Хранитель сердца моего

Варя Светлая, 2023

Она – пришелица, иномирянка, которую обвиняют в заговоре против короля. Он – могущественный маг, Хранитель мира и света. Она всем кажется опасной. Он тот, кто должен проверить и обвинить ее.Она – простая женщина. Он – тот, кто дал священную клятву никогда не любить. Они по разные стороны. Им не суждено быть вместе.Но нити сплетаются, а старые тайны зовут…От автора: Друзья! Перед вами нетипичная история о попаданке, у нее нет супер-дара, а принцы не падают к ее ногам. Но есть кое-что другое: сильная и запретная любовь, препятствия и Тайны. Много Тайн)

Глава 4

Следующие дни принесли много изменений. Теперь у меня была комфортная комната, ванная с постоянно журчащей водой, даже гардероб с добротной одеждой.

Мне позволили выходить из своей комнаты и гулять по территории Цитадели. Правда, для меня был закрыт доступ в два места: в библиотеку, куда я страстно желала попасть, как только узнала о ее существовании, и в крыло, которое принадлежало Хранителю

Тревога, то смутная, то отчаянно-острая не покидала меня. Ответов, как и воспоминаний, у меня не появлялось. А вопросов становилось все больше. Меня волновало, что я ничего не помню о том, как попала в этот не дружелюбный мир. Волновало, как вернуться домой. Волновало мое туманное будущее.

Хуже всего было то, что я ничего не могла поделать. Ничего! Громадная территория Цитадели незримо охранялась. Да и куда мне было бежать — не зная ни мира, ни его обычаев, ничего! Мое вынужденное бездействие нервировало. Я хотела заняться хоть чем-то, желательно тем, что будет как-то связано с моим волшебным спасением. Хотя на волшебство я, конечно, особо не надеялась.

Ничего не оставалось, как бесцельно слоняться по комнате, по саду, да по пустым коридорам. Если изредка там встречались ученики хранителя, то они тут же разбегались при виде меня. Словно я их чем-то пугала.

Единственным человеком, кто не избегал меня, был Галвин. Более улыбчивого и оптимистичного парня я не встречала. Он часто улучал минутку, чтобы поздороваться и перекинуться парой слов. Не думаю, что я была интересна ему, как девушка. Скорее, как инопланетянка.

Однажды на закате пришел Моран. Я уплетала свой ужин, глядя в широкое окно на яркое лиловое небо. Когда он бесшумно вошел в комнату, я чуть не поперхнулась. Его приход стал для меня полной неожиданностью. Еще большей неожиданностью была мысль, что я рада его видеть.

Видимо, это было написано на моем лице, потому что Моран едва заметно улыбнулся и вместо приветствия пожелал приятного аппетита. Хотя аппетит у меня пропал напрочь.

— Я бы хотел побеседовать с тобой. Расскажи мне о своем мире, — сказал он, садясь в кресло.

— Что именно тебя интересует?

Глаза Морана ярко сверкнули, на мгновение я увидела свое отражение в больших зрачках.

— Все, — спокойным и беспристрастным тоном ответил он, — меня интересует все.

Я задумалась, устремив взгляд за горизонт. С чего начать? С названия планеты? Со страны, в которой жила? С описания людей и нравов, с истории?

— Мой мир отличается от твоего, — вздохнув, ответила я и перевела взгляд на Морана, — и в то же время между ними есть много общего. Там, где я жила, нет королей, хранителей и невидимых меток. Там нет магии и крепостей. Там не запирают человека без причины. У нас это противозаконно…

На этих словах Моран хмыкнул, но ничего не сказал. Он лишь чуть подался вперед, переплетая длинные пальцы у подбородка.

— В моем мире больше свободы, — неуверенно продолжила я, — женщины и мужчины равны. Женщины часто занимаются мужскими занятиями.

Я замолчала, не зная, что говорить дальше. Продолжать можно было бесконечно: начиная от истории, заканчивая достижениями в науке. Но что-то мне подсказывало, что Морана интересует другое.

Хранитель пристально смотрел на меня, изучая. Подался чуть вперед и тихим, но уверенным голосом произнес:

— А кем была ты? Кем ты была в своем мире без магии, где женщины выполняют мужскую работу?

Никем.

