Экзотеррика. Квантовый скачок

Василий Головачёв, 2023

Роман от мэтра российской фантастики, продолжает цикл «Космопроходцы». Патриотизм, научные концепции и доблестные герои. Дарислав Волков руководит очередной экспедицией, но теперь эскор «Салют» отправляется в Замок Драконов, выращенный земными птерозаврами в глубинах тёмной Вселенной. Всеволод Шапиро, физик из «соседней» метавселенной Мультиверса, изучает Тьмир и работает над теорией антивселенной, но перед ним стоит ещё одна, тайная задача. Портал приводит Волкова, Шапиро и их спутниц в странное место, где оружие и боевые машины не производят, а выращивают из своеобразных «спор». Смогут ли они вернуться назад? Сумеют ли справиться с драконами, внезапно вышедшими из анабиоза? Холодный разум Тьмира задумал очистить нашу Вселенную от «грязи и мусора» других цивилизаций. Но земляне способны решить любую проблему, угрожающую их Родине.

Глава 4

Был этот мир глубокой тьмой окутан…

Именно в этот же самый момент, если оценить течение времени как реальный речной поток, Всеволод и Вия сидели в палатке для отдыха, пили вино и смотрели на белый космос Тьмира за пределами Замка — портала в Мультиверс. Изображение космоса передавали выведенные за пределы гигантской «сферы мха» (название Моховик не совсем правильно передавало ощущение массы упакованного мха, но Всеволод решил не менять его) видеокамеры, поэтому стен палатки не было видно, и казалось, что люди сидят прямо под небом небывалой реальности, в которой пространство было белым, а россыпи звёзд и их скоплений — чёрными. Так реагировали на местный «свет» органы человеческого восприятия, созданные в противоположном по знаку мире законами физики.

Когда в Тьмир через ланиакейский портал пробились земные корабли, люди смогли перенастроить компьютеры судов для лучшей ориентации под привычные формы и геометрию своей Вселенной, после чего местный космос в системах обзора стал виден как знакомый континуум: чёрное пространство и светящиеся звёзды. Но Всеволоду нравилось любоваться Тьмиром без коррекции изображения, и Вия приняла это как данность.

— Я не профессиональный астрофизик, — задумчиво сказала она, держа в руке бокал с золотистым вином; пили «Айсвайн», — но ты меня заразил космосом, и мне стало интересно, чем отличается этот мир-антимир от нашего.

— Многим, — сказал Всеволод не менее задумчиво. — К примеру, я очень хочу узнать, есть ли здесь чёрные дыры или нет. Или, если зайти с другого боку, отличаются ли они от наших чёрных дыр? Ведь и там, и здесь их порождает гравитация, а она везде одна и та же.

— Не ты ли говорил, что местные структуры находятся принципиально за пределами нашего контроля?

— Не так масштабно. Я говорил, что весь Тьмир — это колоссальная нейроструктура, по сути — гипермозг, и вот его цели, помыслы и сущности действительно могут быть принципиально недоступными для нашего понимания.

— А что, если это твой До-Разум? По твоей версии, Вселенная после Большого взрыва претерпела не одно фазовое преобразование и разделилась на две подвселенные — барионную и антибарионную.

Всеволод озадаченно выпятил губы.

— А говоришь — ты не астрофизик. С этой стороны я о проблеме самого первого мыслящего субстрата не думал. Спасибо за идею. По моим расчётам, До-Разум возник сразу после адронного фазового перехода, сразу после распада изначального квантового состояния на две хиральные ипостаси: наш «правый» мир со знаком плюс и «левый» антимир со знаком минус.

— Почему этот зародыш распался на два разных универсума?

— Ну, это связано с волновой функцией рождающейся метавселенной, которая по закону должна соблюдать нулевую чётность, то есть в которой отрицательная чётность и положительная должны компенсировать друг друга. Это долго объяснять…

— Ладно, я действительно не астрофизик, а ксенопсихолог, который не обязан знать все нюансы рождения подвселенных. Ты говорил о До-Разуме.

— Так вот, мой До-Разум просуществовал около одной миллионной доли секунды, создал ещё один фазовый переход — лептонный — и исчез, передав квантовый геном следующим поколениям мыслящих существ.

— Сколько он существовал? — не поверила Вия.

— Десять в минус шестой степени секунды.

