2045-й. На пути к Человечности

Валерий Мирошников

2045-й – год столетия Великой Победы. С ней соотносят свои представления о жизни герои повествования – от школьников до руководителей страны. Новой страны, новой России – отбросившей заскорузлые рамки толпо-элитарного общества и устремившейся по пути к Человечности, увлекая за собой страны и народы, близкие и дальние.

2045-й. Критерий истины

Июль 1942 года. Побережье Ладоги. Юго-западный ветер, называемый здесь «шелонник», гонит по озеру метровые волны. Но в любой момент ветер может смениться, разогнаться и волны поднимутся до трёх метров. По сравнению с предыдущими промозглыми месяцами стоит тепло. Но это тепло такое, что без шинели на ветру озябнешь. Такова Ладога.

Смеркается. Траншея 374 стрелкового полка. Она хорошо оборудована. Фронт здесь застыл почти на год. Но грунтовые воды близко, поэтому под сапогами всегда хлюпает жижа. А юго-западный ветер доносит различимый запах разлагающейся плоти. Тела убитых советских солдат и немцев — следы обоюдных наступлений — в течение года не могли вынести с нейтральной полосы.

Разведгруппа готовится к поиску. Харис Миндубаев снимает с гимнастёрки медали, вынимает из карманов документы, заворачивает всё это в тряпицу и отдаёт старшине.

Харис Миндубаев: Июль. Ночи короткие. Для крестьянина — хорошо, для разведчика — плохо. (новобранцу из пополнения) Петров, проверь, чтобы ничего не бренчало. Ты первый раз в разведку идёшь?

Петров (солдат-новобранец, облизывая губы): Первый!

Миндубаев: Делай, как я учу — тогда первый раз не будет последним! Сам откуда?

Петров: Из Магнитогорска! Это на Урале!

Миндубаев: Знаю! Брат там комбинат строит. Комсомолец! О будущем всё мечтает!

Петров: А фамилия какая у брата?

Миндубаев: Миндубаев.

Петров: Нет, не знаком!

Миндубаев: А какое оно, будущее? Ради него же воюем! По грязи этой ползаем! А что там в будущем для нашего брата? Вот меня в 30-м году раскулачили свои же односельчане, татары. Хоть и брат комсомолец, другой брат — директор школы. Какой будущее у меня?

Петров: Будущее — замечательное! На лошадях пахать не будут, только трактором. Самолёты будут летать хоть в Америку, хоть в Африку. Захотел на слонов посмотреть и полетел. И никаких раскулаченных не будет. Все будут советские. Все будут товарищи.

Лейтенант: Стемнело! Пошли!

Разведчики поднимаются. Харис Миндубаев останавливает новобранца.

Миндубаев: Погоди! А когда это будущее наступит?

Петров: Через сто лет!

Беспилотник выскочил из-за стены высотного здания, поддерживающего как кашпо целую рощу деревьев, затем нырнул под баннер «100 лет Великой победы!», снова набрал высоту и завис у лоджии квартиры ведущего философской программы краевого телевидения «Критерий истины» Николая Разумова.

Беспилотник: Заказ! Пирожки капустные по-домашнему!

Окно лоджии открыла мама Николая.

Мама: Посмотрим, что вы там печёте!

Беспилотник: Я не пеку, я только доставляю!

Мама: Да знаю, знаю! Я бы не заказывала, сама испекла, но только вчера вернулась из командировки!

Беспилотник: Куда летали?

Мама: Ездила. Райцентр Изобильное. Надо было запустить линию по изготовлению кисломолочного напитка «Здоровье».

Беспилотник: По рецепту профессора Витебского? Это очень полезный продукт! Идентификация радужки глаза произведена. Оплата снята автоматически. Всего вам доброго!

Мама (откусывая пирожок): Хм! Вкусно! Хоть и пекут роботы. Уж не как коммерсанты при старом режиме — ни грамма не украдут, всё положат по науке.

Николай Разумов допивал настой шиповника, которым мама его всегда потчевала с утра перед работой и доедал пирожок, испечённый автоматом-кулинаром.

