Сладкая

Валерия Елисеева, 2020

Я вовсе не планировала проводить несколько июньских недель в жарком Сочи, если бы не закадычные друзья родителей, пригласившие нас к себе в гости. Десять лет мы не виделись с четой Ковалёвых и их детьми, и если Милана, подруга моего беззаботного детства, была моему появлению искренне рада, расписав наш с ней совместный отдых чуть ли не по часам, то вот её брат Евгений не проявил радушия. Впрочем, он мне с детства запомнился хмурым и неприветливым, поэтому ничего другого я от него не ждала. Мне вообще не было до него, взрослого мужчины, никакого дела, я наслаждалась отпуском в компании его сестры, но после одной дурацкой экскурсии с ним вдвоём всё резко поменялось.

Глава 2.

На следующий день, ровно в восемь утра, ко мне в комнату заявилась Милана и велела вставать. У неё уже был готов маршрут, более того, к этому досугу она подключила ещё и родителей, правда, мужчины ехать не согласились, сказали, что и без этого найдут, чем заняться.

— Жду тебя на террасе, за завтраком, — сообщила Милка и, убедившись в том, что я не собираюсь спать дальше, удалилась.

Деваться было некуда, пришлось подниматься и идти умываться. Вернувшись в комнату, надела на себя вчерашнюю футболку, свой любимый джинсовый комбинезон и встала напротив зеркала, чтобы накраситься. Воспользовалась только пудрой и карандашом для бровей, чтобы сделать их немного ярче, чем были на самом деле. Тушью пользовалась очень редко, так как ресницы у меня и так были длинные и пушистые, а отправляясь в отпуск, я даже в косметичку её не положила. После этого расчесалась, оставив волосы распущенными. Брызнула на них спреем, чтобы легли ровно, рассыпавшись легкими волнами по плечам и лопаткам, посмотрела в зеркало и полученной картинкой осталась довольна. Я вообще любила разглядывать своё отражение, мне казалось, что я выглядела симпатично: серые глаза, достаточно выразительные из-за татуажных стрелок на внутренних верхних веках, ровный, немного вздёрнутый на кончике нос и в меру пухлые губы. Конечно, были у меня на лице и некоторые несовершенства, но я всегда их убирала пудрой и по этому поводу абсолютно не переживала.

Взяла с собой толстовку, на случай прохлады в горах, сумку и вышла из комнаты.

— Доброе утро, — я приветливо улыбнулась, выйдя на террасу. Там, как ни странно, в сборе были все.

— Никуля, привет, проходи скорее. — Алла Николаевна соскочила со своего стула и усадила меня на него, хотя, мест за столом было вполне достаточно. — Я побежала собираться. Лена, тебе того же советую, — обратилась она к моей маме.

— Точно, уже ведь время, — спохватилась та и, допив двумя глотками оставшийся в её чашке кофе, поспешила удалиться.

Я налила себе чай и взяла с тарелочки поджаренный тост, обильно намазав на него джем.

— Сладкое с самого утра не слишком полезно.

Я вздрогнула. Не ожидала, что рядом сидевший Евгений со мной заговорит, ведь вчера мы с ним и словом не обмолвились. Повернулась и тут же столкнулась с его внимательным взглядом.

— Зато вкусно, — пожала я плечами и только после этого посмотрела на остальных, собравшихся за столом. Мой папа с Юрием Викторовичем о чём-то горячо спорили, не обращая ни на что внимания, а Милка усиленно тыкала пальцем в экран смартфона, строча кому-то сообщения.

— Какой нерациональный выбор, — покачал головой Женя.

— Кому нужен этот рациональный выбор, когда есть джем из клубники? — я демонстративно зачерпнула чайной ложечкой из миски ещё этого вязко-сладкого лакомства и добавила на тост, после чего повернулась и столкнулась со слегка насмешливым выражением лица мужчины.