— Как же он смог сформироваться так быстро, да ещё и поучаствовать в процессе эволюции Вселенной? Человечество существует уже миллион лет, и то не сумело перестроить ни Вселенную, ни даже собственную планетарную систему.

— Время — хитрая штуковина. Для тех процессов, что шли тогда после Большого взрыва и начавшейся инфляции, происходивших за триллионные и триллионные доли секунды, одна миллионная доля секунды — большая длительность. Всё равно что для нынешней нашей Вселенной все тринадцать миллиардов лет. А в будущем темп жизни замедлится ещё в десятки и сотни раз, и будущие разумы будут думать очень и очень медленно по сравнению с нами. Хотя и не заметят этого.

— Это и есть твой За-Разум?

— За-Разумов будет несколько. Я ещё не знаю, какой тип нынешнего ума станет преобладающим через миллиарды лет и создаст мыслящую субстанцию. Хотелось бы, чтобы это были люди.

— Почему?

— Потому что, и я это уже говорил, только такие существа, как мы, могут любить и дружить. Вообще, на мой взгляд, обмен информацией только тогда имеет смысл, когда сопровождается обменом эмоциям. Я удивился, когда мне это сказал Копун. А ведь он искин.

— Мы больше воюем сами с собой, а не любим и дружим.

— Когда-нибудь эта война закончится.

— Когда мы вымрем, как динозавры?

Всеволод поднял бокал.

— Пьём за то, чтоб не вымерли.

Допили очень вкусное и действительно холодное вино, перешли на кофе, приготовленное чудо-печкой Варварой по-разному: Всеволод любил с молоком, Вия — чёрный и без сахара.

— Не могу представить, — сказала женщина, — как может мыслить система размером со Вселенную.

— Это для нас она имеет гигантские размеры и подчиняется закону предела скорости обмена информацией — скорости света. Но даже мы этот закон обошли созданием струн, сворачивая пространство. А до нас то же самое сделал До-Разум, создав переходы из нашей Вселенной в соседние. Хотя и он не является создателем глобальной сети телепортации.

— А кто?

— Просто в ткань Мультиверса встроен фундаментальный закон связи всех метавселенных, по сути превращающий универсум в разумную сущность небывалого масштаба вне любых ограничений и человеческих оценок. Он вечен, бесконечен и разумен, хотя и не по нашим меркам.

Вия покачала головой.

— Ты или гений, или…

— Сумасшедший? — засмеялся Всеволод, не обижаясь. — Мне это уже говорили. Но вывод о Мультиверсе сделал опять-таки не я, а Копун. Интересно, где он сейчас, что делает, куда улетел. Обещал навестить.

— Позови, ты же можешь.

— Да, он дал мне прямой ментоканал связи, как и Дариславу, но между нами Тьмир и портал перехода, меняющий знаки вещества, и сигнал не проходит. Во всяком случае, он не отвечает.

Помолчали, заворожённо глядя на невероятно «белый» космос тёмного мира.

— Почему они чёрные? — спросила женщина.

— Звёзды? — догадался Всеволод. — Ты пропустила мои слова, я объяснял. Здесь звёзды бозонные, вернее антибозонные, и они не излучают свет, а поглощают, хотя и не являются чёрными дырами. Светится же сам вакуум, он тут так и остался ложным, готовым в любой момент после очередного фазового перехода скатиться до истинного вакуума, пронизывающего наш континуум. Кстати, вот почему мегамозг Тьмира запрограммировал мегамозг Ланиакеи зачистить нашу Вселенную. Зная об угрозе схлопывания, он решил переехать в более комфортную квартиру, то есть в нашу метагалактику.

— Это тебе тоже сообщил Копун?

— Нет, это я сам придумал.

— Круто! Поделись с ним, идея классная.

Всеволод хвастливо ухмыльнулся.

— Знаю, поделюсь, когда встречусь.

— А почему ты не включишь мультиход? Я поняла, что программа запуска уже готова.

Шапиро сморщился, посмаковал кофе, виновато посмотрел на собеседницу.

— Можешь смеяться, но я… боюсь!

Вия фыркнула.

— Ты — и страх? Не верю!

— Нет, правда боюсь, потому что осталась масса нерешённых нюансов. Слишком велик вероятностный хостинг. Я не могу рассчитать точный выход мультихода. Формула даёт чуть ли не пятидесятипроцентную вероятность непрогнозируемого квантового скачка.

