Командир РККА

Валерий Соловьев

События, описываемые в романе, происходят в переломные годы в жизни страны – в период коллективизации и индустриализации СССР. Как раз в эти годы в СССР произошло «Русское экономическое чудо», как его назвали за рубежом, когда в лапотной стране всего за 3 пятилетки была создана мощнейшая индустриальная база из многих сотен крупных промышленных предприятий. Именно на эти годы приходится отрочество, юность и молодые годы главного героя романа Павла Дроздова, который родился и рос в простой рабочей семье на окраине Ленинграда вместе с такими же, как он, ребятами. В романе на основе исторически достоверных документов описан неоднозначный образ «творца и вдохновителя» всех успехов СССР с 1917 г. до середины кровавого 1937 года. Как известно «Вождь и учитель всех времен и народов» тов. Сталин И. В. в проведенном народном голосовании на звание наиболее выдающейся и исторически значимой личности в России занял почетное второе место, лишь немногим уступив святому и благоверному Александру Невскому – истинному герою России.

Глава 2. Ученье свет, а не ученых тьма

Боб Коженков приехал из «ссылки» в деревне Финев луг, что в Новгородской области черный как негр, в конце августа 1928 года. Работал он там, у родственников много и упорно, чтобы коммунистическим трудом искупить свои прежние прегрешения перед Родиной, школой, и семьей. И, похоже, это ему удалось, так как новгородская родня написала отцу Боба несколько теплых благодарственных писем за хорошее воспитание такого замечательного, послушного, смирного и трудолюбивого сына.

Друзья радостно встретились, обнялись друг с другом, и отметили встречу по — взрослому трехлитровой банкой пива с раками и вяленой рыбой. Боб обратил внимание, что его друг сильно окреп физически — раздался в плечах и накачал нехилую мускулатуру. Попробовали по — дружески померяться силой, и Боб понял, что он теперь Павлу не соперник. У Дроздова появились железные мускулы, и он стал силен как буйвол, да еще, при этом, показал несколько совершенно «убойных» приемов. Что самое удивительное — такой скачок в физическом развитии его друга произошел всего за неполные три месяца. Павел приоткрыл завесу тайны, рассказав, что у него появился новый таинственный друг и наставник Прохор, с которым он почти четыре недели обращался как со старшим братом, и который его многому научил.

В первых числах сентября пришло короткое письмо от Прохора Ковалева из поселка городского типа Смоленской области. Странный он все — таки человек. Живет как перекати — поле. Нигде подолгу не останавливается. Прохор объяснял это Павлу, что это мера вынужденная, так как происхождение у него «нечистое» — дворянское, как по отцовской, так и по материнской линиям. А большевики не любят дворян, зажиточных крестьян, интеллигентов, не доверяют служащим и квалифицированным рабочим, не вступившим в партию. То есть, по мнению Прохора, они не любят людей в принципе и держат их за расходный материал для реализации своих утопических целей. А к священникам вообще, и православным в особенности, испытывают необъяснимое, с точки зрения здравого смысла, чувство лютой ненависти. В общем, с позиций ОГПУ к Прохору может появиться много неприятных вопросов. Но Павел чувствовал, что за этим человеком скрывается какая — то светлая, необъяснимая и большая правда, которую он вынужден до определенного времени скрывать.

После знакового события, связанного со сверх ударным сбором металлолома оба друга стали гораздо серьезнее относиться к жизни и к учебе. И двух месяцев не прошло в новом учебном году, как стало ясно, что Боб из хорошистов стал уверенно переходить в отличники. Павел тоже улучшил свою успеваемость, но в гораздо меньшей степени, чем его талантливый друг. Борис Коженков заявил Павлу, что с их идиотским ребячеством пора кончать, иначе они серьезно подставят своих родственников и друзей. Дроздов был полностью согласен со своим быстро повзрослевшим другом.

Как — то вечером, проходя рядом с домом Леопольда Збруева, они увидели упитанного нэпмана выводящего на прогулку своего свирепого одноглазого пса. Оба парня быстро свернули за угол дома, не замеченные буржуем и его бульдогом. Затем друзей привлекла бодрая мелодия фокстрота и аргентинского танго, доносившаяся из слегка приоткрытого окна квартиры нэпмана Збруева на втором этаже.

Коженкову внезапно пришла в голову смелая идея заглянуть в окно своего классового врага, чисто из простого любопытства. Для этой цели два друга — сообщника подтащили к стене дома большой крепкий ящик, валявшийся неподалеку в кустах. На ящик первым забрался Дроздов, повернулся лицом к стене и присел на корточки. Затем на его плечи ловко встал ногами Коженков. Павел без особого труда поднялся на ноги, держась для равновесия за стену.

— Ого! Да у него тут интересная картина. Куча всякого антиквариата, на стенах картины, старинные вазы всех калибров. А часов сколько: настенные, напольные, каминные. Какие — то подозрительные бумаги разбросаны по всему столу, склянки с какой — то жидкостью и особо подозрительная коробка, а на ней надписи на иностранном языке. Слушай! А может это шпионские материалы? Это надо срочно проверить!

— Ты что Боб? Опять взялся за старое. Нас тут сейчас отловят и возьмут с поличным, — резонно возразил Павел.

Однако Боб, не думая слушаться своего осторожного друга, стал изо всех сил подтягиваться на руках, держась за подоконник. Павлу не осталось ничего другого как подтолкнуть ноги авантюриста вверх, в результате чего Коженков влез в квартиру Збруева. Борис покопался в чужой квартире не более пяти минут и обратным путем вылез в окно. Павел помог отважному разведчику спуститься на землю. Откинув в сторону ящик, оба приятеля быстро ретировались из опасной зоны. Боб с заговорщицким видом полез рукой за пазуху и извлек оттуда десять сигар довольно внушительного вида.

— Настоящие гаванские сигары — их курят только миллионеры и члены правительства! — с гордостью произнес «разведчик» Боб.

— И что мы будем делать с ними?

— Как что? Немного поиграем и вернем сигары обратно нашему буржую, — остроумно пошутил Коженков.

— Но ведь это воровство! А как же секретные документы?

— Да фуфло там все остальное. Любовные письма какой — то Аллочке, с которой Леопольд занимался камасутрой, и которая классно принимала у него минет. Кстати, а что такое камасутра и минет?

— Это тебе лучше спросить у Вареньки Бойцовой — нашего школьного комсогруппорга или у биологички, — с серьезным видом произнес Павел.

На следующий день в школе произошло знаковое событие — все старшеклассники и немало старшеклассниц курили гаванские сигары, которыми по — товарищески поделились Боб с Павлом, ставшими в очередной раз героями школы. Курили даже те старшеклассники, которые никогда не брали в рот ни папиросы, ни сигареты. Попробовать настоящую «Гавану» было не только интересно, но и необычайно престижно. В итоге вся школа пропахла табачищем не меньше, чем американский салун во времена дикого Запада.

Больше всех табаком пропитался Коженков, от Дроздова также исходил довольно густой ароматный запах гаванских сигар. Этот запах уловила математичка, не переносящая табачного дыма. Поэтому она вызвала к доске обоих провинившихся друзей, разделила доску мелом на две половины и каждому написала комплексное математическое уравнение, которое необходимо было решить в течение получаса. У Боба сразу дело пошло на лад и он уверенно стал писать мелом по доске, а когда учительница отвернулась к другим ученикам в классе, быстро написал на доске Павла ключевой ход решения и его уравнения. В итоге оба приятеля успешно выполнили довольно сложное задание, чем немало удивили математичку, вынужденную им обоим поставить в журнал оценку «отлично».

— Похоже, курение вам прочищает мозги — давайте сюда ваши дневники, — произнесла учительница математики, поставив каждому по цифре 5 с неприятной припиской внизу: «Ваш сын сегодня очень сильно обкурился — необходимо показать его врачу — наркологу».

Возвращение домой для героев — курильщиков было очень непростым — обоих так сильно тошнило, что у них началась неудержимая рвота, лишь только они выбрались на улицу. Приятели шли кружным путем, поливая рвотной массой дорогу. В конце пути Дроздову пришлось тащить Боба на себе, так как тот впал в полуобморочное состояние. — Это как раз тот случай, про который говорят: «Пили, ели, веселились — подсчитали — прослезились!» — подумал про себя эмоциональный Павел. С трудом дотащив своего вконец обессилевшего друга до его квартиры, Дроздов прислонил Боба к дверям и дал три длинных звонка. Услышав, что кто — то внутри квартиры подходит к двери Павел мгновенно сбежал по лестнице вниз. Затем раздался грохот падающего тела и громкий вскрик матери Боба: «Сынок! Что с тобой? Кто тебя так напоил?». Слушать дальше эту драматическую сцену Павел посчитал делом неэтичным. Да и домой уже давно было пора идти. По дороге приходилось останавливаться у каждой колонки и пить воду, хотя после этого рвота снова возобновлялась. Однако когда герой — курильщик входил в свою квартиру, то уже чувствовал себя гораздо лучше, только очень хотелось спать. Сил у Павла хватило только на то, чтобы выложить на стол пять оставшихся из десяти сигар, взять из аптечки последние три таблетки активированного угля и проглотить, запив их стаканом воды. Володя, увидев, что его авторитетный старший брат немного «угорел» обеспечил ему режим необходимой тишины.

Проснулся Павел от яркого солнечного света, заливавшего всю их с Володей комнату. Посмотрел на стенные часы, проделал в уме нехитрую арифметическую операцию и пришел к выводу, что он проспал почти 15 часов. Второе, что он заметил — это исчезновение со стола злополучных гаванских сигар. — Наверное, Володька стащил без спроса, ничего нельзя оставить, — подумал без особого волнения Павел, быстро одевшись и выйдя на кухню, где заканчивали обед его родители и младшая сестренка Оленька.

— Как самочувствие герой — курильщик? — иронически спросил у Павла его любящий отец.

— А обедать будешь? — спросила по существу его любящая мама.

— С большой охотой буду, самочувствие у меня хорошее, есть у меня ощущение, будто я не ел целую неделю, — ответил любимец родителей, наливая себе полную тарелку наваристого борща.

— Ну, слава Богу, похоже, что твои дела пошли на поправку. А вот твоего шустрого друга скорая помощь отвезла в больницу с серьезным отравлением. Вчера поздно вечером к нам приходил отец Бориса — Роман Кириллович, хотел с тобой поговорить, но увидев, как ты крепко спишь, не стал прерывать твой целебный сон. Забрал только со стола пять сигар. А насчет твоего друга — курильщика мы недавно позвонили Коженковым и те нам сказали, что у Бориса кризис миновал после промывки желудка, кислородных подушек и переливания крови. Но ему еще предстоит полежать в больнице недели полторы.

