Метро 2033. Выборг

Валерий Пылаев, 2015

«Метро 2033» Дмитрия Глуховского – культовый фантастический роман, самая обсуждаемая российская книга последних лет. Тираж – полмиллиона, переводы на десятки языков плюс грандиозная компьютерная игра! Эта постапокалиптическая история вдохновила целую плеяду современных писателей, и теперь они вместе создают «Вселенную Метро 2033», серию книг по мотивам знаменитого романа. Герои этих новых историй наконец-то выйдут за пределы Московского метро. Их приключения на поверхности Земли, почти уничтоженной ядерной войной, превосходят все ожидания. Теперь борьба за выживание человечества будет вестись повсюду! Опустевшие твердыни могут ждать долго – столько, сколько потребуется. И их время пришло. Спустя двадцать лет после Катастрофы древний Выборгский замок снова служит укрытием для людей. После захода солнца за его стенами происходит что-то страшное, а то, что творится внутри, немногим уступает ужасам ночи. Но у тех, кому больше нет места в туннелях питерского метро, выбора уже не осталось. Чтобы продолжить свой путь на север, им придется вступить в схватку с хищниками, и сами опасные из этих хищников ходят на двух ногах. Можно ли остаться человеком там, где волчьи нравы? Только тот, кто правильно ответит на этот вопрос, сможет совладать с оружием, с которым не сравнятся ни острые зубы, ни смертоносная сталь.

Глава 1

Под парусом

Пробуждение сложно было назвать приятным. Похоже, во сне Расул успел пару раз приложиться головой о переборку, когда волны — или кое-что похуже — болтали яхту. Виски ломило. То ли от усталости, которая уже казалась вечной, то ли от крепкого коньячного духа, исходившего от Эдика Вассермана.

— Все-таки нашел, зараза, — тихо проворчал Расул, аккуратно выбираясь из спального мешка.

Заснуть все равно больше не получится, а валяться здесь и нюхать перегар не хотелось совершенно. Уж лучше подняться наверх и подышать свежим воздухом — хотя бы через противогаз. Не зажигая фонарик, Расул нашарил в темноте «берцы» и развернул ОЗК, заменявший ему подушку. Оделся. Люк открывал медленно, стараясь не скрипнуть петлями — научился за последние несколько дней. Лишний раз лучше не шуметь. Королев, светлая голова, объяснил: по воде любой звук разносится дальше. Поэтому и ходили на цыпочках, и разговаривали шепотом. Даже дядя Костя каким-то чудом перестал храпеть. Возможно, просто не спал.

Новый день встретил Расула так же, как и все предыдущие: серым небом, готовым рухнуть на голову, обвалившись под собственной тяжестью, мелким противным дождем, непрерывно моросящим уже неделю и неизменным удивлением тому, что они до сих пор живы. На то, чтобы добраться досюда из места со смешным названием Лисий Нос, у них ушло три дня. Не так уж быстро для почти пустой яхты — если верить расчетам Королева, но для Расула подобная скорость казалась немыслимой. По суше пришлось бы тащиться, пожалуй, месяц — без единого шанса дойти. Даже для опытного сталкера прогулка в полтора-два километра от метро может оказаться последней, что уж говорить о десятках километров для группы, в которой стрелять-то нормально умели всего три человека. Вернее, уже два.

Это случилось вчера утром. Гигантские щупальца появились из воды и схватили Серого. Расул тогда всадил два магазина в слизистое тело Спрута, но пули, казалось, не причинили тому никакого вреда. Тварь утащила бы в воду и самого Расула, если бы не Барс. Командир выскочил на палубу, не успев толком проснуться — босиком, без защитного костюма, но с карабином и неизменным томагавком. Древнее, как мир, оружие, исполненное по технологиям двадцатилетней давности, оказалось куда эффективнее огнестрела: прикончить зверюгу не удалось, но двух или трех своих конечностей Спрут точно лишился. А группа лишилась Серого. Вот так. Был человек — и нету.

— Проснулся? — прошептал дежуривший у штурвала Барс. — Эдик… того?

— Того, — хмуро кивнул Расул, прикрывая за собой люк. — Ты чего без маски? Не фонит?

