«Морской» бронепоезд

Валерий Михайлович Краснобородько, 2018

В основе книги лежат реальные события Великой Отечественной. Рассказ пойдёт о подвиге матросов и офицеров, служивших на единственном в мире морском бронепоезде номер 10 "За Родину!" Они защищали Азов, Ростов-на-Дону, Батайск. Они стояли насмерть. Бились до последнего снаряда. Уходили с поля боя последними, при этом не дрогнули и не сломались. О них забыли..... Они шесть дней и ночей сражались в окружении врага. А обещанные катера так и не пришли.... Но они выжили и вернулись! Обложка разработана и выполена автором.

Глава 14 Кабинет начальника станции

Гришка навёл пистолет на своего двоюродного брата. И в это мгновение, дверь, от сильного удара ногой, рывком распахнулась. Рука диверсанта рефлекторно нажала на спусковой крючок. Пуля попала точно в сердце. Начальник станции так и умер, с удивлением на лице. Прозвучал ещё один выстрел. Пуля попала диверсанту между лопаток, тот обернулся и, глядя прямо в глаза Чернышковскому стал медленно опускаться на пол кабинета.

— Вот так, будет совсем хорошо. Ты, наверное, у нас главный…. То есть, главарь…. Интересно, а что ты тут делал? Ты ещё что-то говоришь? Чего-Чего?! — Михаил прислушался к словам умирающего диверсанта.

Из груди Митяя доносился булькающий звук:

–… вы… ещё потом… памятники казакам… о примирении… будете ставить…. Но вам, это не поможет… вы прокляты…. Знайте, прокляты….

— Не понял?! — произнёс Михаил, нахмурив брови.

Диверсант падает на пол. Чернышковский, не совсем понимает, о чём говорит незнакомец, но всё же подходит к нему и присаживается на корточки, чтобы попробовать живой он или нет. Но тот, резко хватает Михаила за руку и тихо говорит, с искренней и счастливой улыбкой:

— Я, не предатель… и умираю… на Родине… в России… слышишь… краснопузый… в России….

Изо рта течёт струйкой кровь…. И всё…. Дух диверсанта, казака из раскулаченной семьи, покинул бренное тело. А стрельба, за окном, постепенно стихла.

Михаил Чернышковский тихо произнёс, почёсывая затылок и осматривая кабинет Аркадия Константиновича:

— Да-а, дела. Действительно, пути Господни, неисповедимы….

По коридору слышен топот ног бегущих людей.

Комиссар и ещё несколько матросов, с оружием наперевес, вбегают в кабинет.

— Что у вас тут? — встревоженно кричит Хавин. — Кто стрелял?

— Я стрелял. Уже, полный порядок. Он, один был! — спокойно отвечает Михаил.

— Ясно! — отвечает Борис Хавин, убирая пистолет в кобуру.

Чернышковский тоже убирает свой пистолет и интересуется:

— Как там? Стихло?

— Уже да. Десять убитых. Пятеро раненых….

— У нас?! — испуганно воскликнул командир бронепоезда.

Спокойно отвечает Борис Хавинсон, оглядывая кабинет начальника станции:

— Не-е! У диверсантов. У нас двое тяжелораненых. Ирина Александровна уже их перевязывает. Их потом нужно будет отправить в лазарет. И двое убитых…. К сожалению…. И у семерых царапины.

— Твою дивизию! — облегчённо выдохнул Михаил, — Напугал чертяка. С наших всегда начинать надо! С наших!

— Виноват! — Борис виновато опустил взгляд.

— Это мы, ещё легко отделались. Хотя двоих потерять, это тоже много! При таком раскладе, у нас куда больше должно быть убитых. Значит, что-то у них пошло не так….

Главстаршина Белый, громким басом, сотрясает воздух кабинета, появляясь на пороге:

— Михаил Ильич, там ещё три…. Точнее, троих патрульных нашли. Убитые. И Сосыку, зарезанного, в кустах, нашили.

— Он, мёртв? — спросил Чернышковский.

— Да, — ответил главстаршина и вышел в коридор.

— Значит, ещё четверо…. А вот это, уже плохо. Очень плохо! — расстроенно произнёс Михаил и почесал подбородок. — Мы потеряли шестерых! Двое тяжёлых…. И это, в тылу! А не на фронте.

Борис Хавин пытается как-то оправдать сложившуюся ситуацию и поддержать своего командира:

— Но диверсантов, мы всё-таки обезвредили. Это факт! Ещё нужно проверить, что это за птицы!

Михаил Чернышковский, через небольшую паузу, ответил, не сводя взгляда, с убитого им диверсанта:

— Факт. Им, не бронепоезд нужен был. Это тоже факт! Мужиков жалко…. — Михаил, вспомнив, встрепенулся, — Да! Там, у двери, ещё один должен быть. Посмотрите, как он жив, чи нет. Спешил к своему командиру.

— Зачем?! — с недоумением спросил Борис.

Ответил Михаил Чернышковский, пожимая плечами:

— Не знаю…. Но думаю, наверное, доложить обстановку. А там, кто его знает. Я же говорю, глупая затея, маленькой группой, вот так, открыто, нападать на бронепоезд!

Матросы живо побежали к двери, и оттуда послышался радостный крик.

— Лежит, голубчик! Живой! Приходит в себя! — крикнул матрос Жилин.

— Сейчас приведём! — отозвался второй матрос по фамилии Уткин.

Борис Хавин с интересом смотрит на командира.

— Михаил Ильич, с вами всё нормально? — спрашивает комиссар, — Что здесь, вообще, произошло?

— Да нормально. Сдаётся мне, — Михаил перевёл взгляд на комиссара, — что наш начальник станции, был с ними связан. Но как, боюсь, мы уже не узнаем никогда. Этот здоровяк, — он кивнул на мёртвого диверсанта, — его убил. За что, не знаю. Я ворвался в кабинет, в тот самый момент, когда он Аркадия Константиновича застрелил.

— Да, собственно, Михаил Ильич, — облегчённо вздыхает Борис Хавин, — разбираться нам-то, особо и не надо. Пусть чекисты с милицией или смерш разбираются!

На лице, командира бронепоезда, появилась сдержанная улыбка.

— И то верно! — согласился Михаил Ильич, — Нам бы со своими делами разобраться. Кстати, как там с погрузкой?

— Э-э…. Думаю, нам потребуется ещё час, или чуть больше и можно трогать в путь.

Конец ознакомительного фрагмента.