Скелеты в тумане

Валерий Гусев, 2001

Отправляясь в путешествие по Белому морю на парусной лодке, два брата Дима и Алешка даже и не представляли, что впереди их ждут кораблекрушение, встреча с опасными бандитами, путешествие по мрачному подземелью, которое «сторожат» скелеты, и… неожиданная находка – огромный слиток золота…

Глава VI

Вот это новости!

Лесозавод, как рассказал нам по пути папа, это большой каменный остров среди моря. На нем поселок, где живут рабочие завода и их семьи. Здесь подготавливают лес к отправке и грузят его на лесовозы, которые приходят со всех концов света.

Жизнь в поселке суровая. Продукты и воду сюда доставляют морем. Но жители не унывают. Они плавают на другие острова и собирают там в большие заплечные короба чернику и грибы на зиму, ловят рыбу и…

— Пароход догоняет! — вдруг перебил его Алешка. Он сидел на корме, между папиных ног, и раскладывал собранные звезды по размеру.

Мы испуганно оглянулись, ожидая, что сейчас нас подомнет под себя какой-нибудь белоснежный океанский лайнер, и сначала ничего не заметили, а потом увидели, что за нами идет ободранная и заплатанная моторная лодка. На ее корме, у подвесного мотора, сидел какой-то отважный дед в зимней шапке. Он щурился от ветра и солнца. Мимо одной его щеки струилась задранная ветром борода, мимо другой — струя дыма из трубки, которая лихо торчала у деда в углу рта. Все вместе действительно было похоже на старый пароход-развалюху. Особенно когда дед начал обгонять нас и мы прочли на борту большую надпись: «Богатырь».

Дед поравнялся с нами, немного сбавил ход и пошел рядом.

— Слышь, морячки! — заорал он, не вынимая трубки изо рта. — Откуда идете?

— Из Москвы! — крикнул Алешка.

Дед открыл рот и выронил трубку:

— Будет врать-то! Далеко, однако, забрались. Не боязно?

— Однако, нет! — закричал в ответ Алешка. — У нас капитан бедовый! Дальше в море — меньше горя!

Дед засмеялся:

— И корабль у вас ладный. Однако без названия. Непорядок. Корабль должон быть с именем. Иначе в море удачи не будет!

Алешка на это не ответил. Только с многозначительным упреком глянул на папу.

Дед, снова засунув в рот трубку, помахал нам шапкой:

— Идите себе потихонечку. А я вас в порту встрену.

Его драный «Богатырь», дымя и шлепая по волне днищем, обошел нас и долго мелькал впереди облупленной кормой.

До Лесозавода было еще далеко — только-только вставали из моря длинные краны, похожие на тощих кривоногих пауков, — а уже здесь, в море, сильно запахло свежераспиленным лесом.

Через полчаса мы опасливо пробирались к причалу между буксирами с плотами и огромными, как многоэтажные дома, лесовозами. На них шла своя жизнь — гремели какие-то железки, лаяли собаки, взревывали гудки, сушилось на тросах между мачтами белье и вялилась рыба. Матросы, перевесившись через борт, махали нам руками и шапками, а один даже бросил Алешке апельсин. Он в ответ ахнул в железный борт веслом, и тот загудел, как пустая бочка, и с него густо посыпались в воду крупные хлопья старой краски и ржавчины. Матрос засмеялся. Папа свободной рукой дал Алешке подзатыльник.

Дед с «Богатыря» уже прыгал на причале, что-то кричал и показывал, где удобнее пристать к берегу. Шумный попался нам в море дед, шебутной. Если бы мы еще знали, какое развлечение он нам устроит…

Папа ослабил шкот, я спустил парус. Лодка шла по инерции, пока не стукнулась носом в пирс. Дед принял у меня швартовый конец, замотал его вокруг железной тумбы — кнехт называется, и мы сошли на берег.

