Господин Грех. Власть гормонов. Антирассказы

Валерий Павлович Евстигнеев

Незаражённым ВИЧ-инфекцией посвящается!Моя фишка — предельная искренность. Говорят, я злой писатель. Я зол ровно настолько, насколько зла наша реальность.Эта книга написана, чтобы предупредить читателя о негативных последствиях, к которым ведут человеческие пороки. В частности, беспорядочные половые связи.Купи и прочти.Гражданам, склонным к хандре, депрессиям, нервным срывам от чтения рекомендуется отказаться.

ВЫРОЖДЕНЕЦ, ФАТАЛИСТ, ИПОХОНДРИК

Вот я какой, вот мы какие-это наша общая беда.

Ахмед, царство ему небесное, молод, удачлив, богат. Живи — не хочу. Зуб у него заболел. Болел-болел, мешает жизни радоваться, вынудил Ахмеда к стоматологу пойти. Ахмед, добрая душа, доктору много денег дал, чтобы зуб сгнивший удалили под наркозом.

Сделали Ахмеду наркоз, зуб удалили, Ахмед не почувствовал боли, но и разбудить его не смогли — остановилось сердце.

Я, по юношески почти фанатично любил её, и от этого наши товарищеские отношения складывалась хорошо. Любимая мной глупышка, порочно тянулась к женатому, многодетному, щедрому и богатому Ахмеду. Который был её первым мужчиной и щедро одаривал разным ширпотребом.

Наши с ней редкие совместные время препровождения проходили хорошо, разногласий никаких не было. Я, как сильно любящий человек, был уступчив, покладист, внимателен и нежен. Встречались бы не тужили, так ведь нет, пришло время и она после смерти Ахмеда тоже меня полюбила. Мы обвенчались.

Из следственного изолятора, моей тёще передали письмо:

Дорогая, пока мне не предъявили конкретного обвинения, пока приговор не вынесен, я не считаюсь преступником или осужденным, стало быть тушку мою тебе выдадут. Сегодня меня шибко обидел следователь. Я ему сказал, что ничегошеньки не понимаю, а стало быть ничего не знаю. Речь идет о двух трупах, которые якобы я заказал. А он мне не поверил.«У нас свидетели, неопровержимые доказательства, улики. А главное признание киллера.» Знаешь, что я ему ответил? — "Если вы мне не верите, тогда я и жить не желаю.«А он — мне.«Это, мол ваше личное дело».

Передавай привет нашим, не забудь поцеловать детей. Раз, суда ещё не было и вина моя пока не доказана, значит по закону я не виновен. А стало быть ту статью, включающую конфискацию имущества, применить не смогут.

Овдовев, тёща лежит в больнице. Придя с букетом и мандаринами, я обратился к медсестре-«Поставьте, пожалуйста, розы в воду». «Чудные цветы», — прошептала медсестра. Время спустя сестра, выходящая с судном в руках, увидела меня и говорит: «Не волнуйтесь, я поухаживаю за вашей мамой. Сейчас так редко увидишь любящего, заботливого молодого человека». Я с благодарностью улыбаюсь: Смотрю на часы и говорю — «Спасибо на добром слове но мне пора, опаздываю на день рождение. Можно забрать цветочки7». Забираю цветы и ухожу.

У меня появилась возможность печататься в женском журнале. Похоже, что мое писательское предназначение всеми средствами показывать другим, что такое мерзавец. Повторённая исключительность — это уже не исключительность, а плагиат. Критики пишут о моей исключительности. Говорят я злой писатель, я зол ровно на столько на сколько зла правда жизни.

Вышло из печати несколько журналов с моими рассказами о женщинах, и я тут же обзавелся массой почитательниц, восхищающихся моими рассказами. За короткое время я получил от своих почитательниц множество писем с признаниями в любви и предложениями встречаться. Слава, развращает. Пришла, пусть маленькая известность и тут же ушла скромность. С некоторыми женщинами я вступил в переписку, а позже и более того.

Мой самоубийца тесть, записал на бумажке имена тех, кого хотел пригласить на свои похороны. Я лично обзвонил и пригласил тех, чьего присутствия он особенно хотел. Чего только я ни услышал в ответ: кто не может, у кого то обстоятельства. Вопщем из списка приглашённых, никто не пришёл.

