Недетские рассказы

Валерий Михайлович Краснобородько, 2019

Помните, как в детстве, мы любили ходить в походы? Но еще больше нам нравилось слушать рассказы у костра! Ночь. Темно. Только дрова трещат в костре. И кто-то из друзей рассказывает историю про чёрный-чёрный дом или про черного альпиниста! Страшно! И вот мы выросли. В походы стали реже ходить. Но рассказы у костра любим по-прежнему! Вот только рассказчиков стало меньше, да и детские рассказы у нас вызывают лишь наивную улыбку. Но я по-прежнему люблю рассказывать истории. И они куда страшнее! И совсем не для детей! Вы готовы слушать? Всё, что я Вам сейчас расскажу, чистая правда!Обложку разработал автор.Содержит нецензурную брань.

«КАРА»

— Юморист твой клиент! — воскликнула Лена, когда я закончил повествование. — Ладно, Наполеоном, там или прокурором, но Богом! По-моему перебор!

— Нет. Там, друзья мои, — вставил слово Руслан, — я имею в виду в психушке, такие кадры сидят! Просто жесть! Я как-то в молодости там бывал разок! С мамой, к тётке ходили. Мне одного раза, на всю жизнь хватило! Не поверите, я там даже человека-часы видел!

— Чо серьёзно? — с недоверием спросила Наташа. — Да ладно!

— Абсолютно! Он идёт по коридору, маленькими шажками и наклоняет голову влево, говорит «тик», вправо наклоняет голову, говорит «так»! И глядя со стороны реально ходячий будильник! Говорили мне, что он ещё и звонит раз в какое-то время, но сам не слышал. Не могу подтвердить.

— Не дай Бог, там работать! — тихо прошептала моя жена Светлана.

— А представляете, сколько там сидит преступников, под видом психов? — серьёзно сказал Алексей.

— Да уж, — вздыхая, произнёс Руслан, но потом встрепенулся, потёр руки, разлил по кружкам по чуть-чуть коньячка и спросил у меня, — Что рассказов больше не будет?

— Будет! — утвердительно кивнул я в ответ, — Я, как раз, тут вспомнил один. Я не помню, кто и когда мне его поведал. Может, кто из вас его уже слышал…. Но думаю, всё равно всем интересно будет……

***

Было раннее, осеннее утро, когда к перрону, стуча колесами, подошёл пассажирский поезд «Томск — Адлер». Маленький городок, встретил прибывший состав, тишиной пустых пиронов. Дверь второго вагона отворилась, и оттуда донёсся крик, молоденькой проводницы.

— Пошёл вон отсюда! Вонючка, проклятый!

— Да я… — попытался ответить голос, но тут же его выбросили на разбитый временем асфальт.

Старик с давно небритой бородой упал лицом вниз, едва не разбив себе нос, вслед за ним полетел его не хитрый скарб.

— Милая, — причитал он, — зачем ты так?! — в его голосе слышалась обида. — Я… мне и так здесь выходить…

— Пошёл отсюда, козёл! Забился в щель и думаешь, прокатишься зайцем? Шиш тебе, а не бесплатный проезд! Пошёл вон!

— Дочка, прости Бога ради, я не хотел.… Просто мне ехать то, всего ничего… — оправдывался пожилой пассажир, выброшенный из вагона.

— Задолбали бомжи проклятые! Вечно лезут… — девушка в синей форме с силой захлопнула дверь и скрылась в глубине вагона.

Старик медленно поднялся, отряхнулся и принюхался к воздуху.

— И с чего она взяла, что я воняю? Я же купаюсь, раз в неделю и стираю бельё…. По помойкам не лазаю…

Бурча поднос проклятия в адрес выкинувшей его проводницы, закинул за спину котомку, поднял свой старый видавший виды и большие походы чемодан с металлическими накладками на углах, побрёл в сторону города. Дул холодный северный ветер. Он поёжился, вспоминая теплый и комфортный вагон.

