Становление трейдера. Часть 2

Валерий Владимирович Гаевский, 2011

Вторая часть повести "Становления трейдера" рассказывает сначала о спекуляциях ваучерами, затем о спекуляциях акциями МММ. Возможность заработать, где только можно, через различные фирмы типа "Властелина", "Селенга", "Башкирский бензин" и как это было непросто и непонятно.... А потом о непростых днях, проведенных нашим героем на Российской Фондовой бирже – сначала трейдером, а затем Директором брокерской конторы… Содержит нецензурную брань.

Уже на следующий день с утра он стоял под табло на бирже и с жадностью слушал, как маклер выкрикивал в толпу, приятные для его слуха, слова: « Выставляется лот на продажу двадцати ваучеров, по цене пять тысяч триста рублей…, раз, два, три… Продано. Выставляется лот на продажу тридцати пяти ваучеров…». «Чего меня понесло в эту Польшу, — слушая монотонную речь маклера, размышлял Владимир, — лучше с Бобом в Вологду ездить, чем…».

–О Шацкий, — раздался чей-то голос.

— Владимир обернулся, рядом стоял Александр.

–Ха, старичок, только о тебе подумал…, на ловца и зверь бежит.

— Где был, — протягивая ему руку, спросил Александр, — опять, небось, чувалы таскал?

— В Польше…

–В Польше, — присвистнул Боб, — и много ты оттуда бабла привез?

— Десять долларов привез, — искренни, ответил Владимир, — и ели ноги оттуда у нес.

— Я ж тебя Вова, предупреждал, что эти все поездки…, мудовые слезы, нет ты опять поперся. — А я вот без тебя съездил в Вологду, купил опять ваучеров по пять тысяч рублей за штуку и сдал их сегодня по пять тысяч триста. Навар с одного ваучера триста рублей, не много, не то, что в прошлый раз, но тем не менее эта поездка мне принесла, — весело объяснял Боб, — сто двадцать долларов и это за два дня.

— Сколько же тебе удалось купить чеков, — завистливо спросил Владимир.

–Сто семьдесят один чек, притом я их купил практически у одного кавказца…, если хочешь, давай дня через два сгоняем опять в Вологду…, вдвоем веселее.

— Давай, — эхом ответил Владимир.

И вот через два дня, они опять едут в Вологду. Удачно купили на местном базаре, двести двадцать ваучеров, по цене пять тысяч рублей, за штуку, и на следующей день их продали на бирже, за пять тысяч четыреста рублей, причем операцией по продаже, строго руководил Боб.

Владимир заработал, с этой поездки, около ста американских долларов. Он был на седьмом небе от счастья. Ура! За два дня, сто американских долларов. Если так дело пойдет, то это в месяц можно зарабатывать, больше тысяче долларов! А в год это сколько… Сто двадцать тысяч баксов! Класс!

Потом они съездили еще, и еще, и каждая поездка приносила Владимиру не меньше ста долларов. «Процесс пошел» — радовался наш герой. Цена одного ваучера на московской бирже, колебалась в этот период от пяти тысяч трехсот рублей, до пяти тысяч четырехсот рублей.

Владимир, каждый день ходил на биржу, как на работу, там он встречался с Александром, и они, наблюдая ценовую динамику продажи ваучеров, принимали решение, что они будут делать в ближайший день. Так прошел месяц, Боб предложил расширить географию городов, для скупки чеков.

–Чего мы с тобой уперлись в Вологду — говорил он Владимиру, — смотри, у нас покупка чеков стала падать. Месяц назад, мы с тобой легко покупали двести ваучеров, а теперь, сто пятьдесят — сто шестьдесят. Заработок начал падать…

–Ну что ты предлагаешь?

–Давай рванем, в какой ни будь другой город. Например, в Нижний Новгород. Город ближе к Москве, и больше Вологды, наверняка там можно купить больше ваучеров…

И вот они в Нижнем Новгороде, на местном колхозном рынке. Вторая половина дня, темнеет, холодный ветер вперемешку со снегом, бьет в лицо. Двое парней обходят прилавки базара.

–Ваучеры не продаете, — обращается Владимир к толстой тетке в белом фартуке, торгующая солеными огурцами, квашеной капустой, мочеными яблоками.

— Яблочками я торгую, сынок. Яблочки больно у меня вкусные, а ваучеры…, я их не солю. Ха-ха-ха.

Через час, такого хождения и таких разговоров, результат у них был нулевой. На улице стало совсем темно.

— Ну и на хрен мы приперлись в этот город, если не можем здесь купить не одного ваучера, — с раздражением спрашивал Владимир у Боба.

— Давай еще поспрашиваем чеки…, время еще есть, поезд у нас через четыре часа, — отвечал помрачневший на лицо Боб.

Когда они потеряли всякую надежду купить хоть один чек, рядом с ними вырос худой, небритый парень, с не мытыми руками, и сдавленно спросил, — «что чеки нужны…?».

–Нужны.

— Ну и сколько возьмете…?

–Все, — почему-то ответил Боб, — сколько есть, столько и возьмем.

— Прямо все, — за ухмылялся парень, — а рожа не треснет?

–Не треснет у нас ни чего… Давай неси чеки пока рынок не закрыли.