Моя теща захотела арбуза. В принципе я для неё и пальцем бы не пошевелил. Тем более, как сейчас помню, дело было примерно третьего января. Но я постарался и арбуз ей достал. Как она рада была! Надо видеть. А есть не смогла — умирала она от рака желудка.

Вы не представляете себе, какой грубой и нетерпимой, после смерти родителей стала моя жена. Придирается к каждому пустяку, каждой мелочи: это ей не подходит, то ей не то, то ей не это. В общем отношение ко мне хамское, просто издевается, упиваясь вседозволенностью. Плюс к этому у неё появился любовник и кажется не один. Наблюдая как в это неблагополучной обстановке растёт наш сын. Я всё чаще нахожу сходство мальчика с Ахмедом. Но тут же гоню от себя эти подозрения.

Начались сцены ревности упрёки подозрения, всплывали ранее невидимые пороки и недостатки. Выяснилось, если хочешь узнать, что о тебе думает человек, поговори с ним о его недостатках, ошибках, неблаговидных поступках. Выяснится, что и ты не так уж хорош для него, как ты думал.

С родственникам жены у меня тоже не сложилось. Ситуация была примерно такая же как наблюдаемая мной сцена: Мальчишки палкой и камнями выгонял с детской площадки бездомную дворнягу, которая, поджав хвост, жалобно визжала, трясясь от страха. Жалко, конечно животное, хотелось бы вернуться, урезонить, угомонить пацанов, но в прошлом году я видел, как такая же собака искусала маленького ребенка. Как быть, как жить, как поступать? Для меня лично множество жизненных вопросов остаются открытыми.

После смерти родителей жена стала богатой и независимой. Этот факт окончательно подорвал наши и без того хлипкие отношения. Мы развелись, нашего сына она забрала себе, изолировап от общения со мной.

Наверное, нельзя сказать, что мы с этим мужчиной были приятели. Мы жили в одном городе и часто встречались в казино, ресторанах, стриптиз-клубах и прочее. Мы всегда учтиво здоровались друг с другом, а объединяла нас страсть к азартным играм, интерес к дамам полусвета и то, что оба были женаты. Время спустя этот человек скончался от сердечного приступа и как положено, с венками, слезами был захоронен.

На улице я случайно встретил супругу усопшего. Поинтересовался, как у нее дела. — «Как вы сама? Как жизнь? Хотя представляю, глупый вопрос. У вас такое горе, простите ради бога». Вдова тряхнула копной рыжих волос-«Да нет, спасибо, у меня все хорошо. Выхожу замуж, собираюсь рожать. Короче, счастлива как никогда». Услышав такое я задумался, а ведь моя стерва жена ещё хуже этой вдовушки.

Мальчик кружился по просторной гостиной, держа в руках плюшевого медведя. Потом резко останавливался и ему нравилось, что мебель и другие предметы вроде как падали, передвигались. Пол уходил, ноги не держали.

Юноше нравилось, как стол со всей развеселой компанией ходил в его глазах ходуном, а убегающий стакан схватить было не просто. Голова юноши кружилась от обильно выпитого вина.

Молодому человеку доставляло наслаждение головокружение. Приняв наркотик, он стоял у подножия высотного здания и задрав голову, с замиранием сердца наблюдал, как небоскреб падает на него. Много позже я узнал, что наш мальчик умер от передозировки. Его мать и здесь, поспешила сделать меня виноватым. Для неё в порядке вещей обвинить другого в том, в чём виновата сама. Думаю, наш разрыв и отсутствие отца рядом, нанесли мальчику психологическую травму. Многие родители думают что их дети много чего не знают, тоже самое о родителях думают дети.

В порыве возлюбить ближнего своего я начал пытаться понять многих, тех, кто недавно вызывал у меня презрение. Поняв, я отбросил, поборол в себе гордыню, возлюбил и всех простил. А жаль, мне кажется гордыня была мне к лицу.

Моя холостая жизнь была абсолютно без нравственна: Целый день я обхаживал девушку. К вечеру, найдя предлог, она попрощалась, обещая звонить. Проснувшись один, я подумал-«И слава Богу, что ни делается, все к лучшему. И хлопот без девиц меньше, и проблем».

Пол дня я ухайдакал на желанную Лариску. Она нашла дурацкий повод на что-то обидеться и демонстративно удалилась. Лег спать один-«И черт с ней, с этой гонористой дурой. Баба с возу, коню легче».

