Попались, которые кусались!

Валерий Гусев, 2006

Как хорошо, когда у тебя есть собака! Можно дрессировать ее до потери пульса. А можно… отправиться с ней на настоящее задержание! Дима и Алешка, которые просто обожали свою псину – овчарку Грету, так и поступили: создали команду таких же, как они сами, заядлых собаководов и помчались по следу преступников, поставивших на уши весь город…

Глава I

Пропала собака

Воскресное утро. Как приятно проснуться в такой день в обычные ранние часы и тут же, сообразив, что сегодня выходной, что в школу спешить не надо, повернуться на другой бок, натянуть одеяло на ухо и снова сладко заснуть.

Не тут-то было! Одеяло, как живое, ползет на пол. Обнаженного уха и щеки настойчиво касается горячий и ласковый собачий язык. Наша юная овчарка Грета напоминает: «Дима, скорее вставай, сегодня у нас прекрасный день, сначала мы идем на Горку, купим там вкусные мясные обрезки, пообщаемся с друзьями, а потом пойдем на собачью площадку».

Алешку она по утрам не будит, жалеет его как самого маленького в семье. Она только подойдет к его тахте, повздыхает и повиляет хвостиком. И маму Грета тоже по утрам не поднимает — мама и так встает раньше всех. А папу Грета слишком уважает. Когда он дома, она не сводит с него внимательных глаз — будто с нетерпением ждет от него просьбы или приказа, чтобы сломя голову, опрокидывая стулья, броситься их выполнять.

Конечно, для Греты воскресенье — это праздник, счастливый день. Встреча с друзьями, интересные занятия на площадке, где можно и себя показать, и на других посмотреть. И побегать вволю. Облаять нахальную ворону, загнать на дерево вредного кота Матвея.

Пока я умываюсь, Грета лежит у двери ванной и нетерпеливо поскуливает: «Ну что ты так долго?» И едва я снимаю с вешалки ошейник, она торопливо сует в него свою улыбающуюся мордаху.

Каждым воскресным утром мы идем с Гретой на Горку. Так у нас в районе называется одно местечко, где находятся магазинчик, палатка «Овощи-фрукты» и газетный киоск. А между ними зеленая площадка, газончик со скамеечками.

В восемь утра возле этого газончика останавливает свой ободранный фургон веселый черноволосый парень Рашид, похожий на хитрую таксу. У него кривые ноги и умные внимательные глаза. Он привозит для собак мясные обрезки и кости. И продает очень недорого. И мясо вполне приличное. Мама даже нас иногда этими обрезками кормит. Правда, сперва для Греты отбирает самые лакомые кусочки.

Кстати, Рашид тоже не упускал случая отобрать лучшие кусочки. Но не для себя. Отпуская мясо, он дружелюбно поглядывал на наших собак, явно выделяя из них своих любимцев. Вот для них он и выбирал обрезки посвежее и сахарные косточки. Причем на маленьких собак он не обращал внимания, он симпатизировал кавказцам, немцам, доберманам. И всегда перекидывался добрым словечком с хозяином такой собаки. Искренно спрашивал о ее возрасте, о здоровье, о привычках. Хозяевам, конечно, такое внимание было приятно. Но вот, например, Дама с собачкой (у нее была крохотная болонка) на Рашида за невнимание обижалась. И ее беленькая Бася тоже его не любила, скалила на него свои меленькие зубки и тявкала тоненьким, как велосипедный звонок, голоском.

…Когда мы пришли, на Горке уже собралась почти вся наша собачья компания. И Дама с собачкой, и Тетка с глупым волкодавом Ченом, и студентка Таня с добряком ротвейлером Джеком, и тетя Галя с высокомерным овчаром Диком, и озорная Джулька с Ленкой из Лешкиного класса. И красивая девочка Леля из нашей школы с красивыми сестричками-колли — Лолькой и Долькой… Не было только почему-то симпатичного Доктора с доберманом Лордом…

Мы поздоровались, обнюхались и помахали хвостиками.

Все собаки были на поводках. Рашид категорически настоял на этом, потому что в первое время наши питомцы пытались ухватить свои порции мяса бесплатно. Иногда это кому-нибудь удавалось. А ленивый ирландский волкодав Чен даже ухитрился утащить почти целую коровью ногу.

Но коровья нога не пострадала. Этот Чен уволок ее в кусты, улегся рядом и… заснул. Его хозяйка, которую мы прозвали Теткой, забрала у него ногу — выдернула ее из-под лохматой головы — и отнесла обратно Рашиду. А Чен даже ушами не дернул и головы не поднял.