После плотного обеда Павел позвонил Коженкову старшему. Тот сразу же, узнав, что самочувствие у Павла хорошее, пригласил его к себе домой. Павел приехал к Роману Кирилловичу и по его просьбе рассказал, как происходили события.

— А зачем Борис стащил сигары? Не прихватил ли он ненароком каких — либо ценностей?

— Ценностей не брал никаких, хотя ими доверху была забита вся квартира Збруева. А по поводу сигар Боб, наверное, посчитал, что сигары — это сугубо буржуйский реквизит, который так и напрашивается, чтобы его реквизировали исключительно для познавательных целей, — неуверенно произнес Павел.

— Ну и как, познали?

— Познали, что все это полное фуфло. Меня теперь, как и нашу математичку, будет все время тошнить от запаха табака. У меня к вам дядя Роман будет большая просьба — не наказывайте, пожалуйста, Бориса. Он просто по своей природе исследователь и естествоиспытатель.

— То есть он решил на себе проверить, умрет он или только сильно отравится, если выкурит здоровенную сигару в полную затяжку? Не буду я его наказывать — он себя уже вполне наказал, раз лежит в больнице. Только я ставлю тебе Павел одно условие: ты парень неглупый и уравновешенный, а Борис авантюрист по характеру. Ты должен пресекать его авантюрные выходки в корне. Обещаешь? Даешь слово?

— Обещаю и даю слово останавливать Бориса от всех авантюрных и дурных поступков! — искренне произнес Павел.

— Ну, вот и славно. А то ведь действительно все могло кончиться очень плохо, Хорошо хоть моя супруга Надежда была дома и сразу вызвала скорую помощь. Не дай Бог только, что кто — либо еще из ваших школьных товарищей отравился.

— Это вряд ли. Три сигары на всех старшеклассников школы это всего лишь 3–4 затяжки на каждого. Я вот почти целую сигару выкурил не затягиваясь — только пыхал. А остаток этой сигары отдал Леониду Хайтову — ну вы его знаете — такой фасонистый парень — любимец всех девушек нашей школы. Это он нам с Бобом посоветовал не курить в затяжку, только Боб его не послушал, и напрасно.

— Ну ладно, будем надеяться, что там все обойдется благополучно. А мне вот надо будет еще разобраться со Збруевым Леопольдом Урховичем — он подал вчера заявление о дерзком ограблении его квартиры через открытое окно. Ну, это мое дело и я думаю, что мне удастся договориться с этим нэпманом, — заявил Роман Кириллович, прощаясь с Павлом за руку, совсем как с взрослым.

В заявлении Збруевым было указано, что у него было украдено много ценных вещей, а также элитные сигары в количестве 20 штук вместе с коробкой, стоимостью 112 американских долларов. Пришедший повторно нэпман Збруев был искренне возмущен бездействием милиции, которая не соизволила даже, по его словам, прислать собаку с милиционером, чтобы взять след преступников. Однако старший оперуполномоченный Коженков быстро привел в чувство зарвавшегося нэпмана, напомнив ему об уголовной ответственности за дачу ложных показаний и использовании в личных расчетах иностранной валюты. В итоге Збруев был вынужден забрать свое заявление и уйти ни с чем. А Роман Коженков в обеденный перерыв отлучился с работы, чтобы незаметно вкинуть оставшиеся 5 сигар в почтовый ящик предпринимателя.

На следующий день Павел навестил своего друга в больнице, принес ему фрукты и другие гостинцы, а также интереснейшую книгу «Гиперболоид инженера Гарина», которую Боб давно просил ему дать почитать. А еще курильщик — естествоиспытатель просил приносить ему учебники и задания на дом по всем урокам, особенно по математике, физике и химии, которой он серьезно увлекся. Поэтому Павел охотно ежедневно приходил в больницу к своему болящему другу с книгами, тетрадками и необходимой для него новой информацией.

В школу Боб Коженков вышел, как и предполагалось, через 12 дней, как ни в чем не бывало. Все ребята ему сочувствовали, так как он вроде как пострадал для их же «блага».

В декабре оба приятеля, как и многие их одноклассники, подали заявления о приеме их в ряды ВЛКСМ. Но их, почему — то по наглому «прокатили». И в основном виновата в этом была «обер — комсомолка» десятиклассница Варенька Бойцова, лучшая метательница ядра не только в их школе, но и, по меньшей мере, во всем Выборгском районе Ленинграда. Но тут ларчик просто открывается — эта девушка, будучи физически сильной от природы, еще и накачала себе богатырскую мускулатуру, регулярно помогая своей маме в ее нелегкой работе по укладке железнодорожных шпал. В это романтическое время в стране набирали силу популярные советские лозунги: «Женщины — на самолет», «Женщины — на трактор», «Женщины — на укладку шпал». Ну а мужчинам только и оставалось, как идти в счетоводы, бухгалтеры и писари, чтобы, не дай Бог, не перетрудиться.

После подачи заявления на вступление в ряды Ленинского комсомола Варенька загрузила Боба разного рода поручениями. Коженков, по своей наивности, воспринял их как аванс, своего рода «послушание» необходимое для безусловного вступления в ряды ВЛКСМ. И поэтому все их выполнял с энтузиазмом молодого комсомольца. А когда списки кандидатов понесли на утверждение в райком комсомола, коварная Варвара вычеркнула несколько фамилий, в числе которых оказались Дроздов и Коженков. Пояснение для такого небывало драконовского решения было простое: «Организаторам общешкольного «Дня курильщика» не место в рядах Ленинского комсомола». И если Павел к этому отнесся спокойно, то Боб почувствовал себя незаслуженно обманутым и оскорбленным.

На следующий день Коженков пришел в школу с разбитой губой и лиловым фингалом под глазом.

— Кто это тебя так? — спросил обеспокоенно Павел своего друга.

— Кто, кто — конь в пальто, точнее кобыла в пальто — наша главная комсомолка Варенька Бойцова возбудилась. Я у нее как ты и посоветовал, всего — то и спросил, что такое камасутра и минет.

— Ну что, она тебе объяснила?

— Очень даже доходчиво объяснила — с помощью своих чугунных кулаков.

— Но это же не педагогично!

— Зато дешево, надежно, и практично, — ответил шепеляво Боб своей разбитой губой.

— Может она тебя просто не так поняла? Подумала, возможно, что это ты спрашиваешь ее не как безграмотный школьник, а делаешь ей конкретное неприличное предложение? Это вообще — то был небольшой прикол с моей стороны, когда я предложил тебе задать этой не по годам развитой девице интимные вопросы, — признался Павел.

— То, что это твой прикол я это просек сразу. Просто мне хотелось как — то уязвить этого «Илью Муромца в юбке» за ее подлянку с комсомолом. А она еще, помимо своего рукоприкладства, заявила мне, чтобы я вообще забыл, что такое комсомол, так как патологических извращенцев туда не принимают. И она, якобы, меня туда не пустит ни за что.

— А она не много на себя берет? Ведь через пол года Варенька заканчивает школу и пойдет на завод. И еще не факт, что она там станет комсомольским начальником. Что она сможет тебе сделать? Руки у нее будут коротки.

— В том то и дело, что ее ручищи не коротки. Говорят, что эту стерву берут в Выборгский райком комсомола.

— Ну, это все же не ЦК ВЛКСМ. Слушай! А может настучать на нее по — пионерски за ее рукоприкладство. В райкоме ВЛКСМ за эти штучки ее по головке то не погладят.

— Нет, Паша, это не по — нашему. Стучать на ближнего своего — это не есть хорошо. Это только дятел стучит, а я не буду никогда.

— Бобби! А насчет этих вопросов, на которые ты хотел получить ответ у Вареньки, я советую обратиться не к директору школы или к биологичке, а к главному «плей — бою» в нашем классе, — дал Павел хороший совет своему другу.

— Так я так и сделал — не деревянный же я совсем по уши. Обратился к Леньке Хайтову — он мне такую лекцию на эту тему закатил, что я покраснел до корней волос. Правда, взял с меня за науку две бутылки пива — он же барыга до мозга костей.

— Да, прав был Александр Сергеевич Пушкин, когда сказал: «О сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух, и опыт, сын ошибок трудных, и гений — парадоксов друг!», — продекламировал Павел стихи великого поэта.

Новогодние каникулы миновали как — то буднично, если не считать, что сама встреча нового 1929 года прошла достаточно весело. В новогоднюю ночь два выдающихся химика устроили рядом со школой такой шикарный фейерверк, что в спортзале школы треснули два стекла и загорелся рядом стоящий дровяной сарай. Хорошо хоть снега, и старшеклассников, встречающих новый год, было так много, что позволило весело, с шутками и песнями справиться с огнем без помощи пожарной команды.

У Дроздова появилась хорошая привычка упорно заниматься физкультурой и спортом. Он купил себе 8-килограммовые гантели, 32-килограммовую гирю, тугой эспандер, боксерскую экипировку в полном комплекте и ежедневно тренировался. Как справедливо отмечал богатырь Прохор, физически неподготовленному подростку лет в 13–14 чтобы стать в 2 раза сильнее всего через месяц нужно подтягиваться на перекладине не менее 30 раз в день (15 раз утром и 15 раз вечером) и отжиматься от пола не менее 70 раз в день. Павел же, помимо прочих тренировок с гантелями и гирями ежедневно подтягивался на перекладине не менее 50 раз в день и отжимался от пола не менее 150 раз в день. Кроме того, с помощью лучшего «доставалы» в школе Леонида Хайтова по запредельной цене в 10 рублей Павлу удалось заполучить дефицитнейший самоучитель по борьбе дзюдо и джиу — джитсу. А у Прохора минувшим летом Павел выучил несколько эффективных приемов единоборства, которые надо было регулярно повторять. Поэтому Дроздову было чем заняться дома вечером. Однако потасовок со сверстниками он старался избегать по причине некоторой своей трусоватости, связанной с нежеланием получить травму на пустом месте, хотя реально стал сильнее многих. С другой стороны даже десятиклассники старались не задевать Павла, так как была жива легенда о его «двоюродном брате» — силаче Прохоре Ковалеве.

Все было хорошо и спокойно пока с первых мартовских дней 1929 года Павла не «пробило» на любовь к однокласснице Ахмадеевой Раисе, когда она впервые пришла в школу в укороченной юбке и в черных чулках, выгодно подчеркивающих красоту ее умопомрачительных ног. Павел был далеко не единственным, кто обратил серьезное внимание на Раечку, выглядевшую чрезвычайно эффектно.

Особенно опасными соперниками были «плей — бой» Ленька Хайтов и Николай Змитриченко — дважды второгодник. Но у Хайтова хоть манеры общения с противоположным полом джентльменские, то есть девушек он охмуряет красиво — настоящий Казанова XX века. А вот Змитриченко Николай, которому уже исполнилось 16 лет, выглядел, по меньшей мере, как 25-летний мужик. И манеры у него по отношению к Раечке были довольно хамские — он позволял себе нагло и непринужденно обнимать ее за плечи, за талию, и даже ниже, что Павел позволил бы себе только в дерзких мечтах. Но вот поговорить с наглецом один на один Павел боялся. И то верно — если этот бугай в жестокой стычке выбьет у интеллигентного Павлика 2–3 зуба, то новые не вырастут — это вам не волосы на голове.

