Шанс на независимость

Василий Головачёв, 2011

Кажется, что Поводыри-рептилоиды уже полностью захватили Землю, настолько сильны позиции их ставленников и кодирантов в различных властных структурах. Их идеология преобладает, их ценности уже усвоены новым поколением землян, их тайное влияние разъедает души, превращая людей в послушное стадо. Однако вопреки всему Россия и ее духовный оплот, организация «Триэн», не просто держится, отбивая атаки чужаков, но и расширяет зону своего влияния. Роман Волков, висв, экстрасенс, потенциал и мастерство которого растут с каждым днем, уже готов встать во главе сопротивления, а это значит – шанс на независимость для человечества переходит из категории мечты в категорию реальности.

Колыбель

1

Он хотел отказаться от поездки в Нижний Новгород, предложенной Олегом Харитоновичем, но Шехерезада уговорила мужа поехать, пообещав присоединиться к нему в субботу, и Афанасий скрепя сердце согласился.

Вместе с ним поехали и двое экстрасенсов из старой команды: Крист и Зяблик, — хотя предстоящая работа, одобренная Войновичем официально как «мониторинг психосоциального положения шоу-бизнеса в крупных городах России», и не была связана на первый взгляд с экстрасенсорными исследованиями. Однако только на первый. Уже перед отправкой группы Георгий Евсеевич вызвал Вьюгина к себе и сообщил, что с нынешней минуты тот входит в состав подразделения оперативной стабилизации (ПОСТ) пока как рядовой член и сможет участвовать в любых разрабатываемых группой ПОСТ операциях, призванных нейтрализовать наиболее наглые проекты Поводырей. В том числе такие, как смена парадигм на показах мод и конкурсах красоты, участниками и победителями которых всё чаще становились люди с рептилоидным строением тел.

Афанасий оживился. В принципе, он знал о положении дел в сфере культурных движений России от Олега Харитоновича, да и сам принимал участие в разработке контрмероприятий, направленных на аннигиляцию негативных идеологий «пастухов». Но одно дело — программирование идеологем, другое — проведение их в жизнь. Теперь же ему предложили подключиться к одному из важнейших мероприятий ПОСТ и ценить масштаб воздействия Поводырей на земной социум через институты «независимой реализации прав человека на отдых и образ жизни», неуклонно опускающие общество в пучину деградации, до уровня обезьяны.

— Образование они уже сломали, на очереди — мораль, — сказал Олег Харитонович, провожая Вьюгина в путь. — Поводырская политика логично и закономерно проводит пересмотр прошлых норм добра и зла. Счастье по их понятиям — это когда приятно, остальное не имеет значения. Вам наступили на любимую мозоль? Вам плохо от нарастающего шума? Но это же вы говорите! А чем ваш голос весомее моего? Мне хорошо, когда вам плохо, но мы все равны. И эту страшную «правду» опровергнуть нечем!

— Как же с ними бороться, — спросил скептически настроенный Афанасий, — если они так сильно завладели умами людей? Мы действительно видим, что материально-техническая сфера прогрессирует, а социум деградирует. Не поздно ли бить по точкам, я имею в виду отдельные очаги морального гниения наподобие шоу-бизнеса? Нам нужна всеобъемлющая стратегия борьбы с Поводырями. И чтобы она овладела массами.

— Стратегия создаётся, — ответил координатор почему-то с печалью в голосе. — Вернее, она давно создана, просто её очень трудно реализовать. Да и с проявлениями уродства, объявляемого эталоном красоты и культуры, надо бороться ежедневно. К сожалению, мир раздроблен, кстати, не без помощи идеологии Поводырей, и у общества нет единой цели. Современный человек представляет собой вовсе не сапиенса, а новый вид дикаря, живущего в искусственной городской среде на высоте от двух до сотни метров от земли. Горожане стали «жителями стен и асфальта», обезьянами в костюмах, которые тащатся от сериалов, ищут удовольствий и верят в «магию похудения». Человечество нынче превратилось в жующее и совокупляющееся полупьяное стадо, цель которого — достичь личной выгоды. И все воюют против всех. Не согласен?