— Фонит, — командир пожал плечами. — Сейчас везде фонит. Где-то больше, где-то меньше.

Расул завистливо вздохнул: чутье у Барса было просто отменное, можно сказать, сверхчеловеческое. Даже уровень радиации — и тот без дозиметра определяет. Нутром чует. Если уж снял маску, значит, тут дышать можно. Более-менее. Расул взялся за «хобот» противогаза и сдвинул его вверх, открывая лицо.

— Надень обратно, — строго приказал Барс, указывая рукой куда-то вправо. — Берег уже близко, минут через десять начнет фонить по самое не балуй. А ты еще молодой джигит, тебе детишек делать.

Вот всегда он так. Мне — можно, а тебе нельзя. Молодой… А ведь сам-то не сильно старше… наверное. Расул не знал, сколько командиру лет. Может быть, двадцать пять, а может — все пятьдесят с лишним, как Королеву. Спрашивать почему-то не хотелось. Лицо Барса, заросшее темной щетиной, выглядело совсем не старым, а волосы — все седые. Серый как-то проболтался, что Барс не всегда был таким. А потом что-то с ним произошло. Что-то, что должно было убить его — но почему-то не убило. Расул тогда хотел поподробнее разузнать, принялся спрашивать, но Серый так больше ничего и не рассказал. Не принято у них об этом разговаривать — и все тут. Кому надо — тот знал, а ему, Расулу, видать, знать пока не положено. Может, Барсу теперь и радиация нипочем.

— Детишек, — недовольно проворчал Расул, снова натягивая противогаз. — Тут не до детишек. Почему мы к берегу-то идем? Это уже Финка?

— Сильно сомневаюсь, — Барс достал из кармана камуфляжной куртки видавшую виды карту. — Если я хоть что-то понимаю в местных ориентирах, нас несет к Выборгу.

— Несет? — переспросил Расул, — а как же руль, там, паруса?..

— Штурвал. Не руль, а штурвал.

Королев поднялся на палубу неслышно. Расул вздрогнул от неожиданности, когда шепот инженера раздался прямо у него за спиной.

— Доброе утро, гражданин ученый, — Барс насмешливо отсалютовал Королеву рукой. — Я тебя разочарую, но джигит почти угадал: штурвал-то как раз на месте, а вот с рулем какая-то ерунда творится. Спрут постарался, не иначе. Я только под утро заметил, когда начал отворачивать от берега. А еще, похоже, где-то течь — яхта явно просела.

— Наверное, швы на сварке разошлись, — Королев заглянул за борт, — корпус-то весь гнилой, ему лет тридцать, не меньше, да еще и в таких условиях…

— Иными словами — мы постепенно тонем? — уточнил Барс. — Сколько у нас осталось времени?

— Черт его знает. Часа два-три, — ответил Королев, — если повезет — четыре. Трюм уже заливает, скорее всего. Надо разбудить наших, незачем мочить спальники.

— Твою ж мать, — Барс легонько стукнул кулаком по штурвалу и сплюнул сквозь зубы. — Значит, все, приплыли. Ну, что-то такое я и подозревал, с другой стороны. Я тут прикинул по карте — попробуем пройти между островами и высадиться как можно ближе к Выборгу. Если где-то поблизости и реально найти машину, еду и патроны, то только там. А потом двинем дальше по побережью. Еще варианты есть?

— Никаких, — Королев пожал плечами. — Разве что потонуть с концами.

Значит, вот и пришел конец их морскому путешествию. Расул украдкой вздохнул. Шансы добраться до Хельсинки из призрачных превращались в нулевые. Две с половиной сотни километров по неизвестной территории. Радиация, твари, еды и воды от силы на пару дней. Патронов — по полтора магазина на человека, рации сели, гранат нет. Машина… Неплохо бы, но очень вряд ли. Все, что после Катастрофы еще могло ездить, уже давно уехало. Туда, где можно было нормально жить — если такие места вообще еще существовали. Никто не возвращался. Никогда.

— Пойду разбужу дядьку с Эдиком, — Расул шагнул к люку. — И надо бы уже собираться.

— Зови всех, будем поворачивать, — сказал ему вслед Барс. — Попробуем не впечататься в остров. А Вассерману передай, что если через пять минут не оденется, я его за борт выкину.