Но в середине апреля произошло событие, которое расставило все по своим местам. После звонка на большую перемену обычно все школьники вылетают из классов как пробка из бутылки шампанского и с ревом и воплями мчатся по коридору. Опытный человек, оказавшийся в это время в коридоре, сразу же прижимается спиной к стене и пережидает, когда ревущее стадо бизонов пронесется мимо.

Так произошло и в тот апрельский день. После прозвучавшего звонка все недоросли из 8в класса ринулись в коридор. В общем «стаде» помчалась и Раечка Ахмадеева. Однако злобный самец Змитриченко ловко подставил ей ногу, и Раечка со всего размаху грохнулась на пол, при этом юбка у нее задралась и все, что было скрыто за ней, было предъявлено всему классу в весьма эротичном виде. Рая хотела было по — быстрому подняться, но Змитриченко ей этого не давал, толкая ее на пол обратно, испытывая, при этом, какую — то идиотскую, глумливую радость. Все парни в классе заржали как стоялые жеребцы. А вот Павла захлестнула волна ярости и негодования, и он изо всех сил толкнул Змитриченко в грудь обеими руками. Если бы обидчик Раисы весил хотя бы как Павел, то он уже бы был на полу. Но Николай был тяжеловес, имел массу тела свыше 80 кг и поэтому с трудом, но устоял на ногах. Некоторое время он с удивлением смотрел на Павла «как солдат на вошь», а потом с воплем «млять!» бросился на него. Минуты полторы они отчаянно боролись. Дроздов пытался взять тяжеловеса на прием, но то ли места для полноценной борьбы было мало, то ли борцовские приемы Павел еще не выучил, как следует, но главный «бугай» их класса повалил защитника обиженных на пол. Змитриченко начал было уже торжествовать победу над непростым противником, как на Павла накатила неиспытанная им ранее волна холодной ярости, и он стал бешено крутиться и извиваться на полу. Чтобы прижать плотнее к полу верхнюю часть тела своего противника Змитриченко навалился на Павла всем весом своего тела, неосторожно приблизив свою голову почти вплотную к голове Дроздова. Павлу удалось, охватив сверху голову противника правой рукой, плотно захватить кистью своей тренированной руки челюсть могучего соперника и сильно повернуть ее направо. А поскольку челюсть вместе с головой, в нормальных условиях, тесно связана с туловищем, то вместе с ее быстрым поворотом также быстро по часовой стрелке перевернулось и тело богатыря Змитриченко, а Дроздов перекатился снизу наверх.

Николай извивался и дергался изо всех сил, но Павел крепко припечатал его к полу. Леонид Хайтов, приняв на себя обязанности рефери, отсчитав положенное время, громко произнес: «Полное и чистое туше! Мировая сенсация! Чемпиона мира и школы № 102 м/р «Озерки» Николая Змитриченко в честном поединке победил молодой перспективный борец Павел Дроздов!». Хайтов высоко поднял руку победителя под довольно жидкие аплодисменты присутствующих. Однако Змитриченко, быстро преобразившись в разъяренного буйвола, широко размахнулся и нанес своему обидчику сильнейший прямой удар, от которого Павел еле успел увернуться. В ответ Дроздов сразу же мощно ответил отрепетированным тяжелым ударом в середину верхней части живота своего противника. И попал ему в «солнечное сплетение», что удается не всегда даже у профессионалов. Змитриченко, схватившись за живот, рухнул на пол и стал кататься по полу, задыхаясь, с открытым ртом.

— Ты убил его! — завопила истерическим голосом отличница Софочка Пудель, наставив не Павла указующий перст. От ее истошных воплей струхнули все присутствующие и больше всех Дроздов.

Поверженному бойцу пытались сделать искусственное дыхание. Помогло оно ему или нет неизвестно, но он немного пришел в себя и два старшеклассника кое — как дотащили его до медпункта.

Вскоре в класс стремительно вбежала завуч школы, и, схватив Павла за руку, повела его к директору школы писать объяснительную записку. В директорском кабинете Дроздов вкратце рассказал, как происходили события, опуская подробности. На вопрос директора, за что Павел избил Змитриченко, тот ответил, что он его не избивал, а между ними был честный поединок.

— А зачем ты ударил его? — спросил директор школы.

— Это была самооборона. Я ответил на его удар, от которого мне с трудом удалось уклониться. Но следующим ударом он бы меня завалил.

— А зачем ты толкнул Николая первым?

— За фамильярное, неуважительное и оскорбительное отношение к советским женщинам, — обобщающе ответил Павел.

— Можно я сейчас пойду на урок математики? У нас сегодня годовая контрольная, — спросил Павел у директора и завуча.

— Можно, но завтра без родителей в школу не приходи! — последовал суровый совместный приговор директора и завуча.

— А с кем из родителей приходить — с мамой или папой?

— С любым из взрослых. Давай быстро иди на контрольную — урок уже идет, милостиво отпустили Дроздова школьные руководители.

После контрольной работы Павел с триумфом возвращался домой в компании одноклассников и поделился с ними, что на завтра ему велено прийти в школу с «кем — либо из взрослых». А это позор для родителей.

— А с чего это ты взял, что это должны быть обязательно родители? Ты же сам сказал, что надо привести «кого — либо из взрослых». У тебя же старшая сестра взрослая? — спросил изощренный в таких делах Леонид Хайтов.

— Точно, взрослая — ей уже «стукнуло» 21 год — а это считается совершеннолетием даже для англичан, к тому же она замужем, то есть она не какая — то там «мисс», а уже полноценная «миссис». Значит, вполне может выступить в роли моей мамы! Ура! А родителей я понапрасну волновать не буду, надо их по сыновьи поберечь! — с радостью заключил Павел.

Придя домой Дроздов, сразу же позвонил своей старшей сестре Елене, чем здорово ее обрадовал, и она тут же согласилась принять его в гости. Родители Павла никогда не возражали против налаживания родственных связей и охотно его отпустили, передав молодой чете кое — какие гостинцы.

Елена и ее муж Эльдар Курбатов приняли Павла как наследного принца. Хорошо накормили, развлекали, как могли. А Павел рассказал им, что заступился за свою одноклассницу, вступив в драку с хулиганом. И вот на завтра директор и завуч школы требуют, чтобы в школу пришли родители или кто — либо из взрослых.

Эльдар и Елена горячо одобрили поведение Павла, заявив, что так и должен поступать настоящий мужчина. А Елена, которую не так — то легко уговорить на что — либо, в этом случае согласилась сыграть роль «мамы». И Эльдар ее полностью поддержал.

Когда на следующий день Павел встретился на условленном месте с Еленой, то не сразу ее и узнал. Пришла какая — то шикарная леди, выглядевшая бесподобно — просто блестяще. «А Ленка то действительно красива — как это я раньше не замечал», — подумал про себя Павел, когда они входили в школу. У стоящих в коридоре старшеклассников головы поворачивались как подсолнухи за солнцем, когда Дроздов со своей старшей сестрой проходили мимо по коридору к кабинету директора школы. Павел с тревогой думал, как поведет себя директор, когда увидит этот подлог с «родителями». Но все произошло как нельзя лучше. Как только они вошли в кабинет, директор Иванов Василий Григорьевич вскочил со стула как прилежный ученик перед лицом строгого преподавателя. Быстро выяснив, что Елена это и есть представительница взрослых родственников Павла, Василий Григорьевич очень ласково выставил Дроздова за дверь, чтобы в конфиденциальной обстановке обсудить поведение брата Елены.

С годовой контрольной работой по математике Павел справился на «4», конечно с активной помощью своего друга Боба Коженкова, который прислал ему правильные решения по всем 7 вопросам и задачам. Однако Павел, торопясь при переписывании допустил несколько досадных огрехов. Но это было даже и хорошо, так как получить оценку «отлично» было бы слишком подозрительно. Вообще результаты годовой контрольной работы были обескураживающими: почти половина класса получила двойки. На оценку «5» справились с контрольной работой лишь Софочка Пудель и восходящая звезда точных наук Боб Коженков.

Результаты потасовки Павла со здоровяком Николаем Змитриченко стали известны преподавателю по физкультуре Фролову Антону Сергеевичу, который помимо легкой атлетики, серьезно занимался боксом и имел в этом виде спорта второй разряд. Поэтому как — то после уроков он попросил Павла немного побоксировать с ним и был приятно удивлен не только боксерской сноровкой, но и мощными ударами восьмиклассника. Антон Сергеевич еще больше удивился, что Павел боксом начал заниматься всего лишь с лета прошлого года, то есть даже меньше года назад. При этом, по словам Павла, начальную боксерскую подготовку он получил от некого Прохора, находившегося в Ленинграде около полутора месяцев. А дальше Дроздов изучал бокс по книгам и спортивным журналам и усиленно тренировался на боксерских грушах и налегал на общефизическую подготовку. И когда Фролов предложил Павлу заниматься боксом вместе, тот с радостью и энтузиазмом согласился. Помимо тренировок, два — три раза в неделю физрук проводил с Павлом спарринг поединки, учитывая его вес и возраст до тех пор, пока в одном из тренировочных боев способный ученик не направил своего учителя в глубокий нокаут. После такой дерзости спарринг поединки между учеником и учителем стали проводиться по — взрослому, без скидок на возраст Дроздова. И, надо сказать, Павел выдерживал напряжение таких боев, не попадая ни в нокаут, ни даже в нокдаун. То есть получается, что ученик Фролова вполне стал соответствовать второму взрослому разряду в этом виде спорта.

У Павла после его знаменательной стычки с Николаем Змитриченко резко подскочил авторитет среди одноклассников. Тем не менее, это ничуть не помогло Дроздову в его повторной попытке стать комсомольцем. Комсогруппорг школы — «супервумен» Варвара Бойцова сказала Павлу прямо в лицо, что садистам и хулиганам в рядах Ленинского комсомола делать нечего. Та же участь постигла и Боба Коженкова, которому тоже было отказано в «высочайшем» доверии по причине его моральной неустойчивости.

За несколько дней до майских праздников Рая Ахмадеева пришла в школьной форме нового образца, которая плотно облегала ее фигуру, которой бы позавидовала бы сама Венера Милосская. Взглянув на школьную красавицу, Павел почувствовал жар в груди. Но к Раисе уже подскочил вездесущий Леонид Хайтов, которого очень сильно заинтересовал комсомольский значок, ярко сверкавший на высокой груди сексапильной школьницы. Леонид заявил, что значок висит неровно и настойчиво пытался его поправить, протягивая обе руки к упругой груди его хозяйки.

