Эсмеральда

Василий Бахарев

По мотивам романа В. Гюго. История любви юной танцовщицы, цыганки Эсмеральды и звонаря Собора Парижской Богоматери Квазимодо.

ГЛАВА 4

Похищение

Когда чёрная фигура архидьякона, тащившего за собой несчастного горбуна, скрылась из виду, у Гренгуара стало легче на душе. При всём его уважении к учителю, присутствие Фролло всё же обычно не способствовало радостному расположению духа, а Пьер за сегодня уже порядком устал грустить. «Ну ничего, несмотря на все неудачи, я всё же в тепле, у костра, — утешил он себя. — К тому же у меня очень приятная компания… хотя бы из вот этой очаровательной плясуньи!»

Эсмеральда сидела чуть поодаль от него, но всё же довольно близко к огню, чтобы было удобно её разглядывать. Хотя было уже очень поздно, музыканты всё не унимались, и девушка даже сидя едва заметно пританцовывала в такт нехитрой мелодии. Монетки в её волосах при каждом движении искрились и поблёскивали в свете костра, придавая облику девушки ещё больше очарования. Поэт не скрываясь любовался ею, и в голове его сами собой рождались совершенно гениальные строки.

Но пустой желудок, как известно, не способствует сочинению од. Тем более что рядом с Пьером сидел мужчина отвратительной наружности — в поношенном костюме, обросший и явно давно не мывшийся — и одну за другой поглощал пресные лепёшки из корзины, которую держал на коленях. Время от времени он прикладывался к стоявшему тут же кувшину, в котором могла быть вода, а возможно, и вино.

Неудивительно, что от такого зрелища у Пьера, с утра не проглотившего ни крошки, разыгрался аппетит. Он хотел попросить еды и для себя, однако, глядя на хмурую физиономию едока, не решался. Но в конце концов, слушая громкое довольное чавканье в унисон с бурлением собственного пустого желудка, он не выдержал:

— Мэтр, вы не могли бы, пожалуйста, дать и мне одну лепёшку? Я с утра не ел и очень голоден…

— Обойдёшься! — хрипло возмутился крестьянин, покрепче прижав к себе корзинку. — Я сам ещё голодный. А лепёшек мало, чтоб ещё и всяких бездельников кормить!

— Да что вы такое говорите! Я поэт, и весьма успешный, только сегодня во Дворце Правосудия мою мистерию играли! — обиделся Гренгуар, и тут его осенило: — А хотите, я вам монолог Юпитера прочту?

Но в ответ все, кроме Эсмеральды, разразились громким хохотом. Гренгуар пытался прочитать первые строчки, но крики заглушили его голос.

— Видели мы твою мистерию, скука смертная! — насмехался кто-то из толпы.

— Какие стихи? Ты с ума сошёл? — поддержал его другой голос. — Мы и так за целый день устали от шума. Да и поздно уже, по домам пора!

Гренгуар, до этого воспрянувший было духом, снова загрустил.

Воспользовавшись тем, что его сосед отвлёкся на перебранку, он заглянул в корзину с лепёшками, но она уже была пуста. День кончался совсем плохо… — На, поешь! — неожиданно предложила Эсмеральда и протянула Пьеру остаток своей лепёшки.

После всего, что случилось, такой поступок очень удивил и даже растрогал поэта. Он, обычно красноречивый, даже не сумел толком поблагодарить девушку:

— Большое спасибо, Эс… Эсмеральда… Ты просто ангел доброты!

— Да будет тебе! — звонко рассмеялась девушка и вернулась на своё место.

Длинный и суматошный день наконец подошёл к концу. Праздник Шутов закончился, музыканты разошлись, костёр погас. Те немногие, кто ещё оставался на площади, тоже засобирались домой. И только Гренгуару идти было некуда. Без огня в своём дырявом камзоле он мигом замёрз, его ужасно клонило в сон. А заснуть на голой холодной земле, подобно нищему, чувство собственного достоинства ему пока не позволяло.

Эсмеральда тоже поспешила к себе вместе с Джали. А поэт остался сидеть на корточках возле потухшего костра, тщетно пытаясь согреться теплом остывающих углей. И он решил последовать за Эсмеральдой — в конце концов, эта девушка сегодня единственная была к нему добра. Как знать, не приютит ли она его и на ночь?

Цыганка с козочкой уже успели уйти довольно далеко по улице, и Пьеру пришлось их догонять. Однако напроситься в провожатые от всё же постеснялся и просто крался за чудной парочкой. Впрочем, следовать за девушкой было даже интересно — он и представить не мог, куда она его приведёт. На улице становилось все темнее и темнее, и поэт давно бы потерял их из виду, если бы не яркое платье Эсмеральды и снежно-белая шубка Джали.

Большинство добрых парижан уже спали, лишь иногда попадались освещённые окошки. Из одного такого донёсся спор — два сварливых старческих голоса о чём-то препирались, напоминая своим скрипом несмазанную телегу. Гренгуар по старой привычке остановился послушать, о чём они говорят, — никогда не знаешь, кто подкинет очередную идею! — и даже не заметил, что Эсмеральда свернула за угол. Не услышав ничего интересного, поэт увидел её исчезновение и побежал прямо по улице, надеясь догнать.

