Тайные знаки древней Руси

Валерий Чудинов, 2009

Известный специалист по славянской рунице В. А. Чудинов утверждает, что многие современные историки умаляют место славян в истории. Вступая с ними в дискуссию, давая собственную расшифровку таинственных русских рун и древних этрусских надписей, автор делает интереснейшие выводы о глубокой древности русского народа и русской письменности и дает развернутую критику состояния российской исторической науки в лице отдельных ее представителей.

Введение. Старая и новая историография

Год 1725-й явился переломным для отечественной историографии. Это было время основания Академии наук в Петербурге; при Петре Великом Россия стала империей, ввела новое летоисчисление и одежду по европейскому образцу, а затем при нем же должна была стать и страной европейской науки. К сожалению, из-за трагической случайности жизнь первого русского императора оборвалась за год до открытия Академии, так что формированием ее кадров он заняться не смог; это выпало на долю его преемников, череды императриц. А императрицы были германского происхождения, так что нет ничего удивительного в том, что вновь созданная Академия наук стала усиленно пополняться академиками из числа немцев. Как любое явление, приглашение большого числа иностранцев имело и положительную, и отрицательную стороны. Как в генетике, где спаривание в узком кругу родственников ведет в конце концов к вырождению, и только приток свежей крови извне дает выход из тупиковой ситуации, так и в культуре: приобщение к европейской науке, новым проблемам и методам исследования, новой приборной базе, новым средствам научных публикаций через научные журналы, общение с большим числом иностранных коллег весьма благотворно сказалось на всем научном климате Петербургской АН. Она весьма быстро получила признание со стороны европейских ученых.

Однако если в естествознании или математике национальность ученого роли не играет, поскольку нет математики русской, или немецкой, или польской, то в гуманитарных знаниях такие различия есть, и историография одной и той же страны существенно зависит от того, историк какой национальности ее исследует. Скажем, если бы историю России писал поляк, он обязательно указал бы на роль России в четырех разделах Польши, на провал похода Тухачевского в 1920 году против Варшавы, на расстрел польских офицеров в самом начале Второй мировой войны под Катынью и т. д. В современных курсах истории России все эти эпизоды либо едва намечены, либо вообще опущены. Более того, появились публикации о том, что при раскопках под Катынью было обнаружено, что пули и гильзы вокруг расстрелянных польских офицеров, а также жгуты, которыми им связывали руки, имеют германское, а не русское происхождение, то есть поляков расстреляли не красноармейцы, а части вермахта. Я привел эти данные лишь для того, чтобы показать, что для историка при создании им историографии чужой страны очень большую роль играют обиды своего собственного народа, даже если они и не имеют объективной основы или, что чаще бывает, эта объективная основа весьма эфемерна.

Естественно, что, если историографию России будет писать немец, он постарается провести через нее германскую точку зрения и припомнить России все ее явные или мнимые утеснения Германии. Скажем, поражение Германии в Первой мировой войне будет подано не как закономерный результат столкновения с Россией, а как цепь трагических случайностей, дружеский акт СССР, позволивший Германии конструировать и испытывать в обход Версальского договора новое оружие на нашей территории, а также готовить военных специалистов вермахта — как коварство Сталина, нападение Гитлера на СССР — как вынужденную меру в виду угрозы Германии со стороны СССР, создание ГДР — как оккупацию Германии Советским Союзом (при этом втрое большую часть Германии, занятую США и другими странами, этот историк зоной оккупации признавать не будет) и т. д. Иными словами, в этой историографии Германия будет выглядеть белой и пушистой, а СССР и Россия — неуступчивой, агрессивной и даже подлой.

Правда, сразу же возникает недоуменный вопрос: зачем же в таком случае привлекать к написанию истории России немцев? Разве нет весьма эрудированных русских ученых, способных проводить в науке русскую точку зрения? Разумеется, есть, и они существовали во все эпохи. Но если во главе государства стоит немец или немка, то, разумеется, монаршему оку будет ближе немецкая позиция. А если она проводится в момент создания академической традиции, то эта точка зрения будет воспроизводиться и позже.

