Измена. Я (не) буду верным

Валерия Сказочная, 2023

Я купалась в счастье, думая, что мой брак – мечта любой женщины. Я любила и, как мне казалось, была любима… Но одна ночь изменила всё. Она заставила меня посмотреть на мужа другими глазами. Заставила понять, что я давно живу в обмане.

Глава 5. Андрей

Просыпаюсь со стрёмным чувством удушения. Причём во всех смыслах. Мало того, что шарф за ночь умудрился довольно стрёмно сдавить горло, так ещё и на душе тяжесть откуда-то.

Причём со вчерашнего дня. После секса с Таней я поймал себя на странном раздрае, который лишь усилился по возвращению к Софе. Чувство вины? Если бы. Меня охватывало почти паническим ощущением потери. Как будто жена от меня вот-вот уйдёт. Без понятия вообще, откуда это возникло, ведь она никогда не узнает о случившемся — я сделаю для этого всё. Да, не изменял раньше, но ведь не отношусь к случайному перепихону как к офигеть какому событию.

Но фигня в том, что я могу до бесконечности подбирать себе эти аргументы (как делал это вчера и продолжаю сегодня) — а долбанное ощущение не отпускало. Оно и сейчас покоя не даёт. А ещё вдруг понимаю, что Софа мне действительно дорога. Начинаю особенно ценить каждый момент, чуть ли не секундам с ней внимая. Нет ничего приятнее, чем когда обнимает или улыбается мне. Когда в глаза заглядывает, теплом окутывает…

Не думал, что настолько нуждаюсь в этом. Но вчера прочувствовал сполна. Таня писала там мне какую-то херню, но не смогла выбить это состояние. Скорее наоборот, усилила в разы одним напоминанием о случившемся.

Отчасти поэтому я кончил в жену. Хотел укрепить в себе уверенность, что она моя и только. Что мы в любом случае вместе, что она так же сильно любит меня, как и всегда и что хочет быть со мной. Что будущее совместным видит и готова на многое.

Когда Софа подтвердила, меня по-особенному накрыло. Представил себе, что у нас вот-вот семья будет, по-настоящему. Решил, что с этой секунды пусть оно так. Я ведь не просто привязан к этой девчонке — люблю. Раньше не понимал этого слова, не чувствовал так, как во время своего вчерашнего признания ей. Если любовь и есть, то это именно она. И если можно как-то назвать чувство, давно поселившееся и только к Софе направленное, то именно любовью.

Всё у нас будет хорошо. Только поскорее бы исчезли следы Тани. Больше к ней не подойду — избавляюсь, пусть уволена будет. Найду способ.

Сегодня у меня выходной. Проведу его с Софой. Попробуем заново. По-настоящему на этот раз. Пусть только для меня оно будет так — для жены всё должно быть гармонично к прошлому.

Она не в кровати. Странно… Половина восьмого. Совсем рань. Я-то понятно, почему проснулся — организм привык к ранним подъёмам, ещё и вчера довольно быстро срубило. Но жена…

Впрочем, вчера она тоже раньше меня встала, чтобы сделать мне романтичный завтрак. Может, сегодня снова хочет? Софа у меня чувствительная, её наша годовщина не сразу отпустить может, захочется романтику продлить.

А это сейчас даже кстати.

Прохожу на кухню — Софа действительно там. Сидит, пьёт чай и ест какое-то печенье. Завтрака на столе нет.

Хм… Необычно, конечно. Ну да ладно. Может, она сама недавно встала. Хоть и одетая уже, причём в закрытые джинсы и свитер.

На меня даже не смотрит. Неужели не почувствовала, что я уже здесь?

Делаю ещё пару шагов, но останавливаюсь, досадливо поморщившись. Так и не поправил шарф.

— Шея болит, — машинально озвучиваю, поведя ею.

Чуть ослабляю хватку шарфа. Было отстойной идеей спать в нём. Собирался с утра пораньше бритвой шею поранить и заменить шарф на пластыри в нужных местах. Но Софа меня определила, вот так неожиданно проснувшись.

— Так сними шарф, — не сразу отвечает она.

Мне кажется, или в её голосе язвительность? Не привычное уже в таких ситуациях участие, не попытка как-то облегчить мне участь. А насмешка…

Хмурюсь. Жена какой-то далёкой вдруг кажется, холодной. Ещё и продолжает листать что-то у себя в телефоне, не глядя на меня.

Неужели…

Сердце пропускает удар. Да ну нет, Софа не стала бы незаметно с меня шарф снимать, зачем? Я не давал повода для подозрений.