Мама: Коля, поторопись! Как бы тебе не опоздать!

Разумов: Мама, из тебя никак не выветрится старорежимное опасливое отношение к жизни! Какое может быть опоздание?

Мама: Тебе осталось 25 минут до начала рабочего дня!

Разумов: Ехать мне 22 минуты. Автобусы ходят как часы. С тех пор, как жажда обладать личным автомобилем ушла в прошлое, пробок в городах не бывает.

Мама: Тебе ещё две минуты идти. Да и поболтать ты настроился не меньше, чем на пять минут.

Разумов улыбнулся, поднялся, взял портфель и поцеловал маму на прощание.

Разумов: Ты права. Бегу. Смотри сегодняшнюю передачу.

Николай потрепал по загривку домашнего пёсика Тотошку.

Мама: Кто там у тебя сегодня будет?

Разумов: Рамиль-хазрат и преподобный Андрей будут обсуждать роль марксизма в построении Царствия Божьего на Земле.

Мама: Вот закрутил так закрутил! Ладно, беги не задерживаю!

Тотошка, небольшой пёсик неизвестной породы, провожая хозяина на целый день, вертелся, тёрся об ноги и даже поскуливал.

Николай в подъезде выбросил в разные отделения мусоропровода два небольших пакета с органическими отходами и пластиком. Он подошёл к остановке общественного транспорта одновременно с электробусом. Но не стал садиться.

Прохожий: Заходите, молодой человек?

Разумов: Проходите. Я на следующем поеду.

Прохожий: Девушку ждёте?

Разумов: Аккумулятор надо поменять на заряженный. Месяц не заменял, сотовый вот-вот откажет.

Конечно, это было удобно придумано встроить в каждую остановку аппаратуру по зарядке и замене аккумуляторов. Но дело всё-таки было в девушке.

Вера: Привет! Мы опять на одном автобусе поедем!

Разумов: Совпадение. А, может, везение. Может же нам повезти вместе поехать?

Вера (заходя в подъехавший электробус): Четвёртый раз подряд!

Разумов (заходя вслед за ней): Это только кажется, что вероятность серии событий уменьшается при увеличении длины серии. Это устаревший механический подход. На самом деле Вселенная привыкает видеть нас вместе и с каждым разом увеличивает вероятность.

Вера: Такая особая живая математика!

Разумов: Вот именно!

Вера: Нам бы в Госплане научиться так управлять вероятностями! А то мучаемся каждый раз оценкой влияния погодных условий на сельское хозяйство. Кстати, как твой дерзкий план соединить в диалоге о коммунизме представителей разных конфессий?

Разумов: Сегодня будет съёмка. Волнуюсь!

Вера: Почему?

Разумов: Рамиль-хазрат кроме того, что богослов, ещё и ведущий научный сотрудник Института ядерной физики. А преподобный Андрей до принятия сана возглавлял государственную IT-корпорацию.

Вера: Боишься показаться дураком? Не бойся!

Разумов: В смысле «шила в мешке не утаишь»?

Вера: В смысле, что на айкидо нас учили силу противника применять против него самого. А у тебя их целых двое!

Разумов: Ты предлагаешь дать им возможность говорить друг с другом, чтобы ответить на мои вопросы?

Вера: Да.

Разумов: Пожалуй, я так и сделаю…

Диалог, который должен был начаться под камеру, уже полыхал за кулисами. Едва Николай вошёл в студию, как обнаружил своих героев уединившихся в уголке, чтобы не мешать хозяевам настраивать аппаратуру, и оживлённо обсуждавших свои тезисы.

Преподобный Андрей: Учение Маркса всесильно потому, что оно верно! Так, кажется, утверждал Ленин? Но даже христианская Церковь после тысячелетней монополии на истину предпочла принять научную картину мира и, что самое главное, научную методологию.

Рамиль-хазрат: А вы считаете марксизм ненаучным?

П. Андрей: Марксизм — это прежде всего философия, некий камертон для настройки мышления. Он не заменяет собой конкретных наук, а должен базироваться на их достижениях.