Что ему вообще от меня надо? Вчера ему никакого дела до меня не было, а сегодня прицепился с этим джемом. ЗОЖник, тоже мне. Хотя, стоп, он же врач по профессии. Терапевт, наверное. К тем как не придёшь на приём в государственную поликлинику, сразу спешат ограничить в потреблении сладкого, жирного и солёного, и это независимо от того, на что ты будешь жаловаться.

Как только я прожевала свой завтрак, запив его чаем, Милана встала с места и объявила, что нам пора ехать. Тут как раз и мамы «выплыли» из дома разодетые, как на праздник.

В Красную Поляну мы поехали вчетвером. За рулём собственного «Мерседеса» была Алла Николаевна, рядом сидела моя мама, а мы с Милкой расположились сзади. Младшая Ковалёва очень долго упрашивала свою мать, чтобы та пустила её за руль, но Алла Николаевна была непреклонна. Из-за этого моя подруга детства сейчас сидела насупленная, со скрещёнными под грудью руками и смотрела в окно. Правда, такое её состояние продлилось недолго.

— Вот Женька тоже никогда мне не даёт сесть за руль, — пробухтела она, чтобы услышала её только я. В общем-то, родители были заняты разговором, и до нас им не было никакого дела. — У меня правам уже полтора года, а предки всё думают, что я педали газа от тормоза отличить не смогу. И машину покупать отказываются, типа, угроблю сама себя.

— Заработай и купи сама себе машину, тогда уж вряд ли они у тебя её отберут, — посоветовала я. Моим правам тоже было почти два года, и вспоминала я о них только тогда, когда садилась за руль старенького «форда» Серёги — нашего с Дашкой одногруппника и приятеля по совместительству. Случалось это довольно часто, так как жили мы с ним в соседних дворах и на учёбу ездили вместе. По утрам парень редко садился за руль сам, ибо ночами он частенько обычно тусовался в клубах или на каких-нибудь вписках и к утру не был готов вести машину. А если и я этого не хотела, то мы вообще шли с ним пешком, по пути встречались с Дашкой, шагая в университет втроём.

— Вообще-то, я не планировала работать в ближайшее время, — ответила Милана. — У меня, на самом деле, есть другой план. — Брюнетка хитро прищурилась и подвинулась ко мне, понизив свой голос до минимума: — Артур собирается подарить мне машину, вот такую, прикинь. — У Милки зажегся в глазах азартный огонёк. Она достала из сумочки мобильник и открыла галерею. Пролистав несколько фотографий, продемонстрировала мне нужную. На ней был изображён тёмно-бордовый седан «Лексус».

— А что это вообще за Артур? И его обещанный подарок, если честно, подозрительный.

— О, вот мне кажется, если бы я сказала такое родителям, они отреагировали бы точно так же, как и ты, — рассмеялась Милана. — Расскажу тебе всё, когда мы будем одни. — Девушка кивнула головой на впереди сидевших родителей.

Когда мы оказались на месте, то сразу же двинулись к кассам, чтобы купить билеты на посещение канатной дороги. Отстояли довольно приличную очередь и, наконец их получив, пошли занимать кабинки.

Кабинка двигалась с минимальной скоростью, позволяя разглядывать окружающую местность. По мере подъёма, от нас отдалялась набережная реки, а так же за верхушками деревьев скрывались и красные крыши строений Розы Хутор. Вскоре под нами пролегло горное ущелье, поросшее густым лесом. Мама сразу же схватилась за телефон, начав всё это фотографировать, а я лишь смотрела по сторонам, восторгаясь местной красотой.

На определённой высоте нам пришлось сделать пересадку. Правда, наши мамы с нами дальше не поехали, они направились к лавке с сувенирами. Мы с Милкой пожали плечами и уселись в новую кабинку. Тут-то подругу и прорвало.

С Артуром они познакомились в прошлом году. Молодой аспирант пришёл преподавать в институт, где училась Мила. Конечно же, многие девушки тогда обратили внимание на привлекательного преподавателя, но он был непреклонен и не удостаивал ни одну своим вниманием, вёл себя весьма профессионально. Пока Ковалёва не пришла к нему сдавать зачёт. Тогда-то между ними искра и пробежала. Встречаются они чуть больше полугода, и как уверено заявила Мила, у них всё более чем серьёзно.