Проходя мимо стоянки такси, старик невольно посмотрел на них. Таксисты ринувшиеся было в его сторону, но, заметив, что подходивший к ним человек, не из тех, кто пользуется их услугами, отвернулись, не скрывая своего пренебрежения и разочарования. Бомж, вжимаясь в свой старый длинный тёплый плащ, прошествовал мимо, словно и не видел этих колючих и полных брезгливости взглядов. Скользнув в тень небольшого сквера, расположившегося напротив здания вокзала, он выпрямился, осмотрелся по сторонам. Из самого центра его выходила широкая аллея, уводившая куда-то вверх в центр города.

Старик шёл по широкой, но тускло освещенной алее, часто останавливаясь, дабы перевести дух. Подъём затянулся, что позволило ему, согреется и даже вспотеть. Пройдя ещё пол квартала, он остановился, и на его губах заиграла улыбка.

На самой вершине холма в окружении прячущихся в темноте неказистых домишек, возвышался большой храм с позолоченными куполами. Несколько прожекторов подсвечивали его, от чего он казался ещё больше и величественнее.

Человек, стоявший посередине аллеи, ощутил его величие, встал на колени и принялся помолиться, пригибая чело к самой земле. Поднявшись с колен, перекрестился, и, бросив напоследок взгляд на храм, подхватил чемодан и свернул в первый же проулок. Он шёл по не знакомому ему городу, полагаясь лишь на свою интуицию и умение ориентироваться, выработанное за многие годы, проведённые в странствиях по необъятной стране.

Дабы не маячить посреди безлюдной улицы, бомж пересёк проезжую часть и ступил на узкий тротуар. И тут же столкнулся с местным жителем, который сидел на каменных ступеньках своего старого дома и дымил дешевой папиросой.

— Здорово, — приветствовал незнакомца горожанин, почувствовав на расстоянии своего собрата.

— Здравствуй. Сидишь? — тем же дружественным тоном ответил ему приезжий.

— Ага, — мужик, в тапочках на босу ногу и в трико с накинутым на плечи курткой «Аляской», трясся от похмелья, и слова давались ему с большим трудом, поэтому он старался сопровождать их жестами рук, — садись, — и хлопнул ладошкой по старинной ступеньке.

— Спасибо добрый человек, — вежливо согласился тот, — что хреново?

— Угу, — глубоко затягиваюсь, ответил горожанин, и медленно выпустил дым, и снова нервно затянулся и так же медленно выпустил дым, лишь на мгновение задержал его в легких.

— Поправить здоровье не желаешь? — совсем как-то по-приятельски предложил незнакомец с густой бородой и торчащими из-под шапки седыми волосами.

— А что есть? — собеседника аж передёрнуло от неожиданного предложения похмелиться в столь ранний час, и глаза его блеснули радостными огоньками. — Не шутишь?

— Для хорошего человека всегда есть! — бомж, положил свой потрепанный временем чемодан и извлёк оттуда бутылку «Русской водки». — Только условие, делай два глотка. И жизнь твоя наладиться.

— Почему? — в голосе горожанина было неподдельное удивление.

— Это мой стратегический запас! — с гордостью ответил старик. — Это настоящая Советская водка, сделана по специальному заказу. Из чистой родниковой воды и самого лучшего сорта пшеничного спирта. — Он протянул початую бутылку своему новому другу, — На, только помни два глотка!

Мужик трясущимися руками принял сосуд со спасительной жидкостью, и быстро поднёс её к губам. Обжигающая жидкость тёплым комком прокатилось по глотке, вызывая сильное желание осушить бутылку до дна. Но, сдержав себя в руках, он сделал ещё один большой глоток и вернул водку хозяину. Голова его прояснилась. Тело перестало дрожать от похмельного мандража, словно и не было этих трёх запойных дней. Лекарство подействовало. Человек ожил.

— Спасибо, — произнёс хозяин бутылки благодарным тоном.

— За что? — не понял подлеченный мужик, к которому вернулся дар речи и мышления.

— За то, что вернул мне бутылку, не сделав лишнего глотка. У меня ещё одна полная осталась, а жизнь только начинается!

— Ха! Верно. А где ты её взял?