Это первое, что пришло на ум. Конечно, этого я не сказала. А кем я была там? Здесь я пленница, но и там свободной себя не чувствовала, хотя и наплела хранителю о свободе. Меня всегда мучало чувство некой раздвоенности. Словно во мне не хватает важной детали, частицы чего-то важного, что делает людей цельными.

Моран по-прежнему пронзал меня своим ледяным взглядом. Не выдержав, я отвела глаза и подошла к окну. Солнце почти село, и в углах комнаты сгущались тени.

— Я просто жила, — тихо ответила я, стараясь придать голосу уверенности, — работала. К чему-то стремилась…

— Но кем ты была? — нетерпеливо перебил меня Моран.

Его вопрос поставил меня в тупик. Я обернулась и взглянула на него. Его глаза ярко блестели в полумраке, а я рассеянно подумала, почему еще не горят свечи в комнате.

— Собой, — ответила я, пожав плечами.

Женщиной, которая посещала психолога. А последние месяцы пила антидепрессанты. Вот кем я была на самом деле — не собой. Но говорить этого хранителю я не стала. Да и депрессия моя казалась теперь какой-то блеклой и незначительной на фоне последних событий. Глупой даже.

— Твои глаза изменили цвет, — задумчиво произнес Моран. — Уже в третий раз за вечер.

И как он это заметил в таких-то сумерках? И почему не горят свечи и лампы?

Я молчала. Хранитель встал с кресла и едва махнул рукой. Тут же вспыхнули свечи и загорелись настенные лампы. Словно мысли мои прочитал.

— И все же меня интересует, — твердо сказал он через минуту молчания, — чем ты занималась в своем мире, кто были твои друзья, как проходили твои последние дни, до того, как ты попала сюда.

— Так все-таки ты веришь, что я из другого мира?

Моран не ответил на мой вопрос и подошел ко мне, взглянув в окно на темное небо.

— В твоем мире такое же небо? — спросил он, не глядя на меня, — такие же деревья и звезды?

Я с удивлением посмотрела на него. Сейчас в нем было мало от высокомерного и могущественного мага, больше он походил на обычного мужчину. Эта мысль внезапно смутила меня, и я тут же отвернулась от него.

Несколько секунд мы молчали, глядя, как на темно-лиловом небе загораются звезды. Наши плечи почти соприкасались, и на миг мне показалось, что мы уже много лет знакомы. Но только на миг.

— Не такое красивое, — прошептала я, не глядя на него, — и звезд ночью почти не видно. По крайней мере, там, где я жила. Думаю, ты очень счастливый, что каждую ночь можешь видеть всю эту красоту.

Моран резко повернулся и посмотрел мне в глаза. В его взгляде промелькнуло нечто такое, отчего у меня екнуло в груди.

— Ты должна вспомнить, как попала сюда, — отрывисто произнес он, — а я должен помочь тебе.

Он подошел к двери и обернулся.

— И в твоем мире есть магия, Елизавета. Иначе бы в наш мир ты никак не попала. А теперь следуй за мной.

Он повернулся и вышел из комнаты, а мне ничего не оставалось, как идти за ним следом. После молчаливого шествия по темным коридорам и пустынным залам, мы оказались на улице, на заднем дворе. Уже стемнело. Из сада доносился стрекот сверчков. Откуда-то выбежала одна из живущих здесь собак и залаяла.

–Тихо! — ласково сказала я, повернувшись к собаке, — тс-с-с! Тише, глупенькая, ты же всех разбудишь!

Собака тут же замолчала и лизнула мою руку. Моран удивленно посмотрел на меня.

— Это привычка с детства, — ответила я на его безмолвный вопрос, — меня этому научила бабушка. Она говорила, что животные чувствуют настроение людей. Надо им только показать, что ты не злодей, — я встретилась с ним взглядом и замялась, — ну…что-то вроде того… Неважно…Так куда мы идем?

Моран прищурился и изучающе смотрел то на меня, то на собаку, ни говоря ни слова.

— Любопытно, — вымолвил он, наконец.

— И что же здесь любопытного?

Моран ничего не ответил. Вместо этого он стал чертить посохом на земле непонятные символы, которые тут же загорались ярко-синим светом. Струящиеся полоски света образовывали прозрачную сферу вокруг Хранителя. Он жестом пригласил войти меня в круг и коснулся моего плеча.