А было бы неплохо, кстати.

* * *

Спрут все еще был рядом. Пару раз Барсу казалось, что он даже видит сквозь толщу воды огромное тело мутанта, с обманчивой медлительностью скользящее в глубине. Но это, конечно же, иллюзия. Разглядеть что-то сквозь грязные волны залива и крупную рябь, расходящуюся от яхты, почти невозможно. Во всяком случае, глазами. И все же тварь была где-то там, под килем, чуть правее. Выжидала. Даже без двух щупалец у нее вполне хватит сил потопить ржавую разваливающуюся посудину, которая каким-то чудом не пошла ко дну сразу после того, как они отчалили от пристани в Лисьем Носу. Стоит только выдать себя громким звуком, и Спрут снова нападет.

— Там, — прошептал Барс, указывая на волны по правому борту. — Близко. Очень.

— Уверен? — зачем-то переспросил Эдик, тщетно пытаясь что-то разглядеть. — Он… он очень большой?

— А то, — тихо ответил Барс. — Кстати, питается он исключительно евреями и алкоголиками. Я вот думаю попробовать половить на живца.

— Очень смешно, — проворчал Эдик, массируя виски. — Не видишь — плохо человеку, а тут еще ты… сатрап.

— Человек сам виноват, — резонно заметил Расул, легонько ткнув Вассермана в бок. — Человек пил хороший коньяк, человек получил удовольствие — человек отвечает за последствия. Все честно.

— Никакого понимания, — жалобно простонал Эдик. — Никакого уважения к старшим. Костя, хоть ты им скажи.

— Кончайте языком молоть, — Барс сердито оборвал товарищей. — Сейчас мы повернем и встанем по ветру. Пока мы движемся ровно и не дергаемся, Спрут нас не тронет. Но когда начнем поворачивать, может и напасть — движение, шум, вибрация — черт его знает, на что он реагирует. Королев, Костя, займитесь парусами. Эдик — за штурвал, выкручивай вправо, как сможешь. Расул, возьми у Эдика ружье. Если что, старайся бить в тело, а не по щупальцам. Все понятно?

— Да вроде бы, — Расул перекинул автомат за спину и поднял вассермановский «Вепрь». — Ты только, если что, его топором, как вчера, ладно? За Серого.

Барс поморщился. Если бы он вчера был на палубе во время нападения Спрута, а не дрых внизу, Серый, возможно, остался бы жив. И ведь как назло — самого лучшего. Расул, конечно, хороший парень, крепкий, и стрелок отличный, но опыта у него маловато, да и горячий больно. Когда спину прикрывал Серый, можно было не беспокоиться, а теперь… Чертова тварь.

— Ты уж не сомневайся, — Барс отстегнул томагавк от крепления на поясе. — И патроны зря не трать. Этих у нас вообще вроде штук двадцать осталось. Давайте, мужики, по местам.

Парус пришел в движение. Костя с Королевым перетягивали снасти настолько ловко, что на секунду даже показалось, что удастся провернуть все без лишнего шума. Но когда яхта почти легла набок, заваливаясь под ветер, внезапно налетевший шквал вырвал канат из пальцев Королева. Древнее полотнище паруса с оглушительным хлопком расправилось и затрепетало. Яхта, только что гладко скользившая по волнам, дернула носом и заметалась, как норовистая лошадь.

— Черт! — выругался Барс, поудобнее перехватывая рукоять томагавка.

Сейчас.

Ну, где же он?

Вода забурлила за кормой, но щупальца появились по бортам, одновременно справа и слева. Королев охнул и повалился на палубу, когда гигантский слизистый отросток ударил его сзади по ногам. Здоровяк Костя устоял и даже смог каким-то чудом не выпустить канат.

— Держи! — заорал Барс, одним прыжком преодолев расстояние, разделявшее их.