— Дальше-то куда пойдете? — Дед обошел нас, каждому пожал руку своей шершавой ладонью и каждому назвался: — Акимыч! В Медвежью губу, не иначе? Ну, я вас там навещу. В гости приду. Угощенье готовьте. А пока побежал я: старуха заждалась.

— Какая? — испуганно спросил Алешка. — Лоухи?

Дед Акимыч сначала весело задребезжал «остатними» зубами: «Это верно, малый. У нас тут каждая старуха — ведьма», — а потом, оглядываясь, зашептал: «А моя — особенно, по вредности…»

В это время откуда-то появилась огромная бабка с палкой в руке. Дед увидел ее и умильно заорал:

— А моя особенная: добрая, умница! А хозяйка!.. Да вот и она сама! — будто только что увидел подходившую старуху.

«Сама» без слов взяла деда железными пальцами за ухо и потащила по улице. Дед покорно и привычно тянулся за ней, хлопая большими сапогами и дымя трубкой.

— Сколько тебе говорить, старому дураку, чтоб не шлялся по морям, — сердито говорила старуха. И повернулась на ходу к нам, мгновенно сделала приветливое лицо: — Здравствуйте, добрые люди. Заходите в гости. Баньку протоплю. Отдохнете после моря.

— Ага, — сказал Акимыч, выворачивая голову из-под ее руки. — Рыбкой побалуемся… Чайку погоняем…

— Уши надерем, — в тон ему тихонько буркнул Алешка.

Старуха выпустила дедово ухо, поддала коленкой под зад, и дед шустро побежал впереди нее, как шкодливый козленок с бородой, которого загоняет хозяйка до дому.

Пока мы с папой наводили порядок в лодке, мама с Алешкой пошли в магазин, чтобы купить что-нибудь полезное. Или приятное. А к нам подошел новенький молоденький милиционер и вежливо отдал честь. Это был местный участковый инспектор. Папа показал ему все наши документы, особенно путевки для охоты.

— Ну что ж, все в порядке, — сказал милиционер. — Желаю хорошо отдохнуть… Только вот что… — он покосился на меня, и папа поспешил его успокоить — при нем, мол, можно, парень надежный. — Будьте осторожны в лесу, проявляйте бдительность и, если заметите что-нибудь необычное, постарайтесь сообщить мне.

— Уже заметили, — сказал папа. И рассказал о пропавшей карте и угнанной лодке. — Я попытался связаться с милицией, но у капитана МРБ испортилась рация.

— Она у него всегда портится. Когда надо, — загадочно сказал участковый. — Спасибо вам за сведения. Мы примем меры. А вы все-таки будьте осторожны в лесу.

— Конечно, — сказал папа. — Не беспокойтесь. Мы не новички.

— Не в этом дело, — вздохнул участковый. Помолчал, словно раздумывая, говорить или нет. — А дело в том, что несколько дней назад на одной из станций из вагонзака совершили побег четверо заключенных. Двоих уже задержали, а двое других где-то бродят по лесам. Один из них — очень опасный преступник. Другой — по фамилии Филин — местный, злостный браконьер. За что и осужден.

— Вы считаете, что этот Филин угнал лодку? И нашу карту?

— Судя по тому, что вы рассказали, это он. Теперь у них есть лодка. Кстати, и ружье. Правда, по нашим сведениям, без патронов…

— Какое ружье? — спокойно уточнил папа.

— Берданка. У сторожа магазина отобрали.

— Ну, к ней они патронов не достанут.

— Как знать, лучше быть готовым к худшему. Так что если вы с ними встретитесь, в бой не вступать, а найти возможность сообщить мне. Договорились?

— Договорились, — беззаботно сказал папа и повернулся ко мне. — Смотри, маме и Алешке не проболтайся.

Участковый как-то внимательно, с каким-то сомнением посмотрел на нас и добавил:

— А лучше всего — поживите пока здесь недельку-другую. Подергаете камбалу с причала, за черникой на ближний берег сплаваете, грибов соберете, кино нам привозят…

Папа поскреб макушку, сдвинув шляпу на нос, посмотрел на меня, представил, видимо, какой скандал закатит Лешка, и вежливо отклонил предложение.

