Исполин войны. Первые месяцы войны

Валерий Михайлович Краснобородько, 2016

Эта книга рассказывает о подвигах советских танкистов в первые месяцы Великой Отечественной войны. Которые сегодня незаслуженно забыты. В основе сюжета лежат реальные события. Герои, о которых пойдет речь, на своих "исполинах" КВ-1, КВ-2, Т-34/76 наводили ужас на вражескую пехоту. Артиллеристы и танкисты вермахта после первых встреч с ними считали эти машины заговоренными! Советские исполины заставляли трепетать сердца асов танковых армий Германии и высший офицерский состав. Слава советским танкистам!Обложка разработана автором. Использовано фото с ru.vikipedia архива М. Князева.Содержит нецензурную брань.

Всем танкистам

Великой Отечественной посвящается

Глава 1

Ночь. Спальня. Металлическая кровать. На белой простыне, парень с девушкой, занимается любовью.

Закончив, они усталые и счастливые, заключают друг друга в объятья, под лучами серебристой луны, пробивающейся, сквозь, неплотно задёрнутые занавески.

— Шурка, я тебя люблю! — восклицает парень. И покрывает, обнажённую грудь девушки, страстными поцелуями.

— И я тебя! — отвечает круглолицая девушка, с голубыми глазами, и целует молодого человека.

Вдруг, Александра, отстраняется от возлюбленного, и начинает, спешно собирать, распущенные волосы в пучок.

— Ты, чего? — спрашивает парень, приподнимаясь с подушки, и с недоумением, смотрит на Сашу.

— Зиновий, ты забыл?! Твоя мать, скоро придёт с работы! Вот что! — торопливо отвечает она, и порывается, встать с постели.

— Не-а! — отрицательно качает головой молодой человек, и крепко обнимает за талию, — Не пущу! Да и к тому же, она сегодня, подменяет подругу… тётю Тому. Так что, вернётся только утром.

— Ну, стыдно же будет! — игриво, упирается девушка, — Хоть сейчас, хоть утром!

— А если я, скажу маме, что ты, моя невеста! То, будет стыдно? — не выпуская Александру из объятий, спрашивает он, с хитрецой смотрит на девушку, слегка прищурив оба глаза.

— Это что, сейчас, было?! — Шура, перестаёт вырываться. И в ответ, пристально, смотрит на своего молодого человека.

Калабанов, откашлялся, сделал серьёзное выражение лица, и только тогда заговорил:

— Я, Зиновий Калабанов, старший лейтенант танковых войск! Предлагаю вам, Александра, свою руку и горячее комсомольское сердце! — торжественно заявляет молодой человек, прикладывая правую руку к сердцу. А левой, держит невесту, за гибкий стан, и заканчивает фразу, совсем по-простому, но искренне, — Шурка, выходи за меня замуж?!

— Что, прямо, сейчас?! — спрашивает, растерявшаяся девушка.

Александра, конечно, ждала от него такое предложение. Просто не думала, что это всё так произойдёт, незатейливо и без помпезности. Они встречались уже целый год, но виделись крайне редко. Служба, занимала много времени. Полигон — казарма, казарма — полигон. А так хотелось, быть с ним рядом! И, в конце концов, не самой же напрашиваться на предложение! А тут раз, и…. предложил!

«Ну и что, что посреди ночи! Ну и что, что без цветов, как она мечтала! Главное — предложил! И мы теперь, будем вместе! Всегда-всегда!» — подумала Александра в ту минуту.

— А чего тянуть?! — скромно пожимает плечами Зиновий. — Я люблю тебя, ты любишь меня. К тому же, я офицер Красной армии! Танкист! Боевой, решительный. Комсомолец, до мозга костей! Вот завтра, и пойдём с утра, да подадим заявление! Дадут, комнату в общежитии. Детей нарожаем, юных Ленинцев. Вырастим из них, настоящих коммунистов. Или вы, Александра Ильинична, против? — с тревогой смотрит на свою невесту.

— Я, согласна! — глаза девушки, вспыхивают огнём счастья и любви.

Тела, молодых людей, сплетаются в страстных объятиях. Они, покрывают нежными поцелуями, лица друг друга. Зиновий, укладывает девушку в постель, не отрываясь, от её прекрасного тела….

