Оборотни

Валерий Семенович Вычуб, 2021

Программист Борис Вараксин возвращается домой в 1828 год. С ним его любимая жена, юная княжна Полина Гагарина. Молодая пара скитается по лесам, охотясь на зайцев и кабанов. Героев подстерегают браконьеры и медведи шатуны. Неопытным охотникам угрожает голодная смерть. Шкура линяет, леший в лесу отказывается им помочь. Поможет ли Борису знакомая ведьма Анюта, это еще большой вопрос. У ведьмы с Борисом чрезвычайно сложные отношения. А дома ждет героев бабушка, графиня Апраксина: Где же мой Боренька, куда убежала Полиночка?! Развратная горничная Авдотья тоже вспоминает барина. Из-за неё-то и начались эти ужасные события. Дура ты Дуняшка, но очень красивая дура. Вторая книга романа “Кладоискатель”. Содержит нецензурную брань.

Глава 6. Счастье со слезой

— Батя, позову-ка я Николку. Стрельнет их, а мы тут ни при чем будем. Николка их утром уже стрелял, небось горюет. А тут ему такой подарок.

— Доча. А не боишься, побьет он их, они ж должны будут обратно в людей перекинуться. Ну как увидит твой Николка, чего натворил?! Барина своего убил и барыню. Хорошо с ума сойдет. А если каяться пойдет? Да нас с тобой и заложит.

— Не заложит, побоится урод. Но ты верно сказал, надо как то понадежнее дельце провернуть.

Я сидел на окне и млел. Хвост сам собой поджимался с перепуга. Шерсть вставала дыбом. И это моя бывшая любовница. И это женщина, объяснявшаяся мне в любви. Будущая мать моего будущего ребенка!!! О женщины, вам имя вероломство, сказал один популярный герой в одной популярной пьесе.

Одно слово, ведьма.

— Полина! Сейчас нас будут убивать. Они предали нас, проклятые мельник с дочуркой. Придет браконьер Николка и нам застрелит. Бежим!!!

Она лезла в окно, срываясь с перепугу. Белая симпатичная кошка. Домашним кошкам не место в лесу. Сходить поохотиться на птичек разок другой куда ни шло. Но постоянно жить в обители волков и вечно голодных лисиц. Безумие, настоящее безумие.

Мы снова стали лесными хищниками. Рысь самка и мощный самец. Ноги сами несли нас подальше от чертовой мельницы. Только понадеявшись, что мы далеко ушли, я сделал привал.

— Кажется, обошлось Полина. Нас не догонят.

— Ку-ка-ре-ку!!! Грянуло рядом.

— Они здесь Николка. Стреляй их!

Проклятые шутки ведьмы сразу вспомнились мне. Закрутила по лесу и вывела обратно к реке. Полина, осев на задние лапы, вопросительно глядела на меня. Затрещали кусты.

Выстрел застал меня в прыжке. Я хотел заслонить собой жену и не успел. Как в замедленной съемке падала на землю красивая пятнистая рысь. Кровь хлынула из простреленного горла. Кажется, я потерял сознание от бешенства. Вышедший из-за дерева браконьер выстрелом из второго ствола ранил меня в грудь. Но я грыз ствол его ружья, пытаясь добраться до его горла. Всаженный в бок охотничий нож дошел до сердца. Как больно, но только на мгновение. Жалость и немного стыда. И беспамятство.

……………………………………………………………………………………….

— Просыпайтесь Ваше Сиятельство. Лежите на сырой земле, кабы не простудиться вам.

Холодная вода лилась мне в лицо. Это снова лицо, я больше не рысь? Может, всё было сном? Полина лежит на траве рядом со мною. Вся в крови и не дышит.

— Вы убили её!!!

