Телец в год быка

Валерий Меретский, 2022

Как распознать в «слабой» женщине сильную, а в «сильном» мужчине – слабого. Казалось бы, банальная история – они с юности любили друг друга, но не смогли сохранить свою любовь… Их судьбы, без объяснения причин, разошлись в разные стороны. После расставания у каждого из них начался свой жизненный путь. В какой-то момент их дороги пересекаются вновь и тут же снова расходятся… Понаблюдайте за героями романа. Каждый из них, идя по своей дороге судьбы к счастью, встречает крутые повороты, и казалось бы, непреодолимые препятствия. Сильный духом преодолевает их, слабый спотыкается, показав свое истинное лицо.

Глава 4

Лина, проснулась от манящего запаха печеных пирожков. В комнате было тепло и уютно. Через оранжевые шторы пробивался утренний свет, заливая комнату яркими бликами. Она, улыбнулась, потянулась в постели, погладила живот, как бы здороваясь с малышом. Слава богу, все беспокойства были напрасными. До родов оставался целый месяц с «хвостиком». Лина чувствовала себя хорошо, хотя девятичасовой перелет и семь часов пути на автобусе изрядно ее вымотали. Безмятежный сон в родительском доме вернул ей силы.

— А ты что так рано встала? Повалялась бы еще.

— Да хватит уж валяться. Мама, голод не тетка, — Лина, залилась заливистым смехом, протягивая руку к поджаристому, только что испеченному пирожку с картошкой и выжарками.

— Чайку налить? Или может молочка?

— Лучше чайку, да послаще, — ответила Лина.

— Скоро, наверное, будем рожать? — мама внимательно посмотрела на живот дочери, — опустился уже.

— Да? А я и не замечаю, хожу как баржа. Мне кажется, что я огромная такая.

— Да, не такая уж ты и огромная.

Лина обернулась на голос. На пороге кухни стоял Вадим.

— Да, рано же. Еще целый месяц до появления первого карапуза на свет, — глядя на тещу, уминая пирожок констатировал Вадим.

— Ну, посмотрим. Но тревожный чемоданчик собрать нужно, — утвердительно заключила Валентина Георгиевна.

Лина чувствовала себя превосходно. Она постоянно испытывала непреодолимое желание убираться в доме. Ей хотелось мыть, чистить, наводить порядок. Конечно, в ее положении это не очень удачная идея, но желание было настолько сильным и непреодолимым, что сопротивляться этому у будущей мамы не было ни каких сил. Это она потом узнала, что подобное поведение один из признаков скорейших родов. Народные приметы! Все так и получилось. Природа запустила процесс родов, в тот момент, когда сама считала нужным, хотя назначенный врачом срок рожать еще не подошел.

Тем вечером, домочадцы смотрели последние сюжеты программы время, когда Лина, лежа на диване вдруг почувствовала, теплую струйку, текущую по ее ногам.

— Вадим, вызывай скорую, — спокойным тоном, стараясь не волновать дочь попросила зятя Валентина Георгиевна.

— А что уже началось? — заволновалась Лина, — может не надо скорую? Может само пройдет? Рано ведь еще? — Линины глаза округлились, чувствовалась, волнение перед непонятным для нее процессом берет верх.

— Нет, доченька, уже не пройдет само. Но это не значит, что ты родишь прямо сейчас. У тебя подтекают околоплодные воды. Именно подтекают немного. Просто нужно находиться в роддоме под наблюдением. Ты не волнуйся, все будет хорошо. Уж поверь мне, я знаю о чем, говорю.

Лина попала в роддом часов в двенадцать ночи. Собранный заблаговременно три дня назад тревожный чемоданчик роженицы значительно сэкономил время на сборы. Лежа в палате, Лина слышала, как акушерка и медсестра что-то бурно обсуждали.

— Да, срок то еще не подошел.

— А что будем делать? Воды-то отходят.

— Да не сгущая краски. Схваток-то нет. Давай ждать. Если через три часа не начнутся схватки, а воды продолжат подтекать, начнем стимуляцию. Она молодая, полна сил — выдержит.

Акушерка вошла в палату: — Как вы себя чувствуете?

— Не болит? — прикладывая трубку к животу спросила она.

— Нет, не болит, — замерла Лина, боясь пошевелиться.

— Ну и отлично! Отдыхайте! Если что обязательно зовите сестру, она на посту.