— А в глаз не надо? — послышался совсем рядом негромкий ласковый голос Дроздова, заставивший, тем не менее, вздрогнуть школьного «плей — боя» и отдернуть назад обе руки.

— Паша, ты так неслышно подкрался — тебе обязательно в военную разведку надо идти!

— Я туда и пойду в свое время. А ты Ленчик лучше значок у себя поправь — видишь, его перекосило, ну и не забудь застегнуть ширинку, — заметил Павел, после чего весь класс громко заржал и долго не мог успокоиться.

Раечка Ахмадеева, которая раньше не обращала особого внимания на Дроздова, после его заступничества и победной потасовки со Змитриченко очень даже заинтересовалась Павлом. Милостиво ему разрешила провожать ее до дома и нести ее портфель. Молодые люди часто стали ходить в местный клуб и кинотеатр «Озерки». В клубе выяснилось, что, помимо природной застенчивости, Павел совершенно не умеет танцевать. Поэтому Раиса стала настойчиво обучать Павла бальным танцам, танго и модному тогда танцу «Чарльзтон». В результате всего за два месяца 1929 года «дворянин» Дроздов освоил — таки танцевальную науку, правда, на любительском уровне. До такого профессионала в этой части, как Леонид Хайтов, Павлу было довольно далеко. К сожалению, в конце июня очаровательная учительница танцев поехала вместе со своей семьей на летние каникулы на родину ее отца в Казань.

Следует отметить, что стрелы амура не пролетели мимо и морально непробиваемого Боба Коженкова, который запал на Валентину Баданину, миловидную шатенку — стройную девушку довольно высокого роста. Эта мадемуазель напоминала чем — то Татьяну Ларину из Пушкинской поэмы «Евгений Онегин», только была заметно ее сильнее и выглядела намного спортивнее.

Как — то Боб стал сравнивать двух пассий: Валентину и Раису. И пришел к неверному выводу, что Валентина Баданина, с ее якобы «французскими» ножками намного превосходит «пышечку» Раису, не смотря на всю ее сексапильность. Чтобы разрешить спор, грозящий перейти в ссору, друзья решили обратиться к признанному «эксперту по половым вопросам» — Леониду Хайтову. Тот сразу же согласился дать квалифицированную экспертную оценку по этим двум молодым особам, затребовав с каждого из спорящих парней всего по бутылке пива с каждого.

Леонид пригласил обоих друзей — заказчиков в сарай своего дяди — видного эксперта в части самогоноварения. — Якши! — произнес Леонид, мастерски опустошив за один присест первую бутылку свежего жигулевского пива. А вторую он стал пить не спеша, успевая между глотками делать глубокий экспертный анализ двух школьных красавиц. По его словам выходило, что шатенка Валентина Баданина в полной мере соответствует канонам европейской красоты, в то время как Раиса Ахмадеева соответствует всем требованиям женской красоты с восточной точки зрения. То есть любой арабский шейх без колебаний выбрал бы себе в гарем Раису, в то время как, например, английский наследный принц отдал бы предпочтение Валентине. На востоке все истинные мачо убеждены, что любой красивой женщины «должно быть много», то есть их не вдохновляют костлявые ключицы тех же пучеглазых англичанок.

— Но Валя ведь вовсе не костлявая и не пучеглазая! — возмущенно возразил Борис.

— А Рая вовсе не толстая! — в тон своему другу произнес Павел.

— А кто сказал, что они худые и толстые — они обе, в отличие от вас, нормальные. По крайней мере, у них все в порядке с головой, что наглядно подтверждается тем, что их обеих приняли в комсомол, как и меня, между прочим, — с гордостью заключил Леонид.

— Да ты просто дамский угодник, — наговорил кучу комплиментов этой шпал укладчице Варваре, подарил ей цветочки, конфетки, духи «Красная Москва». После таких презентов она, не смотря на свое жлобство, не могла не принять тебя в комсомол! — едко и справедливо отметил Боб Коженков.

— Ладно, парни! Не будем ссориться. Я предлагаю обмыть это дело, — убежденно произнес Леонид Хайтов, доставая из тайника две бутылки с какой — то светло — коричневой жидкостью, хлеб, лук, соленые огурцы и здоровенный кусок сала. Как выяснилось, это были стратегические запасы дяди Леонида на случай заключения важных сделок — самодельное высококачественное фирменное виски под романтическим названием «Три озера» и простая, но добротная закуска.

«Виски» действительно оказалось выше всех похвал, да и закуска для неизбалованных ребят была очень недурна. После приема чудодейственного напитка настроение у приятелей резко улучшилось, языки развязались и Коженков с Дроздовым узнали от «эксперта по половым вопросам» много интересного. Их здорово удивило, в частности, что супер — отличница Софочка Пудель по уши влюблена в хамоватого переростка Змитриченко. И что самое удивительное, он начинает ей платить взаимностью. По крайней мере, Леонид уже несколько раз встречал их вместе в кино и в парке.

— То — то наша крошка Пудель завопила благим матом, когда Паша врезал этому верзиле под дых, — отметил Боб Коженков.

— Паша! А директору то нашему товарищу Иванову как говориться «седина в бороду, а бес в ребро» — с твоей — то сестренкой он собирается закрутить роман. Он ей так нежно ручку целовал, когда они прощались, что у меня слезы выступили от умиления, — выдал строго конфиденциальную информацию Леонид.

— Удивил тоже! Я полностью в курсе. Елена со мной поделилась по — братски, то есть по — сестрински по телефону, что Василий Григорьевич несколько раз предлагал ей пойти с ним в ресторан и в театр. Но она вежливо отказалась, напомнив товарищу Иванову, что она замужняя дама.

— Ну и зря. В театр она вполне могла бы сходить. В этом нет ничего предосудительного. Тем более, если принять во внимание, что предложение было сделано от столь солидного человека. Пашке это бы точно пошло на пользу. Не до конца Паша твоя сеструха сыграла роль «мамы»! — критически изрек Хайтов.

— Это как сказать. А если бы этот немолодой ловелас полез бы к Елене в трусы? Что тогда? Дать пощечину директору школы и все испортить? — ехидно вопросил Коженков.

— Это ты Боб только и мечтаешь залезть в трусы к своей Баданиной. Но она тебе, похоже, не предоставит такой возможности, — уверенно заявил «плей — бой».

— Чья бы корова мычала. Нет ни одной девчонки во всей школе, которую ты, как минимум бы, не ощупал. Ты настоящий половой гангстер — это факт!

Далее последовала горячая словесная перепалка, грозящая перейти в серьезное боестолкновение, о котором в начале милицейских протоколов обычно пишут: «После совместного распития спиртных напитков…, и т. д.». Если бы не Павел эта ссора вполне могла бы перерасти в драку с непредсказуемым результатом, так как силы противников были примерно равны. Дроздов, как опытный рефери в боксе развел соперников по противоположным углам ринга, заявив несколько раз слово «брэк». А потом добавил умную мысль, что стремление забраться к любимой женщине в трусы есть необходимое условие продолжения рода. — Иначе бы и мы не появились на свет, не так ли? — философски изрек Павел.

— Это речь не мальчика, но мужа! — громко согласился Леонид, предложив выпить по последней рюмке «за любовь!».

После такого обще примиряющего тоста Боб и Павел тепло расстались с Леонидом, поблагодарив его за чудесный вечер.

Павел, употребивший фирменный озерковский коньяк в умеренной дозе чувствовал себя превосходно. А вот Боба, принявшего «на грудь» вдвое больше с вдвое меньшей закуской, развезло довольно основательно. Поэтому он шел на «автопилоте», поддерживаемый Павлом. Было ясно, что отводить его в таком состоянии к его грозному родителю — Роману Кирилловичу было бы, по меньшей мере, не по — товарищески.

Поэтому Павел привел Коженкова к себе, дал выпить рассолу, угостил квашенной капустой, крепким чаем с пирогами. Затем приятели сели играть в шашки и шахматы. Сначала Павел умудрялся завершать партии в эти интеллектуальные игры вничью, а затем стал раз за разом проигрывать своему сопернику, что свидетельствовало о том, что процесс вытрезвления Бориса проходит успешно. Дроздов, дав Бобу пожевать кофейных зерен, на всякий случай проводил своего друга до дверей его квартиры, где некоторое время постоял прислушиваясь. Убедившись, что все прошло без эксцессов, Павел со спокойной совестью вернулся домой и заснул сном праведника.

К первым числам июня месяца почти все близкие друзья и приятели Павла разъехались кто куда. Боба, как и в прошлом году, отправили отбывать трудовую повинность в Новгородскую область. Брат Володя опять «загремел» в пионерлагерь на все лето. Даже такой «домосед», как Леонид Хайтов, отбыл, по его словам, в «Казанский каганат» — на родину его деда по отцовской линии. Мать Павла, как обычно, на лето «подписалась» поработать на почте. А это значит, что у «дворянина» Дроздова опять оформилось трудовое лето в почтовом отделении. Но Павел не только не был в обиде, наоборот, он даже гордился, что помогает семье добывать трудовую копеечку. К тому же «народный умелец» Дроздов собрал себе из старых комплектующих деталей новый улучшенный дорожный велосипед, на котором лихо развозил почту по всему микрорайону Озерки, стабильно перевыполняя план. За такое служебное рвение Павла регулярно понемногу премировали, что очень радовало его родителей.

К концу августа стали подтягиваться друзья и приятели Павла. За два дня до начала занятий в школе приехала та, которую с нетерпением и юношеской страстью ожидал «дворянин» Дроздов. Когда молодые люди, наконец, встретились Рая, с трудом сдерживая рыдания, заявила, что ее насильно выдают замуж за очень богатого то ли араба, то ли азербайджанца.

— Это какой — то патриархат! Мы же живем в СССР, а не в каком — то халифате. У нас такого и быть не может в принципе! — горячо заявил Павел.

— Это у вас, русских, не может быть. А у нас, татар, такое вполне может быть по законам шариата, — грустно возразила Раиса.

— Но у тебя же мама русская. А ты татарка лишь наполовину. А мама что, не на твоей стороне? Или ей все равно?

— Ей не все равно. И она очень любит меня. Но в этом случае она полностью на стороне отца, так как любит тоже и его и не желает ему зла.

Молодые люди зашли в глубину парка, где никого поблизости не было и Раиса, оглянувшись по сторонам, раскрыла Павлу их семейный секрет, взяв с него слово, чтобы он молчал «как рыба об лед». Оказывается, что отец Раи, будучи азартным игроманом, крупно проигрался в подпольном казино и его поставили на «счетчик». И если он не рассчитается с долгом к определенной дате, то он должен заплатить за это своей жизнью. Такие условия игры. Там все по — взрослому. Долг столь велик, что если их семья продаст квартиру, машину и все вещи, то не наберется и половины требуемой суммы.

