Пиастры для юных пиратов

Валерий Гусев, 2007

Два капризных избалованных сынка богатого спонсора на борту научноисследовательского судна – аттракцион не для слабонервных! Противные мальчишки просто замучили ученых, поэтому никому и в голову не пришло, что на самом деле это два юных сыщика: Алеша и Димка Оболенские, которые вместе со своим отцом выполняют важное задание. Аферист международного масштаба замыслил очередную каверзу, и необходимо во что бы то ни стало помешать ему. Однако и без этого на судне проблем хватает: нужно выяснить, кто и зачем пытался утопить ихтиолога Рыбкина, а также кто является сообщником преступника, передавая радиосигналы на его корабль.

Глава I

ДВУНОГАЯ РЫБА

«Однажды вечером мы сидели у таежного костра, и вдруг…»

С такой фразы очень часто начинаются приключенческие книги. И у нас получилось примерно так же. Правда, мы сидели вечером не у таежного костра: мама почемуто не любит разводить таежный костер в квартире. Мы сидели просто так. Не у костра, а у телевизора.

Был тихий и мирный весенний вечер. Папа в своем любимом кресле дремал, спрятавшись за газетой, и время от времени для маскировки шелестел ее страницами. Мама разгадывала загадки, которыми озадачивал зрителей Леонид Якубович на «Поле чудес» в Стране… чудаков. Я помогал маме. А Лешка, сосредоточенно нахмурившись, уткнулся по уши в книгу. И время от времени чтото выписывал в тетрадь, прикрывая ладошкой свои таинственные выписки.

Папа сложил газету и зевнул сквозь зубы: он очень уставал на работе.

— Пойдука я в кабинет, — сказал он, — поваляюсь до ужина на диване. С книгой. Лешк, ты чем так увлекся? Дал бы отцу почитать.

Алешка взглянул на него и неожиданно выдал — очень важно, серьезно и красиво:

— Этой книге место не в кабинете полковника милиции, а в комнате школьника. В час, когда с уроками покончено и скоро пора спать, а за окном зимний вечер.

— Ничего себе! — ахнула мама. — Можно подумать, с уроками у него покончено! А за окном, между прочим, вовсе не зимний, а весенний вечер!

— Это цитата, — сказал папа с уважением. И взял у Алешки книгу. — Так и знал: «Остров сокровищ»! И в который раз ты ее перечитываешь? — спросил он Алешку, вернув ему книгу.

— Я уже не перечитываю, я уже ее изучаю.

— Ты бы лучше географию изучал! Две двойки за одну неделю, — сказала мама и почемуто радостно добавила: — Альбатрос! — Это она, наверное, слово на экране угадала.

— А я, вот именно, — запальчиво возразил Алешка, — географию по этой книге изучаю.

— Это как? — удивился папа.

— Оказывается, не альбатрос, — разочарованно сказала мама. — Оказывается, спаниель. Вот уж не знала, что спаниель — это птица. Сектор «Приз»! — воскликнула она. — Бери деньги, дурак! — И повернулась к Алешке: — Так что ты там изучаешь?

— Я определяю, — скромно ответил Алешка, — где находится этот Остров сокровищ.

— Здорово! — сказал папа. — А зачем?

— Ну, они же на своей «Испаньоле» не все сокровища с острова забрали.

— И эти сокровища тебе покоя не дают? — усмехнулся папа. — Снятся по ночам всякие пираты и пиастры?

— Да, — небрежно согласился Алешка, — решил какнибудь в свободное время сплавать туда и забрать остатки сокровищ.

— Говорили же тебе, — воскликнула мама, — бери деньги! А он брюкву взял. — И тут она опять повернулась к Алешке: — А на чем сплаваешь? Достать тебе надувной матрас с антресолей?

Алешка пожал плечами.

— Построю яхту, — простенько сообщил он, — и сплаваю. На каникулах.

Мама рассмеялась:

— Из папиной газеты кораблик сложишь?

Алешку это не смутило:

— Папа же в молодости построил яхту. И плавал на ней по всяким морям. Когда тебя еще не было.

— Как это? — удивилась мама. — Где это меня не было?

— Он имеет в виду, — объяснил папа, — когда тебя еще не было в моей жизни.

— А ты имеешь в виду, — обиделась мама, — что все самое интересное в твоей жизни было до женитьбы на мне?