Афанасий промолчал. По молодости он многое пропускал мимо ушей, жил стремительно, не задумываясь о смысле бытия, и лишь знакомство с «Триэн» и его наставниками заставило его пересмотреть многие свои принципы и начать присматриваться к окружающей действительности. Теперь и он видел, что нынешний «носитель разума» в большинстве своём печётся о личном благе, а удовлетворив свои потребности, попросту засыпает.

Больше всего Афанасия поразил рейтинг приоритетов молодых российских строителей капитализма, приведенный в газете «Аргументы и факты». Такие приоритеты, как духовность, Родина, труд и совесть, оказались в нём на последних местах, а деньги, карьера и успех — в начале таблицы! И с каждым годом всё больше молодёжи стремилось быть «при деньгах», отрицая почти всё остальное.

Впрочем, сам Афанасий относился к рейтингам с осторожностью, потому что опросы охватывали далеко не всё население России. Была надежда, что в глубинке не всё обстоит столь печально, как в крупных городах, и составляемые неведомыми «экспертами» рейтинги — лукавая вещь.

Уже буквально за несколько минут до посадки в машину (Войнович выделил Вьюгину служебный «Форд») Афанасию позвонил Малахов:

— Вопрос на засыпку, полковник.

Включился скремблер айфона, не позволяющий подслушивать и записывать переговоры абонента даже сотовым операторам.

— Слушаю, Олег Харитонович, — напрягся Афанасий, пребывая в благодушном настроении; координатор редко звонил по пустякам, а точнее, никогда.

— Где в Москве может располагаться ещё один В-портал? Кроме того, что принадлежал министру МВД и был упрятан в подсобке министерства?

— Не знаю, — растерялся удивлённый Афанасий. — А что случилось?

Крист, придерживающий дверцу «Форда», вопросительно посмотрел на командира, и Афанасий жестом отправил его в кабину, отошёл на несколько шагов.

— Разве министерский терминал не у нас?

— К сожалению, господин Есенберлин его напрочь заблокировал, поэтому доступа к нему мы не имеем. Как ты думаешь, куда он его перенёс после отставки? К себе домой? На подмосковную фазенду? На секретную базу?

— Не думал, — с огорчением признался Афанасий. — В-терминал в министерстве образования взорван, а где Поводыри соорудили запасные телепортаторы, знают только они сами.

— Трезво мыслишь. Хорошо, расширим диапазон поиска. Где, по-твоему, могут быть установлены другие терминалы, в каких городах?

Афанасий озадаченно пригладил волосы.

— Ну, может, в Питере…

— Почему?

— Там Конституционный суд, штаб военно-морских сил, крупные бизнес-центры… да в чём дело, Олег Харитоныч?

— Исчез Рома Волков. Агентура Поводырей захватила его жену, мы прошляпили, к сожалению, и он отправился на её поиски.

— Один?

— С Алтыном.

— Тогда это не критично.

— Я тоже на это надеюсь, хотя он полез в самое логово Европейского отделения АПГ, в Брюссель. А там…

— Гловитц!

— Вот я и пытаюсь уяснить, где могут вынырнуть Рома с Алтыном… и с Юной, если им удастся её выдернуть. Все местные входы-выходы, автобаны, ЖД-станции и аэропорты Бельгии будут наверняка перекрыты, так что им останется только один шанс…

— В-портал!

— Понял теперь? Мы должны подготовиться к его выходу.

— Понял, но вряд ли буду полезен.

— Покумекай, может, придёт идея. В Нижнем сидит кто-то из эмиссаров российского Поводыря, коль там проявляются «культурные ценности» рептилоидов, может статься, что и терминал есть.

Связь прекратилась.

Афанасий сел в машину, размышляя о судьбе Романа Волкова, с которым успел сдружиться.

— Плохие известия? — заметил Крист его задумчивость.

— С чего ты взял?

— Или я не экстрасенс? У тебя лицо кафельное.

Афанасий улыбнулся сравнению.

— С лица воду не пить. Капрал, поехали.

Водитель завёл двигатель. Машина выехала на Лубянку.

— Смотря с какого лица, — сказал Крист философски.