Парень не доверчиво осмотрел наших героев.

— А денег, сколько за чек даете…?

–Давай тащи, не обидим, — с нетерпением продолжал говорить Боб.

— Они не обидят… Смотрите, чтобы вас здесь не обидели. Так сколько денег за чек платите пацаны…?

— Пять тысяч рублей.

–Нет, так дело не пойдет, — резко отпарировал парень, — это по такой цене мы на нашей бирже продадим…

–А сколько же ты хочешь, — одновременно спросили его Владимир и Боб.

— Сколько, сколько…, если возьмете много, то пять тысяч двести рублей за чек…, а если мало, то тогда еще добавите рублей сто, а может и двести…

–Да это грабеж, — закричал Боб, — пять тысяч четыреста рублей, за какой — то сраный чек…

— Не хотите, не берите, других найдем, здесь каждый день приезжают…, вот такие, как вы, и покупают, не торгуются.

И парень собрался уходить. Ребята переглянулись и одновременно приняли правильное решение.

— Ладно, — схватив его за рукав куртки, сказал миролюбиво Боб, — сколько у тебя ваучеров, а то мы разговор ведем, а товара не видим.

–Пошли за мной, — и парень нырнул за какой-то сарай, потом перескочил через большой сугроб снега, потом прошел метров сто вдоль бетонного забора и выйдя за территорию рынка подошел к старому, разбитого временем кирпичному двухэтажному зданию. Толкнул, покосившеюся дверь на ржавых петлях. Владимир, прошептал, — «Саш, в случае чего сразу ноги делаем», — Боб не ответил, Владимир заметил, что он весь покрылся потом и тяжело дышал.

На полу подвального помещения сидело несколько человек, греясь у маленькой печурки (буржуйка) и вяло играли в карты. В стороне, на ржавой койке, покрытой каким — то тряпьем, лежал огромный, бородатый мужик.

— Вот Силыч, — обратился парень к лежащему человеку на кровати, — купцов привел, чеки хотят купить.

— А деньги у них есть, — хрипло спросил лежащий мужик, не поворачивая головы в их сторону

— Говорят есть…

— И много у них денег?

У Владимира пошел холодок внизу живота, ему сразу захотелось рвануть из этого места. Притом бежать, не оглядываясь до самого вокзала.

— Давайте мужики делом заниматься, — несмотря на остроту положения, сказал спокойно Боб, — а то время идет, а мы еще никаких чеков у Вас не видели.

— А ты парень не спеши, дело то серьезно, — опять сказал лежащий мужик. — Сколько чеков собираетесь купить…?

— А сколько есть, столько и купим, — опять бодро ответил Боб, удивляя Владимира своей наглостью.

— Федор принеси все чеки, которые мы купили за последнее время, — сказал лежащий человек на кровати, и медленно стал подниматься с нее.

Федор, куда — то метнулся из подвала. Все присутствующие молчали, только потрескивали чурки в буржуйки, наступила зловещая тишина, — «наверное, за пистолетом побежал», — почему-то подумал Владимир и застегнул свою зимнею куртку на все пуговицы. Через три минуты, Федор, был опять в подвале с большим свертком в руках. «Нет, это наверное не пистолет, а автомат «Узи», — продолжала в голове у Владимира бродить такая мысль.

Но парень развернул сверток и из него на стол, сколоченных из двух ящиков, вывалились, туго свернутые пачки с ваучерами.

— Во, — сказал он, больше обращаясь к Силыч, чем к нашим героям, — здесь тысяча чеков… без двух. — Все заберете?!

Владимир с Бобом нервно переглянулись, облизывая губы.

–Ты — ся-ча чеков, — растягивая слова, начал говорить Боб, — мы не поднимем…, а штук пятьсот, наверное, возьмем, правильно я говорю Вова?

Владимир, с бледным лицом, смотрел на груду чеков, как Наполеон при Ватерлоо, на трупы поверженных своих солдат.

— Федор, — полушутя, полусерьезно, заговорил Силыч, — ты кого привел…, они даже тысяча ваучеров осилить не могут, тоже мне купцы. И он, сильно хромая приблизился к столу с ваучерами, взял одну пачку, подбросил ее легонько рукой.

— Ну, поскольку у Вас денег нет, то ваучер для Вас обойдется…, в пять тысяч двести рублей, понятно? И он, опять легонько подкинул одну пачку вверх, но не поймал, и она упала к ногам, играющим в карты, но они на нее не обратили никакого внимания.

Через двадцать минут, Федор пересчитывал деньги в размере двух миллионов шестьсот тысяч рублей, а наши герои, по второму разу ваучеры.

— Федор смотри, эн как чеки без конца тасуют…, жмут их…, видать туфту ищут — ухмыляясь в бороду, зубоскалил Силыч. — Не бойсь пацаны, туфты не насыпям, у нас качество превыше всего…

Потом, Владимир с Александром, быстро шли по заснеженным, вечерним улицам Нижнего Новгорода в сторону вокзала.

— Слушай, — вдруг Боб прервал свой шаг, — в Нижнем, есть биржа, давай зайдем, посмотрим, как здесь торги идут.

Владимиру, после только что полученного стресса, совсем не хотелось ни куда заходить, а хотелось оказаться в теплом купе фирменного поезда «Буревестник».