— Объясни.

Всеволод допил кофе, размял ладони, размышляя.

— В двух словах не объяснишь.

— Хотя бы намекни.

— Мультиход может закинуть ходока в любой мир, но я не понял как, то ли последовательно — в соседний, потом за ним в следующий и так далее, то ли в произвольно попавшийся, то ли по требованию заказчика. Но нигде не нашёл ссылки на нужный алгоритм. Вот мучаюсь второй день.

— Не переживай, я же с тобой.

Всеволод усмехнулся, глянул на позу Вии: нога на ногу, — и взгляд физика загорелся. Он даже привстал, намереваясь обнять подругу. Но она остановила его, вытянув ладонь.

— Остынь, Фантоцци, мы с этого день начали. Предлагаю пройтись по Замку, я покажу тебе интересный зал, где ты ещё не был.

— Разве я что-то пропустил?

— Этот уровень мы вообще не посещали.

— Уговорила, забегу в хозблок, и пойдём на разведку. Марик, покажи водопады.

Компьютер лагеря послушно заменил пейзаж с белым космосом на панораму кратера. Площадку со столом и креслами окружили отвесные каменные стены с бесшумно льющимися из-за вечных туч потоками воды.

* * *

Замок Драконов Смерти, выращенный земными птерозаврами в глубинах тёмной вселенной, по размерам превосходил любые земные сооружения и состоял по меньшей мере из сотни помещений разного назначения и с разным интерьером. Больше половины отсеков этой базы птерозавров (а Замок и был базой, хранившей секреты этой цивилизации) Всеволод осмотрел лично, жалея, что он не криптоархеолог. Вия тоже принимала участие в походах, а в последнее время стала бродить по Замку одна, убедившись в отсутствии ловушек или опасных механизмов.

Зал, о котором она говорила, находился на нижнем — подземном — ярусе сооружения. Всеволод вспомнил, что был здесь, но в закуток от коридора почему-то не заглянул, и теперь с любопытством взирал на металлическую с виду дверь, украшенную кольцом символов и выпуклым изображением птерозавра величиной с человеческую голову. Внутри фигуры земного крылатого ящера мигала фиолетовая искра, сама же дверь — три метра в высоту и два по ширине — оказалась полуоткрытой.

— Как ты её открыла? — спросил физик.

— Просто подошла, она и открылась, — простодушно ответила женщина. — Наверно, сработал какой-то датчик.

— Уходила и оставила открытой?

— Думала, что она закроется сама.

— Ладно, посмотрим.

Всеволод проскользнул в щель и оказался в тускло освещённом зале с низким готическим потолком. Светились сами стены помещения, дальние углы которого скрывались в полумраке. Казалось, стены были сделаны из яшмы, в которой чередовались замысловатые более светлые узоры. Всеволод принюхался.

До их поселения Замок был заполнен воздухом с иной концентрацией азота и кислорода, и дышать в нём было тяжело. Поэтому Копун увеличил объём кислорода вдвое, и этот баланс поддерживал теперь воздушный стабилизатор, снятый с борта эскора «Салют». За два месяца переселенцы привыкли к специфическим местным запахам и перестали обращать на них внимание. Но в зале с псевдояшмовыми стенами к ароматам драконьей базы присоединился тонкий химический запашок, напоминавший оттенок земной лечебницы, и Всеволод обратил на это внимание.

— Больницей пахнет… — пробормотал он.

— Да, я тоже почувствовала, — призналась Вия. — Когда я вошла одна, запах был сильнее.

— Дверь открылась, и концентрация запаха упала.

Всеволод двинулся по центральному проходу помещения между рядами параллелепипедов с закруглёнными краями, материал которых походил на шоколад. Больше всего этот интерьер напоминал коробку с шоколадными конфетами, уложенными в углубления пластиковой подложки, только размеры «конфет» превосходили земные аналоги в сотню раз. Длина каждой «обёртки» достигала трёх метров, ширина и высота — полутора метров.

— Что это, как думаешь? — Вия догнала спутника.

— Напоминает погост, кладбище.

— Кладбище? — удивилась она. — Уж что-что, только не погост! На кладбищах и запахи были бы другие. Может быть, это лазарет птерозавров? Их медпункт? А эти «надгробья» — типа реанимационные камеры?