— А чего ты его тогда скрываешь от всех? — не поняла я.

— Да я не то, чтобы скрываю, — стушевалась брюнетка, начав нервно поправлять края своей кофты, — просто мне кажется, что мои родители не одобрят это знакомство и уж тем более, отношения. Женька тоже в восторге не будет, они же все думают, что я ещё маленькая и несмышлёная.

— По-моему, ты загоняешься. Что плохого в том, что они будут знать о наличии у тебя парня?

— Нет, Ник, ты не понимаешь. Он старше меня, на целых шесть лет, он мой преподаватель. Я не знаю, как родители к этому отнесутся. А ещё, он армянин, и с его родными тоже не так всё просто.

— Ну и что? Ты сколько его так скрывать намерена? Сама же говоришь, что всё серьёзно, а когда серьёзно — знакомства с родителями всё равно не избежать. К тому же, он хочет подарить тебе машину, её ты тоже будешь скрывать?

— Я не знаю, — вздохнула Милана. — Он уже тоже хочет всё рассказать, но я ужасно боюсь. Боюсь, что мои предки закатят истерику, ведь сейчас для меня так важно обучение, а не любовь, — перекривляла подруга, скорее всего, свою мать, — боюсь, что его родители совсем меня не оценят, ведь по рассказам Артура, они с самого его детства хотели, чтобы он женился на армянке. Я, как видишь, не армянка.

Подруга совсем поникла. И я понятия не имела, что говорить. У меня в обычных-то отношениях опыт нулевой был, а тут ещё такая непростая ситуация.

— Мил. — Я пересела с сидения напротив рядом с девушкой и приобняла её за плечи. — Давай, подумаем вместе? Может, за это время, пока я тут, что-нибудь и придумаем? Наверняка всё не так страшно, как ты описала.

— Давай, — согласилась Ковалёва и, кажется, немного приободрилась. — Но исходить надо полюбому из самого страшного.

Я с готовностью кивнула головой. Не думала, что у меня появятся какие-то идеи, но поразмышлять можно было.

Больше мы с Милой на эту тему сегодня не говорили. Поднялись на подъёмнике на самый верх, на Розу Пик, прогулялись по горному хребту до тех отметок, куда разрешалось пройти, а потом вернулись и пошли в кафе, откуда открывался захватывающий дух вид на горы и ущелья. Родители нас нашли спустя часа полтора. Заметила, что у мамы вся сумка была забита каким-то абсолютно бесполезными сувенирами, которые она собралась дарить своим коллегам на работе.

Домой мы вернулись ближе к вечеру. Сил идти на море уже не было, хотя признаюсь, очень хотелось. Вместо этого мы с Миланой разлеглись на широком диване в гостиной, погрузившись в просмотр какой-то американской комедии. Родители по вчерашней традиции собрались на террасе, а Милкиного брата я вечером не видела, наверное, уехал куда-то.

***

Весь следующий день мы с Миланой провели у моря. Домой приходили только для того, чтобы пообедать и переждать палящее дневное солнце. Родители с самого утра поехали на экскурсию по городу, а вечером их ждала морская прогулка на яхте. Они предлагали нам с Милой к ним присоединиться, но мы отказались: меня обычно на воде укачивало, а Миле и вовсе такое не было интересно.

Вернулись мы с пляжа, когда солнце уже склонилось к закату, загорелые и безумно счастливые. С Милкой мы, как малые дети, прыгали с бетонного волнореза в воду, хорошенько при этом разбегаясь, потом устраивали заплывы наперегонки до буйков и обратно, а ближе к вечеру, когда сил на активный отдых уже не осталось, размеренно плавали недалеко от берега вместе с остальными отдыхающими — жителями посёлка. Кажется, в море я накупалась на несколько лет вперёд.

