Хранитель сердца моего

Варя Светлая, 2023

Она – пришелица, иномирянка, которую обвиняют в заговоре против короля. Он – могущественный маг, Хранитель мира и света. Она всем кажется опасной. Он тот, кто должен проверить и обвинить ее.Она – простая женщина. Он – тот, кто дал священную клятву никогда не любить. Они по разные стороны. Им не суждено быть вместе.Но нити сплетаются, а старые тайны зовут…От автора: Друзья! Перед вами нетипичная история о попаданке, у нее нет супер-дара, а принцы не падают к ее ногам. Но есть кое-что другое: сильная и запретная любовь, препятствия и Тайны. Много Тайн)

Глава 2

Все-таки меня заперли в темнице. Как того требовали некоторые во дворце. Сначала меня заставили подниматься на верх какой-то темной и бесконечно высокой башни. А затем закрыли в тесной комнатушке с крошечным окном под самым потолком.

В комнате этой не было ничего, кроме кровати, табурета со столом да свечи, которая волшебным образом сама загоралась в сумерки, и сама тухла с рассветом.

Словом, самая настоящая камера.

А утром, после беспокойного сна, я проснулась от чьего-то пристального взгляда. Меня внимательно разглядывал юноша с блестящими черными глазами.

Я инстинктивно натянула одеяло до подбородка, а незнакомец широко улыбнулся. Улыбка у него была искренняя и красивая. Даже в комнате стало чуть светлее. Первый человек в этом мире, кто одарил меня улыбкой. Я неуверенно улыбнулась в ответ.

— Доброе утро, — все еще улыбаясь, сказал он, — меня зовут Галвин.

— А меня Елизавета. Можно просто Лиза.

— А ты хорошенькая, Лиза, — простодушно сказал он.

Я смущенно улыбнулась. Никогда не считала себя красавицей. Единственное, чем я гордилась, так это своими волосами: светло-русыми, длинными и густыми. Глаза у меня большие и цвет меняют в зависимости от настроения и освещения. То серые, то голубые, то зеленые. Да и фигура не предел мечтаний: средний рост и средний вес. Словом, обычная.

— Спасибо, — протянула я и поднялась с кровати, — а ты кто? Мой тюремщик?

— Тюремщик? — воскликнул он, — что ты, нет! Я ученик хранителя. По правде говоря, мне нельзя здесь находиться. Но весть о том, что в цитадели находится человек из другого мира, всех взбудоражила. Мне не терпелось взглянуть на тебя. Ты выглядишь, как мы.

Он казался разочарованным. Я усмехнулась.

— Ты ожидал увидеть у меня три головы? Или что-то в этом духе? — спросила я.

Галвин прошелся по комнате и прикоснулся к стенам.

— Ну, одежда у тебя точно странная, — ответил он и улыбнулся, — я ожидал какой-то иной ауры от тебя. Но ты…Такая же, как мы.

— Приятно слышать, — сказала я и села на табурет, — зачем же тогда держать взаперти такую же, как вы? Почему я здесь, не скажешь?

Я очень пыталась сохранить дружелюбный тон, Галвин-то не был виноват в моем заточении.

Он подошел к двери и виновато улыбнулся.

— Извини, я не могу ответить. Мне не то, чтобы разговаривать с тобой, мне здесь находиться запрещено.

— Хотя бы скажи, что это за место и кому принадлежит? Кто такой хранитель?

Он остановился и присел на табурет.

— Ты в Цитадели света. Это самое легендарное и защищенное место в мире, а хранитель стоит во главе цитадели. Он…

Дверь с громким скрипом распахнулась, и в камеру вбежал тонкий мальчишка, держа в руках поднос. Следом за ним вошел угрюмый мужчина. Галвин замолчал на полуслове и смущенно улыбнулся.

— Ну вот, — прошептал он, — незамеченным пройти сюда не получилось. Как всегда.

Он кивнул мужчине и пулей вылетел из камеры.

Мальчик, упорно стараясь не глазеть на меня, водрузил поднос на стол и вышел.

Мужчина остался. Он сразу напугал меня. Лицо изрезано глубокими морщинами, глаза бесцветные и пустые. Пугающие. Он окинул меня презрительным взглядом и сел на табурет.

Из-за пояса он вынул кинжал с черным лезвием и вонзил в столешницу. Несколько секунд я зачарованно глядела на подрагивающий кинжал, а затем медленно опустилась на кровать.

Мужчина мельком взглянул на меня и кинул на стол лист бумаги и перо.

— Итак, — резко, без приветствия, начал он, — как твое имя?

— Елизавета, — сказала я, переведя взгляд на кинжал. Он все еще подрагивал, что противоречило всем законам природы. Этот кинжал чем-то напоминал маятник.

