Хранитель сердца моего

Варя Светлая, 2023

Она – пришелица, иномирянка, которую обвиняют в заговоре против короля. Он – могущественный маг, Хранитель мира и света. Она всем кажется опасной. Он тот, кто должен проверить и обвинить ее.Она – простая женщина. Он – тот, кто дал священную клятву никогда не любить. Они по разные стороны. Им не суждено быть вместе.Но нити сплетаются, а старые тайны зовут…От автора: Друзья! Перед вами нетипичная история о попаданке, у нее нет супер-дара, а принцы не падают к ее ногам. Но есть кое-что другое: сильная и запретная любовь, препятствия и Тайны. Много Тайн)

Глава 18

Невероятно, но я сделала это. Мы сделали. Пройдя длинный путь, спотыкаясь и чуть не падая от усталости, мы оказались на вершине горы. Вид оттуда открывался просто поразительный.

Слева — черный, безжизненный мир, который освещала вечная луна. Справа — дикий лес, утопающий в предрассветном тумане. Живое и мертвое. Черное и белое. Это был пугающий, но в то же время прекрасный в своей мрачности контраст.

— Теперь можем передохнуть, — сказал Моран, озираясь по сторонам. На его лице не было никаких следов усталости. Он был таким же, как всегда. Спокойное дыхание, равнодушный цепкий взгляд, бесстрастное выражение лица. Как ему это удается?

Моран подошел к ровной площадке, подобрал какую-то веточку и начертил загадочные символы на земле. Закончив, он стал на одно колено, положил ладонь на землю и прошептал невнятные слова. Символы загорелись синим пламенем, и тишину наполнил тихий шелест. Он усиливался, становясь все громче.

Этот звук был шелестом крыльев. Вокруг нас парили десятки воронов. Угольки их глаз сверкали синим огнем.

Один из воронов сел на плечо Морану и склонил голову к его лицу. Вид у обоих был такой…Так радуется домашнее животное возвращению своего хозяина. Моран улыбнулся, одним пальцем погладил ворона по голове и что-то ему прошептал. Ворон два раза каркнул, взмахнул широкими крыльями и взвился в небо. За ним полетели и остальные птицы. Мгновение — и вороны скрылись из виду, а затем и вовсе исчезли.

— Вороны? — только и смогла вымолвить я.

— Да, — с улыбкой ответил он. Я готова была поклясться, что в его интонации было столько любви в тот момент, сколько некоторые за всю свою жизнь не испытывали.

— Что ты ему сказал?

— Сказал, что мы проголодались.

— Разве они смогут помочь?

— Они смогут, — ответил он и создал очередной костер, присел возле него.

— Присядь, — сказал Моран, — ты прекрасно справилась с подъемом. Не каждый мужчина способен выдержать его. А теперь нужно дать отдых ногам.

Я с громким вздохом облегчения села на землю и вытянула гудящие ноги. Мы сидели молча и смотрели на костер, когда вновь прилетели вороны. Один из них подлетел ближе всех, из его клюва что-то выпало.

Хранитель поднял сверток и с улыбкой показал мне его.

Это был холщовый мешок, в котором оказались хлеб, сыр, немного вяленого мяса и вода. Я взяла немного хлеба с сыром и стала жадно есть.

Мысль о побеге не покидала меня ни на минуту. С вершины горы сбегать глупо, конечно. Это верная смерть. Следовало каким-то образом выяснить, когда и где Моран намерен переместиться, и подготовиться к этому.

Но как вытянуть хоть что-то из этого человека? Я перевела взгляд на Морана. Он ласково гладил ворона, затем что-то шепнул ему, и стая скрылась за горизонтом.

Какое-то время мы ели молча. Насытившись, я спросила:

— Где они взяли этот мешок?

Моран улыбнулся. Он так часто улыбался за последние полчаса, что это начинало смущать и настораживать.

— Они взяли это на кухне в Цитадели. Там всегда держат несколько таких мешков с провизией для подобных случаев, — ответил он.

— И часто бывают такие незапланированные путешествия? — спросила я.

— Я — Хранитель. Мне часто приходится бывать в самых разных местах. И кто сказал, что это путешествие было незапланированным? — произнес он и опять улыбнулся.

