Полюби меня нежно

Валерия Брайт, 2021

Что делать, когда опущены руки и кажется, что это твоя последняя минута жизни? Что делать когда понимаешь, что выбора нет, но ты должен его сделать? Что делать, когда разум говорит: «Ненавижу!», а сердце сгорает от любви? Что делать, когда должен отпустить, но всеми силами пытаешься удержать?Содержит нецензурную брань.

7

***

— Может мы уйдем пораньше?! — жалобно спросила Арина. — Я так устала от этого шума и суматохи. И уже натанцевалась вдоволь. Может молодожены не обидятся, если мы незаметно покинем торжество?

— Любимая, подари мне последний на сегодня танец, и мы попрощаемся с пацанами и уйдем. Няня не звонила тебе? Как там Арсений?

— Я ей звонила. Все хорошо, проснулся покушать и сразу же уснул.

— Серый, идем на пару минут к нам, — подошел Майор. — Там Ярый собирается произнести тост молодоженам. Говорит, всю ночь сочинял. Ждем тебя у стола. Давай… Чувствую, поржем…

Я наблюдал за Ариной, которая исподлобья, молча, смотрела на Майора, пока тот говорил. А потом, прищурившись, прошептала ему вслед:

— Вот гад! Как же я люблю эти его появления в самый неподходящий момент.

— Не щурься, морщинки появятся, — наклонился я и поцеловал уголки её глаз. — Не злись, я на секунду. Ярый и тост — это на самом деле очень интересно, — добавил я, улыбаясь.

— Иди давай быстрее — тяжело вздохнула Арина. — Вашу четверку ничто на свете не разделит. Вот мне интересно, ваш Амурчик тоже после свадьбы будет сбегать от жены на ваши, так называемые, мальчишники? Или под каблуком своей новоиспеченной жены он и шагу не сможет сделать?!

Я расхохотался.

— Ты что такое говоришь? Конечно, будет. Наши мальчишники — это святое. И это не мальчишники вовсе, а сеанс дружеской психотерапии. Это разные вещи.

— Чего? — недовольно скрестила руки на груди моя ворчливая женушка. — То есть, я тебя так пилю, что ты сбегаешь пожаловаться своим дружкам?

Это рассмешило меня еще больше.

— Дорогая, ты самая замечательная жена на свете, — заправил я прядь её пышных волос за ушко и нежно поцеловал в маленький, слегка вздернутый кверху носик. — Самая! Я всегда хвастаюсь тобой и горжусь нашими отношениями и браком. А вот Ярому повезло меньше. Ему приходится вообще телефон отключать, когда мы работаем, иначе его мегера беспрерывно ему названивает.

— Ладно, ждут тебя уже. Подлиза ты. И танцевать мы уже не будем. Иди тост слушай и пойдем уже. Хочу быстрее взять нашего малыша на руки.

— Да ты права, я тоже уже соскучился.

— Серый, ты что так долго? Ярый сейчас все слова забудет. И так бедный уже вспотел от волнения — говорил мне Майор, смеясь, когда я подошел.

— Все, я весь во внимании…Ярый… Прошу!

Мы с Майором и Ярым подошли с бокалами к Амуру и его прекрасной невесте.

— Ооо,пацаны, чего это вы так в кучку собрались? — встретил нас с улыбкой Амур.

— Наш немногословный Ярый всю прошлую ночь готовил для тебя речь, — похлопал Ярого по плечу Майор.

— Да, я даже на листке записал, чтоб не забыть, — достал Ярый аккуратно сложенную подсказку. — Амур, мой дорогой друг! — все вдруг затихли и обратили внимание на нашу троицу. Все взоры устремились к Ярому, который разворачивал лист. А тамада подбежал и дал ему микрофон.

— Да-да. Конечно, микрофон. Должны же слышать все. Я ж так долго готовился, — взбодрился Ярый. — Итак, Амур, мой дорогой друг, и Алиночка, уже 5 часов как жена моего дорогого друга. То, что я хочу вам сказать — очень важно, и я хочу, чтоб вы это запомнили.

Я с интересом слушал Ярого. Наблюдал, как он с серьезным лицом говорит, не мог поверить, что он потратил время и даже что-то написал. Это все не в его стиле. Никогда за всё время нашей дружбы он не был любителем много разговаривать, а тем более говорить речь на весь зал. Но кто знает? Возможно, свадьба нашего Амура его вдохновила.

— Ну дает! — толкнул меня локтем Майор. — Ща реально читать будет.

