Виртуальные этюды для гомункулусов. Пять рассказов

Вас Борин

Будущее. Середина века. Разум становится многообразным. Биологические люди живут совместно с другими существами, обладающими сознанием и эмоциями: роботами-гуманоидами, полуклонами и бестелесным интеллектом.

Реликтовый резонанс

Лёгкий этюд для начинающих

Цивилизация Парллен в порядке проведения очередных научно-практических исследований отправила научную экспедицию на планету Земля. Возглавил её известный интеллектолог Леннс.

И вот как это было.

Для начала необходимо сказать, что цивилизация Парллен существует в параллельном, — относительно Земли, — мире, поэтому всё нижеизложенное условно, и не только все имена, факты, детали и события, но даже и сюжет в целом: ведь в отношении параллельного мира, к которому совершенно не применимы понятия «время» и «пространство», даже говорить о сюжете, то есть о ранжированной цепочке событий (времяориентированных объектов), совершенно бессмысленно.

Итак.

Прибыв на планету, экспедиция приступила к исследованию структуры туземной цивилизации, о существовании которой было известно уже давно. Экспедиция, как и принято при проведении подобных исследований, не спешила вступать в контакты с аборигенами различных уровней, предпочитая оставаться неприметной и неразличимой для туземцев, и планомерно проводить независимые и углублённые исследования.

Подобная тактика объяснялась в первую очередь необходимостью соблюдения чистоты исследований. Всё дело в том, что любой научный инструмент (в данном случае таким инструментом являлась сама экспедиция) становится частью исследуемой системы и изменяет её в ходе исследований. Исследуемая система становится «не той же самой», как говаривал Леннс. Понятно, что, чем более тонким, неприметным и корректным будет сам инструмент, тем меньше он изменит первоначальную исследуемую систему в ходе эксперимента, тем меньше влияние принципа неопределённости. В плане неразличимости для аборигенов эта задача облегчалась тем, что цивилизация Парллен, и соответственно все её представители, имели принципиально иную структуру в сравнении с землянами. Но проблема неизменности исследуемых систем в ходе эксперимента была не так проста, какой она могла показаться менее опытному, чем интеллектолог Леннс, исследователю.

На первом этапе исследования удалось установить, что Земная цивилизация уже вышла за пределы планеты, вступив во вторую фазу развития (по Бн Твейку). Многоуровневая сложная структура, как удалось выяснить, в первой фазе цивилизации существовала как объединение биологических тел, которые сами себя именовали «homo sapiens» или «люди». Первоначальные замеры показали, что к моменту прибытия экспедиции на Землю, число элементарных биологических объектов этого вида, значительно возросшее во второй фазе развития земной цивилизации, составляло уже около 150 миллиардов единиц. Их относительно небольшое количество, измеряемое несколькими сотнями миллионов, удалось обнаружить также на Луне, Марсе и в автономных технологических модулях на планетарных и солнечных орбитах.

Однако Леннс, как автор недавно открытого явления, названного им же «реликтовый резонанс», естественно не мог упустить шанс лишний раз с блеском продемонстрировать мощь и силу своей теории применительно к исследованию внепарлленских цивилизаций. (Увлечённость этой идеей была поводом для шуток его сотрудников, причём все они были увлечены ей же не менее самого Леннса).

В первую очередь, следуя уже не раз применённой методике, Леннс попытался попустить через интеллектофильтры часть потоков информации глобальной структуры земной цивилизации, которую аборигены называли «интернет». Эта структура в физическом аспекте ориентировочно могла быть отнесена к сетевой (по Хр Твунсу). Большую часть этого потока составляли так называемые «чаты», «конференции», «аськи», огромные потоки «е-mail» и многочисленные копии, именуемые «зеркалами». Рыхло-целостная структура этих потоков восходила к интеллектуальному элементу верхнего уровня именуемому «общением».

Многие тексты оказались состоящими в основном из междометий и слэнговых слов, а письма в большинстве своём оказались идентичными или сходными почти до степени полного подобия копиями одних и тех же шаблонно-рекламных сообщений, приветствий и т. п.

Таким образом, налицо были все признаки реликтового резонанса.

Предстояло ещё провести процентную оценку мнимой биологической массы. Участники экспедиции обладали здоровым чувством юмора, и поэтому тут же появилась нереальная, но довольно забавная гипотеза о том, что собственно «людей» в этой цивилизации уже вообще нет. Людей заместили как простейшие, так и многоуровневые программы-автоматы, участвующие в чатах и переписке под виртуальными именами. Так как функционально «общение» такого рода выполняет роль загрузки информационно-технологических мощностей глобальных сетей и формирует рекламно-финансовые потоки, то собственно в существовании биологических людей и нет необходимости, так как компьютерные программы определённого интеллектуального уровня вполне способны автономно управлять денежными потоками и траффиками.