Рамиль-хазрат: Должен базироваться, но не базируется?

П. Андрей: Помните, что сказано в Коране? «Аллах создал каждую вещь и размерил её мерою». Управлять можно только тем, что способен измерить. Наука начинается с измерения. Между тем, основные категории политэкономии марксизма неизмеримы. Необходимый продукт и прибавочный продукт, необходимое рабочее время и прибавочное рабочее время. Где и как провести границу посреди рабочего дня, чтобы сказать — вот началось прибавочное рабочее время?

Рамиль-хазрат: Резонно. А раз это невозможно измерить и внедрить в бухгалтерский учёт, то возникает поле для мошенничества руководящего состава, что и создало основу для его вырождения и крушения СССР.

П. Андрей: В не меньшей степени крушению сверхдержавы способствовал провозглашаемый ей атеизм. Маркс же заявил: «Коммунизм начинается с атеизма».

Рамиль-хазрат: Маркса, как и любого человека той эпохи, можно понять в наивно-анархическом устремлении к атеизму. Организованные религии выродились в систему поборов и духовного насилия над личностью и обществом. Но в итоге с водой выплеснули и ребёнка. Только Всевышний даёт чудо различения нового фактора на общем фоне, и это служит основой всего познания и всего управления.

П. Андрей: То есть крах СССР, отрёкшегося от различения, а вместе с ним от развития — был неизбежен?

Рамиль-хазрат: Неизбежен, если не преодолеть трагедию атеизма.

П. Андрей: Как вы думаете, а сейчас мы её преодолели?

Николай с интересом, хотя и приходилось отвлекаться по делам, слушал диалог священнослужителей. Но ему уже сделали знак, что пора занимать места в студии.

Разумов: Уважаемые коллеги, прошу занять места!

Он жестом пригласил их в студию. Зажглись лампы. Пошла заставка передачи «Критерий истины». После он начал вступление.

Мама Разумова на большом экране смотрит заставку передачи и вступление своего сына.

Разумов: Коммунизма, как и Бога, не видел никто никогда. И тем не менее представление о некоем идеальном общественном устройстве всегда бередило душу как простого народа, так и учёных и философов.

В электробусе прохожий тоже обращает внимание на передачу.

Разумов: Государство мудрецов Платона и «Утопия» Томаса Мора, Царствие Божие христиан и община, описанная в Коране. Можно ли считать, что учение Карла Маркса и Фридриха Энгельса о социализме и коммунизме стало развитием бывших прежде представлений о справедливости?

В столовой отделения Госплана Вера отвлекается от обеда и прислушивается к доносящемуся с экрана.

Разумов: И внёс ли марксизм вклад в достижение идеала человечества или обозначил ещё один тупиковый путь? Об этом мы поговорим с нашими гостями. И первый мой вопрос к преподобному Андрею — как появление марксизма изменило учение и практику христианских церквей и их представление о нормах человеческого общежития?

П. Андрей: Конечно, изменения были — и они были огромными. Марксизм и на его основе практика социалистических революций и построения нового общества были по-молодому дерзким порывом на фоне тысячелетней истории Церкви, которая провозглашала идеал справедливого общества, но стала по сути механизмом оправдания эксплуатации человека человеком и прикрытия грабительской экспансии так называемых «развитых стран».

Действие возвращается в студию. По мере выступления на экране возникают образы, иллюстрирующие мысль оратора — это работа искусственного интеллекта.

П. Андрей: А когда Иосиф Виссарионович Сталин дал народу естественнонаучное и политехническое образование — стало ясно, что пути назад не будет. Мир изменился — и Церкви надо меняться. Либо возвращаться к первоначальным идеалам Христа, прекрасно сочетающимися с любыми временными формами цивилизации, либо исчезнуть с исторической арены. После недолгого периода пореформенных смятения и деградации, Русская православная церковь, укрепившаяся кадрами новых верующих, добрый нрав которых сочетался с научным образованием, сумела найти в себе силы на обновление. И сейчас Церковь стала достойным и полноценным участником процесса общественного развития, поддерживая экологическое движение и движение наставничества, ландшафтно-усадебную урбанизацию и тимуровцев, активно сотрудничая с наукой в изучении социальных и надсоциальных феноменов.

