Бумеранги. Часть 2

Варвара Оськина, 2022

Джиллиан О'Конноли пыталась забыть его шесть мучительных лет. Вытравливала из памяти, выжигала из сердца, чтобы в конце всё же подняться с ним рука об руку по ступеням Белого Дома. Она знала, что убьёт ради него. А он? Поговаривают, политика – грязное дело. Джиллиан знала это наверняка.Во второй части Джиллиан продолжает сражаться за своё счастье как в прошлом, так и в настоящем.Содержит нецензурную брань.

2

Наши дни

Вашингтон, округ Колумбия

Октябрь

14 дней до президентских выборов

Джиллиан хрустнула парой шейных позвонков, чуть склонила голову набок и сердито уставилась в зеркало. Официальные мероприятия всегда были для неё тем ещё испытанием. Столько лет находясь в тени, она чувствовала себя неуютно под взглядами сотен людей. Словно занимала неположенное место или была слишком… неподходящей.

В отличие от Бена, который уже одним только присутствием мог сгладить любую острую ситуацию, Джил всегда казалась себе социально неуклюжей. Напряжённая, угловатая в общении, она всегда была готова мгновенно сорваться в никому не нужный политический диспут. Право слово, ей стоило остаться в Сенате, где дело решалось криком и руганью, а не политкорректными реверансами, но наркотиков в жизни Джил больше не было. А значит, не было бравады, риска и изощрённого хамства. Она осталась ни с чем. И хотя Джиллиан очень старалась, — ради Бена дарила улыбки и поддерживала мозгодробительные разговоры о погоде — но чувствовала, как в компании государственных клуш неумолимо тупеет.

Единственным человеком, помимо мужа, с кем можно было не притворяться, оставалась Эмилия Ван Берг. Будто сошедшая из викторианских романов, она всегда поражала Джил тонким юмором, где под налётом несомненной мудрости прятала едкий сарказм. Миссис Ван Берг была истинной леди. Лозой. Упрямой, но гибкой.

К сожалению, сама Джиллиан не могла похвастаться даже зачатками подобного благородства, чтобы достойно отыграть роль. Но, одёрнув жакет, она зачем-то поправила и без того идеальную укладку, а потом фыркнула. Они едут к детям. К тем, кто, скорее, оценит платье принцессы, чем строгость делового костюма. Так стоило ли стараться? Может, лучше нацепить пару бус и пижаму в розовых пони?

— Даже не думай, — предупредил из глубины комнаты Бен, словно прочитав её мысли.

Муж опаздывал. Этой ночью Эми решила наплевать на родительский сон, и Бену пришлось целый час расхаживать с дочерью на руках, пока та наконец не заснула под степенный отцовский шаг. Так что они безбожно проспали, и сейчас он торопливо собирал на столе бумаги.

— Не думать что? — Джиллиан подхватила обязательный клатч и повернулась.

— Не думай, что ты с чем-то не справишься. — Бен оторвался от документов и серьёзно посмотрел на жену. — И делай, что должно.

Джил кивнула, через силу улыбнулась и направилась было к двери, но уже у порога её вновь нагнал тихий голос.

— Мартышка… будь осторожна.

Удивлённо оглянувшись, Джил посмотрела на мужа и почувствовала его беспокойство. Сильное. Незаметное для остальных, но не для неё. У Джиллиан было шесть лет, чтобы узнать каждый нюанс интонации бесконечно любимого человека. Она не сомневалась, что у Бена всё пошло как-то не так. Некая деталь его плана сыграла иначе, и он не может этого изменить. А она не может помочь. И тогда, зная, что опять врёт, Джиллиан просто кивнула.

— Хорошо.

