Последний джинн

Василий Головачёв, 2008

Двадцать пять лет прошло со времени последнего столкновения "джинна" и моллюскора. Вырос и стал безопасником сын Артема Ромашина и полюсидки Заримы, названный в честь героического прадеда Игнатом. Однако для Вселенной этот срок - капля в море времени. Мине изменился. В нем все так же есть те, кто хочет власти во что бы то ни стало, и те, кто готов отдать жизнь за счастье и спокойствие людей. И есть внеземные силы, которые, руководствуясь своей непостижимой логикой, готовы уничтожать звездные системы и гактики, не считаясь с их обитателями, на пути к цели. Что смогут им противопоставить люди? Кто на этот раз придет на помощь обитаемой галактике?

Глава 2

СТАНДАРТНАЯ НЕЙТРАЛИЗАЦИЯ

Красивая стоэтажная башня из стекла и цветных композитов на площади Жмудь-Самогитии, почти в центре Вильнюса, принадлежала широко известной в политических кругах мира организации НЕСПАСЕ — Новейшей Единой Системе Парламентской Ассамблеи Совета Европы. Год назад эта организация громко заявила о себе небывалой инициативой, призвав заселять «безлюдные» районы России, в основном на севере Сибири, выходцами из перенаселенных районов Африки, арабских стран и Китая. Вновь созданное еврокомиссарами правозащиты, большинство которых были жителями малых прибалтийских стран, информационное агентство «Каккало» и древнее Общество по возвращению оккупационного долга СССР (что это такое, не помнили даже сами политики) «Пуккало» рьяно взялись развивать идею и сумели заинтересовать многих радикально настроенных лидеров Европы, Азии и Африки, усмотревших в противодействии этому процессу со стороны России «ущемление» прав народов переселяться туда, куда им вздумается.

Разумеется, границы между государствами были давно упразднены, однако сами государства еще существовали, а их правительства осуществляли функции управления, контроля и защиты коренного населения. В особенности это касалось передовых во всех отношениях стран, среди которых находилась и Россия. К две тысячи четыреста двадцать восьмому году ее население составляло более двухсот миллионов человек, иммигрантов среди них насчитывалось всего около семи процентов, и это вызывало у евролидеров лютую зависть и слюновыделение, так как сама Европа к этому времени была заселена в основном афроазиатами «под завязку». Во всяком случае назвать Париж, Лондон, Брюссель или Хельсинки «тихими» городами было уже нельзя.

Переселение началось еще в конце двадцатого века, опираясь на идеи «европейского антирасизма, равенства и братства», и уже в начале двадцать первого века французы, испанцы, немцы и англичане сполна вкусили этого «равенства», когда пришельцы с юга начали переделывать мир под себя, под свои обычаи, понятия и менталитет. С этими проблемами, только усугублявшимися из столетия в столетие из-за странных решений европейских правительств, Европа и дожила почти до середины двадцать четвертого века, породив властные структуры ненавистнического характера, которыми командовали деятели из наиболее уязвленных историей государств. Поэтому не стоило удивляться, что посреди Вильнюса выросло здание, целиком отданное НЕСПАСЕ и ее агентствам и обществам типа «Каккало» и «Пуккало». Последнее также занималось делами «политических беженцев» из России. Не стоило удивляться и тому, что деятельностью данных организаций интересовались спецслужбы сопредельных стран и Земной Федерации в целом. Хотя об этом все они предпочитали молчать. Потому что стоило им или даже просто криминальной полиции прижать бандитов, кормящихся с подачек тех же «Каккало» и «Пуккало», как по всем каналам видеоинформа Солнечной системы поднимался вой «правозащитников»: спецслужбы ущемляют права человека!

