Замок четырех ветров

Валерия Вербинина, 2016

Замок Фирвинден, принадлежащий древнему роду Рейтерн, всегда пользовался у местных жителей дурной славой. А все из-за призраков, живущих в его стенах и не дающих покоя никому из живущих в замке. Если верить легендам, призраки являются перед большими несчастьями, и если кому-то не посчастливилось их увидеть, он вскоре умрет. Но юная Анастасия Ланина и ее отец, скромные почтовые служащие, не верили в привидений, поэтому охотно приняли приглашение пожить в замке после того, как их дом сгорел. Но они… тоже стали видеть и слышать призраков! Анастасия решила разоблачить обман, ведь она была уверена, что все потусторонние явления – просто чей-то ловкий трюк. А компанию ей составил граф Рейтерн, молодой хозяин замка, внезапно нагрянувший в свое родовое гнездо…

Глава 10

Голос в ночи

По законам повествования после столь внушительного вступления мне в ту же ночь должны были явиться все замковые привидения разом. Но ничего, ровным счетом ничего не произошло. Я прекрасно выспалась в роскошной кровати под балдахином, с аппетитом позавтракала (причем завтрак был много лучше того, который обычно готовили в доме Эвелины) и вместе с отцом и Ружкой уехала в Шёнберг.

На почте сослуживцы засыпали меня градом вопросов, а я смущалась, не зная, как на них ответить.

— Ну, замок… в плане похож на квадрат, с внутренним двором. Вокруг сад, позади замка пруд, а в нем чудесные кувшинки…

— Подводя итоги: кувшинки Анастасия Михайловна заметила, а призраков — нет, — объявил Гофман, улыбаясь во весь рот.

Я не стала рассказывать ни про то, как тщательно запирала засовы на двери, ни про кровать под балдахином. Первое выглядело бы глупо, второе звучало бы неуместным хвастовством среди людей, которые с трудом сводили концы с концами.

Во второй половине дня на почту пришла Эвелина.

— А я все глаз не могла сомкнуть, все думала, как вы там! — сказала она. — Ужасно обидно, что наш новый дом такой маленький. Я себя чувствую так, словно выжила вас оттуда…

Она пожелала в подробностях узнать, как я устроилась, а потом, улучив момент, когда ее никто не видел, сунула мне в руку какую-то тряпочку. Развернув ее, я увидела нечто вроде фигурки, сделанной из янтаря.

— Возьми, — произнесла Эвелина, — тебе он нужнее, чем мне. Это талисман моего народа, который оберегает от злых духов.

Я растерялась — как растерялся бы любой человек, считающий себя несуеверным, когда получает такой подарок от того, кто как раз придает суевериям большое значение. Отказаться было нельзя — я видела, что Эвелина не без труда отрывала от себя эту вещь, и мой отказ оскорбил бы ее до глубины души.

— Большое спасибо, — пробормотала я. — Теперь, кажется, я ничего не боюсь.

Эвелина расцвела и сказала, что еще от призраков помогает соль: насыплешь ее у порога, и они к тебе не войдут. Оборотни и вампиры боятся серебра, но, впрочем, это всем известно.

— Хотя, что я говорю, — добавила Эвелина, — ведь соль не всегда спасает от призраков. Плохо, что они уже много веков находятся в замке; земля питает их, понимаешь? Просто так их не прогнать, поэтому я ни за что не согласилась бы там жить.

Я рассказала ей, что фамильный склеп тоже находится в самом замке.

— О-о, так это совсем скверно, — протянула Эвелина, качая головой. — Правильно я сделала, что отдала тебе талисман. Держи его при себе, тогда никто тебе не сможет навредить.

— А зачем призраки вредят живым? — не удержалась я.

— Как же ты не понимаешь? Вы живые, а они мертвые. Им завидно, и они ненавидят вас.

Но когда я вечером возвращалась в замок, и ветер дул мне в лицо, и башни Фирвиндена летели мне навстречу, облитые солнцем, так что казались почти золотыми, я не удержалась от мысли, что все слухи о замке — сущий вздор, домыслы недалеких людей.

Впрочем, это спасительное соображение почему-то не помешало мне перед сном запереть дверь, выходящую в коридор, так же тщательно, как и вчера.

Спала я недолго: сквозь сон я расслышала ворчание Ружки в кабинете и настойчивый стук в дверь.

— Кто там? — спросила я не без трепета, подойдя к двери.

— Это я, Минна! Откройте, ради бога…

Я впустила жену управляющего. Она держала в руке подсвечник с высокой свечой и дрожала всем телом, как осиновый лист.

— Вы слышите? — прошептала она.

За окнами что-то загрохотало, загремело и заворочалось. Бушевала ночная гроза, которую я спросонья даже не заметила.

— Буря, — сказала я. — Ветер.

— Нет, не снаружи. — Она мотнула головой так энергично, что волосы рассыпались по плечам. — В замке! Вы слышите?

Я прислушалась и уловила какой-то жалобный звук, похожий на собачий вой.

— Собака воет, — ответила я.

Минна отчаянно вцепилась свободной рукой в мою руку.

— В замке нет собак, — прошептала она. — У сторожа есть две собаки, но их не пускают в замок. Это воет мертвый пес. — Должно быть, на моем лице было написано полное непонимание, потому что она торопливо добавила: — Черный пес убитой графини, помните? Убийца перерезал ему горло…

Во мне взыграл дух противоречия.

— Если ему перерезали горло, как он может выть? — буркнула я.

— Он же призрак! — испуганно ответила Минна. — И воет перед очень, очень большим несчастьем… Руди сказал, что пса не слышали в замке больше ста лет!

— Откуда вашему мужу это известно?

— Он прочитал в записках, которые находятся в библиотеке. Они написаны полвека назад. Дворецкий, который служил здесь много лет, тоже говорил мужу, что пса давно не слышали и о нем почти забыли.

— Отпустите меня, — сказала я. — Мне надо взять лампу.

Минна все еще держала меня за руку, но при этих словах разжала пальцы. Я вернулась в спальню, чувствуя, как Ружка сопит и беспокойно вертится вокруг меня. Талисман Эвелины лежал на столе, и, почти не раздумывая, я схватила его, после чего зажгла лампу. Тут мне в голову пришла еще одна мысль, и я вернулась к Минне, которая успела войти в кабинет и запереть дверь.

— А где ваш муж?

— Я не могу его добудиться, — ответила она сдавленным голосом. — Он принял снотворное и спит. Он теперь постоянно принимает на ночь снотворное…

Конец ознакомительного фрагмента.