— Нет, — серьезно сказал папа. — Самое интересное в моей жизни началось, когда я на тебе женился. — И добавил вполголоса: — Во всяком случае, скучать с тобой не приходилось. И в море на яхте, даже в шторм, было спокойнее, чем у домашнего очага. Я бы и сейчас куданибудь сплавал. И ребят бы с собой забрал.

— Вот было бы здорово! — Мама даже от телевизора оторвалась. — Как бы я от вас отдохнула!..

В общем, обычный вечерний семейный шутливый разговор.

И никто из нас не предполагал, что очень скоро так и получится: Алешка «вычислит» Остров сокровищ, мама будет от нас отдыхать, а мы с папой окунемся в океан… в океан опасностей, приключений и загадочных событий.

Хотя иногда мне кажется, что папа тогда уже чтото знал…

А пока мы тихо и мирно беседовали теплым весенним вечером в своем родном доме. Папа подремывал в кресле, Алешка делал выписки из «Острова сокровищ», а мы с мамой разгадывали загадки Якубовича.

— Бескрылый олень! — вдруг озадаченно воскликнула мама, уставившись в экран. — Это еще что за птица?

— Двуногая рыба, — буркнул Алешка, листая книгу.

…Скажу пока только одно: оба они угадали. Очень скоро мы столкнулись и с бескрылым оленем, и с двуногой рыбой, и с крысами в океане. И на Острове сокровищ…

Первые дни лета. Каникулы только что начались, и мы с Алешкой еще не привыкли им радоваться. А тут вдруг такая радость обрушилась на нас первым летним ливнем. Хотя, как выяснилось позже, это был вовсе не безобидный дождик, полезный всяким растениям и людям, а самый настоящий шквал. С молниями, штормовым ветром и громадными волнами, гребешки которых яростно срывает ветер и несет над океаном мелкой соленой пылью…

Красиво сказал, да? А главное — непонятно. Вот и нам с Алешкой вначале многое было непонятно. А когда коечто стало проясняться, то стало не только понятным, но еще и опасным. И даже страшным.

Впрочем, если я прямо сейчас скажу, чем все это кончилось, понятнее ничего не станет. Тут нужна последовательность, как говорит папа. И поменьше фантазии, как говорит мама.

Но и без всякой фантазии эта история, как говорится, оставила след в нашей душе (и в других душах тоже). И, кстати, она пока еще не совсем завершилась…

А началась в первые дни лета. Когда мы еще находились в некоторой растерянности. Школа кончилась долгожданно, но неожиданно; кудато исчезли уроки, домашние задания, всякая внеклассная ерунда и прочие проблемы. Но оказалось, что проблемы у нас только начинаются, и куда покруче, чем школьные. И решать мы их будем совсем скоро, но очень далеко от родного дома и родной школы, на другом краю земного шара.

Только сначала я расскажу, что случилось у папы на работе, а уж потом, как мы ему помогли. С риском для жизни.

Жилбыл один талантливый аферист по фамилии Оленин. Он ограбил с помощью различных махинаций нашу страну, а потом удрал за границу и там тоже заодно вволю пограбил. И скрылся кудато в неизвестном направлении. Наша милиция объявила Оленина в розыск, а за ней объявил его в розыск и Интерпол — такая полицейская организация, которая занимается международными преступниками.

Наш папа, как сотрудник российского отделения Интерпола, получил задание разыскать этого афериста вместе со всеми украденными им миллионами.

Папина группа работала долго и упорно, установила и задержала почти всех его сообщников, а сам Оленин растворился в необъятных просторах нашей планеты.

И вот наконец по некоторым сведениям, след его обнаружился… в Тихом океане. Не в самих, конечно, водных глубинах, не на его дне, а на одном малоизвестном полуобитаемом островке.

И совпало так, что в тот район отправлялось научноисследовательское судно. И папин начальник, генерал, предложил ему замаскироваться на этом судне под какогонибудь ученого.

Генерал пригласил к себе капитана корабля, и они втроем стали обсуждать эту маскировку.

Капитан сразу же стал возражать:

— Помилуйте, Сергей Александрович, ну какой из вас, извините, ученый! Гидробиолог? Ихтиолог? Этнограф? Что вы понимаете, еще раз извините, полковник, в этих вопросах? В первый же вечер все догадаются, что вы самозванец!

Капитан оказался прав еще и потому, что, по оперативным данным, на судне находится сообщник афериста. Но кто он? Ученый, матрос? Или сам капитан?