— Отец рассказал моей маме, что его скоро должны убить в уплату долга. Но потом они оба нашли приемлемый выход из этой, казалось, безнадежной ситуации. Родители вспомнили, что в Казани проживает подпольный мультимиллионер. Дело в том, что на этого богача я в прошлом году произвела большое впечатление. Еще 1 июля был составлен брачный контракт с этим нуворишем, и была получена первая часть калыма, которой полностью хватило для уплаты долга. А вторая часть калыма будет отдана моему отцу после моей свадьбы с этим «старпером», — произнесла Раиса, показав Павлу фотографию своего жениха. «Старперу», по словам Раисы, не было еще и 40 лет. На фотографии довольно симпатичный жгучий брюнет с виду выглядел вполне презентабельно с восточной точки зрения. Ахмадеевы всего через неделю выехали на постоянное место жительство в Казань — поближе к будущему мужу Раисы. Павел в расстроенных чувствах с букетом гладиолусов приехал на Московский вокзал проводить свою пассию, понимая, что с Раисой он больше не увидится никогда. Он что — то говорил Рае, она ему что — то отвечала, обещая написать письмо после приезда на новую квартиру. А перед тем, как зайти в тамбур поезда Рая внезапно обняла Павла за шею и крепко его поцеловала, прижавшись к нему упругой грудью. Дроздов не был сентиментальным и не помнил, когда он плакал последний раз. Но здесь слезы стали непрерывно наворачиваться у него на глаза когда он махал рукой, вслед уходящему поезду до тех пор, пока состав не скрылся за поворотом. Павел от Раисы получил всего два письма: первое довольно подробное, от которого прослезился бы даже и медный всадник. А вот второе письмо было лаконичное — уже после ее свадьбы, напоминающее, что ее супруг по — восточному очень ревнив, а главное, она должна выполнить свой долг. Выходило по Пушкину, что она «другому отдана и будет век ему верна». Поэтому Павел, уже было собравшийся отправить Рае свое четвертое письмо, не стал это делать и запихнул этот высокохудожественный трактат в самый дальний угол своих бумаг и газетных вырезок.

Так как Павел стал числиться спортсменом, то его попробовали включить в сборную школы по футболу. Уровень владения мячом у Дроздова был признан вполне удовлетворительным. Дриблинг (умение обводить противника) оказался на среднем уровне. А вот способность понимать игру и «видеть поле», умение отдать точный пас нужному игроку в нужное время у Павла почти полностью отсутствовали. Включили же Дроздова в команду за его феноменальную способность метко и очень сильно бить по воротам соперника из стандартных ситуаций. Иначе и быть не могло — «дворянин» Дроздов считался сильнейшим игроком в Выборгском районе по игре в «Железный зад», высочайшая оценка которой была дана богатырем Прохором Ковалевым. Павел в основном находился на скамейке запасных игроков и его привлекали, когда возникала необходимость пробить штрафной удар или пенальти, которые он успешно реализовывал. В итоге школьный тренер по футболу сказал Дроздову, что он вовсе не безнадежен и если будет упорно тренироваться, то вполне сможет вырасти до футболиста «средней руки». — Правильнее было бы сказать «средней ноги», но это мне не к чему, лучше заняться боксом и единоборствами — это намного полезнее, — подумал про себя перспективный спортсмен школы № 102.

Так как Павел после расставания со своей возлюбленной находился в состоянии длительной, перманентной печали, его верные друзья решили взбодрить его надежным и испытанным методом — с помощью фирменного виски «Три озера».

После занятий в субботу в конце ноября все втроем опять собрались в «штаб — квартире» Хайтова — в сарае его предприимчивого дяди. Принесли с собой пива и разнообразной закуски, а Леонид достал из тайника две полных бутылки самодельного виски и включил мощную электропечку, так как в сарае было довольно прохладно. Состоялся, как всегда, основательный обмен мнениями. Леонид, похоже, был в курсе всех интимных тайн, как школьников, так и преподавателей. В частности подтвердилась его догадка, что отказ сестры Павла от похода в театр с директором школы товарищем Ивановым может вызвать негативные последствия для Дроздова. Так и оказалось — Павел в табеле за восьмой класс получил оценку «4» по поведению — единственный из всего класса. Так что Дроздову вряд ли «светит» в текущем году поступление в ряды Ленинского комсомола. А вот Боба Коженкова уже можно поздравить — его третий заход в комсомол оказался успешным, не смотря на активное противодействие «шпал укладчицы» Бойцовой.

Леонид рассказал, что ему, как передовому комсомольцу, доверили в Выборгском райкоме ВЛКСМ сверять списки школьников, рекомендуемых для приема в ряды Ленинского комсомола.

Леонид скромненько и незаметно устроился за трибуной в кабинете Первого секретаря Выборгского райкома ВЛКСМ тов. Осипова и упорно работал над полученным заданием. Вдруг слышит хорошо знакомый голос Варвары Бойцовой, обращенный к Первому секретарю: «Я тут вычеркнула из списков Бориса Коженкова — известного морально разложившегося хулигана. А его, наверное, по ошибке, внесли в списки. Эту кандидатуру надо обязательно вычеркнуть. Таким как Коженков не место в рядах Ленинского комсомола».

Однако тов. Осипов заявил Варваре, что он лично вписал обратно Коженкова в списки потенциальных комсомольцев, так как его отец Роман Кириллович во — первых, недавно назначен заместителем начальника отделения милиции по микрорайону «Озерки», а во — вторых, мы все ему очень обязаны. И вполголоса удивленной Варваре разъяснил причину такого решения: «Ты, наверное, в курсе, что за 3 дня до недавно прошедших ноябрьских праздников из моего кабинета пропало знамя комсомольской организации по Выборгскому району. Нет нужды говорить о том, насколько серьезно было это происшествие. Например, воинская часть, утратившая свое боевое знамя, подлежит расформированию, а командиров этой части вполне могут отдать под суд военного трибунала. До очередных праздников Великого Октября оставалось всего несколько дней, а на демонстрацию надлежало выходить с развернутым знаменем Выборгского райкома ВЛКСМ. Я уже был готов скорее пустить себе пулю в лоб, чем испить полную чашу позора. Но умные люди мне посоветовали обратиться к лучшему сыщику Выборгского района, да что там района — Ленинграда, Коженкову Роману Кирилловичу конфиденциально, не предавая огласке это позорное происшествие. Я так и поступил. «Шерлок Холмс» Ленинградской милиции, всего через день задержал вора и вернул мне знамя, а с ним мою честь и жизнь. Вором оказался уволенный год назад мною работник райкома за пьянство и прогулы. И ты мне предлагаешь «отблагодарить» товарища Коженкова, отлучением его сына от ВЛКСМ по надуманной причине? А знаешь ли ты, что если бы знамя не было возвращено, всех работников нашего райкома уволили, и тебя, как недавно принятую к нам на работу, в том числе. Кроме того, мне стало известно, что вместо того, чтобы тактично объяснить молодому человеку, что такое древнее индийское искусство любви, ты отдубасила парня своими чугунными кулаками. А он ведь даже никому не пожаловался на твое свирепое рукоприкладство. Это, кстати тоже кое о чем говорит. Парень не из болтунов и не стал доносить на тебя в отместку, хотя многие, на его месте, именно так бы и сделали с чистой совестью».

— В общем, этот Осипов справедливо отчихвостил зарвавшуюся Варвару, так что Бобби можешь уже сверлить дырку на пиджаке под комсомольский значок. А тебе Павлик, придется еще походить с пионерским галстуком! — весело изрек Леонид. «Как повяжешь галстук — береги его, он ведь с красным знаменем цвета одного!» — остроумно подлил масла в огонь Борис, после чего все трое весело заржали, и громче всех Павел.

В общем, мальчишник и на этот раз удался на славу. Только персонажи поменялись ролями: теперь до отказа «нагрузился» Павел и шел на «автопилоте», а Борис его поддерживал в пути. Верный друг довел Павла до дверей его квартиры и передал в заботливые руки родителей.

На следующий воскресный день Дроздов проснулся как раз к обеду сильно проголодавшимся. Удивительно, что ни мать, ни отец не упрекнули своего сына за вчерашнее избыточное возлияние, так как понимали, что у него была серьезная причина для снятия стресса. Павлу же удалось перевернуть эту страницу своей жизни, и острая боль от потери своей любимой уступила место какой — то необъяснимой светлой грусти.

Жизнь постепенно вошла в свою колею. В эти годы в стране набирало силу авиастроение. А этому процессу сопутствовало развитие транспортных средств с винтомоторным движителем, а именно: аэросаней, аэрокатеров, и даже аэроавтомобилей. Так как Павел интересовался всякими техническими новинками, брал в библиотеках, а также покупал разнообразные технические журналы, то он довольно быстро выбрал несколько подходящих прототипов этой техники для изготовления действующего образца аэросаней.

Дроздов с увлечением занялся проектированием аэросаней собственной конструкции, не отказываясь, при этом, от уже ставшей привычной интенсивной физической подготовки. В результате успеваемость Павла заметно снизилась, с пятерок он уверенно перешел на четверки, а с четверок — на тройки. А по математике он не получил двойку в четверти только благодаря товарищеской помощи Боба Коженкова. Но зато проект аэросаней, аж в трех вариантах получился на славу, и его было не стыдно предъявить, кому бы то ни было. Брат Володя, увидев подробные чертежи трех различных типов аэросаней, пришел в буйный восторг, свойственный большинству шестиклассников, интересующихся техникой. А Борис Коженков, поглядев на чертежи аэросаней во всех проекциях и в аксонометрии с умным видом произнес: «Это полное фуфло!». Павел, хорошо зная своего друга, повеселел, так как понял, что проект реально получил положительную оценку. В этом сказывается психология Боба, ревнующего своего менее талантливого друга к любому, даже не столь значительному успеху. Самым важным было, конечно, мнение отца Павла, который долго и придирчиво разглядывал чертежи и описания аэросаней, часто переспрашивал и уточнял многие детали. В общем, Александр Матвеевич вел себя как председатель экспертно — приемочной комиссии, а в конце сказал: «Годится! Надо только составить смету и перечень необходимых материалов и комплектующих изделий. В первую очередь это касается двигателей. Без подходящих двигателей нет смысла даже и огород городить».

