Только (не) ты

Валерия Сказочная, 2023

Босс хочет, чтобы я стала его женой – фиктивно, чтобы он получил завещание отца. По его условиям владеть бизнесом и всеми компаниями может только женатый, а у босса ещё и ушлый брат есть, так что время поджимает.Учитывая мою ситуацию, я уж точно не откажусь от денег, которые мне обещаны за эту роль. И всё бы хорошо, вот только… Оказывается, с тем самым братом босса я уже виделась, причём в довольно пикантных обстоятельствах. И он не только узнал меня, но ещё и подозревает нас во лжи. А проверки у него специфичные.

Глава 2. Рита

Дима всё рассчитал. Обстоятельно подошёл к вопросу, ничего не скажешь.

До приезда его брата оставалась неделя — и уж не знаю, почему, но босс был уверен, что за это время тот ничего не узнает о завещании. Не знаю, с чего вдруг такая убеждённость — у меня вот по разговорам о Марке складывалось впечатление, что он и во время командировок мог подсуетиться, выяснить насчёт завещания и по-быстрому «устроить» себе личную жизнь. Ну да ладно, Диме виднее. Может, он даже не предполагал, а знал наверняка — например, кто-то из его людей был в это время с братцем и сообщал о шагах того.

Та ещё семейка получается. Любовь и дружба между братьями так и процветают.

Хотя это уже не моё дело, я решила не вникать. Эту неделю мы провели очень даже увлекательно и продуктивно — начали с того, что как бы случайно попались за пылкими объятиями на глаза главной сплетнице офиса. Конечно, та всем разнесла, а коллектив призвал меня к ответу. И тогда я, наигранно смущаясь и поломавшись для видимости, рассказала, что наш с Димой роман длился уже три с хвостиком месяца и скоро будет свадьба.

Безупречно сыграли два фактора — босс до этого не встречался ни с кем из сотрудниц, а его «отношения» никогда не длились больше недели. А потому то, что мне сделали исключение по обоим пунктам, отрезало любые сомнения о серьёзности его намерений. В наш будущий брак поверили.

А значит, почва на случай сомнений кого-либо из его семьи была успешно подготовлена — если что, любой сотрудник компании горячо подтвердит, что мы уже три месяца вместе, да и детали от себя добавит.

Дальше Дима купил нам кольца, договорился насчёт торжества, распорядился о подготовках к свадьбе. Оказалось, что у него связи чуть ли не везде — нас распишут буквально через два дня после приезда его брата в Москву.

Это неделю босс меня водил по ресторанам, аукционам, закрытым показам и вечеринкам, чтобы я привыкала к дорогим блюдам, обслуживанию, досугу богачей и их интерьерам. Уж не знаю, что он думал — что я грохнусь в обморок, впервые оказавшись в такой атмосфере или буду глупо себя вести, не понимая что и как, ну да ладно. Я ничего не имела против таких «репетиций».

За это время у меня полностью поменялся гардероб, с меня были почти сняты рабочие обязанности, я чуть ли не перед каждым выходом из дома ходила по салонам красоты, где мне создавали образ, подобранный Димой. От всего этого было немного не по себе — хорошо хоть к пластическому хирургу не отправил, и на том спасибо. Конечно, я любила наряжаться и проходить самые разные процедуры, но делать это каждый день уже утомляло.

Я ничему не возражала — слишком уж грели душу обещанные деньги. Сумму мы обговорили, и её сполна хватало, чтобы закрыть не только кредиты, но и любые потребности, которые только в голову придут.

В общем, неделька была насыщенной, но вот, наконец, закончилась. Сегодня я еду знакомиться с его семьёй — с мамой и братом, который только вчера вечером вернулся в Москву. Дима не так уж много рассказывал мне о них — больше о себе, оно и понятно. Мы ведь не так давно «вместе» и встречаюсь я с ним, а не с его родными.

