Глава 23

Валерий Михайлов, 2013

«Глава 23» – это психоделический антиутопический детектив, рассказывающий о деятельности созданной сразу после Второй мировой войны, Главной Санитарной Инспекции, ставшей самой могущественной организацией в Мире, контролирующей все и вся. Санитарному инспектору Денису Паркину предстоит ликвидировать все последствия одной внештатной ситуации. Это задание полностью перевернет его картину мира и уничтожит почву под ногами. Одновременно с этим передним откроется дверь в совершенно иную, невообразимую реальность.

Глава 23

Каковы были бы ваши ощущения, если бы ваша кошка или собака начали разговаривать с вами человеческим языком? Вас бы поразил ужас, я уверен в этом. А если бы розы в вашем саде запели чудесную песню, вы бы сошли с ума. Или предположите, что камни в мостовой начали раздуваться и расти на ваших глазах, или если галька, которую вы видели ночью, утром дала бы каменистое цветение? Эти примеры могут дать вам некоторое представление о том, что такое настоящий грех.

Артур Мэйчен. «Белый народ».

Пятнадцать. Камень прыгнул пятнадцать раз, прежде чем уйти на дно. Как ни старался санитарный инспектор, переиграть Благородного Дона ему, да и не только ему, ещё не удавалось. Благородный Дон был абсолютным чемпионом ГСИ. Лучше него никто не мог заставить камень прыгать по водной глади.

— Точно так же он поступает и с нами, — подумал санитарный инспектор, глядя на пляску очередного голыша.

С тех пор, как поисковая группа обнаружила санитарного инспектора в состоянии глубокого психоза без денег и документов в одной из Лос-анжелесских ночлежек, прошло шесть с небольшим месяцев. Обычно подобный исход расценивался, как провал, и незадачливый агент навсегда покидал мир живых. Вместо этого Дениса Паркина поместили в элитный госпиталь на берегу Карибского моря. Хороший уход, прекрасное лечение, тёплое море и красивые женщины делали своё дело. Появление Благородного Дона означало, что врачи дали добро на его выписку.

— Ты хорошо подумал? — спросил Благородный Дон, выслушав отчёт санитарного инспектора, — обвинение руководства ГСИ — дело серьёзное. Слишком серьёзное, чтобы…

Он не договорил.

А кто ещё мог сделать так, чтобы в Ленске — 8 произошла внештатная ситуация; чтобы в нужное время всплыл бесследно исчезнувший лаборант, который, ко всему прочему, оказался слишком хорошо осведомлённым о том, что происходит за стенами одной из самых секретных лабораторий; кто мог тайно получить в своё распоряжение одного из «падающих звёзд»?

Кто мог устроить все так, чтобы его поставили на это дело и направили в запрограммированном керогеном направлении? — подумал санитарный инспектор, но решил вслух этого не говорить.

— Это всего лишь домыслы. Для официального обвинения нужны доказательства, — произнёс после долгой паузы Благородный Дон.

— Прикажите, и я отыщу их.

— После того, как ты попытался вскрыть себе черепушку бутылочным стеклом, чтобы вытащить из мозгов какой-то там жучок…

— Я был под действием керогена.

— Ты был невменяемым.

— Несмотря на это, вы сохранили мне жизнь.

— Будучи в состоянии психоза, ты умудрился выжить в схватке с серьёзным противником, устранить двойного агента, обнаружить исчезновение «падающей звезды». Ты хорошо поработал, парень. И если бы это зависело только от меня, я бы уже сейчас подписал приказ о твоём возвращении на службу, но правила — это правила, и нарушать их я не могу. Ладно, не скучай.

Разговор был окончен. Теперь осталось ждать приговор.

Самый лучший способ скоротать время — это провести его во сне. Поэтому сразу же после ужина санитарный инспектор отправился спать.

Ему приснился огромный чёрный конь с сигарой во рту. Конь вёл целую армию летучих мышей. Санитарному инспектору и раньше уже снился этот конь. Раза два. И каждый раз после этого он был на волосок от смерти. Фактически в образе этого коня к нему приходила сама смерть. Он уже знал, что у каждого есть своя смерть. Так к одному его приятелю смерть приходила в образе властной рыжей красавицы в белых одеждах, и после того, как во сне она его увела, приятель погиб. Дней через пять. Смертью санитарного инспектора был чёрный конь, а армия летучих мышей была ожидающими его неприятностями. Конь громко заржал, и санитарный инспектор проснулся.