— Он у меня флегмат, — говорила Тетка густым басом. — Ему лишь бы поспать и телевизор посмотреть. «В мире животных» — его любимая программа. Особенно ему нравятся кадры, где лев, задрав антилопу, ложится спать посреди всяких саванн.

Да, Чену лишь бы поспать — и все равно где: под баобабом в саваннах или под березами в нашем парке.

Но Рашид с тех пор не открывал дверцу фургона, пока не убеждался, что все наглые похитители надежно взяты на короткие поводки или привязаны к скамейкам, а громадная пасть волкодава Чена заперта тугим намордником.

Пока мы ждали Рашида, между нами шли обычные для нашей компании разговоры.

— Где вы достали такой миленький ошейник? Он так идет вашему Дику. Он в этом ошейнике так импозантен. Прямо сердцеед…

— А наш сосед снизу — он просто какой-то монстр. Живодер. Все время жалуется, что ему мешает наша Бася.

— Интересно, чем же ему мешает эта милая кроха?

— Она, видите ли, очень звонко цокает у него над головой своими коготками.

— Но она же не лошадь с подкованными копытами.

— Я так ему и сказала.

— А наш управдом тоже монстр. Тоже живодер. Все время придирается к нам. Подумаешь, собачка немножко побрызгала на деревце, немножко накакала в лифте! Да что она там какает — как птичка!

— А птичкам можно, да? Эти вороны и голуби всю экологию закапали. Даже скамейки.

Потом стали говорить о том, чья собака что любит. И чего не любит. У кого поносик, у кого запорчик. И как их лучше всего лечить, поносики-запорчики. Но главное — кто из собачек что натворил за прошедшую неделю. Это самая живая и острая тема. Причем об озорстве и проказах рассказывали с особым удовольствием. И даже с гордостью. Подразумевая, что все проделки собак — это признак их необыкновенного ума и сообразительности. И преданной любви к хозяевам.

— Представляете? Моя Аза ухитрилась забросить свой мячик в тарелку с супом. Муж пришел голодный, уселся за стол, а она ему — плюх! — мячик в суп.

— А мой Дик все-таки отомстил управдому.

— Неужели тяпнул?

— Ну что вы! Он очень разборчивый! Приходит опять этот монстр и, не снимая обуви, начинает жаловаться. Я сделала ему замечание, он разулся и, пока мы выясняли отношения на кухне, Дик наделал ему в ботинок.

— Остроумно!

Но тут будто черная тучка закрыла солнце. Мы тогда не знали, что это надолго. И очень опасно. И для собак, и для их владельцев…

Пришел наш уважаемый Доктор, очень приятный пожилой старичок. Мы некоторое время думали, что он врач. Но оказалось, что хоть он и доктор, но не по болезням. Он доктор каких-то технических наук. Какой-то даже профессор. Правда, очень одинокий. У него в семье никого нет, кроме его собаки.

Этот Доктор, он всегда такой вежливый, аккуратный и опрятный. Ему, как мне кажется, даже с собаками хочется говорить на «вы» — такое у него воспитание. И его Лорд точно такой же. Стройный красавец доберман, похожий шоколадной мастью и точеными лапками на изящную лошадку. Такой же чистюля и джентльмен, как и его хозяин. Ведь Доктор даже на площадку приходит в костюме и белоснежной рубашке с галстуком. А его Лорд в любую погоду, в слякоть и грязь выглядит так, будто только что за ним закрылась дверь салона красоты или фитнес-клуба. Они очень похожи. Впрочем, я давно уже заметил, да и не только я, что со временем собаки и хозяева становятся похожими друг на друга. И даже внешне, не только характером.

Вот наш старший инструктор дядя Сережа. Он иногда приходит на занятия со своим старым сенбернаром Мишей. И когда они садятся рядом, их даже можно перепутать. Правда, Сережа садится на скамейку, а Миша на землю, рядом, и они получаются одного роста. И их сходство особенно бросается в глаза. Оба немного грустные и усталые. Оба очень умные и спокойные. Оба с большими седыми головами. Они даже прихрамывают немного. Каждый на свою лапу.

А Дама с собачкой такая же курчавая, как и ее болонка Бася. И у нее такие же мелкие острые зубки и такой же звенящий голосок. И вздорный характер.

В общем, оба — Доктор и Лорд — вежливые, корректные, выдержанные. Но сегодня Доктор был еще опечален и встревожен. Он поздоровался со всеми, потрепал за ушками сестричек-колли, которые первыми подбежали к нему, удивляясь и огорчаясь, что Доктор пришел без Лорда. Они обе были тайно в него влюблены — в Лорда, конечно, а не в Доктора.

