Гадкий утенок. Сборник рассказов для женщин

Василий Баранов

О чем рассказы? О любви. Не слезливой. Герои? Летчик-испытатель, что боится потерять жену. Проститутка поневоле. Убийца. Просто женщина, что хочет ребенка. И готова мужика затащить в кусты. Самоубийца, что убивает смерть. Нищий старик. Молодой калека, готовый покончить с собой. И тот, кто приходит в час смерти. Капитан и его Ассоль. Все это в одной книге. Надеюсь, разнообразие Вам понравится.

Знает долгая ночь

А что такое смерть? Такое ль это зло,

Как всем нам кажется? Быть может, умирая,

В последний горький час, дошедшему до края,

Как в первый час пути — совсем не тяжело?

Пьер де Ронсар

Шаги по асфальту, по мокрой опавшей листве. Улица с редкими прохожими, которые движутся в танце повседневности. Дома, выстроившиеся, словно в почетный караул в ожидании гостя, редкие капли дождя падают ему на голову. Он идет, слегка улыбаясь. Он гость незваный и нежеланный. Где-то вдали клаксон отдает колокольным звоном. Начало дня. У него еще много времени впереди. Можно и отдохнуть. Он тает в безмолвии улицы, обращаясь в осенний лист, висящей на ветке дерева. Он висит, а ветер качает и убаюкивает его. Время для него пустой звук, хотя есть часы, созданные, словно, для него. Это тогда, когда ночь встречается с рассветом, когда кончается одно и начинается другое. Долор игнус анте люцим. Жестокая тоска перед рассветом. Часы, когда люди часто уходит в безмерное безмолвие вечности, встречая свой последний рассвет и провожая свою последнюю ночь. Сын вечности, он пришел, чтобы проводить кого-то в мир без горя и радости, без надежды и отчаяния. Он сам не знал этих чувств. Он знал, что есть такая безмолвная страна, в которую уходят все живущее. Качание на ветвях вечности наскучило ему, и он опять обрел тело. Впереди шли девушки и мило болтали о своем, девичьем.

— Знаешь, Питер все же пригласил меня в кино. — Радостный блеск в глазах. Игривая улыбка.

— Питер, наш Питер? Красавчик? — Удивление и смех.

— Да. Представляешь, как будут завидовать все девчонки.

— Да, конечно.

Хорошо, хорошо, что вы даже не думаете, что когда-нибудь он придет к вам, чтобы открыть врата. Он вышел на шумную улицу. Люди бежали, торопились, смеялись, горевали. Здесь царила суета сует и затеи ветреные. Мне жаль вас, люди. Я буду скорбеть о вашем уходе. Он шел, пытаясь вглядываться в лица прохожих. Потом подумал, неужели мне никогда не познать их радости и горе.

— Мать Вечность, жалела ли ты кого-нибудь? Пожалей своего сына, дай мне краткий миг понять этих людей. — Мысленно он обратился к той, что создала его.

— Я подарю тебе печали, сын мой, прими этот дар. — Печальный голос в ответ.

Впереди шла стройная шатенка. Она бросилась ему в глаза тем, что в отличие от других прохожих, никуда не спешила. Она заглядывала в витрины магазинов, осматривала окрестные дома. Скорее всего, приезжая, решил он. Так увлеклась осмотром окружающего, что не заметила, как каблук туфли провалился в щель чугунной решетки водослива. Он подскочил, чтобы удержать ее от падения.

— Вы чуть не упали, леди. — В бархате голоса мужчины звучит извинение и забота.

— Благодарю вас. Такая досада. — Срывается с губ незнакомки.

— Досада, что не упали? — Он улыбается.

— Досада, что сломала каблук. — Но в голосе больше нет досады. Она улыбается в ответ.

Яркие ленты солнечных лучей вплетаются в седые волосы хмурого осеннего утра. И вот уже осколки солнца тают в лужах.

— Ну, это поправимо. — То ли спрашивает, то ли утверждает мужчина.

— Конечно, сейчас дойду до какого-нибудь обувного магазина и поменяю туфли. — Женщина вздохнула. Не очень приятно ковылять на одном каблуке.

