Ты держишь перед собой сборник третьего тома Мастерской Творцов. В нем собраны произведения наших лучших мастеров за 2018—2019 год. Поэзия и проза самых разных стилей и жанров, объединенных в одной книге.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сборник. Том III. 2018—2019 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Максим Саттаров
Родился в городе Челябинске в 1995 году, но почти всю жизнь живу в Копейске. Первые шаги в написании стихов сделал в 11 лет, однако на тот момент ни о каком долгосрочном увлечении речи не шло. Более осознанный и серьезный материал стал рождаться несколько лет спустя. К окончанию школы я понял, что мне написание стихов — мое любимое занятие, то, что я умею лучше всего. И вот уже более пяти лет я с большим удовольствием берусь за перо для создания произведений, которые способны не только волновать сердца и пробуждать в людях самые прекрасные и светлые чувства, но и радовать читателя позитивным настроем и доброй иронией.
1
Я б сорвал с себя цепи, отправившись в путь.
Вечный зов горизонтов далеких
На широкой дороге не дал бы уснуть
Средь могил и костров одиноких.
Тяготил бы мне плечи дорожный мешок,
А клинок бы оттягивал пояс.
И лежал бы в кармане худой кошелек,
А за пазухой чистая совесть.
Я бы шел по дорогам, давая поклон
Королям, продавцам и крестьянам.
Я бы плыл в своих снах на седой Авалон,
Наяву бы искал Эльдорадо.
Для скучающей бани рубил бы дрова,
Подружившись с компотом из клюквы.
И в прогретой избе молодая вдова
Мне шептала бы сказки на ухо.
Я напился бы эля, забыв про еду,
Обойдя все на свете трактиры,
Поглядел бы с восторгом (ну хоть раз в году)
На мужей, что всех бьют на турнирах.
Я родился бы умным и встретил бы смерть
В поединке убийственно легком.
И на горе другого не стал бы смотреть,
Даже сидя на троне высоком.
Я б нырнул с головою в пугающий лес,
И доспехи мои бы сверкали.
Я бы спас от дракона две сотни принцесс,
И завлек бы сердца их стихами.
Я возглавил бы войско из сотен знамён,
Дав последний совет копьям острым.
Мы дрались бы во славу грядущих времен,
Шанс давая на жизнь новым вёснам.
И чудовищно сильный, безжалостный враг
Напоил бы клинок моей кровью.
И, уже без меня, всеобъемлющий мрак
Был повержен бы в битве с любовью.
И звенели бы лютни в цветущих садах,
Провожая холодную зиму.
И в журчащих под музыку тихих стихах
Прозвучало бы вдруг мое имя.
И хотела бы россыпь сверкающих звезд
Засиять на седом небосклоне
Над приютом историй и тающих слез,
Где я был бы молвой похоронен.
Девушка-фотограф
В антракте юбилейного концерта,
На празднике любителей искусства,
Спросили у известного поэта
О самом сильном в жизни его чувстве.
«Не помню, сколько лет прошло уж ныне,
Быть может, сохранилось что на флешках…
Немного пьян, в своем привычном стиле,
Стихи читал я в крохотной кафешке.
И было все довольно монотонно,
Но все же необычным стал тот вечер:
Была в кафе том девушка-фотограф,
Что делала альбом той теплой встречи.
Я, может быть, ее бы не заметил,
Выискивая строки в своих книжках,
Но в том кафе, в нарочно тусклом свете
Глаза ее сверкали, словно вспышки.
И все же, там, где шумно и свободно
Веселье разливалось, словно пиво,
Приветливая девушка-фотограф
Скрывала свою грусть за объективом.
В усталом ритме тихих разговоров
Я стал ронять со сцены свои строчки.
Хотелось мне, чтоб девушка-фотограф
Увидела меня лишь среди прочих.
И, будто вышивая гобелены,
Я стих читал, невольно ей любуясь,
И вот она, меня засняв на сцене,
Впервые за тот вечер улыбнулась.
Закончив монолог свой многословный,
Уйдя широким шагом за кулисы,
Увидел я, что девушка-фотограф
Прислала мне короткую записку.
Я счастлив был с тех пор неиллюзорно:
Ведь сотни дней, бежавших так беспечно,
Чарующая девушка-фотограф
Была моей «прекраснейшей из женщин».
Казалось мне, что счёт пошел на годы,
Но вечно невозможно быть счастливым:
Сказать не смог я «Нет» своей природе
Стихи читая на корпоративе.
Поддался я дурацкому дурману,
И сделал так, как поступил подлец бы:
Безжалостным калечащим обманом
Разбил навек доверчивое сердце.