Шестого мая в десять часов утра по времени Вильнюса Игнат Ромашин вошел в большой мраморный холл здания НЕСПАСЕ. Детекторы охранной системы здания не обнаружили в посетителе ничего опасного, как не отметили и никаких агрессивных или других негативных устремлений. Молодой человек приятной наружности, среднего роста по меркам двадцать четвертого века (что соответствовало одному метру девяносто одному сантиметру), с бледноватым открытым лицом и шапкой выгоревших до цвета соломы волос, падающих на широкие плечи, был одет в стандартный уник под «летний шрезингер», серого цвета, с искрой, и нес в руке коробку конфет. То, что это именно конфеты, интравизоры системы охраны установили точно. Они же выбросили зеленые сигналы на панель монитора главного инспектора безопасности, что говорило об отсутствии на теле парня какого-либо оружия. Браслет инкома с выходом на сеть Инсола — всеобщего Интернета Солнечной системы, оружием не являлся.

— Вы к кому, уважаемый господин, по какому делу? — возник рядом фантом ресепшн-офисера — вежливая молодая девушка в белом; говорила она по-литовски.

— Извините, я с жалобой, — стеснительно сказал Игнат по-английски. — Два дня назад я связывался с вашим представителем, меня обещали принять.

— Суть дела? — Девушка перешла на английский.

— Моя фамилия Пуустас, я художник. Мои предки жили в Кенигсберге… э-э, в Калининграде, имели там усадьбу. Я хотел переехать туда. Сейчас я живу в Санкт-Петербурге.

— Чего же вы хотите от нас? — не потеряла официальной вежливости девушка.

— Чтобы мне вернули имение предков, — простодушно сказал Игнат. — Власти России мне отказали, и я подал иск в Страсбургский суд по правам человека и в вашу организацию.

— К кому вы обращались?

— К госпоже Нярис. Она обещала принять меня в…

— Да-да, проходите. — Ресепшн-система здания очевидно получила ответ на запрос идентификатора, подтвердившего все, что говорил посетитель, и определившего его личность. — Идемте, я вас провожу.

Игнат двинулся за девушкой, оглядываясь по сторонам, демонстрируя естественное любопытство к интерьеру. На самом деле он прекрасно ориентировался внутри башни и знал расположение всех кабинетов и залов.

Они сели в лифт с невидимыми стенками, который за пять секунд поднялся на двадцать первый этаж.

Посетителей в здании вообще было мало, но на этом этаже наличествовало некое оживление, и Игнат с интересом кинул взгляд на прибывающих в центральный холл этажа людей — мужчин и женщин в строгих костюмах.

Кольцевой коридор, опоясывающий центральный тубус башни с лифтами и лестницами, был залит ярким солнечным светом, льющимся через прозрачные панели от пола до потолка. С высоты шестидесяти трех метров виден был весь Вильнюс, как его Старый город с костелами, ратушами, православными церквями, древними готическими особняками и узкими улочками, так и новейшие застройки Нового города, где улицы отсутствовали вовсе.

Небо с этой высоты казалось бездонно-синим, глубоким и зовущим, и лишь потоки мерцающей золотистой пыли, текущие над городом, — транспортные магистрали, — слегка портили впечатление, напоминая о современной цивилизации.

Мимо целеустремленно прошагала группа молчаливых мужчин.

Проводница Игната и он сам вынуждены были отступить к стене коридора.

— Извините, — проговорила девушка.

— Что это у вас сегодня, приемный день? — полюбопытствовал Игнат.

— Совещание, — коротко ответила она.

Игнат проводил взглядом мужчин, которые в конце коридора свернули к двери, ведущей в конференц-зал.

— Идемте.

Остановились перед одной из овальных дверей кремового цвета, с номером «11» на выпуклой верхней части.

Проводница отступила в сторону.

— Проходите, пожалуйста.

Дверь бесшумно разошлась множеством лепестков.

Игнат шагнул в кабинет.

Кабинет был пуст.

Девушка-офисер указала на стул у небольшого подковообразного стола:

— Присаживайтесь, пожалуйста. Чай, кофе, тоник?

— Спасибо, ничего не нужно.

— Госпожа Нярис будет через три минуты. Вам придется подождать.

— Конечно, я подожду.

Девушка-офисер исчезла.

Игнат сосредоточился на экстрасенсорном восприятии, однако ничего особенного в рабочем модуле госпожи Нярис не обнаружил. В данный момент за ним наблюдала одна миниатюрная видеокамера, не имеющая выхода на монитор охраны. По-видимому, управлялась она инком и выполняла некие подстраховочные функции, служа хозяйке кабинета дополнительным средством наблюдения за клиентом.