Я зажмурилась. А когда открыла глаза, мы были уже в другом месте. Нас окружали многовековые деревья, чьи корявые ветки, словно руки, тянулись к небу, усеянному миллионами звезд. Ноги щекотала густая трава и дикие цветы. Вдалеке пару раз ухнула сова. Рядом в кустах пробежало какое-то животное. Возможно, белка. Мы были в лесу. В темном и дремучем, как в детских сказках, что читала мне на ночь бабушка.

— Почему мы здесь? — спросила я.

— Потому, что ты попала в наш мир неподалеку от этого леса. Мы должны найти именно то место, где граница была пересечена.

— Но я не уверена, что узнаю его. К тому же, здесь темно.

–Ты его почувствуешь, — сказал Моран, — идем! Держись за мою руку, ты можешь упасть или, хуже того, попасть в ловушку для крарков.

— Кто такие крарки?

— Лесные вредители. Истребляют мелкий скот, питаясь их кровью. Некоторые могут напасть человека. Ну же, идем!

Он протянул ладонь, и я крепко вцепилась в нее обеими руками. Его ладонь была твердой и теплой. Надо же, а я думала, она такая же ледяная, как и его глаза…

Моран шел так быстро, что я еле поспевала за ним. Несколько раз спотыкалась об огромные корни деревьев, что торчали из земли. Пару раз чуть не упала.

— Нельзя ли немного помедленнее, — задыхаясь от быстрой ходьбы, сказала я ему в спину, — и почему нельзя было прийти сюда днем?

— Потому что днем я занимаюсь другими делами, — отрезал он.

Вскоре перед нами открылась небольшая поляна. Сотни светлячков кружили над нами. Словно яркие огни гирлянды, они освещали поляну и тихонько звенели. Вдали виднелись очертания низких построек с остроконечными крышами. Мы были неподалеку от какой-то деревни.

— Мы на месте. А теперь можешь закрыть глаза, — тихо сказал он и положил ладонь на мою голову.

Я повиновалась.

Перед закрытыми глазами закружились зеленые и желтые огни, исполняя странный танец. Тело пронзил сковывающий холод. Каждая жилка, каждая клеточка превратились в лед. Мне стало страшно. А затем резко все исчезло. Мягкое тепло растопило стужу внутри тела, и в груди засияло маленькое солнце.

Я открыла глаза и оглянулась. Морана нигде не было. Светлячки и очертания деревни исчезли. Я оказалась в другом месте. Здесь не было ни деревьев, ни травы, ни неба — ничего. И ни единого звука…

Я сделала робкий шаг вперед и ахнула. Воздух передо мной зашевелился и покрылся рябью, как вода при сильном ветре. Рябь сгущалась, воздух становился светлее и приобретал прямоугольные очертания.

«Это дверь, — поняла я, — дверь в воздухе».

Ее очертания светились в темноте, словно свет лился из щелей. Меня непреодолимо влекло к ней. Я шагнула вперед. Раздался громкий щелчок, яркая вспышка света ослепила меня.

Я зажмурилась, а когда вновь открыла глаза, то увидела, что стою в длинном черном коридоре. В коридоре из черного стекла. Оглянулась — двери, через которую я шагнула, уже не было. Впереди же, в сотнях метрах, виднелись очертания такой же двери в воздухе.

«Мне нужно туда», — мысленно сказала я себе и сделала шаг вперед. В этот момент тишину разрезали сотни голосов. Они шептали, пели, молили, кричали, смеялись и рыдали. Ужас овладел мной. Ужас, что я останусь навеки в этом черном месте. Превращусь в безликий голос.

И я побежала.

Из стен и пола заклубился черный туман. Он извивался у моих ног, из него появлялись прозрачные руки. Десятки рук! Они хватали за подол платья, за ноги и руки.

Голоса стали громче. Они умоляли меня. Они звали меня. Они требовали меня остаться. Я знала, что если упаду, то туман поглотит меня, а эти руки разорвут на части. Но я бежала. Дверь становилась все ближе, а голоса все громче.

Осталось десять метров… Восемь…пять… два метра…

Еще рывок…

Я подбежала к двери и остановилась. Голоса резко стихли, коридор погрузился в сон. Я шагнула вперед, ожидая, что окажусь дома. Как только моя нога пересекла порог двери, раздался оглушающий хохот. Он доносился отовсюду и даже в моей голове. Я закрыла уши руками и закричала, стараясь заглушить этот дьявольский смех в своей голове. Я кричала и кричала, из носа потекла кровь…

Чьи-то руки схватили меня, я стала отбиваться, по-прежнему не открывая глаз.

