Стальные Волки. Смутное время

Валерий Увалов, 2023

Трудные времена требуют трудных решений. Земная Федерация смогла одолеть вражеский флот в звездной системе Хадар и получила приз в виде промышленно развитой планеты Оршу. Вопрос только в том, сможет ли объединенное человечество и союзники проглотить столь лакомый кусок. Для решения этой проблемы Совет Федерации принимает беспрецедентные меры, идя по пути военной диктатуры, и ускоряющимися темпами наращивает военный потенциал. Но только лишь для захвата Оршу необходимо перенапряжение всех сил и ресурсов? Столетия боевые корабли неизвестной цивилизации из системы Хадар выступали в роли карающего меча для всего сектора, теперь этот меч переломлен, и к чему это приведет, остается лишь гадать. Все это дела будущего, разворачивающиеся без ведома Михаила Волкова, которого все считают погибшим. Но благодаря стечению обстоятельств, технологиям и упрямству, Михаил жив и ведет свою войну, где-то в недрах планеты Оршу. И кто знает, может, сам того не подозревая, Михаил сможет повлиять на расклад сил во всем секторе.

Глава 3

Солнечная система. Плутон. Орбитальный пункт контроля гиперпространственных врат

Мужчина подплыл к гермодверям, ведущим в пункт управления, и на мгновение задержался, чтобы система безопасности смогла распознать его и разрешить вход. Как и ожидалось, через пару секунд из динамиков раздался одобрительный писк, и гермодверь с шипением отошла в сторону. Его взору открылось небольшое цилиндрическое помещение диспетчерской, в которой находилось четыре человека, сидящих за консолями и повернутых спиной к центру. Он хорошо знал этих людей, так как проработал с ними бок о бок почти год.

— Здравствуй, Александр. — Первым с характерным акцентом поздоровался Арджун, чистокровный индиец, занимающий должность инженера.

Анна, работающая баллистиком, повернулась и лишь мило улыбнулась при виде Александра. Николай, отвечающий за связь, также был немногословным и кивнул в знак приветствия. Только совсем молодой парень, которого звали Джимми, никак не реагировал на появление еще одного человека в диспетчерской. А все потому, что молодые годы требовали свое и накануне Джимми всю ночь провел в развлекательном центре на Плутоне. Поэтому он банально уснул на рабочем месте, не дождавшись всего двух часов до конца рабочей смены.

У всех сотрудников пункта контроля была своя трагическая история их жизни, которая привела их сюда, на Плутон. Многие потеряли своих близких и видели в лице Джимми своего погибшего сына, брата или внука, поэтому относились к небольшим его шалостям снисходительно. Тем более, подобные случаи бывали редко и не являлись его обычным поведением. Когда Александр Григорьевич увидел в камеры, что Джимми спит, он решил подменить его и выйти на смену раньше — все равно делать особо нечего, из развлечений на станции только глобальная сеть.

— Джимми, — тихонько произнес Александр, потрепав того за плечо. — Джимми! — повторил он свои действия, слегка прибавив громкости в голосе.

Неожиданно Джимми начал кричать:

— Нет! Мама!

В этот момент Джимми проснулся и стал вертеть головой, не понимая, где он находится, но затем увидел Александра, и в его взгляде проступило понимание.

— Александр Григорьевич? — с удивлением произнес Джимми.

— Да, Джимми. Я пришел тебя подменить.

— Но…

— Никаких «но», — перебил его Александр. — Не хватало, чтобы начальство застукало тебя спящим за рабочим местом. Так что, марш в комнату отдыха отсыпаться!

Джимми посмотрел на коллег из своей смены, пытаясь найти поддержку, но увидел лишь одобрительные взгляды. Наконец сдавшись, он со вздохом расстегнул страховочные ремни и, оттолкнувшись от кресла, взмыл вверх.

— Спасибо, — почти шепотом и как-то вымученно произнес Джимми. Больше не говоря ни слова, он направился на выход.

Александр проводил его взглядом и занял освободившееся место. Наблюдая за тем, как парень проснулся после приснившегося кошмара, он невольно вспомнил события более чем трехлетней давности. Тогда Александр, вполне успешный предприниматель в сфере сельского хозяйства, ожидал сына с его семьей у себя на ферме, где ему должны были показать новорожденного внука. Когда прибыли гости, Александр почти весь день продержал наследника на руках, постоянно сюсюкаясь.

