Ребенок от предателя. Второй шанс

Валерия Даль (2024)

— Это же моя дочь, — не спрашивает, утверждает. — Как ее зовут?– Кристина, — выдавливаю нехотя. Он всё-таки нашел нас…– Кристина… — эхом повторяет Тимур, глядя на нашу дочь с вымученной улыбкой. — Как ты могла столько времени скрывать ее от меня, Лера? У тебя хотя бы совесть есть?– Мне казалось, у тебя есть другой ребенок… От любовницы. Ты же выбрал их, а на нас тебе было плевать. Где тогда была твоя совесть, а? — выплёвываю со злостью. — Катись к ним, о нас думать даже не следует!– Нет, Лера, — Тимур сжимает мой локоть, резко дёргает на себя. — Кристина — моя дочь. И я её заберу!БЕСПЛАТНАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ — БЕРЕМЕННА ОТ ПРЕДАТЕЛЯ. Я УХОЖУ

Глава 9

— Лера, — Тимур трёт переносицу, видно, что не такого ответа он ожидал от меня. — Лера, все было не так, как тебе кажется.

Сколько я могу слушать эту фразу? Я видела фотографии, где мой муж в постели с другой женщиной. Разве этого недостаточно? Или у них была корпоративная фотосессия?

Это мне точно не показалось, и что бы ни пытался мне объяснить Тимур, ничего не изменится.

— То есть ты хочешь мне сказать, что с Оксаной не спал? — удивляюсь я, и муж даже меняется в лице.

Что и требовалось доказать. С ответом он не торопится, наверняка придумывает себе оправдание. Не ожидал такого прямого вопроса? Или думал, что говорить будет только он? Возможно, историю придумал складную и интересную, но у меня мало времени.

— Лера, я не знаю, что она тебе сказала, мы с тобой не успели об этом поговорить, — начинает издалека Тимур. — На выставку, когда я ездил в командировку, она и ещё пара человек поехали со мной. В последний день мы решили отметить удачное завершение, я выпил не так и много, но, видимо, усталость сказалась, ни черта не мог утром вспомнить.

Оксана мне рассказывала примерно то же самое. Правда, не упоминала, что Тимур был в невменяемом состоянии. Да даже если и так, это его не оправдывает. И он не рассказал мне все до конца.

— Не надо, Тимур, — уже сама жалею, что мы начали ковыряться в старых ранах. — Мы опоздали с этим разговором года так на полтора. Сейчас он ничего не изменит. Тем более Оксана была с тобой в Смоленске, даже не просто с тобой, а в твоей постели. Твоя любовница наглядно мне это продемонстрировала.

Шок, непонимание, удивление — такие эмоции проскальзывают на лице мужа. Он смотрит на меня, нахмурившись, как будто пытается понять, шучу я сейчас или говорю серьезно. Наверное, не ожидал, что его подружка отправит мне фотографии.

— Лера, ты о чем? — повышает голос. — В Смоленске я выставил ее из больницы, потом Марат прислал за мной машину, и я вернулся в Москву. Я ни дня там не ночевал ни в гостинице, ни на съемной квартире, ни ещё где-то, помимо больничной палаты.

Слова, слова, слова… Что они значат? Ничего. Пустой звук. Хотя я знаю, как они могут ранить. Как тогда, в офисе, когда Тимур говорил мне все те вещи, которые как раз не отрицали его связь с Оксаной. Он не отрицал, что ребенок его. А сейчас пытается мне доказать обратное. Он меня полной дурой считает, что ли?

— Если это все, что ты хотел мне сказать, — произношу я устало, — то давай на этом и закончим. Тимур, время не повернешь вспять. Что сделано, то сделано. И вот мы сейчас обсуждаем последствия твоих поступков, а ты оправдываешься, вместо того чтобы признать, что виноват. Я пойду.

— Лера, подожди, — протягивая руку через стол, находит мою ладонь. — Ты же не слышишь меня. То, что я сказал тебе в холле офиса, было разыгранным спектаклем, чтобы донесли Баринову. Я хотел тебя обезопасить.

Что? Обезопасить? Да он меня просто убил тогда. Размазал по полу того самого офиса. А теперь говорит, что это был спектакль? Браво! Только я была не зрителем, а участником. Кто-то играл роль, а я медленно умирала, только этого никто не заметил.

