Зрячий среди слепых

Валерия Вайкат, 2021

Морис – сын главного Наставника культа в городе, где жизнь без религии невозможна. Отношения между отцом и сыном не складываются. Морис должен стать следующим Наставником, но его стремление к свободе угрожает разрушить устои, которые так долго выстраивал отец.

Часть1

Глава 1

Солнце ярко светило в глаза, когда Морис тянулся за веткой клёна на заднем дворе Обители, где проводил службы Гилмер. Без этих листьев не проходила ни одна служба. До начала утренней оставалось совсем не много и парень торопился выполнить поручение отца. Собрав ещё пару ветвей, он подхватил корзину и поспешил в здание.

Гилмер уже ждал его. Морис молча сложил ветви на прилавок. Обитель ещё пустовала, но в воздухе уже чувствовался запах трав и ладана. Огромный золотой зал со статуями богов и огромными картинами на стенах готовился принять людей. Вскоре Гилмер подал юноше знак открыть дверь, а сам направился к пьедесталу. Позади него над всеми остальными богами возвышалась статуя Демиурга-верховного, кого в культе чтили больше всех прочих.

–Сегодня не будешь освящать ветви? — спросил юноша.

Гилмер презрительно отмахнулся:

–Нет настроения.

Когда люди начали заходить, Морис решил не лезть в толпу и остался возле колонны у входа. Входящие едва слышно здоровались и кланялись сыну Наставника, тот еле заметно отвечал. Затем они подходили к столу, брали кленовые ветви и клали деньги в специальный ящик. Морис видел это действо каждый день. Воровства отец никогда не опасался. Любая Обитель (тем более главная, где проводил служения Гилмер) была для жителей Рейвентауна священным местом. Никто не посмел бы пытаться обмануть Наставника, а через него и богов.

Через несколько минут запах ладана расползся по всему залу. Наставник продолжал читать текст из Книги Пустоты. Все смотрели на Гилмера. Слушали его. Неотрывно и восхищенно.

Морис стоял у закрытых дверей за шевелящейся толпой, пытаясь не обращать внимания на происходящее. Чаще всего Гилмер проводил службы в одиночку, лишь изредка прося старшего сына или кого-то из особо приближенных к культу детей помочь. Каждый раз приходя на проводимые отцом службы, он чувствовал отвращение и был убежден, что из отца, читающего очередной отрывок, еще не выветрился запах вчерашнего виски. За свою жизнь парень видел много Наставников, хоть и никогда не выезжал за пределы Рейвентауна. Многие из них искренне выполняли свой долг. Об отце этого сказать было нельзя. Для него работа была не более, чем раздражающим способом заработка.

Морис прикрыл глаза, стараясь не слушать монотонное чтение, от которого хотелось поскорее покинуть стены Обители. Голос отца рикошетил от одной стены к другой, заставляя голову разрываться, а запах ладана довершал дело своим удушающим ароматом. Пытаясь бороться с болью, он открыл глаза и уставился перед собой, изучая толпу. Здесь были только обычные люди. Высшие чины вроде городничего и ему подобных не удостаивали чернь своим вниманием. Оправдывали они это тем, что сам Демиург поставил их выше. Разумеется, в глазах простых жителей администрация города была показателем духовности. Ведь никто не знает, что происходит за закрытыми дверями кабинетов и Обителей, когда они недоступны людям.

А Морис знал. И это знание заставляло юношу ненавидеть собственного отца. Но ненависть пришла не сразу. Как и понимание происходящего в городе. Все началось с появления загадочной фигуры, о которой Гилмер не догадывался. И сейчас, кое как справившись с головной болью, юноша смотрел на нее. Человек в бордовом плаще стоял к нему лицом, прямо в гуще толпы, опираясь на высокую трость. Место, накрытое капюшоном, Морис называл лицом просто потому, что не находил ему другого названия. Разглядеть, что это на самом деле, у парня не было шансов. Человек в плаще никогда не подпускал его достаточно близко. Насколько было видно издалека, фигура скрывала под капюшоном тьму с тонущими в ней отблесками, чем-то напоминающими звезды.

На этот раз человек просто стоял и молча смотрел на юношу. При взгляде на него все звуки затихли, а толпа перестала существовать. Остались только Морис и это существо, в котором, юноша был уверен, никакой опасности не было. И на то были причины. Уже много раз эта фигура предупреждала его об опасности. Чаще всего та исходила от отца. Поэтому, Морис про себя и окрестил его Хранителем.