Игнат присел на краешек стула, положил руки на колени. Инк должен был видеть, что гость его госпожи робок и собирается терпеливо ждать, пока на него обратят внимание.

В ухе проклюнулся тонкий голосок рации «спрута»:

«Совещание начинается».

«Активирую съем», — мысленно ответил Игнат.

С его плеча поднялось в воздух бесплотное облачко нанитов,^[1] струйкой устремилось к двери. Струйка нашла щель, просочилась в коридор и, никем не видимая и не ощущаемая, направилась под потолком коридора к двери в конференц-зал.

Перед глазами Игната развернулась полупрозрачная вуаль пси-передачи: коридор, человек, входящий в зал, еще один, у двери — охранник-офисер, и женщина, шагавшая по коридору со стороны конференц-зала.

Порядок, работает.

Кластер нанитов, представляющий собой диффузный видеозонд, скользнул в зал.

Стал виден амфитеатр зала, небольшой, но роскошный, с мягкими креслами, обитыми малинового цвета инплюшем. Ряды кресел полукругом охватывали небольшое возвышение с прозрачным столом, создающим иллюзию хрустальной глыбы. За столом сидели трое: две женщины и мужчина в лиловом унике официал-юриста. Остальные гости занимали передние ряды амфитеатра. Всего их было двадцать шесть человек, в большинстве своем женщины.

— Братья и сестры, — заговорила на английском одна из тех, что сидели за столом, пышноволосая и пышногрудая блондинка. — Мы собрались, чтобы обсудить финансирование наших представительств и их положение в сопредельных государствах.

— В России, — уточнила ее соседка — брюнетка с некрасивым мужеподобным лицом.

— Прежде всего в России, — согласилась блондинка. — К сожалению, нам сильно мешают ее спецслужбы, в особенности УАСС и ГБ. Поэтому необходимо ввести в действие план по их ослаблению, разработанный нашим координатором по России.

— Детали я опущу, — начал осанистый, седовласый, с длинными баками джентльмен за столом. — В принципе эта идея давно пользуется заслуженной популярностью. Суть ее в том, что нужна провокация. А уж потом наши агентства и подконтрольные нам средства массовой информации раздуют из этой искры пламя.

— Конкретнее, сэр Касьян, — кинул реплику еще один мужчина, устроившийся в переднем ряду кресел.

Седовласый картинно откинул со лба прядь волос.

Игнат узнал его: это был известный в России адвокат, бывший премьер-министр Касьян Недбытый, прозванный Недобитым. Но того, что он является координатором НЕСПАСЕ в России, Игнат не знал.

— Конкретнее, — повторил Недбытый. — Российские власти неохотно дают разрешение иммигрантам на поселение. Даже в Сибири и на Крайнем Севере, не говоря уж о городах. Работу найти трудно, тем более что везде требуют специалистов. Поэтому молодые переселенцы не имеют возможности жить так, как хотят. Мы этим воспользуемся. В Карелии сейчас сформировалась крупная диаспора переселенцев из Афганистана. Нам пойдут навстречу и выделят в наше распоряжение группу молодых башибузуков, которые…

В кабинет вошла смуглолицая женщина средних лет с короткой прической. У нее были крохотные глазки и узкие длинные губы, мерцающие голубой помадой. Это была Иоланта Нярис, ток-секретарь отдела внешних сношений НЕСПАСЕ.

Игнат встал, продолжая прислушиваться к речам в конференц-зале.

— Садитесь, садитесь, господин Пуустас, — махнула она рукой, устроилась за столом. — Мы получили ваши материалы. Дело весьма необычное и интересное. Расскажите подробнее, что происходит, как вы решились на судебную тяжбу с российскими чиновниками, как с вами работали властные структуры.