Разумов: Очень интересную мысль вы подали, преподобный Андрей, о том, какую помощь может оказать религия науке. И я переадресую её нашему другому собеседнику — Рамилю-хазрату.

Рамиль-хазрат: Во имя Аллаха, Милостивого, Милосердного! Я с удовольствием отвечу на этот вопрос, но сначала с вашего позволения отвечу на тот вопрос, что вы адресовали моему коллеге — о влиянии появления марксизма на мою религию, на ислам. В отличие от евангельского учения, которое на Втором Вселенском соборе было фактически подменено учением «святых отцов», да так, что в «Символе веры» не оказалось ни одного слова самого Иисуса. В отличие от этого Коран был достаточно защищён от подделок и ложных трактовок, но эта стабильность тоже сыграла с мусульманами злую шутку. Нам показалось, что мы обладаем совершенным знанием, а им обладает лишь Аллах. Нам показалось, что мы, исполняя обряды, служим Всевышнему, а цель обрядов была — напоминать нам о необходимости познания и служения. Это заблуждение послужило основой для многих неправедных мыслей и деяний, в том числе экстремистских. И потребовались усилия — особенно от мусульманского сообщества России, чтобы преодолеть влияние иностранных авторитетов и в самих себе взрастить подлинный коранический взгляд на мир, который был впоследствии признан всем мусульманским миром. А теперь о науке.

П. Андрей: Очень интересен ваш взгляд как действующего учёного!

На площади города робот-газировщик, он же терминал Большой информационной системы, кроме предложения газированной воды из натуральных сиропов, отслеживал ещё и самое интересное в информационном пространстве.

Робот (а точнее искусственный интеллект БИС) счёл сегодняшний выпуск «Критерия истины» достойным внимания прохожих и начал трансляцию на своём нагрудном дисплее. Вскоре он заметил, что трансляцию начал и «умный дом» на одном из информационных экранов, размещённых на его стенах.

П. Андрей: Очень интересен ваш взгляд как действующего учёного!

Рамиль-хазрат: Как я уже говорил, основой процесса познания является чудо различения, которое даруется Всевышним по нравственности. Это не абстрактное, а самое практичное утверждение. Человек безнравственный проникает в тайны мироздания с трудом, буквально пытая природу и вырывая у неё крохи секретов. Но даже эти крохи не идут ему на пользу, а только создают ему проблемы. Как пример, раньше человек каждое открытие ставил на службу войне, которая пожирала самого человека. Если мы станем чище и добрее, то природа будет дарить нам свои секреты, которые даже перестанут быть секретами, дарить сотнями и тысячами — просто по потребности.

П. Андрей: Ой, как здорово сказано, Рамиль-хазрат! «Природа даёт знания по потребности!» Но это же девиз коммунистического общества: «От каждого — по способностям, каждому — по потребностям!». То есть природа — коммунистична? И Бог — коммунист?

Рамиль-хазрат: Совершенно верно, преподобный Андрей! Это было бы смешно, если бы Бог раздавал свою милость по принципу «труда и капитала», заработал — получи и ещё немного на дивиденды. Бог даёт всегда максимум того, что мы можем усвоить и применить для общей пользы. Конечно, Он — коммунист.

П. Андрей: Жаль, Маркс этого не понял!

Рамиль-хазрат: В итоге, я в своей научной деятельности, если не решается какой-то вопрос несмотря на все усилия — отвлекаюсь от его решения и начинаю исследовать, что в моей или общественной нравственности не даёт мне получить различение от Всевышнего.

Разумов: Рамиль-хазрат, какие могут быть препятствия вашей деятельности со стороны Всевышнего, если ваш институт разрабатывает новый тип безопасной ядерной энергетики?