Генерал поник седой головой, задумался. Потом он вдруг вскинул эту свою седую голову и блеснул глазами:

— Сергей! Ты же когдато на яхте плавал! — Он повернулся к капитану: — Возьмите его матросом. Он справится.

— Нет, — наш папа покачал головой. — Я должен находиться не в матросском кубрике, а в самом центре всего экипажа. Иначе я не соберу нужную информацию. К тому же я должен иметь хоть какуюто власть, чтобы свободно принимать нужные мне решения: например, остановить судно, сойти на берег и так далее.

— Ну возьмите его первым помощником! — напирал генерал на капитана. — Второе лицо на корабле.

— Это второе лицо на корабле, — надулся капитан, — должно знать мой корабль лучше меня самого. И в критическую минуту при необходимости заменить меня во всем. Не пойдет! — Он решительно рубанул рукой. И чуть не сбил со стола генерала стаканчик с карандашами. Хорошо, что не компьютер.

Папа поскреб макушку и предложил:

— Я буду вашим спонсором.

Капитан выпучил глаза, как омар:

— Вот еще! Мне это надо?

А генерал одобрительно хмыкнул:

— Неплохо! Продолжай, Сергей.

Папа продолжил:

— Легенда такая: я очень богатый человек. Всю жизнь хотел стать моряком. Но всю жизнь занимался бизнесом.

— Отлично!

— Узнав, что исследования Тихого океана откладываются изза отсутствия денег, я протянул институту руку помощи…

— А в этой руке, — засмеялся генерал, — чемодан денег! В вечно зеленых купюрах.

— Но я поставил условие, — продолжал папа. — Меня тоже берут в плавание. Как пассажира. Без обязанностей, но с большими правами.

— Это уже лучше, — одобрил капитан и стал набивать свою трубку пахучим заморским табаком.

— Я буду сумасброден, нахален, немного придурковат…

— Это тебе удастся, — усмехнулся, пошутив, генерал, — особенно последнее.

— У вас есть дети? — вдруг спросил капитан и выпустил изо рта душистое облако дыма.

— Есть, — кивнул папа. — Вы думаете, они будут скучать без меня?

— Я думаю, что их следует взять с собой, для более глубокой конспирации. Они у вас — как, смогут сыграть роль бесшабашных, избалованных детей сумасбродного богача?

— Они смогут, — поспешил заверить генерал, который хорошо знал все наши прежние подвиги.

Папа вздохнул. И предупредил их обоих:

— Только лично я за фокусы своих сыновей отвечать не собираюсь. Вполне возможно, что при их бесшабашности и решительности наше судно окажется не в Тихом, а в Ледовитом океане.

— Вполне возможно, — со вздохом кивнул генерал. — Особенно если младшему, Лешке, захочется вдруг покататься на лыжах. Или на белом медведе.

— Больше всего я боюсь, — сказал папа капитану, — что уже во Владивостоке, где находится ваше судно, они в первый же день его захватят и поднимут на мачте пиратский флаг.

— Пусть уж лучше они его поднимут, — както очень серьезно сказал генерал, — чем ктонибудь другой.

— А что, — забеспокоился капитан, — у ваших ребят есть уже аналогичный опыт?

— Да, — сказал папа, — у них очень большой аналогичный опыт. — И он стал перечислять, загибая пальцы: — Они угоняли автомобили, воздушный шар, поезд, пароход, экскаватор, самолет, верблюда. Про лошадей и собак я уже не говорю…

По мере того как папа загибал пальцы, капитан все чаще пыхтел своей трубкой и бледнел на глазах. Наконец он с печалью спросил:

— А других вариантов нет?

— Вы сами предложили взять их на борт, — злорадно усмехнулся генерал. — А если серьезно, ребята очень толковые и сообразительные. И я не удивлюсь, ты только не обижайся, Сережа, что этого афериста они вычислят раньше, чем ты.

— И наручники наденут, — серьезно кивнул папа. — Или акулам его отдадут.

В общем, вопрос был решен.

— Только имейте в виду, — строго напомнил генерал, — о подлинной роли полковника Оболенского никто, кроме нас троих, не должен знать.

— Это понятно, — сказал капитан и принялся чистить свою трубку. — Об этом можно и не предупреждать.

Вот так мы оказались членами экипажа научноисследовательского судна Института океанографии под красивым названием «Афалина».