Поужинали в этот раз в кухне, вымыли и убрали за собой посуду, а затем разошлись по комнатам. Только я хотела прилечь на кровать и зайти, наконец, в соцсеть, чтобы почитать пришедшие сообщения, как телефон меня оповестил о новом сообщении в электронной почте. Писал, как ни странно, мой работодатель. В десятом часу вечера. Впрочем, он частенько задерживался на работе, видимо, и сегодняшний день не стал для него исключением. Зашла в приложение и прочитала письмо, уныло нахмурившись под конец. Сергею Дмитриевичу нужен был перевод спецификации для очередного изготовленного станка к завтрашнему вечеру. Пришлось включать ноутбук и приступать к работе. Это ещё хорошо, что большую её часть я уже закончила, оставалось совсем немного.

Я делала переводы для небольшой российской компании по производству промышленного оборудования, в заказчиках у которой числились в большинстве случаев иностранные фирмы. К каждому наименованию оборудования выпускались спецификация и паспорт. В мои обязанности входил перевод именно этих документов. Работала в качестве фрилансера, без официального трудоустройства. Пока я могла себе позволить не думать о записях в трудовой книжке, которой у меня даже и не было никогда. Оплата труда меня более чем устраивала, хватало на всё, что мне было нужно, начиная с продуктов и заканчивая одеждой. Деньгами, которые мне оставляли родители, я не пользовалась в своих личных целях. Могла позволить себе их брать только тогда, когда приходило время оплачивать учёбу.

Спустя какое-то время в комнате мне стало душно. Сначала хотела открыть балконную дверь, но потом мне пришла в голову идея лучше: взяла свой ноутбук, мобильный, накинула поверх футболки палантин и отправилась вниз, на террасу. Родителям вряд ли придёт в голову сегодня устраивать на ней посиделки, так как приедут они наверняка поздно, поэтому я и займу это место. Ноутбука без подзарядки хватит часа на четыре, я как раз успею всё закончить.

Удобно устроилась за столом в мягком кресле и начала прочитывать уже проделанную работу. По ходу вспомнила, что забыла в комнате словарь, пришлось сбегать за ним и вернуться обратно. Работа на свежем воздухе пошла как по маслу и мне даже показалось, что я смогу всё закончить быстрее, чем изначально запланировала.

Когда у меня получилось перевести два абзаца из четырёх оставшихся, услышала за воротами звук шуршащих об асфальт колёс подъехавшей машины. Взглянула на время: прошёл уже целый час, похоже, вернулись родители. Решила не обращать на это внимания и продолжила работу дальше. Правда, родители что-то не торопились с заходом домой, да и шума от них слышно не было. Развернулась и буквально подпрыгнула в кресле от неожиданности, увидев рядом с деревянной балкой Евгения. Он опирался на неё плечом, руки его были скрещены под грудью.

— Блин, напугал, — выдохнула я и снова отвернулась. У меня аж мурашки по телу пробежали от неожиданного испуга. Не думала, что это он, и что стоит так близко.

— Чем ты занимаешься? — поинтересовался мужчина и прошёл вперёд, оказавшись передо мной. Упёрся ладонями в спинку соседнего кресла, слегка наклонившись. Он был одет в спортивные чёрные штаны и чёрную футболку. На плече у него болталась спортивная сумка, видимо, приехал как раз из спортзала.

— Работаю, — ответила я. Признаться честно, не желала с ним продолжать беседу, в памяти всё ещё стоял вчерашний утренний диалог, который до сих пор вызывал у меня недоумение.

— Перевод? — вопросительно прищурился Ковалёв. — Помимо учёбы ты ещё и работаешь?

— Подрабатываю.

Снова за воротами послышался гул притормаживающего у дома автомобиля, и на этот раз практически сразу же раздались знакомые голоса. Мы с мужчиной одновременно обернулись и заметили ввалившихся во двор не совсем трезвых родителей. Прогулка, очевидно, прошла хорошо.

— О, молодёжь, — заулыбался мой отец, увидев нас с Евгением, — а вы чего не спите? Ночь на дворе.

— Собираемся как раз, — ответил Женя, убрав руки со спинки кресла и засунув их в карманы штанов.