Рамиль-хазрат: Не всё так просто, Николай. Допустим, мы получили возможность добывать энергии в 10 раз больше, чем сейчас. А у нас инженер — руководитель смены — несчастен в браке и решил эффектно покончить счёты с благоверной и всей планетой, взорвав свою АЭС. Он знает всю нашу защиту от дурака, знает принцип работы — при самой безопасной технологии — энергия есть энергия — она может испепелить объект и всё живое на много вёрст вокруг.

Разумов: То есть нам не дадут большую энергию, пока у нас среди людей есть несчастная любовь? Вот так все взаимосвязано?

Рамиль-хазрат: Вы даже не представляете, насколько вы близки к истине!

Вера уже закончила обед, но течение беседы её заинтересовало. Она набрала номер начальницы отдела.

Вера: Римма Петровна, такое замечательное сегодня обсуждение у Разумова. Я задержусь немного в столовой.

Римма Петровна: А как же теннис? Собирались же поиграть после обеда.

Вера: Очень интересно. Вам бы тоже посмотреть. А в теннис вечером сыграем.

Римма Петровна (обиженно): Вечером мне дочку из детского сада забирать.

Римма Петровна, оказывается, уже спускалась с лестницы и последние слова были слышны без телефона. Было видно, что она огорчена переменой планов, но Вера быстро заинтересовала её, введя в курс событий.

Вера: Вот смотрите, что говорит Рамиль-хазрат. Пока не будет решена проблема несчастной любви, человечество не получит от природы доступа к большой энергии. Так ведь нам это в Госплане учитывать надо!

Римма Петровна: Почему?

Вера: Мы планируем развитие энергосистемы, а оно принципиальным образом зависит от показателей счастья человека, гармонии отношений, готовности заботиться о друг друге и природе.

Римма Петровна: Так-так. То есть вкладывая в воспитание и образование подрастающего поколения, в поддержание и развитие системы наставничества мы получим эффект и в энергетике, и во многих других сферах, где знания нам не приходят в связи с недостаточной нравственностью.

Вера: Вот именно!

К столу подкатил робот-уборщик, не прерывая разговор, вежливо склонил голову. Вера таким же кивком дала ему разрешение убрать посуду.

Мама Разумова смотрит передачу. В студии между тем беседа в самом разгаре.

Разумов: Насколько образ коммунизма, сложившийся в марксизме, сегодня пригоден для построения общества справедливости?

П. Андрей: Не надо требовать невозможного. Марксизм внёс свой вклад в формирование образа общества будущего. Понятие общества без эксплуатации человека человеком — это останется навсегда. Но невозможно предусмотреть всего. Меняется время, меняется мир. Люди думают, вносят свой вклад в понимание и созидание будущего. Много сделала для создания образа будущего общества советская фантастика, тот же Иван Антонович Ефремов, да и в целом советская культура. Это уже не Маркс и не марксизм, это творчество масс, это глас народа — глас Божий.

Мама Разумова (глядя на экран): Советскую мультипликацию не назвал. Вот где точно звучал глас Божий!

Рамиль-хазрат: На смену марксизму пришла другая система взглядов — Концепция общественной безопасности. Она привнесла понимание о необходимости преодоления каждым человеком своего животного начала и обретения человечного типа строя психики. Дала основы новой социальной теории на основе представления о Божьем водительстве. Но сейчас и КОБ уже нуждается в уточнении.

Разумов: У нас вопрос! Его задаёт Виктор Николаевич Кольцов, представитель Лиги «На пути к человечности».

Кольцов (он же «папа девочки» из первой части): У меня вопрос методологического характера. Вы обсуждаете марксизм, но почему же в обсуждении не принимает участие ни одного марксиста?

Разумов: Это, кажется, камень в мой огород. Я задумывал такую структуру передачи…

П. Андрей (Разумову): Молодой человек, разрешите старшим ответить на этот вопрос. Тем более, что с Виктором Николаевичем нам приходилось выяснять наши точки зрения. А ответ мой таков — мы обсуждаем марксизм как социальное явление, как течение общественной мысли, но вы сегодня не найдёте ни одного собственно марксиста. Это всё равно, что искать среди физиков «чистого механика» времён Ньютона, не задетого развитием термодинамики и квантовой механики. Правильно я говорю, Рамиль-хазрат?

