Стальные Волки. Смутное время

Валерий Увалов, 2023

Трудные времена требуют трудных решений. Земная Федерация смогла одолеть вражеский флот в звездной системе Хадар и получила приз в виде промышленно развитой планеты Оршу. Вопрос только в том, сможет ли объединенное человечество и союзники проглотить столь лакомый кусок. Для решения этой проблемы Совет Федерации принимает беспрецедентные меры, идя по пути военной диктатуры, и ускоряющимися темпами наращивает военный потенциал. Но только лишь для захвата Оршу необходимо перенапряжение всех сил и ресурсов? Столетия боевые корабли неизвестной цивилизации из системы Хадар выступали в роли карающего меча для всего сектора, теперь этот меч переломлен, и к чему это приведет, остается лишь гадать. Все это дела будущего, разворачивающиеся без ведома Михаила Волкова, которого все считают погибшим. Но благодаря стечению обстоятельств, технологиям и упрямству, Михаил жив и ведет свою войну, где-то в недрах планеты Оршу. И кто знает, может, сам того не подозревая, Михаил сможет повлиять на расклад сил во всем секторе.

Глава 2

Где-то на планете Оршу. То же время

«Связь установлена».

Сказать, что я был удивлен, — значит ничего не сказать. Я никак не ожидал, что со мной на связь выйдет мозговой центр фрегата, с которого я ранее пытался эвакуироваться. С небольшой задержкой надпись о соединении пропала, и передо мной развернулось стандартное окно общей информации о корабле:

«Фрегат проекта 80201 — Фурия»

Дальше была информация о штатном вооружении, составе команды, энерговооруженности и прочих параметрах. Я их и так знал, но одна строчка привлекла мое внимание:

«Местоположение: Неизвестно».

Это было очень странно. Недолго думая, ткнул на пиктограмму состояния корабля. Также с небольшой задержкой начальная страница сменилась таблицей, сплошь состоящей из красных и редких вкраплений оранжевых строчек. Все еще не понимая, что же происходит, начал пролистывать страницу за страницей, пытаясь разглядеть хоть одну зеленую строчку. Складывалось такое впечатление, что фрегат сейчас представляет собой груду металлолома.

Проведя пару минут размахивая руками перед виртуальной таблицей, я мысленно хлопнул себя по лбу и полез в журнал событий. Но и здесь меня ждал сюрприз: прочитав последние записи, я уставился в одну точку и простоял так еще минут пять. Как оказалось, после того как я отключился, системы фрегата не смогли удержать корабль на орбите, и он рухнул на поверхность планеты Оршу. И тут наступает самый интересный момент — журнал обрывается на одной-единственной записи:

«Высота 359 метров».

После чего появляется запись, датируемая десятью минутами ранее.

Так ничего и не прояснив, подумал, что раз я все еще живой, значит, не так уж все плохо. С этой мыслью снова полез в интерфейс управления кораблем и ткнул в иконку с надписью «Связь». Идея заключалась в том, что если я выжил, корабль живой, то, возможно, и еще что-нибудь осталось целым. В зоне моего приема ничего не обнаружилось, кроме корабля, а первая же попытка сканирования непосредственно фрегатом дала результаты. Это могло означать лишь одно: я нахожусь довольно далеко от корабля, и лишь благодаря более мощному его приемопередатчику я смог установить с ним связь. Но это не беда, я могу использовать корабль как ретранслятор для управления уцелевшими устройствами. Приняв это, тут же перестроил канал связи, перейдя на соответствующие протоколы, и начал просматривать результаты сканирования.

Где-то в разрушенных коммуникациях корабля застряли два паука. Без управления со стороны мозга фрегата и без внешних команд они просто впали в ступор, поэтому как только пауки были присоединены к сети, я приказал им найти выход из ловушки. Далее обнаружились Волки, тараканы и пауки разной степени поврежденности, а также небольшие очаги еще работающих систем фрегата, но один из Волков оказался полностью работоспособен, но зажат где-то во внутренних отсеках корабля. Недолго думая, отдал приказ всему этому искалеченному воинству начать исследовать окружающее пространство. Я даже представил, как таракан с треснутым корпусом, скребя обрубками лап, пытается что-то там осмотреть. Хотя мне и представлять не нужно, я и так мог посмотреть, что с моими детищами происходит, правда, без привязки к координатам. Все-таки большинство систем фрегата не работало, и приходилось составлять пазлы из обследованных областей, когда какие-то единицы встречали друг друга.

В основном работоспособными остались системы биологического происхождения, но это неудивительно, так как они способны к самовосстановлению, если в запасе имеются питательный ресурс и подходящая среда. Но ресурса здесь хватало, так как живые клетки могут перерабатывать мертвые, извлекая из них все необходимые вещества, а если где-то сохранились резервуары с питательным веществом, тогда этот процесс будет еще быстрее, но этот ресурс конечен. Возможно, что мозг корабля тоже умер, но со временем смог восстановиться и выйти со мной на связь, и самый интересный вопрос: мог ли я также восстановиться, учитывая особенность своего организма?