— Давай в следующий раз…

— А я бы зашел, у нас еще два часа есть до отхода поезда.

— А я бы не зашел…, тебе видать Силыча и его бригады мало, — резко сказал, Владимир. задыхаясь от быстрой ходьбы.

— Ладно, ладно Вова, чего разнервничался… Все вроде хорошо.

На следующий день на бирже, они смогли продать свои ваучеры на сумму два миллиона семьсот пятьдесят тысяч рублей. Таким образом, их прибыль составила сто пятьдесят тысяч рублей, или больше трехсот долларов! Притом Боб, по-братски поделился прибылью, «по пятьдесят процентов каждому», — так он сказал Владимиру, — «вместе рисковали, значит, прибыль по полам». Владимир был этим очень доволен, так как его денег было в два раза меньше Сашиных. «Классный парень Боб. Мог мне прибыль насчитать в соответствии моих денег, а это бы было тогда, сто пять долларов, а здесь почти на пятьдесят долларов больше. Замечательно, что у меня такой партнер… Это так мы с ним горы свернем и это только начало…». В этот момент раздумий Владимира, позвонила Люба.

— Володя привет, что не звонишь, а не когда тебе…, а я вот без тебя скучаю. Давай рванем с тобой в Турцию, я даже готова чувалы тяжелые таскать, лишь бы быть с тобой…

— Люб, рванем, конечно, но чуть попозже, — начал врать Владимир, у него даже в самых смелых снах не было в голове планов куда-то ехать, да особенно с Любой.

— А когда, — капризно стала спрашивать женщина, — скоро зима кончиться…, а я тебя не видела уже почти месяц. Давай, тогда просто так встретимся, посидим в кафе, поговорим, винца попьем…

–Хорошо Люб, я тебе перезвоню на днях.

–Ладно, буду ждать.

Но он ей не перезвонил, ни через день, ни через неделю, ни через месяц. Некогда ему было встречаться с Любой, да еще ехать куда-то. Он с Бобом нащупали золотую жилу, и эту жилу, надо было стремительно разрабатывать, пока шло золото, а не пустая порода.

Еще раз съездили в Нижний Новгород, и опять удачно. Силыча, правда не нашли, но нашли Федора, и купили у него четыреста чеков, по цене пять тысяч сто рублей.

Уже выходя на улицу, из подвала старого кирпичного дома, Владимир, почему-то спросил Федора, — «что — то не видно Вашего бородача?».

— Силыча, что ли…?

— Да, Силыча…

— Так его больше нет…, убили, его на прошлой недели, — просто ответил Федор.

Владимир переглянулся с Бобом.

— Как убили?

–Пришли и убили. У нас сейчас беспредел пошел…, город делят…Народ со стволами, да с перьями ходят…

После этих слов Федора, наши друзья уже не шли, а резво бежали к вокзалу, с мыслью, что в Нижний, они больше не поедут ни за какие деньги.

Но уже через неделю, Боб предложил Владимиру, — «еще раз сгонять в Нижний, больно доход хороший последний раз получился, триста сорок долларов, на двоих».

— Саш, стремно. Бандитский город, а у меня семья, мальчик еще маленький…

–Но ты видишь в Москве не реально купить дешевые ваучеры. Все уже знают цены, потому что идут торги на бирже. Давай еще разок съездим…, прямо к Федору, нигде светиться не будем…

Поехали. Опять фирменный поезд «Буревестник» Москва — Нижний Новгород. Опять местный колхозный рынок. Опять снег и холодный порывистый ветер, налетающий с Волги. Но Федора, долго не могли найти, и когда стало смеркаться, голодные и замерзшие Владимир и Александр, наконец, нашли Федора. Он сидел в старом автомобиле «Москвич», на котором был прилеплен самодельный плакат, с надписью, — «ваучеры, золото, столовое серебро, иконы», с каким — то мужиком, пролетарской наружности.

–Здорово Федор, — начал разговор Владимир. — Чеки есть…, мы готовы купить…

Федор, как-то дико оглянулся на своего мрачного партнера, быстро вышел из машины и шепотом объяснил, — «что ваучеры есть под продажу, но мало, всего двести десять штук, притом, — добавил он, — цена в этот раз будет не меньше пяти тысяч трехсот рублей».

–А что это так дорого Федор, — задал вопрос Боб.

— Конкуренты задушили, — объяснил шепотом Федор, — теперь у нас в городе все чеками занимаются…, ну что, будите брать по такой цене?

— Надо брать, коль приехали, — и Боб неохотно полез в карман своего китайского пуховика. — Правда Вов и у нас цена падала на бирже, но может быть рублей сто, сто пятьдесят и зацепим, — сам с собой разговаривал Боб, отсчитывая деньги Федору за ваучеры, находясь в его автомобиле.

Владимир не довольно ворчал типа, — «я тебя предупреждал, что в Нижним ловить не чего…», но все же помогал Бобу и деловито просматривал (на предмет «фальшака») чеки и пересчитывал их.

Закончив процедуру покупки ваучеров, Владимир и Александр вышли из машины «Москвич» и пошли на выход с нижегородского колхозного рынка.

На выходе к ним внезапно подошли четыре крепких парня. Один из них, одетый в черный кожаный пиджак и спортивные брюки, хрипло выдавил из себя.