Стоял один я в мраке коридора
И клял себя, тупого идиота:
Ушла куда-то девушка-фотограф,
Оставив мне записку с нашим фото».
Закончив речь, поэт умолк надолго,
И думал, что хоть где-нибудь на свете,
Быть может, вспомнит девушка-фотограф
О так ее обидевшем поэте.
2
Богемный треп в дворце разврата,
Танцуют куклы на столах.
И слышно тосты под накаты
Продажных тварей в пиджаках.
Казалось бы, мне здесь не место,
Среди одетых будто гол.
И я не знаю, если честно,
Зачем вообще сюда пришел.
И грустно мне… все пьют мартини,
А я один его не пью.
И рядом девушки в бикини,
И я один на них смотрю.
Но вот, что странно… В этом месте,
Где нет абсента без огня,
Я вижу взгляд добра и чести,
Что смотрит прямо на меня.
А я грущу при свете тусклом,
Объявшем жадно пестрый зал,
Гляжу на розовую блузку
И в нежных пальчиках бокал.
Она не сводит с меня взгляда,
Она мне будто бы своя.
Я понял все: она не рада.
Она такая же, как я.
«Простите, девушка, вас можно…»
«А я вас будто бы ждала.
Они противны, невозможно.
Я не пойму, зачем пришла!»
«Я, может, скучен, но ответьте:
Вы не хотели бы со мной
Рвануть отсюда на карете
И прогуляться под луной?!»
И мы ушли, бежав подальше,
Оставив в прошлом пёстрый зал,
Оставив мир богемной фальши
И на пол брошенный бокал…
Тяжёлые будни Годзиллы
Отдав чужое, взяв своё,
Недалеко от Фукусимы
Арендовал себе жилье
Наш друг отзывчивый — Годзилла.
Он вновь с собой наедине
В блокаде вкусных рыб хрустящих,
Живёт в подводной тишине,
Как должен жить нормальный ящер.
Не знает боли головной
В океаническом уюте,
Но не обходит стороной
Одна проблема только — люди.
И так уж сотни лет подряд.
Быть может, это всем знакомо,
Но защищать он их не рад,
Устал от этих насекомых.
Ведь люди всякую херню
Творят друг с другом во всем мире.
Быть может, кореша-кайдзю
На деле вовсе и не злые?
Вчера им Родан был не брат,
Сегодня Мотра подкузьмила,
И вот людей конгломерат
На помощь вновь зовёт Годзиллу.
На суше страшная напасть,
Ведь из космических просторов
Пришел губить и убивать
Вселенский злюка — Кинг Гидора.
Была ведь в жизни тишь да гладь,
И отдых дан душевным силам,
Но слабым надо помогать,
Коль называешься Годзиллой.
Воистину ужасен враг,
Как будто бы непобедимый.
Но сам Годзилла — мастер драк,
И вот — финальный поединок.
И вспыхнул вновь жестокий бой
Без громких фраз и знаменосцев,
Ведь должен быть один король
Непобедимых грозных монстров.
Раздав трёхглавому «лещей»,
Ушел Годзилла с поля боя.
Устал от монстров, от людей.
Сейчас он хочет лишь покоя.
Надолго занят пьедестал,
И скажут люди с видом важным:
Один сегодня доказал,
Что не такой уж он и страшный.
3
За все тебя благодарю!
За то, что снова со мной смелость.
Зато, что терпкое «Люблю»
Мне снова молвить захотелось.
За то, что снова для души
Открыты двери в горизонте.
За то, что шепчешь «Не смеши»,
Держа в руках послушный зонтик.
За то, что знаешь все грехи,
И наперед их все простила.
За то, что нравятся стихи.
За то, что любишь и любила.
За то, что в серости вещей,
В жестоком мире и суровом
Готова встретить на щите
Худого, битого, хромого.
За то, что в самый темный час,
Когда не стоит ждать подмоги,
Сияет солнце твоих глаз
В моей стареющей берлоге.
И теплых слез я град пролью,
Как плачет мать на братской тризне.
За все тебя благодарю!
За то, что есть ты в моей жизни!
4
Скажите мне, а вы могли бы,
Прошу я очень вас, мусье,
Убрать из глаз взгляд тухлой рыбы
И чуть подумать о весне?
А вы, мадам, быть может, хватит
Хвалить ту ложь чужих речей,
Что любят так аристократы?
Вы лучше слушайте ручей.
А вы что, юная русалка,
Сидите дома, да одна,
Как будто старая весталка
В холодном храме без вина?
А что же ты, слепой тинейджер,
Совсем один плывешь, как сом?
Идешь и пялишься в свой пейджер?
Ну ладно, ладно, телефон.