Он не раз вспоминал те моменты и понял, что никогда не чувствовал себя таким счастливым, а затем пришла война. И роковое решение, которое он принял, навсегда перевернуло его жизнь. Сын настаивал на том, что нужно ехать в ближайший город, но Александр уговорил остаться, утверждая, что так безопаснее. И поначалу так и было, большинство орбитальных ударов приходились на города, но через неделю на соседней ферме появились вражеские роботы, которые выжигали все на своем пути. Пришлось бежать, бросая все, и, загрузившись всем семейством в обработчик полей, двинуться к ближайшему центру сопротивления.

В то время атмосфера Земли уже была нарушена: дули сильные ветра, а вокруг стояла тьма, и дороги почти не было видно. Благо обработчик полей — это довольно тяжелый и автономный трактор, и он легко преодолевал препятствия, образовавшиеся на пути под действием разбушевавшейся стихии. А затем случилось непоправимое, Александр лишь успел увидеть, как впереди что-то блеснуло, а потом вспышка и темнота. Он очнулся уже в полевом госпитале, как ему рассказали позже, его раскуроченный трактор обнаружил такой же беглец и, найдя единственного выжившего, привез Александра в госпиталь в бессознательном состоянии. Вот так, в одночасье, он лишился всего: любимого дела, семьи и смысла жизни. Но пока проходил реабилитацию, внутри него постепенно разгорался огонь и жажда мести. Его возраст уже не позволял ему вступить в вооруженные силы Федерации, но желание приложить руку к уничтожению врага, неважно где и кем, привели его к подписанию контракта с компанией РОС. А дальше очень познавательное путешествие на дирижабле в Африку на космодром, полет на Луну и распределительный пункт, где он был направлен на курсы диспетчера еще не известных в то время гиперпространственных врат. После окончания курсов был долгий путь к Плутону, где Александр стал одним из лучших специалистов.

Александр встряхнул головой, разгоняя наваждение, и решительно подвинул кресло, после чего провел рукой над консолью. Та засветилась, признавая оператора, и начала выводить статусы и назначения текущих полетов. Пока трафик был небольшой, в основном научные миссии в гиперпространство. Да и откуда ему взяться, если для его создания нужны вторые врата, а они все еще строятся. Но исследовательские корабли регулярно ныряли в гипер и через время появлялись обратно. И чтобы корабли не столкнулись при входе и выходе, требовался диспетчер.

Консоль пискнула, завершив вывод всего списка, и Александр принялся листать его, медленно проводя рукой. Внезапно справа от списка появилась надпись: «Неизвестная сигнатура. Сигнал устойчивый. Одна световая секунда». Строчка помигала красным и переместилась на верх списка.

— Не понял, — с недоумением произнес Александр, когда ткнул на подозрительный сигнал.

А уже через мгновение он с криком «Внимание, приближается неизвестная сигнатура!» ударил по тревожной кнопке.

Вой сирены разнесся по всей станции, и сейчас весь экипаж спешно пытался занять боевые посты. Автоматические пушки тут же взяли на прицел пространство между створками врат, а корабли охранения начали маневрировать, пытаясь занять более выгодную позицию и развернуться носом к предполагаемой угрозе. У Александра неожиданно мелькнула мысль, что Джимми так и не удалось выспаться, но через мгновение он забыл обо всем.

— Внимание, открытие врат! — выкрикнул Александр и до рези в глазах уставился на параметры выходящего объекта.

По створкам ворот пробежались огоньки, и внутри врат из абсолютной пустоты развернулась гиперпространственная воронка.

— Множественные цели! — продолжил комментировать происходящее Александр.

Сначала одиночный корабль выскочил из гипера, а за ним три тройки, и через мгновение в наушниках раздался голос женщины:

— Говорит капитан Алонсо, фрегат «Немезида», Стальные Волки. Прошу предоставить коридор подхода к орбитальному порту.

Александр не мог поверить своим глазам: на проекционных экранах были отчетливо видны корабли ушедшего почти два месяца назад флота Федерации. Среди людей уже начали распространяться слухи, что флот погиб или попросту потерялся в гипере, и сейчас Александр наблюдал фактически мертвецов. Волнение переполнило его, и он не сразу сообразил, что продолжает молчать, и лишь когда капитан Алонсо повторила свой запрос, Александр очнулся и, не скрывая радости в голосе, произнес:

— Говорит диспетчер пункта контроля, фрегат «Немезида», высылаю данные фарватера. Придерживайтесь тридцать седьмого коридора, причал номер три примет вас. — И через секундную паузу добавил: — Добро пожаловать домой.