— Это старая история, — гость тяжело вздохнул, приложился к бутылке, сделав два глотка, спрятал ей обратно в чемодан. — Рос я в маленьком городке с отцом и матерью. Потом они развелись. Отец уехал в деревню, а мать, забрав меня, уехала в Караганду, где нашла себе мужика, которого не любила, но пользовалась его деньгами. Перемена места подействовала на меня хорошо, я стал учиться на «отлично». Школу закончил с золотой медалью, институт на «отлично» диплом. Потом, не без помощи конечно отчима, поступил на хорошую и безумно престижную работу. Где вскоре стал расти по служебной лестнице, и ещё через пять лет стал, как сейчас говорят мэром города. А ещё через пять лет, я попытался бороться с местной мафией, и меня очень красиво подставили и сняли с должности. Дали два года с полной конфискацией. Отсидев полный срок, вышел, и понял, что у меня ничего не осталось. Ни денег, ни работы, ни друзей, ни родственников. Так я стал бомжем….

— Так, где ты водку взял? Я что-то не понял.

— Всё тогда же, когда занимал мэрскую должность. Для меня, её приготовил мой бывший друг, Лёха Жёлтых, директор ликёрки. Целых три ящика.

— Да. Жизнь и не такие фортеля выкидывает.

— Наверное, — старик вздохнул, — скажи, а где тут у вас департамент городского хозяйства?

— Идешь прямо до парка, обходишь, его справа и упираешься в ворота с табличкой «зеленстрой», а за ним сразу городское хозяйство. А тебе зачем?

— Хочу, дворником устроится, — просто ответил гость.

— Ну-ну.

— Ладно, засиделся я тут с тобой. Работать пора. Хочу уже сегодня приступить. — Старик поднялся, закинул котомку за спину, подхватил чемодан, — спасибо за приятную компанию.

— Давай, — согласно кивнул головой мужик, — только будь осторожен, там, около парка менты шаряться. Могут в трезвяк забрать или на бабки развести.

— Спасибо друг! — старик кивнул одобрительно головой и продолжил свой путь по узкому тротуару.

Местный житель ещё долго смотрел в след пожилому человеку, пока в его голове не появилась странная мысль: «А на хрена ж я так много пью? Работа есть, семья есть, и для чего я пью эту гадость?! Всё! Я завязал!». Мужик не успел удивиться первой мысли, как пришла вторая: «Раз уж я так рано встал, то пойду куплю жене цветы и сделаю ей завтрак!» Сказано сделано….

Стало понемногу сереть. Холодный ветер немного стих, и уже не задувал за шиворот и под плащ. Улица была по-прежнему пуста. Нигде и души не видно, лишь в редких окнах домов зажегся первый свет. От этого город стал приобретать жизненные черты, начинал просыпаться.

Проходя мимо здания четырёх этажного здания школы, он остановился. Воспоминания нахлынули на него. Ему казалось, будто, только вчера закончил десятый класс…. Запах школьных коридоров, как ему казалось, вновь наполнил его нос.… То был выпускной бал. Тогда он пригласил на танец самую красивую девушку класса. И она согласилась! Боже, как тогда ликовал! Сердце неистово колотилось в груди! Ведь она никогда не обращала на него внимания. А тут сразу согласилась! Сердце билось сильнее, чем на самом сложном экзамене. В конце танца их губы потянулись друг к другу, и он, преодолев свой страх, и смущение чмокнул её, и тут же получил пощёчину. А потом всем классом отправились за город встречать рассвет. Они вдвоём сидели на самой вершине холма и держались за руки, молча наблюдали за поднимающимся диском солнца… Любовь и жизнь, это не одно и то же. Жизнь их развела в разные стороны, и они больше уже ни когда не встретились, потерявшись в суете сует….

С этими юношескими воспоминаниями он проследовал дальше, но его мысли были прерваны, окриком:

— Слышь, стоять! — из подворотни вышли три милиционера, справлявших там малую нужду. — Стоять, кому сказал! Документы!

— Я?! — не сразу сообразил прохожий. — Не понял… что…

— Слышь, ты чо пьянь глухая, или почему? — сержант, обращавшийся к нему, подошёл вплотную, застёгивая на ходу брюки.

— Так я и так стою… просто, я не расслышал… — принялся оправдываться старик. — А вот писать в подворотнях не хорошо.