— Нет! Нет! Нет! — кричала я, смахивая с себя цепкие пальцы. Издалека гулким эхом раздался чей-то голос. Знакомый голос… Он звал меня.

–…открой глаза, — еле слышно говорил он, — открой же глаза…

Я не хотела этого делать. Я была уверена: если открою глаза, обладатель жуткого смеха тут же отдаст меня во власть черного коридора и туманным рукам.

–…открой глаза, — спокойно повторял голос, — это я. Моран.

Моран? Кто это? Моран! Это же… Я открыла глаза. Хранитель склонился надо мной с озабоченным видом. Я лежала на влажной земле, запрокинув руки. Я была на той же поляне. Вот только теперь занимался рассвет.

— Что…Что это было? — голос мой охрип от пронзительного и долгого крика, — это был проход в мой мир? Почему я снова здесь?

— Это был не проход. Это твои воспоминания о нем, но большая их часть до сих пор скрыта, — ответил он.

— Ты хотел выяснить, кто перевел меня через границу миров, ведь так? — сказала я, — но нам это не удалось. Я никого не видела. Только слышала смех. Страшный смех и жутко злой. А еще там были сотни рук, — меня передернуло от воспоминаний.

— Я видел это, — лаконично произнес Хранитель.

— Ты видел мои воспоминания? Как тебе это удалось?

— С помощью магии, конечно, — он нахмурился и задумчиво прошелся по поляне. — Многое в твоей истории скрыто. Либо кто-то намеренно скрыл твои воспоминания о твоем перемещении сюда, либо это сделала ты сама. Коридор, через который ты прошла и попала в наш мир, не похож на обычную границу. Кто-то привел тебя сюда…необычным способом.

Он потер подбородок и пристально посмотрел на меня, словно пытаясь увидеть меня насквозь.

Я сделала пару шагов и пошатнулась. Меня все еще била мелкая дрожь, а ноги не слушались.

— Ты еще слаба. Возвращение твоих воспоминаний заняло больше времени, чем я предполагал. Тебе надо набраться сил. Неподалеку деревня, там мы перекусим и вернемся в цитадель.

Мы уже подходили к деревне, когда заметили покосившуюся хижину из потемневшего от времени дерева. Окна были прикрыты ставнями, а дорога к дому поросла бурьяном. Если бы не дымок, что шел из маленькой трубы, я бы решила, что жилище давно заброшено.

— Это нам подойдет, — пробормотал Моран.

Я недоуменно посмотрела на него.

— Но почему? — спросила я, — разве не лучше пойти в деревню? Наверняка, там есть какой-нибудь трактир. В вашем мире ведь есть трактиры?

— Есть, — сухо ответил он, — но лучше, чтобы нас пока не видели.

Он подошел к хлипкой двери и постучал. Послышались шаркающие шаги, дверь отворилась, и перед нами предстала необъятная старая женщина. Она была высокой и круглой, седые волосы на лбу перехвачены цветастым платком. Женщина окинула нас цепким взглядом карих глаз и произнесла низким гортанным голосом:

— Чего вам?

— Приветствую, добрая женщина, — сказал Моран, — мы забрели сюда в поисках хорошей и сытной пищи. Не найдется ли у тебя чего-нибудь для нас? Я заплачу.

Старуха окинула его внимательным взглядом, затем посмотрела на меня. Она громко цокнула языком, и неожиданно ее губы растянулись в улыбке.

— Конечно-конечно, — сказала она, — проходите, добрые путники. У меня вот-вот будет готов пирог.

Мы вошли внутрь. Хижина на удивление оказалась просторной внутри. Стены, пол, потолок, незамысловатая мебель — все было сделано из дерева. В доме пахло молоком, свежей выпечкой и сухими травами, которые повсюду были развешаны небольшими связками.

Старуха предложила нам сесть за грубо сколоченный стол, а сама удалилась в другую комнату. Моран молчал и выглядел глубоко задумавшимся, я же, напротив, озиралась вокруг и жадно рассматривала обстановку. Здесь было темно, но при этом очень уютно.

«Я бы могла жить в подобном месте» — внезапно подумала я.