О его брате я знаю только то, что его зовут Марк и он старший. Ему тридцать два, Диме — тридцать. Оба живут отдельно от матери, она — на Рублёвке, мой босс там же неподалёку от неё, а Марк словно намеренно отдалился от них — поселился где-то в центре Москвы.

***************

Мы уже подъезжаем к коттеджу матери Димы, когда я вдруг узнаю, что родные ещё не в курсе нашей будущей женитьбы.

— У нас ведь свадьба через два дня, — недоумённо говорю я. Кстати, за эту неделю становится намного легче свободно общаться с боссом и выпаливать всё, что на уме. — Я думала, ты им уже сказал и везёшь меня знакомиться.

В душе ковыряет червячок сомнения. Появляется подозрение, что, несмотря на исходящую от Димы уверенность, он не так уж решителен в действиях, беспокоится о чём-то. Словно что-то может пойти не так… Возможно, он не хотел один говорить с семьёй о женитьбе и ему проще со мной это сообщить, как с группой поддержки?

— Марк только вечером приехал, пока не видел завещание, — помедлив, отвечает Дима. — Я решил, что лучше мы сначала посидим в расслабленной обстановке, ты со всеми пообщаешься и понравишься маме, а там и объявить можно под конец вечера. Если нас сначала оценят и примут как пару, предвзятости будет меньше, чем если мы сразу про свадьбу выпалим.

Ну вообще, звучит логично. Причём даже если не брать в расчёт фиктивность — девушку, которую приводят в дом, и без того оценивают, а если уж о свадьбе сказать заранее… М-да, похоже, я зря себе накрутила про его неуверенность, Дима знает, что делает.

— Опа, а вот и братец вернулся откуда-то, — вдруг подмечает босс, когда мы заезжаем за ворота. — Что ж, сейчас поздороваемся.

Я вздыхаю, проследив в окне машины за ещё одной, подъезжающей к гаражу. Странно, но, кажется, начинаю нервничать. Непонятное волнение сдавливает грудь.

— Вы с ним не ладите? — спрашиваю, чтобы как-то отвлечься от этого ощущения, хотя, пожалуй, и вправду интересно.

У меня никогда не было братьев и сестёр, но по моим ощущениям, семья — это святое. А у них странно всё как-то… Марк не приехал на похороны отца, Дима, видимо, следил, чтобы тот про завещание не узнал раньше времени… Ещё эти игры за наследство, да и сам факт того, что старший брат живёт далековато от матери и младшего. Пикировки, видимо, не избежать.

— Скажем так, мы не совпадаем во взглядах, — криво ухмыляется Дима. — Раньше было иначе, но брата сильно изменили деньги. Отец ведь не сразу поднялся, да и нас в дело не сразу пустил. Так вот, почувствовав вкус власти и богатства, Марк совсем изменился. Ко всем свысока относится, себя королём жизни считает, людей использует, как будто они его вещи. Словом, холодный какой-то, неживой. Может, я и хотел бы достучаться, да не особо получалось, вот и забил. Взрослые люди, в конце концов.

Я бросаю на него сочувствующий взгляд, неловко заёрзав на кресле. Даже не знаю, что тут сказать — надо как-то поддержать? Дима не выглядит переживающим, но такой подробный ответ, да ещё и о личном, вряд ли ему легко даётся.

— Значит, сейчас вы общаетесь чисто формально? — мягко уточняю я.

— Ну да, — небрежно бросает он и, проследив взглядом за второй машиной, торопливо тормозит. — Пошли, лучше заранее ему на глаза попасться, чтобы при маме лишнего не взболтнул, не надо её расстраивать нашей грызнёй.

Я тоже смотрю на вторую машину — так и есть, Марк из неё уже вышел. Не успеваю разглядеть его, потому что спешу выйти вслед за Димой. Он даже не паркуется, так хочет поймать брата, прежде чем войти в дом.

М-да, похоже, там тот ещё кадр.

Мы равняемся, я поднимаю взгляд на того самого Марка… И, кажется, забываю, как дышать.