Впервые он встретил Хранителя так же, в своих видениях. Он разглядел его в толпе на торговой площади, ожидая пока отец договорит с кем-то из своих знакомых. Со стороны это выглядело так, будто он просто смотрел в одну точку пустым взглядом несколько минут, не шевелясь и не видя ничего вокруг. Именно с появлением Хранителя, Морис начал постепенно видеть и осознавать, что происходит с Рейвентауном и его жителями. Это существо начало открывать ему глаза на окружающую его реальность, заставляя понять, что проблемы есть не только у него. При первом появлении Хранителя, тот показал парню старуху, сидящую у ворот одной из Обителей. Она сидела прямо на земле, подстелив лишь старую картонку. На голове старухи пристроился голубь, с которым она говорила, время от времени бросая ему обрывки фраз, словно хлебные крошки. Она выглядела настолько жалкой, что один только вид Обители, отливавший золотом в свете солнца, казался насмешкой над самим её существованием. Тогда Морис впервые осознал колоссальный размер той пропасти, отделявшей Рейвентаун от его богов. Люди, которых юноша видел каждый день, жили менее, чем бедно. Однако семья Гилмера ни в чем не нуждалась. Отец даже смог отстроить им новый частный дом среди таких же обеспеченных, когда жену перестал устраивать старый фамильный особняк.

Морис резко пришел в себя. Служба заканчивалась. Отец дочитывал последние строки. Закончив, Наставниотошел от алтаря и направился прямиком к сыну сквозь толпу благоговеющих перед ним людей. Морис с трудом удержался, чтобы не ринуться в закрытые двери. Ему вовсе не хотелось говорить с отцом сейчас. Он уже знал о чем будет разговор. Но на этот раз священник не стал растягивать диалог.

–Рано или поздно, будешь развлекать их сам.-коротко бросил Гилмер.

Затем он открыл двери и вышел на площадь. Идти за ним парень не стал и молча отправился в школу.

***

Сидя за партой, Морис пытался вспомнить, сказал ли что-то Хранитель на этого раз. Иногда он видел послания не сразу, а иногда и не вспоминал вовсе. Попытка вызвать видение снова не увенчалась успехом. Перед гдазами стояла лишь фигура Хранителя, окруженная толпой отцовских воздыхателей. Никаких слов или особых жестов парень не помнил.

Морис стряхнул оцепенение, боясь, что его ступор будет слишком заметен. Сын главного Наставника всегда находился в центре внимания. Но нет. Все сидели с равнодушным видом, слушая очередные рассказы о Рейвентауне. Парень снова погрузился в раздумья, решив оставить Хранителя в покое. Равномерная болтовня учителя навела его на другие мысли. Морис жил в Рейвентауне с рождения и ни разу не покидал его. Ему казалось, что это место было отделено от остального мира. Маленький город, темный и потерянный. Почти мёртвый, если не считать людей, кое-как оживлявших его стены. В школе говорили, что Рейвентаун был городом с богатой историей. Осталось ли что-то от неё сейчас, Морис не понимал. Если когда-то у жителей Рейвентауна и был повод гордиться им, то сейчас от былого величия не осталось ничего. Полуразвалившиеся мрачные дома нависали над тротуарами, грозясь упасть и погрести под собой проходящих мимо людей. Покосившиеся столбы с провисшими линиями электропередач в пасмурную погоду напоминали призраков. Морису часто казалось, что город наблюдает за жителями. С интересом смотрит на тебя глазами-фонарями и порой усмехается, бросая в глаза прохожим дорожную пыль. А ночами Рейвентаун казался особенно зловещим, поглощая дома один за другим, обволакивая редких пешеходов липкой тягучей темнотой. Она глотала все, добираясь и до шпиля отцовской Обители, возвышавшегося над городом. Обитель, где служил отец Мориса была единственной ухоженной постройкой, не считая его же дома и горстки элитных новостроек, принадлежавших городским чиновникам. Жители любили её, отдавая последние деньги на её содержание и украшение. Гилмера это более, чем устраивало. Он умел держать людей в ежовых рукавицах, так чтобы у них не возникало чувства дискомфорта или они принимали его как должное. Они боготворили его, угождая всем его требованиям и наставлениям, стараясь всеми силами заслужить похвалу.

Внезапно Морис почувствовал, как кто-то легко стучит ему по плечу. Обернувшись, парень уткнулся в лицо сидевшего сзади одноклассника. Слегка лопоухого мальчишки с чудаковатой пышной прической и по-детски наивным взглядом. Это был Тони. Вот уж кому нравится проводить в Обители дни напролёт. Морис видел Тони в Обители не только на службах. Он часто помогал Гилмеру с подготовкой к службам, и уборкой алтарей после них. Он наслаждался каждой секундой, глотал каждое слово, сказанное отцом Мориса, не только с алтаря, но и небрежно брошенное ему, как ответ на очередной вопрос. В глазах Тони было то, чего Морис уже давно не находил в своих — та истинная, непоколебимая вера, необходимая Наставнику. Тони безоговорочно верил Гилмеру, видел в нем пример и желал видеть своего учителя.