На самом деле, Ярый сделал секундную паузу, пробежался глазами по листу, затем, подняв глаза, сказал четко и медленно:

— Берегите себя! — и поднял бокал.

Молодожены подняли бокалы в ответ. Весь зал замер в тишине, а Майор смеялся, ухватившись за живот.

— Ой не могу, это все, что ты приготовил?

Ярый, широко улыбаясь, с гордостью протянул мне свою речь.

— Сильно, Ярый, сильно… — произнес я с улыбкой, передавая лист Майору.

— Друзья, он реально это написал, — поднял бумагу Майор, демонстрируя ее залу и смеясь до слез. Там и в самом деле было написано крупными буквами: «БЕРЕГИТЕ СЕБЯ!!!»

— Я старался.. — поклонился Ярый. Кто-то хлопал, кто-то смеялся, кто-то понял и поддержал, а кто-то смотрел серьезно, не понимая шутки. — Молодоженам горько!!! — громко крикнул Ярый.

— Горько… — подхватили гости.

— Нам пора, любимый, — пьянящий аккордами мускуса аромат я почувствовал прежде, чем услышал слова за спиной. Это запах, который я узнаю из тысячи. Когда были на медовом месяце во Франции, мы заглянули в одну маленькую парфюмерную, где можно было самим собрать свой запах из множества предложенных ароматов. Я лично собирал для Арины духи. Помню как сейчас: морская вода, цветы акации и мускус. Все в сочетании напоминает благоухающий тропический лес после дождя.

Я обернулся и увидел свою прекрасную жену, которая стояла позади меня.

— Арсений вновь проснулся, и няня не может уложить его обратно.

Сколько бы ни смотрел на нее, всегда любуюсь. Пышные волосы спадали на ее плечи и добавляли еще больше нежности. Синее приталенное платье с оголенной спиной делало ее утонченной и изящной. Казалось, в этот вечер она была самой красивой.

— Да, ребят, мы пойдем — попрощался я с друзьями. На сердце сразу стало тревожно, как только Арина заговорила о сыне.

Я взял жену за руку, и мы поспешили к выходу.

— Да не беги ты так! — останавливала меня Арина. — Не переживай, Арсений спит спокойно. Только что говорила с няней. Просто, так тебя легче было выдернуть, и меньше объясняться перед всеми.

— Фух… — вздохнул я и остановился. Я взял ее руку и приложил к сердцу, которое колотилось в тревоге, словно спешило выпрыгнуть. — Ты себе не представляешь, сколько у меня уже мыслей. Почему он проснулся и беспокоен? Или у него болит животик, или вдруг он голоден, а может у него подскочила температура, а няня не знает, что делать…

— Мой ты заботливый папочка… — погладила она меня по щеке, улыбаясь. — Никогда не подумала бы, что брутальный Серый станет таким сентиментальным. Не переживай, наша няня очень опытный работник с медицинским образованием, ты сам провел строгий отбор. И случись что, она со всем справится.

— Люблю вас… — посмотрел я в ее бездонные глаза. — Больше всего на свете люблю вас. Больше жизни люблю вас. Если вас не будет рядом, я просто умру. Вы — мое все!

— Идем — улыбаясь, потянула она меня за руку.

Мы забрали верхнюю одежду из гардероба, и уже полчаса спустя я сидел у кроватки сына.

— Он как чувствовал, что вы придете. Как только начали открывать входную дверь, сразу открыл глазенки… — слышал, как говорила няня Арине, когда та ее провожала.

— Да, у них с отцом особая связь…

— Да, родной мой… у нас особая связь — шептал я, поглаживая крохотную головку своего малыша. — Ты чего проснулся? Хотел, чтобы папа с мамой тебя уложили, чтоб мама тебя укачала в кресле… да? — Арсений смотрел на меня своими голубыми глазками, словно понимал все, что я говорю. — Я знаю. Слаще маминых объятий ничего нет. Как я тебя понимаю, дружище, — мой сын широко улыбался мне, а я летал от переполнявших меня эмоций. Седьмое небо это слишком низко, чтоб передать то, насколько сильно я счастлив, когда мой сын улыбается. Фосфора со всего мира не хватит, чтоб показать, как я свечусь от радости, когда мой сын пытается ухватить меня за палец, а потом, поймав его, крепко-крепко держит.

— Пора спать, дорогой, — почувствовал я легкое прикосновение к плечу.

— Я быстро в душ, пока ты укачаешь Арсения, — я обнял и поцеловал жену в ее манящие губки.

— Тебе уже нужно уходить… — чуть ли не вытолкнула меня Арина за дверь детской.