Сильный стук в дверь, гулким эхом, разносится по пустому подъезду.

«Бум! Бум-бум-бум! Бум!»

От такого грохота проснулись все, даже голуби на крыше. Только влюблённые, с трудом разрывают свои нежные объятия.

— Кто там?! — с тревогой в голосе, спрашивает Александра. Её женское сердце дрогнуло, чувствуя беду.

«Бум! Бум-бум-бум! Бум!» — вновь доноситься из прихожей.

— Леший… их знает…. — отвечает Зиновий. Недовольно хмурит брови и неохотно поднимается с постели.

Но всё же, по-армейски быстро, натягивает брюки.

— Наверное, к соседу друзья-собутыльники пришли… Они, иногда, путают двери…. Сейчас, я им покажу, где раки зимуют! Ты, ничего не бойся…. Я разберусь….

«Бум! Бум-бум-бум! Бум!» — в двери продолжают громко и настойчиво тарабанить.

— Гражданин Калабанов, откройте двери! — загремел, зло и властно, голос за дверью.

— Это… точно, не алкаши…., — испуганно, укутываясь в одеяло, произнесла Шура.

Зиновий, наконец, справился с пуговицей, и застегнул штаны. И со словами, нескрываемого недовольства, направился к двери:

— Да иду! Иду! Бес, вам в ребро! Говорю же, иду! У вас что, по закладало….

Девушка, слышала, как щёлкнул замок на входной двери. И по топоту множества ног, она поняла, что в квартиру вошло несколько человек. Саша испугалась за Зиновия и за себя. Вскочила с кровати и принялась в темноте искать своё платье.

Зиновий, едва открыл дверь, как в квартиру вломились вооруженные бойцы, во главе с капитаном НКВД. Они сразу обступили кругом хозяина квартиры.

— Зиновий Калабанов, вы арестованы! — громко сказал капитан. Его голос, в ночной тишине, прозвучал, как выстрел в ночи.

И уже, весь дом знал, что в одну из квартир, приехал «чёрный воронок». Жильцы лежали в своих постелях, и молились, чтобы к ним не зашли.

— Как это?! — удивился молодой человек. Кого-кого, а вот сотрудников НКВД, он вообще не ожидал увидеть, — Почему…. В смысле, за что? Это, наверное, ошибка….

— Вы, подозреваетесь в шпионаже, в пользу Английской разведки! И светит тебе, дружок, — проговаривая весь заготовленный для такого случая текст, низкорослый капитан НКВД. Он, обошёл вокруг парня, внимательно разглядывая его, — четвертак. Обыскать квартиру! — крикнул он подчинённым, продолжая сверлить взглядом, молодого человека, — Антисоветские разговоры, вёл?… Вёл. Агитировал за войну?… Агитировал. Про немцев, и их мощь, рассказывал?!… Рассказывал. А посему, ты есть, хто?… А я тебе, скажу! Ты есть, предатель, и паникёр! Ну, или провокатор. Но правильней сказать — шпиён. О как!

Трое рядовых, словно натасканные псы, разбрелись по комнатам, выполнять приказ начальника. Они включили свет и принялись рыться в вещах. При этом, всё переворачивая с ног на голову.

— Нет! — отрицательно качает головой Калабанов, — Такого, не было! Я был в Белоруссии, в командировке, по повышению квалификации. Недавно вернулся. И просто рассказывал товарищам, что собственными глазами видел немцев. Немцев, у нашей границы…. Ведь это, все там видят! Только почему-то власть, этого не замечает…. Лишь, закрывают глаза, на их провокации! Подумайте сами! Зачем, держать такие большие силы, у чужой границы? Да ещё создавать нам, постоянные провокации?! Не иначе, как для войны.

— У нас, с немцами, пакт о ненападении! Вы что, забыли?! И вообще! — гневно сверкая глазами, одёрнул молодого человека майор, — Ты, что старший лейтенант, решил и меня завербовать? — капитан, хитро посмотрел на Калабанова, — Или мне показалось?!

Зиновий ответил спокойно и уверенно:

— Никак нет. Просто факты, упрямая вещь. Ситуацию, нужно оценивать по фактам! Нас, так в школе красных командиров учили…. Есть враг, и если его действия, несут угрозу…. Значит, нужно предпринять превентивные меры, а не сидеть, сложа руки! Разве нет?! Или вас, как-то по-другому учили?!