Лина закрыла глаза и заснула. Проснуться ее заставил голос акушерки.

— Ну-ка давай посмотрим, подтекает? — она одернула простыню, — да, нет не сильно, — как бы сама себе ответила акушерка, — вставай, пойдем посмотрим. Лина еле-еле взобралась на кушетку.

— Да, открытие маловато, то нам с тобой девочка, нужно родить до восьми утра. Иначе прямая дорога на третий этаж на кесарево. Утром заступает другая смена, а она у нас особо не церемонится.

— Ты не пугайся, дыши спокойно, я сейчас руками буду стимулировать родовую деятельность. Воды должны полностью отойти. Нам нужно вызвать схватки. А когда скажу тужиться, ты начнешь тужиться. Только без рывков, аккуратненько, — с заботой давала инструкции акушерка.

Лина, старалась выполнять все что она ей говорила. Первые схватки начались после трех часов мучений. Частота схваток постепенно увеличивалась, окутывая живот нестерпимой болью. Несмотря на которую Лина, тужилась на кушетке четко выполняя команды. На стене напротив висели часы, неумолимо отсчитывающие время. В перерывах между потугами, Лина смотрела на них и думала: — сейчас шесть утра, до восьми осталось всего два часа. Мысль о кесаревом сечении не покидала ее разум. И она, изо всех сил старалась родить сама, преодолевая немыслимую боль. В 8.05 утра она услышала тонкий еле слышный плач малыша. Его нежная кожа была настолько тонка, что сквозь ее с легкостью просматривались кровеносные сосуды.

— Все, все мы успели, — приободрила Лину акушерка, теперь можно отдохнуть.

Убедившись, что с ребенком все в порядке, Лина выдохнула. Все болело и ныло, но, несмотря на это, она была счастлива. Все случилось! Все страхи, волнения по поводу первых родов наконец-то позади. Пока новорожденный ребенок находился под присмотром врачей, Лина обессиленная уснула в палате.

— К вам пришли, — заглянула, улыбаясь акушерка. Лина, открыла глаза, приподнялась на кровати и попыталась выглянуть в окно.

— Да, нет, не там. Вам нужно выйти в служебный тамбур. Только ненадолго, — почти шепотом пояснила она.

Лина, превозмогая дикую усталость и боль во всем теле, встала, накинула халат, медленно подошла к зеркалу. Увидев собственное отражение, испугалась, не узнав саму себя. Все лицо, шея, плечи были покрыты мелкими кровяными точками. Она медленно, шаркая ногами по полу поплелась к тамбуру. Боковым зрением, увидев на посту медсестру, провожающую ее завистливым взглядом, довольно и загадочно улыбающуюся. Лина, открыла дверь в служебное помещение и прямо перед ней возник огромный букет благоухающей сирени. От неожиданности она остолбенела на пороге. И в этот момент из-за двери показался улыбающийся широкой, счастливой улыбкой Валерка.

— Ты, здесь? — с волнением произнесла она, — как тебя пропустили?

Валерка довольный, что его сюрприз удался.

— Я поздравляю тебя с рождением сына. Ты хитрая, какой подарочек сама себе сделала, — взяв Лину за руку, довольно произнес он.

— Нам цветы нельзя в палату, я их у дежурной оставлю, — принимая роскошный букет, тихонько произнесла Лина.

Они не виделись с того дня, как расстались на дороге. Не разговаривали, не выясняли отношения. Сегодняшняя встреча для Лины полная неожиданность, но было ощущение, как будто не было этих двух лет разлуки. Перед ней стоял родной ей человек.

— Ты такая красивая!

Он нежно обнял ее за талию и поцеловал в щеку. Она чувствовала, что лицо ее горит от смущения и удовольствия.

— Валер, ты не смотри на меня пристально. Я вся в крапинку, — уткнувшись в его плечо тихо, смущаясь своего вида произнесла Лина, — тяжеловато пришлось, — пожаловалась она.

— Ничего, это все быстро пройдет. Это сосуды полопались. Не переживай, все пройдет, — Валерка погладил ее по голове, глубоко вдохнув запах ее волос.

Они стояли молча, рядом друг с другом, чувствуя родное дыхание. Так стоять хотелось вечно без оглядки на то, что прежде было. Валерка хотел ей что-то сказать, но в тамбур заглянула медсестра.