Тони давно поделился с Морисом своей давней мечтой занять место Гилмера в главной Обители и знал, что Морис с радостью передал бы ему эту честь. Но это было невозможно. Священные чины Рейвентауна всегда передавались по наследству, а поскольку Морис был старшим, участь падала именно на него. Однако, Тони продолжал надеяться, что Наставник всё же уступит его просьбам и изменит обычаю.

–Морис, — Тони говорил шепотом, стараясь не привлечь внимание учителя.

–Морис, твой папа ничего про меня не говорил?

Уловив момент, Морис обернулся.

— Нет.

Тони опустил глаза. Он проводил в Обителях все свободное время, знал наизусть Книгу Пустоты, имена богов, историю каждого из обычаев культа. Он цеплялся за веру, потому что больше у него ничего не было. Тони потерял родителей в автокатастрофе, а в приютах надежда на Бога была его единственным утешением. Сын Наставника лишь молчал в ответ на его надрывные рассказы. Тони знал, что он не разделяет его желаний.

–Морис!

Парень снова обернулся.

–А ты не мог бы поговорить с ним? — голос Тони слегка подрагивал, — Пожалуйста.

Тони опустил голову еще ниже. Этот тихий мальчик всем сердцем желал того, от чего Морис был готов бежать куда угодно. Но между ними было и еще одно различие.

Тони ещё не представлял той ответственности, которая рухнет на него вместе с постом Наставника. Его разумом руководило сердце. Он обладал смирением, любил каждого жителя Рейвентауна, несмотря на их равнодушие. И, кроме того, он верил Гилмеру. Действующий Наставник был для подростка образцом для подражания. Тони не видел (или не хотел видеть) его слабых сторон и безоговорочно верил, что все, что делает духовный Наставник, было направлено на благо людей. Однако Тони не осознавал, что стань он учеником Гилмера, все тут же изменится. Гилмер потребует от своего последователя жесткого управления и расправы над неверными, как это делал он сам. Только вот мягкий и добросердечный Тони вряд ли способен на это. А значит, мечта Тони неосуществима. Правда, и на Мориса Гилмер рассчитывать не мог. Парень не унаследовал жестокости отца. Только вот не затолкни Гилмер старшего сына на своё место, оно достанется младшему, а этого не хотели ни тот, ни другой.

Вздохнув, Морис решил попробовать. Вдруг отец передумает? Надежда была настолько призрачной, что исчезла тут же, как появилась. Но попытаться он все же решил. Парень едва заметно кивнул и выдохнул:

–Хорошо. Но будь готов к тому, что он меня не послушает.

Звонок избавил Мориса от дальнейшего разговора. Он быстро собрал вещи и вышел из класса.

Глава 2

Ночью Морис снова видел Хранителя. Он стоял далеко, так, что тьма под его капюшоном практически сливалась с темнотой ночи. Они стояли в заброшенной церкви, той, которую отец забросил уже давно, не желая тратить деньги на реставрацию. Хранитель молчал, а Морис не знал, что делать. В первый раз он чувствовал раздражение. Какого черта это существо ничего не говорит ясно? Почему сразу не сказать, чего ему надо опасаться, от чего держаться подальше в ближайшие несколько дней? К чему эти загадки? И самое главное-кто такой Хранитель? Бескорыстно ли он помогает и, если нет, то чего хочет? Но фигура продолжала молчать. Наконец Морис не выдержал:

— Что на этот раз? — крикнул он, сам поразившись собственной дерзости, — Почему ты не скажешь прямо? Кто ты?

Хранитель молчал.

— Зачем ты здесь? Почему помогаешь? — Морис уже отчаялся получить ответ и на секунду испугался, что Хранитель просто уйдет.

Но Хранитель подал голос. Он звучал спокойно, даже безразлично:

— Ты просил о помощи. Я пришел.

— Я просил Бога, а не призрака, — прошептал Морис.

В мгновение, мрак под капюшоном существа оказался прямо перед лицом юноши и парень невольно попятился назад под вкрадчивый шепот:

–И кто в итоге отозвался?

Глава 3

Юноша проснулся, помня разговор с Хранителем. Весь день он пытался докопаться до смысла его слов. Отозвался действительно только он. Будучи сыном главного Наставника, в детстве Морис верил отцу и его молитвы Демиургу были не пустым звуком. Он верил и надеялся на ответ. Он ждал его в своих тщетных попытках понять, что делать дальше: с отцом, упорно цепляющим на его шею медальон с кленовым листом (символом наставничества культа), братом, всеми силами способствующим этому, и матерью, остающейся пугающе равнодушной к старшему сыну. Хранитель появился в момент разочарования, когда Морис понял, что ответа от божеств Рейвентауна от не дождется.