Подумав о ресурсах, я полез в меню восстановления корабля и отрубил все, кроме систем связи, вычислительных мощностей, жизнеобеспечения и систем сканирования, которые я ограничил лишь ближним радиусом действия. В космосе этому фрегату уже не летать, а вот осмотреть то место, где он сейчас находится, не помешало бы. Но живой мозг корабля понял команду буквально, и пока я продолжал составлять пазлы, он начал выращивать искусственные глаза системы внутреннего наблюдения снаружи корпуса.

Сигнал о том, что одна из приоритетных задач выполнена, пришел неожиданно, и, смахнув все лишнее, я вывел перед собой результаты. Вырастив глаза на ложноножке, мозг фрегата осмотрелся снаружи и услужливо составил объемное изображение, на которое я сейчас и смотрел. Последнее, что я помню, — это удар в носовую часть фрегата, который полностью снес баки с топливом, но сейчас была изображена лишь корма и часть центральной секции. Конечно, назвать эту изломанную груду металла и искусственных костей кораблем — это, мягко говоря, не корректно. Корпус оказался переломлен в месте стыка центральной и кормовой части. Форма корпуса вся помята и перекручена. Я хмыкнул, так как увиденное подтвердило мою теорию, что мозг корабля как единая система умер, потому что место, где располагалась основная масса нейронов, просто отсутствовала. А то, с чем я сейчас общаюсь, — это уже другой мозг, выросший из остатков нервной системы. Эффект разрубленного червя, когда из двух половинок получаются два червя, я ранее видел только в лаборатории, а сейчас наблюдал воочию, что подтвердило правильность выбора такой концепции.

Остов когда-то грозной машины располагался вертикально, застряв в каких-то конструкциях искусственного происхождения. На вид конструкции выглядели очень ветхими и непрочными. Также кое-где просматривалась порода. Конечно, рассмотреть все в подробностях не представлялось возможным, так как корабль отрастил глаза только там, куда смог дотянуться еще живыми клетками, а также хорошему обзору мешала кромешная тьма. Но это позволяло предположить, что остатки корабля находятся сейчас где-то под поверхностью. Возможно, то место, куда упал фрегат, не было сплошной породой, иначе от него остались бы мелкие части, разбросанные взрывом от удара, а являлось неким подповерхностным сооружением, перекрытия которого замедлили падение. Тем не менее даже такая картина проливала свет на происходящее. Я смог объединить составленные мной пазлы из разведанных моим воинством инвалидов областей с той картинкой, которую передал мне корабль. Теперь у меня была хоть какая-то точка отсчета координат. Как оказалось, многие тараканы и пауки находились вне корпуса, разбросанные как вокруг, так и по ходу движения корабля вниз. Но оставались еще два вопроса: если мои догадки верны, то на какой сейчас глубине находится корабль, и где же мое тело?

* * *

— А если вот так! — бормотал я себе под нос.

Стальной лом вошел между корпусом Волка, там, где у человека находятся ребра, и остатками зажавшего его стапеля. Действуя ломом как рычагом, я слегка разжал смятую конструкцию, и это позволило высвободить корпус, и я тут же рухнул, так как все еще оставалась зажатой нога. При падении от веса Волка конечность высвободилась, но это уже никак мне не помогло вовремя сгруппироваться. Наконец многочасовой труд увенчался успехом.

Через несколько часов составления карты местности из пазлов мне все это порядком надоело. Ничего нового узнать не получилось, а свое местоположение я так и не смог вычислить, поэтому решил отвлечься. К этому моменту большая часть возможностей моего мозга восстановилась, что позволило расширить функционал, а точнее, вернуть его к номиналу. И я вспомнил об уцелевшем, но застрявшем Волке. Дело в том, что мой имплант позволяет управлять моим телом в реальности прямо из моего виртуального мира, но сейчас этого делать нельзя ввиду состояния того самого тела. Поэтому я подумал: «А почему бы не попробовать управлять Волком как собой?» И эта задача поглотила меня полностью.

В принципе все элементы для осуществления подобного эксперимента были в наличии. Используя диагностические протоколы, я мог отключить мозг Волка и передавать его периферической системе отдельные команды, например, пошевелить пальцем или повернуть голову, а также получать обратный отклик. С другой стороны, имелся механизм сопряжения моего виртуального тела с реальным, с передачей всех ощущений. Оставалось только обмануть этот механизм, заменив мое реальное тело телом Волка, написав программу-посредника. Сложность заключалась в том, что Волк, мягко говоря, сильно отличался по пропорциям тела от человека, не говоря уже об органах осязания.

Первые эксперименты я проводил, используя виртуальную копию Волка, и эта копия вполне резво ходила, бегала, приседала и вытворяла прочие акробатические штуки, повторяя мои движения. Но когда я на радостях от успеха активировал обратную связь, начались проблемы с передачей сигналов от нервной системы Волка в мой мозг. Например, когда я прикасался пальцем виртуального Волка к поверхности, то вместо того чтобы ощущать касание своим пальцем, я ощущал это касание своей задницей, а давление на стопы ощущал спиной. Устранение этой проблемы заняло больше всего времени, но в итоге и это удалось.