— Слышь, жопе слова не давали! — цыкнул в ответ милиционер. — Документы! — потребовал сержант, протягивая руку, стоявшие чуть позади него двое других патрульных усмехнулись, перекинувшись взглядами.

— Сейчас… — старик принялся рыться в своих многочисленных карманах, — сейчас… куда ж ты запропастилась… а?

— Ты чё мне голову делаешь. Слышь, быдло, у тебя два варианта, либо ты едешь с нами в отдел, где мы вешаем на тебя пару грабежей и ты отправляешься в долгое плавание, или второй, ты быстро находишь пятьсот рублей, и мы забываем о твоём существовании. Какой выбираешь?

— Нет, вы не можете…. ведь это не законно…. — лепетал гость.

— Что?! — и сержант врезал кулаком в лицо старику.

— То есть… я хотел сказать,… что вы не правы… — старик пытался подняться на ноги.

— Да ты вообще охренел что ли! — воскликнул сержант, и все трое принялись избивать бездомного.

–…у меня… есть бумага… ой!…возьмите, прочитайте… только не бейте, пожалуйста… — причитал он, старясь как можно сильнее разжалобить служителей закона и не дать им покалечить себя.

Но они не слушали его, и продолжал бить бездомного дубинками. Удары сыпались, куда попало, и причиняли страшную боль старику. Пока тот не издал тихий предсмертный стон.

— По-моему он сдох, — высказался один из милиционеров.

— Чёрт, перестарались! — чертыхнулся сержант. — Посмотри что у него в карманах, и валим отсюда….

— Только сто рублей! — ответил второй патрульный, обыскав карманы старика.

— Это что, получается? — высказался третий милиционер, — Мы этого старого пердуна завалили из-за ста рублей?

— Выходит что так, — отозвался первый патрульный.

— Верни бумажку на место! — обратился ко второму патрульному третий патрульный.

— Не вопрос! — и наклонился к старику вернуть сторублёвку. Его рука едва дотянулась до кармана, как запястье стальной хваткой обхватила ладонь умершего старика….

….Возле здания школы остановилась такси, и оттуда вышел молодой человек, с крашеными волосами и серьгами в ушах. Он, по-женски повиливая бёдрами, сразу направился к входной двери. В его движениях и ужимках чувствовалось что-то не мужское. В коридоре посетителя встретил холодный и колючий взгляд охранника.

Молодой человек не удостоив ни единым словом парня в камуфляжной форме, презрительно смотревшего на него, проследовал мимо к лестнице.

— Козел… всех бы вас к стенке поставил… — пробормотал охранник глядя на вошедшего посетителя. Он прошёл несколько горячих точек, и безумно любил детей как своих, так и чужих, поэтому и пошёл работать в школу, как только вышел на пенсию по выслуге лет и получил лицензию охранника. Но «этих», то есть людей не традиционной ориентации, он просто ненавидел. И готов был расстрелять каждого, кто пытался показать своё «истинное лицо». А уж тем более был против всяких контактов этих недоносков с детьми. Как-то раз у него был неприятный случай с этим молодым человеком, когда тот начал заигрывать с мальчиками из старших классов, нервы сдали и, не раздумывая набил ему морду. Но наследующий день директор школы, увидев разбитое лицо своего «товарища», вызвав его в кабинет, и доходчиво объяснил, что это самый лучший и близкий друг, которого не стоит обижать. А наследующий день ему позвонили сверху из администрации губернатора, и всё популярно объяснили и предупредили. Будет катить бочку или там жаловаться то упекут в тюрягу или того хуже в психушку. После этого случая молодой человек всеми своими фибрами хотел показать, что он большой человек и требует к себе не меньшего уважения, чем к директору. — Будет и на нашей улице праздник… я, когда-нибудь, доберусь до тебя…

Тем временем молодой человек с крашеными волосами цвета созревшей соломы, виляя бедрами, поднимался на второй этаж, где находился кабинет директора.

Секретарша подняла голову, заслышав в коридоре шаги.

— Привет милочка, — пролепетал женским голосом вошедший. — Хорошо выглядишь. Мой у себя?

— Артурчик, Исаак Евгеньевич просил тебя не приходить к нему во время занятий. — Серьёзно сказала девушка.