— Надо найти систему обслуживания. Ты весь зал обошла?

— Только центр, ничего такого не видела.

— Давай осмотрим весь, особенно углы, где мало света.

Они разошлись по залу, размер которого был чуть меньше футбольного поля, присматриваясь к его простому интерьеру.

— Есть! — воскликнула Вия через несколько минут. — Иди сюда!

Всеволод подошёл.

Стена зала в этом месте делала зигзаг, открывая нишу, внутри которой сверкнула глубокая кристаллическая каверна, сверкающая гранями крупных пластов материала, похожего на полевой шпат, и друзами кристаллов из хрусталя. Каверна очень напоминала помещение переговорной, откуда Шапиро общался с компьютером Замка.

— М-да! — хмыкнул он.

Вия виновато поёжилась.

— Я не дошла.

— Я и сам пропустил бы, — великодушно успокоил он женщину, осматривая причудливую конструкцию. — Здесь кто-то сидел.

— Хочешь сказать, дракон?

— Наверно, кто ещё? Замок-то делали птерозавры. Копун приспособил переговорную под себя, а сюда не заглянул. Хотя не понимаю почему. На его месте я обследовал бы все закутки базы.

— Уверена, что он это сделал, иначе не оставил бы нас тут заложниками опасности. Наверно, он увлёкся мультиходом, а когда пришли Дарислав и Диана, ему стало не до того.

— Может быть.

Всеволод попытался присесть на горизонтальную полочку «полевого шпата», и ему это удалось, хотя спина не дотянулась до «спинки» своеобразного кресла ниши. По-видимому, сидел здесь какой-то горбун. Локти опустились на нечто вроде подлокотников из хрусталя, но у оператора, очевидно, руки были длиннее, и пальцы Всеволода лишь коснулись колец из прозрачных кристаллов, как он ни пытался дотянуться.

— Здесь точно сидел птерозавр! Вся конструкция подстроена под его фигуру. А вот это, — Всеволод приподнялся, дотрагиваясь до связки кристаллических колец, — операционный девайс.

Кольца внезапно мурлыкнули светом, и он отдёрнул руку.

— Ч-чёрт!

Вия засмеялась:

— Осторожнее, не трогай ничего, а то ещё включишь ненароком сторожевую автоматику, и нас пристрелят!

— Не пристрелят, — смущённо возразил исследователь. — Думаю, ты права, Копун предупредил бы о возможных закладках и засадах, куда нельзя ходить и что нельзя трогать.

Сросток кристаллов в форме колец перестал мерцать, зато вспыхнул противоположный подлокотник, вынуждая человека покинуть «кресло». Началась бесшумная световая феерия, перекинувшаяся на крупные кристаллы всего кристаллического сооружения.

Всеволод выбрался из кристаллической каверны, с опаской отодвинулся, подтолкнул спутницу.

— Идём отсюда.

— Дверь оставим открытой?

— Пусть остаётся, попробую поговорить с Танатом. Узнаю, что это такое, опасно или нет.

Они вышли из ниши, наблюдая за нервными сполохами кристаллов. Вскоре необычный световой шторм пошёл на спад, кристаллы погасли, остался лишь один — в форме растопырившей крылья летучей мыши над сиденьем, и кончики крыльев подмаргивали угрюмым фиолетом.

Вия с облегчением выдохнула.

— Больше не буду бродить по Замку одна.

— Тут никого живого, кроме нас, нет, — бодро проговорил Всеволод, вовсе не ощущая энтузиазма. — Но лучше не рисковать. Надеюсь, скоро прилетят Дарислав с Дианой, и мы устроим капитальную экскурсию по всем драконьим кладовым. А потом запустим мультиход и посмотрим, так ли бесконечен Мультиверс, как его малюют.

Вернулись в центральный «холл» сооружения, где стояла скульптура птерозавра, отсвечивающая «жидким золотом».

Вия остановилась.

— Подожди, Сева. Тебе не кажется, что статуя дракона сваяна из дракончиков поменьше? Посмотри на лапы, на которые он опирается. Такое впечатление, что они состоят из плотно пригнанных друг к другу прямоугольных тушек птерозавров. Какого они были размера, когда жили на Земле?

— Почти с человека.

— Ну вот, контуры рисунков точно такой величины! Вовсе не черепашки-ниндзя высотой в метр или трёхметровые чудища.