— Да, я понял. Уже ухожу, — не хотелось отпускать ее руки.

— Ты должен научиться жить без нас, любимый, — отпустив мою руку, серьезно сказала она.

— О чем ты? — не понимая к чему Арина клонит, я попытался сделать шаг обратно в комнату, но Арина преградила мне путь, став у самой двери.

— Нет! — положила она мне руку на грудь. — Уже нельзя, ты теперь один, и должен отпустить нас!

— Что ты несешь, как один? Что происходит? — Я начинал злиться от того, что не понимал к чему это все. Все же думая, что мне показалось,взял я ее за руки. Они казались ледяными. — Да ты замерзла совсем. Что с тобой, родная? — тер я ее руки, пытаясь согреть.

— Любимый, мне очень тяжело, отпусти нас…

— Куда отпустить, что ты говоришь такое? — Я поднял глаза, пытаясь рассмотреть на ее лице улыбку, но она была очень серьезной. Ее небесного цвета глаза словно стали ледышками. От ее взгляда мне стало жутко холодно. Меня охватила паника. Сердце колотилось, а от его взгляда кололо в груди. Словно она пронзала в меня тысячей мелких льдинок. Я растерялся и не мог понять, что происходит. Почему все вдруг изменилось, и что произошло с моей любящей женой?

— Мы не сможем обрести покой, пока ты не отпустишь нас. Все хорошо… Ты все видишь сам. Арсений в порядке, и я тоже. Но ты должен жить дальше, отпустив нас. Прощай, родной, — она выдернула свои руки и резко закрыла передо мной дверь.

— Арина, ты что творишь?! Открой немедленно! — я был в шоке от того, что происходит. Меня всего колотило. Сердце до боли сжималось с трудом позволяя мне дышать. — Открой, или я сломаю дверь!

— Уходи. Ты не можешь с нами быть! И мы никогда уже не будем с тобой…

Я барабанил в дверь и никак не мог ее открыть. Арсений громко плакал. Тупая боль в груди словно пожирала меня изнутри и становилось все трудней двигаться, но а я продолжал таранить дверь плечом.

— Арина! — крикнул я и в этот же момент с грохотом ввалился в детскую.

Комната оказалась пуста. Ни Арины, ни ребенка, ни света в комнате, ни того уюта и тепла, которые я только что чувствовал. Ничего и никого!

— Неееет! — Вырвался отчаянный крик, а в груди словно всполохнуло пламя. Яс силой пнул ногой нераспакованное кресло, что стояло у окна. — Неееет! Арииина, неееет!

***

И в этот момент я вскочил с кровати в холодном поту. За окном уже светило солнце, а я был не в детской Арсения. И это все оказалось просто сном. Боже, настолько реальным сном!!!! До сих пор ощущаю теплые объятия Арины. Все еще чувствую запах своего сына. В груди все также больно жжет.

— Что случилось? — сонный голос Кати заставил меня окончательно вернуться в реальность.

— Ничего, — сухо ответил я. — Спи.

— Может завтрак приготовить?

— Нет, не стоит. Я позавтракаю позже. Приму душ и ухожу.

— Когда увидимся?

— Я тебе позвоню, — встал с кровати, не глядя на нее, пошел в ванную.

Катя прекрасно понимала, какие у нас отношения. И что вообще никаких отношений нет. Видеться изредка и без обязательств меня вполне устраивало. Я изначально дал понять, что на большее ей рассчитывать не стоит.

— Господи! Как же я должен вас отпустить?! — смотрел я на свое отражение в зеркале. А затем потер лицо ладонями, чтоб окончательно стряхнуть остатки сна и вернуться в реальность. На самом деле, ничего из сна, кроме того, что я собирал духи во Франции, в реальности не было. Никто, кроме Ярого, не был знаком с Ариной. Он приезжал на нашу свадьбу. Амур никогда не женился. У этого Донжуана даже серьезных отношений никогда не было. Жил и развлекался в свое удовольствие.

Я вновь увидел Арсения. Он часто мне снится. Обычно, мой сын где-то далеко, я слышу как он смеется или плачет. Или он бежит ко мне издалека и никак не добежит, чтоб броситься в мои распростертые объятия. Я каждый раз пытался уснуть вновь и вновь, чтоб наконец он добежал до меня и я обнял бы своего малыша. Но так, как это было сейчас, еще никогда не было настолько реально. Не знаю, что бы я сделал если бы подобное случилось наяву, но сейчас на самом деле было очень больно. Словно оторвали и выбросили мое сердце, а вместо этого поместили обгорелый уголек.