Теперь уже танкист, внимательно посмотрел на капитана.

— Так-так-так. Складно говоришь…. — офицер понимающе, стал кивать головой, но при этом, весь насторожился, словно овчарка, взявшая след преступника. — Значит, ты у нас, голубчик, давно завербован? Хто? Фамилии, имена, пароли, клички?

— Что, за чушь?! — воскликнул Калабанов и от возмущения всплеснул руками, — Я говорю то, что видел своими глазами! Там, танки вдоль границы стоят! Самолёты летают, каждый день, нарушая нашу границу!

— Не хочешь, значит, говорить по-хорошему…. Ну ничего…. Сейчас, приедем в отдел, и ты нам, всё в красках и поведаешь….. В ярких красках! — Капитан НКВД улыбнулся, с плохо скрываемой ненавистью.

— Вы меня что, вообще не слышите?!

— Товарищ капитан, тут эта! — позвал капитана боец из спальни, прерывая диалог.

— Семенович, что там у тебя?! — не отрывая взгляда, переспросил капитан.

— Идите, сами посмотрите! Вам понравиться!

Капитан, приподнял бровь. А на лице появилась довольная улыбка. Он подмигнул Калабанову, дескать, всё, твоя песенка спета! И быстрым шагом вошёл в комнату, где ещё полуголая Александра, надевала платье. От волнения, у девушки, дрожали руки, и никак не могла попасть в рукава. Когда свет включили, она так и замерла от страха, держа платье перед собой, лишь прижала его к своей шикарной груди, чтобы прикрыться от незнакомых мужчин.

— Это хто такая, здесь голенькая стоит? — с вожделением разглядывая, полуобнажённое молодое девичье тело, спросил капитан, — Ишь ты какая! Красатуля! — ноздри, в его остром носу, сами стали раздуваться, и с шумом втягивать воздух, словно кабель, почуявший текущую суку.

Калабанов, резко и неожиданно для всех, грозно встал перед капитаном, загородив собой любимую. Его глаза, недобро смотрели на офицера НКВД.

Тот, в виду своего небольшого роста, попытался заглянуть молодому человеку через плечо. Но так, ничего и не получилось. И мгновенно, сделал свой вывод:

— Что, сука, ведём аморальный образ жизни? Понятно… Алкоголь, сигареты, проститутки, а? — он зло посмотрел на Зиновия, — Что сволочь, гуляешь на английские деньги?!

— Нет! — сжимая кулаки, сухо отрезал Зиновий, — Это, моя невеста!

— Мм-м! Красивая… сука! Я имею в виду, легенда. А главное, такая простая! — он игриво нахмурил брови, и специально провоцируя, выглянул из-за молодого человека, — Невеста, говоришь…. Хороша, чертовка! Но боюсь, пока ты выйдешь, она уже будет старухой! — капитан, нагло, осмотрел полуголую девушку. И вновь, вернулся на своё место, продолжая с издёвкой в голосе, говорить парню, — Ну, или хто-то другой, будет её е…. Кх-кх! Любить!

— Не ваше дело! — Калабанов смело бросил грубую фразу, глядя прямо в глаза капитану.

— Смело!

Капитан НКВД, продолжает играть на чувствах молодого человека, и потирает от предвкушения руки.

— Эх! Я бы за ней, приглядел…. И не раз, приглядел! Пока ты сидишь, значиться, — капитан, видя бурю во взгляде молодого человека, театрально смягчил тон, — но, к сожалению, а может и к счастью, но это смотря для кого и с какой стороны посмотреть… я женат! Есть дети, ну и, как полагается, имею пару любовниц…. Хорошо имею! И главное, шо нихто не в обиде…. Так что, если шо, ты только попроси! Поверь, мне на слово, я, очень старательный! Ты, мои старания, мог бы услышать, даже в лагере! Ха!

Зиновий произнёс сквозь зубы и сжав кулаки:

— Паскуда, только тронь! Убью!