Нельзя терять скорость. Сейчас Спруту приходится тратить часть сил на то, чтобы удерживать вырывающуюся яхту, но если они остановятся, мутант заберется на палубу и попросту раздавит ржавое суденышко своим весом. Щупальце, вцепившееся в мачту, Барс отсек с трех ударов, а вот с тем, что скрутило Королева, пришлось повозиться. Если бы инженер не успел ухватиться за какую-то скобу — закончил бы, как Серый. Стальное лезвие легко входило в податливую плоть Спрута, мутант лишился уже половины конечностей, но даже и не думал отступать. Где-то за спиной завопил Эдик. И тут же раздались выстрелы. Три — почти одновременно, очередью, и потом еще два — с перерывами в несколько секунд. «Молодец Расул, патроны бережет, — мелькнуло в голове, — надо помочь». Но сначала закончить здесь — обрубить щупальца, вытащить Королева. Вот так.

Нос яхты вдруг задрался вверх, будто бы она собралась взлететь прямо из воды. Раздался треск, настолько громкий, что Барсу показалось, что ржавый корпус сейчас развалится пополам. Но ничего — выдержал, только остался висеть в воздухе под немыслимым углом. Спрут оплел яхту всеми оставшимися щупальцами и теперь пытался забраться на корму. Расул стоял к Барсу спиной и, упершись ногой в крепление для каната, хладнокровно всаживал мутанту в голову (или тело, черт его разберет, где у этих уродов что) один заряд крупной дроби за другим. Эдик орал что-то нечленораздельное и изо всех сил колошматил багром щупальце, туго закрученное вокруг смятого и исковерканного штурвала. Неплохая, в общем-то, идея — только инструмент неподходящий. Сейчас бы что-нибудь крупнокалиберное или гранату…

— Режьте щупальца! — Барс рубанул по тому, что держало штурвал. — Голову все равно не пробить!

Через несколько минут все закончилось. Потеряв еще пару конечностей, Спрут наконец выпустил яхту из смертельных объятий и ушел в глубину. Нос судна с размаху плюхнулся обратно в воду. По палубе, смывая кровь и слизь, прокатилась холодная соленая волна. Сам не зная зачем, Барс подобрал погнутый багор и, широко размахнувшись, вышвырнул его за борт.

— Пусть подавится, — тихо подытожил Расул. — Надеюсь, он там сдохнет.

* * *

Между островами яхта прошла без особых сложностей — наполовину затопленный трюм не позволял развить нормальную скорость, так что можно было кое-как маневрировать даже с поврежденным рулем. До планируемого места высадки оставалось совсем немного — километров пять-шесть.

— Как думаешь, дотянем? — поинтересовался Барс, поднимая крышку люка.

Вода уже полностью закрыла нижнюю ступень лестницы. Если так пойдет и дальше, скоро их ожидает продолжение водных процедур.

— Думаю, да, — отозвался Королев. — Ветер хороший, и меняться вроде как не собирается. Высадимся вон у тех кранов. Кажется, это какой-то судостроительный завод. В смысле — раньше был.

Потемневшие останки огромных механизмов вздымались из воды подобно скелету какого-то доисторического монстра. Раскаленный смерч пронесся над Выборгом двадцать лет назад, сметая с поверхности земли все живое — но стальные гиганты выстояли. Выстоял и сам город — Барс уже мог разглядеть и крыши домов, и мосты, и даже несколько небольших судов, стоявших у причала. Вот только остались ли в Выборге люди?

— Вполне возможно, кто-то здесь и живет, — Королев словно прочитал мысли Барса. — Скорее всего, боеголовки разорвались где-то в стратосфере — иначе бы на месте города мы нашли бы лишь оплавленный по краям котлован. Километра три диаметром.

— Фон здесь слабый, — кивнул Барс. — В несколько раз меньше, чем в Питере. Можно даже ходить без маски — какое-то время. День, два. К тебе, Расул, это не относится. И остальные — тоже надевайте. Пока фильтры работают, лучше этим дерьмом не дышать.

