Горчаков. Титулярный советник

Валерий Пылаев, 2022

1967 год. Мир, которым правит магия аристократов. Где рок-н-ролл звучит даже во дворце ее Императорского величества, а отечественные «Волги» успешно сражаются на ночных улицах с американскими «Понтиаками». Очередная бешеная гонка по Санкт-Петербургу заканчивается трагедией. Врачи и целители, уже приговорившие юного князя Горчакова к смерти, списывают чудесное спасение на внезапно проснувшийся Дар. Но даже родовая магия не в силах объяснить, почему у парня полностью изменились привычки и вкусы… И откуда берутся странные сны о местах, в которых ему еще не приходилось бывать.

Глава 8

— Благородие, у тебя крыша уехала, — простонала Настасья. — Уже так далеко, что я и не вижу даже.

— А что тебе не нравится? — Я чуть повернулся перед зеркалом. — По-моему неплохо.

Образ получился если не стопроцентно достоверным, то хотя бы цельным. Джинсы, простенький шарф и кепка, закрывавшая козырьком лоб и даже глаза — если надвинуть пониже. Потертая куртка из кожи оказалась чуть великовата — похоже, Сенька был пошире меня в плечах. Но так даже лучше: пусть думают, что стащил у отца или старшего брата. Рубашку я оставил: ничего подходящего по размеру не нашлось — да и вряд ли кто-то станет приглядываться… А вечером на улице или в полумраке зала для танцев никто не отличит копеечную ткань от французской, которая стоит чуть ли не пятерку за погонный метр.

— На таксиста похож, — усмехнулась Настасья.

— Да хоть бы и на таксиста. — Я пожал плечами. — Главное, чтобы не на себя.

Отросшая за пару дней щетина не только добавляла мне пару-тройку лет, но и дополняла образ пролетария. Обычного парня из простых, который честно отстоял всю неделю в цеху за станком или таскал мешки на складе… а может, и правда крутил баранку.

Но чего-то все-таки не хватало… Только чего?

Ну конечно! Руки!

Выйдя из подсобки, я решительно направился к машине с раскрытым капотом. Провел ладонями по двигателю, собирая как можно больше маслянистой копоти, — а потом тщательно размазал по коже и стер оставленной на крыле тряпкой. Настасья наблюдала за всем этим со странной смесью веселья и недовольства на лице, но все-таки подсказала:

— Теперь иди и помой… Только раз, все не смывай. И одеколон на полке возьми. Наши как на танцы соберутся — всегда столько на себя льют, что дышать нечем становится.

Я послушно выполнил все указания до единого. Пахло от меня теперь как от целой парфюмерной фабрики — причем чем-то ядреным, чуть ли не выжигающим глаза и ноздри первую минуту или две. В общем, сомнительное удовольствие — но если уж надо…

— Прошу, сударыня. — Я протянул Настасье руку. — Изволите танцевать?

Она тоже успела переодеться. Конечно, не как на выход в высший свет — но тоже вполне симпатично. Светлое платье по колено, сапоги и приталенное пальто с двумя рядами серебристых пуговиц. Совсем новое — видимо, купила недавно сама.

Ходить в мастерскую или по своим делам в том, что дарил я, Настасья, похоже, стеснялась.

— Укутайся. — Я натянул ей на голову повязанный на плечи пуховый платок. — Замерзнешь.

— Так тут недалеко совсем, благородие…

— Это на машине недалеко, — усмехнулся я. — А мы пешком пойдем, через черный ход. У меня на улице целая «Волга» сатрапов. Ты часто видела, чтобы парни с завода приезжали на танцы с охраной?

Я не собирался брать с собой ни машину, ни уж тем более дедовых «гвардейцев». Конечно, нехорошо было обманывать парней и сбегать тайком — но я даже не надеялся, что они отпустят меня по-хорошему… Да и какая опасность может подстерегать меня там, где собираются самые обычные парни и девушки с рабочих окраин?

Убийцам с «глушилкой» там делать нечего — а остальные Одаренному не страшны.

Когда мы вышли на улицу, в нос тут же ударил запах завода и табачного дыма. Но какой-то выстуженный, подмерзший — похоже, ночь собиралась быть холодной. Я даже на мгновение пожалел, что не поддел под куртку что-то потеплее.

Но возвращаться, пожалуй, уже поздно. До клуба недалеко — за угол через улицу, даже меньше километра. Вряд ли успею замерзнуть… да даже если успею — уж точно найду способ не навредить здоровью.

Все-таки мы, Одаренные, покрепче обычных людей.

— Только не высовывайся, благородие, ладно? — негромко проговорила Настасья, чуть сильнее прихватывая меня под руку. — Если узнают — разговоров не оберешься… Тебе-то что, уехал и уехал, а мне тут жить. И ребятам моим из мастерской — тоже.

— Буду вести себя прилично, — пообещал я. — Тише воды, ниже травы.

Действительно, Настасью здесь, похоже, знали. И если не любили, то уж точно относились неплохо. Пока мы шли до соседней улицы, с ней здоровался чуть ли не каждый встречный. И молодые парни, ее ровесники, и взрослые мужики лет по сорок с чем-то кивали, махали руками, иногда негромко бормотали что-то приветственное — но подходить не подходили. То ли стеснялись, то ли…

Конец ознакомительного фрагмента.