Сегодня Морис решился ускользнуть с утренней службы. На этот раз у отца не было необходимости тащить его с собой. Всё необходимое юноша приготовил ещё с вечера. Поэтому с утра пока все завтракали он в джинсах и старом свитере тихо выскользнул из дома и отправился в парк. Морис пристроился на скамейке в самой дальней его части. Погода была по летнему теплой. Здесь в небольшой аллее среди зеленых деревьев он чувствовал себя спокойно. По крайней мере, когда все люди расходились по Обителям. Парень всегда ценил уединение, однако насладиться им удавалось нечасто. Положение наследного Наставника предполагало постоянное внимание, но не то, о котором он мечтал. Он знал, что люди боялись и его и Гилмера. Стоило отцу или сыну появиться в общественном месте, все расступались, отводили взгляды. Их любовь была не более чем навязанной зависимостью. Морис же хотел искренности.

За парком начинался заводской район, который Гилмер посещал лишь из острой необходимости. Отец никогда не считал тех, кто там живёт за людей. Они были лишь источником дохода, который он получал через работающих там Наставников. Юноша посмотрел на часы, висящие на одном из столбов, и заметно расслабился. Восемь утра. В это время начиналась служба и встретить кого-то на улице было невозможно, поэтому Морис спокойно принялся за рисование. Отсутствие его на службе отца не насторожит никого. Горожане придумают оправдание любому из членов семьи Гилмера. Решат, что он ушёл помогать кому-то из других Наставников.

На этот раз любимое занятие не принесло желанного успокоения. Мысли снова и снова возвращались к словам Хранителя. В голове крутились те же вопросы, что всплыли сразу после пробуждения. Что имел в виду Хранитель? Настаивает, чтобы Морис доверился ему? Он и так доверял ему насколько мог. Насколько инстинкт самосохранения позволял кому-то доверять. Если быть честным до конца, юноша все еще сомневался, не является ли Хранитель плодом его больного воображения.

Пока юноша рассуждал над этим, из-под его карандаша выходили деревья и тропинка парка, что были прямо перед глазами. Рисовать пейзажи он обычно не любил, но сегодня ничего другого в голову не приходило. Через некоторое время мысли о Хранителе оставили его, и он погрузился в рисование. На дорожке парка появился силуэт, а в небо несколько схематичных птиц. Единственным, что отсутствовало на рисунке стала видневшаяся из парка обитель. Их Морис рисовал только когда это было необходимо. Для уроков рисования или продажи на аукционах, которыми занимался отец. Но в альбомах никогда. Его рисунки — его мир, и там нет места ни культу, ни отцу.

Внезапно Морис подскочил и едва не выронил карандаш. Его ноги что-то коснулось. Быстро опустив голову вниз, он заметил крошечного котенка. Тот невозмутимо таращил на него желтые глазищи и тыкал в ботинок крошечной лапкой.

Заинтересованный вид котенка заставил Мориса улыбнуться. Парень отложил альбом и взял его на руки. Малыш был почти полностью покрыт засохшей грязью, поэтому определить свет было сложно. Морис задумался, что ему делать. Тащить кота домой опасно. Том может найти в нем новую игрушку, которую тут же сломает. А отец и вовсе в лучшем случае скажет выкинуть обратно на улицу. Поглаживая кота по грязевой одежке, парень стал прикидывать варианты. Было еще одно место, где он любил прятаться. Заброшенный дом на окраине города в заводском районе. Конечно, ходить туда каждый день будет сложно. Морис замер с приподнятой рукой, а котенок требовательно пискнул, напоминая ему о взятых обязательствах. Юноша вернул руку на место и продолжил гладить.

Когда рука стала почти черной от грязи, Морис понял, что мыть кота все же придется. Он посмотрел на часы. До начала урока еще сорок минут, дома сейчас никого. Больше не задерживаясь, он закинул вещи в сумку, и двинулся к дому с котом на руках.

После купания желтоглазое существо стало белым, не считая черных хвоста и пятнышка на спине. Морис отнес его в свою комнату. Котенок с любопытством оглядел оборванные желтые обои и улегся возле стола. Пока Морис отмывал следы в раковине, кот невозмутимо вылизывал мокрую шерстку. Юноша перенес его на кровать. Времени отнести из дома уже не оставалось. Успокаивая себя мыслью, что брат в его комнату не заходит, а остальные будут поздно, Морис поставил коту блюдце с водой и закрыл дверь.

***

Зайдя домой после уроков, Морис обнаружил, что брат уже дома. С колотящимся сердцем он кинулся в свою комнату, но тут же успокоился. Котенок тихо спал на его кровати. К Тому юноша решил не заходить, но он сам позвал его из комнаты. Поборов раздражение, парень спустился на первый этаж и заглянул в большую забитую игрушками комнату. Том сидел на диване с ноутбуком на коленях. Увидев брата, он отвлекся от ноутбука и повернулся к нему. На его детском лице промелькнула лёгкая усмешка.

–Папа снова пошел в"то место". Сказал придет, хочет с тобой поговорить.

При этих словах на Мориса накатило неприятное чувство.