***

Центр по работе с ранним аутизмом располагался в часе езды от Вашингтона. Это был обычный кампус больницы, который под патронажем первой леди превратился в удивительное место. Джил была здесь впервые, так что с интересом разглядывала детские рисунки мультяшных героев, волшебников и разных существ, которыми были украшены однотонные стены. Повсюду царил порядок, игрушки были аккуратно собраны в цветные коробки и педантично расставлены на полочки низких шкафов. Много света, много простора, много ненавязчивого обучения и стремления организовать маленьких людей, которые всеми силами пытались понять правила этого мира.

В этом Центре первую леди знали не только как обычного попечителя, но и как друга. А потому все понимали, что сегодня здесь произойдёт своеобразная передача дел. И Джиллиан ловила на себе тревожные взгляды.

— Эми бы здесь понравилось, — заметила она перед входом в большую игровую комнату.

— Полагала, вы возьмёте её с собой.

— Решила, что это будет неуместно, — пробормотала Джил в ответ и скованно улыбнулась вышедшим к ним навстречу преподавателям. — Словно мы наконец-то выпустили из подвала наше семейное чудище.

Джиллиан замолчала, пока миссис Ван Берг уверенно пожимала протянутые руки. Неожиданно первая леди весело помахала рукой осторожно входившим в огромную комнатку детишкам. Те радостно загалдели, но немедленно осеклись, заприметив нового человека. Джил выдохнула, но тут до неё долетел шёпот.

— Когда-нибудь вам всё равно придётся это сделать, милая. Бен понимает, как вам тяжело. Насколько непросто построить то, что вы сами упорно разрушали. Но он верит в вас, и было бы неплохо, поверь вы в себя сами. Хватит пытаться походить на меня. Пришло время становиться собой.

Миссис Ван Берг замолчала и снова радостно заулыбалась, а Джиллиан нахмурилась. Стать собой? Она понятия не имела, как это. Не знала, не умела, никогда даже не пробовала.

— Иногда мне кажется, что я загнала себя в угол, — неожиданно призналась Джил. — Этим браком, этим решением. И тащу в этот же тупик Бена.

— Так повернитесь и выйдите оттуда, — совсем не протокольно фыркнула Ван Берг и внезапно скорчила рожицу, вызвав улыбки у рассаживающихся перед ними детишек. Заметив это, она показала язык парочке особо любопытных и тихо добавила: — Перепёлки признаны самыми глупыми птицами, которые могут утонуть даже в собственной поилке. Но вы человек, Джил. Умная, блестящая женщина. А потому прекрасно понимаете, что когда придёт время инаугурации, Эми должна стоять рядом с отцом.

— Вы так уверены в его победе?

— Мой супруг, возможно, и болен, но он слишком давно в этом мире, поэтому не сомневается в Бене. Ну а я не сомневаюсь ни в своём муже, ни в своём президенте. Кстати, дорогая, сегодня вы читаете детям сказку.

С этими словами миссис Ван Берг поправила идеально сидевшую шляпку и с довольной улыбкой, хоть и немного тяжело, опустилась прямиком на пол. А Джиллиан недоумённо нахмурилась. Что? Сказка? Она посмотрела на свои руки, в которых непонятно когда оказалась книга, и вдруг затаила дыхание.

Кончики пальцев скользнули по мягкому тиснению названия, а взгляд метнулся к невинно оглянувшейся первой леди. Та вопросительно приподняла тонкие светлые брови и похлопала рукой по ковровому покрытию рядом с собой. Она намеренно выбрала эту историю? О нет. Как бы не так! Джил едва сдержала улыбку, прижимая к груди любимую книгу Эми. Медленно выдохнув, она миновала изящно расположившуюся на полу миссис Ван Берг и подошла к сидевшим полукругом детям. Мимолётный взгляд глаза в глаза, и линия разорвалась. Благодарно улыбнувшись, она уселась между расступившимися маленькими слушателями так, чтобы каждый из них мог видеть замечательные рисунки. Открыв первую страницу, Джил прочитала:

— Сегодня мы узнаем историю о девочке, что очень хотела объятий. — Она на мгновение зажмурилась, а потом посмотрела в текст. — Хельга обожала делать бумажные кораблики, сооружать из листьев дорогу и строить шалаши с самыми настоящими потайными комнатами. Но ей очень не нравились колючие шерстяные носки, громко сигналящие мотоциклы или слишком яркие краски. А ещё, Хельга очень не любила обниматься…

Голос Джиллиан звучал успокаивающе, а руки привычно переворачивали страницу за страницей, пока история двигалась дальше. Иногда она зачитывала некоторые фразы наизусть, иногда что-то невольно добавляла от себя. И впервые не ощущала неловкости. Джил задавала вопросы, рассуждала, отвечала, а потом ласково прижимала неуклюже потянувшихся поближе маленьких, но уже совершенно особенных человечков. Они были робкими, трепетными, одновременно столь похожими и так сильно отличавшимися от Эми. Джиллиан видела взгляды родителей, для которых столь непривычное и очаровательно открытое поведение их детей давало надежду, как когда-то дало ей самой. О, они с Беном знали об этом всё: каждую попытку контакта, каждый жест, пойманный взгляд, первое искреннее объятие, когда в эмоциональной пустоте и глухой тишине, что длилась несколько лет, наконец-то звучали колокольчики нужности своему ребёнку. Так, возможно, ей стоило начать именно с этого? С того, кому она может помочь?

Пару часов спустя они покинули Центр. Джиллиан — чуть осипшая после непривычно долгих разговоров, ну а миссис Ван Берг, как и всегда, — полная естественного изящества. Лоза. Согнулась и хлёстко распрямилась обратно.

— Вот видите, здесь довольно мило. Частные визиты намного интереснее государственных. На тех только и знай — маши, точно робот, — с наигранным ворчанием протянула первая леди и достала из сумочки перчатки. Седые кудри под неизменной шляпкой трепал гулявший по пустырю ветер.

Джил зябко поёжилась. А потом хмыкнула, когда со стороны кампуса прилетел радостный визг. Миссис Ван Берг оглянулась.

— Полагаю, в Конгрессе сейчас столь же шумно. Порой политики ничем не лучше детей, которым перед сном дали слишком много конфет.

Джиллиан рассмеялась и покачала головой, мысленно согласившись, а потом вдруг почувствовала, как в кармане завибрировал телефон. Брошенный на экран взгляд вынудил непроизвольно сжать зубы, что не укрылось от внимательного взгляда Ван Берг.

— Это срочно? — тихо спросила она. — Мы можем подождать, пока вы поговорите. С этой бронёй в машине удивительно плохая связь.

— Нет, я…

Джиллиан прервалась. В животе скрутилась привычная тугая змея отвращения, а руки вдруг онемели — верный признак приближавшейся паники. Господи, она лишь надеялась, что когда-нибудь этот человек окончательно исчезнет из её жизни. Наконец Джил дёрнула щекой и вымученно улыбнулась.

— Да, одну минуту, пожалуйста. Я быстро.

И, недослушав ответ, она зашагала как можно дальше от входа. Свернув за угол, Джиллиан нарочито спокойно нажала кнопку ответа.

— Да?

— Привет, воробушек. Поболтаем?

Она бросила тревожный взгляд на невозмутимо замершую неподалёку Эмилию Ван Берг и сглотнула, отчаянно пытаясь найти повод резко закончить разговор. Впившись ногтями в ладонь, Джиллиан старательно отсчитала до двадцати и обратно. Вдохнула-выдохнула. И мысленно повторила себе, что она лучшая. Всегда ею была. Значит, должна справиться с жалким ублюдком, что когда-то был её мужем. Сущий пустяк. Плёвое дело…

— Ты не должен мне звонить, — быстро произнесла Джиллиан. — Я не одна.

— Да, в сорока милях от Вашингтона в компании первой леди. Передай ей моё почтение, — последовал ленивый ответ. — Как там детишки?

— Это тебя не касается, — отрезала Джил. — Что тебе нужно?