— Аллачка, это тебе, — молодой человек достал из кармана шоколадку и положил на стол перед девушкой. — Кстати, милочка, в «Русалочку» завезли новую партию нижнего белья. Советую зайти. Скажи, что я прислал, сделают шикарную скидку.

— Спасибо, — Аллачка явно повеселев, ответила очень дружеским тоном, словно подруга подруге, — он в хорошем настроении, и как мне показалось, будет рад тебя видеть.

— Превосходно! Милочка, никого не пускай, как минимум час. Нет, лучше два! Мы заняты, серьёзным делом! — он хихикнул как девчонка, и подмигнул секретарше.

— Артурчик, замолви за меня словечко, по поводу повышения зарплаты. Хочу, летом в Анталию махнуть, со своим новым бой-френдом, — она, мило улыбнулась.

— О чём речь, мы же подружки! — он ещё раз подморгнул белокурой секретарше, и скрылся за дверью кабинета директора.

Порывы осеннего ветра, срывали с деревьев последние листья и, кружа их в воздухе, носили по пустому школьному двору. Детей не было, они сидели на уроках. Человек в плаще, с накинутым капюшоном на голову, вывернул из-за угла и вошёл в школьный двор. Дойдя до центра двора, остановился и стал пристально вглядываться в окна школы….

….входная дверь распахнулась и в фойе, вбежала счастливая и запыхавшаяся Алла. В руках, она держала пакет с покупками.

— Лёха, Евгеньевич, меня не искал? — задыхаясь, спросила она.

— Нет. А ты где была? — хмуря брови, спросил охранник.

— Алексей, это не корректный вопрос! — девушка, изобразила на лице недовольство.

— А, ну тебя! Не иначе, трусы бегала покупать.

— Как грубо. Фи!

— Что, опять, этот петух насоветовал?

— Ты не прав, он хороший….

— Как же…. Не прав…. — охранник скривился, чертыхаясь в душе.

Она поспешила наверх, отстукивая своими каблучками по бетонным ступенькам. Алексей проводил девушку взглядом, и почесал затылок.

«Странно, — подумал он, — она же, не выходила. Или выходила? Наверное, проскочила, когда я ходил в туалет. Но почему тогда, я не слышал её шагов? Просто не обратил внимания. — Его громкий вздох, эхом пронёсся по всему фойе, — Что-то я сегодня расслабился. Нужно быть внимательней. Это всё, из-за этого козла! Мать его, так! Или старею! Эх, а так не хочется».

Парень, развалился в рабочем кресле. Взял со стола книгу и продолжил читать, больше не прислушиваясь к звукам доносившемся сверху.

Открылась дверь в приёмную, Алла подняла голову, оторвавшись от экрана монитора, и взглянула на вошедшего охранника.

— А, это ты… — сказала девушка, и продолжила раскладывать пасьянс, на экране монитора, — Зачем пришёл? Что, скучно стало на посту…

— Верно, заметила, — ответил ей охранник, и направился в кабинет директора. Он положил руку, на ручку двери.

— Э-э! Ты, куда это, направился? — воскликнула секретарша. — Там идёт совещание! Лёха, не борзей! Он мне, потом, пистон вставит!

— Я знаю! — решительно и очень спокойно, ответил парень, — Я на минутку. Порошу, повышения зарплаты!

— Я тебе говорю, туда нельзя! — девушка, быстро выпорхнула из-за стола и решительным шагом, подошла к нему и преградила дорогу.

Парень посмотрел в глаза, и она испугалась, увидев в его взгляде огонь преисподней. Он же, напротив, также спокойно, подхватив Аллу под мышки, поднял вверх, по-прежнему не сводя с неё глаз, повернулся на пятках и швырнул её в дальний угол приёмной, где стояла кадка с фикусом. Девушка, словно детская кукла, пролетела через всю комнату, и сильно ударившись головой о стену, упала на паркетный пол, под тень фикуса.

Молодой человек, больше не теряя ни секунды, дёрнул ручку на себя, и дверь в кабинет директора распахнулась, словно в ней, никогда не было замка….