Последующие дни мне с женщинами очень не везло. Утешался одним: от баб одни неприятности. Но когда сдал кровь на анализ РВИ, то понял, что повезло не мне, а всем, кто за последние дни мне отказал.

Моросил мелкий, занудный дождь. Не пугаясь мокроты, над крышами домов, позолоченными куполами церкви, над антеннами и не дымящимися трубами парили какие-то крупные светлые птицы. Похожие на морских чаек, и черные вороны, которых нельзя не узнать.

На открытой смотровой площадке двадцати пяти этажного дома торговли сидел я,в демисезонном пальто и фетровой шляпе. Я не реагируя на громкий смех трех девушек, куривших сигареты с марихуаной. Я писал прощальное письмо девушке, которую наверное заразил ВИЧ инфекцией. А может она меня-сейчас это не важно. Мне казалось, теперь жизнь закончена.

Домики, приклеившиеся к склонам пригорков, были покрыты влажной дымкой и имели грязный оттенок. Люди на улицах мокли, жались к серым стенам, обдаваемые брызгами проезжающих машин. Мужчина в пальто и шляпе, а это был я, оторвал взгляд от бумаги, закончив писать. Глаза мои были полны слез. Хохочущие девушки косились в мою сторону.

Положив записку в карман, в которой были слова прощания, отчаяния и боли. Я поднялся и, выйдя из-под защиты навеса, поливаемый дождем, подойдя к невысоким перилам, посмотрел вниз, где по бетонным плитам бегали маленькие от взгляда сверху люди. Голова закружилась, я покачнулся, почти потеряв равновесие. Оттолкнувшись от перил, я резко развернувшись, побежал к выходу. Одурманенные марихуаной девушки еще громче хохотали мне вслед.

Я, на какое то время раздумавший убить себя рассудил: Не обязательно умирать, чтобы попробоаать все сладости рая и ощутить ужасы ада. Всё это можно ощутить и прочувствовать при жизни, ибо всё это имеет место и на нашей грешной земле.

В начале весны, я бросил все: службу, квартиру, город и стал отшельником. Выстроил в лесу избушку и стал жить. Грибы, ягоды, рыбалка, природа, одиночество. Одиночество очищает от скверны. Там в лесу я обрел душевный покой и даже был счастлив. Лето пролетело быстро и мне показалось, что я очистился от ощущения, что в мире людей всё больше отсутствует здравый смысл. Вернувшись в город решил — Пусть всё будед, как будет. Окунувшись с головой в выживание, я уже скоро убедился, чтобы очистится от скверны, трёх месяцев увы мне бы уже не хватило.

В отличии от меня, Спиридонов Иван в своё время оставил жену, главную должность в сельсовете. Бросил троих детей, отлаженное хозяйство, добротный дом, благоустроенный посёлок. Купил квартиру в городе и стал жить один. Девочки, тёмные дела, выпивка, дружки, рестораны — свобода. Несмотря на то, что бытие его стало носить криминальный характер. Спиридонов, с его слов, наконец обрел душевный покой и был счастлив.

У него отличный нюх на возможность заработать денег, хорошо развито предчувствие опасности, прекрасное зрение для распознования лохов, сильная потенция для сооблазнения лохушек, злой, острый язык, и масса других достоинств.

Увы, в отличии, мне присуща прирожденная душевная доброта, развито чувство долга и имеется еще масса других недостатков. Мы познакомились в поликлинике, Спиридонов как и я ВИЧ ифицирован.

Спиридонов в отличии от меня человек деятельный. Из ВИЧ инфицированных, а особенно из тех у кого болезнь уже перешла в стадию СПИД. Он собрал группу и на квартире увешенную репродукциями с икон, облачившись в рясу изображал из себя то ли духовника-наставника, толи проповедника. Он внушал нам: Наша болезнь неизлечима, не надо бегать по врачам, а надо вымаливать исцеление у Бога. Спиридонов, утешал нас, как мог, предлагая и обещая тем кто отдаст ему все сои сбережения (якобы на постройку храма) обязательное исцеление.

«Не верте врачам, они от беса.-Говорил он.-Надейтесь только на Бога, ибо всё в его власти. Сдавайте золото и бесовские бумажки, мы с вами отдадим эти бумажки Богу. Молитесь, кайтесь, надейтесь. Просите и днем и ночью. Верьте — он услышит, снизойдет и исцелит.» Многие отдавали всё, что имели.