Женщина вернулась с широким подносом в руках. Она поставила перед нами кувшин с молоком, пару кружек, круглый хлеб и блюдо с тушеным мясом. Разлив молоко по кружкам и нарезав хлеб, старуха хитро сверкнула глазами и произнесла:

— Так что же привело самого Хранителя в дом простой травницы?

Кусок мяса застрял у меня в горле. Я закашлялась и изумленно взглянула на нее, а затем на Морана. Вид у него был совершенно невозмутимый.

— Меня привел голод, — спокойно ответил он и откусил большой кусок хлеба, — у тебя отличная стряпня, травница. Сколько ты хочешь за свое гостеприимство?

Старуха потерла руками и засмеялась.

— Ах, Хранитель! От твоих слов мое сердце стынет. Всегда ли ты был таким? Мне не нужны деньги, в моем возрасте золото уже ничего не значит. В благодарность я прошу немногого — беседы со старой одинокой женщиной, — с этими словами она ткнула на меня пухлым пальцем, — я хочу говорить с ней!

Я нервно хихикнула и посмотрела на Морана. Его лицо не выражало ровным счетом ничего, он все с тем же спокойным видом жевал пирог.

— Хорошо, — только и ответил он и громко отхлебнул из кружки, — я подожду на улице.

Старуха расплылась в довольной улыбке.

— Конечно, — весело произнесла она, — но после я бы хотела и с тобой побеседовать. Разве ты откажешь старой женщине в такой скромной просьбе?

Моран кивнул, не торопясь доел свою порцию и вышел из дома. Старуха дождалась, пока за ним закроется дверь и после этого поднялась со стула и скрылась на кухне. Спустя некоторое время она вернулась, вновь неся поднос. Только на этот раз на нем были лишь три чашки.

— Я приготовила травяной чай, — пропела она, — ничто так не располагает к приятной беседе, как хороший чай. А уж я-то знаю толк в травах. Чай старой Мэнни известен на всю округу. Как тебя зовут, девочка?

— Лиза.

— Лиза… — задумчиво повторила Мэнни и нахмурилась, — выпей-ка чаю, Лиза.

Она протянула мне чашку. Я вдохнула аромат, и от пряного запаха закружилась голова. Я сделала робкий глоток. Вкусная смесь мелиссы, ромашки, чабреца и чего-то еще приятным теплом влилась в меня. Стало хорошо и легко. Старуха Мэнни смотрела на меня с довольной улыбкой.

— Пей, милая, пей! — сказала она, — Мэнни знает, что тебе сейчас нужно немного легкости и радости.

Я сделала еще глоток, и еще. В голове прояснилось, волна счастья накрыла меня. Я сделала еще пару глотков и засмеялась, глядя в темные глаза травницы Мэнни.

— Да, — продолжала она, — смейся, девочка, смейся…Ведь скоро тебе предстоит плакать. Трудные времена тебя ждут. Время обретений и время потерь. Время краткого счастья и время расплаты за него. Старая Мэнни все видит, — она перестала улыбаться и, хмуро глядя мне в глаза, добавила, — дай мне свою руку.

Я поставила чашку и протянула ладонь. Мэнни обхватила ее своими большими теплыми руками и закрыла глаза. Минут пять травница сидела неподвижно, лишь закрытые веки иногда вздрагивали. Она распахнула глаза и посмотрела на меня немигающим взглядом.

— Ты нездешняя, — медленно произнесла она, — ты из далекого края. Настолько далекого, что даже до луны ближе, чем до твоей земли.

Она поднесла мою руку к своему носу и шумно вдохнула. Мэнни обнюхивала мою кожу, как собака обнюхивает чьи-то следы. Я зачарованно следила за ней и не могла вымолвить ни слова. Травница провела пальцем по тыльной стороне ладони и пробормотала тихо, будто говорила с самой собой:

— Хм… Интересная кровь…Интересная… — затем, устремив на меня свой взор, твердо произнесла, — твои родители мертвы. Давно мертвы.

Я кивнула. Это правда. Они умерли, когда мне только-только исполнилось шестнадцать.

— У тебя есть враги. Видимый и невидимый. Скрытый и явный, — следующие слова она произнесла шепотом, — одного их них ты сможешь одолеть только когда откроешь глаза. Это причинит тебе боль.

В тот момент я плохо понимала смысл ее слов, но слушала внимательно, стараясь запомнить каждую сказанную фразу наизусть.

«Скрытый и явный, — повторяла я про себя, — открыть глаза».