— Я прошу прощения, что отвлекаю вас. Но, Лина, к вам там пришли. Быстренько в палату, а то нас заругают, за пропуск посторонних людей в отделение, — игриво с улыбкой пояснила медсестра.

— Да, конечно, хорошо, я сейчас иду.

— Валер, спасибо тебе, — Лина с трудом заставила себя отстранится от него.

— Можно я еще приду?

— А тебя сюда еще пустят?

— Я договорюсь, пустят. Не сомневайся! — улыбаясь уверенно заверил Валерка.

— Тогда можно, — Лина улыбнулась ему в ответ.

Он снова привлек ее к себе, крепко поцеловал в губы.

— Ну, пока, иди, иди, — Лина шутливо подтолкнула Валерку к выходу.

Он еще раз поцеловал ее, обнял и исчез. Лина осталась одна в пустом помещении. Что это было? Сон? Но она действительно чувствовала его поцелуй на своих губах, его запах. И цветы в руках многозначительно подтверждали реальность. Все 4 дня пребывания Лины и малыша в роддоме Валерка тайно каждый день навещал их. Палаты роддома располагались на первом этаже. Родственники, пришедшие навестить рожениц, кричали, стучали в окна, вызывая их к окну для свидания. Из соседних палат то и дело доносились радостные возгласы новоиспеченных мам, которые с удовольствием и гордостью показывали родственникам через окно своих новорожденных малышей. Так случилось, что в палате она лежала одна, что очень радовало ее. Меньше всего сейчас ей хотелось суеты, гомона, ненужных разговоров с соседками по палате. Вернувшись в палату, она подошла к окну. На улице стоял Вадим, будучи слегка подшофе, он радостно махал руками, давая понять, что счастлив. Он что-то говорил ей. Вернее, не говорил, а кричал. Лина делала вид, что не слышит его. Роды прошли тяжело. Лине было запрещено что-либо поднимать, поэтому малыш находился от мамы отдельно. Его приносили покормить и сразу уносили в детскую палату. Вадиму не терпелось посмотреть на своего первенца. Лина, развела руками и тихо проговорила, так чтобы возможно было прочитать по губам, что малыша в палате нет.

— Я устала. Иди домой, мне тяжело стоять, мне нужно лечь.

Вот уже третий раз повторяла Лина. Но, Вадим, все стоял и стоял возле окна, умиляясь смотря на жену. Его состояние и внешний вид раздражали ее. Она, начиная нервничать, помахала ему рукой, в знак прощания и вернувшись на кровать, легла, закрыв глаза. Через прикрытые ресницы просочилась слеза. Улыбка на ее губах, говорила, что это слезы радости. За сегодняшний день она дважды испытала счастье. Закончились испытания. Родился Данил. Крохотный комочек, весом чуть больше двух килограммов. Его скоро привезут в палату. Она возьмет его на руки, осторожно прижмет к себе. Он неумело будет тыкаться носиком в грудь, пытаясь поесть. И Валерка, так неожиданно снова возникший в ее жизни. После расставания у каждого из них начался свой, новый жизненный круг. Казалось бы, им уже нечего делать в жизни друг друга. Но он появился сегодня, и Лина осознала, что живет в двух реальностях: в одной — ребенок и муж, в другой — любимый человек, в глаза которого она могла бы смотреть вечно. Она думала об этом и незаметно для себя уснула. И без того тревожный сон ее прервался громкими ноющими стонами роженицы из соседней палаты.

— Да, чтоб я еще раз… Да, я никогда… все сволочи, чтобы им так мучиться… Да когда же это все кончится? Да, чтобы я еще когда-нибудь пошла на это, да никогда больше… Господи спаси и сохрани… Да ни один мужик больше до меня не дотронется…

Лина открыла глаза, посмотрела на часы, весящие на стене, шел четвертый час утра. Женщина причитала так громко, что уснуть уже было невозможно. Ее можно было понять. Конечно же ей было больно и скорее всего страшно проходить сложный опасный путь рождения малыша. Лина сутки назад преодолела этот путь, но без истерики и криков. Она понимала, что чувствует эта женщина за стеной. Она сама несколько часов назад легко подписалась бы под каждым ее словом. Через какое-то время Лина снова задремала, проснувшись поняла, что крики будущей матери стихли. Тишину раннего утра пронзительно прервал детский плачь только что родившегося малыша.

