Акционерное Общество «Любовь и Война»

Василий Гонзалес, 2020

Что за странное место – эта наша Вселенная… Странное и очень любопытное! Добро пожаловать в путешествие по любым местам и эпохам! Пробное путешествие бесплатно!

Часть 1.

Была уже середина октября. Обыкновенно в это время уже было холодно и пасмурно, но эта осень выдалась очень теплой. Ночью прошел дождь, прошумел по крыше старинного каменного дома, вымыл и без того чистый воздух, освежил осенние краски на деревьях. Утро вышло яркое, чистое. Завтракали на террасе, с которой открывался красивый вид на старый парк.

— Я приглашу сегодня садовника, мистера МакНила, нужно привести парк в порядок перед зимой. — Сказала Мэри, хозяйка поместья, высокая, стройная, удивительной красоты женщина. — Джон, я тебе уже надоела своими страхами, но может быть не так уж обязательно тебе садиться руль?

— Мэри, милая, не начинай. — Вздохнув, ответил Джон, муж Мэри и хозяин поместья, крепкий седоватый джентльмен с улыбчивым лицом. — Я понимаю твои страхи, но могу тысячный раз тебя заверить: мои тесты не опаснее поездки в супермаркет. И потом, ты же знаешь, что я сам сажусь за руль только в крайнем случае, когда боевые пилоты не могут дать мне полноценной обратной связи, а это случается крайне редко. Давай вспомним, когда это было последний раз?

— Я помню, в прошлом году, тоже осенью, и я также страшно волновалась. — Виновато улыбнулась Мэри. — Я все понимаю. И что ты профессионал, и что сам в прошлом боевой пилот, и что сейчас машины гораздо безопаснее, и что на трассе кроме тебя никого не будет, и так далее и так далее. Но… Почему-то я всегда ужасно волнуюсь, когда ты садишься за руль этих кошмарных болидов. Тебе кофе добавить, милая? — обратилась Мэри к своей дочери Саре, третьей обитательнице поместья, завтракавшей со своими родителями на террасе. Сара — их единственный, поздний, и потому трепетно любимый ребенок.

— Да, мам, спасибо. — Отозвалась Сара. Саре было тринадцать, оны была рыжая, нескладная, с умными мамиными глазами и доброй папиной улыбкой. — А я люблю, когда папа гоняет на формульных болидах. И запах бензина люблю, и горелой резины, и визг мотора. Если бы не лошади, я уже непременно гоняла бы на карте. А потом стала бы чемпионкой Формулы.

— Конечно, стала бы! — рассмеялся Джон.

— Ох, — вздохнула Мэри. — Мне и лошади кажутся опасными. Предчувствие какое-то неясное. Будто эти ваши гонки — и машины, и лошади — как-то связаны, и что добром все это не кончится. Это, наверное, осень на меня так действует.

— Окей, договорились, — провозгласил Джон, — на зимние каникулы поедем куда-нибудь на теплое море, разгоним хандру. Лыжи перенесем на лето. А ты, Сара, должна найти место, где летом можно кататься на лыжах.

— Ура! — закричала Сара. — Мы поедем на океан! Я буду нырять!

На ее крик прибежал четвертый, но еще не последний обитатель поместья — здоровенный сенбернар Бутч. Он подбежал к Саре, та скормила ему кусок сыра со стола (под неодобрительным взглядом матери), и ребенок и огромный пес запустились наперегонки вглубь осеннего английского парка, поднимая в воздух сухую листву с дорожек. Они затеяли любимую игру Бутча — «принеси палочку». Бутч носился, как молодой, радостно и басовито лаял, Сара весело что-то кричала собаке. Наблюдая за их игрой, Джон подумал, что они ведь одного возраста, вместе росли, что всю жизнь Сары Бутч был с ней рядом, и как больно будет Саре, когда Бутча не станет.

— Я тоже об этом думаю, Джон. — Сказала Мэри. — Это ужасно. Сколько живут сенбернары?

Не было ничего удивительного в том, что Мэри «читала» мысли Джона. Они недавно заметили эту удивительную способность — понимать друг друга без слов. Кто-то из них подумает, другой тут же озвучивает эту мысль. Они так давно были вместе, и были так близки, с годами становясь только ближе, что в одинаковых мыслях для них не было ничего необычного.