— И запомни: ты никому не должна рассказывать о том, что я прочитала по твоей ладони и глазам. Это может навредить тебе.

Я ошеломленно кивнула, хотя и не понимала, чем мне может навредить это размытое предсказание, даже если я кому-то расскажу о нем.

— Ты сомневаешься, — прищурившись, произнесла Мэнни, — но я понимаю. Такова молодость. Но послушай-ка совета старой женщины. Молчи. Любое слово, сказанное тобой невзначай, может принести много бед. Поэтому держи язык за зубами, девочка. Особенно о том, что я поведала тебе.

— Хорошо, — прошептала я.

— Вот и славно, — уже веселым тоном произнесла травница, — боюсь, Хранитель там уже заскучал. Не дело это.

Мэнни с тихим стоном поднялась и вышла из комнаты. Я услышала, как скрипнула дверь, а через секунду старуха вернулась с Мораном. Он выглядел немного озадаченным.

Они сели за стол: Моран рядом со мной, старуха — напротив. Мэнни так же, как и мне, протянула Морану чашку с чаем. Я поднялась было, чтобы покинуть комнату, но травница схватила меня за руку и остановила.

— Останься, девочка. Негоже тебе одной бродить по местной дороге, — произнесла травница тихим, но властным тоном.

Я пожала плечами и села на место. На самом деле, не особо-то и хотелось уходить. Очень уж интересно было, что она Морану предскажет.

Мэнни внимательно следила за Хранителем. После того, как он сделал несколько глотков, она начала говорить, обращаясь теперь к нему:

— Ты мудр и силен, Хранитель. Твоя искра высших чиста и ослепительна. О твоей проницательности ходят легенды. Но порой ты не видишь дальше собственного носа. Изменения уже начались…

Она протянула руку, чтобы взять его ладонь, но он опередил ее и схватил ее за руку первым.

— О чем ты говоришь? — резко спросил он, — что ты знаешь?

— Я знаю лишь то, что говорю, — невозмутимо ответила Мэнни, не выпуская руку, — а говорю я то, что вижу. Порой видения мои четкие и ясные, порой — размытые, словно в черном тумане, — от последних слов я вздрогнула.

— Продолжай, — сказал Моран.

— Нити уже переплетены, — шепотом произнесла травница, — плетется новый узор на полотне судьбе. Много нитей и жизней будут повязаны в нем. Это уже началось… Будь осторожен, Хранитель, — голос ее становился громче, — и будь зорким. Порой разума и глаз недостаточно, чтобы увидеть.

Моран внимательно слушал. Он накрыл своей ладонью ладонь старухи и тихо спросил:

— Видишь ли ты другие нити в узоре? Видишь ли ты их лица или имена?

Но Мэнни шумно втянула воздух и произнесла:

— Ты требуешь от меня слишком многого, Хранитель. Я сказала все, что увидела. А теперь выпей-ка еще чаю, — она придвинула ему чашку, — он прогонит дурные мысли и подарит благость. Даже самым прославленным магам порой требуется простые человеческие радости, — с этими словами она подмигнула ему.

Моран изучающе смотрел на нее, а после взял чашку в руки и стал пить чай медленными глотками. С каждым глотком лицо его смягчалось, морщинки на лбу разгладились, а губы растянулись в легкой улыбке.

— Ты тоже допивай свой чай, девочка, — обратилась Мэнни ко мне.

Я сделала большой глоток и блаженно улыбнулась. В тот момент мне казалось, что в мире нет ничего, кроме этой уютной кухоньки, пожилой травницы с ее волшебной стряпней, да Хранителя с ледяными глазами, которые, впрочем, теперь вовсе не были холодными. От них веяло теплом и светом, как и все вокруг. Я смотрела на Морана, на то, как он смакует каждый глоток напитка и непроизвольно улыбалась. Моран поймал мой взгляд и улыбнулся теплой улыбкой.

Мэнни хитро поглядывала на нас и тихо посмеивалась. Так мы и сидели втроем за столом да пили чай. Травница принесла хрустящий пирог с малиной и взбитыми сливками, которые таяли во рту.

Ярко светило солнце, птицы вовсю щебетали за окном. В воздухе пахло тихой радостью и уютом. Больше ничего необычного Мэнни не говорила, и мы непринужденно разговаривали о погоде, о том, что в этом году весна рано пришла, о том, будет ли год урожайным да какими целебными свойствами обладают листья ежевики.