Существовала ли отечественная историография до XVIII века? Что за вопрос? Конечно же, да! В одной из ранних историографий того же века, написанных В.Н. Татищевым (1686–1750) в его «Истории Российской», содержится глава 4, где имеется раздел «Истории до Нестора». В нем, в частности, говорится: «Между такими неведомыми Нестору и забвенными историками есть Иоаким, первый епископ новгородский, о котором хотя нигде, чтоб он историю писал, не упоминается, но это не дивно, ибо видим других многих: Нифонта новгородского и пр., в главе б показанных. Сия же, которую я при окончании труда моего получил, думается, совершенно более древнего писателя, нежели Нестор, как сведущего в греческом языке, так и в истории искушенного. Хотя нечто и баснословное, по тогдашнему обычаю внесено, по обстоятельствам крещения новгородцев точно показывает о себе, что есть Иоаким епископ. Он приехал в Русь с другими епископами в 991-м (гл. 48), и определен в Новгород, умер в 1030-м. Другое обстоятельство, что хотя так много разных манускриптов древних я имел, как в гл. 7 показано, однако ж, многих в них обстоятельств, положенных в прологах и польских историях, не нахожу, а здесь почти точно как там или яснее тех положены. Следственно, оные сочинения не иначе, как из этой истории брали…, что далее будет показано» (ТАТ, т. I, с. 51). Таким образом, древнейшим летописцем в историографии XVIII века признавался не киевский монах Нестор, а новгородский епископ Иоаким. Кроме того, существовал и летописец Нифонт новгородский.

Удревнение истории в первые века существования русского государства. Даже стартовав с киевского монаха Нестора как наиболее древнего летописца, средневековая историография постепенно стала продвигаться ко все более раннему времени. Вот что пишет, например, А.И. Богданов, называя «Повесть временных лет» Нестора ПВЛ, текст «Начального свода» XI века НС, а текст «Сказания о русских князьях» X века — Древнейшим сказанием, ДС: «Смысл переделок и значительного расширения рассказов о ранней истории Руси в XI и XII веках с точки зрения летописеведа совершенно ясен. Первоначально история начиналась Ольгой. Год ее прихода к власти — первый в собственно русской истории, соответствующий мировой хронологии. Она — первый правитель Руси, названный по имени при византийском и германском дворах. В конце X века автор ДС описал жадность и смерть Игоря, чтобы показать, в каких условиях начала действовать Ольга. Только в конце XI века в НС попали князья Аскольд и Дир, Рюрик и Олег. Подвиги Игоря и особенно произведенного в князья Вещего Олега были ярко расписаны ПВЛ в начале XII века. Княгиню оттеснили на второй план, но из истории государства не вычеркнули (это много позже сделали историки). Более того, живописные рассказы о князьях и вставленные в текст ПВЛ договоры с греками были прямым откликом на совершенное Ольгой в Царьграде, явной попыткой уподобить легендарных князей-разбойниковреальной великой правительнице» (БОГ, с. 39). Так что недовольство существовавшей историографией возникает вместе с возникновением русского государства.

История Руси по Иоакиму. Историки Руси, жившие в XX веке за пределами России, пошли дальше и стали изучать летописи епископа Иоакима из других источников. Вот что сообщает нам историк Стефан Ляшевский: «Предыстории Руси как исторической науки не существовало до последнего времени. Не существовало уже по той причине, что первые сведения о славянах, по документальным данным, относились только к V веку, когда о них упомянули византийские историки, да и то относились к появлению славян на Балканах. Что было у нас до Рюрика, оставалось совершенно неизвестным. Были только общие рассуждения о том, что славяне на Русской равнине жили и до Рюрика и что их быт, наверно, не очень отличался от быта времен Рюрика и Олега» (ЛЯШ, с. 3). Таким образом, отсчитывание истории славян от пятого века н. э. — это «византийский след», это подгонка историографии славян под историографические концепции Византии.

