В закрытом гарнизоне-2

Валерий Николаевич Ковалев

Сборник рассказов, баек, стихов и мыслей из жизни военных моряков-подводников. Исполнен в легком познавательном жанре. Для повышения жизненного тонуса и настроения.

Ветер

Над Кольской землей, завывая, несется ветер. Он кружит в воздухе снежные вихри, гонит по заливу свинцовые волны и тоскливо воет в сопках.

Пролетая над одной из отдаленных губ, так в Заполярье именуются заливы, ветер замедляет свой бег и немного стихает.

Внизу, в мутной полутьме, размыто просматривается база, холодные, застывшие в припайном льду, тела ракетоносцев и обшарпанные казармы на берегу.

Справа от них, в отдельно стоящем здании, с приткнувшимися рядом «Волгой» и несколькими «Уазами», в окнах тускло горит свет.

В просторном, расположенном на втором этаже кабинете, меряя его шагами, задумчиво расхаживает человек.

Ему далеко за сорок, на черной, с орденскими планками, габардиновой тужурке погоны вице-адмирала, а в зубах дымящаяся сигарета.

Внезапно за спиной раздается вкрадчивый звонок «вч», человек подходит к покрытому плексигласом массивному столу и снимает с аппарата, телефонную трубку.

— Слушаю, вас товарищ командующий, — щурится он от табачного дыма.

— В море? Приказ Главкома?! Да они что там, охренели! И сигарета впечатывается в бронзу пепельницы.

— Есть, понял. Будет исполнено, — через минуту с безысходностью говорит он, и осторожно кладет трубку на рычаг. Потом с ненавистью глядит на висящий на стене портрет и давит кнопку селектора.

Вскоре бесшумно открывается обитая кожей дверь тамбура, и на пороге появляется молодой контр-адмирал.

— Давай, Александр Иванович, присаживайся, — кивает ему на приставной стул хозяин кабинета, тянет из лежащей на столе пачки вторую сигарету и щелкает зажигалкой.

— Значит так, — жадно затягивается он дымом и подходит к висящей на стене карте. — Срочно готовь к выходу на боевую службу экипаж Павлова. — Вот в этот район, — и тычет пальцем в координатную сетку.

— Но это же операционная зона Тихоокеанского флота, — привстает на стуле начальник штаба.

— А теперь и наша! — рявкает вице-адмирал. — Мне только что звонил комфлота, это приказ из Москвы!

— Понял, — кивает контр-адмирал. — Но как же так?

— А вот так, — тянется к подстаканнику с остывшим чаем командующий флотилией. — Там нет боеготовых крейсеров. Просрали флот, гребаные демократы!

— М-да, — жует губами начальник штаба. — Срок выхода?

— Еще вчера. Но постарайся уложиться в неделю, а я пока буду отбиваться от начальства. Глядишь, и для соединения, чего-нибудь выбью.

Когда начальник штаба уходит, вице-адмирал извлекает из стоящего рядом сейфа початую бутылку водки, плещет в подстаканник и залпом выпивает.

Выйдя от командующего, начальника штаба прошел через приемную со скучающим адъютантом к себе и срочно вызвал с лодки командира 410-й Павлова.

— Здравия желаю, Александр Иванович, — хмуро козырнул тот, появившись в кабинете.

— Здравствуй, Олег Николаевич, присаживайся. У тебя весь личный состав на месте?

— Почти, — если не считать помощника, он в госпитале, и двух подавших рапорта на увольнение офицеров.

— Да, теряем людей, теряем, — забарабанил пальцами по столу начштаба. В море хочешь?

— Да хоть к черту на рога, надоел весь этот бардак на берегу, — хмыкнул капитан 1 ранга.

— Ну что ж, в таком случае, готовься к выходу на боевую службу.

— Вы это серьезно? — вскинул голову командир.

— Вполне. На этот счет только что поступил приказ комфлота. Твоя лодка идет вне плана, вместо ТОФовской. У них там какая-то накладка.

— Ясно. Просели тихоокеанцы, — нахмурился Павлов. — Когда выход?

— Еще вчера, — отвел глаза начштаба. Так что давай, Олег, озадачивай личный состав и завтра в семь встречаемся у командующего.

— Слушаюсь, — встал со своего места Павлов. — Но чтобы перед походом всем моим офицерам и мичманам были выданы зарплата и паек. Третий месяц бедствуют.

— Добро, сделаем все что можем.

Подкрепив себя живительной влагой и закурив очередную сигарету, вице-адмирал Орлов, так звали командующего, вызвал к себе заместителя по тылу.

— Как дела с довольствием личного состава, Иван Лазаревич, — вскинул он на него набрякшие глаза. Не повторим остров Русский?

— Не повторим, но плохо, — вздохнул лысый капитан 1 ранга, присаживаясь к приставному столу и раскрывая захваченную с собой папку. — Мясо и рыба на складах кончились, а овощей, круп и муки, едва хватит на месяц.

— Что обещает тыл флота?

— На этой неделе подкинут пару барж с картофелем, и это пока все.

— Твою мать, дослужились, — горько произносит вице-адмирал. — Вот тебе и бартер!

Слово «бартер» появилось на флоте несколько лет назад, когда началось тотальное разграбление страны, и он оказался никому не нужным.

Для начала продали на металлолом Ленинградскую ВМБ, а потом дело пошло. С благословления Кремля, из состава флота стали выводить боеспособную технику и отправлять на «утилизацию», а оставшихся не у дел офицеров и мичманов, выбрасывать на улицу. В чьи-то карманы потекли миллионы долларов, а в уцелевшие гарнизоны просроченные продукты, гнилое обмундирование и заморский спирт «Роял».

Не миновала сия чаша и флотилию Орлова. Сначала на ней расформировали одну из дивизий, а потом ужали до размеров бригады. Теперь вместо десятка, на боевую службу в Атлантику выходили считанные корабли, а остальные ржавели у пирсов.

Выйдя из кабинета командующего и напялив на себя потрепанную канадку, Павлов поспешил на лодку, озадачивать личный состав.

Стоявший у заснеженного пирса крейсер, встретил командира тусклым светом рубочных иллюминаторов и дремлющим у трапа верхневахтенным.

— Не спать, твою мать! — рявкнул капитан 1 ранга и потряс моряка за плечо.

Конец ознакомительного фрагмента.