В голосе младшего брата было неприкрытое злорадство. Он явно радовался, что отец захочет поговорить с Морисом именно после посещения"этого места". Тому было всего десять и что это за"место"он не знал, но видел каким приходил оттуда отец и как после этого обращался с Морисом. Последнее доставляло ему особенное удовольствие. Гилмер вламывался домой, похожий на необъятное покачивающееся приведение. Раздавался приветственный рёв, и отец вваливался в дверь, нарушая тишину руганью, швырянием ботинок и одежды. Затем сухо здоровался с женой, если она была дома, сгребал в охапку Тома, горячо целовал в макушку и, шатаясь, направлялся к Морису. После этого у старшего сына обычно появлялась пара синяков.

–Почему он пошел туда так рано? Еще вечерняя служба.

Том в ответ только пожал плечами, не отрываясь от монитора.

–Где мама?

–Ушла гулять.

Что значило обычное"гулять"в представлении их матери Том тоже не догадывался. Положение жены уважаемого Наставника накладывало на нее обязательства только в Рейвентауне, но деньги мужа освобождали от вполне обычных в других городах, где никто не знал, кто она такая. В ее родном городе, куда Гилмер часто приезжал до знакомства с ней, она до сих пор нередко появлялась. Морис подозревал, что они оба ездят туда. Это самый близкий город от Рейвентауна. Доехать туда можно всего за час. Только название ни отец, ни мать никогда не упоминали. Говорили только, что он не консервативен, и до законов культа там никому нет дела. Для отца и матери, имеющих по машине, это идеальное место.

— Ясно. Это все?

— Ага. — кинул Том и снова уткнулся в компьютер.

Морис закрыл дверь и направился к себе.

Одно было хорошо. Родители будут поздно, значит выйти из дома можно под любым предлогом. Брату можно ничего не говорить. Он слишком занят компьютером, чтобы заметить его отсутствие.

Морис спрятал кота под свитер, нашел в шкафу старую тряпку, исчезновение которой никто не заметит и вышел на улицу.

Глава 4

Морис обустроил коту гнёздышко в небольшом заброшенном домике на окраине заводского района. Малыш быстро освоился на новом месте и теперь бегал и обнюхивал углы. Его черный хвостик забавно подергивался, когда он находил что-то интересное.

Морис сидел на холодном полу и наблюдал за ним. Уходить домой не хотелось. Было уже около шести и розовый закатный свет проникал в небольшое отверстие в крыше, отбрасывая тени по стенам. Дом был абсолютно пустым за исключением стопки прогнивших досок в одном из углов. Юноша привалился к стене и поглядывал то на котенка, то на небо. Сейчас ему было всё равно, что ждет его дома. Здесь было тихо всегда, а не только во время служб. Парень приходил сюда, когда нужно было уйти из дома, а в парке были люди. Этот старый разваливающийся дом уже несколько лет был для Мориса укрытием от всего, что происходило в семье.

Котёнок подошел к нему и почти без труда запрыгнул на колени. Он немного потоптался, а затем свернулся клубком и прикрыл глазки. Юноша невольно улыбнулся и почесал котенка за ухом.

–Надо бы дать тебе имя.

Сейчас в голову ничего не приходило. Юноша снова перевел взгляд на небо. Оно становилось все темнее. Нужно было идти. Он посидел еще несколько минут, глядя на маленький комочек, и поднялся. Аккуратно переложил кота на тряпку, которую принес с собой и вышел, плотно закрыв за собой дверь. По дороге домой у него было ощущение, что он оставил там что-то важное. Он успокаивал себя мыслью, что туда никто не придет, да и еды и воды он оставил достаточно. Но не переживать о новом питомце парень не мог.

***

Дома его ждал неприятный сюрприз. Как только Морис закрыл дверь, на пороге появился Том.

— Куда ты ходил?

Юноша выругался про себя, зная, что брат сдаст его родителям, как только они придут.

— Гулял.

Не говоря больше ни слова, он прошел мимо Тома и поднялся в свою комнату. Нужно было не дать отцу поводов злиться еще сильнее. Поэтому Морис сел за уроки. В отличии от брата, Морис не тратил время на изучение математики, биологии или иностранных языков. Он был бы рад, но подготовка будущего Наставника включала изучение лишь священных текстов. Парень раскрыл перед собой Книгу Пустоты и принялся зубрить. Эти отрывки он часто слышал на отцовских службах. Отец мог цитировать их даже с диким похмельем. Этого же он хотел от сына.

Поднимись над волнением

И воспользуйся слабыми,

Скройся в суматохе,

Стань во главе,

Тех уродов, что возглавляешь.

Морис снова пробежал глазами по строчкам. Они вызывали лишь отвращение. Вряд ли кто-то кроме Наставников понимал их смысл. Вряд ли кто-то даже пытался. В смысле сакральных книг пытались разобраться лишь будущие Наставники. Остальные просто верили, потому что были приучены. Наставники, несмотря на полное доверие людей, старались обходить острые углы. Даже когда возникали вопросы, они отвечали уклончиво и осторожно.