Первое подключение к реальному Волку можно охарактеризовать одним словом — «бревно». Мне явно не хватало всех тех ощущений, которые я получал от своего тела, — это словно все онемело, а местами просто ничего чувствуется. Но добавились такие экзотические ощущения, как видеть радиоволны, слышать запах и чувствовать цвет. С подобными казусами я не смог справиться программно, так как у человека просто нет стольких каналов поступления информации от окружающей среды, как у Волка. Но спустя час наблюдения подобной психоделической картины я все же немного привык и принялся уже, пожалуй, себя освобождать из капкана.

— Да чтоб тебя! — чертыхнулся я, не успев подставить свои деревянные конечности, когда падал на уцелевшую переборку корабля.

Не торопясь поднялся на ноги, включил фонари Волка и посмотрел наверх. Когда фрегат пробивал перекрытия, то какая-то металлическая балка гигантских размеров вошла в корпус и, смяв внешнюю обшивку, деформировала внутренние помещения, где я сейчас и находился, а вместе с ним и стапель, на котором был закреплен Волк. Еще несколько Волков на таких же стапелях просто раздавило в лепешку, а мой оказался самый крайний. Насмотревшись на капкан, из которого выбрался, я обратил внимание на выход, ведущий в центральный коридор. Корабль находился в вертикальном положении, и по ту сторону створок хранилища виднелась ребристая поверхность центрального коридора, который превратился в колодец глубиной десятки метров. И единственный доступный мне сейчас выход наружу оказался в кормовой части, там, где находятся сопла корабля, а значит, нужно заняться альпинизмом. Да, здесь гравитация ниже, чем на Земле, но с моим навыком управления Волком это плохая затея, поэтому я с помощью штатного лома раздвинул створки и передал управление роботом его же мозгу, при этом оставив обратную связь для лучшего вхождения в образ. И Волк, получив приказ, начал восхождение.

Перебираясь от скобы к скобе, Волк осторожно поднимался вверх. Его фонари освещали внутренние стенки изгибающегося от повреждений коридора, создавая ощущения нахождения во внутренностях гигантского животного. Следуя движению корпуса Волка, лучи света периодически выхватывали из тьмы клубящуюся мелкую пыль, свисающие провода и проемы отсутствующих сервисных люков. На первый взгляд все, что я наблюдал, казалось мертвым, но это только на первый взгляд. Поднимаясь все выше, я заметил уже третий искусственный глаз, торчащий из стены и пристально наблюдающий за мной. Где-то там, в недрах этой развалины, теплилась жизнь, которая сейчас боролась за свое выживание, и почему-то мне не хотелось оставлять здесь это хоть и искусственное, но живое существо. Но с этим разберемся потом, а сейчас наружу.

* * *

То, что я непонятно где оказался, наедине с кучей искалеченных роботов, да еще и не могу найти своего тела, по идее должно было на меня давить психологически, но мой имплант мастерски жонглировал гормонами в моем организме, заставляя меня быть сосредоточенным, немного легкомысленным и навеселе. Поэтому, стоя среди гигантских магнитных сопел фрегата, я восхищался эпичным зрелищем, задрав голову вверх. Проваливаясь все глубже и глубже, корабль проделал огромную дыру. Отчетливо различались перекрытия этажей или уровней, которые уходили вверх. Лучи фонарей дотягивались максимум на метров пятьсот, а дальше просто рассеивались, но слабенький радар Волка добивал на пару километров, и это явно была не поверхность планеты, значит, я нахожусь еще глубже.

— Интересно, а здесь пожарная лестница есть? — произнес я и, опустив голову, задумался.

Конечно, Волк никаких звуков не издал. Во-первых, в вакууме это просто невозможно, а во-вторых, у Волка просто отсутствовала такая техническая возможность. Поэтому я произносил и слышал свою речь в виртуале, но вот почему, разрабатывая Волков, я не предусмотрел такой возможности, непонятно. Мне стало интересно, как мои создания будут выражать свои мысли вербально. И очередная задача отправилась в мою записную книжку, но подумав еще немного, я добавил приписку: «Осторожно». Такие эксперименты могут привести к самым неожиданным результатам. Достаточно представить, что собака сможет говорить, и, может, поначалу это будет забавно, но что она скажет, если поймет, что ее отправляют на смерть?

После любования огромной дырой я отбросил все лишние мысли и сосредоточился на поиске своего тела. Если канал, соединяющий меня и корабль, имеет хорошую пропускную способность и устойчив, значит, между нами нет больших препятствий, а учитывая, что мой приемопередатчик напрямую не видит мое стальное воинство, можно предположить, что мое тело находится на расстоянии от километра до пяти. Остается лишь выяснить, пять километров по горизонтали или вертикали?