Рамиль-хазрат: Полностью согласен.

П. Андрей: Сейчас можно встретить лишь социологов, которые разделяют некоторые концепции Маркса с учётом их развития в течение двухсот лет.

Рамиль-хазрат: Добавлю! И таких социологов вы видите сейчас перед собой. И преподобный Андрей, и я обладаем достаточной квалификацией для обсуждения этого вопроса и как теоретики социологии, и как практики-организаторы духовной жизни общества. В частности, говоря о классовой структуре общества — именно преподобный Андрей тщательно изучил развитие этих преставлений за два века и вышел на Совет старейшин России с программой по устранению остатков классовых различий. То есть мы сейчас на практике преобразуем то, что изучал Маркс и наши знания по этому вопросу, разумеется, более обширны.

Прохожий в электробусе внимательно следил за обсуждением и вдруг, решившись, нажал кнопку вызова. Искусственный интеллект тут же ответил на звонок.

ИИ: Ваше имя, фамилия? Какой вы хотите задать вопрос?

Прохожий: Артём Лукомец. Мой вопрос такой. В Концепции общественной безопасности марксизм назван светской формой библейского проекта. Какой смысл тащить в будущее изначально антинародный, да ещё и устаревший проект?

ИИ: Ваш вопрос набрал наибольший рейтинг из всех стоящих в очереди. Вы в эфире!

Разумов: С нами Артём Лукомец. Ваш вопрос, Артём!

Лукомец: Смотрите! Библейский проект порабощения мира сначала был сформулирован в иудаизме, затем апостолом Павлом в его орбиту было включено христианство. В XIX веке возникла модификация библейского проекта в виде марксизма с задачей преодоления бесконтрольного развития капитализма и надвигающегося биосферного кризиса.

Разумов: В чем, собственно, вопрос?

Лукомец: Вопрос. Зачем нам тащить в будущее изначально антинародный, да ещё и устаревший проект?

Разумов: Кто готов ответить?

П. Андрей: Давайте, я отвечу! То, что было, никуда из истории не уходит. Православная церковь пришла на место язычества и долго время боролась с ним. Разве язычество исчезло? Нет. Нам приходится искать основы взаимоуважения и сосуществования. В 1991 году либерализм пришёл на смену большевизму. Исчезли ли от этого большевики? Нет, они снова появились на исторической арене. Я в семинарии проходил «Основы социологии» и различаю марксистов и большевиков.

Рамиль-хазрат: Когда появился кинематограф, многие предрекали гибель театру. Но театр до сих пор существует и пользуется вниманием зрителей.

П. Андрей: Так и марксизм, раз появившись, никуда не денется. Он будет отражаться в различных близких и противостоящих ему учениях, будет изменяться. Отражать определённый взгляд на общество, который ещё может быть востребован. Да, конечно, классовая структура общества уходит в прошлое (в том числе благодаря рассекречиванию её марксизмом), но ведь она не случайно появилась, она отражает некую суть человека, биологическое стремление к иерархии, в которой индивид чувствует себя в безопасности, даже если находится на её низшей ступени. И это то, что нам ещё долго предстоит преодолевать в себе на пути к Человечности.

Разумов: Ещё вопрос! С нами Римма Петровна!

Римма Петровна: Здравствуйте, Николай! Здравствуйте, уважаемые гости и зрители! Как представителя Госплана меня интересует вопрос о будущем. Нам же его приходится планировать! Мы можем посчитать, сколько будет нужно через десять лет школ и детских садов, новых энергетических мощностей. Сколько потребуется книг, обуви, телевизоров, роботов-уборщиков. Но нам всё время приходится вводить поправки — потребности населения растут всё медленнее, отставая от наших уравнений межотраслевого баланса.

Разумов: Мы сочувствуем проблемам Госплана. Но в чём вопрос?