Понятно, что лучшим из известных специалистов по поставкам материалов и комплектующих изделий был Леонид Хайтов. Поэтому и его пришлось посвятить в курс дела и заказать поставку необходимых двигателей внутреннего сгорания (ДВС). Моторы от автомобилей явно не годились, так как они слишком тяжелы для проектируемых аэросаней. Лучше всего подходили так называемые «пускачи» — компактные двухактные двигатели для запуска дизельных моторов мощных тракторов. Двигатели от мотоциклов тоже вполне могли подойти, но их еще требовалось некоторым образом доработать для выполнения новой функции. В принципе подходил любой двухтактный ДВС с максимально высокой удельной мощностью двигателя. А такие «движки» на дороге не валялись. Дроздов рассказал Леониду, что он собирается построить аэросани в трех вариантах: легкие одноместные с мощностью ДВС от 5 до 8 л. с., двухместные с мощностью ДВС от 9 до 15 л. с., и трех — местные с мощностью ДВС от 18 л. с. и больше. Кроме того, на всех аэросанях планируется реализовать модульный принцип, то есть двигатели на всех трех типах аэросаней устанавливаются на съемных рамах, которые в летнее время можно легко и быстро установить на лодки с соответствующим водоизмещением.

— Таким образом, зимой ездим на аэросанях, а летом плаваем на лодках с аэродвижителем, — с энтузиазмом заявил Павел. А когда Дроздов показал Хайтову чертежи, тот пришел почти в такой же восторг, как и его младший брат. Леонид, как человек практического склада, сразу просек, что аэросани в зимнее время на окраине города это как раз то, что надо. И действительно, глубокий снег для аэросаней не помеха, места в м/р «Озерки» и тем более в примыкающему к нему Парголово более, чем достаточно. При этом городского транспорта в этих районах явно не хватает, милиции тоже можно не бояться, так как по глубокому снегу смелого парня она не догонит ни в коем случае, если тот будет на аэросанях. Как и следовало ожидать Леонида особенно вдохновила возможность с ветерком прокатить очередную даму сердца и интимно с ней пообщаться в романтической обстановке без ненужных свидетелей.

— Значит летом на лодке с аэродвижителем, а зимой на аэросанях. Класс! А можно аэросани сделать с подогревом? — заинтересованно спросил школьный «плейбой».

— Не вопрос, это как два пальца об асфальт, — компетентно ответил ему Дроздов. — Тогда Паша я полностью на твоей стороне и постараюсь достать движки побыстрее, — вдохновленно заявил «секс — символ» школы № 102 микрорайона «Озерки».

Павлу все же удалось заинтересовать своего друга Коженкова, как лучшего математика школы, расчетом оптимальных параметров пропеллеров для трех вариантов аэросаней. Уже наступил февраль 1930 года, а из обещанных трех ДВС Леонид Хайтов смог достать лишь двухтактный двигатель от американского легкого мотоцикла. Мотоцикл с мощностью двигателя 7,5 л. с. и рабочим объемом 210 куб. см попал в аварию и был полностью разбит, но его двигатель уцелел и был во вполне рабочем состоянии. Мотоцикл до аварии был новый, даже толком не обкатанный — 1927 года выпуска, но для езды уже не годился совершенно. Тем не менее, сам мотор без разбитой коробки передач был в хорошем состоянии, и Леонид продал его коллегам по «баснословно» низкой цене — всего за 120 рублей. Понятно, что профинансировал приобретение мотора из своей «заначки» отец Павла — Александр Матвеевич. Именно для этого двигателя Боб сделал предварительные расчеты параметров деревянного винта. Винт, длиной 84 см, предполагалось изготовить из прочного березового бруска, который насаживался и закреплялся непосредственно на хвостовике коленчатого вала этого ДВС.

Друзья сразу после школы пришли на квартиру Дроздовых, чтобы там в спокойной обстановке обсудить конкретные вопросы по изготовлению одноместных, легких аэросаней под мотор от разбитого мотоцикла. В квартиру зашли бесшумно, чтобы не беспокоить домочадцев. Сняли верхнюю одежду, надели домашние тапочки, и Дроздов тихо подошел к полураскрытой двери, ведущей на кухню, чтобы поприветствовать свою маму и ее гостью, разговаривающую в пол голоса. Что — то Павла, однако, остановило, и он стал внимательно прислушиваться к секретному разговору, хотя это и считается предосудительным. Так как оба друга никогда не были чистоплюями они стали внимательно прислушиваться к тихому разговору.

Павел по голосу узнал гостью. Эта женщина была врачом — гинекологом из местной поликлиники, договорившейся с матерью Павла, чтобы она подтянула ее двоих сыновей по русскому языку и литературе. Но разговор у нее сейчас велся на уже иную тему. — Понимаешь Таня, — так обратилась женщина — врач к матери Павла, — приходит ко мне на прием мадам Соколова и за руку заводит в мой кабинет свою 14-летнюю дочь. А затем говорит, что у Анечки почему — то уже третий месяц нет месячных. Ну, я ее осмотрела и говорю маме Анны на ухо, что ее дочь на третьем месяце беременности. Соколова от неожиданности всплеснула руками, а затем заорала на меня благим матом, что я ничего не смыслю в медицине. Это я то, с моим 20-летним опытом. Между прочим, я эту даму вылечила ранее от тяжелого гинекологического заболевания, и она после родила двух здоровых пацанов. Мадам Соколова потом все же немного пришла в себя, и мы вдвоем стали допрашивать Аню, как и с кем это у нее произошло. И Аня в слезах сказала, что со своим партнером они это делали много раз, но никогда не ложились — всегда стоя и «не по настоящему» — ну вы понимаете, что она имела в виду. Да, это называется в медицине поверхностный половой акт. С нынешними школьниками это и не такое уж редкое явление, только не с такими осложнениями. Аня и ее партнер были убеждены, что половой акт «понарошку» и стоя это 100 % гарантия безопасности от нежелательных последствий. А вот рассказать что — либо про своего партнера Анна отказалась наотрез. Мы ее много раз и уговаривали и угрожали. А она уперлась «рогом» и говорит, что никогда не предаст и не выдаст своего друга, даже если ее будут пытать. А у этой девочки, между прочим, непростые семейные обстоятельства. Дело в том, что ее папа придерживается очень строгих правил, и самое главное, что он является освобожденным председателем профкома на заводе «Красная заря». А это третья фигура по значимости после директора и секретаря парткома завода. Но должность это выборная, и если заводской коллектив узнает, что у их профсоюзного босса родная дочь морально разложилась, и что ей пришлось сделать аборт в 14 лет, то можно не сомневаться в том, что ее папу быстро освободят от престижной и высокооплачиваемой должности. И придется товарищу Соколову Владиславу Евгеньевичу занимать свое рабочее место у токарного станка или вообще увольняться с завода и идти на биржу труда. Поэтому то, что произошло с его дочерью, мы ничего Владиславу не сказали, чтобы поберечь его нервы и психику. Так что Таня, я тебе открыла не только врачебную тайну, но и нечто большее, — завершила свой монолог гостья матери Павла

— Ну а как у этой девочки прошла операция? А в милицию вы не сообщали? — спросила Татьяна Ивановна свою подругу.

— В милицию мы конечно сообщать не стали по понятным причинам. А медицинский аборт в стационарных условиях прошел у девочки весьма успешно, без каких — либо осложнений. Я это тщательно проверила лично и могу гарантировать, что на ее здоровье это не должно отразиться, если не принимать во внимание морально — нравственный аспект. Девочку мы больше не стали выпытывать и успокоили ее как могли.

Да, чуть не забыла тебе сказать вот еще что. Помнишь, я тебе рассказывала, что 2 года назад в окно моего кабинета был произведен выстрел, и пуля пробила в окне 2 стекла. Но сама пуля так и не была найдена. Впрочем, ее всерьез и не искали. А в милиции заявили, что это, возможно, был выстрел из рогатки местными хулиганами — подростками, которых в м/р «Озерки» хоть отбавляй, хотя выстрел из ружья или пистолета я слышала отлично. Понятно, что милиции просто хотелось побыстрее закрыть это дело, так как никакого криминала, если не считать таковым подростковое хулиганство, здесь не просматривалось.

И вот эта самая пуля была найдена недавно и именно в тот день, когда мадам Соколова привела ко мне в кабинет свою дочь Аню. Пуля, оказывается, пробив несколько медицинских карт, застряла именно в карте Соколовой Анны, когда я стала ее вынимать из стопы других медицинских карт.

— Прямо мистика какая — то. В милицию об этом я сообщать не стала, так как это дело прошлое, а привлекать ненужное внимание органов к Соколовым мне не хотелось, — завершила свой захватывающий рассказ врач — гинеколог, который был внимательно выслушан обоими парнями. Понятно, что получив такую информацию, оба друга ретировались из квартиры Павла быстрее и тише, чем японские ниндзя.

— Нет, ты понял, кто тут заварил эту кашу и чьих рук это дело? — возбужденно спросил Павел своего друга.

— Паша, эта задачка для слабоумного первоклассника, а не для такого интеллектуала как я. Даже ежику понятно, что это дело рук, да и не только рук, нашего партнера и, по совместительству, главного «сексуального гангстера» школы № 102, — ответил Коженков. После этих слов оба друга так громко заржали, что впереди идущая бабуля вздрогнула и сердито их обругала нецензурными словами.

Было, однако, ясно, что эта информация должна быть срочно доведена до Леонида Хайтова, так как утаивать ее от их друга и компаньона было бы, не по — мужски и не по — товарищески. А лучше всего и основательнее это можно и нужно сделать в Ленькином «доме конференций», т. е. в сарае его дядюшки. Ну и заодно можно обсудить все остальные текущие вопросы.

Уговорить Леонида о проведении очередной «конференции» не составило труда, так как такие мероприятия были полезны и интересны для него в неменьшей степени, чем для Дроздова и Коженкова.

В субботу 7 февраля, сразу после занятий друзья собрались в «конференц — зале» — т. е. в сарае дяди Леонида, притащив с собой разнообразную закуску и пиво. Единомышленники зашли в уютный закуток сарая, где Леонид сразу включил два трамвайных электрообогревателя для создания комфортных условий. Выпили по бутылочки пива с воблой, обсудив школьные новости. Затем, когда Леонид с торжественным видом вытащил 2 бутылки своего «фирменного виски «Три озера» приступили к основной повестке дня.

Во — первых, легкие одноместные аэросани предполагалось «довести до ума» недели через две. Все необходимые комплектующие узлы и материалы для этого имеются.

Во — вторых, организация и проведение праздника 8 марта. Для этой цели запланирована героическая театрализованная постановка с поимкой иностранного шпиона. Роль шпиона будет исполнять естественно Николай Змитриченко (у него подходящая фактура для этого злодея). А задерживать шпиона будут «чекисты» Коженков и Дроздов.

— Роль наивного и преданного своей социалистической Родине выдающегося ученого — изобретателя супер оружия для защиты нашей Родины по фамилии Хайтовский буду исполнить я, — с деланной скромностью заявил Хайтов.

— Нужна еще невинная жертва иностранного шпиона, который будет ее пытать, но она ничего ему не скажет и это должна быть обязательно симпатичная и артистичная девочка, а спасет ее кто — либо из чекистов, — глубокомысленно высказал свое мнение Дроздов.