Выйдя из режима управления Волком, я снова обратился к обзору того, что мои подопечные сумели исследовать, а конкретно меня интересовал сам корабль. Вращая перед собой объемное изображение остова фрегата, я нашел то место, где располагалась стартовая шахта моей спасательной капсулы. Так как данные с этого отсека не поступали, пришлось рассматривать все по старинке. Приблизив изображение, я убедился, что шахта пуста, а значит, капсула вместе со мной была отстрелена. И, скорее всего, это произошло еще до того, как фрегат остановился, застряв окончательно. Мне на ум приходят лишь две возможности найти свое тело. Дело в том, что каждая капсула снабжена маяком, на который можно взять пеленг, но сейчас в эфире тишина, а значит, он сломан и единственным ориентиром может служить лишь мой собственный сигнал. Для того чтобы им воспользоваться, нужно собрать еще пару мощных приемопередатчиков и триангулировать мой сигнал. Это была бы плевая задача, если бы я находился у себя на базе, но когда в твоем распоряжении лишь груда металлолома и команда инвалидов, такая работа превращается в тот еще квест. Или просто искать ножками. Но в идеале нужно попытаться реализовать оба варианта.

Фрегат застрял между перекрытиями, и, вращая изображение, я обнаружил на одном из этажей довольно большую и ровную площадку. Решив, что это место наилучшим образом подходит для выполнения поставленной задачи, я выбрал парочку более-менее целых тараканов и отправил их на разведку вглубь сооружения на этом этаже. Остальным приказал стаскивать на площадку все, что плохо лежит, так как фрегат не выглядел надежным укрытием ввиду своего состояния. Со словами «Работайте, ребятки, а я пока прогуляюсь!» вернулся к управлению Волком и посмотрел на перекрытие этажа, который располагался приблизительно на уровне с тем местом, где я находился.

Оружия у меня не было, так как стеллаж, на котором оно хранилось, был также размазан по переборке гигантской балкой. Поэтому в правую руку я взял единственное, что мне было доступно, а именно штатный лом, а в левую — панель от кожуха сопла двигателя, которую сам же и оторвал. Предварительно оставив в начале пути один из оптических ретрансляторов, имеющихся у каждого из Волков, я как заправский средневековый воин начал медленно продвигаться вперед. Пройдя метров пятьдесят, убедился в своих первоначальных выводах о возрасте этого места. Без взятия проб точно определить, сколько именно лет, невозможно, но судя по состоянию и налипшей пыли, — сотни. И принимая во внимание отсутствие следов, можно сделать еще один вывод: я здесь первый посетитель за многие годы. Но это не значит, что можно расслабиться и идти прогулочным шагом. Несмотря на ветхий вид, коридор, по которому я шел, выглядел технологичным. В основе стен потолка и пола использовался местный аналог бетона, но помимо этого, имелись проложенные в каналах кабели, щитки, остатки осветительных приборов, и нечто, похожее на датчики системы внутреннего мониторинга коридора, и прочие свидетельства технологически развитой цивилизации. И хотя с помощью сенсоров Волка я не наблюдал подачи энергии ни в одну из систем, активация охраны может быть и механическая, поэтому нужно быть очень осторожным.

Я медленно двигался вперед по коридору, и мои осторожные шаги поднимали небольшие облачка пыли, которые в отсутствие атмосферы быстро оседали обратно. Впрочем, я перестал обращать на это внимание, так как следил за светом от фонарей Волка, которые выхватывали из тьмы мертвые устройства и гладкую поверхность стен. Пройдя еще немного вперед, я вышел на перекресток и осмотрелся. По левую руку, буквально через метров пять, коридор упирался в широкую, наглухо запертую гермодверь. По правую была та же картина. А впереди продолжался коридор, но через метров тридцать виднелся такой же перекресток. Меня одолело любопытство, и, установив еще один ретранслятор прямо на перекрестке, я шагнул вправо.

На первый взгляд гермодверь выглядела внушительной: круг диаметром пять метров, висящий на двух массивных петлях и герметично перекрывавший проход. Но в местах примыкания наружу начала проступать ржавчина. Это могло произойти только в одном случае: если с той стороны присутствует атмосфера и кислород, который и окислил металл. Я поднял правую руку и посмотрел на лом, который держал. То, что произошло дальше, можно описать лишь одним словом — «повезло». Используя мощь Волка, я с размаху вогнал лом в самый, на мой взгляд, подходящий участок, обильно покрытый ржавчиной. Лом, способный проламывать броню роботов, вошел почти наполовину и застрял там. Не останавливаясь на достигнутом, обхватил его двумя руками и попытался продавить дальше, но он словно уперся во что-то твердое и никак не хотел поддаваться. Сделав еще несколько подходов, я обратил внимание на лежащий на полу импровизированный щит. Недолго думая, поднял его и, как следует размахнувшись, ударил по торчащему лому. В тот же миг почувствовал сильный толчок, который развернул меня и швырнул на пол.

— Да чтоб тебя!.. — чертыхнулся, быстро передавая управление мозговому центру Волка.

Подчиняясь посылу об опасности, Волк тут же вскочил на ноги и приготовился встречать угрозу. Но в течение нескольких минут так ничего и не произошло, поэтому я снова вернул себе контроль и начал осматриваться. Первым делом посмотрел на то место, где ранее торчал лом, и луч фонаря выхватил из тьмы небольшую струю какого-то газа, струящегося из проделанной мной дыры. Как оказалось, лом пробил створку насквозь и, испытывая давление со стороны помещения, вылетел как снаряд, оттолкнув мой щит и тем самым сбив меня с ног. Его я нашел у противоположной створки, но не стал повторять подвиг и вернулся обратно — ждать, пока вся атмосфера выйдет наружу.