«Преподобный Нестор писал историю Киевского княжества при Владимире Мономахе, и упоминание о новгородских князьях противоречило бы истории Киевского княжества… Между тем, святой Иоаким Новгородский, современник святого Владимира и крестивший словен-новгородцев, пишет не только о князьях десяти поколений до Рюрика, но и о Владимире Древнейшем и его братьях: Столпосвяте и Изборе. Владимир этот после смерти братьев объединил все эти княжества в одно, но он пишет и о родоначальниках этой династии, Вендале и Славене (Слоеене) и их отце Бастарне, который княжил в Киеве и послал сына своего Славена в Словенское княжество на Волхове, где тот основал столицу — город Славенъ. Дощечки упоминают этого Бастарна, внук которого Кышек Великий княжил в Киеве. По-видимому, его предок, тоже носивший такое имя, был основателем столицы Русколани — Голуни (Гэлыни), которую оставили при нашествии гуннов и перенесли в Приднепровье, где князь Кий основал свой город Киев в 430 году. Все это не нашло места в летописи Нестора, который не мог не знать Иоакимовской летописи, но писать об этом было, наверно, ему запрещено князем» (ЛЯШ, с. 7–8). Таким образом, история даже Киевской Руси смещается с IX на V век н. э., тогда как история Новгорода выглядит гораздо более древней.

Стефан Ляшевский реконструирует русскую историю таким образом: начало доисторической Руси он связывает с изгнанием князем Гаталом скифов со всего юга Русской равнины и образованием Великой Сарматии, на греческих и римских картах — народности, названной ими роксоланами, согласно же языческой летописи — русколанами. Это событие произошло в 179 году до н. э. Следующее событие, произошедшее позже — массовый исход славян с Карпатской области на Приднепровье. Образование Тавроскифии. Цари Скилур и Полак. Неаполис Скифский.

Прерву тут изложение концепции Стефана Ляшевского, чтобы подтвердить, что царь Скилур, как можно видеть на его монете, действительно существовал. На монете можно прочитать явную надпись, ИА ИАТА (Я ВЗЯТА), а также неявные — ЯРА РУСЬ, ЯРА РУКА — ПОРУКА. СКИФ, ЯРА РУСЬ, СКИФИЯ. ПУЛЪ-ДИНАРИЙ, СТАН СКИФСКИЙ, СКИЛУР — СКИФ. РУСЬ СКИФА — ЯРА РУСЬ. ЯРОВ СОКОЛ. ЛИК СКИФА. МАГ И МУЖИК, МОРЯК И ПИРАТ СИЛУР, ЯРА КАГАН, БРАТ-ПИРАТ. Здесь на 2 явных слова, начертанных справа налево, приходится 34 неявных, написанных по-русски протокириллицей (рунами Рода) (ЧУВ, с. 582–583). Теперь можно продолжить изложение хронологии Стефана Ляшевского.

Первый век до н. э. — первые поселения на месте Киева и господство роксолан-русколан от Волги до Днепра. Русы появляются на средней Волге. Возникает торговля с Танаисом как центром эллинско-сарматской — роксоланской культуры.

Первый век после н. э. — появление римских легионов на территории роксолан.

68–69 годы н. э. — поход 9 тысяч всадников тяжеловооруженной конницы русколан на римские владения на Балканах. Битва их при Трояновом вале по описанию Тацита.

До 240–250 года. Полное господство роксолан-русколан на всей территории юга. Нашествие готов и полное сожжение Танаиса; бегство жителей оставленного города в Боспорское царство. Сарматизация Тавриды. Сарматская династия Аспургов на Боспорском престоле. Битвы с херсонесцами по описанию языческой летописи.

320–370 гг. Восстановление Танаиса с помощью Византии.

300–370 гг. На Приднепровье князь Бастарн сына своего Славена послал княжить на Волхове, где был основан город Славень. Внук Бастарна Кнышек Великий княжил на Приднепровье. Родоначальник династии в Словении князь Вендал.

320–370 гг. Кнышек Великий — основатель Голуни (Голыни). Орь — отец князя Кия.

370–375 гг. Нашествие гуннов и ясов и отход волжских русов на запад. Битва их с готами, союзниками гуннов, ясов и алан.

375–380 гг. Разгром гуннами приднепровских славян и уход их в Западную Европу.