Эти многочисленные программы могут участвовать в лотереях и играх, переписке и дискуссиях, приобретать книги и музыкальные записи, чтобы затем участвовать в рейтинг-опросах и критическом обмене мнениями. Они играют на биржах, богатеют и разоряются, оплачивают интернет-услуги, посещают незаконные виртуальные стриптиз-клубы, организуют публичные массовые протестные акции и формируют общественное мнение. Дискуссии и мероприятия порой могут приобретать весьма острый характер, а сложные задачи прогнозирования ситуации на биржах способны дать ещё более значительную дополнительную загрузку технологических мощностей.

Вся эта интернет-система стала фундаментом структуры земной цивилизации. Её разрушение означало бы гибель всей цивилизации. Вот почему невозможно даже теоретически представить не только уменьшение, но даже замедление темпов роста информационных потоков ниже вполне определённой величины. На некотором этапе биологические аборигены не смогли обеспечить необходимый прирост, и дефицит темпа роста стал компенсироваться размножающимися автономными программными компонентами.

Необходимость сохранения рыхло-целостной структуры на базе общения и глобально-субстанциональной автономности цивилизации привело к тому, что содержание интернет-потоков в силу закона системной инерции (большой вклад в новейшую интерпретацию этого закона, как известно, также внёс непосредственно интеллектолог Леннс) всё более приобретало реликтовый характер. Бестелесные автоматы продолжали эмоциональную переписку и любовные интриги, а бездушные комплексы, — из числа простейших, — рассуждали о душе и божественном, подготавливая тексты молитв и глубоких теософских исследований, а также проводя миссионерские мероприятия и вовлекая в свои религиозные организации новые автономные имена-единицы (одним из эффективных ускорения темпов роста таких организаций видимо была технология, называемая землянами «вирусной стратегией»). Неразличимость имён различной природы и их ролевую взаимозаменяемость Леннс не совсем удачно назвал «резонансом», но это название прижилось, так как Леннс ещё до создания им теории реликтового резонанса уже имел большой авторитет в научном мире, а его теория быстро нашла единомышленников, с лёту подхвативших его идеи и терминологию.

Вдоволь развлёкшись «концепцией безлюдности» за чашкой вечернего чая, коллеги по экспедиции решили вернуться к реальности и на следующий день приступили к точным научным измерениям. Включив интеллектофильтры 2-го и 3-го уровней, им удалось выйти на предварительную цифру 16—31 млрд. биологических единиц. Таким образом, применив метод вычитания в результате можно было констатировать, что остальные от 110 до 130 миллиардов (ориентировочно), то есть 150 минус 16 (или 31) млрд. единиц, совершенно точно представляют собой не-биологические единицы. Также совершенно точно отдельно по группе биоорганизмов удалось установить относительные весовые соотношения homo sapiens с уникальным генотипом, их биологических клонов и условно-биологических андроидов.

Интеллектолог Леннс довольно потирал руки, настроение у него было приподнятое. Но не потому, что всё шло идеально гладко. Наоборот, инстинкт исследователя подсказывал ему, что вот-вот должно начаться что-то новое, может быть даже научно-революционное. Он ещё не знал, что это будет, но определённо ощущал неумолимо надвигающийся решающий этап экспедиции. Быть может, удастся выявить нечто неизвестное, относящееся к проблеме точности в науке или целостности научных знаний? Это тоже было бы неплохим результатом, несмотря на затёртость темы.

Ещё обучаясь в аспирантуре, он выбрал темой своей диссертации проблему точности в научном познании. И уже в этой первой его работе обнаружилась неординарность его мышления. Достаточно упомянуть его удивительный вывод об относительной точности пространственных измерений.

Не долго думая, Леннс распорядился включить фильтры 4-го уровня, тем более что фильтры 1-го уровня уже раскалились докрасна, то есть до такой степени, что началось циклическое смещение виртуальной перегрузки в визуальную область. Экраны мониторов пылали огненно-красным заревом: эмиссия их синих и зелёных электронных пушек резко падала по экспоненциальному закону. (Быть может кому-нибудь применение трёхлучевых кинескопов, — столь допотопной техники, — покажется нелепым, но Леннс был не только блестящим учёным, но и рачительным хозяином. Он всегда добивался результата, используя минимальные ресурсы.)

Проведение исследований в этой фазе требовало повышенной ответственности, так как фильтры этого уровня использовали фильтрацию исследуемых потоков через фрагменты этих же потоков. Излишне говорить, что такой эксперимент в научном плане был буквально на грани фола. Только такой смелый и изобретательный исследователь как Леннс не боялся проводить эксперименты на границе различимости и даже как бы вопреки принципу неопределённости.