— Мы тут бля, народ воспитываем…, воспитываем…, а приезжают какие — то пидеры и нам обламывают фишку, — и он бешено закрутил нунчаками перед лицом Боба.

Александр, сразу побледнел и готов был, как показалось Владимиру, сразу упасть на замершую землю.

— Быстро, уебываете отсюда, — продолжал хрипеть парень, размахивая нунчаками, — еще раз увидим вас…, зарежем.

Владимир с Бобом кинулись с рынка, притом на бегу, Боб доказывал, — «что нужно продать чеки на местной бирже, а то Вова, чеки до Москвы не довезем».

Владимир с ним соглашался, не углядывая абсурдность этого предложения. «Если будут убивать и грабить, то деньги еще быстрее отберут» — это простая мысль, почему-то не приходило им в голову.

Биржа находилась на отшибе города, в каком облезлом двухэтажном здании, видимо бывшем районном клубе. Небольшая толпа продавцов и покупателей стояла под небольшим табло. Торги шли вяло, скучно. Максимальный лот, который был выставлен на продажу, включал в себя тридцать чеков, и цена была где-то в районе пяти тысяч четыреста рублей за ваучер.

— Давай продадим, — говорил с жаром Боб, — сто чеков по цене пять тысяч четыреста рублей, а то я чувствую, что у нас в Москве цена не выше.

Владимир согласился, и вот их лот появился на табло, но никто не спешил покупать. Маклер предложил снизить цену, Боб отказался, и их не удовлетворенная заявка была снята с продажи.

— Поехали отсюда, — предложил Владимир, — толку нет, больно здесь публика вялая…

–Давай еще подождем с пол часика и еще раз попробуем, — отвечал Боб, — время еще два часа есть, до отхода поезда…

— Смотри Дрон, — раздался противный голос за спинами наших друзей, — опять эти пидоры…

— Где Серый…?

— А вон перед тобой стоят…

Владимир и Боб замерли, они не шевелились. Владимиру захотелось сделаться маленьким, при маленьким и забиться в какую ни будь щель. И тут же он получил сильный толчок в спину, перед ним стоял тот же парень, который был на рынке, одетый в черную кожаную куртку и спортивные штаны, за ним стояли его подельники с наглыми рожами и недобро улыбались.

— Мы вам суки, что сказали… — и парень в черной кожаной куртки, как бы обнимая Боба, приблизил свое ухо к его лицу, — а-а-а, не слышу…. — Что мы им сказали…, что мы им сказали, а-а-а Серый?

–Чтобы они быстро уебывали, — оскалив свои крысиные зубы, мерзко заулыбался тот, которого звали Серый.

Владимир с Александром стояли, не живы, не мертвы, они были просто парализованы.

— Так твои бы зенки и выдавил на пол, — схватив рукой за край пуховика, опять парень по клички Дрон, надвинулся на Боба.

— У вас что, тут драка, — к ним приблизились два дюжих охранника биржи.

–Да нет парни, своих вот друзей повстречали, — ответил, ухмыляясь Дрон, убирая свои руки от Боба.

Охранники внимательно смотрели на Владимира и Александра.

— Да все в порядке, — приходя в себя начал объяснять Владимир им, — вот друзей встретили…, давно не виделись…

Охранники отошли вместе с бандюганами, и наши друзья тут же сели на стулья стоящие вдоль стены биржи.

–Во попали, с тобой…, — вытирая пот с лица, сказал Владимир, — все ты…, со своими дурацкими идеями… Пойдем на местную биржу, торги посмотрим… Может поучаствуем…

К ним быстро подошел один из бандитов и наклонившись к ним выдал следующий текс, — «что мол, мы вас подождем на улице и разговор продолжим…», и так же быстро скрылся в толпе продавцов чеков.

— Ну, и что теперь делать будем, — понуро спросил Боб.

— Теперь нам точно вломят, — ответил Владимир, и его голова в этот момент включилась на полную мощность, ища ответ на создавшеюся ситуацию.

— Будем тянуть время, а потом дадим денег охранникам и под их защитой выберемся отсюда… — начал рассуждать Владимир.

— Правильно, а поезд в это время уедет, — отреагировал печально Боб, — у нас поезд в восемь часов двадцать минут уходит на Москву, а биржа работает до девяти часов…

— Можно сейчас поговорить с охранниками, — не унимался Владимир, раскручивая свой план.

— Ну, иди, поговори, — ответил неуверенно Боб.

Владимир подошел к одному из охранников, и тот ответил ему так, — «что с бандой Дрона никто не будет связываться, потому что за ним стоят влиятельные люди города, — и дальше текст шел следующий, — мол, вы уедите, а нам еще здесь работать и работать, а мы жить хотим…».

Этот разговор с охранником ввел наших «героев» в полную депрессию. Они сидели без звучно на стульях, потеряв интерес к торгам, к бирже, к жизни. Прошло полчаса, потом еще полчаса, до отхода поезда оставалось, чуть больше часа.