381–420 гг. Приход русов в земли полян и слияние с ними. Поляне, ныне зовомая Русь — Нестор. Подробности этого слияния в языческой летописи и современной археологии. Объединение князем Свентояром Русколани с Борусенью. Щек и Хорив уходят со своими племенами в Западную Европу.

430 год. Князь Кий делает Киев своей столицей. «Стол русек».

420–500 гг. Князья Кий, Лебедян, Верен и Сережень.

530–600 гг. Князья Мезеслав, Боруславль, Комонебранещ и Гореслав. Постройка знаменитых «Змиевых» валов к югу от Киева.

600–700 гг. Новгородские князья Владимир Древнейший, Столпосвят, Избор и т. д.

790 год. Бравлинское княжение в Тавриде с центром в Неаполисе, временно восстановленном, и его крещение в Суроже епископом Филаретом. Первое Евангелие и Псалтирь на языке русов, роуськими буквами, дарованные греками в знак «приятства» (дружбы).

Начало IX века. Хазары в Киеве. Дань им. Княжение внука Бравлина II.

862 год. Приезд Аскольда и Дира в Киев.

867 год. Первое крещение Руси при патриархе Фотии (ЛЯШ, с. 216–217).

Как видим, в соответствии с «Велесовой книгой» Стефан Ляшевский прирезает к российской истории почти тысячу лет.

Ультиматум Александра Македонского. Существуют исторические источники, указывающие и на более древнее существование русов. Так, А.А. Бычков пишет: «Во времена же Александра Македонского, сына Филиппова, княжили у словен три князя: первый — Великосан, второй — Асан, третий — Авенхасан. И послал Александр Македонский к князьям словенским грамоту, желая владеть словенским народом» (БЫЧ, с. 30). Далее приводится текст этой грамоты 333 года до н. э., писанной золотыми буквами: «Под державою моей и богов наших Аполлона, Марша и Юпитера, такожде и богинь Бендеры, Венусы и Артемиды, великому князю Асану, и славному князю Афесхасану, и премудрому князю Великосану, самодержцем Российским. Аще Богом и Богиням нашим и мне не покоритеся, и аз пришед, землю вашу попленю, а вас мечом моим под высокую руку мою подклоню» (БЫЧ, с. 30). По всей видимости, написано было русским языком, но имена богов лишь отчасти греческие, а по большей части римские, что странно. Впрочем, у А.А. Бычкова часто очень трудно бывает понять, откуда у него берутся исторические документы. Возможно, что он специально умалчивает о плохом качестве перевода текста греческого полководца на русский язык, либо соединяет переводы из греческого и латинского подлинников, не упоминая о наличии двух оригиналов.

На мой взгляд, очень подозрительны имена собственные; в них можно заподозрить просто некоторые титулы. В таком случае, приведя исходный текст к богам греческой религии, получим на современном русском языке такое обращение: «Под властью моею и богов наших Аполлона, Марса и Зевса, а также богинь Афины, Афродиты и Артемиды, великому князю без титула, и славному князю без фески, и премудрому князю с великим титулом, самодержцам Российским! Если Богам и Богиням нашим и мне не покоритесь, то я, придя, возьму вашу землю в плен, а вас заставлю мечом стать моими подданными». Под «феской» мог пониматься национальный тюркский головной убор, то есть обращение подчеркивает, что этот князь русов не был тюрком, но, вероятно, имел титул хана. Представляется, что речь тут идет не о трех разных князьях, а о правящем триумвирате, где молодой князь назван Великим князем, его отец, уже не правящий страной — премудрым князем великого звания, и третий князь, возможно, брат первого, кем-то вроде министра иностранных дел или государственного секретаря, отвечающего за государственную политику именно по отношению к тюркским народам, степнякам, проживавшим на юге Руси. Русские князья не захотели воевать с Александром, а предложили ему свою помощь и послали отряд воинов, который доблестно сражался в составе объединенных войск Александра, за что тот наградил их грамотой.