Через десять минут все закончилось, но время ожидания натолкнуло меня на мысль, что с той стороны довольно большое помещение. И только подойдя в упор и заглянув в отверстие, я понял, как мне повезло. А все потому, что я все еще человек и поэтому совсем забыл о наличии у Волка плазменного резака, которым я мог срезать петли и штыри, запирающие гермодверь. Но если бы я это сделал, то меня просто сбило бы этой дверью, и не факт, что Волк остался бы цел. Тем не менее, глядя в отверстие, я так ничего и не увидел, поэтому решил воспользоваться помощью братьев меньших.

Контейнер легко вскользнул из ниши, отрывшейся на боку Волка. В моих руках он раскрылся, демонстрируя муравьев в количестве пяти штук. Внешне они выглядели как точная копия земных муравьев, но размером с мизинец. Правда, внутреннее наполнение этих крох сильно отличалось от их прообраза. Воспользовавшись виртуальным интерфейсом, отдал команду на активацию и несколько секунд наблюдал, как эти крохи просыпаются. Сначала они расправили свои ножки, а затем старательно смазали их специальной секрецией, выделяемой из отверстий на брюшке. Пока они приводили себя в порядок, я поднес контейнер к отверстию, которое проделал лом. Поначалу неохотно, но затем более шустро муравьи-переростки стали перебирать лапками, один за другим устремляясь в дыру. Когда последний скрылся, я вернул контейнер обратно в нишу и в ожидании картинки вывел перед собой пять виртуальных экранов. И как только появились первые кадры, я почувствовал, как по моей виртуальной спине пробежал холодок.

* * *

Коридор озарялся вспышками от плазменной горелки, создавая причудливые тени, отбрасываемые корпусом Волка. Место, где сейчас бушевал факел, выглядело как страшная рана, светящаяся в темноте, из которой на пол капала кровь в виде раскаленного металла, рассыпаясь искрами от удара.

— Ну, вот и все, — пробормотал я, выключив резак.

Последний рез был закончен, и теперь гермодверь ничего не держало, кроме прошедших веков и ржавчины. Воспользовавшись все тем же ломом, я слегка расшатал ее, а затем потянул на себя и тут же отбежал назад, как только заметил, что она начала вываливаться из своей посадки. Гермодверь со всего размаха рухнула на пол, не издав ни звука, лишь подняв тучу пыли. Правда, вес этой многотонной конструкции я ощутил через вибрацию пола, передавшуюся ногам Волка. Поднятая пыль полностью перекрыла мне обзор, и я машинально начал размахивать рукой, пытаясь ее развеять, но в вакууме пыль ведет себя совсем по-другому. Она не следует за потоками воздуха, вызванными движением руки, а продолжает двигаться по изначальной траектории и, встречаясь с рукой, просто налипает на нее.

После бесплодных попыток разогнать пыль я просто дождался, пока она осядет сама, и встал на гермодверь. Опустив фонари вниз, я рассмотрел то, что передали мне муравьи. Внутренняя сторона двери, начиная от середины до пола, была посечена множеством ровных и не глубоких, но хорошо заметных борозд. Подняв фонари и направив их в открывшийся проем, я увидел тех, кто оставил эти борозды. Прямо у проема лежало большое количество останков некогда живых существ. Их было так много, что куча истлевших останков возвышалась на метр от пола.

— Что же здесь произошло? — задал я вопрос в пустоту и приблизился к останкам.

Я, конечно, не антрополог, но могу точно сказать, что таких существ человечество еще не встречало. Судя по строению скелета, эти существа были человекоподобными: две руки с развитыми пальцами, две ноги и голова, череп сильно сплюснут со стороны лица. Я снова посмотрел в сторону валяющейся гермодвери. Похоже, их заперли здесь, и эти существа очень сильно хотели выбраться, настолько хотели, что стерли свои пальцы о металл двери. Данную теорию подтверждали поврежденные крайние фаланги пальцев у лежащих передо мной скелетов.

— Ладно, посмотрим, что это за место. — С этими словами я повернулся и зашагал вглубь помещения.

Его размеры были внушительными — тридцать метров в ширину, пять в высоту и длиной около ста. По правую сторону находились какие-то устройства, понять назначение которых не представлялось возможным из-за их плачевного состояния. Все остальное пространство было заставлено остатками многоуровневых лежаков или кроватей. По крайней мере, все эти конструкции были похожи на кровати, так как на многих остались лежать их последние хозяева. Я не стал идти дальше, смотреть там нечего: куда бы ни падал свет моих фонарей, повсюду виднелись лежаки, и я просто завертелся на месте. Навскидку здесь было заперто несколько сотен существ, и все это хотелось назвать одним словом — «могильник».

Все, что хотел, я увидел, поэтому направился на выход, лишь на мгновение задержавшись у входа. Пока стоял, выпущенные мной муравьи выбрались из кучи костей и резво забрались на ногу. Как только последний муравей оказался на мне, я снова забрался на упавшую гермодверь и направился к противоположному проходу. Вторую дверь я не стал вырезать, а лишь проделал ломом отверстие и запустил туда муравьев. Убедившись, что и за второй гермодверью та же картина, я направился дальше по коридору до следующего перекрестка.