Лина улыбнулась: — Вот и у этой женщины появился смысл жизни!

Прошло совсем немного времени, как две женщины познакомились и подружились, сообща ухаживая за малышами. Новая соседка по палате была лет на шесть старше Лины и родила поистине богатыря…только девочку.

— Ну, покорми, ну, пожалуйста и на твоего хватит. Она же у меня голодная, — уговаривала соседка по палате, — у меня молока еще нет, а у тебя вон какое жирное. Твой-то поел и спит!

— Смотри не сглазь.

— Да, тьфу, тьфу, я не глазливая.

— Ну, давай свою малышку, — Лина сдалась.

— Малышка-то килограмма на три больше моего цыпленка! — засмеялась Лина, взяв девочку на руки, приготавливаясь к кормлению.

В палату вошла пожилая санитарка: — Плохая примета прикладывать к груди чужого ребенка, молоко пропадет. Но было уже поздно. Малышка своими пухленькими ручонками крепко вцепилась в грудь Лины, с удовольствием высасывала молоко, смешно раздувая щеки.

— Сцеживать нужно было, а не к груди прикладывать, — укоризненно заключила санитарка, — молодежь, о чем только думаете?

После выписки домой начались материнские будни. Бессонные ночи и кормление по часам. Она и не подозревала, что начало отпуска ознаменуется ранними родами, и окажется для новоиспеченных родителей радостью и волнением одновременно. Новость, что Вадима отзывают с отпуска, явилась, как гром средь ясного неба, перепутав все ранее выстроенные планы.

— Лина, может это и к лучшему, — успокаивал ее отец.

— Ты очень слаба. Данилке нужно время окрепнуть и набрать вес.

— Сейчас нужно думать о безопасности, — включилась мама.

— Давайте сделаем так. Вадим поедет служить. Деваться ему некуда. Главное, что ты, Вадим, увидел малыша, поддержал жену, убедился, что все нормально. А Лина с малышом приедут позже. Дорога дальняя. Шутка ли. Ну, куда ты его повезешь? — обращаясь к сомневающийся Лине, взывая к ее разуму спросил отец, — весит как цыпленок. Такая дальняя дорога. Вам бы по-хорошему хотя бы полгодика здесь пожить, — пытаясь логично выстроить аргументы продолжил отец.

— Лина, подумай хорошенько, грудное молоко приходит медленно. Тебе кушать нужно хорошо. Кормить парня нужно исключительно грудью, — пришла на помощь мама, — а в дороге, не дай бог, застыть, где-нибудь на сквозняке, или понервничать.

— Нет, ребят, давайте, так и поступим, — поставил точку в решении вопроса отец.

Утром следующего дня Лина заканчивала пеленать только что проснувшегося малыша, когда ее позвали к телефону. Она взяла трубку и услышала до боли знакомый голос: — С Днем рождения! Здравствуй!

По ее телу разлилось тепло.

— Я поздравляю тебя с Днем рождения! С двадцатилетием!!! Ура-а-а!!! — услышала она в трубке, — главное, чтобы ты и Данил были здоровы! Как твои дела? Как ты себя чувствуешь? Крапинки пропали? — Валерка засыпал вопросами.

— Все хорошо. Спасибо! — довольно ответила Лина, — устала правда. А так все хорошо. Крапинки почти пропали.

— А я могу в этом убедиться? — многозначительно спросил он.

— Валер, как ты себе это представляешь? — довольным шепотом, чтобы никто не услышал с кем она говорит спросила Лина.

Прошло три дня. Валерка уже подъехал, выключил фары и заглушил мотор. Лина, докормив сына, попросила маму присмотреть за ним, а сама вышла на улицу во двор. Валерка, увидев ее фигуру на крыльце посигналил светом фар, несколько раз включив и выключив их.

Лина быстренько села в салон: — Давай отъедем вот туда в сторонку, — жестом показывая тупиковый проезд между домов, — а, то любопытные соседи, — как бы извиняясь пояснила Лина.

Валерка завел мотор и машина медленно, почти бесшумно прошмыгнула в проулок.

— Привет! — Валерка, дал волю чувствам, с жадностью, прижав ее к себе поцеловал в губы.

— Я соскучился по тебе, Линочка, я так по тебе соскучился. Я тебя люблю! И ты знаешь, как сильно я тебя люблю.