Грамота Александра Македонского. Через 23 года, в 310 году до н. э., Александр жаловал русскому отряду грамоту с благодарностью за верную службу. В книге Бычкова текст ее такой: «Александр, царем царь, и над царями бич Божий, презвитяжный рыцарь и всего света обладатель, к непокоривым яростный меч и страх, всего света честнейших над честнейшими в дальнемрасстоятельном и незнаемом крае вашем от нашего величества честь и мир и милость вам и по вас храбросердому народу словенскому, князем и владельцем от моря варяжского и даже до моря Хвалимского, дебелным и милым моим: храброму Великосану, мудрому Асану, счастному Авесхасану вечне поздравляю, яко самих вас любезно лицеем к лицу целую сердечнее приемлю, яко други по сердцу моему, и сию милость даю вашему величеству, аще каковый народ веселится в пределах вашего княжения от моря Варяжского до моря Хвалимскаго, да будет вам и роду вашему подлежими вечной работе, но иныя же пределы отнюдь да не вступит же нога ваша. Сие же достохвалъное дело замшено нашим листом и подписано царскою высокодержавною правицею за природным нашим государским златокованым гербом привещенным. Дано нашей части в вечность вместе нашего предела в велицей Александрии изволением великих богов Марша, Юпитера, и богини Минервы и Венусы, месяца примоса начальнейшаго дня» (БЫЧ, с. 32). Таков текст, и тоже, видимо, на русском языке.

Наше предположение о том, что вместо имен собственных приводятся титулы, здесь косвенно подтверждается, ибо маловероятно, чтобы за 23 года никто из названных особ не изменил своего статуса или не умер. Если же перечисляется правящий триумвират, то он мог за это время смениться на аналогичный, а титулатура при этом сохранилась. Кроме того, выражение «даю вашему величеству» показывает, что речь идет все-таки об одном лице руководителя государства, тогда как остальные лица — просто его подчиненные. Иными словами, слова «князь», обращенные к ним, демонстрируют их княжеское происхождение, а не передают их княжеские полномочия. Вызывает удивление слово «рыцарь», имеющее германское происхождение (от слова Ritter, всадник, происходящее от глагола ritten, скакать). Существовали ли германцы во времена Александра Македонского? Современная историческая наука отвечает решительно: нет! Следовательно, либо русский текст составлен гораздо позже (то есть представляет собой средневековый перевод с греческого), либо Александр Македонский жил в Средние века (такова версия академика А.Т. Фоменко). К тому же слово «рыцарь» имеет эпитет «презвитяжный», то есть «перед витязем», «выше или лучше витязя», того же рыцаря, но в странах востока. Представления о витязях попали к нам из арабской литературы, а она, в свою очередь, распространилась по странам Европы лишь после арабских завоеваний VII века. Таким образом, два рассмотренных слова указывают на средневековый, а не на античный возраст русского текста.

Название Балтийского моря как моря Варяжского существовало еще в античности (на карте Евсевия), но Русь владела Вагрией (участком балтийского побережья на месте современного Мекленбурга) до XII века. Хвалимское или Хвалынское море — это море Черное. Историки полагают, что в период Черняховской культуры (II–VI вв. н. э.) Крым был занят готами, следовательно, Русь владела этими местами еще до готов, а также после готов. Причем не северной частью моря, но и всем им. Опять-таки период позднего Средневековья вполне может удовлетворять данному условию. Замечу также, что, поскольку на Черном море существовали греческие колонии, границы Руси при Александре Македонском явно очерчивают путь «из варяг в греки».

Если же закрыть глаза на анахронизмы текста и считать общепринятую хронологию верной, то получается, что Русь существовала во времена древних греков, занимала пространство от Балтийского до Черного моря, во главе ее стоял великий князь, которого, однако, титуловали не «Ваше высочество», а «Ваше величество»; иными словами, он рассматривался как царь. Кроме того, Александр Македонский данной грамотой признавал границы Руси и разрешал русскому великому князю брать в качестве подданных любой народ, пришедший на данную территорию, однако оставаться в пределах очерченных границ, не увеличивая размеров страны. Следовательно, в мощи этой огромной по античным меркам державы, и в том, что она легко может покорить соседние народы, он не сомневался. Если считать, что данная грамота есть реальный исторический документ, придется отодвинуть существование русского государства в античность. А, учитывая то, что оно уже существовало во времена Александра Македонского, придется допустить, что по возрасту оно не уступало городам-государствам Древней Греции.