— Не умничай, — укоризненно заметил Зяблик, оторвавшись от букридера: он читал с планшета какую-то книгу. — Лучше почитай что-нибудь интересное.

— Я не умничаю, — не обиделся Крист, — просто язык чешется. Что читаешь?

— Пелевина.

— Классику бы лучше почитал.

— Он и есть классик, хотя пишет неоднозначно, да и думать заставляет. Хочешь пример?

— Валяй.

— «Бюрократ освоил «коммунизм», освоил «свободу», он не только «ислам» освоит, но и любой древнемарсианский культ, потому что узурпировать власть с целью воровства можно в любой одежде и под любую песню».

— Круто! — восхитился Крист. — Хотя и непонятно, что осуждается.

— Бюрократизм осуждается. Или вот ещё, позаковыристей. — Зяблик полистал пальцем замелькавшие на пластине ридера страницы. — «Мою, блять, свободу ограничивают не мусора, которые раз в месяц приезжают сюда, чтобы перед десятью телекамерами свинтить на два часа трёх евреев и одного гомосека, которые с этого живут, а как раз ваш ебаный Европарламент, из-за которого мне нужно как последнему хуесосу неделями собирать бумажки для визы, а потом сидеть три часа в очереди, где негде поссать, зато играет Вивальди».

Крист засмеялся.

— Так и написано?

— Есть места похлеще.

— Да, это классик, раз не боится писать в таком стиле. Что это за вещь?

— Называется «Горькая вода для сильных мужчин».

— Дашь почитать?

— Да эти книги сейчас в минуту из Сети скачать можно. В моём ридере лежит сто тысяч текстов.

— Я в Сеть не заглядываю, полный отстой. Да, командир?

— Из Сети можно выловить и кое-что полезное, — рассеянно ответил Афанасий.

— А как тебе философия господина Пелевина?

Афанасий закрыл глаза, откинулся на сиденье. Он был поражён, насколько слова писателя, убери из них эпатажный мат, соответствовали оценке Олегом Харитоновичем происходящих в мире процессов. Но затевать философско-психологические беседы с экстрасенсами не хотелось.

— Понятно, — сказал Крист, не дождавшись ответа. — Писатель умный, ничего не скажешь, как говорится, обладающий магией ума, но по мне лучше почитать хороший боевик, чем психоделическую муть. Думать не надо.

— Вот-вот, это как раз и есть философия тупарей, с удовольствием выходящих на любые баррикады за небольшие деньги, — осуждающе бросил Зяблик. — Думать не надо, круши-ломай, всё оплачено.

— Спасибо за комплимент, — хмыкнул Крист. — Никогда не считал себя тупарём.

— Хочешь анекдот насчёт магии ума?

— Умный?

— Сам разберёшься. Один чувак не заметил, как попал в рай. Побродил по полям, устал, лёг спать под какое-то дерево. Проснулся голодный, подумал: «Вот блин, пожрать бы!» Глядь — на земле скатерть, на скатерти еда какая-никакая. Он удивился, но размышлять не стал, быстренько поел, оглядел импровизированный стол — запить нечем. Подумал: «Пить хочу». Тут же на скатерти появилось великолепное вино.

— В раю — вино? — скептически заметил Крист.

— Ну, пусть будет минералка. Вот напился он, лёг под дерево в тенёчек, стал размышлять. «Что происходит? Неужели я сплю и это лишь сон? Или вокруг злые духи, которые решили поиграть со мной?» Духи появились немедленно, очень злые и страшные. Чувак испугался и подумал: «Ну, всё, мне пипец! Они сейчас меня сожрут!»

Машину тряхнуло на повороте.

Зяблик замолчал.

— Всё, что ли? — спросил Крист.

— Ну, они его и сожрали.

Крист разочарованно махнул рукой.

— Не понял юмора.

— Это вообще-то не юмор, — сказал Зяблик. — Притча про ум. Чем твои мозги набиты, то с тобой и происходит.

— Так бы и сказал, проповедник. На тебя явно действует пелевинская магия. Да, командир?

Афанасий снова промолчал. Он был согласен с Зябликом, не обнаруживающим ранее склонности к философствованию. Однако чтение умных книг и его подвигало к размышлениям о смысле жизни и о собственном отношении к ней.

