Эсмеральда

Василий Бахарев

По мотивам романа В. Гюго. История любви юной танцовщицы, цыганки Эсмеральды и звонаря Собора Парижской Богоматери Квазимодо.

ГЛАВА 6

Знакомство

Вопреки опасениям Гренгуара, новоиспечённая жена привела его в довольно уютную каморку. Она была небольшой, но светлой и даже отапливалась большим очагом. Скромная обстановка — столик с парой маленьких табуреток, тюфяк и большой деревянный сундук — показалась уставшему поэту верхом изящества.

Эсмеральда, как всегда обворожительная, усадила его рядом с собой за стол. У ног девушки, словно составляя с ней единое целое, уселась Джали.

— Огромное спасибо, что спасли мне жизнь! — искренне поблагодарил цыганку поэт. — Теперь я в долгу перед вами за то, что меня не казнили и не заставили работать на этих бродяг.

— Я очень рада помочь, — улыбнулась девушка, но тут же посерьёзнела. — Но имейте в виду, что я не смогу быть вашей возлюбленной. Может быть, мы станем хорошими друзьями, но не более.

Поэт было приуныл, но вспомнив, что девушка как-никак спасла его, смирился. Ему всё равно нравилась компания этой красавицы, и он не хотел её терять.

— Как вас зовут? — спросила Эсмеральда. — Мы же ещё как следует не познакомились.

— Пьер Гренгуар, мадемуазель. Я очень известный поэт, — не упустил тот случая похвастаться.

— Поэт? — В зелёных глазах девушки зажглось любопытство. — Может, вы прочтёте что-нибудь? Пожалуйста!

Пьеру был очень приятен её интерес. Он встал, принял важную позу, облокотился о столик и начал читать. Это стихотворение, длинное и романтичное, он сочинил только вчера, глядя на очаровательную девушку.

— Твой облик красотой сияет, твой взгляд, как сто мечей, пронзает! Один лишь взгляд — и я сражён, огнём любовным обожжён!

Эсмеральда слушала, подперев кулачком щёку, а перед её глазами стоял капитан Феб — невероятно красивый, в сияющих доспехах, улыбающийся… И этот взгляд, от которого начинают пылать щёки!

Весь вечер она думала о нём, хотя и старалась не подавать виду. Он казался ей идеальным во всём: красивый, сильный, благородный! Она даже не подумала, что стихи Гренгуара посвящены ей.

Поэт закончил и посмотрел на неё выжидательно. Девушка зааплодировала и закружилась по комнате, радостно напевая последние строчки.

У Пьера наконец потеплело на душе. Перед ним была та девушка, о которой он мечтал долгие годы — добрая, весёлая, красивая, всегда его поддерживающая. И пусть она не захотела быть его любовью, может быть, ей понравится другая роль…

— Скажите, мадемуазель, если вы не смогли стать мне женой, можете ли вы быть моей музой?

— Ну, наверное, да! — улыбнулась девушка. — Знаете, мне очень понравились ваши стихи! Они напомнили мне одного человека, который… Наверное, это талант!

— Спасибо! Но многие меня ругают, — смущённо заметил Пьер. — Вот сегодня я ставил пьесу, и она никому не понравилась. Ни одной монетки не заплатили!

— У всех бывают ошибки, — утешила его Эсмеральда. — Не вините себя. Вот когда я была ещё маленькой девочкой, надо мной часто смеялись, говоря, что я никогда не смогу танцевать. Думаю, со временем и у вас всё получится!

— Как я надеюсь, что вы правы! — вздохнул Гренгуар. — Знаете, как нелегко быть поэтом? Впрочем, всё было бы не так уж плохо, если бы не провал моей пьесы. Во всем виноват этот проказник Жеан Фролло! Он всё представление смеялся надо мной!

Про Клопена Пьер все же решил умолчать, опасаясь, что неуважение к здешнему королю обидит Эсмеральду.

— Но ведь вы могли просто прервать представление, — сказала цыганка.

— Что вы, что вы, как можно? Я обещал актёрам большой гонорар. Но, увы, ошибся… И вот теперь я у вас.

— Живите сколько хотите, — успокоила его девушка. — Вы же теперь часть Двора Чудес.

— О, вы очень добры!

После стихов настало время ужина. Эсмеральда накрыла на стол, и в уютной, почти домашней обстановке супруги разделили скромную трапезу из хлеба, яблок и похлёбки. Гренгуару, конечно, случалось отведать и более изысканные блюда, но сейчас он был голоден, и эта простая еда казалась ему самой вкусной. Время от времени Джали поднимала мордочку, и её тоже угощали хлебом.

— Какая у вас чудесная козочка! — заметил Пьер, отламывая кусочек для Джали. — Беленькая, чистенькая и такая умная вдобавок! Никогда раньше такой не видел.

— Она мне как сестра, — пояснила Эсмеральда и вдруг поинтересовалась: — Скажите, а что значит имя Феб?

Гренгуар погладил Джали по мягкой белой шёрстке.

— Это значит «солнце» на латыни. Так звали одного из богов. По-гречески его ещё называют Аполлоном.

— Богов? — удивилась Эсмеральда, и на губах её заиграла мечтательная улыбка. Больше девушка не проронила ни слова.

Пора было наконец ложиться спать. Эсмеральда легла на свой тюфяк, рядом, грея ей бок, пристроилась Джали. Поэту указали на сундук, и он, растянувшись на крышке, быстро заснул.