— Идёмте, идёмте, уже очень поздно, — хихикнула Алла Николаевна, чем вызывала на моём лице улыбку. За двадцать один год жизни, своих родителей я видела выпившими всего лишь несколько раз, а уж Ковалёвых и вовсе мне в таком состоянии видеть не доводилось.

— Вероника, — моя мама подошла ко мне, бесцеремонно заглянув в экран ноутбука, — ты что, притащила сюда работу? — пьяно нахмурилась она. — Я думала, ты будешь здесь отдыхать. — Она смешно упёрла руки в боки.

— Мам, а давай без нотаций, ладно? Идите спать, вам как раз уже пора.

— Лен, ну не лезь, чего ты? — вмешался в разговор мой отец. — Пойдёмте в дом, времени и, правда, уже много.

Создавая от себя шум, родители всё же скрылись в дверях коттеджа, а я вздохнула с облегчением. Ещё бы Женя спать ушёл, и вообще было бы всё замечательно.

— Может, тебе помочь? — предложил вдруг младший Ковалёв.

— Чем? — удивилась я.

— Ну, я неплохо знаю язык, мог бы помочь, чтобы ты быстрее справилась.

— Спасибо, но я никуда не тороплюсь, — отозвалась я, поспешив опустить глаза, чтобы взгляд не выдал всю степень моего удивления данным предложением. Наглое враньё, конечно же, про то, что я не тороплюсь, но находиться в обществе Евгения я не хотела. Не могла себе объяснить своё ощущение, но я этого мужчину побаивалась. Сначала он смотрел на меня так, словно подозревал, бог знает в чём, потом завязал какой-то абсолютно бессмысленный диалог, а сейчас вообще помощь предлагает. Понять ход его мыслей не могла, поэтому решила вообще с ним не связываться.

— Тогда спокойной ночи, — пожелал он мне, направившись в дом.

— И тебе, — ответила я, продолжив с того места, на котором остановилась.

Не просидела и двадцати минут, как глаза начали слипаться — сказался активно проведённый день. Чёрт. Выпить бы кофе. Завтра Милана наверняка снова меня потащит на какую-нибудь экскурсию и закончить вовремя работу мне не удастся, поэтому выбора у меня другого не было, доделывать работу надо сейчас. Только подремать бы минут десять хотя бы. Отодвинула от себя ноутбук и прилегла на руки, прикрыв глаза. Буквально несколько минут, и я смогу продолжать дальше.

— Вероника.

— М-м?

— Вероник, просыпайся, уже утро.

Моего плеча коснулась чья-то тёплая рука. Так не хотелось открывать глаза, я так хорошо спала, мне даже снилось что-то приятное.

— Можно ещё пять минут? — сонно спросила я, так и не размыкая глаз.

— Нельзя, Вероник, — мужской голос со смешинкой, — просыпайся.

Я резко открыла глаза, осознав, что мужчина со мной разговаривать никак не может. Тут же оторвала свой корпус от стола и увидела перед собой Евгения. Огляделась по сторонам: на улице по-прежнему было темно. Не очень поняла спросонья, что произошло.

— Ника, иди спать в комнату, третий час ночи уже.

Я взглянула на Женю. Он сидел в соседнем кресле, а в руках держал кружку с ароматным кофе.

— Мне закончить надо, — ответила я, растерев лицо руками. — Завтра вечером от меня заказчик ждёт перевод, а днём времени не будет.

— Миланы завтра до обеда не будет, можешь проснуться пораньше и доделать.

— А ты сам-то что не спишь?

— Бессонница у меня. Всё, Вероник, иди.

Я встала с кресла и двинулась в сторону входа в дом. Прислушалась к здравой мысли, так как всё равно сейчас бы уже работать не смогла, чисто физически. Меня слегка пошатывало от дикого желания снова уснуть. Кое-как добрела до своей спальни и, стянув с себя футболку и джинсы, улеглась в кровать. Даже думать ни о чём не могла, настолько сильно хотела спать.