Реминисценции. Поэма

Василий Георгиевич Фомин

Поэма из современной жизни (1998—2001 гг.) в шести главах, с прологом и эпилогом. Мистика, богема, графомания на марше. В общем, документ эпохи. Книга содержит нецензурную брань.

Глава вторая

I

В районе Старого Арбата,

Где переулков тихих вязь,

Есть малый дворик; там когда-то

Жизнь оживлённая велась.

Направо в подворотне двери,

В дверях железных домофон;

И вывеска есть: Галерея

И артистический салон.

Тут были выставки (продажи),

И проходили вернисажи.

II

Вы помните, друзья, Россию,

В тот девяносто первый год;

Наш старый ржавый пароход,

Влекомый штормовой стихией,

В неведомое бойко мчал

Украшен флагами, цветами,

С раскраденными парусами,

И невесть кто держал штурвал.

Еще не стар был капитан,

Но, видимо, все время пьян.

III

Нам всем свободу объявили,

Как бы метнув народу кость,

Затем цензуру отменили,

И понеслось, и понеслось…

Даешь искусство на продажу!

По большей части гнали лажу.

Открыли массу галерей,

Салонов, частных экспозиций,

Из них едва ли треть в столице,

Дошла кой-как до наших дней.

IV

Увы! Прошел халявы час,

И иностранцы, пуча глаз,

Уж не бросаются на нас,

Крича: «О, рус! Высокий класс!»

Художник должен напрягаться,

Чтоб был коммерческий успех

Художник должен выставляться,

И угощать при этом всех.

Вот на одну из этих party,

Я приглашаю вас, читатель,

V

Там, от стены и до стены, —

(Перед искусством все равны) —

Художник, музыкант и критик,

Банкир, писатель и политик,

И неизвестно чьи подруги,

Чьи ягодицы так упруги,

Так нежен взор, так томна речь,

Что хочется их тут же влечь,

Схватив за задницу, в кровать,

А там… не буду продолжать…

VI

Тут был ещё поэт маститый,

Герой концертов, автор книг,

Неимоверно плодовитый,

Вершин в поэзии достиг;

Он у фуршетного стола

Тихонько выпивал, харчился,

Зачем сюда он и явился.

А водка хороша была!..

Он явно больше пил, чем ел,

И взгляд всё больше стекленел.

VII

В ковбойских рыжих сапогах,

и в брюках кожаных в обтяжку,

Стоял певец, держа за ляжку

Парнишку в розовых носках,

Тот тонким голосом смеялся,

Манерно взмахивал рукой,

А отвратительный плейбой

Юнцу умильно улыбался,

И наполнял вином бокал,

Чтоб опьянел провинциал.

VIII

Сейчас, как ни выходишь в свет,

Заметны всюду голубые;

Не тем плохи, что не такие,

А в том беда, что меры нет.

Ведь и в советские года

Не мало было средь поющих

Не по традиции дающих,

Но на эстраде, господа! —

Уж коль «мужчина» — будь в штанах,

И без помады на губах!

IX

В том дело, что судьбой убит

Весь наш российский шоу-бизнес

(Виной тому, конечно, кризис)

Плачевный и убогий вид:

Жестокий дефицит талантов,

Бездарность жалких дилетантов,

Зато неимоверна спесь!

Народ же хавает что есть,

Кидая деньги за билеты,

Сметая диски и кассеты.

X

И, зову доллара покорны,

Продюсеры сажают зёрна;

Сонм дарований молодых,

Небесталанных, но сырых,

На час кумиров, что ни год,

Провинция нам поставляет,

И тем исправно пополняет,

Наш доморощенный бомонд

Все, все, кого не назову,

Стремятся в матушку — Москву¹

XI

Москва же всем приезжим рада;

Известность — сладкая награда,

Здесь бабки, спонсоры, почёт,

И сладкий мёд рекой течёт.

Гордыня нас на сцену гонит

Пред рев восторженных зевак,

И чувства чистые хоронит,

Ввергая душу в вечный мрак.

Тщеславье — двигатель прогресса,

Оно толкает всех к перу,

Рождая песенки, пиэсы,

Стихи и прочую муру.

XII

И в нашем цехе так бывало:

Поэт — с далекого ль Урала,

Из Казахстанских ли степей, —

В Москву бежит: скорей, скорей!

Ведь он талантлив, безусловно,

Вокруг него восторгов рой,

Поклонницы жужжат толпой,

Он пьёт и пишет; благосклонность

Не знает публики границ;

Пред ним столица пала ниц!

XIII

Все славно, но! — вопрос оплаты —

В Москве уж долго наш поэт,

Вот он уже с брюшком, женатый,

А денег не было и нет!

Не удалось попасть в обойму,

Туда так просто не берут,

И ни талант, ни тяжкий труд,

Тебя не сделают достойным,

Экран TV не распахнут,

И гонорар не принесут.

XIV

Поэт в панельном сером доме,

Живёт, не в замке золотом,

Пьёт только на чужие, кроме

Бутылки пива вечерком.

Уже он дома в воскресенье,

(Перо продать своё готов)

Статьи строчит взамен стихов;

Порой, бывает, вдохновенья

В душе затлеет огонёк;

Он, в общем, очень одинок.

XV

Знакомая картина, верно?

И опасаюсь, что теперь

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

© В. Степанцов