В зале бирже появилась уборщица с ведром и с шваброй. Она прошла через весь зал, достала из своего фартука связку ключей, и открыла одним из ключей какую — то комнату, на нее никто, не обратил внимания, из присутствующих торговцев. Только в голове у Владимира пронеслась искрой, мысль, — «она должна помочь». Владимир быстро подошел к уборщице, и вкрадчиво спросил у нее, «а нет ли в этом здании второго выхода». «Есть — ответила уборщица, — с другого крыла…, еще один выход». Через три минуты уборщица вела наших друзей ко второму входу на биржу. Она покопалась немного с открыванием двери (замок заржавел) и еще через пару минут, Владимир с Бобом были на улице. Они сунули женщине пять тысяч рублей и глубоко вздохнув свежий, морозный воздух, не разбирая дороги, по глубокому снегу, через поле, мимо кладбище рванули, что было сил к ближайшему шоссе. Им повезло, на их призывы остановился микроавтобус, и они судорожно объяснили шоферу, «что им нужно в Москву, но он ответил, что довезет их только до города Дзержинска».

— Отлично, — обрадовался Боб, — нам никак нельзя на вокзал в Нижний…, там, наверняка эти нас будут ждать, а в Дзержинске, наш поезд останавливается, я точно знаю, там на него и сядем.

Автобус, довольно быстро довез их до города Дзержинска, но их фирменный поезд не остановился в этом городе, и нашим героям пришлось еще три часа кантоваться на грязном вокзале.

В Москве, на бирже свои двести десять чеков Владимир с Сашей смогли продать, только по цене в пять тысяч триста пятьдесят рублей, за ваучер. Заработав, таким образом, всего десять тысяч рублей на двоих, или около двадцати долларов, это, не считая издержки (билеты на поезд, пять тысяч рублей уборщицы, две тысячи рублей шоферу автобуса). Золотая жила, заканчивалась, еще в принципе не начавшись. Цена на ваучеры, опять начала падать, а в Москве купить большой пакет чеков за «дешево», было не реально. Друзья загрустили, болтаясь без дела по залу московской биржи.

— Может быть, нам съездить за чеками, в какой ни будь не знакомый город, — предлагал неуверенно Боб, — скажем в Воронеж, или Самару…

— В Самаре девушки больно хороши, — отвечал ему, почему-то так, Владимир. Видимо ему после Нижнего Новгорода, вообще, не хотелось никуда ехать из Москвы. Боб дико смотрел на приятеля, с немым вопросом, — «а, причем здесь девушки?».

Прошла бесцельно одна неделя, другая, деньги не зарабатывались, хотя торги ваучерами, регулярно шли на бирже.

Где-то в конце февраля, Боб сообщил Владимиру, что нашел знакомых парней, которые организовали кооператив, по продаже сигарет в Лужниках.

— Но нам то, что, — не понимал Владимир радости Боба, — у них сигареты, а у нас ваучеры, — у нас интересы разные.

— Въезжай в ситуацию, — раздражался Боб, бестолковости Владимира, — они свои сигареты продают на рынке рядом с стадионом Лужники.

— Ну и что?

–До чего же ты не умный Шацкий и хочешь еще примазаться к евреям…

— Ладно, давай без оскорблений…, ближе к делу.

–Так у них там два ларька…, и им, самая маза, скупать у народа, который там болтается…, чеки! Понял, твою мать?

— Точно, Боб. — А ты с ними разговаривал на этот предмет?

— Пока нет, меня эта мысль, только, сегодня утром посетила, когда я проснулся и еще лежал в постели.

–Тогда поехали к ним, где их штаб — квартира находиться?

— Кропоткинская…

Через час, они уже сидели в пыльном подвале на улице Рылеева и вели беседу с двумя парнями лет тридцати двух, похожих на персонажей сказки «Золотой ключик». Один был вертлявый, с хитрым лицом похожей на Лису Алису, второй вылитый кот Базилио.

Боб изложил суть дела.

— Ну что мы с этого будем иметь, — задал вопрос вертлявый.

— Деньги вы будете иметь…, — парировал его вопрос Боб.

— Деньги — это хорошо, а скупка ваучеров у населения, это законно, нас не повяжут менты за эту деятельность, — вмешался парень похожий на кота.

— Да кому это нужно, сейчас в стране беспредел. Вы как продавали сигареты, так и продавайте, но между делом скупайте ваучеры, наверняка на ваш рынок приезжают люди из других городов.

–Да у нас на рынке много оптовиков…

— Вот ваша задача, — продолжал энергично говорить Боб, — и заключается в том, чтобы они в своих городах, тоже скупали ваучеры и продавали вам…

–Да, наверное, Гриша, это интересно, — постукивая пальцами по столу, сказал вертлявый, обращаясь к своему компаньону, — можно попробовать.

–И по какой цене покупать чеки, — спросил парень, которого звали Гриша, — мы же в них ничего не понимаем.

— Не больше пяти тысяч рублей за штуку…, — махнул рукой Боб и встал со стула, расстегивая свой китайский пуховик.

— А вы, по какой цене будете у нас покупать, — глядя, на вскочившего Боба, спросил Григорий.

— Рублей сто, двести, сверху, от вашей цены, в зависимости от спроса и предложения на бирже.

— Значит по пять тысяч двести рублей, — подытожил Григорий.

— Ну, где-то так. Но, надо понимать, что цена на бирже все время колеблется, — продолжал объяснять Боб, потом он сделал минутную паузу, — ваша задача покупать чеки хорошего качества и смотреть на предмет «фальшака».