— Стой, стой граф. Никто вас не убивал. Ну сам посуди, как же убить инкуба да ведьму. И захочешь, не убьешь. Что там серебряная пуля, да освященная у попа оружия. Ерунда всё это граф. Хотели вы, Ваше Сиятельство облик себе людской вернуться. Только так и можно. Убить оборотня и потом оживить. Без нашей помощи, без ведьмовской, тут не справишься. Теперь давай торговаться, граф.

— Если можешь, оживи её, слышишь!!

Я был вне себя, но Анютка не испугалась.

— Ах, страшно-то как. Значит так. Больше ты нас не трогаешь. К шуткам нашим с уважением чтоб относился. Пригодимся мы с отцом при случае и тебе и жене твоей. Обещаешь?!

Что я мог сделать. Я готов был пообещать ей все.

Анютка, понимая, что я вне себя, не замедлила с оживлением. Травы, которые я не знал, движения, которые не смог запомнить.

— Отвернись-ка барин. Последнее без чужого глаза надо сделать. Не принято это у нас, у ведьм. Ну, что сказала, отворачивайся!

За моей спиной она что-то прошептала. Повеяло легким ветерком в морозном воздухе.

— Боря, почему ты отвернулся? Что с нами, Боря?!

Живая и здоровая, снова моя, снова любимая, живая девчонка. Она стояла за моей спиной и неуверенно протягивала ко мне руки.

— Мы ведь умерли Боря?

— Получается, что живы. Благодарить надо вот её, — я головой указал на Анютку, — Убила, оживила. И даже в облик человеческий вернула. Что ж, проси теперь чего захочешь Анюта. Чего нельзя просить, ты сама знаешь.

Надо было посмотреть на выражение лица моей бывшей любовницы. Столько яда, что можно бы отравить половину населения нашей деревни. И еще б осталось.

— Да ничего барин не надо. Ступайте себе Ваше Сиятельство. Вас дома ждут.

Лес мне приелся до оскомины. Я взял под руку мою несчастную жену и повел её домой. Идти нам предстояло верст с пять, немалое расстояние для наших измученных ног. Но дорога будет безопасной. Ни звери, ни люди нам теперь не страшны. На пальце у меня все то же рубиновое кольцо. И пусть нас теперь боятся. Кстати, браконьер Николка куда-то исчез. Ну да не надолго. Я тебя, братец, непременно найду и как следует отблагодарю.

Русалки глядели на нас из-под холодной сентябрьской воды. Прошелестел где-то ветерок и прислал привет от нашего друга лешего: я ведь знал барин, что ты из беды выпутаешься. Молчал где-то в болоте злодей трясинник: опять не удалось, живуч ты барин. Живуч, живуч, ухал филин где-то в чащобе.

…………………………………………………………………………………….

— Где ж вы пропадали?! Боренька, Полиночка. Только что весточка пришла, что вы живы, здоровы. Я уж не знала, что и думать. Хотела за урядником посылать. Мужиков наряжала, вас по лесу искать. Как ты мог Боренька! И ты, Полиночка, что за шутки. Не жалеете вы своей бабушки.

И мы плакали, мы просили прощенья. И конечно же нас простили. А как мы вечером ели, сколько мы съели! Рыси в лесу нам непременно бы позавидовали. Кстати, с сегодняшнего дня охоту на рысь в моем лесу запрещаю. Браконьер Николка заперт в амбаре, завтра лично прослежу за его наказанием….

— Полинушка. Забудем обо всем. Я приду к тебе сегодня, Полинушка?

Она ничего не ответила, только тихо вздохнула. Мог бы и не спрашивать дурак.

Счастье было со слезой, полное, сладкое и немного горькое. И завтра предстояло разобраться с Дуняшкой.

………………………………………………………………………………………..

— Авдотья Ивановна. Любви нашей пришел конец. Невместно любить барыню и служанку. Чувства мои к тебе были искренние, в прощание хочу тебе помочь, чем могу…..

Какой был рев, сколько слез было пролито. Я предусмотрительно вывел Дуняшку в парк и там, в стороне от посторонних глаз проводил с нею прощальную беседу.