Ну кроме того, что как идиот, не снимаю шарф даже сейчас, признавшись в своём дискомфорте…

— Мне в нём хорошо, с ним как раз меньше болит, он греет, — пытаюсь снова сослаться на романтику и напомнить, что это её подарок, сделанный собственными руками.

Вдруг обращаю внимания, что моих подарков на Софе нет. Ни одной детали ювелирного комплекта, за который немало отгрохал.

Логично, конечно, что она не будет его дома носить… Но почему-то неожиданно, что вот так быстро сняла.

Долбанный раздрай. Когда это прекратится?

Софа не улыбается моим словам, как делала это ещё вчера. Молчит некоторое время, а потом медленно откладывает телефон в сторону, посмотрев мне в лицо странным взглядом:

— Ты теперь всегда будешь его носить? — усмехается. — Летом тоже?

Напрягаюсь всем телом. Блять… Что-то не так. Софа либо уже увидела следы Тани, либо догадывается о чём-то. Она хоть и романтичная, но не наивная. Наверное, я и вправду переборщил с сантиментами к шарфу.

— Нет, — подавляю в себе нелепые оправдания тому, почему так и не снял. Не стоит зарываться раньше времени. — Тебя бесит, что я в нём?

Вроде бы логичный вопрос, а по-дурацки замираю. Уже подбираю в уме версию появления следов стервы на шее и причину, по которой пытался это скрыть.

— Это смотрится нелепо, — веско заявляет Софа, сканируя меня чуть прищуренным взглядом.

Сглатываю и развязываю шарф. Ладно, версия пришла на ум. У жены уже испорчено настроение — чем дольше молчу, тем сильнее зарываю себя. Скажу, что в лифте ко мне пристала новая сотрудница, которая вообще ведёт себя по-блядски со всеми, что и папа Софы подтвердит, с ним тоже заигрывала. Вот и ко мне пристала, а я не ожидал, потому не сразу отреагировал. Скрыл по понятным причинам — слишком неправдоподобно всё вышло, не хотел, чтобы жена вообще об этом узнала.

Софа равнодушным взглядом скользит по мне, когда откладываю шарф. Не выглядит ни удивлённой, ни возмущённой. Даже заинтересованной не выглядит.

Точно видела?..

— Хорошо, снял, — озвучиваю на странном нервяке. — Пойду умоюсь и оденусь в домашнее. Сделаешь мне пока кофе?

Последнее спросил лишь бы убедиться, что всё по-прежнему. Софа просто не выспалась, наверное. С чего я вообще взял, что у неё какой-то не такой тон? Слова в целом логичные, а отсутствующий вид может быть по многим причинам. Может, с учениками какие-то проблемы.

— Сам сделаешь, — неожиданно слышу в ответ.

Так… Это уже не «показалось». Тут не только тон, но и слова очень даже красноречивые.

Что-то внутри обрывается. Провожу пальцами по уже голой шее — там, где Таня вчера следы свои оставила. Софа не обращает внимания на мой жест, но не тянется снова к телефону. На меня тоже не смотрит — мимо куда-то.

— Всё в порядке? — спрашиваю настолько тихо, что сам себя с трудом слышу.

И тут же морщусь непонятно откуда взявшейся робости. Такими темпами мямлить скоро начну.

Надо просто собраться…

Софа никогда не лазает по моим вещам. Это не в её природе. Да и на телефоне всё равно пароль, узнать который она не пыталась с вероятностью в сто процентов.

Шарф снять… Ночью или утром? Не знаю, не почувствовал, тот слишком плотно завязан… Был изначально?

Почему она так и не ответила?..

Повторить вопрос?

— Мне срочно нужны экстренные таблетки, — Софа всё-таки опережает моё намерение. — А ближайшая аптека ещё закрыта.

Её голос чуть дрожит от нетерпения, а я теряюсь, не зная, как на это реагировать. Вчера мне казалось, что жена приняла твёрдое решение и что вполне этого хочет.

Объективно да, повод ей нервничать всё-таки есть. Девчонке всего двадцать. Эмоции эмоциями, но теперь, когда она не в эйфории, могла обдумать и переосмыслить. От этого неожиданно рвёт что-то внутри, но глушу в себе непонятное саднящее чувство и пытаюсь мыслить трезво.

Софа просто напугана. Не готова к таким глобальным переменам.

Но чёрт возьми… Я не просто готов, а настроился уже. Уверен, что всё у нас будет замечательно. Её страхи понятны, но через них всё равно придётся пройти так или иначе. Не хочу отступать.

Собираюсь предложить ей обдумать, ну или вместе за таблетками сходить, но не успеваю. Звонит телефон. Сергей Александрович… Вот уж внезапно так внезапно. Ещё и рано. К тому же, в мой выходной.