— А команда? — проигнорировал вопрос Джеймс. — Снова пляшет под твою дудку?

О’Конноли рассмеялся, Джиллиан же захотелось его придушить. Голыми руками свернуть бледную веснушчатую шею, которую расчертили голубые вены. Удивительно, но она до сих пор помнила их все до единой. И то, как нервно бугрились их русла…

Тело невольно содрогнулось от воспоминаний и сжалось в комок ощущений. Не думать! Не сейчас.

— Мне хватило десяти лет с тобой. Наигралась. Так что? Звонишь вынести предупреждение?

— Верно, воробушек. Тебе просили передать, что ещё одна встреча, и наш договор аннулирован.

— Кто за мной следит? — спросила она и услышала в ответ искренний смех. Ну, попробовать стоило.

— Дорогая, шпион здесь я, а не ты.

— Ты пилотировал самолёт, а не разгадывал тайны.

— Самолёт-разведчик. Удивительно, об этом знал даже Рид, но не ты, — хохотнул Джеймс, а Джил прикрыла глаза. Бен знал? О чём она! Конечно же, знал. Наверное, выучил наизусть досье Джима…

Джиллиан плохо помнила разразившийся шесть лет назад скандал. Там было что-то о военных и пытках в Йемене. Она тогда была слишком занята собой и наркотиками, чтобы следить за новостями, но имя Рида следовало тенью за каждым обвинительным упоминанием фамилии её бывшего мужа и его сослуживцев. Джеймс этого не забыл. Страна, в общем-то, тоже. Это было фиаско всего Пентагона и мгновение мести для Бена. Она думала, что на этом всё и закончится, но, кажется, нет. Ни для одного.

— Что тебе нужно? — повторила Джил свой вопрос и едва не до хруста стиснула телефон.

— Встретиться.

— Зачем?

— Хочу предложить тебе кое-что… — начал было Джеймс, но оборвал себя и договорил совсем другим тоном: — Это моя инициатива. И она останется только между нами.

— А как же твои прославленные шпионы?

— Они мои шпионы.

Повисла недолгая пауза, а потом Джиллиан быстро проговорила:

— Послезавтра. В час дня. Там же.

***

Обратный путь показался Джиллиан слишком коротким. Мимо проносились дома вашингтонского округа, где по вечернему времени уже кипела обычная семейная жизнь. На крышах и лужайках мелькали растяжки в цветах демократической партии, портреты Бена и даже её лицо, где-то виднелся профиль Сандерса. По радио крутили запись последних дебатов, но быстро выключили. Страна готовилась к выборам, а Джиллиан к беде.

— Грег был рад, когда вы согласились вести кампанию Бена, — неожиданно проговорила миссис Ван Берг, не отрываясь от созерцания пасторальных пейзажей. Богатый район Вашингтона всегда радовал глаз. — Страна не осталась равнодушной.

— Какая неприкрытая лесть, — грустно усмехнулась Джиллиан. — Здесь нет моей заслуги. Бен всё сделал сам.

— Ах, не скромничайте. Мне прекрасно известно, что он во всём вам доверяет. Я ведь права?

— Да, но…

— Но что-то произошло, верно? Между вами с Беном. Можете не отвечать, но это вижу я, это чувствует Грег, и об этом знает сам Бен. А потому будьте осторожны. Вы хороший игрок, Джиллиан, но ваш муж лучше.

— Не отговариваете меня?

Эмилия Ван Берг тихо рассмеялась и отрицательно покачала головой.

— Заниматься подобным — дело неблагодарное. Иногда проще вписать Джиллиан Рид в уравнение, чем перекраивать всю систему и неизбежно наделать кучу ошибок. Милая, что бы вы ни задумали, я лишь надеюсь, вам хватит ума и любви выбрать нужный ответ на самый важный вопрос.

— Какой? — прошептала Джил.

— Бен доверяет вам. Но насколько безумны вы сами, чтобы поверить ему?