Резкий звук открывающейся двери отвлек его от книги. Парень прислушался. Затем раздался требовательный женский голос. Мать вернулась домой на удивление рано. Она звала сыновей. Морис спустился на первый этаж. Том уже был там и обнимал мать.

Морис отметил, что Уэнди была одета так же, как обычно. Короткая юбка и открытая блузка говорили о том, что мать надолго дома не задержится.

–Я буду не скоро. — мать подняла глаза на Мориса, продолжая обнимать младшего. — У Тома сделаны уроки?

Младший отрицательно помотал головой.

–Почему?

–Мориса не было дома. А без него я не смог их сделать.

Мать перевела глаза на старшего сына.

–И где ты был?

–Гулять ходил.

Мать подозрительно глянула на него.

–Объяснишь это отцу. А сейчас сделай с Томом уроки.

С этими словами мать еще раз поцеловала брата и ушла.

Морис повернулся к Тому.

–Ты ведь даже не брался за учебники, да?

–Ну да.

***

Морис третий час сидел в кресле в комнате Тома.

–Я не могу это запомнить! — Том отшвырнул ручку и уткнулся лбом в стол.

–Сам виноват. Мог хотя бы начать учить пока меня не было.

–Я не хочу! И где ты был днём?

Морис напрягся.

–Не твое дело.

–Папе всё равно придётся рассказать. И вообще сделай за меня уроки. Тебе папа часто это говорит.

–Параграф я тоже за тебя выучу?

Не найдя, что ответить, Том с силой ударил кулаком по столу. Морис уже привык к таким выходкам и даже не среагировал. Только требовательно придвинул к младшему учебник биологии. Этого Том не стерпел.

–Убери! И дай мне отдохнуть.

Юноша вздохнул.

–Хорошо. У тебя десять минут.

Том сверкнул глазами на брата и вышел из комнаты. Морис откинул голову на спинку кресла и закрыл глаза. Было уже десять вечера и ему хотелось спать. И свои уроки ещё нужно было выучить. Тому оставалась еще география. Посадить Тома за неё будет крайне сложно. Сейчас Морис хотел только одного: чтобы отца не было как можно дольше.

Когда десять минут прошли, возвращать брата за стол пришлось почти силой. Младший отпихивал Мориса, вырывался, пытаясь снова вернуться на кухню. Несмотря на то, что Тому было всего десять, тягаться с ним вечно голодному и не выспавшемуся парню было сложно. Брат пошел в отца. Ростом он почти догнал Мориса, и был почти вдвое толще него.

Наконец ему удалось усадить Тома за стол. Спустя еще час усердных трудов с биологией было покончено. Том вытер слезы рукавом и с ненавистью взглянул на брата.

–Поскорее бы папа пришёл.

Морис не стал отвечать.

–Доставай географию.

–Зачем она мне?! Зачем вообще мне эти предметы? Почему никто из бедняков их не учит?

–Потому что бедняков родители не отправляют учиться за границу.

При этом напоминании глаза младшего хищно сверкнули.

–Ладно. Ради этого я выучу. Не хочу застрять в Рейвентауне как ты.

Морис с трудом остался спокоен. Его будто наотмашь ударили по лицу. Сердце болезненно сжалось, а перед глазами застыла нахальная улыбка брата.

–Учи. — Юноша положил перед братом учебник и вышел из комнаты.

Он встал у окна на кухне и попытался отвлечься. Слова Тома все ещё звучали у него в ушах. Он любил тыкать Мориса тем, что отец хочет отправить его в престижный колледж, а старшего оставить в Рейвентауне навсегда. Каждый раз это жгло ему душу. Том хотел стать врачом. Морис не понимал, как он пришел к такому решению. Младший сын Гилмера, подобно отцу, относился к людям как к расходному материалу. А сесть за уроки его было не заставишь. Такого врача не пожелаешь и злейшему врагу. Единственным, что могло его привлекать, были деньги.

Вскоре темную дорогу осветил свет фар. Машина остановилась возле их дома и из неё вышел отец. Увидев его, Морис резко рванул в комнату. Брат всё еще ревел над учебниками. Несколько минут спустя прихожей послышались возня и ругань. Парень судорожно попытался сообразить, что делать, но не успел. Гилмер возник в дверях комнаты. Морис сразу почувствовал стойкий запах алкоголя и пота. Увидев, что Том плачет, Гилмер нетвердой походкой направился к нему.

–Ты чего ревёшь?

Том поднял глаза на отца и сделал невинное лицо.

–У меня не получаются уроки. А Морис на меня кричит.

Взгляд отца впился в старшего сына.

–Почему у него не сделаны уроки?

Морис осторожно отступил назад.

–Он не может запомнить параграф.

–А кто разрешил тебе на него кричать.

–Я на него не кричал.