Кто-то его будил, теребя за плечо. Видя, что он просыпается, незнакомец в знак необходимости соблюдать тишину закрыл ему ладонью рот. Это был Белый Кролик — человек с татуировками на лице. В темноте его татуировки и губы светились фосфоресцирующим светом. Прежде чем убрать руку с лица санитарного инспектора, он приложил палец к своим губам — международный знак молчания.

— Помоги мне, — беззвучно произнёс он своими светящимися в темноте губами.

Санитарный инспектор кивнул. Белый Кролик привёл его к входной двери, где лежал какой-то бедолага, ростом и комплекцией похожий на санитарного инспектора. Он был жив, но без сознания.

Вдвоем они перенесли тело в комнату и положили на кровать.

— Уходим, — также беззвучно сказал Белый Кролик.

Стараясь не шуметь, санитарный инспектор надел джинсы, ботинки и рубашку поверх футболки. Затем он забрал деньги — чуть больше двух сотен пиастров. Документы он решил не брать — по ним его могли вычислить через спутник.

Когда санитарный инспектор был готов, Белый Кролик выпрыгнул из коттеджа через окно. Денис Паркин последовал за ним.

Санитарный инспектор прекрасно ориентировался на территории госпиталя. Едва придя в себя, он обследовал здесь каждый закоулок. Эта привычка не раз спасала ему жизнь. Вот и сейчас, когда надо было незаметно выбраться за пределы охраняемой территории, он знал, что надо делать.

Территория санатория была окружена высоким забором, поверх которого была протянута колючая проволока под высоким напряжением. Любое повреждение этого заграждения включало сигнализацию. Но сбежать из санатория было можно — для этого надо было перепрыгнуть через забор. Теоретически это можно было сделать, если прыгнуть, хорошо разбежавшись, с крыши трёхэтажной прачечной, стоявшей рядом с забором. Даже для прекрасно обученного санитарного инспектора это было рискованно. Но выбора не было. Не зная ещё причины, санитарный инспектор чувствовал, что надо убираться, как можно быстрее.

Едва они забрались на крышу, прогремел взрыв. Коттедж санитарного инспектора вспыхнул, как факел. Началась паника. Медлить было нельзя. Разбежавшись, они одновременно спрыгнули с крыши.

Приземление болью отозвалось во всем теле. БОЛЬ — ЭТО ВСЕГО ЛИШЬ ИНФОРМАЦИЯ, — вспомнил Паркин, поднимаясь на ноги.

— Сюда, — прошептал Белый Кролик и бросился бежать. Он прекрасно ориентировался на местности, так что санитарному инспектору оставалось просто следовать за ним.

Белый Кролик оказался прекрасным бегуном. Когда впереди показалась железная дорога, у санитарного инспектора перед глазами плясали красные пятна.

— Пять минут, — сказал Кролик и повалился на землю.

Ровно через пять минут появился товарный поезд, идущий по направлению к Мелиополису. На открытых платформах перевозили сельскохозяйственную технику.

— Вперёд, — распорядился Кролик.

Они вскочили на ноги, и рванули к поезду, который шёл на довольно-таки приличной скорости. Оказавшись на платформе, они забрались в кабину трактора. Лучшего нельзя было и вообразить. Устроившись на сиденье, санитарный инспектор позволил себе расслабиться и обдумать сложившуюся ситуацию.

— Сегодня смерть на твоей стороне, — сказал, улыбнувшись, Белый Кролик.

— Подожди, меня что, опять накачали керогеном? — спросил санитарный инспектор.

— Не путай меня с Мескалино.

— Но как ты меня нашёл?

— Ты в стране Чудес, парень. Кероген отворил дверь, и ты в неё вошёл. Сюда нелегко попасть, но назад убраться практически невозможно. Се ля ви.

— Хочешь сказать, что мой психоз… что всё это правда?

— Правда — всего лишь частный случай лжи. Или ты забыл уроки?

— Нет, уроки я не забыл…

Всеобщая цереброчипизация, санитарный инспектор это хорошо понимал, была бредом или дерьмом собачьим, основанным на той идеологии, которой бомбардируется сознание граждан на протяжении нескольких десятилетий. Восстание роботов, превращение людей в машины… Все это хорошо для кино. Но это слишком громоздко и примитивно для того, чтобы в один далеко не прекрасный момент стать нашей реальностью. Тем более что человеческий мозг и без этого электронного дерьма является прекрасно программируемым и метапрограммируемым биологическим компьютером.

Конец ознакомительного фрагмента.