— Видите ли, ребята столько лет ждали этого путешествия, и было бы жестоко…

— А не жестоко, — резко перебил его участковый, — подвергать их такой опасности?

— Ну, — сказал папа, — вы ее сильно преувеличиваете. Кому мы нужны? Что у нас брать?

— У вас? У вас есть все, в чем у них крайняя нужда: оружие, продукты, теплая одежда, топор… Неужели не понимаете? Ведь вы для них находка!

Я с замиранием сердца ждал папиного решения. И не разочаровался в нем.

— Нет, знаете ли, — мягко ответил он участковому. — Мы не станем менять наши планы. Но обещаю, что будем бдительны и осторожны. И если что — сразу дадим вам знать.

Участковый отдал нам честь, папа тоже приложил два пальца к шляпе, и мы расстались, довольные друг другом.

Потом мы снова спустились в лодку, чтобы продолжить приборку, и папа еще раз предупредил меня, чтобы я не проболтался о нашем разговоре с милиционером. И я видел, каким озабоченным он стал, сколько еще ему прибавилось ответственности за нас, и не приставал к нему с расспросами. Не жалеет ли он о том, что потащил нас в это путешествие? И если не жалеет сейчас, то не пожалеет ли позже?..

Проводить нас собралось все население поселка. Мужчины обещали хорошую погоду и давали папе советы, как лучше и быстрее добраться до Биологической станции:

— На Медвежий камень не иди, возля него сильно вода течет — может далеко в море снесть. Оставляй по праву руку и, как с его мордой сравняешься, сразу влево бери и прямо держи на южный берег, а посля — по краешку, по краешку. К берегу там не касайся — камня под водой много — как раз в отлив днище побьешь.

Женщины советов не давали, а, подперев щеки ладонями, жалостно смотрели на нас, особенно на Алешку. Потом одна, долго наблюдавшая, как Алешка распоряжается в лодке, признала: «А ничего — малец шустрый. Этот не пропадет и в море», — и все согласно закивали головами в платочках.

Переход нам предстоял действительно очень сложный. Не зря папа все время смотрел в карту. Мы должны были пересечь губу в самой широкой части, фактически выйти в открытое море. Потому что отсюда противоположный берег, где находилась Биостанция, мы разглядеть не могли — только чуть виднелось что-то вдали как длинное синее облако на поверхности моря.

Алешка тоже лез в карту, что-то соображал, а потом заявил:

— Подумаешь! Все ясно. Сначала вверх, а потом влево. Делов-то!

— На север, а потом на запад, — машинально поправил его папа.

Тут прибежал дед Акимыч с красным ухом и сказал:

— Чего там. Давайте я вас на буксире оттарабаню. Я энтот путь с закрытыми глазами знаю. Как свою горницу.

Тут все женщины завыли и стали отталкивать деда от причала и кричать нам:

— Не верьте ему! Или заблудится, или утопит всех! Уходите скорея!

Дед обиделся, но виду не показал и бросил Алешке сверток:

— Держи, малец, подарок от Акимыча!

И мы поплыли. Алешка долго стоял на корме и важно приветствовал провожающих, помахивая ладонью поднятой руки. Как член правительства. Потом неожиданная волна от буксира ударила лодку в борт, Лешка не удержался на ногах и плюхнулся маме на колени. Мама обхватила его руками, и они о чем-то пошептались, а потом стали разворачивать сверток. В нем оказалась настоящая морская тельняшка. Алешка взвизгнул и стал ее примерять. Прямо на куртку. Сначала я ему немного позавидовал, а потом, когда он натянул ее, успокоился: рукава висят ниже колен, а подол — ниже пяток.

— Ничего, — сказал папа. — Хорошая ночная рубашка…