Весь их небогатый скарб уже давно был вытащен на палубу — рюкзаки с «пенками» и спальными мешками, оружие и ящик коньяка, изрядно початый героическими усилиями Вассермана. Странная ирония судьбы: обнаружить такое богатство в подвале подчистую разграбленного магазинчика в Лисьем Носу. Ни еды, ни воды, ни даже сигарет. Все утащили — а коньяк оставили. В Питере за одну бутылку дали бы сто, а то и двести патронов, но здесь он не стоил ничего, да и торговаться было, в общем-то, не с кем. Вот так и таскали они целый ящик, пока Эдик не обнаружил свое пагубное пристрастие. Несмотря на скромные габариты, брюхо у этого полноватого рыжего еврея было просто безразмерное. Останавливаться он попросту не умел — пил, пока не утрачивал возможность ходить и говорить. Или пока у него не отбирали бутылку. Впрочем, даже в самом невменяемом состоянии дело свое Эдик знал: из банки свиной тушенки, двух сухарей и горсти питерских грибов он умел приготовить самый настоящий кулинарный шедевр — лопали все, даже Расул с Костей. Расул набрасывался на еду сразу — молодой организм требовал. А вот дядька его сначала отворачивался, охал, бормотал что-то про то, что правоверному мусульманину такое вроде как не положено, но потом сам не выдерживал и грешил за обе щеки. В такие моменты Барс не мог удержаться от смеха: выражение лица пожилого кавказца в равной степени содержало в себе и блаженство, и страдание.

— Э-э-эй, зачем смеешься? — каждый раз обиженно спрашивал Костя.

От кавказского акцента он так и не избавился. Ни во время службы в еще советской армии, ни потом, в Питере, ни за двадцать лет в метро. Жил Костя, в основном, со своими, на «Площади Восстания», только год назад перебрался на «Владимирскую», когда отец Расула погиб. Присмотреть за племянником. Странно, что он во все это ввязался. Но все равно хорошо, что он сейчас здесь.

Хорошо, что они все здесь. Королев, Расул, Костя и Эдик — его, Барса, маленькая армия. Необученная, слабенькая и, можно сказать, безоружная. Не должны они были так далеко забраться, просто физически не могли. Но забрались. Чудо. Но в чудеса Барс не верил.

— Плохо совсем, вода еще поднялась, сантиметров на двадцать, — Костя озабоченно покачал головой и захлопнул люк. — Тонем.

— Ничего, чуть-чуть осталось, — Расул приложил руку козырьком. — Я уже пристань даже вижу. Во-о-он там, слева от кранов.

— Темнеет уже, — заметил Королев. — Лучше бы, конечно, засветло высадиться. Кто его знает, что тут водится.

— Верно говоришь, — кивнул Барс. — Сразу ищем место для ночлега, а машину искать будем уже утром. А пока просушимся и отогреемся по возможности.

— Сейчас бы коньячку по глоточку хоть, — жалобно попросил Эдик, потирая замерзшие руки. — И поесть бы чего найти неплохо.

— Обойдешься, — Барс показал Вассерману кулак. — На ночь всем по рюмке в обязательном порядке, еще заболеть не хватало. А пока — терпи.

— Сатрап, — Эдик демонстративно отвернулся и убрал руки в карманы. — Тиран и деспот. Чувствую, найду я смерть свою на этой Богом забытой земле. Растащат мои косточки мутанты, и никто и не вспомнит, что жил такой на свете Эдик Вассерман. А все из-за тебя.

— Не паясничай, — проворчал Барс, но все же не удержался и улыбнулся под маской респиратора.

Все-таки умел Эдик разрядить обстановку. Вот сейчас все на нервяке, замерзли, впереди высадка на неизвестную территорию, патронов — кот наплакал, а он как ляпнет что-нибудь, и вроде бы легче становится. А без этого сейчас вообще никак. Злоба, недовольство — они ведь как усталость. Накапливаются. Пятеро здоровых мужиков все время вместе: двадцать четыре часа в сутки, семь дней в неделю. Никакого личного пространства. Да и раньше, в метро — разве по-другому было? Точно так же. Привыкли люди до Катастрофы свободно жить. У каждого своя комната, свой угол. И тут вдруг раз — и закончилась старая жизнь. Все равны, все вместе заперты в подземных дворцах станций. Говорят — в тесноте, да не в обиде. Фигня это все. От тесноты обид не меньше, чем от неосторожно сказанных слов или косого взгляда. Сначала просто устаешь от человека, потом начинаешь замечать в нем самые что ни на есть гадкие черты, а недели через две и вовсе терпеть его не можешь. А все ведь потому, что никуда друг от друга не денешься. Палатки да фанерные перегородки — разве это стены? Вот и получается, что живут все вроде как вместе, как соседи, как одна большая семья. А в семье, как известно, не без урода. Каждый себе и находит урода, а то и нескольких, и сам для других уродом становится. И вроде бы уже давно все между собой передраться должны были — а не передрались. Такие, как Эдик, выручали. Вроде и нытик, и трус, и трепло, да еще и пьяница в придачу — а душа компании, как ни крути. Без хорошей шутки, хоть бы и дурацкой, вообще сейчас жить тяжко. А уж подурачиться, как Вассерман, никто не умел. Поэтому и берег его Барс, хотя порой руки и чесались удавить к чертям собачьим.