Валерка погладил ее по щеке, шее, волосам. Лина не отталкивала его, она с любовью принимала нежные и трепетные прикосновения. Ей хотелось быть в его крепких объятьях. Ей хотелось, чтобы эти минуты длились вечно. Лина, молча глядела в его огромные глаза. Валерка понимал, за этим молчанием стоит согласие. Он был рад находиться с ней, по-прежнему с его Линой, ни смотря ни на что. Но ее ждал малыш.

— Валер, мне пора, — тихонько отстранилась от него Лина.

— Можно я приеду завтра? Ты можешь ничего мне не отвечать, я все ровно приеду. Я по-другому не могу, — с готовностью на решительные действия пояснил Валерка.

— Да, можно, — Лина поняла, что не в ее силах отказываться от встреч.

— Когда твой муж засыпает? — спросил он.

И неожиданно услышал: — А мужа нет. Он уехал на службу. И не дожидаясь пока Валерка спросит: — А мы поедем позже, когда немного окрепнем, — тут же внесла ясность Лина.

Валерка крепко ее обнял и решительно прошептал на ухо: — Никуда вы не поедите. Я вас больше никуда не отпущу. Валерка приезжал почти каждый вечер. Они сидели в машине, разговаривали, смеялись, страстно целовались и опять смеялись, и опять разговаривали. Эти полчаса ежедневных встреч, были для нее глотком свежего воздуха. Все что она хотела, это всегда быть с ним. Когда она возвращалась домой, долго вглядываясь в личико спящего сына. Ей было хорошо. Наверное, это и есть счастье.

Завтра вечером Валерка собирался к Лине. А сегодня днем он встретился с лучшим другом, с которым мог поговорить, о чем угодно, даже о самом сокровенном.

— Ну, что встретились? — с интересом спросил друг.

Валерка сидел напротив него, задумчивый с опущенной головой кивком утвердительно ответил на вопрос.

— Ну, и что ты думаешь? Сейчас самое время принять решение. Подумаешь, родила от другого. Не ты первый, не ты последний. Ну, так случилось. Что теперь. Будешь воспитывать, как своего если, конечно, ты ее любишь. Ты самое главное вовремя в себе разберись, чтобы дров не наломать. Права на ошибку у тебя нет.

Ефим Серегин слыл среди друзей рассудительным и правильным человеком, всегда дающим дельный совет. Валерка поднял голову, посмотрел на друга и ничего не ответил. А сам про себя подумал: — Возможно, Фима, ты прав, главное дров не наломать.

Вечером Валерка приехал как обычно. Лина ждала, выглядывая из окна свет фар, крадучись скользнувшие в проулок. Как только Лина села в салон все повторилось — смех, разговоры, страстные поцелуи.

— Я вас никуда не отпущу, — решительно сказал Валерка, глядя Лине в глаза. Услышав это, она крепко прижалась к нему, давая понять, что тоже очень хочет остаться.

— Валер, я хотела тебя спросить, — нерешительно начала Лина, немного отстранившись, так, чтобы видеть его лицо. Это не касалось бы ее, если бы он только что не озвучил, желание быть с ней.

— Валер, а у тебя был кто-нибудь за это время? — вдруг ни с того ни с сего спросила Лина.

Валерка опешил: — А почему ты спрашиваешь?

— А сейчас есть кто-нибудь? Ты сейчас с кем-нибудь встречаешься?

Ее вопросы звучали твердо, настойчиво, не давая возможности отвертеться от ответа.

— Лина, что за допрос? — начал увиливать от ответа Валерка, — не бери в голову, все, что было после тебя не имеет никакого значения.

Он уверенно привлек ее к себе и крепко обнял.

— Совсем не имеет значения? — с недоверием продолжала Лина, — просто мне Тамара сказала, что ты встречаешься с Яной Федоровой? — в лоб спросила она.

— А что еще говорят? — не опровергая только что сказанные Линой слова, как бы напрашиваясь на ревность лукаво с неподдельным интересом спросил Валерка.

— Я достоверно знаю, что ты ей очень нравишься, — провокационно произнесла Лина, вглядываясь в выражение его лица.