— Не хочу!!! Утоплюсь!!! Давайте тайком барин. Я в лес буду убегать, там вас ждать. Все сделаю, только не отсылай!!!

Она бросалась мне на шею, пыталась отдаться сразу в парке под деревом, сделать одновременно минет, римминг и традиционный коитус. Пришлось скрутить любезной подруге руки и усадить на скамью.

— Барыня все знает, Дуняша.

— Так что? Не убудет с неё. Да вашего… на восемь дев хватит. Да еще и останется. Мы ж друзья с нею, с барыней. Неужто не поделится с подругою своей верною.

— То ли ты дура совсем Дуняша, то ли притворяешься. Барыня, зная твою дружбу и преданность, тебя не наказывает. Но мы не мусульмане. И рад бы гарем содержать, да не получится.

— Подумаешь!! У всех бар свои гаремы есть, а вам значит нельзя? И у Веребьинского барина гарем и у Никольского. Чем вы хуже?!

Слова Дуняшку не убеждали, оставалось прибегнуть к хитрости.

Но тут она сделала неожиданный ход:

— В ноги к барыне брошусь, упрошу её. Он добрая, она меня простит.

— Простить, чтобы дальше не блудила? Да ты ж не удержишься, душа моя. И я, честно говоря, боюсь, что не удержусь…

С каким восторгом Дуняша унеслась в усадьбу. Ну жди беды граф. Надо было сразу сажать в телегу и отправлять к родителям. Хотя, что я говорю. Сбежит, в первую же ночь сбежит. Будет до холодов вокруг усадьбы бродить, слезы проливая. Ведь эдакую любовь вы граф к себе вызвали. Следует отметить, вполне бескорыстную.

Я долго сидел в парке. Надо идти домой, заварить чайничек моею чудесною травкой и позвать к себе Дуняшу. Чего-нибудь сладкого возьму на кухне. Она у меня сладкоежка, моя Дуняша. Дам ей питья побольше, чтобы с гарантией. Выпьет, забудет как дурной сон любови страстные со своим барином. Выдам замуж и материально обеспечу….

— Боря! Борис Викторович! Граф!

Зовет меня Полина. Что будет?!

Она была бледна и чем-то смущена. Вспомнилось недавнее. Не дай бог, опять что с моей Дуняшей.

— Я говорила с ней граф. Я не могла простить. Но наказывать, отсылать к родителям. До они же её убьют!

— Я тоже так подумал. Исчерпал все разумные доводы, все предлагал. Уперлась, как ребенок. Но наша с тобою жизнь не игрушка.

— Она не ребенок, она знает чего хочет. И могу её понять, Борис Викторович. Не знаю женщины, которая бы перед вами устояла, господин граф. Нет, ты добрый и честный. Но бабник ты чудовищный, Боренька.

— У меня есть еще одно средство. Последнее средство.

— Не надо вашего средства граф. Все уже решено.

— Именно?

— Пойдемте со мной, граф.

…………………………………………………………………………………

В комнате жены пахло духами, не выветрился еще запах той ночи. Ночи, в которой мы мучительно ласкали друг друга. Прощали и снова с ненавистью набрасывались друг на друга. И еще здесь пахло травой. Интересной травой, с очень резким запахом. На постели сидел незнакомый кот, вылизывая себе лапу.

— Знакомьтесь граф, кошка Мурка.

— Откуда сие хвостатое чудо, произнес я, с удивлением рассматривая кото-кошку. Трехцветная, с пятном под глазом. В целом очень симпатичная кошка.

— Что смотришь на меня котяра? Боишься, что я велю хозяйке отнести тебя обратно в деревню. И не подумаю. Полина Ивановна сама в доме хозяйка и вправе принять на работу трудолюбивую и старательную кошку. Лови мышей, их у нас в доме хватает.

Кошка вроде обиделась на меня.

— Это не кошка Боренька. Это твоя любовница Дуняша.