— Класс! Мы согласны с твоим предложением! Вот ты и спасешь! — весело подтвердили Боб и Леонид.

Пирожные, мороженое и лимонад по цене производителя Хайтов достанет в нужное время с помощью своего авторитетного дяди. А вот цветочки для поздравления девочек и преподавательниц их класса Леонид обязуется доставить с ближайшего кладбища и городского крематория (предварительная договоренность с местными «проводниками в царство Аида» у Леонида уже имеется). Для этой благородной цели надлежит загодя собрать всего по 5 рублей с каждого парня их 9в класса (за исключением, естественно, присутствующих организаторов). В-третьих, проведение дня здоровья, т. е. лыжной прогулки всем классом с применением легких аэросаней ориентировочно до середины марта.

— А эти аэросани потянут несколько человек на лыжах? — заинтересованно спросил Леонид.

— Думаю, при хорошем скольжении лыж двух, или даже трех человек потянут без вопросов. Важно чтобы буксирный конец под винт не попал, — компетентно ответил Павел.

— Парни, у вас я вижу, есть что — то еще по повестке дня. Так? Излагайте не стесняясь, — спросил Леонид.

— Боб, излагай сам, раз ты постоянно заявляешь, что ты у нас самый умный, — заявил Павел.

— Нет, ты Пашенька излагай: во — первых, эту информацию мы почерпнули на твоей территории, а во — вторых, ты у нас главный Цицерон, — обоснованно возразил Борис.

— Ладно, уговорил. Не будем теребить Муму, и ходить вокруг, да около. Помнишь, Леня свой снайперский выстрел в окно гинекологического кабинета в нашей районной поликлинике? — спросил Павел у Хайтова.

— Паша, не сыпь мне соль на рану, она и так болит. Эта подлая ворона, когда я в нее прицелился и чиркнул коробком по запалу, повернула ко мне морду клювом вперед, а потом и сама повернулась в фас. После этого поражаемая площадь у нее сразу уменьшилась раз в десять. Тут и Боб, и ты бы промазали — это однозначно. Ну а пулька — она же дура, вот она и попала в гинекологию.

— Это ты Леня попал в гинекологию, — поправил его Боб Коженков.

— В общем, пуля — дура, пробив оба стекла в кабинете, попала в медицинскую карту одной особы. Отгадай с трех раз, чья это была карта? — задал вопрос Дроздов.

— Фокина Наталья, которая была в тот вечер со мной?

— Мимо, и близко нет.

— Партайгеноссе по комсомолу — мамзель Бойцова?

— Снова в молоко. Давай последнюю попытку снайпер по женскому полу, — произнес Павел, без особой надежды на догадливость Леонида.

— Аня! Аня Соколова! — воскликнул утвердительно Леонид, быстро опрокинув в себя полстакана «виски».

— Точно, в десятку! Пулька застряла в медицинской карте Анны. Тогда ее нигде не могли найти. А представляешь, примерно месяц назад мадам Соколова приводит Анну к гинекологу, та ее внимательно осматривает, а затем на ухо старшей Соколовой говорит, что Аня…?

— Беременна! — хрипло восклицает побледневший Леонид, вливая в себя без закуски полный стакан «вискаря».

— Есть, снова в десятку, да ты настоящий ворошиловский стрелок — супер снайпер по женскому полу! — одновременно воскликнули Дроздов и Коженков.

Дроздов затем внятно рассказал Леониду, что у них с Коженковым появилась эта сугубо конфиденциальная информация в результате случайно услышанного разговора врача — гинеколога с матерью Павла. Отметил также, что медицинский аборт прошел, по словам доктора, весьма успешно и без ущерба для здоровья Анны.

— Должен также сказать тебе, что когда у Анны стали упорно допытывать, кто тот таинственный партнер, с которым у нее были любовные отношения, так она ушла в полный отказ. Сказала, что никогда не предаст своего друга даже под пыткой, — успокоил Леонида Дроздов.

— Да она молчала, молчит, и будет молчать как героиня — партизанка в белогвардейской контрразведке, — добавил Коженков, увидев, что Леонид еще раз наполнил и собирается опрокинуть в себя последний полный стакан «виски».

— Э! Реже Леня, оставь нам немного этого бодрящего напитка, не забывай про нас и закуси как следует, — сказал Павел, вовремя остановив Леонида и разлив остатки «виски» на 3 стакана поровну.

— Леня! Тебе не кажется, что этот романтический сюжет напоминает русскую народную сказку про «Царевну лягушку»? — спросил по — доброму Боб Коженков.

— Еще как напоминает. Но я дальше постараюсь действовать более разумно, чем Иванушка — дурачок, так как лимит на глупость я уже явно исчерпал. А у Ани я обязательно попрошу прощения, не вдаваясь в подробности, о которых вы мне сказали.

Друзья выпили оставшееся спиртное с подходящим тостом «за дружбу и любовь», доели полностью всю закуску и Павел с Бобом проводили до дому изрядно захмелевшего Леонида Хайтова.

— Мы на «автопилоте» ходим по очереди, сейчас как раз Ленькина очередь, обратили внимание? — утвердительно произнес Дроздов.

— Спасибо вам парни за важную информацию, вы поступили как настоящие друзья! — с благодарностью произнес Леонид, с трудом открывая несколькими ключами двери своей квартиры. Оба друга постояли немного у двери «плейбоя» прислушиваясь. Так как два женских голоса (это были мать и старшая сестра Леонида) ругали провинившегося не очень сильно, то было ясно, что инцидент можно считать исчерпанным. С хорошим чувством выполненного долга и слегка «навеселе» друзья разошлись по домам.

Начиная со следующего дня, сразу после школы Борис с Павлом и его младшим братом Владимиром плотно занимались изготовлением аэросаней. Работа увлекла Боба. Он довольно грамотно изготовил воздушный винт из бруска мелкослойной березы — той, что является основным сырьем для изготовления прикладов для стрелкового оружия. Винт получился неплохо сбалансированным, был тщательно отшлифован и покрыт влагостойким лаком. Корпус аэросаней открытого типа, имеющего в плане сверху вид равнобедренного треугольника, был также изготовлен из прочных березовых брусков, скрепленных по углам с помощью фанерных книц (косынок).

Аэросани были поставлены на три широкие лыжи. Первая, подпружиненная поворотная лыжа, была самой короткой и легко управлялась установленным велосипедным рулем.

Две задние лыжи, более длинные, были поставлены параллельно друг другу, и на них приходилось около 80 % веса аэросаней вместе с водителем. Скорость вращения воздушного винта регулировалась рукояткой «газа», от которой отходил гибкий боуденовский трос. Этот трос был связан с дроссельной заслонкой карбюратора ДВС.

Самым сложным оказалось изготовление пускового устройства с выдвижным храповым механизмом. Но здесь профессионально помог отец Павла, умеющий работать на любом станке.

Для него изготовление такого механизма не было столь уж сложной задачей. Для обеспечения безопасности сделали ограждение воздушного винта с помощью дуг безопасности и стальной, крупноячеистой сетки.

Наконец в первых числах марта были проведены ходовые испытания этой одноместной самоделки. Так называемая «тяга на швартовых», развиваемая воздушным винтом, достигала 30 кгс. Хотя тяга была несколько меньше расчетных значений по укатанному снегу аэросани развивали вполне приличную скорость — до 50 км/час, а по снежной целине — всего лишь 14 км/час. Однако когда на лыжи аэросаней установили широкие полосы дефицитной нержавеющей стали толщиной 1 мм, скорость возросла более, чем на 25 %.

Леонид Хайтов доработал сценарий спектакля и обсудил его с Дроздовым и Коженковым. При обсуждении кого назначить на роль героической девочки, являющейся по сценарию дочерью выдающегося советского ученого Хайтовского, Павел и Леонид одновременно пришли к выводу, что это может быть только Анна Соколова. С трудом удалось уговорить на роль «шпиона» Николая Змитриченко и то с помощью Софочки Пудель, продвигающую своего возлюбленного, где только можно. Вторым узким местом была роль «дочери выдающегося ученого», то есть Анны Соколовой. Но ее, как раз, уговаривать и не пришлось. Роль патриотки и комсомолки ее очень устраивала, особенно в компании и под руководством такого талантливого режиссера как Леонид Хайтов. То, что она до сих пор влюблена в «плейбоя» было видно невооруженным глазом даже близорукому первокласснику. Времени на подготовку качественного спектакля было не достаточно, хотя несколько репетиций все же провести удалось. Лучшим артистом оказался Павел Дроздов, склонный к творческой импровизации.

Неожиданно и очень хорошо проявил себя в роли матерого шпиона Николай Змитриченко, которого по сценарию должен раскрыть и изобличить Коженков. А Дроздов, в свою очередь, должен в одиночку скрутить и арестовать матерого врага.

На репетициях Змитриченко, отбросив прежние обиды, охотно изображал безуспешно сопротивляющегося врага народа, но терпящего неизбежное поражение в единоборстве с мужественным советским чекистом. А Павел на этом фоне выглядел неким былинным богатырем, легко справляющемся даже с самым сильным и опасным противником.

8 марта 1930 года был днем подлинного триумфа лучшего сценариста и режиссера школы № 102 микрорайона «Озерки» Леонида Хайтова, которому позавидовал бы сам Немирович — Данченко.

Во — первых, цветы, подаренные всем девочкам 9в класса и учительницам, были великолепны. Вся школа удивлялась тому, как даже такой «доставала» как Леонид Хайтов умудрился заполучить большое количество шикарных букетов в условиях СССР да еще накануне любимого праздника Клары Цеткин и Розы Люксембург? Тут ответ один — это большой талант.

Во — вторых, праздничный банкет был великолепен: пирожные, мороженое нескольких видов и вкуснейший лимонад, который был выпит всеми девочками их класса «на ура». А Софочка Пудель, выпившая лимонада больше всех и просившая налить ей еще чашечку «лимонада», стала громко читать стихи запрещенного поэта Сергея Есенина, что было небезопасно в то время. И только инициативная тройка парней знала, что креативный Леонид щедро разбавил лимонад своим бесподобным «виски», доведя крепость фирменного «лимонада» до 7 % (это соответствует крепким сортам пива).

В-третьих, «гвоздь сезона» — патриотический спектакль, на который были приглашены журналисты, писатели, работники районо, театральные критики и высокопоставленные гости из райкомов комсомола и ВКП(б). Большой актовый зал школы был набит зрителями «под завязку» — яблоку негде было упасть.

Сценарий и игра актеров впечатлили всех зрителей. Матерым, глубоко законспирированным иностранным шпионом оказался безобидный с виду увалень — заведующий домом культуры, гуманист и общественник — типичный «ботаник» из тех, кто и «мухи не обидит».