— А что уже фальшивые ваучеры научились делать, — спросил вертлявый.

— Научились и еще как, это же Россия, здесь все умельцы…, все родственники Левши, — вставил за весь разговор свое слово Владимир.

— Хорошо, прямо завтра и начнем, — вставая со стула, показывая, что разговор закончен, сказал Григорий.

— А какой объем ваучеров вы сможете купить у нас за один раз, — спросил вертлявый, провожая наших друзей к двери офиса.

— Семьсот ваучеров, легко, — ответил Боб.

–Откуда у тебя семьсот ваучеров, получается, — спросил Владимир партнера, когда они покинули офис и очутились на улице. Откуда, откуда, — передразнил его Боб, — оттуда. У нас на двоих сейчас шесть тысяч долларов, правильно?

— Правильно, — промямлил Владимир.

— Умножаем на курс, он вчера на межбанке был шесть сот пять рублей за один доллар, еще раз умножаем, получаем три миллиона шестьсот тридцать тысяч рублей, делим на пять тысяч двести, вот и получается почти семьсот ваучеров, — ответил Боб, причем все математические действия он сделал в уме.

Уже через неделю, табачные дилеры, предложили им первые семьсот ваучеров, по цене пять тысяч двести рублей, за чек. Владимир с Александром, тут же рассчитались за чеки и в этот же день, на бирже, продали весь объем за три миллиона семьсот сорок пять тысяч рублей. Прибыль их составила сто пятнадцать тысяч рублей, а в долларовом эквиваленте сто восемьдесят американских рублей. Владимир ликовал, — «не куда не ездя, не подвергая себя опасности, такой доход», но ликование его было преждевременное. Боб, поджав губы, объявил ему, — «что теперь будем делиться прибылью в соответствии своих денег, а не пополам». То есть Владимир получил шестьдесят долларов, а не девяноста. Видя расстроенное лицо партнера, Боб объяснил, — «что в поездках, мы сильно рисковали, поэтому прибыль и делили пополам, а теперь никакого риска нет…, да и идея насчет Лужников моя».

Парни, похожие на персонажей из сказки про Буратино, развили такую деятельность по скупке ваучеров на рынке в Лужниках, что каждую неделю предлагали наши ребятам, не менее, тысячи чеков. А цена на ваучеры в этот период на бирже, все время находилась в ценовом диапазоне от пяти тысяч двухсот рублей до пяти тысяч четырехсот рублей. Что наших партнеров очень устраивала.

Владимир с Бобом начали потихоньку богатеть, уже через месяц они могли на двоих купать около девятисот чеков. На бирже они стали арендовать стол (эта одна из форм работы с ваучерами), где можно было покупать или продавать чеки минуя торги через маклера. Очень удобно. Например, подходили люди и спрашивали сто чеков, Владимир с Бобом, им продавали сто чеков на основании последней цены, которую только что, озвучил маклер. Работа шла полным ходом, теперь заработок Владимира в день составлял не менее пятидесяти долларов. Однажды они у своих табачных дилеров купили более девятисот ваучеров по сложившейся цене, а смогли продать весь пакет за пять миллионов двести сорок четыре тысячи рублей. Прибыль составила четыреста шестьдесят тысяч рублей! Потому что цена ваучера на торгах, подскочила до пяти тысяче семисот рублей. Что по сложившему курсу на тот момент рубль доллар, (а цена доллара росла полпроцента каждый день,) получалось около семисот долларов США! «Моя доля, двести пятьдесят американских рублей в день! Колоссально! Какой Стамбул, какая Польша, вот путь обогащения», — ликовал наш герой.

Но все хорошее быстро заканчивается дорогой читатель. Как то придя на биржу и сев за свой стол, Владимир, не дождался Александра. Прошел час, прошел второй Боб не появлялся, у Владимира испортилось настроение, без Боба работа не шла. Владимир позвонил ему домой, домашний телефон не отвечал. «Что за черт, куда он мог провалиться, — сам себе задавал вопрос Владимир и не мог ответить, — вроде вчера Александр не собирался ни куда отлучаться. Может быть, заболел, но почему тогда домашний телефон молчит». Неприятные мысли закрутились в голове у нашего героя.

Боб не появился в этот день, на следующий день, и через день его все также не было на бирже. Владимир без конца названивал на его домашний телефон, телефон молчал. Владимир забеспокоился не на шутку, «что же делать, где искать Александра»?

На четвертый день, Боб объявился. Он сам позвонил Владимиру домой и сообщил, — «что лежит дома у матери, что болит сильно нога, что на него напали у его дома, что через несколько дней он выйдет на работу». На вопрос Владимира целы ли деньги (а наши партнеры в то время весь свой капитал таскали с собой). Боб ответил, — «что ему повезло, что во время нападения денег у него было мало, всего сорок тысяч рублей (где-то пятьдесят семь долларов). «Но как же это произошло», — с тревогой в голосе спросил Владимир.

— Приеду, расскажу — ответил Боб.

Через два дня, сильно хромая Александр появился на бирже и рассказал Владимиру, что вечером у его дома, на Волоколамском шоссе, на него напали двое спортивного телосложения парня. Один вырвал сумку из рук, а другой со словами, — «ты зачем обидел вон ту женщину…»-, сильно толкнул его, и он упал на асфальт повредив ногу.