–По-твоему он врет?

Морис замолчал. Обвинить Тома во лжи значило подписать себе смертный приговор.

–А ещё Морис сегодня куда-то ходил. — встрял Том.

Некоторое время Гилмер молчал. Затем повернулся к Тому.

–Сиди и учи. Морис, иди за мной.

Гилмер вышел. Морис задержался на пороге и взглянул на брата. Тот ответил ему насмешливым взглядом.

Гилмер прошёл на кухню, достал бутылку виски и стал наливать содержимое в стакан. Внешне он был спокоен, но за шестнадцать лет Морис научился понимать, когда отец злился.

–Ну и что здесь произошло?

–Я пытался ему помогать. Он меня не слушает, постоянно отвлекается и…

Гилмер резко махнул рукой и отхлебнул из стакана. Его глаза горели яростью, и Морис понял, что вечер стал хуже некуда.

–Значит, ты плохо пытался! За его двойки будешь отчитываться передо мной. Сам всё сделал?

Морис молчал. Отец всё понял, и это раззадорило его ещё сильнее. Он стал медленно подходить к сыну.

–Я плачу за вашу учёбу, и ни один из вас не может учиться нормально. — он резко схватил юношу за волосы и приблизил его лицо к своему.

Запах алкоголя стал невыносимым. Морис зажмурился, держась за кухонный стол.

–Ответь мне, как мой сын может знать эти чёртовы книги хуже всех?

Морис пересилил руку отца и поднял на него глаза.

–Трудно учиться за двоих. Том и так не делает письменные предмета, а просто списывает то, что я ему сделал.

–Молчать!

Ярость Гилмера превысила все мыслимые пределы. Он с силой толкнул Мориса вниз, ударив лицом о стол.

–Где мать?

Морис ответил не сразу. Понадобилось время, чтобы прийти в себя.

–Гулять пошла.

Отец невесело усмехнулся и отпустил сына. Юноша выпрямился и гордо глянул на отца. В голове звенело, но он не подал вида.

–Сегодня я ее там не видел. Похоже, сменила место. Впрочем, может просто не пересеклись. — он снова отхлебнул из стакана и с громким стуком поставил его на стол.

–Скажи Тому, чтобы ложился спать. Но если он получит два, ты знаешь, что с тобой будет.

Морис уже развернулся, чтобы уйти, но отец окликнул его снова.

–И всё же, где ты был.

За секунду в голове пронёсся десяток вариантов, но ни один из них не убедил бы отца. Он знает всех людей, с которыми сын может контактировать за день, всех Наставников, кому он может помогать. Любой обман раскроется в лучшем случае через сутки.

Морис решил идти до конца.

–Ходил гулять.

Сзади послышался надменный смешок.

–Один? Разумеется, я тебе не верю. И в другой день, я бы это так не оставил. Твоё счастье, что пока у меня нет поводов для беспокойства на твой счёт. Ты всё равно никуда не денешься от меня.

Последнюю фразу отец особенно подчеркнул. Он хотел задеть Мориса. Парень повернул голову и увидел жестокую ухмылку отца. Ненависть к отцу вспыхнула с новой силой, но он ответил спокойно.

–Зачем тебе это?

–Хочу.

–Все эти традиции-просто прикрытие, да? Ты можешь их нарушить.

–Могу.

–Так почему не сделаешь? Почему не назначишь на своё место Тони. Он же хочет этого!

–Потому что я хочу, чтобы его занял ты. Хочу испортить твою жизнь, как ты испортил мою.

Морис хотел задать ещё много вопросов, но отец прервал его.

–Иди. И ещё. Завтра я объявлю тебя преемником, поэтому на утреннюю службу идёшь со мной. Хватит тебе сидеть без дела.

Глава 5

Следующее утро стандартно началось с криков родителей, на которые Морис почти не обращал внимания. Все его мысли были поглощены предстоящей службой. Его пугала одна мысль о том, чтобы стоять перед толпой отцовских воздыхателей, публично принимая роль его наследника. По дороге в ванную он наткнулся на Тома. Тот тут же состроил брату ехидную физиономию. Юноша решил не отвечать на это. Подавив злость, он прошел мимо брата и закрыл за собой дверь ванной.

Морис сел на край ванны и включил воду. Пару раз он ополоснул лицо и взгляд непроизвольно упал на зеркало. Под левым глазом за ночь появился небольшой синяк. Такое было не впервые. Юноша уже знал, что с этим делать. Морис прикрыл синяк волосами. Пришлось скрыть почти половину лица. При желании он мог этого не делать. Спрашивать все равно никто не будет. В Рейвентауне все давно привыкли и к его синякам, и к ссадинам. Но ему самому так было спокойнее.

Из кухни доносились вопли родителей, а когда Морис вошел, они даже не заметили его. Мать с отцом стояли около стола друг напротив друга. Уэнди была во вчерашней одежде, и держала в руке бокал вина. Она стояла спокойно и исподлобья смотрела на Наставника. Гилмер же был готов вцепиться ей в горло и только присутствие Тома останавливало его.