Джиллиан растерянно моргнула, а потом подняла ошарашенный взгляд на невозмутимо улыбнувшуюся миссис Ван Берг. Она что-то знала? Об измене? Снимках? Или о шантаже? Джил нахмурилась. Нет, вряд ли. За столько лет знакомства эта женщина просто чувствовала.

Машина остановилась на подъездной дорожке резиденции вице-президента, и Джиллиан покачала головой.

— Я не знаю. Не знаю… — прошептала она и, не дожидаясь ответа, быстро выбралась из автомобиля, чтобы торопливо зашагать к белому особняку.

Джил спешила, почти убегала от тревожных вопросов, но чем ближе она подходила, тем медленнее становился шаг, пока она вовсе не остановилась. Взгляд скользнул по аккуратной лужайке, и в груди что-то болезненно, но так трепетно сжалось, когда Джил заметила пару фигур на траве. Она затаила дыхание…

Пожалуй, нет в этом мире чего-то столь же прекрасного, как хрустальная связь между дочерью и отцом. Та смехом звенела в холодном воздухе осени и осыпалась вместе с золотистой листвой, стирала детскими пальчиками иней с можжевеловых кустиков и взлетала с надёжных и сильных рук под небеса, кубарем катилась с колен и неуклюже пряталась за тонкими лиственницами.

Джиллиан боялась даже вздохнуть, пока с каким-то непонятным волнением наблюдала, как упавший в белом свитере прямо на траву Бен громко распевал песенку про алфавит. На его груди задорно скакала Эми, наверняка едва не ломая грудную клетку отца, и пыталась фальшиво вторить грассирующим звукам. Пронзительно-визгливое «ла-ла-ла» то и дело прерывалось смехом, когда Бен решал пощекотать удачно подставившийся детский бочок.

«Насколько безумны вы сами, чтобы поверить ему?» — прозвучало в голове эхо.

Забавно, но несколько лет назад подобный вопрос не вызвал бы в душе ни тени сомнений. В те времена она без раздумий шествовала по головам всех, кто рискнул встать на пути к намеченной цели. У неё не было страха ошибки. Зато был амфетамин, что дарил удивительное чувство ясности, и ничего за душой. Ей нечего было терять. Но теперь всё иначе: ворох ответственности, Бен, Эми и никакой фармацевтической магии.

Хотя, видит бог, ей хотелось. Иногда сильнее, чаще почти незаметно. Джиллиан понимала, что зависимость останется с ней навсегда. А потому она знала, где лежит неведомым образом попавшая в руки Бена тёмно-коричневая упаковка с белыми капсулами. Она даже знала, сколько осталось в ней доз — одиннадцать. Ровно столько же, сколько было в тот страшный день, который поставил жирную точку. Джил ненавидела своё прошлое, отчаянно хотела забыть каждый из дней.

«Насколько безумны вы сами, чтобы поверить ему?»

Да, Бен однозначно сошёл с ума. И никогда не испытывал на прочность силу воли жены, не задавал вопросов и даже наверняка не пересчитывал те самые капсулы. Он просто верил. Знал, что Джил этого больше не сделает. Но прямо сейчас она впервые задумалась — что если… Что если это поможет найти решение? Подскажет верный ответ. Раскроет глаза.

Джил ощутила, как в предвкушении дрогнули пальцы, что уже были готовы ощутить растекающуюся в крови эйфорию. Но…

— Мама!

Мир взорвался детским радостным криком, и комок из растрепавшихся волос, засыпанного листвой свитера и детских угловатых конечностей больно врезался в живот, едва не повалив на землю. Пачкая костюм землёй, тонкие руки обвили ноги, и Джиллиан зажмурилась. Её маленькая девочка. Её лакричная радость, что всё-таки полюбила обниматься. Хотя бы иногда…

«Насколько безумны вы сами, чтобы поверить ему?»

Увы, она теперь не такая.