Всеволод озабоченно пригляделся к выглядывающим из-под огромной чешуйчатой туши задним лапам летающего динозавра. Линии чешуй действительно рисовали замысловатый узор, прослеживающийся по телу гиганта контурами птерозавров намного меньшего размера. До этого момента физик принимал скульптуру целиком, как единую композицию, задуманную подчеркнуть замысел создателей Замка: это мы сделали! Но замечание Вии заставило его задуматься.

— Ну и что? Возможно, драконы являлись коллективным видом разума, что и выразили в виде статуи, слепленной из сотни скульптур поменьше.

— Не нравится мне это.

— Ну, это ты уже капризничаешь. — Всеволод укоризненно покачал головой. — Ничего страшного я не вижу.

Вия слабо улыбнулась, взяла его под руку.

— Прости, я не хотела портить тебе настроение.

— Идём со мной, вместе поговорим с Татантом.

И они поспешили в переговорную.

* * *

Драконовский компьютер не понял вопроса Всеволода о предназначении «чулана» с «шоколадными конфетами» исполинских размеров на нижнем ярусе Замка. Он и до этого часто игнорировал интересы землянина, созданный существами, оперировавшими далеко не человеческими категориями, мыслящими чуть ли не «перпендикулярно» человеку и подчиняющимися логическим конструктивам нелинейного порядка. Сходились эти существа с людьми только в психологическом плане присутствия агрессивных императивов в геномах. Да, строили свои дома они в соответствии с понятной фрактальной геометрией и параметрическим дизайном, доступным людям. Поэтому общение Шапиро с компьютером птерозавров протекало непросто. Тот имел такую же квантовую базу, как и земные компьютеры, хотя и был не построен, а выращен, имея при этом гигантскую скорость расчётов и зачатки эмоций (разумеется, не человеческих, судя по некоторым откликам). Во всяком случае, на вопрос Всеволода Танат не ответил, сделав вид, что не понимает человека.

— Обормот! — рассердился физик, выходя из канала мыслеобщения с компьютером; для этого надо было просто покинуть кристаллическую камеру переговорной. — То ли действительно не понимает, о чём я его прошу, то ли того подвала не существует.

— Как не существует? — не поняла женщина. — Мы же там были!

— Я имею в виду, тот бункер мог быть создан драконами секретно, в тайне от компьютера, поэтому он снабжён отдельным постом управления. В памяти Таната ни одного упоминания о бункере с «шоколадными конфетами».

— Зачем же драконам лишняя возня с устройством бункера? От кого они его спрятали?

Всеволод почесал затылок пятернёй.

— Ни одной дельной мысли. Может, ты что-нибудь подскажешь? Это как раз по твоей части — ксенологика, ксенопсихика, — он хихикнул, — ксеноконспирология.

Вия оценила степень серьёзности спутника.

— Напрасно шутишь. Мы, я имею в виду спецов по контакту с внеземными разумами, пока что имели дело в основном со следами былых цивилизаций. Таких контактов уже под сотню. С живыми носителями интеллекта встреч намного меньше.

— Ядране?

— В первую очередь Вестники, пусть они и созданы как машины Судного дня. Потом ядране, орилоуны, рептилии в Большом Магеллановом облаке, добравшиеся до освоения космоса, ну и Властители-тартарианцы. Может быть, ещё моране, жители Тьмира, если они существуют.

Она подумала.

— Хотя мы до сих пор не знаем, кто такие тартарианцы и сколько рас Властители собрали под своё крыло.

— Уверен, что все они негуманы, а большинство — потомки наших драконов смерти, расселившихся по галактикам ещё до начала общей войны. Но ты не это имела в виду.

— Хотела сказать, что опыт прямого общения землян с ксеноразумом невелик и мой тоже. Я не понимаю, что могли задумать хозяева Замка, создавая бункер втайне от компа обслуживания. Разве что…

— Договаривай.

— Это всего лишь моё предположение.

— Не тяни кота за хвост.

— Бункер на самом деле всего-навсего колумбарий. Там похоронен прах всех драконов, живших когда-то в Замке.

— Не вижу особого смысла в его секретности. Кладбище и в Африке кладбище, сожгли тела, захоронили, зачем создавать тайну? Кстати, почему бы нам не вскрыть одну камеру?