Точнее, разговаривали Мэнни и Моран, я же слушала их с открытым ртом. Было так уютно и светло, словно я попала домой.

Но чай был выпит, а местные новости рассказаны. Настало время уходить. Старая травница проводила нас до дверей.

— Благодарю тебя, травница Мэнни, за теплый прием и хороший завтрак, — произнес Хранитель, — как еще я могу отплатить за твое гостеприимство?

Старуха ухмыльнулась и, указав на меня пальцем, тихо произнесла:

— Не причини ей вреда, — я удивленно посмотрела на нее, — вот еще одно, о чем я прошу тебя.

Ее слова нисколько не удивили Хранителя. По крайней мере, лицо его оставалось абсолютно невозмутимым. Он молча кивнул в ответ. Мэнни, казалось, удовлетворил его кивок. Оба замолчали, не говоря больше ни слова. Но меня это не устраивало.

— Но почему? — не выдержала я, — почему вы говорите так?

Мэнни перевела на меня взгляд и ласково потрепала по щеке.

— Потому что ты такая же, как я. А теперь уходите. Легкой дороги!

Я открыла рот от изумления. Все слова прощания вылетели из головы. Я хотела остаться и еще поговорить с этой женщиной, но Моран уже взял меня за руку и вывел на заросшую тропу. Он шел вперед решительным шагом, я нехотя шла следом, постоянно оглядываясь на Мэнни, которая продолжала стоять на крыльце и смотреть нам вслед. Неожиданно она вскинула руку и прокричала:

— Ты еще придешь ко мне! Я буду ждать тебя, — и она скрылась из виду.

«Ты еще придешь ко мне». Эти слова были обращены мне. Я знала это.

— Моран, — сказала я, — что она имела в виду, когда говорила, что я такая же, как она?

— Возможно, она увидела в тебе дар травницы, — ответил он, замедлив шаг.

— Травницы? — удивилась я, — но я не разбираюсь в травах или в растениях, или в чем-то подобном. Меня никогда не привлекало ничего подобного. Она просто ошиблась.

— Мэнни никогда не ошибается, — с улыбкой ответил Моран, — уверен, что ты любишь деревья и лес. Тебя слушают собаки. А еще тебе понравилось в доме травницы.

— Как? Как ты узнал, что мне там понравилось? — спросила я с удивлением.

— На твоем лице все было написано, — ответил он.

— Да я же была сама серьезность! — воскликнула я и после минутного молчания добавила, — неужели это было так заметно?

Он с улыбкой кивнул. Настроение у него было явно хорошее. Видимо, еще волшебный чай травницы действовал.

— И часто на моем лице читаются мои эмоции? — спросила я.

— К сожалению, не всегда.

Я хмыкнула и некоторое время шла молча, наслаждаясь прохладной свежестью леса и ароматом диких цветов.

— Что тебе сказала травница? — прервал затянувшееся молчание Моран.

— Я не могу сказать тебе. Она запретила мне делать это. Но ничего нового я не узнала. Сплошные загадки, — ответила я.

— Это в духе провидицы, — с едва уловимой улыбкой произнес Моран.

— Так ты знал, кто именно живет в этой хижине? — осенило меня, — знал, кем является Мэнни?

— Возможно.

— Да ты хитрец! И ты не будешь допытываться, что она увидела и рассказала мне? — спросила я.

— Нет, — спокойно ответил Моран, — ее видения предназначались только для тебя одной.

Он удивил меня. Такого ответа я ожидала меньше всего. Я ничего не ответила, и мы молча продолжили путь по узкой дороге, все дальше ступая в лесную чащу.

— Кстати, почему мы не перемещаемся? — спросила я.

— Потому что иногда полезно просто прогуляться в прохладном лесу. Так почему бы не воспользоваться случаем? — он смотрел прямо мне в глаза и улыбался. В его глазах отражалось утреннее солнце, которое согревало меня до глубины души. Я улыбнулась и кивнула в ответ.

Мы неспешно шли по лесу в полном молчании. Я не знала, что на меня действует: чай ли травницы, или присутствие мага, но на душе вдруг стало спокойно и легко. Будто и не было впереди пугающей неизвестности. Будто и не было ни страхов, ни вопросов. Только легкость. Только лес. Только я и этот человек. Все больше и больше притягивающий меня, хотя признаваться себе в этом я не собиралась.