Рассказы и сказки для взрослых

Валерий Михайлов

На самом деле кроличья нора, через которую Алиса попала в Страну Чудес всегда перед нами, и чтобы оказаться в поистине удивительном мире, достаточно на обыденные вещи посмотреть так, словно они – нечто новое, никогда не виданное раньше. В сборник вошли рассказы разных жанров и сказки для взрослых. Книга содержит нецензурную брань.

Дождь

Дождь. Мелкий моросящий дождь. Пахло травой, деревьями, небом. Сергей знал, что небо не пахнет, даже в детстве небо не пахло никогда, как он ни пытался уловить его запах, но сейчас небо пахло, а еще пахло бензином и моторным маслом.

То, что еще несколько минут назад было новенькой «Десяткой», валялось вверх колесами и походило на шевелящего в агонии лапками раздавленного жука. Одно колесо продолжало крутиться, напоминая собой пресловутый perpetuum mobile, рожденный в каком-нибудь сельском кружке «Юный техник». Авария произошла недавно, и попадающие на выхлопную трубу капли, с характерным шипением испарялись белым дымком.

И совсем без какого-либо перехода милиционер с рулеткой и намокшей («Черт, не тянется!») сигаретой, и заспанные небритые санитары с носилками…

— Ты кричал во сне.

— Ничего, медвежонок, это просто сон…

Он прижался к ней, как терпящий кораблекрушение хватается за… Ох уж эти метафоры! Сергей обнимал ее заспанную, и поэтому капризно—пассивную, но она уже отвечала на поцелуи. Серый полумрак рассвета делал ее детское лицо еще больше похожим…

— Ой, извините!..

Он обдал ее водой из лужи, что называется с ног до головы. Потом, после душа (Сергей привез ее к себе в номер, чтобы она смогла привести себя в порядок) в казенном халате, босиком, с чашкой кофе в руках…

— Ада.

— Странное имя.

— Моя мама была из этих… Дети цветов и рок-н-ролла.

Она улыбнулась, и на мгновение… Сколько лет назад? Глупый разговор, пролитый кофе, и слова, после которых… Прорыв во времени? Попытка номер два? Разве может эта девочка, лет на двадцать его моложе…

— Почему ты на меня так смотришь?

— Как?

— Странно как-то.

— Обман зрения. Уловки здешнего освещения, — они сидели в небольшом уютном кафе, пили вино, разговаривали.

Совпадение? Чтобы так улыбаться, так держать бокал, так щурить глаза.

— О нет, я совершенно свободна. Родители? Они в командировке. Что-то там ищут, наверно нефть или кости мамонтов. Муж? Какие глупости…

Опять этот смех.

— Не выключай свет, я хочу тебя видеть, — они были в номере.

Слишком много, чтобы… Это был ее жест. Она всегда так ставила ногу, когда хотела, чтобы Сергей снял с нее туфли. Он всегда снимал с нее туфли… Шнурки на ботинках не хотели развязываться, и ему пришлось слегка повозиться. Наконец, ботинки, джинсы, трусики…

— Перестань, щекотно, лучше иди сюда…

Опять этот смех! Ее смех, ее руки, ее губы, ее объятия…

— Я на день, не больше.

— Возьми меня с собой.

Его бросило в дрожь. Он отчетливо увидел… Небритые санитары с носилками. Лицо закрыто простыней, безжизненная рука и рукав ее куртки!

— Я только на день. Я позвоню… позвоню сразу же, как приеду.

Но откуда эта боль и тоска, это чувство потери? Ее куртка! Она лежала на заднем сиденье, рядом с термосом и бутербродами. Он остановился перекусить. Сергей прижался к куртке лицом и втянул в себя воздух… Что же это… Тебе ведь… да и знакомы вы всего…

Но перед глазами стояли носилки, а сердце… Он надел куртку, так казалось ближе… Куртка была маленькой. Плечи давило, рукава были почти по локоть. Не порвать бы… Пора. Если он поторопится…

Что-то большое бросилось под колеса. Он резко выкрутил руль…

Простыня! Белая, пахнущая больницей простыня, закрывающая лицо, мешающая дышать, мешающая смотреть… Простыня! Вот что ускользало от него во сне.