Выехали на Горьковское шоссе.

Афанасий задремал. Когда он проснулся, Крист и Зяблик разговаривали о современной архитектуре, приводя красочные примеры в поддержку своего мнения.

— Я был на Тайване год назад, — эмоционально размахивал руками Зяблик, похожий на растрёпанного воробья. — Там в городе Тайчжун построили небоскрёб высотой в триста метров, по замыслу архитекторов напоминающий дерево. На мой взгляд, на дерево он не сильно похож, несмотря на «листья» — смотровые площадки, но впечатляет оно не геометрией, а механистичностью. Что отнюдь не красиво.

— На Тайване я не был, — отвечал разомлевший от дороги Крист, — и дерево не видел, зато был в Швеции и видел у берега моря дом-корабль диаметром под триста метров. На корабль он тоже похож мало, скорее на суперстадион с четырьмя лепестками, но он и есть остров со своим стадионом и жилыми зонами. Издали очень даже ничего. Так что нельзя говорить, что архитектура деградирует, она просто изменяется.

Крист заметил, что Вьюгин зашевелился, снова обратился к нему:

— Да, командир? Сейчас архитектура на подъёме, потому что разработаны новые материалы и пришли новые технологии.

— Нанотехнологии, — съязвил Зяблик.

— А что, и нанотехнологии могут применяться в больших масштабах, в том числе для строительства зданий. Или ты думаешь, что с их помощью можно создавать только нанороботов?

— С помощью нанотехнологий можно изготовить в больших масштабах только «серую слизь».

— Это что ещё за хрень?

— Об этом уже все копья поломали учёные и общественники, а писатели насочиняли сотни романов. Давно известно, что любое научное открытие в первую очередь используют военные. «Серая слизь» — это полчища самовоспроизводящихся нанороботов, пожирающих всю органику.

— Бред!

— А если не бред? Если кто-нибудь случайно выпустит такую популяцию практически невидимых убийц?

— До сих пор же не выпустили.

— Кто знает, что будет через год, чем закончится прогресс в сфере нанотехнологий. Тут даже мы бессильны. Да, Афанасий Дмитриевич?

Афанасий, прислушивающийся одним ухом к спору, дал знак водителю сворачивать с Московского шоссе на въезде в Нижний Новгород:

— Направо. — Повернулся к спутникам вполоборота, проговорил с преувеличенной серьёзностью: — Следствием установлено, что потерпевшей является беременная корова, принадлежащая гражданке Н, которую сбила ехавшая с превышением скорости автомашина «ВАЗ-2106», которая тут же на месте и сдохла.

На заднем сиденье «Форда» установилась тишина. Экстрасенсы недоумённо переглянулись.

— Это ты о чём, командир? — осторожно спросил Крист.

Водитель-капрал Управления, молодой парень по имени Сергеич, засмеялся.

— Я пошутил, — со смехом признался Афанасий. — Мне Алтын как-то дал почитать сводки происшествий на дорогах и доклады инспекторов. Там таких перлов много.

— Что же сделаешь, если грамотность представителей ДПС не превышает трёх классов образования.

— После этой новой реформы образования, — заметил Зяблик, пряча ридер, — такой грамотностью будут скоро обладать и одиннадцатиклассники.

— Это верно, — согласился Крист.

Машина свернула с шоссе на улицу Тепличную, остановилась у невысокого симпатичного здания с вывеской: «ГК Орион».

— Выходим, — бросил Афанасий, покидая кабину первым.

Фестиваль моды, устраиваемый известным не только в Нижнем, но и за пределами России, агентством АСС «Золотой подиум», должен был состояться в концертном зале на Театральной площади. Но москвичи решили поселиться подальше от центра, на окраине города, и небольшая гостиница «Орион», располагающая всего девятнадцатью номерами, подходила для этого как нельзя лучше.

Квартирьеры Управления побывали в Нижнем Новгороде и уверяли, что гостям в частной гостинице понравится. Номера были комфортные, просторные, гостиница имела кафе, сауну и бильярд, а то, что она располагалась далеко от торговых комплексов, являлось только преимуществом.

Расселение заняло полчаса.