— Я тоже россиянин, — неловко прижал к груди ладонь Игнат, виновато улыбнулся. — Но мои предки были жмудинами и жили в…

Разумеется, это была «легенда», разработанная в недрах Управления внутренних расследований Службы безопасности, но она имела под собой хорошо отреставрированную документальную базу и не боялась проверок, ни внешних, ни внутренних. Игнат был уверен, что, прежде чем допустить его на прием к «правозащитникам» Ассамблеи, дело «о наследстве» было проверено очень тщательно. А поскольку его все-таки приняли к рассмотрению, социологи НЕСПАСЕ усмотрели в нем перспективу.

Госпожа Нярис выслушала речь заявителя с участливым выражением лица. Она была хорошим физиономистом, к тому же ей передали полный психологический портрет гостя, поэтому секретарь точно знала, какую линию поведения стоит поддерживать. Не знала она только одного: что посетитель на самом деле был агентом группы «Соло» Управления внутренних расследований Федеральной Службы безопасности. Это задание — подслушать и записать заседание руководства НЕСПАСЕ по активному внедрению в Россию «вируса раздора» — мог выполнить только он, человек, не только специально обученный и подготовленный, но и умеющий поддерживать пси-связь без всяких дополнительных электронно-торсионных устройств.

— Хорошо, попытаемся вам помочь, господин Пуустас, — пообещала секретарь. — Страсбургский суд принял ваше заявление?

— Конечно, решение будет принято в течение месяца.

— Очень хорошо! Мы согласуем предложения и дадим вам знать. В настоящее время вы проживаете в Калининграде?

— Нет, в Санкт-Петербурге. Жилая «гроздь» сто три…

— Я имею в виду, вы в ближайшее время не собираетесь в длительное путешествие по Системе? — Госпожа Нярис улыбнулась. — Как художник?

— Собирался на выставку голландских мастеров в Амстердаме, — расплылся в улыбке Игнат. — Но я оставлю вам свой мобильный.

— Мы вас разыщем.

— Огромное спасибо! — Игнат поднялся, сделал нечто похожее на книксен и пошел к выходу. Спохватился: — Ох, извините!

Вернулся в кабинет, протянул госпоже Нярис коробку конфет:

— Это вам.

— Положите на стол, — кивнула секретарь НЕСПАСЕ рассеянно: она уже разговаривала с кем-то по мобику.

Игнат мог бы и дальше тянуть время, придумывая разные уловки для этого, но в конференц-зале главное уже было сказано, и оставаться в здании не было нужды.

Он вышел, неторопливо побрел к холлу с лифтами, ощущая на себе липкие взгляды видеокамер.

Кластер нанитов сделал свое дело, выбрался из конференц-зала, догнал его и всосался в ткань уника на плече, по-прежнему оставаясь невидимым для мощной системы датчиков.

Через десять минут Игнат вышел из башни НЕСПАСЕ на площадь Адамкуса, сел в такси, и желто-полосатый куттер перенес его к шпилю общественного метро.

Никто за ним не следил. В этом Игнат был убежден, не ощущая на своей персоне никаких «печатей» внимания. Дезинформация, тщательно подготовленная специалистами УВР, сработала отменно, и в НЕСПАСЕ заявителя приняли как реально существующее физическое лицо.

Через минуту он был в Петербурге. Сел в такси, как обыкновенный пассажир, добрался до жилой «грозди» под номером сто три, высившейся над Финским заливом, неторопливо поднялся к себе на сорок девятый этаж.

Группа поддержки доложила, что «хвоста» не обнаружила, и он поблагодарил дежурного за классное сопровождение.

В небольшой стандартной квартире с динамическим интерьером, который можно было перестраивать в очень широком диапазоне форм, его ждали двое: отец Артем, выглядевший в свои пятьдесят с лишним лет максимум на тридцать, и начальник группы «Соло» Кирилл Бондарь, сухощавый, крупноголовый, с костистым сухим лицом.

Игнат выдержал два вопросительных взгляда, переоделся в домашний фешн, налил себе березового сока, медленно выцедил.

Гости внимательно следили, как он это делает.

— Все нормально, — наконец сказал он. — Меня проверяли три раза, но операнд прошел без сучка и задоринки. Могу продемонстрировать запись.

— Показывай, — сказал Артем.