* * *

Виртуальный мостик фрегата Федерации «Рассвет». Орбита планеты Оршу. Система Хадар

После получения приказа от главнокомандующего на смену орбиты флот спустился на пятьдесят километров над поверхностью планеты. В отсутствии атмосферы можно спуститься хоть на метр от поверхности, если бы она была гладкая, как шар, и продолжать движение по орбите. Но Оршу имела сложный рельеф, и наивысшая точка поверхности лежала на высоте порядка двух километров над условным уровнем моря. Тем не менее корабли флота не продолжали спуск, так как ниже уже находился планетарный плазменный щит, который был достаточно плотным для орбитальных скоростей и, по сути, выполнял роль атмосферы, затормаживая объекты, проходящие сквозь него. Если какой-нибудь фрегат Федерации вздумает пройти сквозь щит, то, потеряв скорость, он просто рухнет на планету по баллистической траектории. Но у командования были свои мысли на этот счет.

— Господин капитан третьего ранга, флот заканчивает маневр, — доложили Белову с поста объективного контроля.

— Вижу, — ответил капитан, наблюдая перед собой тактическую схему планеты и ее орбиты.

Сейчас флот почти закончил менять угол наклонения орбиты, и теперь все корабли будут проходить над плацдармом, который успел захватить десант. Правда, из-за вращения планеты все же придется немного корректировать орбиту на каждом витке, но с этим справится автоматика. Помимо этого, корабли флота равномерно растянулись вдоль орбиты, чтобы каждые десять минут хотя бы один фрегат пролетал над плацдармом.

— Маневр завершен, господин капитан третьего ранга. — Доклад не заставил себя ждать, как только все корабли заняли свои позиции. — Пришла команда на начало нырка.

— Хорошо, начинаем. Пуск торпед разрешаю, — спокойным голосом произнес Белов и через мгновение добавил: — Пуск.

По стечению обстоятельств фрегату «Рассвет» выпала честь первым попробовать нырнуть под плазменный щит. Остальные будут наблюдать и в случае успеха повторят маневр, или будет еще один смельчак, готовый рискнуть. А рисковать готовы были все, так как сейчас там, на поверхности, гибли люди, попавшие в западню. И если маневр не удастся, планетарный десант останется без прикрытия с орбиты и погибнет.

Когда капитан Белов только попал на борт своего фрегата двести первого проекта, то первое, что он сделал, — это настроил виртуальную среду под себя. Он никогда не думал, что попадет в космос, и когда это случилось, пытался насладиться каждым мгновением своего пребывания среди звезд. Но фрегаты сотого проекта не позволяли это сделать в должной мере, но модернизированные фрегаты двести первого проекта — совсем другое дело. Поэтому сейчас Белов стоял как бы внутри уменьшенной копии фрегата, внешние обводы которого были выполнены в виде полупрозрачных линий и, по сути, не мешали обзору. Вся команда неслась сквозь пространство, наблюдая все, что происходит вокруг.

После произнесенного приказа Белов повернулся лицом к корме корабля и увидел, как две торпеды сигарообразной формы выскочили из люков по бокам. Отойдя на безопасное расстояние, они с помощью маневровых двигателей совершили кувырок, разворачиваясь в противоположную сторону относительно движения по орбите, и тут же запустили маршевые двигатели, проработавшие несколько секунд. Капитан в принципе хорошо знал орбитальную механику, но не переставал удивляться происходящему. Казалось бы, торпеды развернулись и начали тормозить, значит, он должны отстать и оказаться далеко позади, и с минуту так и было. Но их орбита изменилась, и Белов наблюдал, как две точки ушли назад, а затем начали спускаться ближе к поверхности. Визуальный контакт давно пропал, но система объективного контроля услужливо подсвечивала торпеды маркерами, и через пять минут они уже проходили под фрегатом, приблизившись почти вплотную к плазменному щиту и обгоняя фрегат его по орбите. Спустя еще пять минут торпеды удалились настолько, что ушли за диск планеты, но маркеры продолжали указывать их местоположение, да и тактическая схема отображала все вплоть до скоростей и векторов. Белов вытянул руку и провел ею в сторону, разворачивая тактическую схему к себе тем местом, где сейчас двигались торпеды. Согнув руку в локте, он приблизил изображение и увидел, как торпеды мчатся над щитом, чуть ли не касаясь его корпусами. У капитана даже появилась ассоциация с серферами на волнах. Когда торпеды пересекли условный рубеж, Белов скомандовал:

— Подрыв.