Собственноручная приписка Александра. Оказывается, на данной грамоте имелась собственноручная приписка Александра Македонского. Она шла поверх текста и гласила: «Мы, Александр, царь царем и над царъми бич, сын великих богов Юпитера и Венуса на небе, земски же Филиппа сильного царя и Алимпиады царицы, нашею великодержаною правицею утвердил вечне» (БЫЧ, с. 32). Примечательно, что грамота выполнена по-русски, так что Александр Македонский не только слышал о Руси, но и говорил на русском языке, а также писал на нем, да еще и «акал», то есть женское имя своей матери Олимпиада он писал как «Алимпиада». С позиций нынешней историографии античности это утверждение звучит нелепо; с моей же точки зрения, поскольку Древняя Греция был «державой склавинов и граков», значительная часть населения в ней говорила по-русски, так что ее правитель должен был непременно знать этот язык. К тому же русский язык был и международным.

А.А. Бычков замечает по этому поводу: «Получив столь ценную грамоту, князья наши повелели повесить ее в храме на золотой нитке по правую сторону от идола Велеса. И грамоте той поклонялись до земли и целовали ее как величайшую святыню. Грамота эта до наших дней не сохранилась, как и тот храм Велеса, в коем она висела» (БЫЧ, с. 32). Здесь мы также видим косвенное подтверждение справедливости наших выводов: если бы грамота была написана по-гречески, русские люди вряд ли смогли бы ее столь почитать, ибо ее содержание оставалось бы для них не вполне ясным.

Грамота славянам. Дал Александр грамоту и славянам, но на латинском языке. В переводе А.А. Бычкова она звучит так: «Мы, Александр, Филиппа короля Македонского, монарх, в образе козла изображаемый, сын Юпитера, чрез Нектанаба предзнаменованный, собеседник брахманов и деревьев, Солнца и Луны, покоритель королевств Персов и Мидян, повелитель мира от восхода и до захода Солнца, от юга и до севера. Просвещенному роду славян и их языку от нас и наследников наших, которые после нас будут править миром, милость, мир и приветствие. За то, что вы нам всегда надежно помогали, искренни в верности и в бою решительны были, помощники наши, воинственные и крепкие, мы даем и жалуем вам свободно и на вечные времена все пространство земли от севера до пределов Италии на юге, чтобы никто не смел здесь пребывать, поселяться или оседать, кроме ваших родичей. И если кто-нибудь другой будет здесь обнаружен, то будет вашим рабом и потомки его рабами ваших потомков.

Дано во вновь основанном нами городе, основанном на Великом Ниле, реке Египта, в 12-й год правления нашего, с согласия наших богов Юпитера, Марса и Плутона и великой богини Минервы. Свидетелем чего был наш знаменитый Аналектус, наш локотер, и другие 11 князей, которые, если мы умрем без потомства, будут наследовать нам и повелевать всем миром» (БЫЧ, с. 30–31). Как видим, в данной грамоте приведены только римские названия богов. Вероятно, те славянские страны, которым было адресовано обращение Александра, входили в зону юрисдикции Рима, а не Греции.

Из грамоты явствует, что во времена Александра Македонского ни в Скандинавии, ни в Британии, ни в Галлии у славян не было проблем с кельтами или германцами. Первых было мало, вторых вообще не было. Следовательно, преобладающим по численности народом Европы были славяне. Более того, Александр предписывал более не пропускать в Европу и никаких других пришельцев. Так что всю Западную Европу с севера вплоть до Италии на юге занимали славяне.

И опять-таки подобный вывод шокирует нынешнюю историографию. С ее точки зрения славяне появляются в Европе лишь 9 веков спустя.

Мнение Екатерины Великой. В своих «Записках касательно Российской истории», она пишет: «7(5. Сказывают, будто русы Филиппу Македонскому, еще за триста десять лет до Рождества Христова, в войне помогали, також и сыну его Александру, и за храбрость от сего грамоту, золотыми словами писанную, достали, которая будто в архиве султана Турецкого лежит. Но понеже архивными бумагами бани султанские топят, то, вероятно, что и сия грамота к тому же давно употреблена, буде тамо лежала» (ИМИ, с. 168). Как видим, Екатерина знала о существовании подобной грамоты и считалась с нею как с подлинным историческим документом.