Сразу после рождения сына двадцать пять лет назад, которому он и Зари-ма дали имя деда — Игнат, Артем закончил Вкраинскую Юракадемию и с тех пор служил этик-юристом Управления внутренних расследований. В иерархии Службы безопасности его должность была второй после Директора, а следовательно, он был выше по званию командира группы «Соло», хотя формально и подчинялся ему.

Облачко нанитов, дремлющее на специально подготовленном «стартовом» поле уника, подчиняясь мысленному приказу Игната, покинуло свое пристанище, собралось в невидимую кластер-структуру, формируя своеобразный диффузный инк.

Эта наноструктура всосалась в гнездо эмкана на «шишке» вириала домашнего инка.

Стена гостиной напротив дивана, где сидели руководители СБ, обрела глубину и превратилась в объемный виом, внутри которого протаяла слегка подрагивающая панорама конференц-зала НЕСПАСЕ.

— Братья и сестры, — заговорила на английском языке блондинка за столом в центре зала. — Мы собрались…

Артем и Кирилл переглянулись.

— Это мы удачно зашли, — проговорил Бондарь с усмешкой.

— Сама Мамаша, — кивнул Артем.

Блондинка была Президентом Ассамблеи, и то, что она лично приняла участие в совещании руководителей НЕСПАСЕ, говорило о важности поднимаемых проблем.

— Вы слушайте, а я пока искупаюсь. — Игнат направился в туалетный модуль, стаскивая на ходу футболку.

Когда он вернулся, гости о чем-то негромко беседовали, компьютер был выключен. Оба посмотрели на него.

— Хорошая бомба, — кивнул Артем на поигрывающую искорками «шишку» вириала инка. — Нам есть что предъявить деятелям НЕСПАСЕ. Так что объявляю благодарность за службу, поручик.

— Служу Отечеству! — вытянулся Игнат и страшно довольный сел напротив отца. — Хотя все это было несложно. Хвалить надо группу подготовки и сопровождения. Я почти ничем не рисковал.

— И ты отлично сработал, майор, — качнул головой Бондарь, посмотрев на старшего Ромашина, прищурился. — Вообще ваша фамилия стоит того, чтобы ее золотыми буквами вписали в анналы спецслужб.

— Не надо, — усмехнулся Артем. — Это секретная информация.

— Что правда, то правда, — согласился начальник группы «Соло». — И все же вы потомственные витязи русского Рода, всю жизнь сражавшиеся во имя его идеалов и традиций. — Он посмотрел на Игната. — А насчет риска… мы дважды посылали агентов высокого класса в логово НЕСПАСЕ, и оба они провалились. Так что успех налицо. Ты достойный продолжатель дела отцов и дедов. Лидеры Ассамблеи спят и видят себя владыками России, продолжая пакостить нам всеми доступными им методами. Недавно они вызверились за то, что мы отказались от импорта их продуктов. Теперь, благодаря тебе, мы получили инструмент, который остудит самые горячие головы в Европе. Ты давно не был в глубинке отечества? В том же Магадане, к примеру?

Игнат неуверенно глянул на отца.

— Я бываю в Ярославле… в Каменке… это городок на Мезени.

— Там у нас родичи живут, — пояснил Артем.

— Ну, вот, неужели не видел, как там ведут себя переселенцы из Азии и с разного рода югов?

— Да я никуда не выхожу, — признался Игнат; Ромашин-старший усмехнулся. — Если не считать заповедника. Там места красивые.

— Домосед, значит? — удивился Бондарь. — Неужели не тянет к молодежи, в клуб какой-нибудь сходить?

— Я изредка бываю в «Бумеранге»…

Игнат имел в виду видеоигровой клуб.

— Он хороший эмтор, — сказал Артем. — Как-нибудь я покажу тебе галерею его скульптур. Что касается поведения переселенцев в России, то нечто подобное было и в Европе, во Франции и Германии, да и в Норвегии веком позже. Как говорится, Африка пришла в Европу и осталась там навсегда. Как и триста лет назад, и двести, и сто, Африка, Китай и арабские страны перенаселены и мечтают о покорении свободных территорий. Там, где появляются их этнические поселения, начинается уничтожение культуры аборигенов, и процесс этот очень болезненный. Перенаселенным государствам ООН предлагает программу иммиграции на другие планеты Системы, но они туда переселяться не хотят.