Вскоре после этого события (о котором мы с Алешкой еще ничего не знали) папа пришел с работы какойто странный. Немного задумчивый, чуточку серьезный и отчасти веселый. Все в одном флаконе сразу.

— Командировка? — догадалась мама. — Опасная и трудная? Как всегда?

— На этот раз веселая, — грустно ответил папа. — Ухожу в море. И детей беру с собой.

— Какое счастье! — обрадовалась мама. — И надолго оно?

— Месяца на три. С учетом обстоятельств.

Мама поставила перед ним чашку кофе. И с надеждой спросила:

— А побольше никак нельзя? С учетом какихнибудь обстоятельств. Они мне так надоели!

Я думаю — не обстоятельства ей надоели, а мы с Алешкой.

— Побольше нельзя, — вздохнул папа. — Им всетаки надо учиться.

— Что ты называешь учебой? Бесконечные двойки, записи в дневниках и вызовы родителей? — спросила мама. — А потом — они и так уже все знают.

— Например, — спросил папа Алешку, — где находится Тихий океан?

— Вон там, — не задумываясь, махнул Алешка, — за этой стеной.

За этой стеной весь день и почти всю ночь у нашего соседа Ермолаева гремела музыка.

Сосед Ермолаев работал в цирке, дрессировщиком. И некоторые звери жили у него дома. Чаще всего — мартышка Зульфия. Она была очень нервная и, как уверял Ермолаев, легко ранимая. И поэтому боялась оставаться дома одна. Она боялась всего — тараканов, тикающего будильника, вороны на балконе. Единственное, что ее успокаивало, — громкая музыка. Под эту музыку Зульфия ничего не боялась. И начинала плясать. Как на манеже. Хорошо еще, что у нее не было копыт и обуви на каблуках.

И я понял, что имел в виду Алешка. Тихий океан за стеной начинался тогда, когда Ермолаев приходил домой и выключал свою штормовую музыку.

И еще я понял, что мы втроем отправляемся в плавание на прекрасном научноисследовательском судне с красивым названием «Афалина».

— Красивая фамилия, — сказал Алешка. — Как у нашей уборщицы.

— При чем тут ваша уборщица? — удивился папа. — Афалина — это вид дельфинов.

— Много ты знаешь, — фыркнул Алешка. — Афалина — это фамилия нашей старушки уборщицы.

— Ударения разные, — помирил я их.

Мне не хотелось, чтобы мы уходили в далекое плавание в состоянии глупой ссоры.

«Афалина» — сказал папа, — это научноисследовательское судно Института океанографии. Когдато это был опытный военный корабль. Его не совсем доделали, потому что у Министерства обороны не хватило на него денег…

— Господи! — сказала мама. — Всем не хватает денег. И нам, и даже Министерству обороны.

— Правительству тоже не хватает, — успокоил ее Алешка.

— Правительству, — сердито сказала мама, — не хватает на нас, а не на себя! — И посмотрела почемуто на папу.

Папа нахмурился, но ничего не ответил.

— Пап, — спросил я, далекий от политики, — а на этой военной «Афалине» вооружение есть?

— Еще какое, — ответил папа. — Последнее слово военноморской науки. Впрочем, сами все увидите.

— Я согласен, — сказал Алешка. — Мне как раз туда надо.

— Это еще зачем? — испугалась мама.

— За сокровищами, — небрежно напомнил Алешка. Будто за сокровищами — все равно что за хлебом в соседний магазин сходить. — Там на одном острове находятся сокровища капитана Флинта.

— Что?! — Папа чуть не выпустил из рук кофейную чашку. — Какого Флинта? Ивана Федоровича?

Я сразу объясню, почему папа так изумился. Дело в том, что фамилия капитана «Афалины» была Флинт. И звали его Иван Федорович.

Алешка смерил папу холодным взглядом. И сказал:

— Некоторые сыщики не только газеты читают.

— И что же читают некоторые сыщики? — Папа со стуком поставил чашку на стол.

— Уголовный кодекс, — сказала мама.

Алешка снисходительно объяснил, что он наконецто «вычислил», на каком острове остались сокровища пиратского капитана Флинта. Для этого ему пришлось перечитать не только «Остров сокровищ», но и много других серьезных книг по истории морского пиратства.

Кстати сказать, Алешкины догадки оказались правильными. Я потом читал статьи литературоведов, географов и историков — и все они, на основании всяких научных анализов, уверенно назвали тот же самый остров, о котором догадался наш Алешка.