Римма Петровна: Вопрос вот в чём. Мы планируем будущее как экстраполяцию прошлого. А нам нужен образ будущего, модель будущего, нам нужно различение хоть от Бога, хоть от марксизма, хоть от Института ядерной физики. Как нам его получить?

Николай Разумов вышел из здания «Эфир-ТВ» усталый, но довольный. Краем глаза отметил, что на экране «умного дома» транслируют повтор сегодняшней передачи. Покачал головой.

Подходя к остановке, он увидел Веру.

Вера: Вот видишь, ещё одно совпадение!

Разумов: И, я думаю, на этот раз заслуженное!

Вера: Да! Я хотела тебя поблагодарить за сегодняшнюю передачу. Это было грандиозно!

Разумов: Особенно после вопроса, который подкинули вы с Риммой Петровной!

Вера: Но как удачно сложилось — совместный семинар Госплана, Института Ядерной физики и епархии по методологии планирования будущего! Думаю, ещё многие организации захотят примкнуть. Министерство просвещения, Институт повышения квалификации наставников — им ведь всем положено видеть дорогу в будущее.

Разумов (устало улыбаясь): Смотри, какое облако — словно птица! (и он махнул рукой, отгоняя зависший за окном беспилотник, заслонявший красоту) Кыш! Кыш!

Вера: Какой ты смешной!

Дома Николая ждал разбор полётов. Мама принесла и бросила ему тапочки.

Мама: Тотошка утащил!

Тотошка носился тут же, проявляя радость за четверых.

Разумов: Что-то я впал в животный тип строя психики!

Мама: В смысле?

Разумов: Голодный как зверь!

Мама: Сейчас мы тебя вернём к человечности! Прежде, чем поесть, принеси пользу человечеству!

Разумов: Какую?

Мама: Тебе звонили из Министерства просвещения насчёт готовящегося семинара.

Разумов: Почему домой?

Мама: Потому, что мои знакомые.

После разговора Николай поедал ужин из новомодных ЗОЖ-макарон из какого-то особенного сорта ламинарии. А мама делилась с ним впечатлениями от его передачи.

Мама: В общем-то, технология «окна Овертона» запущена успешно. Первые этапы пройдены. Людям стало интересно участвовать в диалектической беседе, в совместном поиске истины. Скоро мы опробуем новые форматы, все более близкие к работе соборного разума.

Разумов: Я и сегодня, мне кажется, работал на пределе возможностей. Я не знаю, справлюсь ли с большей интенсивностью.

Мама: Ты не совсем понимаешь, что такое соборный разум. Это не большая интенсивность, а большая искренность и готовность принять истину.

Разумов: То есть разум — это антенна для мыслей, а соборный разум — это большая антенна из элементов с примерно одинаковыми характеристиками.

Мама: Если без технических аналогий, то из людей с одинаковым эмоционально-смысловым строем.

Разумов: И ты думаешь, я справлюсь?

Мама: Да.

Разумов: Но есть одно обстоятельство, которое может нарушить мой эмоционально-смысловой строй…

Мама: Девушка?

Разумов: Вера!

Мама: Не нарушит.

Разумов: Почему?

Мама: Любовь не нарушает эмоционально-смысловой строй. Она благодатна. А страстям ты не поддашься. По сравнению с любовью — это скучно.

Разумов: Надеюсь.

Мама: Фото хоть покажи!

Николай показал фото, которое скачал на телефон из социальной сети «Мысль».

Мама: Красивая!

И улыбнулась.

На занятии исторического кружка Серёжа Саверский докладывал о своих последних находках при подготовке выступления на конференции. Его слушали с вниманием и одноклассница Анюта, и те, кто постарше — Иван, Лариса. Все старые знакомые и проверенные друзья. Ильхам Рашидович Дадажонов прохаживался по кабинету. Так, наверно, Верховный Главнокомандующий Сталин прохаживался перед своими маршалами.

Дадажонов: Очень тебе повезло, Серёжа, найти эту книжку в библиотеке медакадемии. И то, что сын нашего солдата стал профессором, хирургом, которого любили пациенты и коллеги. Это и есть удача историка — из книги по совсем другой теме получить крохи информации по своему предмету.