А изобличили опасного врага советские чекисты, и то не сразу. Шпион, пользуясь наивностью выдающегося советского ученого Хайтовского, сумел пробраться в квартиру профессора с целью похищения чертежей сверхмощного оружия.

Однако в квартире Хайтовского шпиона поджидала неудача — он никак в течение нескольких часов не мог найти замаскированный сейф с чертежами супероружия, хотя облазил все места в квартире. Но тут ему очень повезло — в квартиру неожиданно зашла ничего не подозревающая дочь выдающегося ученого Анна, которую он стал долго уговаривать, пытался подкупить большими деньгами, золотом и бриллиантами. Однако, не добившись ничего, приступил к зверским пыткам, для чего включил утюг и собирался прострелить ей колени.

Но герой — чекист, которого играл Павел, успел войти вовремя, когда шпион уже занес горячий утюг над красивым лицом Анны.

— Руки вверх гад! — громко выкрикнул Павел, наведя свой наган на шпиона. По сценарию шпион должен был вытянуть руку со своим пистолетом так, чтобы Павлу было удобно выбить оружие ногой. На репетициях это происходило безукоризненно. Но здесь Змитриченко поступил так, как и должен был бы поступить в действительности опытный враг, пистолет был, молниеносно вскинут и плотно прижат к боку — так, что обезоружить противника в таком положении ударом ноги было очень тяжело. Но Павлу эта нелегкая задача удалась — он выбил — таки ногой оружие у своего врага. Однако, при этом, он на какую — то долю секунды потерял равновесие и «раскрылся», как говорят в боксе. Наказание за это последовало мгновенно — Змитриченко резко ударил левой рукой в открытую челюсть Павла, и доблестный чекист, получив классический нокаут, эффектно рухнул на пол.

Однако победа у шпиона была еще не окончательной — из — за портьеры выскочил и вступил в единоборство с сильным врагом второй чекист — Коженков. Но он не смог устоять против мощнейших ударов чугунных кулаков матерого шпиона и одной минуты и тоже рухнул на пол, опрокинув торшер и обеденный стол.

Тут послышалось стариковское покашливание, и в комнату на шум борьбы вошел так же внезапно пришедший к себе домой профессор Хайтовский. — Что за шум, а драки нет? Или она все же есть? Что здесь вообще происходит товарищи? — только он успел спросить, приложив старомодное пенсне к своим подслеповатым глазам, как тут же был схвачен шпионом за горло.

— Тамбовский волк тебе товарищ! Быстро открывай сейф старый козел, а то придушу тебя здесь как Отелло Дездемону! — хрипло выкрикнул с перекошенным от злобы лицом Змитриченко.

Однако тут совершенно неожиданно в борьбу вступила «дочь профессора» Анна, которой удалось освободиться от веревок. Подскочив к опасному противнику сзади, она вцепилась обеими руками в его пышную шевелюру. Змитриченко, взревев как бык, стал мотать Анну по сцене. Но долго не мог ее сбросить с себя, так как она вцепилась во врага как клещ. Тем временем Павел уже полностью пришел в себя после полученного нокаута и ожидал удобного момента для нападения на «шпиона». И этот момент настал. Змитриченко, схватив Анну за ворот ее платья, рванул его изо всей силы. Модное, отлично седевшее на «дочери профессора» платье, с треском разорвалось пополам, явив восторженной публики великолепную фигуру Соколовой, облаченной лишь в кружевные трусики и бюстгальтер. Змитриченко подскочил к Анне, и, пригнув ее к полу, низко нагнувшись, собирался нанести бедной девочке мощный удар в лицо. Но ударить не успел, так как Павел, будучи «мастером по пробиванию штрафных ударов», с разбегу дал сильнейший пендель по толстой заднице «шпиона».

От этого удара Змитриченко плюхнулся лицом в пол, едва успев подставить руку. Однако, мгновенно вскочив, Змитриченко обрушил на своего противника град тяжелых ударов.

— Лупит как паровым молотом, где только он успел так научиться? — подумал Павел, с трудом отбиваясь от разъяренного «шпиона». Пришлось Павлу пойти на хитрость, изобразив, что от полученных ударов он находится в полуобморочном состоянии. А когда его противник пошел «на добивание», неосмотрительно выставив вперед левую ногу, Павел четко провел боковую подсечку его левой ноги — свой коронный прием. Как только Змитриченко внезапно грохнулся на пол и раскрылся, «чекист» Дроздов нанес ему сильнейший нокаутирующий удар без каких — либо церемоний.

— Сволочь, негодяй! Не смей скотина бить Коленьку! — раздался из зала истошный вопль нетрезвой Софочки Пудель. Но зал, напротив, был очень рад, что опасный враг народа был обезврежен. Общими усилиями «чекистов», «профессора» и его «дочери» матерый шпион был крепко связан. Переполненный зал долго рукоплескал, раздавались восторженные возгласы и крики «браво». Успех превзошел все ожидания. Особенно впечатлены были «мастера пера» — писатель и несколько журналистов.

А двое театральных критиков, от которых доброго слова никогда не услышишь, тут прямо заявили: «Каков эффект присутствия и проникновения в образы! Какой сценарий! А какие яркие и достоверные сцены борьбы! Да тут сам великий Станиславский воскликнул бы: «Верю!».

В общем, все артисты пожинали лавры и особенно «профессор Хайтовский» со своей любимой «дочерью Анной», на которую он нежно и с любовью накинул свой профессорский сюртук, не столько от холода, сколько от того, что полураздетая Аня выглядела уж слишком эротично. А это не входило в утвержденный сценарий спектакля, который и так был полностью переделан психанувшим Змитриченко.

Когда почти все зрители и гости разошлись к Дроздову подошел директор школы и неожиданно стал пожимать ему руку и благодарить.

— За что Василий Григорьевич? — искренне удивился Павел.

— За то, что ты предотвратил массовую драку. Если бы ты не одолел Змитриченко, то на него, как на «шпиона» ринулись бы школьники — патриоты — а это в основном «хорошисты» — не самая многочисленная группа учеников. В этом случае на защиту «своего парня» тут бы выступило большинство «троечников» и «двоечников». Они, скорее всего, наваляли бы группе «хорошистов» и «отличников», а так же заодно и всем гостям. Масла в этот огонь подлила еще Софья Пудель, рвавшаяся на помощь второгоднику Змитриченко. Она, как дикая кошка, одному десятикласснику расцарапала щеку, а другому прокусила руку. Ее с трудом удалось успокоить. То, что может произойти жестокая, массовая драка понимали все учителя и большинство школьников. А вот из прибывших гостей, похоже, никто и не подумал, какой серьезной опасности удалось избежать. — И это все благодаря Вам Павел! — пояснил свою благодарность директор Иванов.

— Да не за что меня благодарить, Василий Григорьевич. Я просто не мог допустить, чтобы «шпион» победил, — смущенно ответил Павел.

— А что это Змитриченко вдруг «закусил удила»?

— Да это, Василий Григорьевич, обычный «эксцесс исполнителя», как говорят за границей. Просто Николай глубоко затаил обиду на меня, полученную около года назад. Только решил «поквитаться» с размахом и не только со мной. Вот и «слетел с катушек».

День здоровья был проведен в рамках всего 9в класса в ближайшее воскресенье и также прошел «на ура». Погода была слабо морозная, идеальная для коллективной лыжной прогулки. К аэросаням прицепили обычные большие санки с поклажей и запасом горючего в двух десятилитровых канистрах. На аэросанях катались по очереди всем классом, так как особых навыков в управлении этот технический «шедевр» не требовал. По накатанной лыжне аэросани легко тащили за собой двух и даже трех человек на лыжах с вполне приличной скоростью около 15 км в час, что было очень занятно и весело. Потом развели большой костер и устроили обеденный перерыв с бутербродами, горячим чаем, вином и грогом, приготовленным Леонидом Хайтовым на основе его легендарного виски «Три озера». После такой трапезы настроение одноклассников еще более улучшилось и слегка охмелевшие школьники устроили песнопения и танцы под гитару и граммофон. Дроздов вполне прилично перетанцевал со многими девочками своего класса. Особенно хорошо ему удавался моднейший танец «Чарльзтон», которому его профессионально обучила его потерянная любовь Раиса Ахмадеева. Боб Коженков все время танцевал со своей ненаглядной пассией — Валентиной Баданиной.

Между делом «режиссер» Хайтов все же спросил Николая Змитриченко, с какой это стати он пошел на такое опасное изменение сценария спектакля?

— Не вижу никакой опасности, наоборот, все получилось очень натурально, — не очень уверенно ответил Змитриченко.

— Коля, ты что, не «въехал», что наш спектакль из — за твоей самодеятельности мог закончиться грандиозной дракой, в которой победили бы сторонники «шпиона» — вот это был бы номер!

— А я бы просто «застрелился» из стартового пистолета, понятно, что не по настоящему, а «понарошку». Еще бы и выкрикнул чего — нибудь на прощание, типа: «Гады, я вас всех ненавижу, я умру сегодня, а вы — проклятые большевики, умрете завтра, придут наши — всех вас перевешают на фонарных столбах».

— Но это явный перебор. А за «проклятых большевиков» и «фонарные столбы» тебе бы могли вклеить по самые помидоры от партии и ленинского комсомола, — резонно возразил Леонид Хайтов.

— Извини, я об этом не подумал, напрасно я погорячился, был неправ, сознаю. Но ведь все обошлось, а журналисты, культурологи, и остальные гости были вообще в восторге.

— Ладно, проехали. All is well, that ends well, — закончил свою мысль по — английски Леонид.

— Все хорошо, что хорошо кончается, — перевел эрудированный Дроздов.

Веселье было в самом разгаре, когда лучший лыжник в их школе Николай Носов, по прозвищу «Нюх» заметил, что уже пришло время повысить градус. А для этой цели послать гонца за бутылками винца.

— Ты Нюх совсем потерял нюх, кое — кто об этом позаботился заранее, — назидательно ответил Леонид, вынимая из своего рюкзака здоровенный кусок сала, две буханки хлеба и 4 бутылки своего фирменного «виски». «День здоровья», получив мощное материальное подкрепление, продолжился с новой силой. По требованию одноклассников Леониду Хайтову пришлось профессионально и очень эротично исполнить аргентинское танго с красавицей Баданиной, а потом и со своей возлюбленной Аней Соколовой. Веселье, песни и танцы продолжались то тех пор, пока заходящее солнце не коснулось вершин деревьев.

Домой потянулись, когда стало уже смеркаться. Аэросани, дожигая последние литры горючего, с натугой тащили наиболее уставших лыжниц. Но, тем не менее, все присутствовавшие на «дне здоровья» были в восторге. А трое друзей: Леонид, Павел и Борис еще раз подтвердили свою креативность и укрепили свой авторитет перед одноклассниками.

Конец ознакомительного фрагмента.