Я удивленно уставилась на него. Он вел себя непривычно. Хотя бы потому, что много улыбался. К тому же, я была пленницей, подозреваемой во всех мыслимых и немыслимых преступлениях. Он, по идее, должен был меня на привязи вести. А вместо этого кормит, песни слушает, улыбается.

— И для чего же это путешествие? — спросила я, пытаясь побороть смущение.

Моран проигнорировал мой вопрос и поднялся на ноги. Подошел к самому краю вершины и устремил свой взор на темное Пограничье. Глубоко вздохнул, раскинул широко руки и поднял голову, подставляя лицо прохладному ветру.

Я с интересом наблюдала за ним, ожидая, что сейчас он произнесет какое-нибудь заклинание или что-то вроде того. Но Хранитель молчал, лишь изредка громко вздыхая. Это был вздох…облегчения? Спустя долгое молчание Моран, наконец, повернулся ко мне.

Я взглянула в его лицо…и не узнала. Никогда прежде я не видела его таким. Глаза ярко сияли, складки на лбу разгладились, а уголки рта растянулись в легкой улыбке. В этот момент он выглядел счастливым, по-настоящему счастливым.

— Большинство людей, — спокойным голосом произнес Моран, указывая рукой на Пограничье, — боятся этого места. Так же, как и низин. Ведь там нет ни солнца, ни жизни, ни других людей, — он снова глубоко вдохнул и закрыл глаза, — но именно здесь я чувствую себя по-настоящему живым.

Я с изумлением смотрела на него.

— Почему? — прохрипела я.

— Потому что только здесь я могу быть собой, — Моран грустно улыбнулся и сел рядом со мной.

— И кто же ты?

Он нахмурился и взял бурдюк из моих рук, сделал несколько глотков и устремил взгляд вдаль. В сторону Пограничья.

— Ты знаешь это, — помолчав, промолвил он, — я — Хранитель Цитадели света. Тот, кто должен оберегать мир от хаоса и тьмы. Я был совсем мальчишкой, когда надел плащ Хранителя. Тогда я верил, что смогу изменить мир к лучшему, сделаю его чище и принесу людям свет. Я был идеалистом. Проще говоря, глупцом. Но с годами пришло понимание…и разочарование.

— И это место тебе нравится потому, — тихо сказала я, — что здесь нет людей?

— Нет сотен любопытных глаз обезумевшей толпы, — мрачно произнес он, поднялся на ноги и вновь стал разглядывать Пограничье.

Я тоже встала и приблизилась к нему.

— Но почему ты разговариваешь об этом со мной? — спросила я.

Меня поразил этот порыв откровения от него. От того, по чьей милости я чуть не погибла. От того, кто считает меня преступницей. О том, что он помог лекарю спасти меня от яда, я решила не вспоминать.

Моран обернулся и взглянул мне в глаза.

— А с кем же еще я могу говорить об этом? — невозмутимо ответил он и отвернулся.

Я ничего не ответила, и молча стояла рядом, вглядываясь в бескрайнее царство ночи, где застыла вечная луна. Теперь и мне это место не казалось таким мрачным. В чем-то он был прав. Да, там не было жизни в привычном ее понимании, но там не было и дикого мракобесия, злобной толпы и извращенного правосудия. Лишь вечная ночь и вечное одиночество. Или…

— Свобода… — прошептала я, — ты несвободен, Моран. Так же, как и я. Ваш мир не очень-то отличается от моего. Каждый здесь играет свою роль, и любое отклонение от нормы жестко карается.

Хранитель повернулся и посмотрел на меня пристальным взглядом.

— Свобода? — повторил он, — а что для тебя значит свобода?

Я удивилась этому вопросу, впрочем, как и удивлялась последние несколько часов его странной перемене.

— Быть собой, — ответила я после минутного молчания, — не боясь осуждения. И, конечно, иметь возможность жить там, где хочешь. Делать то, что хочешь и свободно говорить, не опасаясь быть закованной в кандалы и запертой в четырех стенах! Каждое существо имеет право на свободу!