Серёжа: Знаете, что меня поразило? Харис Миндубаев умер уже в 90-х годах XX века. Он долго прожил после войны. Но перед смертью к нему привели муллу почитать молитвы. И Харис сказал: «Пусть уходит! Если бы Бог существовал, он бы не допустил пережить то, что я пережил!». А как понять, что же он пережил, что сохранил обиду на Бога на всю жизнь? А ведь после войны он был уважаемым человеком, лесником. Орден Трудового Красного знамени ему вручал сам Брежнев — тогда глава государства.

Дадажонов: Сложные вопросы ты задаёшь, Серёжа. Но по существу. А вы, ребята, как думаете?

Иван: 128-ю дивизию несколько раз задействовали для прорыва блокады Ленинграда. В апреле 1942 года — со стороны Ленинградского фронта, в августе — со стороны Волховского. Операции были неудачными, сопровождались большими потерями. Наверно, рядовой Миндубаев успел принять участие в апрельской операции, что произвело большое впечатление. Гибель многих товарищей, чудовищный огонь немецкой артиллерии крупных калибров, которой было много под Ленинградом.

Дадажонов: Да, Иван, такое не забывается.

Лариса: Харис Миндубаев полгода находился излечении в военном госпитале в Нижнем Тагиле. Мне даже страшно представить, каковы были его ранения, если лечить их пришлось полгода. И так до конца и не вылечили. Это было, наверно, мучительно больно.

Дадажонов: Комиссовали солдата из-за ранения в руку, но, я думаю, наибольшую боль ему доставляла контузия.

Серёжа: Да, и в книге говорится, что приступы головной боли продолжались ещё долго после войны. Харис бился головой о стену. Его жена Асия просто повисала на нём всем телом, чтобы он не повредил себе ещё больше.

Дадажонов: А ты, Анюта, что думаешь?

Анюта: Хариса ведь ещё и раскулачили в коллективизацию. Правда, не сослали. Ему было-то всего 12 лет, но он при матери был единственным мужчиной. И потом ещё арестовывали. И в тюрьме он, наверное, много пережил.

Дадажонов: Да, сложное время и трудная судьба. Но прав ли был Харис Миндубаев в своей обиде на Бога? Вот сегодня в передаче «Критерий истины» выступали представители ислама и православия — что бы они могли сказать, чтобы переубедить нашего солдата?

Анюта: Я не знаю, что бы сказали мулла и батюшка, но я чувствую, что Бог не обиделся на Хариса Миндубаева.

Из отзывов

Замечательно! Мне правда очень понравилось) И как Артём задал вопрос, а ему отвечали. И мама умница) И сама беседа, когда искренне вместе ищут ответы. И с госпланом, который начинает понимать — как, отталкиваясь от образа будущего, снижать вектор ошибки. Тут вообще много сразу направлений для развития сюжетной линии возникает.

Интересное сочетание тёплых семейных и романтических отношений с серьёзными философскими вопросами. Близко к образу Ефремова. У меня такая двойная мысль: с одной стороны — будет ли эта история интересна для широкого круга, а с другой — так хочется, чтоб больше людей интересовалась такими рассказами.

Хочу тезисно обсудить несовпадения взглядов…

«Организация жизни: всё те же школы, ЗАГСы, учителя, священнослужители…»

Про священнослужителей. Встречаются мнения, что в будущем все конфессии исчезнут. Но что же они не исчезли за 70 лет Советского Союза, где атеизм был основой государственной идеологии? Также они не исчезнут за 23 года до описываемого будущего. Да и не нужно это. Я вижу другой возможный процесс — преображение существующих религий и конфессий через образование и диалог между собой, с обществом и жизнью. Ответьте себе на вопрос — сегодня вы бы хотели видеть в мечети такого хазрата, а в РПЦ — такого батюшку? Я бы хотел. Да и сегодняшние хазраты со мной с удовольствием общаются (к батюшкам выхода пока нет).