….в осенний вечер того же дня, в маленький, но уютный магазинчик, что приютился у края площади, вошёл мужчина. Его деревенский вид простолюдина, был холодно встречен продавцами. Он явно, был в этом магазине впервые и внимательно разглядывал витрины, словно впервые попал в современный магазин. Как сейчас принято говорить — маркет или супермаркет.

Площадь, магазин занимал не большую, но изобилие наименований товаров, просто поражало, и удивляло. Люди, работавшие тут, хорошо научились экономить место. В отличие от больших, фирменных супермаркетов и бутиков, где на огромной площади выложено энное количество товара, без вкуса и определённой последовательности.

С улицы, донёсся гам, это подростки шумной компанией вошли в магазин. Они были слегка подогреты пивом, и решили добавить ещё.

— Рыжий, чо будешь? Пиво или коктейль? — перекрикивая своих друзей, спросил подросток, одетый в броскую, цветную рэперскую одежду, висевшую на нём, как мешок и придававшую и без того несформировавшейся юношеской фигуре, бесформенное очертание.

— Вася, нам коктейль «Трофи»! — попросили юные нимфы.

— Хорошо! — кивнул парень. — Кто, чо, ещё будет?

— Сигарет и «ягуарчика». Васька, сигарет, возьми! — бросил ему через плечо, высокий молодой человек, с давно не стрижеными волосами, которые спускались сальными волнистыми каскадами до плеч. Сам он, не мог купить, поскольку был занят. Его правая рука, обнимавшая рыжеволосую девушку, спустилась ниже талии, и небрежно и ни от кого не скрывая, принялась наглаживать ягодицы девушки.

— Женщина, нам значит, два «трофи», парочку «ягуаров»…. — парень, которого звали Васькой, обратился к продавцу, спокойно сидевшей за прилавком и разгадывавшей сканворд. — Значит ещё, два по два литра «Дон», четыре стаканчика, две трубочки…. Так, чо ещё?! А! «Винстон», синий. Жвачку, дайте, пожалуйста, и сухариков, пачки четыре…. Всё. Сколько с нас?

В магазин вошла группа солдат срочной службы с последнего призыва, во главе с сержантом контрактником. Парни прошли мимо подростков, и с лёгкой завистью и голодными глазами, посмотрели на своих сверстников, в душе мечтая поскорей оказаться на гражданке.

— С вас шестьсот шестьдесят два рубля, — подбив итог, на калькуляторе сказала продавец.

— Ага. Вот вам! — юноша выложил из карманов семьсот рублей купюрами по пятьдесят рублей. — Банкомат, сука, выдал!

Получив сдачи от продавца, подросток, часть из купленного товара рассовал по карманам, другую часть, раздал своим товарищам. Оставшеюся треть, в частности бутылку пива и пачку сухариков, взял в руки, и вся компания, вышла из магазина.

Мужчина, в деревенской одежде, подошёл к прилавку и хотел, было уже сказать, что ему нужно, как в помещение с громким хохотом влетела ещё одна шумная компания шестнадцатилетних пьяных подростков.

— Нам, пожалуйста, пива! — с самого порога закричал белобрысый мальчишка, ни обращая внимания, на находящихся в магазине посетителей. — Да побольше! Ага. Двухлитровое. Три. Пацаны, нам же три хватит пузыря?

— Пока да! — пьяным голосом ответил ему кто-то из друзей.

— Каждому по литру.… Нет, давайте ещё одну. Ага. Сколько? — подросток посмотрел на продавца. Но та, не заметила в его глазах, злого огонька. Было видно, что мальчишка, явно уже перебрал со спиртным и желал приключений.

— Пятьсот десять рублей, — небрежно сказала женщина, в синем халате.

— Извините, что вмешиваюсь, но вам не кажется что, вы продаёте спиртное, детям? — сухо спросил мужчина с периферии в простецкой одежде, что пару минут назад с таким любопытством разглядывал витрины, стоявший у кассы и внимательно следивший за покупавшей молодёжью.

— И чо? — непонимающим взглядом, посмотрела на него продавец. — Если не я продам, так продаст кто-то другой!

— Они же, ещё дети! Как вам не стыдно! Вы, своих детей спаиваете.