До берега они все же дотянули. На последнем издыхании, можно сказать. Даже не пытались затормозить — просто ткнулись в пристань, заставленную насквозь проржавевшими катерами. Яхта затонула почти сразу, стоило только Барсу, уходившему последним, покинуть борт — как будто на плаву ее держала только воля экипажа. Они еще какое-то время стояли и смотрели, как вода медленно покрывает сначала палубу, потом борта и мачту. Через минуту яхта скрылась в глубине, словно и не было этого трехдневного похода под парусами. Возможно, первого для человечества за последние двадцать лет.

— Не качает, — тихо заметил Расул. — Даже как-то уже и непривычно.

— Все, отплавались, — Барс поправил висевший на ремне карабин. — Не знаю, как вы, а я себя как-то увереннее чувствую на твердой земле. Хотя пешком до Финки идти придется долго.

— Машину бы найти, — мечтательно произнес Эдик. — «Газельку» какую-нибудь, чтобы и самим поместиться, и рюкзаки забросить. За один день доедем, если дороги целы.

— Без загранпаспортов и таможенного досмотра, — добавил Королев и улыбнулся. — Только ты на это все особо не рассчитывай. Техника двадцать лет стояла — прогнила насквозь. Движок, корпус — все. Электроника сдохла, трубки высохли. Бензин, опять-таки.

— А если в гараже стояла? — возразил Эдик. — Тогда все целое должно быть. С толкача заведем. А с бензином и двигателем — ты ведь и подшаманить можешь. Можешь?

— Не мельтеши, — Барс лениво пригрозил Вассерману пальцем. — Королев, у нас, конечно, великий ученый, но все-таки не волшебник. Так что ты особо губу-то не раскатывай.

— Если найти в гараже или на подземной парковке более-менее живой автомобиль, — Королев задумчиво потер респиратор там, где под ним находился подбородок. — Потом откопать детали, поколдовать с фильтрами и топливом… все возможно. В крайнем случае, можно собрать что-то из нескольких машин.

— Зря ты это сказал, — усмехнулся Барс. — Теперь Вассерман пешком и шагу не сделает.

Здесь, на открытом пространстве, даже в полумраке еще не страшно. Огромные квадратные здания, наверное, склады, покосившиеся сетки заборов, погрузчик со спущенными шинами. Все просматривается метров на сто — сто пятьдесят. Куда хуже будет потом, когда они пройдут дальше — туда, к узеньким улочкам и зданиям, которым уже лет двести, не меньше. Старый город. Куда старше родного Питера, если верить рассказам Королева.

— Пройдем здесь, вдоль берега до Южного Вала, — Барс провел пальцем по карте. — Что-то не хочется забираться вглубь раньше времени. Обзор лучше, опять-таки. Неплохо бы еще склады эти осмотреть, но это потом. Сейчас там уже темно. Вернемся завтра.

— За Южным Валом историческая часть города. Маленькие магазинчики, рестораны. Если повезет, найдем консервы или макароны. Остальное есть я бы не стал, — усмехнулся Королев. — Может быть, еще сухари, галеты… в общем, сами знаете.

— Добро, — кивнул Барс. — Ладно, двинули. Мы с Расулом впереди, остальные за нами. Разобрали сектора — как я вас учил. И назад тоже посматривайте, не ленитесь.

Блин, до чего же рано темнеет. Черт с ними, с макаронами, еще на день-два еды хватит. А вот безопасное место для ночлега надо найти в течение пары часов. Желательно что-нибудь с толстыми стенами и железной дверью со здоровенным засовом.