Вспыхнули два новых солнца и спустя секунду погасли, но плазма — это уже не вакуум, и поэтому ударные волны прошлись по поверхности щита, сжимая и разгоняя ионы водорода в стороны. Как показывала тактическая схема, в щите образовалась огромная дыра, размером достаточным, чтобы через нее мог пролететь фрегат. С этого момента нельзя было терять ни секунды, так как щит затянется.

— Начать маневр для нырка. — Капитан отдал очередную команду и стал вертеть головой, наблюдая, как будет себя вести фрегат.

— Есть начать маневр, — ответили с навигационного поста, и фрегат повторил ту же последовательность, что и торпеды ранее, — кувырок и запуск маршевых двигателей.

В отличие от торпед, у фрегата не было такой тяги двигателей, поэтому им придется проработать практически весь отрезок маневра. Траектория орбиты начала смещаться, вытягиваясь в эллипс, и так продолжалось почти десять минут, пока один из ее концов не прошел четко через проделанную дыру, после чего двигатели отключились и фрегат снова совершил кувырок. Теперь оставалось только ждать.

Фрегат все ближе и ближе подлетал к щиту и в какой-то момент погрузился в него, пройдя через дыру. Вся команда наблюдала это эпическое явление: фрегат словно действительно нырял в океан плазмы, но при его выходе уже с другой стороны появилось ощущение нахождения под небесным сводом. Но времени любоваться не было, и капитан, с трудом оторвавшись от созерцания происходящего, отдал команду:

— Выровнять орбиту на высоте десять километров. Все внимание ПРО перенаправить в нижнюю полусферу и быть начеку, сейчас по нам начнут долбить.

С боевых постов донеслось:

— Есть выровнять орбиту.

— Есть перенаправить ПРО.

Фрегат продолжил снижение, но траектория орбиты начала постепенно выравниваться, снова превращаясь в круговую. Как и предполагал капитан, противник не заставил себя долго ждать.

— Обнаружены четыре цели, идущие курсом наперехват. Вычислитель опознал их как ракеты ПКО противника. Расстояние — тридцать километров. — Доклад с поста объективного контроля сопровождался появлением отметок на тактической схеме.

— Сбить, — спокойно приказал Белов.

На корпусе фрегата открылись четыре люка, и из них выпрыгнули четыре ракеты ПРО и, совершив разворот, умчались куда-то назад. Через пять секунд поступил новый доклад:

— Цели поражены. — И спустя несколько секунд офицер поста контроля продолжил: — Обнаружены пять целей, идут курсом наперехват. Ракеты ПКО.

— Сбивать все вражеские ракеты без моего приказа.

— Есть сбивать все ракеты.

Больше Белов не отвлекался на ракеты противника, но ресурс ракет ПРО не бесконечный, и он периодически посматривал на счетчик количества ракет в наличии. Где-то сзади, внутри щита, вспыхнул термоядерный взрыв, и через образовавшуюся дыру, словно карающая длань господня, был нанесен орбитальный удар по месту, откуда стартовали ракеты противника. Капитан лишь краем сознания отметил это, так как фрегат приближался к рубежу атаки. Впереди уже виднелся плацдарм, кажущийся с высоты небольшим клочком поверхности, на которой сейчас разверзся ад. Все пространство плацдарма просто светилось от множества взрывов. Противник задействовал ранее скрываемые летательные аппараты, которые сейчас целыми роями кружили над поверхностью, сея смерть среди планетарного десанта. Конечно, десант не оставался в долгу, и периодически вверх устремлялись огненные иглы, которые дотягивались до вражеских машин, и те сыпались обломками на головы обороняющихся.

— Основная цель — летательные аппараты противника, — заявил Белов и стал отмечать сектора обстрела для канониров, но, не забыв о наземных силах, также выделил пару участков, где отсутствовали силы Федерации, так как без целеуказания от десанта бить по поверхности чревато дружественным огнем.

