Мамины рассказики

Валерий Екимов, 2021

На страницах этого сборника рассказов автор, следуя доброй традиции, которая сложилась в его творчестве, снова открывает портал во времени. На этот раз он переносит читателя в различные уголки нашей поистине великой и необъятной страны на короткие промежутки времени (диалоги) из жизни ныне покидающего нас поколения детей войны. Случайно подслушанные разговоры незнакомых и в то же время таких близких и родных людей точно передают колорит и атмосферу целой эпохи, создают иллюзию полного в неё погружения. Рассуждения на социальные, философские, психологические темы вкупе с забавными ситуациями и морально-этическими дилеммами наталкивают читателя на серьёзные мысли о прошлом, настоящем и будущем. Прочитав забытые истории-разговоры, воспоминания из жизни наших родителей, рождённых в тридцатые-сороковые годы прошлого столетия-эпохи, мы, может быть, сумеем найти ответы на так и не отвеченные до сих пор вопросы – о том, кем мы были прежде, кем стали теперь, а главное – кем будем завтра. Детям войны… и их детям посвящается.

День рождения

Вторая подслушка-рассказ

Зима.

Конец пятидесятых.

Где-то под Шимском в Новгородской области.

–…Ма-ам, а мам! Дай рубль… пожалуйста, — кричу с порога.

— Рубль?.. Возьми за иконкой, — слышу глухой голос матери откуда-то с заднего двора дома. — На что тебе?

— Да-а, на подарок, — отвечаю и, скинув валенки, иду в левый красный угол комнаты к иконам. — Должно хватить.

— По-да-рок? — удивлённо выдыхает она, входя из сеней в дом с полным до самых краёв ведром молока. Видно, только-только подоила нашу с ней любимицу — Февральку. — А кому, доченька, подарок-то?

— Зинке Бровкиной, — неохотно бросаю, отсчитывая мелочь. — Если что останется, верну до копеечки.

— До ко-пе-еч-ки, — по слогам тянет мать. — А что с ней стряслось-то?.. На что подарок?

— Как — что? — привычно бушую на её участие. — У Зинки же сегодня день рождения — первое совершеннолетие в классе! С района приедут паспорт вручать. Вот и меня пригласили на торжество.

— При-гла-си-ли, — снова тянет она, задумавшись. — Не ходи, доченька, не ходи, Валенька! — вдруг вскидывает на меня глаза, полные какой-то неведомой мне прежде у неё печали, горя…

— Как это — «не ходи»?! — возмущаюсь. — Ты что придумала?.. Это ж первый день рождения, на который меня… нас всех позвали. Понимаешь? Весь класс… первый раз.

— То-то и исть, что первый, — причитает мама. — И что весь класс — тоже.

— Не понимаю тебя, — почти кричу в сердцах. — И не хочу понимать!

— Глупенькая… У Зинки-то твоей отец — кто?

— Кто?

— Председатель!

— И что?

— А у тебя — кто?

— Кто?

— Ох, тошнёшеньки! — вздыхает. — Пропавший… без вести на бескрайних полях этой проклятущей войны. Ни письма, ни полвесточки, ни креста, ни могилы…

— И что? — упрямлюсь по инерции.

— А то!.. — говорит теперь не столько с грустью, сколько с бесконечной жалостью ко мне, моему максимализму. — У неё-то вернулся, выжил — ему почёт, уважение, а наш — нет! — обречённо отворачивается. — У Зойки на столе и угощение из города будет, и паспорт, сама говоришь, вручать приедут, и гармонист из клуба явится.

— Ну и что тут плохого? — говорю уже спокойно, без надрыва.

— Пойдёшь на праздник — должна будешь сама позвать, на свой… день, — виновато улыбается мать. — А что мы с тобой, окромя молока и картошки, на стол поставим? Да и паспорт никто нам не даст, я — вона! — до сих пор свой ни разу в руках не держала, говорят, где надо — там и исть. Вдова, мол, солдатка, что с тобой говорить?..

— Ну-у, не знаю, — тяну озадаченно.

— Сравнивать станешь… Не ты, так другие!.. А опосля искать начнёшь, а ответов нет… и не будет. Зачем тебе это?.. Нам?

Иду к своей любимой старинной, прошлого века иконе Богоматери с младенцем у сердца — той самой, из будущей маминой «Потерянной тетради»! — и кладу деньги на прежнее место. Подхожу к матери, обнимаю и, глядя в её понимающие глаза, говорю:

— Мам, давно хочу тебя спросить: а когда у тебя день рождения? В какой день? Что-то совсем не помню, чтоб ты хоть раз его праздновала. Вот и поздравить-то тебя — когда, не знаю.

— Да чего тут здравить-то? — слышу уставший голос. — Сама не знаю. У нас в деревне никто не праздновал эти дни. Не принято было. Разве что именины. Это теперь всё по-новому, по-городскому, в баре метим: каждому свой день подавай. Мама говорила — зимняя я, в крещенские морозы, что ль, на свет явилась. А в кой день — никто не знал. Да и правда: чего знать-то, справлять, будто радость какая! А ежели и радость, так чего ею в глаза-то добрым людям тыкать!

— Пойдём, мам, парного молочка попьём, — обнимаю её, улыбаясь.

— И то правда, пойдём… — улыбается в ответ. — Февралька целое ведро ноне выдала…

Где-то под Шимском, в Новгородской области-губернии.

Конец пятидесятых.

Зима.

25 декабря 2016 г.