Горит над мачтой острый вымпел,
На судне этом я — моряк.
Мусье, мой друг, давайте выпьем.
Я принесу для нас коньяк.
И вы, мадам, давайте с нами!
Ну, поделитесь красотой!
Играет парус наш с ветрами,
Давайте с нами, по одной!
Мой юный друг, какой ты грустный!
Ты продолжаешь все играть?
Давай, бросай весь этот мусор,
Зови русалку погулять!
Ну что ж, друзья, а мы продолжим.
Ого, месье, да вы остряк!
Ну, бросьте, бросьте, невозможно.
Вам просто в ум проник коньяк.
Итак, друзья, пора, прощайте!
Мадам, не плачьте, я прошу!
Месье, мадам вы не бросайте!
Я вам письмо в стихах пришлю.
5
Ты вновь пришла ко мне вся в белом,
Вокруг все светом озарив.
Ты в главной роли, я — камео,
А лучик люстры — объектив.
Не называешь свое имя,
Но в ежедневной суете
Зову тебя — Анастасия,
Ведь в этом прелесть — в простоте.
Свою уютную каюту
С тобой готов я разделить
Но люди шепчут отовсюду,
О том, что вместе нам не быть.
Но я кричу невозмутимо
Все непечатное в ответ,
И я назвал им твое имя,
И их рассеял люстры свет.
В мою бормочущую клетку
Ты забежала, что есть сил.
Дала мне белую таблетку,
И я послушно проглотил.
Ты подошла ко мне так близко
И, наклонившись чуть вперёд:
«Это всего лишь новый приступ,
Сейчас поспишь, и все пройдёт»
И ты уходишь так вальяжно,
Поправив беленький халат,
А я в смирительной рубашке
Направлю в стену тусклый взгляд.
6
Давай с тобой представим на минуту,
Что перст судьбы, известный всем проказник,
Привел бы нас к чудесному салюту,
Которым заклеймят какой-то праздник.
Закованные радостной толпою
В визжащую людскую центрифугу,
Мы встретились бы взглядами с тобою
И тихим шагом двинулись б друг к другу.
Ты первой начала б для нас беседу,
О том, что все ж прекрасен этот город,
А я, смущенный, только и глазел бы
С открытым ртом и взглядом идиота.
Заметив это, ты бы засмеялась,
И мягко подала бы свою руку,
И время бы стремительно помчалось
По блеклым цифрам замкнутому круга.
И мчались б дни, стремясь поспеть за нами
Со скоростью безумного фотона.
Я б начал говорить с тобой стихами
В пылающую трубку телефона.
И вечер новый тихо провожая,
Я номер бы набрал с экранных кнопок.
«Скорее приезжай ко мне, родная.
Мне тускло без тебя и одиноко.»
И ты приедешь ночью непогожей
В чертог моей квартиры равнодушной,
Оставишь свою курточку в прихожей,
И очень нежно спросишь «Можно в душ мне?»
И в тот момент, когда с тоской приятной
Готовил бы я ужин с лёгким сердцем,
Ты вышла бы из ванной элегантно
В одном моем махровом полотенце.
Ты сбросила б его вальяжно на пол
И, взгляд мой очарованный смакуя,
С желанием игривым и азартным
Волшебным одарила б поцелуем.
Закрыв меня в объятья, словно в клетку,
Ты вся бы отдавалась моим ласкам,
И ночь бы пролетела незаметно,
Проигрывая буйству ярких красок.
Но жизнь мне не оставила ни шанса,
И время, пробежав четыре года,
Позволило с мечтою попрощаться,
Оставив мне на память пыльный город.
7
Набрав водицы из колодца,
Поставив в печку котелок,
Ты снова сядешь у оконца,
Взяв в руки шелковый платок.
Вдвоем с тоскою необъятной,
Как лучик света тьму пронзит,
Ты ждёшь, заученной стократно,
Усталой поступи копыт.
Тому минуло три недели,
Как он отправился в поход,
И холод мятой чуть постели
Тебя ни капли не влечет.
Твоя любовь — то дорогое,
Что вечно носит он с собой.
Но звон мечей на поле боя
Ему милее, чем покой.
Немало времени минуло,
С тех пор, как ждёшь ты все без сна.
Один лишь миг, и ты уснула
У стекол чистого окна.
Негромкий треск сухих дровишек
Заметил, что хозяйка спит,
И долгожданный звук услышал
Усталой поступи копыт.
А старый пёс, гигант суровый,
Кивнул с упрёком головой
В немую сторону порога:
Хозяин снова шел домой.
И он, войдя тихонько в сени,
Конец ознакомительного фрагмента.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Сборник. Том III. 2018—2019 предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других