Ад в раю, рай в аду. Искушаемые скобцы. Рассказы

Валерий Павлович Евстигнеев

Эта книга о человеческих слабостях и пороках. Пессимистический взгляд на жизнь отрезвляет и помогает избавиться от разного рода иллюзий, которые приводят к разочарованию. В этой книге говорится о том, что учиться лучше на чужих ошибках, чем на своих. И ещё эта книга о том, как жить нельзя.Купи и прочти

АРОМАТ ФЕРОМОНОВ

Постоянно откладывая что-то на потом, рискуешь остаться без того, что откладываешь.

1. Еще вчера я был в дороге, за окнами двухместного купе мелькали унылые пейзажи гнилостной зимы.

Вертлявая, неухоженная, ярко накрашенная вагоновожатая, узнав, что целые сутки я буду в купе один, недвусмысленно попыталась завести со мной знакомство, но я был не в настроении, хотелось побыть одному. Потерпев фиаско, вагоновожатая резко задвинула дверь, громко щелкнув замком вагонной двери. Больше она меня не беспокоила.

Появилась возможность поразмышлять. Меня поражала способность некоторых мужчин и женщин заниматься любовью вне дома, не в спальне, не приняв предварительно душ и не надев теплый махровый халат. Меня коробило от мысли, что кому-то возможно расслабляться черте-где, с незнакомым человеком и, опять-таки, не иметь возможности очутиться под струями очищающего душа.

2. Сегодня я уже сижу на самом берегу моря. Не по-зимнему тепло и на мне вместо широкополого пальто новый белый плащ. Иногда с неба то моросит, то брызжет, но настроения это не портит.

Она — стройная, у нее — выраженная талия, высокая грудь. Наверное, она, как и я, вышла из какого-нибудь кафе, попив чаю и, сев, в отличие от меня, за руль джипа, покатила по мокрым улицам. Тут-то я ей и попался, в мгновение ока, став мокрым как курица. Это — от большой лужи, ямки и колес ее джипа.

Нельзя сказать, что перед этим «событием» на душе моей была тоска или радость, скорее внутри меня было ожидание чего-то, всё-таки новый город, курорт. И вот теперь я сижу внутри комфортабельного джипа, напичканного незнакомой и непонятной для меня компьютерной техникой. За окном проносится панорама субтропической природы и чопорная архитектура средневекового городка. Кругом вечнозеленая растительность и строения из светлого, дикого камня.

Разговор не клеился, все больше вопросы, ответы, извинения. И только, когда меня уже привезли и терять было уже нечего, я обратился к ней с фразой, достойной восточных мудрецов: «Раз уж Вы были так любезны окатить мой белый плащ водой из лужи, то извольте в виде компенсации зайти ко мне в отель и испить горячего шоколада».

Эта банальная фраза спасла наше невольное знакомство и изменила в корне статус наших отношений.

3. Джип был семейным, общим, отца и брата, разрешали кататься и ей. Семье принадлежат две кофейни у моря, магазин, ресторан и маленькая гостиница.

В первый день дело до постели не дошло. Мы друг другу внешне еще не нравились. У нее слишком смуглое, вытянутое лицо, крючковатый с горбинкой нос, я — скучен, банален и у меня белобрысая голова, а нос картошкой.

Я звонил ей на пейджер, она заезжала, и мы катались, это были экскурсии. Симпатия и половое влечение проявилась спонтанно: в какой-то беседке, окруженной густыми зарослями, она зябко поежилась, и я в порыве снял с себя все тот же плащ, накинул на нее, наши лица оказались слишком близко. Поцелуй получился и секс тоже, несмотря на неудобства и странную, непривычную обстановку. А после мы ехали, как и в первый день встречи, застирывать мой маркий, белый плащ.

Ни разу мы не легли в чистую постель, ни разу не ночевали вместе. Беседки, скамейки, подъезды, гроты, пещеры и несколько раз это было в джипе. Зато спал я один и видел страшные сны, мне снился вагон, вагоновожатая и я. В этих снах было столько похоти, что я всегда пробуждался возбужденным, вспоминая навязчивую, сухопарую проводницу. Может зря я не выпил с ней водочки, может зря не провел в ее обществе ночь под ритмичный успокаивающий стук колес.

4. Я обещал приехать на следующий год, она грозилась приехать в столицу. Ее джип довез меня до вокзала, мы попрощались сдержанно и быстро. Мы были благодарны друг другу за то, что открыли для себя новые ощущения.

Дойдя по бесконечно длинному перрону до своего московского вагона, я вытащил из портмоне и протянул вагоновожатой билеты в выкупленное мной СВ. Это была та самая сухопарая проводница. Она тоже узнала меня, обрадовалась и заговорщицки подмигнув, сказала: «Опять Вы в купе один, без попутчиков».