Модернизированный фрегат двести первого проекта имел на вооружении восемь скорострельных пушек пятидесятого калибра, способных выпускать по три тысячи снарядов в минуту. В условиях отсутствия атмосферы и расстояния баллистический вычислитель предсказывал полет снаряда довольно точно, позволяя вести прицельную стрельбу.

— Огонь! — наконец приказал капитан, как только фрегат пересек черту двадцать километров до плацдарма.

Все восемь орудий выстрелили, посылая вперед смертоносный металл. Отдача от бортовых пушек была такой силы, что заставляла фрегат терять скорость, поэтому баллистический вычислитель запустил маршевые двигатели, чтобы компенсировать потерю скорости. Тем временем пушки продолжали бить на пределе скорострельности, переводя огонь с одной цели на другую, создавая визуальный эффект хлестающих плетей.

Орбитальная скорость фрегата была почти четыре километра в секунду, поэтому расстояние до плацдарма он преодолел за пять секунд и почти двадцать секунд находился в зоне боевых действий. Даже когда корабль пересек весь плацдарм и начал отдаляться, то все равно продолжал огонь, хоть и с меньшей эффективностью. Впереди фрегату «Рассвет» предстояло еще выполнить маневр по выныриванию из-под щита для короткого отдыха и пополнения боеприпасов, но пролет над плацдармом оказался более чем удачным. Поэтому, согласно заранее установленной очереди, остальные корабли флота начали спуск к планете.

* * *

Подразделение ССО «Стальные Волки» затаилось и с помощью оптических систем наблюдало, как в нескольких километра разверзся ад. Сообщение от Ивана командование получило слишком поздно, и противник начал атаку на плацдарм раньше, чем кто-либо смог что-то предпринять. Сперва вражеские силы, пробив себе проходы из-под поверхности, выскочили войскам Федерации прямо в тыл, и одновременно с этим противник усилил натиск по всему периметру плацдарма. К избиению десанта подключились ранее скрываемые летательные аппараты, отсутствие которых в начале компании сильно смущало Ивана. Удар был настолько неожиданным, что командование планетарными силами растерялось, и почти полчаса десант был предоставлен сам себе, без какого-либо общего руководства. А силы противника продолжали прибывать внутрь плацдарма, усугубляя положение обороняющихся.

Наблюдая за происходящим издалека и в основном получая информацию из общего канала, бойцы ССО порывались броситься в гущу событий на помощь погибающим товарищам. Да и Иван мог честно признаться, что хотел сделать то же самое, но боевой опыт все же позволил ему сохранить голову холодной и удержать людей от этой самоубийственной идеи. Он прекрасно понимал, что если отдаст приказ на открытие огня или еще какими-либо действиями проявит свой отряд, тогда они все погибнут, не внеся значимого перевеса. Все же отряд ССО не предназначен для штурмовых действий или для участия в таких мясорубках, которая происходила сейчас на территории плацдарма. Их задача — разведка и диверсии, ну, максимум — это выступить в качестве огневой поддержки, работая за спинами штурмовых рот. Куда большую пользу его отряд сможет принести, оставшись в живых. На это указывает добытая им информация. Да, она оказалась бесполезной, но спустись они на час раньше — и все могло быть по-другому. Поэтому Ивану оставалось лишь скрежетать зубами, убеждая себя, что он принял правильное решение.

Тем временем по всему плацдарму шли ожесточенные бои. Пыль многое скрывала, но даже в таких условиях были видны вспышки от стрельбы, что-то взрывалось, подбрасывая обломки вверх на добрую сотню метров, а над всем этим кружил целый рой вражеских аппаратов. Но самое гнетущее впечатление производила та какофония голосов, звучащая на общем канале. Да, конечно, планетарный десант не сдавался и продолжал сопротивление, но все это выглядело агонией — врага было слишком много. Иван прекрасно понимал, что если падет плацдарм, то его подразделению тоже конец, так как банально не будет где пополнить запасы кислорода, и он думал о том, что если это случится, то он лучше поведет подразделение в бой, чем умрет от удушья.