Я отвернулась и стремительно подошла к костру. Дразнит он меня, что ли, такими вопросами? Издевается? Я начала нарезать круги, не обращая на него внимания. К чему все эти разговоры, когда он целенаправленно ведет меня в Цитадель, на новый допрос? К чему это, если вскоре я снова окажусь в камере?

«Нет, этому не бывать!» — подумала я и украдкой взглянула на Хранителя.

Какая-то часть меня хотела просто подойти и обнять его. Глупые, глупые эмоции! Видимо, у этой части напрочь отсутствует разум. Другая же часть желала никогда его больше не видеть.

Единственное спасение — сбежать. И от оков, и от этих непрошенных чувств. Больше я никому не позволю проверять себя. Не позволю унижать допросами и абсурдными обвинениями. Не позволю выставлять на обозрение алчущей развлечений толпе. Нет! Я выберусь. Непременно.

Я расхаживала туда-сюда и не сразу заметила, что Хранитель пристально смотрит на меня. Как долго это длилось? Я придала себе невозмутимый вид и села у огня. Моран подошел ближе, не сводя с меня глаз.

— Пора отправляться дальше, — сказал он, подавая мне руку, — неподалеку здесь есть место, где мы сможем спокойно переночевать.

Я встала и обреченно посмотрела вниз. Спускаться предстояло долго. Бесконечно долго. Но, чем скорее спустимся, тем быстрее появится шанс обрести свободу.

Мы снова отправились в путь узкой тропой. Постепенно менялся ландшафт вокруг. Кое-где появлялись карликовые деревья и чахлая трава. Чем дальше мы шли, тем гуще становилась трава и выше деревья. Мы возвращались в мир людей, солнечного света и жизни. Я была рада этому. Рада, несмотря на то, что в этом мире меня ожидали сплошные трудности.

Когда мы спустились и ступили на землю, уже вовсю светило солнце. Было прохладно и влажно. Перед нами открывался густой непроходимый лес.

Моран шел рядом. Он огляделся по сторонам и повел меня в самую чащу леса. Мы прошли около ста метров, и за стволами вековых деревьев показался дом.

Старый двухэтажный дом из серого камня. Стены его были увиты плющом, забор превратился в руины, а крышу облюбовали птицы для разведения гнезд. Он был явно заброшенным, но при этом не казался ни мрачным, ни отталкивающим. Почему-то хотелось как можно скорее забежать внутрь, да там и остаться.

— Мы на месте, — сказал Моран и повел в дом, который словно ждал нас, глядя темными глазницами окон.

Мы вошли внутрь, и я с изумлением отметила, что разрушение здания никак не сказалось на его убранстве.

Дом внутри и дом снаружи разительно отличались, словно это были два разных места. Здесь, внутри, все было чисто и аккуратно. Ковер на полу. Камин в стене с остатками золы. Массивный диван с плюшевой обивкой. Два кресла, потертый стол. На кухне — все необходимое убранство, очаг и посуда.

За домом явно следили и наводили уборку. Несмотря на скромную обстановку, здесь было по-домашнему уютно и спокойно.

— Как же здесь хорошо! — воскликнула я, поворачиваясь к Морану, — в таком месте я хотела бы жить.

Он как-то почти незаметно дернулся. Зрачки его расширились, глаза потемнели, становясь темно-синими. Многое было в этом взгляде. И изумление, и скрытый гнев, и потаенная боль. Так мне показалось. Но через секунду его взгляд изменился и стал прежним — равнодушно-отстраненным.

— Я покажу тебе твою спальню, — холодно произнес он и повел меня на второй этаж.

Это прозвучало так, словно я была гостьей в его доме. И действительно, чей это был дом? Кто жил в нем раньше? И кто следит за ним теперь? Не вороны же.

Комната, куда привел меня Моран, была маленькой, светлой и уютной. Кровать так и манила, обещая подарить покой и сладкий сон.

Только увидев ее, я поняла, насколько же устала. Просто адски, смертельно устала. Сколько времени я провела без сна? Сутки? Или больше? Я не знала наверняка, но чувствовала, что последние силы иссякли. Не сказав Морану ни слова, и даже не удостоверившись, что он ушел, я с громким вздохом облегчения забралась на кровать и мгновенно заснула.