Оборотни

Валерий Семенович Вычуб, 2021

Программист Борис Вараксин возвращается домой в 1828 год. С ним его любимая жена, юная княжна Полина Гагарина. Молодая пара скитается по лесам, охотясь на зайцев и кабанов. Героев подстерегают браконьеры и медведи шатуны. Неопытным охотникам угрожает голодная смерть. Шкура линяет, леший в лесу отказывается им помочь. Поможет ли Борису знакомая ведьма Анюта, это еще большой вопрос. У ведьмы с Борисом чрезвычайно сложные отношения. А дома ждет героев бабушка, графиня Апраксина: Где же мой Боренька, куда убежала Полиночка?! Развратная горничная Авдотья тоже вспоминает барина. Из-за неё-то и начались эти ужасные события. Дура ты Дуняшка, но очень красивая дура. Вторая книга романа “Кладоискатель”. Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Лесные страсти

— Барыня к лесу побежали. Мы за нею не смели ходить. Их дело барское. Только плакали оне, когда бежали. В голос рыдали.

— Вон там она в лес вошла. Недавно, совсем недавно. Может, вернется?

Я так не думал. Беглую графиню надо было срочно отыскать, пока Полинка не учинила над собой чего непоправимого. Быстрыми шагами я направился в указанном мужиками направлении. Следы на росистой траве. Вот здесь она ступила на корягу и обломила её. Здесь след её маленькой ножки отчетливо отпечатался на мокрой земле. Зрение моё обострилось, нюх неестественно начал воспринимать все запахи леса. Я бежал, я мчался по сентябрьскому лесу. Вот здесь она свернула. Узенькая звериная тропинка, следы чьей-то шерсти. Дальше её след обрывается. И запах её исчезает. Не могла ж она взлететь на воздух. Или уже научилась? Взлетела и птичкой сейчас летает над моей головой. Ругается, наверное.

Я прошел немного вперед по лесу, вернулся на тропу. Здесь ей мог встретиться какой-нибудь зверь, подхватить на спину и как Серый волк унести Василису прекрасную с собою в волшебное царство.

Не получается. Не такая моя Полина Ивановна, чтобы незнакомому серому волку позволить себя на спинке катать. Она у меня стеснительная. И шерсть, похоже, не волчья… Рысья это шерсть, шерсть натуральной рыси. Ни капли крови, ни следа борьбы. Рысь человека с собой не унесет, не её это дичь. Не осилит.

Я постоял, тупо пялясь на следы. Надо искать, надо найти стучало в голове. Кого искать-то, кого искать?! Может рысь. Найти её и спросить: уважаемая киска, моя жена тебе в лесу не попадалась? Уж лучше лешего поискать, он-то в своем ведомстве всё и всех наизусть знает. Рысь прошла, жена исчезла. Исчезла жена, пробежала рысь. Отсюда следует… Следует отсюда, что граф опять дурак, и рысь непременно надо искать. И скорее граф, шевелитесь Ваше Сиятельство.

Я бежал, ломился через заросли кустов, обдирая себе лицо о колючие ветки елей. Здесь её следы обрываются. Прыгнула. Какой прыгуньей стала, метра на три прыгнула. Метнулась к болотцу, пила здесь воду. Здесь же грязи и инфекции всякой, дура ты хвостатая. Опять несется сломя голову.

Я несся по лесу, думая только не потерять след. Глаз находили прежде незаметные приметы бегства моего зверя. Я видел все лучше, обострился нюх до звериного. Может, тоже стать зверем мелькнуло в голове. А не попробовать ли? Инкуб я или не инкуб?! Что я о них читал, об инкубах. Умеют превращаться или нет? Вот сейчас прыгну и превращусь. Не получилось. А я еще раз… и мягко так приземлился. Земля стала ближе. И что это? Где мои ноги?!…..

Кошачьи лапы со здоровущими когтями. Брюхо обросло шерстью. Я мотал башкой, пытаясь разглядеть свой новый облик. Живот у меня хорош, красивый у меня живот. Белый с крапинками. И вообще, я опять красавец…. Да что я дурью маюсь. Человек я или зверь, я должен её искать и найти. Найти пока её настоящие звери не слопали. Какой же из неё хищник, из моей Полины.

Теперь я бежал не так быстро, иногда прыжками преодолевая препятствия. Нюх узнавал все запахи леса. Вон там пахло зайцем. Тут прошли олени. Давно, но запах еще не выветрился. Может она охотится, моя Полина. Хотя не могу её представить охотящейся на бедного зайца. Мне уже сильно хотелось есть, голод, настоящий звериный голод крутил тело. Найду её и поохочусь. Окровавленная тушка зайца, лежащий на траве лось, которому я выгрызаю печень. Я дичаю, дичаю на ходу.

Пролесок, срубленное недавно дерево. Хорошая была сосна. Кто ж у меня в лесу браконьерствует? Возмущение хозяина помещика на миг меня остановило. А ведь браконьер может и с ружьем бродить. Стрельнет меня, своего барина, не найду я свою жену, останусь лежать в лесу. Снимут с меня шкуру, возможно и в усадьбу продадут. Буду висеть на стене в прихожей, утешая безутешных вдов: бабушку мою и вернувшуюся из леса жену.

На пролеске особо пахло рысью. Где-то она близка, моя Полина. Устала, сидит, забившись в осинник. И дрожит как осиновый лист. Рычание там, за деревьями заставило меня идти крадучись. Так, чтобы меня не заметили. Вдруг меня не узнает, испугается. Или наоборот, набросится на постороннюю рысь и придется нам друг с другом бороться. Не хочу её кусать, мою Полину.