Стоя на коленях, наставник втихаря поглядывал на часы — не опоздать бы. Анализы он уже сдал и через два часа должен быть на приеме у самого продвинутого по этой проблеме профессора медицины.

Девочка-цыганка лет тринадцати стояла на лестничной площадке, недалеко от двери, где проживал Спиридонов и плакала. На руке девочки был неглубокий порез, из которого сочилась кровь. Увидев подходящего к двери Спиридонова, девочка подбежала: «Дядя, мне больно!»

«Где ж ты так? — засуетился открывший дверь Спиридонов. — Сейчас, сейчас». Открыв дверь, он впустил девочку к себе в квартиру.«Потерпи, сейчас, сейчас», и стал ковыряться в шкафчике, где у него были кое-какие медикаменты.

Девочка тем временем забралась на кровать и сдёрнула с себя заранее разорванные трусики, оставляя на постели алые пятнышки крови, сочившиеся из ранки.

Спиридонов, вздрогнув, испуганно обернулся от крика лежащей на его кровати девочки и бросился к ней. От удара ноги дверь открылась. В комнату влетели омоновцы. Спиридонов получил мощный удар в челюсть. Скрючившись, он чувствовал, как ему заламывают руки и волокут куда-то.

Спиридонов устал доказывать, что он не педофил и к девочке не прикасался. Устал от хронического недоверия следователя и хамского отношения охраны. Во истину против правды сильнее только ложь.

В камере, где на десяти квадратных метрах находилось двенадцать человек. Блатные сокамерники набросили на голову Спиридонова наволочку, скрутили и сделали с ним то страшное, чего больше всего боится полноценный мужчина. Ночью подследственные спали на полу и под нижними нарами. А Спиридонов спал у самого сартира. В шесть утра, его обязали влезать на унитаз и кукарекать.

Однажды в камеру на имя Спиридонова пришла посылка, якобы от сотрудников магазина. Спиридонов имел в городе два магазина торгующими химическими товарами. В посылке было ровно двенадцать яблок.

Когда утром открыли камеру, перед охраниками открылась ужасная картина. В камере лежало двенадцать трупов.

Неважно мёртвые они или жывые, трупы всегда воняют мертвечиной.-Подумал я, узнав о случившимся.

Присутствуя в небольшой траурной процессии, я подслушал как один из присутствующих шептал другому: Что он точно видел, как покойному за день до подставы, перебежала дорогу черная кошка.

Спиридонов в отличии от меня, принципиально не верил в приметы. Когда ему говорили: «Не свисти — денег не будет!», — он свистел, потому что в любом случае денег всегда было не достаточно.

«Не чеши кончик носа! — это к пьянке!» Чеши не чеши — Спиридонов всю жизнь пил горькую и при этом прекрасно себя чувствовал.

«Не рассыпь соль рядом с другом — поссоришься!» Спиридонов иной раз специально её рассыпал — ему без разницы, у него всю жизнь и так одни враги.

Меня долгое время мучал вопрос: Заразил ли перед смертью Спиридонов ВИЧ инфекцией, своих насильников?

К стати о врагах: у меня их нет. А у Сидорова было хоть отбавляй. Они сумели договориться с цыганами и грамотно его подставить. Был бы человек, а статья для него всегда найдётся.

За несколько минут до прихода Спиридонова домой, жених этой девчонки (тоже цыган) на лесничной клетке лишил её девственности.

В коварстве, я абсолютно бездарен. Диву даёшься, изощрённости тех кто умеет по настоящему ненавидеть.

С независимым видом, я гуляя вышагивал по улочкам городка, ведя на поводке пуделя. С ужасом осознавая, что медленно, но верно гуляющие по моей крови вирусы, планомерно уничтожают мой иммунитет.

Кумушки, полногрудые мамаши, детишки с дебильными лицами и миловидные девушки — все пытались с пуделем по сюсюкать. Лица людей становились сладко умиленными, голоса нежно писклявыми. «Какой красивый песик», — сюсюкали и шепелявили они. Не поворачивая головы, я обращался к собаке-«Не обращай внимания, на их лживую лесть. В этом мире добро лицемерно».

Особенно опасна зависть бездарных. Я тихо ненавидящий весь род людской, смотрю на здоровых людей, на тех у кого вся жизнь впереди и умираю от зависти. Потому как живущий в страхе боится ненавидеть по настоящему, он может только завидовать.