— Позвольте, я провожу вас. Обопритесь на мое плечо. Так вам будет легче идти. — Искорки смеха в глазах. Он представил, как она станет изображать из себя хромую утку.

— Вы очень любезны. — В голосе сквозит оттенок резкости. Она догадывается, что так веселит мужчину.

— Мне это ничего не стоит. — Обезоруживающая улыбка.

Она положила руку ему на плечо и захромала вперед в поисках ближайшего магазина.

— Мне показалось, что вы приезжая. — Мужчина повернул голову к женщине. Смотрит в ее глаза. Их губы совсем рядом.

— Да, я приехала по делам ненадолго. У меня деловая встреча, но ее перенесли на завтра, так что делать было нечего, и я решила немного прогуляться.

— У меня тоже деловая встреча. Я тоже не местный, но встреча меня поздно, очень поздно вечером. Так, что и мне делать нечего. Будет очень дерзким, если я спрошу, а не хотели бы вы скоротать это время вместе со мной?

Она внимательно посмотрела на него.

— А вы не из этих?

— Нет, нет, леди, не из этих. Если вы имеете в виду мужчин, ищущих развлечений.

— Тогда давайте попробуем.

Они шли дальше. Наконец, нашли обувную лавку, в которой леди сменила туфли, и это сразу же улучшило ее настроение.

— Куда пойдем, леди? — Поинтересовался он.

— Право, не знаю. — Она была в замешательстве.

— Время к обеду. Может быть, зайдем, где-нибудь посидим, пообедаем. Там уточним наши планы.

— Я согласна.

Так они и сделали. Они зашли в уютный зал ресторана, сделали заказ.

— А чем вы занимаетесь, леди? — Поинтересовался он.

В зале было немного посетителей. Массивные столы и уютные кресла располагали к неторопливой беседе. Приглушенная музыка.

— Я дизайнер по костюмам. А вы? — Ей было действительно интересно, кто ее спутник.

— Я занимаюсь пассажирскими перевозками. — В некоторой степени это соответствовало правде. Он помогал людям перебираться из одного мира в другой.

— А как вас зовут?

Имя? Как его зовут? Разве есть у посланника Вечности имя. Имя — идентификатор человека. Людей много, их надо различать. Посланник Вечности один. Он вспомнил девушек, которые шли недавно перед ним.

— Питер. А вас? — Имя ничем не лучше и не хуже других.

— Меня зовут Клер.

Вот так они познакомились.

— Тут недалеко парк, там пруд, утки. Может быть, если вы не возражаете, пойдем и покормим несчастных? — Он тоже птица, залетевшая в окно этого мира.

— Совершенно не возражаю. Тем более, что я давно не делала ничего подобного, ничего такого, чтобы позволило мне вспомнить детство.

— Вы в детстве кормили уток. — Сделал вывод мужчина.

— Да, мы ходили кормить уточек. И все такое, что делают все дети.

— Ваши родители живы? — В людском понимании у него родителей не было. Никто не качал его в колыбели, не играл с ним. Не водил гулять в парк кормить уток.

— Да, живы.

— Вы в детстве были счастливы? — Он спрашивало том, чего сам не знал. Это понятие ему было неведомо.

— Да, была. У меня прекрасные родители и два брата. Правда, сейчас они живут далеко от меня, но мы часто созваниваемся, переписываемся, иногда на праздники встречаемся.

— Вы замужем? — Опять он касался того, о чем не знал. Семья, что это такое?

— Нет, я не замужем. Была, но, к сожалению, неудачно. А вы, вы были счастливы в детстве?

— Скорее всего, я почти не помню своего детства. Почему-то мне кажется, что я родился взрослым. У меня одна мать, но тоже, как и у вас далеко от меня. Братьев и сестер нет.

— А жена? — Спросила Клер осторожно.

— О, нет, бог миловал. — Питер рассмеялся.

— Почему? Вы так не любите женщин? — Она готова обидеться на него за эту нелюбовь к женщинам.

— Нет, женщин я люблю, но вряд ли какая-то женщина выйдет за меня. Я постоянно в разъездах, так получилось. Я не из тех, кого считают домоседом.

Конец ознакомительного фрагмента.