–Мне очень повезло, — в конце своего рассказа, сказал Боб, — все мои деньги в размере трех миллионов семисот тысяч рублей, были распиханы в потайных карманах моего китайского пуховика, а в сумке была видео кассета и сорок тысяч рублей. Я эти деньги отложил матери…

— Но это тебя выследили от биржи, — мрачно сказал Владимир, — посмотри сколько вокруг народу ходит с патологическими рожами, наверняка среди них бандиты есть… Надо нам, как-то поаккуратнее быть, когда особенно домой едем. Такое бабло каждый день таскаем в своих карманах.

— Да вот я сегодня приехал на биржу, всего полтора лимона денег взял, что — то мне боязно все деньги таскать…

— А давай газовые баллоны купим…

— Давай, — не весело ответил Боб.

После этого случая, нападения на Александра, работа, по покупке и продаже ваучеров, у наших героев, как-то пошла наперекосяк. Не было прежнего куража, теперь покупая или продавая чеки, ребята внимательно смотрели на тех, кто крутиться около стола. У них появилась подозрительность ко всем, кто подходил к их столу. Они сделались грубыми и нервными, особенно Боб. «Не нравиться наша цена, — теперь частенько кричал Боб на очередного покупателя, — вали отсюда на хер, ищи, где дешевле…». К тому же, цена на чеки опять начала падать, и прибыль резко сократилась, теперь заработав десять, двадцать долларов в день Владимир радовался, как прежде ста долларам. А табачные дилеры не хотели снижать цену. «Договорились мол, по пять тысяч двести, вот по такой цене и покупайте».

— Но ваучер на бирже сейчас торгуется ниже пяти тысяч рублей, как мы можем у вас его покупать по пять двести, это себе в убыток что ли, — пытался с ними договориться Боб.

–А мы значит должны покупать ниже пяти тысяч рублей, — отпарировал Григорий, — но на рынке в Лужниках, уже сложилась цена за ваучер. Пять тысяч рублей и ниже никто не отдает!

После этого разговора с табачными дилерами Александр предложил Владимиру оживить работу по покупке ваучеров.

— Может сгоняем в Воронеж, — задал вопрос Владимиру, Боб, — у меня один родственник там живет, говорит, что на вещевом рынке можно купить чек ниже пяти тысяч рублей.

Владимир недоверчивого по смотрел на Боба и не ответил, потому что ему никуда не хотелось ехать. Он не верил во все эти россказни.

— Ну, ты едешь со мной, — продолжал напирать Боб, — а то я один поеду.

— Тебе видать было мало Нижнего Новгорода…, бандитов в Москве. Теперь ты захотел посмотреть, как в Воронеже «это дело поставлено».

— Вова, надо ехать, — уже мягко стал говорить Александр, — потому что в Москве, делать не чего, все чеки уже скупили, только в отдаленных городах, сейчас что-то можно зацепить…

Но Владимир не поддался на уговоры Боба и тот уехал один в город Воронеж. А Владимир начал обходить ларьки на вокзальных площадях столицы, с целью покупки дешевых чеков. Буквально в первый день ему повезло. В киоске на площади Белорусского вокзала, он сумел купить шестнадцать ваучеров по цене четыре тысячи восемьсот рублей. Он эти чеки, в этот же день продал на бирже, дороже на сто рублей, и таким образом выручил одну тысячу шестьсот рублей. «Да, это не весть что, — уговаривал себя Владимир, — но лучше, чем ни чего… Если каждый день так, а это где то два доллара, то в месяц шестьдесят, жить вообще можно.

На следующий день ему удалось купить целых тридцать пять ваучеров у какого — то армянина в ларьке по продаже чебуреков, на станции метро «Петровска — Разумовская», по цене четыре тысячи семьсот рублей.

«Класс! Теперь главное регулярно пасти эти ларьки. Обходить их каждый день и процесс пойдет…». В этот раз, он на бирже продал чеки по цене в четыре тысячи девятьсот пятьдесят рублей, и его прибыль составила целых двенадцать долларов, — «это же столько, сколько я привез из поездки в Польшу, — радовался Владимир.

Вернулся из Воронежа Боб. По его лицу Владимир понял, что его поездка провалилась.

Поэтому он не стал, расстраивать партнера и не спрашивал его не о чем, — «надо, сам расскажет».

–Тебе что не интересно, как я съездил в Воронеж, — уже на следующий день Боб спросил Владимира.

–Интересно, но по твоему лицу вижу, что ты там, дешевого чека не нашел.

— Но почему? Красивый город, красивые девушки…

— Я тебя про ваучеры спрашиваю, ты вроде за ними туда поехал, а не за девушками.

— Ваучеры, — помедлив с ответом, сказал Боб, — там есть, но ты старик, оказался прав, ниже пяти тысяч рублей продавать не хотят. Поэтому я купил там, сто чеков по пять тысяч рублей, пусть пока лежат, когда ни будь, цена пойдет все-таки по ним вверх, вот тогда их и продам за дорого. — Ну, а ты здесь, чем занимался?