Афанасий собрал свой небольшой отряд в номере, не отличавшемся от других, и поставил задачу:

— Сегодня едем осматривать зал и всё здание центра. Задача рутинная: выяснить, не заложена ли бомба, не готовится ли теракт, не дуют ли иные негативные ветры. Это первое. Второе: завтра начнётся сам фестиваль, первая фаза — показ мод под названием «Русский силуэт», вам надо будет оценить, ещё перед выходом моделей на подиум, кто манипулирует процессом.

— Командует парадом, — вставил начитанный Зяблик понимающе.

— Если удастся.

— Не понял, командир, — проворчал Крист. — Мы же тебя никогда не подводили.

Он имел в виду Джокера, попавшего в сети агентуры «иностранного государства». Про существование Ассоциации Поводырей Галактики и её эмиссаров на Земле экстрасенсы команды Вьюгина ничего не знали. Но о судьбе товарища Афанасий вынужден был им сообщить.

— Я знаю, но на фестиваль съедутся деятели шоу-бизнеса со всех сторон, в том числе из-за рубежа, так что вам придётся попотеть.

— Не впервой.

— Тогда поехали.

— Может, сначала пообедаем?

— В городе пообедаем.

Вскоре они пересекли Волгу по новому мосту, постояли в двух пробках, остановились у дома номер тридцать три на Театральной площади, где должен был состояться нижегородский фестиваль моды «Волжская палитра».

Ни Афанасий, ни экстрасенсы никогда не были в Нижнем Новгороде и не видели его культурных и развлекательных центров, поэтому осматривались с любопытством и ожиданием каких-то открытий.

Однако открытий не случилось. Центр моды АСС «Золотой подиум», построенный чуть меньше десяти лет назад, представлял собой футуристическую «стекляшку» и мало чем отличался от таких же «стекляшек», рассыпанных по городам России.

Слева от входа красовалась десятиметровая афиша на специальном стенде, призывающая горожан посетить фестиваль моды. Фигуры в призрачно-дымчатых шлейфах на афише выглядели вполне человеческими и даже сексуально привлекательными. Но Афанасий знал, что если бы девушки-супермодели, приглашённые носить наряды известных кутюрье, выглядели столь же привлекательными в натуре, его не послали бы в командировку разобраться с теми, кто стоит на кастинге, отбирая тощих рептилоидок, и командует «парадом» мод.

На входе их задержали.

— Сюда нельзя, — встал на их пути рослый молодой блондин в безукоризненном чёрном костюме, чёрной рубашке с белым галстуком; на лацкане его пиджака висел бейджик со словом «секьюрити».

Афанасий достал удостоверение полковника ФСБ, раскрыл.

— Служба безопасности. Нам необходимо осмотреть здание. Вы начальник охраны?

— Нет, я менеджер по связям…

— Позовите старшего.

Блондин поколебался, достал мобильный, отошёл в сторону, оставив двух таких же крепких короткостриженых коллег. Получив от кого-то инструкции, он вернулся.

— Руководителей агентства сейчас нет, мне поручено отвечать на все ваши вопросы.

— Нужен сопровождающий. Мы хотим осмотреть всё здание.

— Хорошо, я в вашем распоряжении.

— Как вас зовут?

— Эмиль.

— Идёмте, Эмиль.

Блондин сделал приглашающий жест.

— С чего начнём?

— Покажите сначала фестивальный зал.

Эмиль направился через холл ко входу в центральный концертный зал комплекса. Его накачанные сотрудники двинулись было следом за группой Афанасия, но он их остановил.

— А ваши мальчики пусть останутся здесь.

— Мне велено… — начал блондин.

— Повторить?

— В целях безопасности мы вынуждены…

— Дорогой мой, — проникновенно сказал Афанасий, — если потребуется, я вызову спецназ. Надеюсь, здесь никто на нас не собирается нападать?

Лицо Эмиля окаменело. Иронию он понимал.

— Простите, я просто подумал… всё нормально.

Делегация вошла в пустой и тёмный в это время дня зал, осмотрела установленный в центре подиум.

Крист поймал взгляд Вьюгина, покачал головой. Это означало, что ничего подозрительного он не заметил.

