прямо перед собой своего товарища Гвалхона. Орк, припав на одно колено, нависал над ней, как бы закрывая амазонку от врагов, он как дикий зверь шумно втягивал ноздрями воздух, стараясь понять, откуда стоит ожидать нападения. Вождь Кутарам, на другом конце лагере, по ту сторону костра, размахивал горящей головней, то ли, сражаясь с кем-то, то ли, просто пытаясь кого-то отогнать, как это обычно делают при нападении, степных волков.

Рядом кто-то стонал от боли, похоже, в отряде были потери. Над раненым или мертвым, склонился другой воин и что-то быстро-быстро вполголоса бормотал, будто читая молитву.

Джет вскочила на ноги. Подхватив пояс с оружием, амазонка встала рядом с орком.

— Он напал, — сказал Гвалхон, прочитав немой вопрос в глазах амазонки.

— Оборотень?! — ахнула амазонка.

— Не знаю, зверюга какая-то, — орк лишь растерянно пожал плечами. — Никто толком ничего не успел понять, не то что, как следует рассмотреть нападавшего.

Один из воинов племени погиб сразу, оборотень перебил ему позвоночник, одним ударом. Бросившийся ему на помощь напарник по караулу, выжил, но оказался серьезно ранен. Оборотень рассек ему своими когтями-лезвиями ногу, перебив большую берцовую кость.

Зверь отступил, исчезнув в темноте, так же стремительно, как и напал. Когда весь лагерь был на ногах, готовясь отразить нападение, он был уже далеко.

Остаток ночи провели без сна. Ощетинившись в темноту клинками и факелами, дожидались рассвета. Враг не объявился. Они слышали в отдалении волчий вой, но определить было невозможно, то выли обычные волки или тот, кого они искали, и кто сам нашел их этой ночью.

С рассветом, похоронили погибшего воина. Из пары шестов и плаща вождя, соорудили носилки, для транспортировки раненого в лагерь. Главное было успеть в поселение до наступления темноты. Путь предстоял неблизкий, да еще и с ношей, но последний оставшийся в живых воин вирг заверил вождя, что справится.

Дальнейшие путь в предгорья, Кутарам, Гвалхон, Джет, Хильда и Ирма, проделали впятером. Первая ночь сократила численность отряда вышедшего из Читухана, почти вдвое. К полудню они уже достигли первых отрогов Северного кряжа.

Бирдодрэас по дворфийски или просто Северный кряж, как его называли люди, был практически необитаем. Дворфы не обнаружили здесь ничего полезного для себя, ради чего бы стоило основывать здесь царство, а другие расы в горах обычно не селились. Лишь, дикие вендиго, временами перебиравшиеся через пролив Гумбольта с северной земли, когда тот покрывался льдом, обитали здесь, да дикие звери. Горы были не самыми высокими, они значительно уступали и Запредельным горам и Эдонским и даже Пепельным. Ниже был только Эгенферрос, Южный кряж, который и вовсе можно было, издали спутать с обычными холмами. Единственной серьезной вершиной в этих горах был пик Гербадос. Он, как сторожевая башня, возвышался над остальной грядой, как одинокий часовой, который видит все и который сам на виду у всех. С какой бы стороны вы не подошли к Бирдодрэасу, первое, что бросалось в глаза, это был Гербадос, высочайший пик этой гряды.

Остаток дня они провели в поисках. Осматривали все подозрительные места и особенно пещеры в окрестностях, но ничего похожего на логово зверя не обнаружили. Отряд потратил целый день, но особенно даже не продвинулся, исследовано было всего около десяти миль в западном направлении. В одной из пещер, орк, амазонки и варвар остановились на ночлег. Караулить решили по очереди. На удивление, два здоровяка и орк, и варвар, оказались совершенно вымотанными и просто валились с ног от усталости, амазонки же выглядели еще довольно бодро. Ирма вызвалась караулить первой.

Юная амазонка стояла на входе в пещеру в центре прохода, и устало глядела на окружающий ландшафт. Путешествие с самого начала, не заладившись, теперь и вовсе обернулось для девушки, личной трагедией. Если с потерей послушницы Аини, которую она едва знала, Ирма еще готова была смириться, то с потерей сестры, нет.

Сколько Ирма себя помнила, сестра всегда была рядом. Астрид даже в армию записалась на два года позже обычного возраста для амазонок, чтоб пойти вместе, и чтоб она могла присматривать за младшей сестрой. Все тяготы казарменной жизни, тренировок и учений они преодолевали вместе, и вот теперь сестры не было рядом. Ирма не допускала мысли, что Астрид, ее старшая сестра могла погибнуть. Нужно просто ее найти.

Конец ознакомительного фрагмента.