* * *

Эсмеральда спокойно шла домой. Ей часто приходилось поздно возвращаться, поэтому она не беспокоилась и не оглядывалась по сторонам, а то, наверное, заметила бы Пьера. Девушка пританцовывала по пути, напевая одну из мелодий с площади, а умница Джали спокойно бежала рядом.

Внезапно она услышала грохот приближающихся шагов и резко обернулась. Прямо за её спиной выросла зловещая фигура в длинном плаще. Низко надвинутый капюшон скрывал его лицо, придавая ещё больше таинственности.

Девушка даже пикнуть не успела, как он крепко вцепился в её плечо и попытался зажать рот рукой. Но Эсмеральда, не растерявшись, укусила его за палец и, когда похититель инстинктивно отдёрнул руку, закричала что было сил:

— Помогите, спасите!

Внезапно рядом с ней появился Квазимодо. Мощным ударом гигантского кулака он сбил с ног странную фигуру и тут же неожиданно бережно подхватил Эсмеральду на руки.

— Не бойся меня, — шептал он дрожащей девушке. — Я тебя спасу, я не опасен…

Эсмеральда, вняв этим ласковым уговорам, перестала кричать и робко выглянула из-за горба спасителя. Фигура в капюшоне быстро оправилась от удара и теперь бежала за ними по улице, неумолимо догоняя. Горбун был силён, но бегал, к сожалению, не слишком быстро. Эсмеральда зажмурилась и крепче обхватила его за короткую шею — он её не пугал.

Тут-то на эту процессию и наткнулся Гренгуар, поспешивший на крики о помощи. В темноте он разглядел только, что испуганную цыганку уносит какая-то массивная фигура, а другая, высокая и тощая, бежит за ними следом — и непонятно, преследователь это или сообщник… Сам поэт выручать девушку побоялся, поэтому закричал во всю мощь своих лёгких:

— Стража, сюда!

Из окон соседних домиков стали выглядывать люди, кое-кто даже выбежал на улицу. Вскоре Квазимодо с цыганкой на руках оказался под плотным огнём неприязненных взглядов. Кто-то в толпе уже кричал:

— Скорее, горбун похитил девушку!

Квазимодо в нерешительности приостановился, и в этот миг преследователь наконец настиг его. Поставив горбуну подножку, он воспользовался тем, что тот на миг потерял равновесие, и выхватил у него из рук безвольную от страха Эсмеральду. Но скрыться со своей ношей он не успел — дорогу ему преградил отряд конных стрелков во главе с офицером.

— Отпусти девчонку, негодяй! — рявкнул командир и, наклонившись с седла, вырвал у него Эсмеральду. Пока он устраивал девушку в седле, человек в капюшоне растворился в темноте.

Вооружённые стражники тем временем опутали верёвками бедного Квазимодо. Горбун даже не сопротивлялся, только приговаривал: «Я не виноват, я не виноват!» Но ему не поверили, тем более что жители соседних домов единодушно подтвердили, что именно он нёс цыганку. Про человека в капюшоне никто не вспомнил, как будто его и не было.

* * *

Эсмеральда медленно приходила в себя. Как только голова у неё перестала кружиться от страха, она заметила, что сидит необычайно высоко. Девушка запаниковала, — до этого ей, конечно, не доводилось ездить верхом, — но заметила, что её придерживает за талию чья-то сильная рука. А подняв глаза, она увидела его, своего спасителя.

Он был ещё совсем молод. В свете факелов поблёскивали богато украшенные латы, и такие же золотистые искорки проскальзывали в светлых волосах. Под такого же цвета щегольскими усами распустилась широкая белозубая улыбка, а от взгляда голубых глаз почему-то снова слегка закружилась голова.

— О, месье, я так вам благодарна за моё спасение! — воскликнула цыганка. — Как вас зовут?

— Капитан де Шатопер, милочка, но для такой прелестной девушки — просто Феб! — представился офицер, довольно пригладив усы. — Позвольте, я провожу вас домой.

— Спасибо, но я дойду и одна… — смутилась Эсмеральда. Хотя ей нравился этот молодой человек, мысль, что он будет её провожать, почему-то пугала.

Тут она очень вовремя заметила Джали, о которой совершенно забыла в этой суматохе. Козочка бежала за конём, но, конечно, не могла его догнать.

— Что вы, что вы! — не унимался капитан. — Такой красавице, как вы, просто опасно ходить ночью одной. Вдруг на вас ещё кто-нибудь… позарится, а?

Эсмеральда была совершенно очарована. В его навязчивых попытках набиться ей в провожатые она видела только заботу и беспокойство, но никак не домогательства.

— Как вас зовут, красавица?

— Эсмеральда, — кокетливо улыбнулась девушка, надеясь, что необычное имя понравится такому благородному рыцарю.

— Эсимилярд… Симиляр… А, неважно! Ангел мой, прошу, останьтесь! — настаивал капитан, сверкая глазами. Кажется, в воображении он уже успел нарисовать довольно пикантные сцены…

Вероятно, это цыганским чутьём поняла и Эсмеральда. Еле слышно прошептав: «Благодарю вас, Феб, и прощайте!», она быстро спрыгнула с коня и вместе с Джали исчезла в лабиринте парижских улочек.