Впрочем, Афанасий и не рассчитывал найти в зале, да и во всём здании агентства, готовые взорваться в любой момент бомбы. Устроителям фестиваля был невыгоден шум с подозрением на теракт, и они со своей стороны должны были предпринять определённые меры безопасности относительно запланированного мероприятия.

В сопровождении Эмиля группа обошла здание, спустилась в подвалы.

— Кто контролирует эту зону?

— Служба охраны, — пожал плечами блондин. — До вас все хозяйственные помещения осматривала полиция.

Афанасий посмотрел на Зяблика.

— Как впечатления?

— Пусто, — ответил экстрасенс, прислушиваясь к своим ощущениям.

— Тогда пошли наверх.

Они поднялись в холл.

— Спасибо, — поблагодарил сопровождающего Афанасий, кинув взгляд на встрепенувшихся стриженых здоровяков. — Мы побудем у вас ещё полчаса и уйдём. Подготовьте мне списки участников фестиваля.

— В каком смысле? — не понял Эмиль.

— Кто участвует, сколько человек в делегации и так далее.

— Этими сведениями мы не располагаем. Вам надо обратиться в мэрию, к начальнику отдела культуры или его заму, это они готовили фестиваль.

— Понятно. — Афанасий посмотрел на приунывших экстрасенсов. — Идём обедать. Потом вернёмся к началу прогона.

Когда москвичи выходили из центра, им вслед смотрели человек восемь, среди которых были и очень несимпатичные, по ощущению Афанасия, люди. Но скрывать свою принадлежность к ФСБ на сей раз не было нужды, и на эмоции местных функционеров шоу-бизнеса можно было не обращать внимания.

Пообедали в ресторане на площади, в полусотне шагов от фестивального зала. Ресторан под названием «Мюнхаузен» в это время пустовал, да и кормили в нём не больно вкусно, однако ходить в слякоть никуда не хотелось, и гости из Москвы вынуждены были довольствоваться тем, что оказалось под рукой. Засиживаться в «Мюнхаузене», интерьер которого был стилизован под охотничий домик времён Свифта, они не стали.

— Ничего опасного я не почуял, — второй раз сообщил Крист. — Обычная предфестивальная суета, красивый зальчик, стандартный подиум. Куда теперь?

— На поклон к местному культурному начальству, — сказал Афанасий. — Будем знакомиться с теми, кто планировал акцию. Потом посмотрим на манекенщиц.

— Знакомиться можно? — поинтересовался Зяблик.

— Нужно, — подтвердил Афанасий. — Хотелось бы иметь понятие об этой фестивальной модной тусовке изнутри. Так что если удастся познакомиться с девушками — запоминайте все мелочи.

— Ага, он у нас записной фраер, — съязвил Крист. — С его среднеботанической внешностью только и знакомиться с супермоделями.

— Внешность — не главное, — отмахнулся необидчивый Зяблик. — Главное — культура и интеллект. А тут я даже тебе фору дам.

Крист перестал жевать чуингам.

— Ты серьёзно?

— А что?

— Твой интеллект знаешь где?

— Где?

— В ридере. Без него ты как без головы.

— Съел? — осведомился Афанасий. — Не задевай бывшего мента. И вообще кончайте пикироваться, не знаю почему, но мне здесь активно не нравится. Пойдём в мэрию, смотрите в три глаза, оценивайте все взгляды и шёпоты.

— Да сделаем, командир.

— Тогда вперёд. И жвачку выплюнь.

Они вышли из ресторана, сели в подъехавший «Форд».

Администрация Нижнего Новгорода располагалась на территории нижегородского Кремля, в пятом корпусе, но водитель повёз пассажиров не в центр, а на улицу Большая Покровская, где в доме номер пять и находился департамент культуры.

Здесь тоже пришлось предъявлять документы: в связи с ростом и распространением террористических угроз в глубинке России департамент охранялся.

Афанасия принял сам директор департамента Саплев Витольд Феликсович.

Он был молод, улыбчив, несомненно, умён, любил пошутить, сыпал анекдотами, признался, что любит хорошие компании, но по мере беседы с ним Афанасий всё больше убеждался, что этот безукоризненно одевающийся брюнет имеет двойное дно и знает гораздо больше, чем говорит.