Бросаю взгляд на жену — даже не реагирует на звонок. А ведь могла подумать, что это кто-то другой — если действительно ревнует или подозревает.

Отвечаю прямо при ней. На всякий случай.

Разговаривая с её отцом, машинально достаю из холодильника бутылку с тыквенным соком, пью чуть ли не залпом. Пофиг, что холодный. Это даже и не ощущается толком перед внезапными переменами. То Софа ведёт себя странно, то этот звонок…

Не думаю, что её отец вот так внезапно вспомнил, что его отъезд мои выходные затрагивает. И что-то раньше эта тема его особо не волновала, речь только об одном дне в качестве замены была. Сегодня я не так уж нужен в офисе, у нас вообще многие процессы сами собой идут, настроен уже механизм. Да и если уж на то пошло, я могу и из дома проконтролировать.

Вот только Сергей Александрович почему-то считает иначе и уверяет, что моё присутствие необходимо и что он просто не рассчитал этот момент. Просит выйти… Соглашаюсь, конечно. Хотя совсем уж не хочется, учитывая, что у меня тут Софа странная до напряга.

Допиваю сок и открываю нижний шкафчик, за которым мусорка стоит. Выбрасываю и уже собираюсь закрыть, как взгляд цепляется за что-то знакомое. И я, блять, уже знаю, за что именно. Поверить только не могу.

Автоматически сбрасываю отца Софы, толком не сознавая, распрощался с ним или нет. Тот вроде округлял разговор… Но похер. На всё похер, кроме того, что я на этот раз отчётливо вижу, что в мусорке. Мой вчерашний подарок. Ювелирный комплект, который выбирал чуть ли не с трепетом, представляя, как он будет на жене смотреться.

Леденею и, наверное, даже не шевелюсь. Застываю возле чёртовой мусорки. Это уже слишком.

Софа там ходит, что-то делает — и только это, наконец, выводит из оцепенения. Смотрю на неё, пристально, толком не дыша. Хочется взять её за плечи и встряхнуть хорошенько, спросить, что происходит. А ещё больше хочется просто рывком к себе дёрнуть и впиться в губы своими, не оставлять в покое, пока снова не будет отклика.

Но вместо этого я просто смотрю на неё безотрывно, не представляя, что делать. Софа там спокойно себе воду наливает, будто и не чувствует моего взгляда. Так рядом вроде бы и такая далёкая при этом. Не хочу её терять. Не могу.

Но, чёрт возьми, вижу же, что Софа не со мной сейчас. Закрытая напрочь. И в каждом её движении сквозит решимость взять вещи и захлопнуть за собой дверь. Я, блять, не понимаю, откуда у меня такое ощущение, но оно пробирает полностью. До паники, причём похлеще той, что была вчера. Смотрю ей в лицо, словно запоминая или будто даже видя в первый раз. Такая миловидная, хорошенькая, светлая девочка…

Отчаяние выливается в досаду. И даже в злость.

— Мне тоже выбросить твой подарок? — рычу неожиданно даже для себя.

Софа даже не вздрагивает.

— Если хочешь, — тихо говорит, абсолютно не удивляясь моему выпаду.

Вот только взгляд от меня прячет. А я уже чуть не задыхаюсь от всего этого разом. Не вывожу. Затапливает стрёмным чувством, что ещё чуть-чуть — и потеряю её навсегда.

— Какого чёрта ты выбросила мой? — наезжаю на неё, пытаюсь встряхнуть хотя бы словами. Нарываюсь. — Тебе ещё вчера нравилось. Только потому, что боишься забеременеть? Что за истерика, Соф? Ты никогда так себя не вела.

Сам не знаю, чего добиваюсь. Но хотя бы взгляда её получается. Жена смотрит исподлобья, вроде бы по-злому, но в то же время и уязвимо как-то. Чуть ли не ребёнком неожиданно кажется, потерянным и ранимым.

— А что, ты меня не любой любишь? — при этом огрызается ядовито. — Только удобной?

Вызов в её словах, причём такой, будто Софа уверена в своей правоте. Хотя она может обвинять меня в чём угодно, но только не в этом. Я всегда за компромиссы и о жене забочусь, как о её нуждах и чувствах. У нас точно нет такого, чтобы всё вертелось вокруг меня и в угоду мне.

Хмурюсь.

— Не знаю, каких феминистических бредней ты начиталась в интернете, про репродуктивное насилие или абьюзеров, но приди в себя, пожалуйста. Ты вчера была не против ребёнка. Передумала — ладно, я не заставляю. Шарахаться меня и выбрасывать мои подарки зачем?

Софа усмехается мрачно, с уловимой горечью.

— Тебе сказать? — неожиданно спрашивает с нажимом. — Правда?