— Я очень люблю тебя, Мэри. — Спокойно ответил Джон. — Не волнуйся, сенбернары живут долго, мои тесты пройдут нормально, Сара без происшествий и с удовольствием сегодня покатается на лошади, а зимой мы поедем на море. И посмотри, кто пришел!

На террасу пружинисто запрыгнул и грациозно зашагал к столу пятый, теперь уж последний официальный обитатель поместья. Он был яркого рыжего цвета, очень гармонирующего с осенней листвой, усы его были шириной едва ли не в целый фут, а глаза зеленые, как у самой отъявленной салемской ведьмы. Низкое утреннее солнце подсвечивало его пушистый хвост, торчащий строго вертикально, как Биг Бен. Кота звали Ленин, за масть и за запредельную хитрость, которую Ленни (это его сокращенное имя) проявил, еще будучи котенком. Ленни нес в зубах мышь. Он подошел к столу, запрыгнул на кресло Сары, положил мышь рядом с тарелкой Сары и сказал людям своими зелеными глазами: «Я вам нормальной еды принес, а то питаетесь всяким дерьмом». Затем, высокомерно прищурившись, стал наблюдать за играми Сары и Бутча.

— О, Ленни, бродяга, где ты был? — спросила Мэри. — Спасибо, что заботишься о нас. Скольких красавиц ты сегодня соблазнил, проказник? Скольких противников победил? Смотри, Джон, у него ухо разодрано. Перед тем, как он поедет с вами, я обработаю ему рану.

Мэри поставила на дощатый пол террасы блюдце с куском омлета для Ленни. «Оставь, я потом возможно съем» — глазами сказал кот.

— Ну что, гроза чердаков и помоек, — обратился Джон к Ленни, — с кем сегодня будешь? Со мной или с Сарой?

«Сдались вы мне с вашими глупыми лошадьми и вонючими машинами» — зелеными глазами ответил Ленни.

— Ладно, пора собираться. — Сказал Джон. Кот спрыгнул со стула и пошел в обход дома к машине. К омлету он не притронулся. Рваная рана на его ухе осталась необработанной.

***

Стройная тонконогая кобыла гнедой масти по имени Роза обрадовалась приходу Сары. Она подошла к девочке и аккуратно уткнулась влажной мордой в плечо. Сара обняла лошадь за шею и стала что-то шептать ей на ухо.

— Удивительно, мистер Карсон, как только ваша дочь умеет общаться с лошадьми. — сказал мистер О’Райли, хозяин конюшни, тучный краснолицый джентльмен в старомодном котелке — Сорок лет я в этом бизнесе, а такого ни разу не видел. Она с ними разговаривает, ну чисто мы с вами.

— Да, Сара очень любит лошадей. — Ответил Джон.

— Когда-нибудь она станет чемпионкой, сэр, или я не Клиффорд О’Райли.

Конюшня мистера О’Райли располагалась прямо за ограждением гоночной трассы. И трасса, и паддок были собственностью формульной команды, где Джон работал гоночным инженером. Джон часто брал Сару с собой, когда ехал работать с машинами на трассе, и по дороге оставлял Сару в конюшне, а сам ехал дальше на работу. Спустя несколько часов Сару привозил в паддок мистер О’Райли, там она ждала, когда Джон закончит работу, и они вместе возвращались домой. С ними всегда ездил кот. Иногда кот изволил остаться с Сарой, забирался на дерево и внимательно наблюдал, как та каталась на лошади. А иногда изволил ехать с Джоном, крутился под ногами механиков, мешал работать, залезал во все невозможные места, вымазывался в масло и топливо и отчаянно вонял, пока Мэри не выкупает его. Но кота не гнали из паддока, его любили, считали талисманом команды.

По одну сторону ограждения был пустырь, где можно было скакать на лошади во весь опор. По другую сторону — гравийная зона безопасности и длинная асфальтовая прямая, где гоночные машины развивали скорость больше двухсот миль в час, проносясь мимо с оглушительным воем. И всадники на лошадях, и пилоты болидов могли видеть друг друга сквозь металлическую сетку ограждения. Лошади привыкли к вою машин и не пугались его, а вид скачущих лошадей поднимал пилотам настроение. Сара подошла к мужчинам и обратилась к мистеру O’Райли:

Конец ознакомительного фрагмента.