Оказалось, что земной цивилизации уже была известны отдельные телепатические технологии. Например, некто по имени Эдгар По вкратце изложил условно-динамическую научную модель телепатического процесса в своей работе со странным названием «Убийство на улице Морг». На основании анализа наименования уже можно было предположить, что отдельные темы в рамках земной цивилизации имели табу-смещение. Можно ли отнести Эдгара По к биоорганизмам или нет? Заниматься этим вопросом не было никакого смысла из-за крайне ограниченного запаса времени, оставшегося в распоряжении экспедиции.

Другой автор, Норберт Винер, упомянул явление, которое он называл «квантовый резонанс». Леннса позабавило некоторое сходство с названием его собственной теории, а один из его сотрудников даже пошутил, что это, наверное, «наше зеркало». Как оказалось, шутка была не очень уместной, и впоследствии, вспоминая эту экспедицию, над ней уже не смеялись.

А можно ли было говорить о некоторой связи его работ с работами Э. По?

— Отфильтруйте, пожалуйста, ещё раз этого По, — обратился Леннс к молодой сотруднице, сидевшей у ближайшего монитора. (Эта была её первая экспедиция).

Стоя рядом, наклонившись к экрану, он с нетерпением ждал результата. Однако попытки не удавались: вместо Э. По на экране всё время появлялись какие-то разноцветные человечки с мониторами в животах. Нетерпеливый Леннс стал лихорадочно крутить ручку подстройки то туда, то сюда. Но вместо человечков появился не По, а какой-то Серый Волк, проглотивший то ли свою бабушку, то ли своего охотника.

— Ладно, не будем терять время. Пойдём дальше, — сказал Леннс и, размышляя, начал кругами прохаживаться по машинному залу. Он знал, что только кропотливая аналитическая работа ума может быть реальной основой настоящей изобретательности.

На очередном витке этой своего рода орбиты, подойдя снова к тому же монитору, он увидел, что его новая сотрудница, явно отвлекаясь от дела, занялось заполнением лотерейных карточек типа 6 из 49. При этом она старалась расположить пометки-крестики на номерах в виде симметричной фигуры. На одной карточке она заполнила номера 16, 17, 18, 19, 20, 21, на другой — 9, 17, 25, 33, 41, 49, на третьей — 25, 27, 33, 39, 41, потом — 7, 14, 21, 28, 35, 42, и т. д.

— Очень глупо так заполнять карточки, — заметил Леннс, — гораздо разумнее зачёркивать клеточки случайным образом. И вдруг странная мысль почему-то пришла ему в голову: «Почему инертная масса равна гравитационной?». Он почувствовал, что его сознание затуманилось, и мысли стали сбиваться.

«Что-то не так», — внезапно осознал Леннс, на одно мгновение придя в себя. Он ясно ощутил нарастающую вибрацию. Сообразительный Леннс, буквально в течении 3—6 сотых секунды, мысленно, даже не осознавая этого, разработал в первом приближении новейшую объяснительную теорию, которая впоследствии стала одним из важнейших дополнений к его теории реликтового резонанса.

«Что происходит?» — быстро размышлял Леннс. — «Одно из двух: или наш корабль попал в точку голотипного резонанса, либо нарастает трансцендентная реверберация, спонтанно возникшая в момент бифутурации: в такой момент реверберация могла возникнуть, но могла и не возникнуть, и тогда бы всё было иначе». Он уже мыслил терминами новейшей теории, которую ещё сам не знал, так как она находилась глубоко в его подсознании.

«Надо сосредоточиться и взять себя в руки!», — и он сел в кресло, скрестив руки на мускулистой груди. Его сильные пальцы и ладони обхватили гигантские бицепсы: ещё в студенческие годы он уделял большое внимание физической подготовке, практически не покидая университетский спортзал.

Всё кругом колыхалось и вибрировало. Леннс обливался потом. Ещё немного и титановые переборки начнут лопаться как яичные скорлупки. Чувства начали изменять ему. Ему начало казаться, что его левая нога уменьшается, усыхает, становится карликовой и бессильно свисает с кресла, даже не касаясь пола. Его правая нога, наоборот, росла и разбухала, и ему казалось, что она заполнила собой всё пространство зала, а колено упёрлось в потолок.

Только благодаря своей уникальной природной выдержке и терпению Леннсу наконец удалось собраться с мыслями. «Итак, что я имею. Во-первых, у меня есть я сам: сильное тренированное тело плюс к нему светлая учёная голова. Во-вторых, у меня есть этот чудесный корабль, оснащённый по последнему слову техники. У меня есть преданные сотрудники и ясные цели. Вместе мы — сила, не знающая преград. Мои теории переживут меня самого. Разум вечен, а познание бесконечно…»

Конец ознакомительного фрагмента.