На мгновение перехватывает дыхание. В её глазах вызов. В словах, конечно, тоже.

Она обвиняет и знает, что имеет на то основания. И основания эти явно покруче «феминистических бредней» или страха забеременеть.

Блять… Есть ещё какой-то смысл отрицать, что я тотально влип? Да я и сейчас без шарфика, а жена упорно даже не смотрит мне на шею. Хотя невнимательностью никогда не страдала.

Хочется сделать вид, что я не слышал вопроса. Или вообще лечь обратно и проснуться в другой реальности. Нет, лучше в другом времени — во вчерашнем дне, когда Софа желала мне доброго утра с приготовленным завтраком и любовью в глазах. Когда только провожала меня на работу, счастливо обнимая и целуя ласково, когда заглядывала мне в глаза с теплом и когда говорила, что любит…

Когда я ещё не трахнул Таню. Когда у меня ещё не было явных причин чувствовать себя конченным придурком, который ничего не сможет сделать.

Разве что непонятно зачем рычать в ответ, какого-то хера провоцируя:

— Да, Соф, скажи!

Типа я искренне не понимаю, о чём может быть речь. И самого себя ни разу не убеждаю, а Софа так и вовсе усмехается мне в лицо.

Но всё-таки отвечает чуть сорванным голосом, причём совсем не то, что я уже готовился услышать:

— Мне не нравятся ювелирные украшения. За год в браке и полтора года отношений ты бы мог уже заметить, что я к ним равнодушна. Наряжаюсь только потому, что ты любишь весь этот пафос, — на полном серьёзе предъявляет мне с обидой. — Я должна быть самой красивой, да? — язвительно добивает, будто я и вправду именно из-за этого ей украшения дарю.

Хотя на деле эта мысль и в голову не приходила. Выбирая ей подарки, ищу то, что может быть достойным её. Только обрамлять. Естественную красоту моей жены ничего не перекроет. И не скроет тем более.

Потому я и не понимаю сути её претензий. Уловить толком не могу, хотя вроде бы ясно в целом. Но даже дико слышать это. Тем более после ожидаемого другого…

Я нахрен запутался уже во всём этом. У Софы и вправду плохое настроение из-за возможности забеременеть? Может, оно и в самом деле налегло на какую-нибудь псведопсихологическую статью у неё в ленте, из-за чего весь этот негатив на меня вылился? Заодно с домыслами какими-то непонятными?

Да мне вообще похер на всякие украшения, каблуки и платьица. Если это, блять, реально то, что её так напрягает, готов ей исключительно мешковатую хрень покупать или вообще мужские тряпки. Плевать мне. Она даже не представляет, насколько. Как вообще могла думать, что мне важно, чтобы наряжалась?..

Мне важно совсем другое. Видеть её улыбку, чувствовать объятия, знать, что жена ждёт меня дома… Настолько важно, что чуть не затапливает облегчением. Слишком хочется верить, что Софа и вправду из-за надуманной херни обижается, что не ускользает от меня на самом деле…

Настолько хочется, что уже почти и верю.

— Самая красивая ты и сейчас, без косметики и в простой одежде. Даже когда немного злая, — говорю настолько ласково, как даже и сам не подозревал, что могу. Подхожу ближе, обнимаю за талию чуть напряжённую маленькую жену, тяну к себе. — Хорошо, больше никаких украшений, — обещаю и, наклонив голову, целую мягкие и такие родные уже губы.

Софа не шевелится в моих руках, не отталкивает и не обнимает, но мне сейчас достаточно и просто чувствовать её. Медленно перебираю шелковистые светлые прядки, сквозь пальцы их пропускаю, другой рукой настойчиво прижимая жену к себе. Безмолвно прошу успокоиться и расслабиться, проводя губами по её, сминая нежно, слегка оттягивая.

Софа не сразу, но включается, подаётся навстречу почти отчаянно, шевелит губами мне навстречу. Мягко подключает язык, на что тут же откликаюсь и не только действиями, но возбуждением. Поцелуй кажется настолько долгожданным, что накрывает мгновенно особенным кайфом. Даже круче, чем в самый первый раз, когда жена позволила себя поцеловать после месяца обороны от моего внимания.

У её языка вкус зелёного чая, который я никогда не любил, но сейчас готов бесконечно впитывать себя. И кайфую искренне. Хочется ещё и руки Софы на себе почувствовать, но не настаиваю, просто сам двигаю ладонями по нежному телу, сжимаю талию, оглаживаю хрупкие позвонки. Впервые мне настолько хорошо от простого поцелуя. До отчаяния просто… До трепета странного в груди.

Конец ознакомительного фрагмента.