По пути я обнаружил еще шесть подобных могильников и в конце уперся в гермодверь, перекрывающую основной коридор. Прежде чем приступить к вскрытию, я обернулся, осветив пройденный путь, и задумался. У меня сложилось впечатление, что этих существ изолировали в этих могильниках, но странность заключалась в том, что оборудование, которым оснащен коридор, сильно отличалось от того, что находится внутри могильников. Несмотря на состояние, невооруженным взглядом видно, что устройства в могильниках технологически выше уровнем. Это может быть только в том случае, если эти подземные уровни долгое время были заброшены и заново освоены уже с новым техническим уровнем, а затем снова брошены. Вполне возможно, что данный коридор и ближайшие этажи — это памятники первой колонизации этой планеты.

— С историей разберемся потом, а сейчас нужно отсюда выбираться. — Озвучив вердикт, я снова повернулся к двери и принялся за работу.

Последняя гермодверь отняла у меня столько же времени, сколько и первая, только в этот раз сразу пришлось ее резать и выдавливать вперед, так как за ней также был вакуум. И когда она поддалась, то не упала на пол, как я ожидал, а рухнула куда-то вниз, что позволило мне сразу же заглянуть в образовавшийся проем, не дожидаясь осаждения пыли. Я шагнул вперед, и лучи фонарей Волка осветили пространство, что заставило меня слегка улыбнуться.

— Похоже, независимо от цивилизации, мысли о колонизации без атмосферных планет одинаковы у всех, — бормотал я себе под нос, направляя свет то в одну, то в другую сторону.

За вскрытой гермодверью находился так знакомый мне кольцевой тоннель, диаметром около пятидесяти метров, очень напоминающий те, что возводит моя компания при постройке поселений на Луне и других космических телах. Взглянув себе под ноги, обнаружил упавшую гермодверь, которая лежала на рельсах транспортной системы, метра три ниже того уровня, где я сейчас стоял. Похоже, что древние строители спроектировали тоннель таким образом, что попасть в ответвление можно только с транспорта, курсирующего по этому тоннелю. Хотя нет, правее имелась металлическая лестница, видимо, на всякий случай.

Привычно оставив ретранслятор в проеме, я спустился. Как и в моем варианте тоннеля, здесь он разделялся на транспортную часть и техническую, где проложены коммуникации, а значит, должен быть переход на уровень ниже и выше. Разницы, куда идти, не было, поэтому с желанием найти переход двинулся вправо. Сам тоннель выглядел таким же заброшенным и обесточенным, как и тот коридор, из которого я пришел. Через сто метров понял, что слово «заброшенный» не совсем подходит к тому, что я наблюдаю, скорее сюда больше подойдет «законсервированный». Да, пыль присутствовала, но не было ни мусора, ни разрушений — все выглядело так, будто его закрыли и просто выключили.

Через пятьсот метров пришлось поставить еще один оптический ретранслятор, так как внутренняя стенка тоннеля перекрывала луч от предыдущего ретранслятора. Следующий ретранслятор установил, пройдя еще двести метров и обнаружив тот самый переход. В этом месте тоннель делился на две части: одна продолжалась прямо, а вторая уходила вниз, как раз туда, куда мне нужно. Сразу не стал спускаться, передал управление мозгу Волка, а сам вернулся в свой виртуальный мир и развернул перед собой карту разведанной территории. Нужно понять, где находится тот уровень, где сейчас трудятся мои, такие родные, стальные насекомые. Как и предполагал, спустившись ниже, я должен попасть в тоннель, на уровне которого находится площадка, куда сейчас стаскиваю все, что может быть полезно.

— Ну, вот и отлично, ребятки, держитесь, я скоро буду, — с улыбкой произнес я и снова взял Волка под контроль.

* * *

Гиперпространство в окрестностях системы Хадар. Виртуальный центр управления силами вторжения. Оперативное совещание командования

Высадка на планету шла не совсем так, как хотелось. Поначалу планетарный десант вполне удачно высадился и стал расширять плацдарм, но по мере увеличения протяженности линии соприкосновения этот процесс практически застопорился. И Нечаев прекрасно понимал причины происходящего, но его смущало то, с какой легкостью осуществлялась высадка. Зная возможности вражеских сил и их оснащение, можно предположить, что силам Федерации просто дали высадиться. Даже Земля оказала большее сопротивление, чем набитая военной техникой вражеская планета. Все это подводило Нечаева к нехорошим мыслям. В принципе он изначально не верил в успешность плана по быстрому захвату планетоида, но других вариантов просто не было. И стоя перед виртуальной картой местности, где находился плацдарм, он морщил лоб, пытаясь осмыслить то, что ему говорит командующий планетарными силами генерал Пол Уолтерс, параллельно размышляя о возможных вариантах ловушки.

— Господин главнокомандующий, несмотря на удары с орбиты, натиск противника не ослабевает. А наши силы, наоборот, истощаются.

— И что вы предлагаете, Пол?