Достоверность сведений. Любой исторический документ обладает чертами как подлинности, так и недостоверности. Отдать ему предпочтение перед всеми, поставить в один ряд с другими или отбросить — дело историка. А историки при этом в гораздо большей степени руководствуются не научными, а всякими иными соображениями, например, политическими. Тот же Нестор, проживая в Киеве, выполнял политический заказ своего князя, упоминая лишь те события, которые касались киевлян, и замалчивал гораздо более древнюю (на десять поколений!) историю новгородцев. Но и Иоаким новгородский, создавая свою историографию, не принимал в расчет интересы киевлян и других русичей, так что и его версия не вполне достоверна. Дипломатическая переписка Александра и русских, а также славянских князей на русском и латинском языках гораздо более достоверна, отражая факт участия русских войск в походах Александра Македонского, но она совершенно игнорируется современной историографией.

Почему? Да потому, что западная историография создала свою картину античного мира, куда эти факты не вписываются. Казалось бы, что Россия вполне способна создать собственную историографию без оглядки на Запад, и доказать, что западная версия истории неверна. Однако такой подход не устраивает не только западных историков, которых по численности больше отечественных. Парадокс заключается в том, что историческая истина не устраивает, прежде всего, отечественных историков. Поэтому для нынешней русской историографии Нестор — авторитет, а Иоаким — нет; летописи (кроме Иоакимовской) — исторический источник, а «Велесова книга» — фальшивка, недавно умерший Аполлон Григорьевич Кузьмин — историк, а Стефан Ляшевский — нет, грамота «царя царей» Александра Македонского и свидетельства в ее пользу Екатерины Великой — чепуха, а невежественные взгляды какого-нибудь современного Вениамина Пупкина или Алексея Гайдукова — историческая истина.

Причину этого печального состояния дел в современной исторической науке я рассмотрю ниже, а пока лишь подытожу выводы введения. Я не изобретаю новые исторические мифы, я лишь продолжаю исследования в том русле, в каком действует ряд историков. Так, А.П. Богданов показал, что уже в XI веке русская историография, считавшая началом Руси правление Ольги, стало пополняться данными относительно ее предшественников. Можно ли сказать, что на основании этого научный сотрудник Института Российской истории РАН создает «исторический миф»? Вероятно, что нет. Почему? Да потому, что он вписывается в господствующую традицию рассматривать Русь со времен призвания варяга Рюрика. Но точно такой же научный сотрудник того же самого Института Российской истории РАН, доктор исторических наук Алексей Александрович Бычков публикует подлинный текст грамоты Александра Македонского на русском языке и свой перевод его же грамоты на латинском языке. Какие у нас основания считать и этот факт подлинным? Да те же самые. Однако в данном случае получается, что Русь как государство с великим князем во главе, который обладал всеми полномочиями царя (Его Величество вместо Его Высочества) существовала во времена Александра Македонского, что подтверждается и мнением Екатерины Великой. А это уже не соответствует сложившейся исторической концепции, или, если применить термин современной методологии науки, не соответствует господствующей парадигме. И потому взгляды А.П. Богданова публикуются в изданиях Института российской истории издательством «Наука», а грамоты Александра Македонского издает совершенно не научное издательство ACT, да и А.А. Бычков вынужден был уйти из Института в «свободный полет».

Я привел эти примеры лишь для того, чтобы показать, что проблема существует и без меня; я лишь подключился к уже существующей в исторической науке полемике. Если одна из версий нашего исторического прошлого считается верной, а другая — мифологической, то каковы критерии отличия одного от другого?

В свое время А.С. Пушкин писал: «Тьмы горьких истин нам дороже нас возвышающий обман». Здесь же мы видим обратную картину: тьмы сладких истин нам дороже нас принижающий обман. Как же так получилось? — Это мы выясним чуть позже. Однако сначала мы постараемся выяснить другое — насколько горькой должна быть историческая картина, чтобы современный историк смог бы принять ее за истину.