Тут за соседской стеной хлопнула дверь, смолкла музыка, радостно залопотала Зульфия. Наступил «Тихий океан».

— Теперь и поговорить можно, — сказал папа. — Серьезно поговорить.

Мама тут же поставила перед ним еще одну чашку кофе.

— Вы поедете со мной. Вы мне там нужны. Забудьте прямо сейчас, кто я такой, и прямо сейчас запомните, что я очень богатый и придурковатый бизнесмен. А вы мои дети.

— Придурковатые? — спросил Алешка.

Папа кивнул, даже не улыбнувшись.

— Ведите себя соответственно.

— Это они могут, — сказала мама и совершенно некстати вспомнила, как я, в раннем детстве, почемуто сел в кастрюлю с тестом.

— Я не это имел в виду, — произнес папа. — Но они меня поняли, так?

Когда папа спрашивает таким серьезным тоном, нам остается только кивнуть головой и потупить глазки.

— Два дня на сборы, — сказал папа.

Два дня пролетели как два урока.

Папа принес с работы громадный шикарный чемодан для себя и два поменьше, но тоже шикарные, для нас с Алешкой.

В папином чемодане уже лежали всякие небывалые костюмы и всякие заманчивые вещи: ноутбук, морской бинокль, белый тропический шлем, кортик в золотых ножнах и другие атрибуты богатого чудака.

А наши чемоданы начала сразу же заполнять до отказа мама.

— Лешкины валенки никак не лезут, — устало пожаловалась она папе и сдула с усталого лица усталую прядь волос.

— Какие валенки? — обалдел папа.

— А как же! — Мама изо всех сил давила крышку чемодана коленкой. — Там же летом — зима! В том полушарии. Я сама в энциклопедии прочитала. Там такая суровая зима, что даже Полярной звезды не видно.

Папа чуть заметно усмехнулся.

— Да, — сказал он, — там летом зима. Но очень мягкая. Градусов около тридцати. Но в океане это легко переносится. Там ведь все время ветер.

— Боже мой! — ужаснулась мама. — Тридцать градусов да еще с ветром. А я Лешеньке даже рукавички не положила. Тридцать градусов!

— Тепла, мать, тепла, — успокоил ее папа.

— Ты точно знаешь? — недоверчиво спросила мама. — А в энциклопедии…

— Вытаскивай валенки. Лучше лишнюю пару плавок ему положи.

Мама даже зажмурилась: зимой, в плавках… На обледеневшей палубе корабля. При постоянном ветре.

— Знаешь, отец, — вдруг решила мама. — Езжайка ты один. — Она подумала и добавила: — В плавках… и в валенках.

Дело кончилось тем, что папа сам взялся укладывать наши чемоданы, а валенки тайком забросил на антресоли.

— Ленечка, — сказала мама, — я тебе много конвертов положила — ты пиши мне почаще, ладно? Особенно про погоду.

— Ладно, — согласился Алешка. — Я эти письма буду закупоривать в бутылки и выбрасывать в Тихий океан.

— Лет через десять вместе читать их будем, — усмехнулся папа. — В какойнибудь газете. Если их акула не проглотит.

— Какая акула? — насторожилась мама. — Не вздумай, Алексей, подходить к ним близко. Я читала в энциклопедии, что у каждой акулы около тысячи зубов.

— Не у каждой, — успокоил ее папа. — У некоторых всегото по две сотни.

— Я всетаки передумала, — сказала мама. — Мы с Ленькой лучше на дачу поедем. Комары мне както милее акул. У них зубов меньше. Да, Лень? И валенки брать не нужно. И письма писать.

Алешка улыбнулся и произнес:

— Я не боюсь акул. Я на них как залаю!

На следующий день мы вылетели во Владивосток, где нас дожидалось прекрасное судно с красивой фамилией «Афалина».

Летели мы очень долго. Два раза садились на дозаправку в какихто городах. Даже немножко надоело. А в ушах все время стоял какойто гул.

Лешка как прилип к иллюминатору, так и не отлипал от него до самого Владивостока. А когда мы приземлились, сказал разочарованно:

— Совсем на карту не похоже. И надписей никаких, оказывается, нет.

— Каких надписей? — удивился папа.

— Ну там, река Волга, город Иркутск, Уральский хребет, озеро Байкал…

— Ты их не разглядел, — улыбнулся папа. — Мы очень высоко летели.

Прилетели наконец…