Задав вопрос, Нечаев закинул руки за спину и подошел ближе к карте, рассматривая тактические пиктограммы. Он, конечно, плохо разбирался во всех этих обозначениях, лишь в общих чертах. Все-таки он выходец из авиации, и космические бои ему ближе, чем наземные операции.

Пока Нечаев рассматривал карту, генерал Уолтерс обернулся к своим советникам, словно пытаясь найти поддержку. Затем прокашлялся в кулак и сказал:

— Нужно садиться в глухую оборону, укреплять уже захваченный плацдарм и готовить свежие силы. — Договорив фразу, Уолтерс машинально вытер со лба несуществующий пот.

Нечаев уже хотел задать вопрос и даже поднял руку, указывая пальцем на карту, но, посмотрев на генерала, с возмущением произнес:

— Пол, да не тряситесь вы так. Оглянитесь, где мы находимся. — Нечаев обвел пространство рукой.

Главнокомандующий любил наблюдать за окружающей обстановкой, но в данный момент физическое местонахождение центра управления было в гиперпространстве, поэтому в виртуальную среду транслировалась картинка с кораблей на орбите планеты Оршу. Люди словно парили над поверхностью планетоида в окружении множества звезд и трех ярких светил системы.

— Мы находимся так далеко от Земли, — продолжил Нечаев, — что свет, покинувший Солнечную систему, начал свой путь во времена русско-турецких войн девятнадцатого века. Еще никто и никогда из людей не преодолевал такие расстояния. Мы никогда не вели бои такими крупными флотами, никогда не высаживались на вражескую планету и еще много чего никогда. Не думаю, что в таких условиях кто-то, кроме вас, смог бы спланировать операцию лучше. Сейчас мы учимся, хоть и ценой жизней наших людей. Так что давайте сделаем так, чтобы эта наука пошла на пользу тем, кто придет после нас. — Нечаев еще раз ткнул в сторону карты и спросил: — Что конкретно вы предлагаете?

Генерал приосанился, поправил форму и уверенно заговорил, сопровождая свои слова демонстрацией на карте:

— Сил, чтобы продолжать расширение плацдарма, практически не осталось. Но и площадь плацдарма недостаточна, чтобы обезопасить хотя бы зону высадки от ударов противника…

— Короче, генерал. Я и так это все знаю, — перебил его Нечаев.

— Да, сэр. Обороняться сплошным фронтом у нас просто не хватит сил, и рано или поздно нас сомнут. Поэтому я предлагаю создать оборону, основанную на опорных пунктах. — На карте в центре появилась окружность, заштрихованная линиями зеленого цвета, а вокруг нее множество окружностей поменьше. — Системами «Купол» не пытаться прикрыть весь плацдарм, а сосредоточить их только в этих опорниках и в зоне высадки. Таким образом мы сможем обеспечить достаточную плотность противоракетного и артиллерийского зонтика, а каждый опорный пункт будет способен прикрыть огнем соседний. Главная задача — продержаться до прибытия подкрепления. Конечно, снабжать такую оборону будет сложнее, но мы можем сбрасывать припасы непосредственно в каждый опорный пункт.

— Еще бы знать, когда они прибудут, эти свежие силы, — вглядываясь в карту, тихо произнес Нечаев, а затем повернулся к офицерам и уже громче спросил: — Может, у кого-то будут возражения?

Но по лицам присутствующих было видно, что им нечего добавить.

Тогда Нечаев снова обратился к Уолтерсу:

— Генерал, вы уверены, что планетарный десант сможет удерживать плацдарм долгое время? Может, стоит их эвакуировать?..

— Уверен, сэр, — без колебаний заявил генерал.

— Что ж, действуйте, Пол.

— Спасибо за доверие, господин главнокомандующий, — обозначил четкий поклон Уолтерс.

Нечаев уже хотел отправить всех исполнять свои обязанности, как неожиданно взвыла тревога. Карта резко очистилась от лишней информации и слегка отдалилась, а рядом в пространстве появилась уменьшенная копия планеты с указанием места, где произошло событие, вызвавшее тревогу. Но и без этого было понятно, что что-то происходит в границах плацдарма.

Все замерли, вглядываясь в изображение местности, и по мере поступления информации на карте появлялись красные выноски, указывающие на происшествие. Их становилось все больше и больше, и первым очнулся Нечаев. А в отдельном окне начали сыпаться доклады о столкновении с противником.

— Что происходит? — ни к кому конкретно не обращаясь, задал он вопрос.

Как и следовало ожидать, во взглядах присутствующих можно было прочитать тот же вопрос. Те временем из плоскости карты стали появляться объемные кубики, от которых тянулись линии в определенное место на карте. Нечаев недолго думая дотронулся до одного из них, и кубик развернулся в отдельное окно, в котором тут же начала воспроизводиться видеозапись.