Тут капитан, словно стряхнул с себя наваждение, зло, прищурив маленькие глазки, как заорёт:

— Ты, мразь, какого х… тут стоишь?! Тварь, и пререкаешься! Собирайся, говно собачье! Я что пришёл, тут о твоей бабе ё… поговорить? — и, что было духу, врезал в челюсть молодому человеку. Парень оказался не промах, устоял на ногах. И в ответ, набросился на офицера с кулаками. Успев хорошенько приложиться в ответ, и сразу получил удар, прикладом винтовки по голове, от рядом стоявшего рядового, который этого только и ждал. Ещё двое рядовых, пришедших с капитаном, на шум вовремя подоспели, из соседней комнаты. И не раздумывая, набросились на арестованного. Калабанов упал на пол. Они принялись бить ногами, пока их, не остановил капитан, — Харе братцы, не то убьёте! Всё, с него довольно! Так и запишем! — капитан, достал потёртый и залапанный блокнотик, с загибающимися краями листиков, карандаш, и быстро стал записывать, проговаривая все, что пишет вслух, — Что «гражданин Зиновий Калабанов, 1913 года рождения, оказал серьёзное сопротивление, при задержании. Пытался бежать, уничтожая на ходу улики. Но был, мной и рядовым Семенович, пойман и арестован. К сожалению, улики, спасти не удалось. Были Калабановым съедены».

Дописав, капитан поднял глаза. И увидел девушку, от страха прижавшуюся к стене. Цинично, и не церемонясь в выражениях, закричал:

— Давай, б…., бегом отседова! Что б я, б…., тебя больше здесь, на х…., не видел! Иди себе, другого ё…. ищи! Этот, сука, сгниёт в лагере. Подстилка шпионская!

Испуганная Александра, плача, выскочила за дверь, под липкие и холодные взгляды нквдешников.

— Семенович и Желвак, — капитан, заговорил спокойно, потеряв ко всему происходящему всякий интерес, — забирайте этого урода, и в «воронок» его! А ты, Соколовский, возьми ему пару вещей. Там в шкафу. Не то, от холода окочуриться, раньше времени. А нам, шпиёны, нужны живыми. Разве, я не прав?

— Товарищ майор, вы правы, как всегда! — лебезя, ответил Соколовский.

Двое крепких бойцов, подняли под руки арестованного и, не церемонясь, потащили его к выходу. Третий, спешно открыл шифоньер и, не особо копаясь, взял с полки в охапку тёплых вещей парня, и отправился вслед за остальными. Последним, из квартиры, вышел капитан. Он, напоследок, внимательно осмотрел квартиру. Потом, перевёл взгляд на кровать. Усмехнулся, глядя, на ещё тёплую постель, в которой недавно занимались любовью молодые. Наклонился, провёл по ней рукой, закрывая от удовольствия глаза, шумно и с наслаждением втянул воздух и пошёл прочь.

Шурочка же, выскочила на лестничную клетку, с трудом, успев схватить с вешалки пальто. И зачем-то, сама не зная, не на улицу выбежала, а наверх поднялась, на два этажа выше. Когда сотрудники НКВД удалились, унося с собой тело избитого Зиновия, она осторожно вернулась в квартиру, дверь в которую, осталась, открыта нараспашку. Она, смахивая, то и дело набегающие слёзы, на цыпочках, прошла через всю комнату. И, уже стоя у окна, осторожно приоткрыв занавеску, увидела, как грузят в «воронок» её любимого.

— Любимый…., — по лицу девушки, текли крупные слёзы, — я тебя, буду ждать…. Ты, только вернись….

Калабанов пришёл в себя, и уже почти скрывшись в машине, поднял голову. С силой, оттолкнулся от пола автомобиля, вырываясь из рук конвоя, и выглянул на улицу. Его взгляд, был прикован, ко второму окну, второго этажа, справа от подъезда. Там, легонько дёрнулась занавеска. На лице Зиновия, появилась улыбка. Он, увидел Александру! Хотел закричать, но разбитые губы и кулак конвоира, не позволили это сделать. Вместо крика, получился громкий, сдавленный хриплый выкрик:

— Шурка…. Я вернусь…. Обещаю….

Вместо ответа, последовал ещё один сильный удар в лицо. В глазах, потемнело. Парня, с силой, запихнули в чёрный «воронок», и захлопнули за ним дверцу.