— В какой провинции Эбергарда ты родилась?

Я молчала, глядя на него с недоумением.

— Я не совсем понимаю вас, — ответила я.

Раздался легкий скрип. Перо, небрежно брошенное на стол, взвилось в воздух и быстро чиркало по бумаге.

— Так, значит, ты родилась за пределами Эбергарда? — резко сказал мужчина, — назови место, где ты родилась.

Перо дописало предложение и зависло в воздухе. Кинжал монотонно дрожал. Мне стало не по себе. Это же допрос, поняла я, но какой-то жуткий и странный.

— Я родилась в Саратове, — тихо сказала я, — это в России.

Перо быстро записало мои слова. Мужчина неодобрительно хмыкнул.

— И где же находится это место? На карте сможешь показать?

— Что-то я не вижу здесь карты, — буркнула я и демонстративно обвела комнату взглядом.

— Объясни на словах, в какой части света оно находится? За Вечным морем или за Красными горами? Или, может, в великой пустыне Рафи?

Он думает, что я родилась в их мире, поняла я.

— Мне не знакомы эти названия.

Мужчина несколько секунд молчал, глядя на подрагивающий кинжал.

— Где твоя метка? — сказал он.

Я шумно вдохнула и выдохнула.

— Я не знаю, что это. Никакой метки у меня нет. Послушайте, вы меня так допрашиваете, будто я сделала что-то плохое! А я вообще ничего не понимаю, где нахожусь, как сюда попала…

— Так, значит, ты из другого мира? — флегматично перебил меня он.

Он напоминал бездушную машину. Я кивнула.

— И как ты попала в наш мир? Магических сил у тебя для этого нет.

Я прикусила губу от приближающегося отчаянья.

— Я уже говорила! Я не помню! Сначала я была дома, а потом оказалась в лесу. Может, вместо того, чтобы допрашивать, вы поможете мне вернуться в мой мир?

Мужчина сощурился.

— Так тебе помог кто-то? — произнес он тем же флегматичным тоном, поглядывая на дрожащий кинжал, — кто-то провел тебя в наш мир? Кто это сделал? Назови имя, и мы поможем тебе, — его голос стал обманчиво вкрадчивым, — найдем его, и он вернет тебя в твой мир. Так кто же привел тебя? Имя.

Повисла долгая пауза. Перо замерло над бумагой. Мужчина выжидающе глядел на меня. Кинжал по-прежнему дрожал. Я выдохнула.

— Я не знаю, — тихо ответила я.

Кинжал резко замер, а перо упало на стол. Мужчина подскочил с табурета.

— Лжешь, — прошипел он, — ты лжешь. Ты знаешь, кто привел тебя. Видишь этот кинжал? Он знает, где правда, а где ложь. Назови имя!

Последнее слово он проревел.

— Я не помню! — крикнула я, — Не помню! Ничего не помню! Я просто хочу домой!

Тишина. Кинжал снова стал колебаться из стороны в сторону. Мужчина мельком взглянул на него, и его взгляд снова стал флегматичным и пустым.

— Ты не помнишь, — сказал он, — и это истина. Значит, истина и то, что ты из другого мира. Так? Ты действительно из другого мира?

— Вы уже спрашивали, — устало ответила я, — да, это так. И в моем мире так с людьми не обращаются.

Мужчина хмыкнул.

— Для чего ты оказалась здесь? В чем цель твоего перемещения?

Я спрятала усмешку. Мне и самой хотелось знать.

— Не знаю.

— Какие твои дальнейшие планы?

Его вопрос поставил меня в тупик. Столько всего произошло, что четких планов у меня пока не было, я пыталась прийти в себя и осознать, что не сошла с ума.

— Конкретных планов у меня нет, — ответила я, — пожалуй, обрести свободу и найти возможность вернуться домой. Это все.

Мужчина молчал, изучая меня. Кинжал успокаивающе дрожал.

— И это истина. Строила ли ты какие-то планы против короля Торланна, его королевства и подданных?

Я не сдержалась и фыркнула. Серьезно? Они полагают, что я на такое способна?

— Конечно же, нет! — воскликнула я, — я даже не знала, как зовут вашего короля, не говоря уж о большем.

Кинжал дрожал.

— На этом пока все, — сказал мужчина и вырвал из столешницы кинжал, — на столе твоей обед.

Перо само залетело к нему куда-то в карман, а бумагу он аккуратно сложил и молча вышел.

На подносе были ломоть хлеба и кувшин с водой — настоящая роскошь после суток голодания. По крайней мере, меня не заморят здесь голодом, что уже радовало. Я жадно съела все без остатка, умыла лицо ледяной водой, и жизнь стала казаться чуть светлее.

В конце концов, я была жива. А, значит, еще есть шанс.