Потерянные в Нигде

Варвара Буше

Любите ли вы кофе? Как бы вы ни ответили на этот вопрос, знайте, что иногда чашечка кофе, выпитая в рабочий перерыв, может изменить вашу жизнь. Особенно, если этот кофе – не ваш… Особенно, если его хозяин – незнакомый сероглазый мужчина в красном шарфе… Особенно, если он утверждает, что теперь вы – его потеря… Романтический бред?! Уверяю вас, нет! Все очень серьезно! Женская книга? Не только! Мир людей и вещей, мир воспоминаний, мир прошлого и будущего… Открывайте!

Друг из другой жизни, или знакомый чужой из этой

— Было с тобой когда-нибудь такое?

— Нет, дружище, не было.

Александру удалось пересечься со своим старым знакомым Марком в кафе, чтобы задать ему вопрос по поводу Августы.

Он был таким же, как и Александр. Из таких же, вернее, по роду деятельности. Человеком, который потерял много и теперь учил людей не терять.

Это знакомство было просто знакомством, ни о какой дружбе не могла идти речь, потому что ни тот, ни другой не имели желания сближаться с кем бы то ни было — оба слишком хорошо знали, что это может помешать в работе и зарабатывании процентов. Любой из них мог в один момент оказаться потерей другого, а за это наказывали. Впрочем, Марк всегда был более расположен к Александру, чем тот. Даже пару раз поздравлял с праздниками.

Они познакомились на работе. В тот день дневное задание распределилось таким образом, что из двух подруг, постоянно жаловавшихся то на одно, то на другое, наказание одной досталось Марку, а наказание другой — Александру. Постольку, поскольку подруги были очень близки и практически всегда вместе, это привело к знакомству молодых людей. Просто пару раз подняли глаза от жалобников, находясь рядом, и признали друг в друге коллегу.

Марк был прикольным рыжим парнем, ездившим на старой машине какой-то древней фирмы. Это было, впрочем, всё, что Александр знал о нём; это было всё, что ему хотелось знать о нём.

— Не понимаю: почему? — Марк задумался. — Ты точно не знал её никогда? В прошлом?

Александр покачал головой:

— Я прочитал про неё всё, что нашёл в базе. Мы никогда не встречались раньше. Ну, за исключением того случая, о котором я тебе рассказал.

— Когда она отпила твой кофе?

— Да.

— Но как это может повлиять… Хм, интересно. Ты спрашивал у кого-нибудь из наших?

— Нет. Да я и не знаю никого лично, кроме тебя.

Марк прищурился:

— А ты часом не втюрился в неё?

Александр усмехнулся:

— Смеёшься, да? Я разучился влюбляться уже давно.

— Знаю, но в этом твоя беда. Неужели не возникало никогда желания влюбиться, завести интрижку… как ты живёшь-то вот так?

— А смысл?

— Неужели ты настолько мелочен, что ради отношений с женщинами не хочешь рисковать двумя-тремя процентами?

— Дело не в процентах… Хотя в них тоже.

— Ты не получаешь от жизни никакого удовольствия!

— Я получаю удовольствие тогда, когда проживаю день из прошлого.

— Один день в месяц? Или сколько там у тебя получается?

— Один-два.

— Этого очень мало для целой жизни, ты ещё молод. Позволь себе немного расслабиться — влюбись.

— А потом? Ведь я знаю заранее, к чему это приведёт. Обязательно приведёт, без вариантов. К разрыву. И делать это придётся мне — ведь это я должен лишать человека того, что не ценится. Не проще ли копить проценты и быть счастливым раз в году? Возвращаться на целый день в прошлую жизнь и любить.

— Любовь за проценты?

Александр рассмеялся и ничего не ответил.

— Да-да! Не смейся. И ты каждый раз возвращаешься в прошлое, чтобы быть с теми, кого нет. Не понимаю…

— А что ты просишь за свою работу? Куда тратишь заработанное?

— О! Я прожигаю его с удовольствием! Размениваю на маленькие чудеса.

Александр кивнул, давая понять, что понимает, хотя он не понимал.

Марк спросил:

— Может, тебе поговорить с Августой?

— Что это даст?

— Ну… Поговоришь и в процессе разговора будешь наблюдать за программой. Что она скажет по этому поводу.

— Я проверял это только сегодня. Когда я рядом с ней, просто нахожусь в поле её зрения, то потеря становиться «возможной», а как только удаляюсь, то она становиться просто «потерей», процент благодарностей снимается.

— Сколько снимают?

— Два процента изначально, но…

Не дав договорить собеседнику, Марк прыснул со смеху:

— Два процента? И весь этот сыр-бор только из-за двух процентов?! Ну и мелочный же ты! Пусть снимут два процента, и закрой для себя эту тему раз и навсегда, забудь.

Александр покачал головой:

— В том-то и дело: вчера ещё было два, сегодня уже три.

Марк присвистнул:

— Ничего себе…

— Вот и я о том. Если так дальше пойдёт, то завтра будет четыре, послезавтра пять и так далее.

— Ну, дружище, значит, у тебя нет другого выхода, кроме как поговорить с ней.

— Похоже на то…

Марк усмехнулся:

— А если она влюбится в тебя?

— Не говори ерунды. Он вообще считает меня наркоманом и боится до ужаса.

— Серьёзно?

— Ну а как любой человек должен был отреагировать на голоса в своей голове после моего кофе?

— Ну да, ну да. Слушай, мне пора, ты позвони, как что-то решится. Если же ничего не решится, то я спрошу совета у тех, кто занимается человеческими отношениями, — может, подскажут чего…

— Не стоит делать этого, я думаю. Они бывают порой очень жестоки.

— Ты за себя боишься или за Августу? — усмехнулся Марк. — Ну всё, пока, Казанова! Мне пора. Не успею ничего сегодня.

Александр на прощание пожал руку знакомому и теперь наблюдал в окно за тем, как тот садится в свою старенькую машину.

Вот ведь в чём ирония. Такие как они, такие как он сам, такие как Марк и все-все до одного из тех, кто занимается их работой, не могут просто так избавиться от вещи, которой пользуются уже давно просто из-за того, что она устарела. Иначе это будет потеря. И за это неизменно последует наказание, и это не два-три процента.

Александру ещё повезло: его рабочий транспорт был шикарен.

Молодой человек открыл жалобник, посмотрел на горящий экран. Зелёные глаза, каштановые волосы, слегка вздёрнутый нос…

— Кто ты такая всё же? Почему ты?