Глаза у директора были цепкие, оценивающие, холодные и никогда не улыбались, даже если Саплев шутил.

— Фестивалем мод у нас занимается агентство АСС, — сообщил он доверительно, одаривая гостя голливудской улыбкой на все тридцать два зуба. — Вообще надо заметить, что это не главное наше мероприятие. Фестивалей мы будем проводить много, в том числе такие значимые для региона, как «Российский Олимп», «Рождественские дни», Фестиваль православной культуры, День почитания памяти основателя Нижнего Новгорода святого благоверного великого князя Георгия Всеволодовича. Готовим конкурс эстрадной музыки, музыкальный фестиваль «Рок и классика». Что вас интересует конкретно, господин полковник? Кстати, завтра в рамках праздника основания города будет выступать Горьковская капелла мальчиков, известная во всём мире, не хотите поприсутствовать?

— Спасибо, буду непременно, — пообещал Афанасий. — Кто от вашей епархии конкретно занимается фестивалем мод?

— Мой заместитель Шумихо Нарцисса Семёновна.

Афанасий невольно улыбнулся.

— Редкое имя. Если не артистический псевдоним.

Саплев засмеялся ответно.

— Ничего не поделаешь, так её назвали родители, известные юристы. Очень ответственная женщина и очень красивая. Вас направить к ней?

— Да, я хотел бы побеседовать с вашей…

— Нарциссой Семёновной.

— По поводу организации и проведения данного мероприятия.

— Могу вас уверить, что мы предприняли все необходимые меры безопасности.

— Верю, но мне поручено проконтролировать фестиваль, а приказы, как вы понимаете, не обсуждаются.

— Понимаю и сочувствую. Действительно в последнее время наблюдается всплеск активности террористических элементов по всему миру, и нас тоже проверяют по полной программе. Минутку.

Саплев коснулся пальцем красивой друзы селектора на столе.

— Верочка, Нарциссу Семёновну позови, пожалуйста, ко мне.

— Она будет в четыре, Витольд Феликсович, — отозвался игривый женский голосок.

— Мы подождём, — сказал Афанасий, глядя на часы, поднялся из-за стола. — Посидим в вашем кафе, если не возражаете.

— Недавно организовали, там уютно, знаете ли. Как только Нарцисса Семёновна появится у себя, я дам знать.

Афанасий направился к двери, оглянулся на пороге: директор департамента культуры смотрел на него очень неприятным взглядом, словно пытался влезть в душу. Афанасий с трудом удержался, чтобы не передёрнуть плечами. Изобразил улыбку, кивнул.

Саплев сделал ответную улыбку.

Афанасий вышел.

Экстрасенсы ждали его в холле, на диване.

— Ну что? — осведомился Крист, заметив мрачную мину на лице полковника. — Что-нибудь не так?

Вот где надо искать В-портал, подумал вдруг Афанасий, вспомнив разговор с Олегом Харитоновичем. Или этот Саплев — эмиссар Поводыря, или я ничего не смыслю в людях.

— Идём пить кофе, — сказал он, оглядываясь: Саплев мелькнул сзади среди зеркал. — И вот что, парни, посмотрите-ка на этого деятеля в синем, голова огурцом, это директор, и он мне очень не по нутру.

Крист и Зяблик повернули головы, ловя взглядами спину деловито спешащего куда-то господина Саплева.

2

Переход от тьмы к свету запомнился почему-то очень долгим, если судить по шлейфу ощущений, сопровождающему бросок «на струну» телепортации, хотя на самом деле длился доли секунды.

Романа вдавило в камень, на спину ему упала ещё одна каменная глыба, на голову вторая, а после того, как он очнулся и начал суетливо собирать «раздробленные кости» и осматривать место выхода, оказалось, что «каменные глыбы» — это Ылтыын и Юна.

Когда они в спешке, едва не убитые мощнейшим пси-выпадом экстраформации, стартовали из застенков еврокомиссара Интерпола Гловитца, жена была у Романа на руках. Очнувшись в полумраке и страшной тесноте неизвестно где находящегося «склепа», он обнаружил Юну на своих плечах.