— Движение на два часа, — тихо произнес Расул, вскидывая автомат.

Все сели. Кто-то побыстрее, кто-то помедленнее, но все. Хорошо, не прошла даром Барсова выучка, уже и команду давать не надо — сами все знают. Даже Эдик. Сел правильно, свой сектор не упускает, головой крутит. Смотрит, молодец. За тыл можно не беспокоиться.

— Что там? — прошептал Барс, чуть опустив карабин. — Видишь что-нибудь?

— Вот там, между углом ангара и штабелями, — Расул мотнул стволом. — В тени. Видно плохо, сейчас не двигается. Но на человека не похоже.

— Ага, вижу, — Барс слегка прищурил левый глаз, наводя мушку на затаившийся сгусток темноты. — Что-то вроде собаки. Только больше.

— Попадешь? — поинтересовался Расул.

— Нет, — Барс опустил карабин. — Обойдемся пока без стрельбы. Если оно нас не трогает, то и мы его трогать не будем. Просто аккуратно идем мимо, не шумим и смотрим.

Создание в тени больше не двигалось — ни когда они поднялись, ни когда прошли в сотне шагов от него. Барс даже успел подумать, что им с Расулом просто показалось, когда появились другие.

Собаки. Но не такие, как в Питере. Не огромная стая с коллективным разумом — всего несколько голов, но все крупные, поджарые, могучие, с широкими лапами. Непропорционально огромные челюсти и острые зубы то ли черных, то ли серых зверюг не оставляли никаких сомнений насчет их рациона. Они появились будто бы из ниоткуда и теперь постепенно брали отряд в полукольцо.

— Волки, — Королев медленно водил стволом автомата из стороны в сторону. — Вернее, что-то, что когда-то ими было.

— Зубищи-то, блин, — Эдик нервно сглотнул. — Такими руку по локоть откусит и не заметит. Командир, что делать будем?

— Пока ничего. Двигаемся дальше, — хмуро ответил Барс. — Стрелять, только если подойдут ближе. Одиночкой, патронов мало.

Сказать легче, чем сделать. Шагать по стремительно погружавшейся в ночную тьму набережной в незнакомом городе, да еще и со стаей мутировавших волков на хвосте — удовольствие весьма сомнительное. Барс с трудом подавлял желание пристрелить хотя бы ближайшую зверюгу, чтобы разогнать остальных. Волки не пытались напасть, но все же неотрывно следовали за отрядом на почтительном расстоянии — то растворяясь во мраке, то вновь возникая из него подобно серым призракам. Ночь щедро подливала темных красок, и каждая мелькнувшая тень уже воспринималась усталыми глазами как готовящийся к атаке мутант. Так они и шли — рядом, чтобы не выпустить друг друга из виду, замирая через каждые двадцать-тридцать шагов, ощетинившись в темноту пятью стволами. Путь в какие-то несколько километров занял, наверное, часа три. Где-то за спиной тяжело пыхтел Костя — возраст и комплекция уже давали о себе знать.

— Сними респиратор, — разрешил Барс. — Но ненадолго, только отдышаться. И давайте уже заворачивать к домам — пора искать место для ночлега. Здесь не лучший вариант, но дальше идти нельзя. Залезем глубоко в город — прыгнут из-за угла — и все.

— Может, и не прыгнут, — Королев резко вскинул автомат и шагнул по направлению к волкам. — Смотри.

Зверюги бросились врассыпную.

— Они знают, что такое оружие, — догадался Барс. — А это значит, что они уже видели людей. Боятся.

— Думаешь, здесь кто-то живет? — спросил Эдик. — Но как? Метро тут нет, да и…

Договорить он не успел. В ночной тишине откуда-то с севера загрохотала автоматная очередь. Длинная, захлебывающаяся, словно стрелок даже не пытался целиться, а просто палил во все стороны, пока не вышли патроны. Когда выстрелы стихли, со всех сторон одновременно, будто по команде, раздался протяжный волчий вой.

— А вот и ответ на твой вопрос, товарищ Вассерман, — усмехнулся Барс.