— Я тоже подумала об этом.

— Хорошо, после обеда займёмся. Итак, это всё-таки колумбарий.

— Возможно, в этих «шоколадных» гробах лежат не капсулы с прахом птерозавров, а их тела.

— Проверим. Хочешь посмотреть на портал изнутри?

Вия перевела взгляд на сверкающую полость, венчающую переговорную.

— Она и отсюда видна.

— Нет, это всего лишь внешний периферийный контур операционной системы. Вход в сам портал выглядит иначе.

— Ты мне не говорил.

— Извини, склероз.

Всеволод подвёл женщину к полости, осторожно усадил на сиденье из «полевого шпата», пристроился сам.

— Танат, будь добр, открой портал!

Кристаллическая начинка стен камеры исчезла. Люди оказались в тёмной пещере со слоистыми «малахитовыми» стенами. Светились зеленоватые прожилки в стенах пещеры. А дальний её конец, одетый в кольцо драгоценных камней, представлял собой постоянно шевелящееся облако жемчужного тумана, в котором то и дело всплывали очертания каких-то осмысленных геометрических форм и конструкций. Но менялись они так быстро, что сознание не успевало отреагировать на чехарду форм и оценить их назначение.

— Пошли, — сказал Всеволод, вставая.

— Куда?!

— Портал открыт, можем в любой момент нырнуть в переходную камеру. Не бойся, никуда мы не провалимся.

Они шагнули в пещеру.

Вия, держась за руку физика, оглянулась.

Сзади в стене было видно кристаллическое нутро переговорной.

Пол пещеры, отливающий узорами «малахита», затрещал под ногами, как слой хвороста.

— Ой! — испугалась Вия. — Провалимся!

— Не трусь, разведчица, — сказал Всеволод весело, — плитам миллионы лет, но это не камень, какой-то композит.

Подошли к беззвучно мерцающей глыбе тумана, рисующего внутри себя странные узоры из прозрачных и зеркальных плоскостей. Остановились перед кристаллическим кольцом, обрамлявшим вход в камеру с туманом. Диаметр кольца позволял пройти в камеру сразу десятку человек, а то и катеру класса «драккар».

— Как открывается переход? — спросила Вия, с любопытством рассматривая облако.

— Ментальный интерфейс. Во всяком случае, так я расшифровал объяснения Таната. Надо стать под кольцо, представить мир, в котором ты хочешь оказаться, ну или задать необходимые параметры, и шагнуть вперёд.

— Так просто?

Всеволод пожал плечами:

— Драконы, конечно, страшненькие создания, но мыслить умели.

— Это уж точно. Создать портал в Мультиверс не каждому дано. Как работает мультиход?

— На базе квантовой запутанности макрообъектов. Потом объясню.

— Если драконы были такими умными, не они ли создали Союз Властителей Ланиакеи и готовятся занять место гегемона в гонке за становление За-Разума?

— Вполне допускаю.

— А говорил, что только мы, люди, имеем право вырастить постразумную систему.

— Я говорил, что только люди способны жить со Вселенной в согласии, потому что умеем радоваться новому и любить. Но не все, к сожалению. Только кто нас будет спрашивать? Вперёд всегда лезут не самые добрые, честные и умные, а тупые, сильные и ушлые.

— За такие речи я…

— Ну-ну? — заинтересовался он.

Вия засмеялась:

— Выбрала бы тебя генсеком СОН.

— Ну, мне это без надобности, — отмахнулся Всеволод. — Я человек другого склада. Идём?

— Подожди! — Вия отступила. — А как мы выберемся обратно? Ты подумал?

— Точно таким же способом, через портал, они должны стоять во всех мирах Мультиверса.

В облаке тумана вдруг возник белый шар, лопнул струями света, и Вия отскочила.

— Ай!

Всеволод рассмеялся, обнял её за плечи.

— Не пугайся, как выпускница института благородных девиц, это кипит квантовый суп перехода.

— Всё равно мне… страшно!

— Успокойся, никуда мы не пойдём, я пошутил. Дождёмся друзей, обсудим риски и только потом начнём экспериментировать. А пока попробуем запустить в портал формеха. У нас до фига роботов обслуги, уборщиков и защитников. Пошлём одного из них.

Всеволод развернул подругу к дыре в стене за её спиной, и они оказались внутри кристаллической друзы переговорной.