— Тимур, — повторяю настойчиво, — это уже не имеет значения. Надеюсь, я хорошо вписалась в твой спектакль, — не могу сдержать усмешку. — Не знаю, зачем ты мне этого рассказываешь сейчас. Хочешь снять камень с души? Хорошо, — киваю я. — Я прощаю тебя. Иди с богом.

И тут понимаю, что моя ладонь все ещё в его. Поспешно выдергиваю и прячу руки под стол. Я все так же реагирую на его прикосновения — это плохо. Нельзя, Лера, нельзя поддаваться.

А так хочется, хоть на секунду… Но нельзя. Что потом? Очередной пожар, который снова выжжет из меня все, оставив лишь пепелище. Так было уже, мы это проходили. Только в моей личной пустыне появился маленький оазис, который начал разрастаться и разрастаться, пока не заполнил все своей улыбкой, своими глазками…

Поднимаю взгляд на Тимура и думаю, как они похожи.

На секунду укол совести бьёт под ребра. Я же скрываю дочь от родного отца. Это неправильно. Но в следующую минуту представляю реакцию Тимура, если он узнает, что я сбежала с его ребенком под сердцем. А он даже не догадывается. Конечно, ведь та Лера не поступила бы так.

— Я не уеду, Лера, — от его слов хочется зарыться рукой в волосы и завыть раненым зверем. — И что с твоим лицом? Ты будто сразу почувствовала себя виноватой, потом испугалась. Боишься, что я твоему парню морду набью?

— Кому? — не понимаю я.

Ах да! Тимур же подумал, что у меня кто-то есть. Возможно, это и выход, который он сам мне подсказал.

— Другого объяснения таким эмоциям не вижу, — продолжает рассуждать. — А он знает вообще, что ты замужем?

— Так развестись не проблема, — пожимаю плечами.

Зря я опять поднимаю тему развода. Для Тимура она как красная тряпка для быка. Снова меняется взгляд, муж напрягается.

— Не для тебя, Лера, — звучит почти как угроза. — Разводиться мы будем очень долго, если ты подумаешь подать на развод. И я останусь здесь, пока ты действительно не захочешь со мной поговорить.

— А чем мы сейчас занимаемся? — почти кричу я, чем привлекаю внимание малочисленных посетителей и персонала, поэтому продолжаю тише: — Я согласилась с тобой поговорить, но ты как раз, Тимур, меня и не слышишь. Так было уже, как раз после той твоей командировки с Оксаной. Я же понимала, чувствовала: что-то изменилось, но не верила своей интуиции. И сейчас ты просто ставишь мне ультиматум. Это не разговор, Тимур. Скорее монолог твоей совести, в наличии которой я очень сомневаюсь.

Выдыхаю, высказавшись. И это возымело эффект. Каждое мое слово будто прибивало мужа, и сейчас он словно ростом меньше стал. Плечи опущены, голова склонена вниз. И он ни слова против не произносит. Значит, понимает, что я права.

— Лер, — тихо зовёт меня и поднимает голову, а в глазах столько отчаяния. — Лер, что мне сделать? Как мне ещё достучаться до тебя? Почему ты поверила другим людям, но сейчас не веришь мне?

Боже, я с ума сойду… Да потому что другие не увиливали от разговора, мне приходилось искать информацию у них, потому что муж отказывался со мной открыто поговорить.

— Тимур, даже если я тебе поверю, — пытаюсь в очередной раз донести до него одну простую истину, — ничего не изменится. У меня здесь уже другая жизнь, и она мне нравится. Наша история осталась в прошлом. Я же сказала, что прощаю тебя, что бы ты перед кем ни разыгрывал. Но пойми, что я не вернусь к тебе никогда, — едва ли не по слогам произношу последнее слово. — Чтобы быть с человеком, жить с ним, надо ему полностью доверять, уверенным быть в нем. А у меня ничего из этого по отношению к тебе не осталось.

Просто я все ещё тебя люблю… Но это, конечно, не озвучиваю. Хотя сама мысль меня разрывает на части. Я на самом деле все ещё люблю его. Так глубоко заталкивала это чувство, занималась самовнушением, но вот сейчас смотрю и понимаю, что ни на минуту не переставала.

— Лера, что же я наделал? — вопрос пронизан болью, которую даже я ощущаю физически.

А может, у нас одна боль на двоих? И отвечать я не собираюсь, потому что вопрос Тимур скорее адресовывал сам себе. Ведь только он знает ответ.

Так что же ты наделал, Тимур?..