И реакция не заставила себя ждать. Как только Лина упомянула Яну, глаза Валерки заискрились, губы растянулись в довольной улыбке, позволяющей представить уровень эмоций, которые он испытывал. Это были искры удовольствия и радости, от неожиданно прозвучавшей новости, которые не заметить было невозможно. Все стало понятно. Лина поняла, осознала, что он уже не ее. Все кончено. И ни какие слова не смогли бы ее убедить в обратном. Лине хватило мгновения, понять, что это правда. Узнав ее, ей захотелось разогнаться до предела и разбиться, рассыпаясь на мелкие осколки. Да, он приезжал к Лине, а потом возвращался к ней. А приезжал, потому что снова на него нахлынули воспоминания прошлого. Он заигрался в чувства. Но если наш роман игра, значит я проиграла — с горечью сделала открытие для себя Лина, поняв, наконец, что все менять уже слишком поздно. Она не имела права рисковать. Она не одна, теперь у нее есть сын.

У него, как и у Лины в жизни здесь и сейчас два сценария. Да, жизнь не стоит на месте. И эти искры в его глазах с уверенностью говорили, какой сценарий будущей жизни он выберет. Он не спроста спросил, что еще говорят о них. Он спросил с удовольствием, ему хотелось говорить о ней даже с Линой. Значит эти отношения доставляли ему радость. Да, Валерка играл на грани фола, чем снова обидел ее.

— Данилка проснется скоро, кормить нужно, — не глядя на него Лина засуетилась уходить.

— Уже?

— Да, Валер, уже.

Она пристально посмотрела в его глаза, как бы запоминая их. Затем нежно на несколько секунд коснулась своими губами его губ и полушепотом произнесла: — Это, все что останется после меня. Поцелуй меня, — еле слышно попросила она.

Валерка нежно прильнул к ее губам, рассчитывая на долгий поцелуй. Но Лина, упираясь в его грудь руками, отстранилась от него. Провела по своим губам своей рукой и тихо, глядя ему в глаза прошептала: — Это все, что я возьму с собой.

После этих поцелуев они не виделись два дня. Валерка подъехал, долго ждал, но Лина так и не вышла. Это повторилось и на следующий день. Все домашние уже укладывались спать, когда в окно гостиной постучали. Хозяин открыл дверь, на пороге стоял молодой человек еле державшийся на ногах.

— Здравствуй, Викторыч, — и не дожидаясь ответа, — я не поздравил тебя с рождением внука. Ты извини меня за внешний вид, устал. А что-то не слышно малыша, спит уже? — заглядывая вглубь дома спросил Валерка.

— Валер, пойдем, поговорим, — Викторыч вышел на крыльцо.

Валерка, молча побрел за ним. Они сели на скамейку и несколько секунд просидели молча.

— Валер, они уехали. Я был против, но она не послушала. В один день собралась и уехала. Веришь, я плакал в аэропорту. Мы послали телеграмму, чтобы Вадим ее встретил, но встретит ли. Она еще слаба, молока мало. Данилка плохо вес за этот первый месяц набрал. Что там смесь, толку от нее. Я хотел, чтобы хоть несколько месяцев они пожили здесь, окрепли. Но она не послушала меня, — он признался в своем бессилии, склонил голову и продолжил, — здесь еще свекровь со свекром, которых совершенно не волновало и не заботило, что многочасовой перелет может навредить месячному малышу и девчонке только после родов, главное, чтобы сыночку было хорошо. Талдычили одно: — Ты жена офицера, ты должна ехать, Вадик там один. А что Вадик. Он теперь на службе целыми днями, а она будет с малышом одна, — с горечью и переживанием за дочь закончил Викторыч.

Валерка ни произнес ни слова. Теперь он понял смысл ее слов при последней встрече.

— Валер, мне жаль, что у вас не получилось. После отъезда Вадима мы с матерью видели, что с ней что-то происходит, но лишних вопросов не задавали. Было видно, как она мечется, переживает. Я сразу понял, что из-за тебя. Но, что ж теперь. У тебя своя жизнь, у нее своя. Как у нее там все сложится — не знаю, — он пожал плечами и по-отечески похлопав парня по плечу добавил, — мне очень жаль.

Оставшись один, Валерка поднял голову. И глядя на сияющую большую медведицу в темном небе, подсвеченном яркой луной, неожиданно для себя вслух произнес: — Между нами, снова что-то осталось, что-то не досказано, может самая малость. Он вспомнил ее глаза, голос. И тихо сам себе прошептал: — «Это, все что останется после меня. Это все, что я возьму с собой».