–Ты снова шлялась всю ночь. Я вернулся в двенадцать, а тебя еще не было. Какого черта ты оставила Тома одного?

Мать подняла бокал за ножку и чуть поболтала его содержимое.

–С ним был Морис.

Услышав свое имя, юноша оторвался от приготовления чая и стал прислушиваться.

Отец схватил мать за плечо и резко вынудил ее сесть. Та в ответ наградила его наигранным высокомерным взглядом.

–Хочешь запереть меня дома? Не выйдет.

–Запереть дома? Да ты здесь не появляешься.

Вместо ответа, Уэнди повернулась к Тому.

–Малыш, поешь в комнате. Можешь включить мультики.

Том радостно схватил тарелку с бутербродами и выбежал из кухни, не говоря ни слова.

Мать вернулась к разговору с мужем. Гилмер был в бешенстве.

–Я оплачиваю все, что тебе нужно, а ты не хочешь хотя бы прийти домой. Я впахиваю в чертовой Обители дни напролет, а ты не можешь сделать уроки с ребенком. Думаешь от этого выродка много пользы? — он жестом указал на Мориса. — Он сам ничего не делает.

Уэнди продолжала сидеть молча. Ее спокойствие постепенно становилось напускным. Бокал в руке начал подрагивать. Теперь она смотрела на мужа со злостью.

–Хочешь сказать, что ты хороший отец? Если бы это было так, ты бы шел домой после работы. Не забывай, что я приношу деньги со своих прогулок, а ты просто развлекаешься.

Услышав это, Гилмер вырвал бокал у нее из рук и швырнул о стену. Морис вздрогнул от неожиданности и чуть не выронил стакан. По розовым обоям растеклось ярко красное пятно, а прозрачные осколки посыпались на пол. Мать сгорбилась, когда грузная фигура отца нависла над ней.

–Не зли меня, Уэнди. Ты все еще жива только потому, что Том любит тебя. Я не хочу, чтобы он знал, чем ты зарабатываешь и чувствовал, чем от тебя воняет после работы.

–От меня пахнет духами.

Уэнди попыталась изобразить безразличие, но ее попытка оправдаться выглядела жалко.

–Дешевыми духами и бухлом, вот чем от тебя воняет. А теперь вставай и отведи Тома в школу. Морис сегодня идет со мной.

Не глядя на него, Уэнди поднялась и вышла из кухни. Наставник постоял, глядя в окно несколько секунд, а потом окликнул Мориса.

–Идем.

Юноша резко поставил тарелку с недоеденным бутербродом и подскочил к отцу.

–И все же почему ты решил представить меня сейчас?

–Чтобы вы двое, ты и этот придурок Тони, наконец, успокоились. И да, правильно, что закрыл синяк.

Юноша не нашёлся, что ответить. Внутри с новой силой вскипало отвращение к отцу.

–Вчера ты сказал, что я испортил тебе жизнь. Как?

Но отец не ответил. Он развернулся и быстрым шагом, насколько позволяли вес и подвыпившее состояние, двинулся к выходу из комнаты. Напоследок он бросил:

–Только пикни на церемонии. Ты будущий Наставник, так веди себя как положено.

–Я не стану таким, как ты. Я не буду вытрясать из людей последние деньги.

Гилмер всё же остановился.

–Тебя заставят. Каким бы максималистом ты сейчас ни был, у тебя ничего не выйдет. Возможно, это станет откровением для тебя, но деньги Рейвентауна принадлежат не только мне.

И, не дожидаясь ответа, наставник вышел из комнаты. Морис уже хотел последовать за ним, но вдруг за окном возникла знакомая фигура. Она стояла на улице среди уже заметно увеличившегося количества людей. Парень заметил её краем глаза, а когда повернулся, чтобы рассмотреть, но Хранитель уже исчез. Немного поколебавшись, Морис всё же двинулся к выходу.

Подойдя к Обители, отец и сын разделились. Гилмер пошёл через главный вход, а Морис шмыгнул через запасную дверь. Она вывела его в небольшое подсобное помещение, где отец готовился к службам. Здесь была и его одежда. Юноша быстро нацепил простой балахон, и надел на шею увесистый кулон с кленовым листом. Перевоплощение заняло не больше минуты, после чего Морис обессиленно рухнул на старый диван. Около центрального входа уже собралась толпа народа, а здесь было темно и пусто. Только снаружи доносились приглушенные голоса людей. Видеть их совершенно не хотелось. Он не представлял, что будет с Тони, знал, что станет с ним самим. Сегодня отец разрушит сразу две жизни. Где-то внутри теплилась надежда, что после этого Тони возненавидит Гилмера так же, как сам Морис.

Конец ознакомительного фрагмента.