Доктор спросил с надеждой в голосе:

— Мой не прибегал?

— Лордик? Нет, не было его. Удрал? Он же у вас такой послушный, воспитанный.

Да, чтобы Лордик, этот аристократ, куда-то удрал от своего обожаемого и уважаемого хозяина… Это просто невозможно.

— Да, представьте себе… — Доктор снял очки и стал старательно протирать их белоснежным платком. — Потерялся… Второй день его нет… Не знаю, что и подумать…

— Как? — все дружно ахнули и подтянули поближе своих собак за поводки.

— Да, представьте себе, вот так. Вчера вышли на вечернюю прогулку, Лорд забежал за кустик… Вы же знаете, — тут все согласно закивали, — он очень деликатный, он даже при мне писать стесняется… Забежал… И что-то задержался. Я, представьте, сначала не встревожился, думаю, встретил кого-нибудь из друзей, увлекся. А потом позвал его…

— И что? — вокруг Доктора все уже сбились в обеспокоенную и встревоженную стайку. Даже собаки внимательно, с сочувствием слушали его.

— Представьте, не отозвался. И не появился. Я стал его искать — нигде нет, ни в кустиках, ни за кустиками. Бродил по району до полуночи. Так ни с чем и вернулся… А дома, представьте, так без него пусто… — Доктор снова снял очки и снова стал протирать их белоснежным платком. Такой грустный одинокий человек, у которого никого, кроме любимой собаки, нет в жизни.

Мы все, вместе с собаками, вздохнули с сочувствием. И каждый из нас покрепче сжал в руке поводок, потому что, наверное, подумал, как это грустно, когда пропадает твой верный друг. Который какает в ботинок управдома и бросает свой слюнявый мяч в тарелку с супом.

— Его украли! — вдруг гулко и решительно бухнула Тетка Чена. — Вы, Доктор, ничего подозрительного в кустиках не заметили?

— Нет, представьте… Все, как обычно. Кустики под снегом. В окнах свет, иногда шум машин на проспекте… — Тут он наморщил лоб, припоминая. — Да, представьте… Вы правы. Как раз за кустами, на стадионе, какая-то машина урчала.

— Вот на ней и увезли вашего друга.

— Да как же… Он же такой выдержанный, он к чужим людям в машину не сядет.

— Значит, — опять безжалостно бухнула Тетка, — это были не очень чужие люди.

— Да, — подхватила Дама с Басей, — это соседи! Они его на свою дачу увезли. Чтобы он им за стеной не лаял.

— Да он никогда не лаял после одиннадцати часов…

— Идите домой, — прогудела Тетка. — Может, он набегался и ждет вас у подъезда.

— Представьте, — справившись с волнением, сказал Доктор, — я подумал, может, он проголодался, соскучился по друзьям и прибежал сюда. Поближе к мясу…

Тут, наконец, показался фургончик Рашида. Все оживились, стали выстраиваться в очередь.

Рашид лихо затормозил, круто развернулся и вылез из машины, распахнул дверцу и объявил:

— Салям-малям. Сегодня — по пять кило в одни зубы. Мине еще две точки ехать надо.

Собаки стали облизываться и поскуливать, а хозяева столпились возле машины, приглядывали кусочки повкуснее. А Доктор отошел в сторону и опять взялся за свои очки.

И снова всем стало как-то не по себе. Из-за того, что он теперь не будет выбирать для своего любимца, который помогал ему избежать одиночества, кусочки мяса, косточки и не станет просить Рашида не подкладывать очень жирные куски, потому что у «Лордика слабая печень».

А Дама с собачкой трогательно посоветовала Доктору:

— Вы все-таки возьмите мясо. Вдруг Лордик и вправду вернется, прибежит домой голодный и усталый, а у вас для него ничего нет.

Доктор надел очки и благодарно кивнул:

— Пожалуй, вы правы.

И его пропустили без очереди. А Рашид сказал:

— Слушай, профессор, зачем сильно грустить? Твой собака, он очень умный и совсем красивый. Он обязательно найдет дорогу свой дом.

…И никто тогда не подумал, что с пропажей Лорда для всех нас настала тревожная пора.

А для меня и Алешки — пора великих трудов и больших опасностей.

Но для того, чтобы все это понять, нужно ненадолго вернуться назад, месяцев на семь. В то время, когда овчарка Грета впервые появилась в нашем доме и стала пятым членом нашей семьи. А потом — первым, самым главным.