Неожиданно в командном канале стали поступать четкие приказы, и уже спустя минуту стычки начали принимать осмысленный характер. Находящиеся рядом разрозненные силы Федерации стали сближаться друг с другом, уничтожая противника, попавшего между ними. Спустя еще двадцать минут принялись образовываться очаги сопротивления с круговой обороной, благо этому способствовали множественные руины, оставшиеся от орбитальной бомбардировки. И это начало давать результаты: все же, имея общее командование, люди из вооруженной толпы превращались в единый кулак. Но больше всего проблем создавали летающие машины, которые несли смерть, выжигая плазмой целые площади. Причем эти машины, как и предполагал Иван, наносили удар и уходили куда-то за пределы видимости для дозаправки, а после возвращались. Да, их сбивали, но соотношение подбитых и прибывающих летательных аппаратов оставляло желать лучшего.

— Командир, смотри. — Ван И отметил целеуказанием объект и передал его в сеть подразделения.

Иван оторвался от виртуальных экранов и посмотрел в указанном направлении. С противоположной стороны от его подразделения к плацдарму приближалась белая точка и очень быстро приближалась. Затем точка превратилась в небольшую черточку, и внезапно у нее появился инверсионный след фиолетового цвета, а в сторону плацдарма потянулись едва заметные росчерки. Через пару секунд пространство над плацдармом вспыхнуло от множества врывающихся летательных аппаратов противника. Они валились обломками вниз, порождая вторичные взрывы. Иван применил увеличение, на пределе возможности электронных глаз, чтобы разглядеть гостя. Изображение нещадно тряслось, и вычислитель ББС с трудом удерживал летящий объект в центре поля зрения, но Иван смог его разглядеть.

— Это наш фрегат! — выкрикнул он и не заметил, как на его лице появился оскал.

Фрегат Федерации, словно ледокол, промчался на огромной скорости, проделывая просеку в рое вражеских машин. Атака земного корабля заняла каких-то пару десятков секунд, и после того, как он начал удаляться, общий канал взорвался воплем ликования, что даже автоматика сработала, понижая громкость. Иван проводил фрегат взглядом и снова посмотрел вдаль, где виднелись новые точки. Через десять минут еще один фрегат пролетел над плацдармом с тем же результатом. Последующий появился уже через восемь минут, а спустя час над плацдармом было организовано непрерывное движение из кораблей, которые несли смерть и разрушения врагу. Вражеский натиск резко ослабел, но на этом ничего не закончилось. После того планетарный десант пришел в себя и смог выдать целеуказание, флот стал бить и по поверхности. Картина боя уже не выглядела такой удручающей, и Родригес решил выдать свое умозаключение:

— Похоже, сегодня героическая смерть отменяется.

В этот момент в командный канал пришел приказ непосредственно для подразделения ССО. Ознакомившись с текстом приказа, Иван с иронией произнес:

— Родригес, похоже, командование пошло тебе навстречу и все же предоставило возможность героически погибнуть. — После небольшой паузы он уже командным голосом продолжил: — Внимание всем, командование приказывает нам выявить все хабы, прилегающие непосредственно к плацдарму, и сообщить их координаты, а по возможности осуществить целеуказание для нанесения орбитального удара. В связи с этим каждая группа должна прочесать свой квадрат в поисках цели. — И более строгим голосом добавил: — Вспоминаем меры предосторожности при взрыве тактического ядерного боеприпаса, а именно какой будет эффект от стокилограммового снаряда. Всем все ясно?

В командную сеть стали приходить подтверждения о получении приказа и, пробежавшись глазами по списку групп, Иван удовлетворительно кивнул.

— Отлично, тогда начинаем, — произнес Иван и переключился на канал только своей группы: — Родригес, тебе предоставляется честь первым размочить счет и помочь уничтожить обнаруженный нами хаб. Остальные отходят на безопасное расстояние.

Спустя полчаса произошло то, что можно охарактеризовать как «разверзлись небеса». Немного в стороне от цели в небе вспыхнуло новое солнце, и слегка мерцающий на фоне звездного неба щит разошелся в стороны, открывая возможность для удара. Через образовавшуюся дыру, оставляя след в остатках плазмы, ворвался стремительный и едва заметный снаряд. Преодолев три десятка километров, он ударил точно в центр конструкции, которую Иван назвал хабом. Чудовищный по своим масштабам взрыв разнес строение на куски, оставляя огромную воронку. А обломки, разлетевшиеся на несколько километров, продолжали падать на протяжении еще как минимум пяти минут.