Съемка велась одним из тараканов, который находился на возвышенности, в метрах десяти над поверхностью. Благодаря этому он контролировал сектор площадью несколько квадратных километров. Как раз в этот момент очередная группа планетарного десанта двигалась в сторону передовых позиций. Внезапно на самом краю видимой зоны, в метрах ста от отряда, появилась вспышка, и таракан тут же перевел на это место свое внимание. Изображение приблизилось, но из-за поднятой пыли рассмотреть что-либо не представлялось возможным. Сверху еще падали куски породы и обломки строительного материала, поднятые взрывом, когда в пыли сначала начали проявляться темные силуэты, а через мгновение замелькали вспышки выстрелов. По стечению обстоятельств отряд планетарного десанта оказался небольшим — состав всего трех спускаемых капсул. Три командира, не ожидавшие такого, тут же приказали своим отделениям залечь, но, правильно оценив ситуацию, поспешили распылить маскировочный аэрозоль, и тридцать Дровосеков, вскочив, помчались навстречу врагу, ведя огонь из всего вооружения, что у них имелось. В то же время люди, прикрываясь контратакой и временной маскировкой, стали отходить навстречу очередной волне десанта.

Дровосеки, потеряв под шквальным огнем восемь своих собратьев, смогли подобраться вплотную к атакующему противнику и вступить в рукопашный бой. Их внушительные темные силуэты кружились в облаке пыли, нанося врагу сокрушительные удары. То и дело появлялись вспышки взрывов и россыпь искр при ударах металла о металл, которые засвечивали область видимости. Это было похоже на причудливый танец — танец смерти, но каждый сторонний наблюдатель понимал, что у них нет никаких шансов, так как роботов противника было слишком много и они продолжали прибывать из центра этого пылевого облака. Спустя минуту все было кончено. Тем не менее отчаянная контратака Дровосеков не оказалась напрасной — их командиры смогли уйти достаточно далеко, чтобы оказаться в относительной безопасности.

— Я начинаю задумываться о наградах для наших стальных бойцов, — неожиданно для самого себя заявил Нечаев.

Быстрый просмотр еще нескольких кубиков показал, что в остальных точках происходит подобная ситуация. А апофеозом всего этого стало выявление сотен летящих целей, движущихся из вражеского тыла в сторону плацдарма. Нечаев смотрел на все это и думал о том, что сейчас ловушка захлопнется. Но оставался один вопрос: как вражеские роботы смогли попасть в зону плацдарма? Он не успел додумать эту мысль, как в виртуальном пространстве появились аватары Турова и Лукашевича, лица которых были встревожены.

— Разрешите, господин главнокомандующий, — сходу обратился Туров.

— Это срочно?

— Важная информация о планах и силах противника.

— Говори. — Нечаев оторвался от карты и резко повернулся к Турову.

Тот шагнул вперед и выставил руку ладонью вверх. Над его рукой тут же возникло объемное изображение части многоуровневой подповерхностной структуры. На модели были отчетливо видны транспортные тоннели, как паутина окутывающие данную структуру, и Туров принялся комментировать:

— Минуту назад я получил от разведки Стальных Волков доклад, в котором говорится, что практически вся поверхность, на глубину как минимум пятьсот метров, — один сплошной промышленный объект, со всеми вытекающими. Таким образом, противник может ударить в любой точке, воспользовавшись системой тоннелей. В данный момент враг накапливает силы.

Структура над рукой Турова уменьшилась в размерах, и в стороне стал виден объект в виде прямоугольной коробки. Анимация показала, как в этот объект импульсами входят светящиеся точки. После чего одна светящаяся точка опустилась и повернула в сторону структуры, дальнейшее не требовало пояснений. Нечаев обернулся на все еще висящую карту и с раздражением произнес:

— Поздно! Уже началось!

Главнокомандующий еще несколько секунд стоял, сжимая кулаки и скрежеща зубами, — сейчас там внизу погибают люди, и он ничего не может сделать. Но затем он привычно взял себя в руки и принялся отдавать приказы.

— Уолтерс! — обратился он к генералу.

— Да, сэр.

— Вам придется осуществить ваш план в авральных условиях. Справитесь?

— Разрешите выполнять? — Весь вид генерала говорил о том, что он готов спуститься на планету и лично своим примером показать, как нужно действовать.

— Выполняйте!

Аватар Уолтерса исчез, а Нечаев, хмуря брови, переводил взгляд с карты на висящую рядом уменьшенную копию планеты и обратно. Затем он начал расхаживать из стороны в сторону, при этом размышляя вслух:

— Нам нужно как-то поддержать войска с орбиты, да и эти летающие хреновины желательно выбить, но фрегаты триста первого проекта слишком мощны для этого, и их всего четыре штуки. — Он остановился и обвел взглядом офицеров, наблюдавших за его действиями: — Есть у кого-то мысли на этот счет?

— Торпеды не вариант, пожжем своих людей, а пушки фрегатов двести первого проекта не эффективны с такой высоты, — высказался один из офицеров.

Нечаев продолжил свой забег, повторяя как заговоренный:

— Слишком высоко, слишком высоко… — Он вдруг резко остановился, жестом подтащил к себе модель планеты и задал вопрос, обращаясь ко всем сразу: — На какой высоте формируется планетарный щит?

— Около двадцати километров, господин главнокомандующий. — Лукашевич первым успел ответить на вопрос.

— Вот оно! — выкрикнул Нечаев и активировал канал связи: — Внимание всему флоту, принять конфигурацию новой орбиты.