Вот там впереди кажется поляна. Ползя на брюхе, я преодолел последние метры. Так и есть, сидит на дереве и царапает когтями кору. Бесится любимая. А какая большая. Килограмм на тридцать будет. Крупная рысь. Не грусти любимая, сейчас я подойду и буду рядом с тобой. Спасу тебя от всех ужасов леса, от всех волков и медведей. Вдвоем мы сила.

Я вышел из-за дерева и направился к сидящей на суку рыси. Все-таки не очень красивой в облике рыси. Рыжая, морда круглая, бакенбарды зачем-то отрастила. Ну не идут вам Полина Ивановна бакенбарды. Ну чего рычишь, чего рычишь на меня? Не узнала?

— Берегись Борис! Она сейчас прыгнет!

Я невольно отскочил в сторону. Рысь прыгнула прямо с дерева, намереваясь вцепиться мне в глотку. Но промахнулась. Зверь из меня пока получался плохой. Она, впившись в меня когтями, грызла мою красивую шкуру и царапала. Я выл от ужаса и пытался защищаться. Текла кровь, было страшно больно. Изловчившись, я прокусил царапающую меня лапу. Что-то толкнуло нас, какой-то зверь включился в драку. Вдвоем точно загрызут. Сознание отключилось, царапал и кусал уже на автомате. Жалобный визг моего противника привел меня в сознание. Моя рысь, разжав объятия, лежала на траве, и вяло махала лапами. Другая зверюга, большая и красивая, тоже рысь, висела у ней на шее и грызла. Я присоединился и схватил зубами дрянную кошку. Вдвоем мы быстро одолели агрессора. Рысь обманщица лежала, распластавшись на залитой кровью траве, и не подавала признаков жизни.

— И чего вас граф понесло общаться с незнакомыми животными? Проговорила моя спасительница.

С мордой, измазанной в крови, с царапинами через всю морду, Полина была необычайно привлекательна. Масть красивая, лучше всех. Шерсть исключительная. Экстерьер самый лучший. Одно слово, Полина.

— Впрочем, понимаю, продолжала жена. Развратник в любом облике развратник. Вам понравилась эта кошка, и вы захотели завести с ней случайную связь. Может я вам помешала, граф? В ваших любовных игрищах. Просто я подумала….

— Я искал тебя Поля. Я очень испугался за тебя. Ну зачем тебе это, зачем?! Я виноват. Таким природа меня сделала, слабым дураком. Позволь мне только любить тебя, Полина.

— И Дуняшу тоже. И Ксюшу, и Пелагею и кого еще вы наградите своею любовью граф?

— Хватит грызть и царапать меня графиня. У вас кстати, здорово получилось в шкуре этой рыси. Вас и не узнать.

— Вот и не узнавайте. И прощайте.

Она повернулась, чтобы уходить. Я перегородил ей путь.

— Ты хочешь, чтоб я тебя покусала?

— Давай, кусай.

От Полины страшно пахло дикой кошкой. А ведь кошки не пахнут, мелькнуло в голове.

— Поля! Бросился к ней.

Она и вправду меня укусила.

— Кусай еще!

Укусила, и раз, и два. Потом завыла каким-то не то звериным, не то человеческим воем. И опять попробовала убежать. Прыгнув на неё сходу, я повалил её на землю и покатился по земле.

Мы кусали друг друга, царапали, выли и рычали. Пока не устали и долго лежали один напротив другого, глядя в глаза друг другу.

— Тебе больно? Спросила она тихо.

— Слушай, пойдем домой. Бабушка ждет, дворовые беспокоятся. В деревне все переживают: что там с барыней, какая беда стряслась. Пошли?

— Я не могу вернуться. Мне обратно не перекинуться. Уже пробовала, ничего не получается. Останусь рысью в лесу. Можете убить меня Ваше Сиятельство. Состояние мое оставляю вам, живите в свое удовольствие.

— Ты с ума сошла! Не может быть!

Унылое выражение звериной морды без слов говорило, что может быть. Что моя неопытная ведьма порядочно вляпалась. И что теперь делать?

— Что ж. Научимся охотиться. Будем жить в лесу. Зимой не замерзнем, шерсть поменяем на зимнюю, она теплее. Ты кого предпочитаешь кушать Ваше Сиятельство, зайчиков или птичек. Лису тоже можно съесть, она съедобная.

— Вам бы все шутить, господин граф. Я вас не заставляю оставаться здесь в лесу. Ступайте себе домой, к своим Дуняшам. Кушайте соусы и пирожные. А меня оставьте, хочу замерзнуть здесь, в лесу.

……………………………………………………………………………………..

Мы шли по лесу и ругались. Иногда царапали друг друга. Пару раз она прижималась ко мне головой, потом отстранялась и снова принималась рычать. Одним словом, начиналась настоящая семейная жизнь. Медовый месяц был позади. Впереди большие и интересные будни семейной жизни. Первым делом надо найти дичь и накормить жену. Самому тоже не помешает поесть. Жутко есть хочется. Даже эту дохлую рысь вспоминаю, может вернуться и ею пообедать? Так, что мы знаем о рысях. Питаются птичками и зайчиками. Могут слопать зверя и покрупнее, аппетит у рыси хороший, сожрет и лося. Хотя кто ей даст. Мелкая рысь, одно слово, кошка. Тридцать кило уже крупный зверь. Тридцать пять, рысь рекордсмен.

— Давай будем нюхать Полина Ивановна, где чем вкусным пахнет. Что вынюхаем, поймаем и съедим. Иначе мы с тобой рискуем умереть от голода в осеннем лесу. И никто не узнает, куда пропали граф и графиня Апраксины.

Полина шла, с каждой минутой становясь все серьезнее. Любовь и голод правят миром. У рысей аналогичная ситуация. Голодной рыси не до любви и не до разборок на тему: Ах, ты мне изменил! Сейчас глаза выцарапаю.