* * *

Эсмеральда проснулась ни свет ни заря. Пьер же ночью спал плохо, то и дело просыпаясь от кошмаров: то ему снился обидный смех уходящих зрителей, а то — угрозы Клопена и улюлюканье бродяг.

Цыганке пришлось разбудить его и заставить умыться — в каморке был ещё деревянный ушат с водой. На столе уже стоял нехитрый завтрак.

За едой супруги снова разговорились.

— Вот скажи, — спрашивал Пьер, откусывая яблоко, — как ты научилась танцевать? И… давай перейдем на ты, мы же друзья?

— Давай, — легко согласилась девушка. — Я и не помню, когда научилась, это было давно… Но я и теперь учусь. В каждом танце есть свой смысл, свое настроение, своя душа, и это нужно понять, пережить и показать людям. Так их жизнь станет чуточку светлее, а в моём бубне, — она звонко рассмеялась, — будет больше монет!

Поэт с замиранием сердца слушал эти рассуждения. В том, что говорила эта необразованная плясунья, было что-то настолько важное, что-то… Пожалуй, это могло пригодиться и ему в написании стихов.

Впрочем, цыганка не дала ему обдумать всё как следует:

— Доедай быстрее, нам нужно торопиться на площадь!

— Как на площадь? — встрепенулся поэт. — Что я буду там делать?

— Клопен всё равно не позволит тебе бездельничать, — сочувственно пояснила девушка. — Лучше пусть ты будешь работать со мной. Если не умеешь танцевать, можешь показывать фокусы — с Джали ведь ты уже подружился!

— Да-да, конечно, — со вздохом согласился Пьер и поспешил перевести разговор на другую тему: — Скажи, а почему ты вчера спрашивала про Феба?

Эсмеральда смутилась.

— Ну, понимаешь… Он спас меня. От какого-то страшного человека в плаще. Я обязана ему жизнью!

— Это Феб де Шатопер? — осенило Гренгуара. Он иногда встречал капитана и знал, какое впечатление тот производит на девушек.

Эсмеральда смутилась ещё больше, так что даже смуглые щёки покрылись румянцем, и замолчала.

Пьер сразу всё понял и загрустил. Он не дружил с капитаном, но всё же знал о нём достаточно, чтобы не пожелать такого кавалера своей подруге. Впрочем, Эсмеральда вряд ли была готова выслушать неприятную правду, а ему не хотелось омрачать их начинающуюся дружбу.

Быстро убрав со стола, Эсмеральда захватила бубен, ковёр, козочку и вышла из дому. Поэт, была не была, поплёлся за ней.

* * *

Площадь, как всегда, была полна людей. Эсмеральда, найдя в центре площади свободное местечко, расстелила ковёр и начала выступление. Гренгуар быстро убедился, что танцор из него совсем никудышный, и стал показывать фокусы с Джали.

Их рабочий день был в самом разгаре, когда на площади появился Клод Фролло. Обычно угрюмый, сегодня он был совсем мрачен. Зеваки, криками и аплодисментами выражавшие одобрение Эсмеральде и смеявшиеся над выходками Джали, при виде фигуры в чёрной сутане стали замолкать, а некоторые и вовсе поспешили уйти с площади. Парижане и так избегали иметь дело с архидьяконом Фролло, а уж если он в таком настроении, то ему лучше даже не попадаться на глаза.

Сегодня Фролло, против обыкновения, не кричал и не сыпал обвинениями в адрес Эсмеральды, но метнул на пляшущую девушку взгляд, полный такой неистовой ярости, что даже она, привыкшая отстраняться от происходящего вокруг на время представления, испуганно вздрогнула.

Гренгуар похолодел от страха при мысли, что учитель его заметит и, не дай бог, догадается о его связи с цыганкой. «Если он узнает, мне больше никогда не разрешат ставить пьесы во Дворце Правосудия!» — с ужасом подумал поэт. Действительно, как бы ни была скромна его поэтическая карьера, без покровительства (пусть и не всегда охотного) архидьякона Фролло дела у Пьера шли бы куда хуже.

К счастью, Гренгуар выступал на площади довольно далеко от Эсмеральды, поэтому архидьякон его даже не заметил. Когда фигура в сутане оказалась к нему спиной, Пьер вздохнул с облегчением и даже позволил себе пофантазировать на тему, что так рассердило его учителя — ведь, насколько он помнил, Фролло обычно старался быть сдержанным и не проявлять своих эмоций. Почему же сегодня он — просто воплощение недовольства? «Не иначе как Его Величество изволит гневаться, — размышлял Пьер. — Вряд ли что-то другое могло настолько вывести его из себя… Или всему виной арест Квазимодо? Ну конечно! — Поэт даже рассмеялся, довольный своей догадкой. — Собор остался без звонаря, и кому же, как не архидьякону, искать горбуну замену! Клянусь моей будущей мистерией, хотел бы я посмотреть на тех бедолаг, которым пришлось нынче утром сдвигать с места Гросс Мари!»

И всё же Гренгуар окончательно успокоился только тогда, когда Фролло покинул площадь и затерялся в толпе. Пьер покосился на свою подругу и с облегчением увидел, что Эсмеральда тоже вернулась к танцам. Теперь, когда опасность разоблачения миновала, он и сам готов был пуститься в пляс. Кажется, вчерашние приключения научили поэта ценить простые радости, и теперь он просто был счастлив, что над Парижем светит солнце, у него есть такая замечательная подруга и совсем скоро, когда народ разойдётся, они пойдут куда-нибудь перекусить.