«Мы живы? — просиял в голове призрачно-ментальный вопрос Ылтыына. — Или уже на том свете?»

«Мы у кита в желудке», — мрачно ответил Роман, прислушиваясь к дыханию жены.

«Ну, если ты шутишь, не всё потеряно. Встань с меня».

«На мне Юна, ты продавил мне спину, не могу повернуться».

«Куда же нас занесло?»

«Не знаю… кругом камень… и вода».

«Вода?! Мы на подводной лодке?!»

Роман крутанул вокруг себя свой «ментальный прожектор». Пространство отозвалось дробным эхом. Затем пришло озарение:

«Мы в Колыбели».

«Где?!»

«В лемурийской Колыбели, на дне Байкала. Над нами висит «Мир», ещё выше — корабль, а километрах в десяти отсюда очень интересная штуковина».

«То-то кругом вода! А штуковина скорее всего — Байкальский нейтринный телескоп, я читал про него в газетах. Это такой шар из двух тысяч оптических элементов, установленный на глубине полутора километров. Почему мы здесь?»

«Занесло».

«Если бы учёные, исследующие Колыбель, знали, кто находится внутри объекта изучения!»

Роман не ответил, продолжая осматривать местный терминал. Сосредоточился на кабине телепортатора, которая уже была ему знакома после первых посещений древней лемурийской базы.

С густым струнным звоном сработало устройство отпирания камеры, створки двери разошлись в стороны, и Ылтыын вывалился наружу как мячик. Пахнуло относительно свежим воздухом.

Роман осторожно снял с плеч Юну, вынес в кольцевой коридорчик, также знакомый ему после первого осмотра Колыбели, положил на пол.

— Мы не задохнёмся? — вслух произнёс озирающийся Ылтыын. — Пахнет здесь… как в заброшенном свинарнике.

Роман не обратил на реплику внимания, сканируя тело жены. Дышать было действительно трудно, со времени его последнего посещения система очистки воздуха внутри Колыбели так и не заработала, но выбирать не приходилось.

— Может, здесь есть что-нибудь вроде медотсека? — поинтересовался Ылтыын, пробуя пол коридора ногой. — Или кают-компании?

Роман сконцентрировал мыслеволю на энергетических меридианах Юны, «влил» в них горячей «жизненной силы». Затем попытался разобраться с «кладбищем сознания».

К счастью, ни наркотиков, ни прочей отбивающей память химии в крови Юны не оказалось. Сознание ей погасили мощным пси-ударом, а с этим Роман справлялся уже не один раз. Главное при дистанционном энергетическом лажении было создание обратной биологической связи, дающей возможность восстановить визуальные, слуховые, вкусовые и обонятельные образы пациента.

Тело Юны было расслабленным и таким подвижным, будто его заполнили водой. Роман добавил мышцам напряжения, увеличил соматическую восприимчивость и добился ослабления трофотропической реакции, свойственной организму после длительного кинестетического покоя.

После этого он осторожно «выправил» подавленные нервные реакции, отладил чувственную сферу, снял защитные блоки и открыл подсознанию Юны доступ к энергетическим резервам.

Она вздрогнула, открыла затуманенные глаза.

Ылтыын, привыкший к полутьме коридора, шумно выдохнул:

— Кто бы меня научил!

— Рома? — неуверенно проговорила девушка.

— А то кто ж, — хмыкнул эскимос. — Пойду-ка осмотрюсь.

Юна привстала на локтях, и Роман обнял её, прижал к себе, целуя шею, уши, лицо жены, чувствуя такую радость, от которой могло взорваться сердце.

Полчаса спустя они втроём сидели в кают-компании Колыбели, хотя, вполне возможно, это круглое помещение с тремя нишами выполняло для хозяев базы иную функцию. Но здесь стояли кресла, похожие на детские, необычной формы — с продавленными спинками, и два диванчика. Люди в креслах не помещались, отчего Ылтыын сделал предположение, что они предназначены для малоразмерных лемурийцев. На диванах можно было не только сидеть, но и лежать. На одном устроились Роман с другом, на другой уложили Юну.

Конец ознакомительного фрагмента.