* * *

Планета Оршу. Где-то на глубине

М-да, зрелище, открывшееся передо мной, вызывало чувство тревоги и безысходности. На обширной площадке, которая, возможно, служила полом для какого-нибудь склада, находилась свалка с копошащимися на ней отвратительными насекомыми. Отвратительными они казались из-за того, что их поврежденные корпуса и культи отсутствующих конечностей покрывала бурая масса, служащая для герметичной закупорки. Но насекомые каким-то образом умудрились измазаться в герметизирующей пене полностью и в свете фонарей казались живыми, вызывая неприятные ассоциации. Тараканы и пауки, сохранившие какую-никакую подвижность, выстроившись в цепочку двустороннего движения, тащили части уцелевших агрегатов и устройств, демонтированных с фрегата. Эта картина напомнила мне муравьев-листорезов, живущих когда-то в джунглях Земли, которые также выстраивались в длинные цепочки по доставке листьев на свои грибные поля.

На кучах, куда сваливалось все это добро, хозяйничали собратья носильщиков, которые оказались менее удачными при падении корабля. У них отсутствовала значительная часть лап или повреждения корпуса не позволяли переносить какие-либо нагрузки, но вот для осмотра, сортировки мелких деталей, незначительного ремонта и прочих процедур, не требующих применения силы, они подходили вполне. Но самыми многочисленными представителями этого серпентария были мелкие искусственные муравьи, стрекозы и остальная всевозможная мелочь, которая в изобилии присутствовала на фрегате. Некоторые предназначались для силовых подразделений в качестве небольших разведчиков, другие были неотъемлемой частью корабля, обслуживая его в труднодоступных местах. Как ни странно, из-за их незначительного размера им удалось остаться в большинстве своем невредимыми, и сейчас они просто кишели на свалке технологического хлама. В свете фонарей моего Волка это все бегало, ползало, ковыляло и шевелилось, создавая впечатление нахождения внутри жуткого логова насекомых. Только королевы улья не хватает. Я перевел взгляд на видимую отсюда часть фрегата. Хотя почему не хватает, там внутри находится та самая королева, которая всем этим и заправляет, благо вычислительных мощностей на это достаточно. Усмехнувшись своим мыслям, открыл структуру иерархии командной сети и переименовал фрегат Фурию в Королеву.

Полюбовавшись происходящим на свалке еще с минуту, принялся размышлять, что делать дальше. Мне неизвестно, что происходит там, наверху, да и свою тушку быстро найти не удастся, и сколько еще времени я здесь пробуду — непонятно, поэтому встает ребром вопрос ресурсов. Всей этой армии насекомых требуется энергия, питательное вещество и кислород. Да, на корабле еще остались некоторые запасы, но их надолго не хватит, а значит, нужно все это добыть здесь. А еще я уверен, что при подъеме наверх мне придется столкнуться с вражеским присутствием, поэтому нельзя забывать и об оружии. Итак, начнем с главного — с энергии.

Все мои создания, кроме совсем мелких, обладают собственным источником энергии в виде обычного возвратно-поступательного генератора, который приводит в действе искусственная сердечная мышца. В принципе, это позволяет, например, тем же тараканам существовать автономно продолжительное время, но вот запитать еще какое-нибудь устройство уже не получится. Но мои предки местами были умными людьми, и начиная с первых атомных подводных лодок старались защитить Землю от радиоактивного заражения, и создавали все возможные защитные контуры для ядерных реакторов. И настолько в этом преуспели, что даже прямое попадание торпедой в реакторный отсек не приводило к разрушению реактора, при самом неблагоприятном исходе он автоматически глушился и консервировался. Подобная практика и технологии перешла и в космическую сферу. Реакторы, установленные на фрегате, находятся в бронированных, герметичных капсулах, и в случае аварии или повреждении корабля они также глушатся автоматически. Да, энергия воздействия в космосе и под водой несоизмеримы, и реактор вместе с бронекапсулой могут просто испариться от удара, но практика космических боев показала, что в семидесяти процентах случаев они остаются целыми и подлежат повторному использованию. И сейчас я смотрел на схему энергетической установки, на которой реакторные отсеки подсвечивались ярко-желтым цветом с пометкой «заглушен». А значит, у меня в наличии есть два кипятильника, осталось только придумать, как вырабатываемое ими тепло преобразовать в электричество. С учетом того, что машинный отсек разрушен и от турбогенераторов остался лишь металлолом, это будет еще тот квест, но хотя бы замерзнуть мне не грозит.

Конец ознакомительного фрагмента.