Бондарь кивнул.

— Не хотят начинать с нуля. Не хотят ни работать, ни обустраивать места жительства на новых территориях. А у нас все уже обустроено, все работает, население мирное и доброе.

— Можно и потеснить.

— Деятели НЕСПАСЕ пытаются выглядеть гуманнее ангелов.

— На самом же деле это волки в овечьей шкуре.

Оба посмотрели на Игната.

— Кстати, я пообещал госпоже Нярис быть в Амстердаме в ближайшее время, — напомнил он.

— Не волнуйся, в Амстердаме будет господин Пуустас, ничем не отличимый от тебя, — сказал Бондарь. — Мы позаботимся об этом. До среды ты свободен. Готовится операция по зачистке Серых Братьев в Великобританских Эмиратах, ты понадобишься мне в среду утром.

Игнат пожал плечами.

— Я готов.

Речь шла о так называемом Ордене Серых Братьев, который представлял собой теневое правительство Европы. Именно Орден управлял деятельностью парламентской Ассамблеи Европы и добивался ослабления России как мирового лидера.

— Не вижу радости на твоем лице, — задумчиво сказал Артем. — По-моему, ты не удовлетворен своей работой. Есть какие-то сомнения?

— Он недоволен тем, что обошлось без драки, стрельбы и погони, — улыбнулся Бондарь.

Игнат промолчал, хотя это стоило ему некоторых усилий.

Начальник группы одобрительно кивнул.

— Правильно, молчи побольше, но держи наготове аргумент, и ты далеко пойдешь.

— Особенно если аргумент — «универсал», — добавил Артем. — Или в крайнем случае — дубинка.

Мужчины подмигнули друг другу.

— Лучше молчать и слыть идиотом, — бесстрастно сказал Игнат, — чем заговорить и развеять сомнения.

Бондарь выпятил губы.

— Сам придумал?

— Прочитал у классика, наверно, — сказал Артем. — Ладно, не будем больше тебя раздражать. Приводи себя в порядок, отдыхай, слетай в Каменку к бабушке. Позвони маме.

— Я к ней забегу на полчаса.

— Было бы славно.

Мужчины поднялись с дивана. Бондарь бросил взгляд на красивую асимметричную конструкцию в углу гостиной, похожую на прозрачно-бликующий силуэт летящей птицы с тающими белыми перьями. Он уже знал, что это творение Игната, выразившего в голографической скульптуре ощущение полета. Молодой человек действительно был замечательным эмоцио-художником, но при этом умел находить в оперативной службе не меньше удовольствия, чем в творческой работе. Это удивляло и заставляло задумываться над тягой человека к экстриму. Хотя, с другой стороны, род Ромашиных и в самом деле издревле славился целенаправленной деятельностью на благо защиты Отечества, да и человечества в целом, и решение Игната продолжить дело отца и дедов выглядело вполне естественным. А возможностей у него было больше, потому что экстрасенсорный запас Игната заговорил в нем с детства и позволил стать не только витязем-защитником, мастером единоборств, обладающим врожденным чувством мгновенной оценки ситуации и адекватного ответа на вызовы социума, но и воином покоя, способным выиграть бой до его начала. Игнат мог разрядить любую напряженную обстановку, не доводя ее до открытого столкновения, и Бондарь, убедившись в этом, проникся к нему глубоким уважением.

Мужчины вышли.

— Ты ему ничего не сказал о новом деле, — посмотрел на спутника Артем.

— Пусть отдыхает, — рассеянно пробормотал Бондарь. — Я чувствую, что нас ждет очень непростая проблема.

«Горизонт чист», — доложил по рации командир группы сопровождения, опекавшей руководителей СБ.

Мужчины поднялись на площадку авиаобслуживания дома, сели в белый неф с красно-синими полосками, и под взлетевшим аппаратом развернулась панорама Финского залива.

Примечания

1

Наниты — нанороботы; их размеры не превышают размеров нескольких десятков молекул.