— Слышь, мужик, ты чо к тётке пристаёшь, а? — повернулся к нему парень, беря с тарелки свою сдачу. — Види-ишь она на работе. И вообще, она хорошая тетка. Мы тут постоянные клиенты, и в обиду свою продавщицу не дадим. Ты бы шёл мужик к себе домой, пока тебя не послали.

— Правильно говорить продавца, ну да ладно…. Вижу сынок, вижу. — Мужчина громко вздохнул. — И куда только смотрят, ваши родители!

— В телевизор! — ухмыльнулся подросток.

— Мужчина, вы, что сюда пришли, марали читать, или покупать? — женщина упёрла руки в свои покатые бока, и грозно посмотрела на покупателя.

— Слышь мужик, а за сынка ты ещё ответишь! — проходя мимо взрослого человека, грубо бросил парень.

— Да брось ты, этого козла! — окликнул его кто-то из друзей и увлекая парня за собой. — Дай лучше пива!

— Отвечу. Обязательно отвечу. — Спокойно сказал мужчина. На его лице появилась не добрая улыбка.

— Я не поняла, вы будете что брать? Или как? — женщина повысила голос, пытаясь смягчить конфликтную ситуацию.

— Буду милая, буду. Шоколадку. Самую дорогую, какая у вас есть.

— Сто шестьдесят три рубля.

— Вопросов нет! — мужчина протянул деньги. — Только вы напрасно продаёте детям спиртное. Вас за это накажут.

— Ха! Лена, ты слышала, что этот чудик говорит? — обратилась женщина к кому-то в глубину магазина.

— Да гони ты его. Надоел уже со своей правильностью! Моралист из голожоповки! — послышалось из подсобного помещения.

— Возьмите шоколадку. Это вам от души. И не держите на меня зла! — покупатель улыбнулся во весь рот. — Но больше не продавайте спиртное подросткам. Иначе кара неизбежна.

Женщина взяла плитку шоколада и проводила покупателя взглядом до двери.

— Вот придурок! — выдохнула она, как только тот скрылся за дверью магазина. — Лена ставь чайник! Мне этот дурачок купил крутую шоколадку!

— Том, да он только что закипел. Что ты с ним стояла, разговаривала, послала бы сразу, да и всё! Мы тут деньги зарабатываем, выручку понимаешь, магазину делаем, а он нас учит, что делать, а чего не делать! Семью надо кормить! — из подсобки выглянула высокая стройная черноволосая женщина лет сорока, вся увешанная золотом. — Тома, тебе чай или кофе?

— Давай кофе, чёрный со сливками, — женщина продала молодой паре два коктейля, вышла из-за прилавка. — Просто он не понимает что основная прибыль от продажи алкоголя, а, следовательно, он не понимает, что и наша зарплата тоже растёт…. Яна посмотри за моим отделом. Хорошо?

— Ага, — ответила девушка, работавшая в отделе мясоколбасных продуктов, — только вы там не долго, я скоро ухожу домой.

— Пять минут. Мы кофейку и покурим! — Тамара скрылась в подсобном помещении.

Чай был выпит, шоколадка съедена. Магазин опустел.

— Без пяти десять, пора закрывать, — сказала устало продавщица по имени Тома. Её сальное лицо расплылось в довольной улыбке.

На пороге магазина появился белобрысый парнишка, но уже без компании.

— Тётя, — позвал молодой человек продавца, подходя к прилавку, — можно пачку сигарет и пол-лто…. Нет, нафиг! Дай двушку! Двушку пива!

— Двести тридцать рублей, — она быстро поставила на стол двухлитровую бутылку пива и положила рядом пачку сигарет.

— Тётка…. Ты это…. — заговорил молодой человек, вытаскивая из кармана двухсотрублёвую купюру, пот ещё стольник, — Если кто…. Обижать будет, нам скажи…. Мы порешаем…. Лады?

— Хорошо, — машинально ответила Тома, понимая всю абсурдность сего предложения, протянула пьяному подростку пятьдесят рублей сдачи.

Парень довольный ответом, крепко прижав к своей груди пачку сигарет и бутыль пива, вышел на улицу.

Конец ознакомительного фрагмента.