— Я побегал по Москве в поисках дешевых чеков. Один, два раза удалось купить ниже пяти тысяч, несколько десятков штук.

— И какая прибыль…

— Четырнадцать долларов… считаю не плохо. Это же лучше, чем ни чего.

— Четырнадцать долларов, — передразнил Боб, — слезы, а не деньги. Это ты размазываешь свой капитал между десятью и двадцатью ваучерами, тоже мне работа.

— А что ты мне предлагаешь, кроме опасных поездок в другие города? — Зло перебил его Владимир.

–Смотри, — понизил голос Боб ( разговор шел за их столом на бирже), — в последнее время нам начали предлагать большое количество не качественных ваучеров, ну там рваных, грязных, с дырками, с плохо читаемыми печатями, и мы их с тобой не покупаем ни по какой цене. А зря.

Боб покрутил головой, рассматривая всех, кто проходил мимо их стола, и еще больше понизив голос, почти на ухо Владимира начел шептать.

— Нам Володя, надо начать покупать некачественные ваучеры, по низким ценам. Главное, чтобы печать на них читалась четко…, потом мы их на качественные поменяем… Понял мой ход мыслей?

Владимир, конечно, ничего не понял и не уверенно спросил, — «зачем покупать не качественные ваучеры, если их никто на бирже не берет».

— Все-таки, ты Владимир не наш человек, ни еврей…, долго въезжаешь. — У нас денег с тобой на двоих, почти восемь тысяч долларов… Правильно?

–Ну…

— Мы с тобой, практически никогда не покупаем чеки на все наши деньги.

–Ну почему, у твоих табачных дилеров несколько раз брали на весь наш капитал.

–Да брали, но ситуация изменилась, — продолжал говорить шепотом Боб. — Чеков стало меньше, цена ниже…, бандитов больше. — Из ходя из этого, я предлагаю, нашу работу с ваучерами, тоже подкорректировать…

— Это как, — опять не понял Владимир.

— С сегодняшнего дня, мы с тобой начнем покупать не качественные чеки, — продолжал говорить Боб. Они сейчас на бирже продаются от двух тысяч пятьсот рублей до четырех тысяч. — Поставим табличку на стол, что покупаем не качественные ваучеры. И тогда у нас на руках будут качественные чеки, и не качественные чеки, плюс свободные деньги. То есть мы наш капитал разобьем на три части, теперь понял?

Владимир, с трудом въезжал в ту схему, которую предлагал Боб.

— Саш, а зачем так сложно, у нас вроде…

— Мы будем с тобой, качественные чеки перемешивать с некачественными чеками, одновременно подстраиваясь под цену на бирже, ну чего здесь не понятного, — раздражаясь бестолковости Владимира, начинал злиться Александр.

— Ну представь, — продолжал объяснять Александр, — что мы купим сейчас не очень качественные чеки, по цене четыре тысячи, смешаем их с теми чеками, которые я купил в Воронеже по пять тысяч рублей, и попробуем продать по четыре тысячи девятьсот рублей. Я думаю, что не все, но большую часть нашего пакета купят… И вообще, Вова, — здесь Боб опять понизил голос, — что к концу проведения в нашей стране залоговых аукционов, а это произойдет через год, цена на чеки будет на порядок выше, чем сейчас. Потому что тогда, кому они нужны для приватизации, будут покупать их, не очень обращая внимание на их состояние. Есть печать Сбербанка (на чеках стояла печать Сбербанка) на обратной стороне ваучера, все вперед…

–Ты хочешь сказать, что через год, цена чека качественного и не качественного уравняется, — наконец въехал в тему Владимир.

–Да именно так, исключая, конечно, совсем убитые чеки.

–Гениально, — загорелись глаза у Владимира, — просто нужно иметь под рукой разного качества ваучеры и это оживит нашу работу.

— Правильно, давай рисуй Володя табличку, что мы покупаем не качественные ваучеры.

Когда на их столе появилась табличка, что они покупают не качественные ваучеры, то сразу к ним выстроилась очередь из продавцов с «плохими» чеками. Владимир тщательно отбирал чеки. А Боб рассчитывался за них, стараясь держать цену, чуть выше по бирже за не качественные ваучеры.

Подошел парень, с хитрыми глазами, к их столу и вывалил чеки из целлофанового мешка.

— Вот принимайте, — обратился он к нашим партнерам, — здесь ровно сто пятьдесят штук, все один к одному.

–Перед Владимиров на столе валялась гора рваных, грязных, скрюченных, резанных, обожженных чеков.

–Ты их, что на помойке нашел, — брезгливо начал выбирать из кучи, более или менее похожие на ваучеры, Владимир.

–Ни, заулыбался, парень, с хитрыми глазами, в могиле нашел…, кто — то выбросил.

Александр, сразу побелел, и его чуть не стошнило, а Владимир, сразу перестал ковыряться в куче, и нервно спросил, — «и сколько ты хочешь за них?».

— Триста тысяч, — не моргнув глазом, сразу ответил парень, — по две тысячи за штуку.

— Да они у тебя все убитые, — взяв себя в руки, зашипел на него Боб, — да еще в могиле, говоришь, нашел.

–Да пошутил я…, шутить я люблю…

–Смотри, что это за чек, — Владимир взял один самый грязный ваучер, заляпанный какой синий краской, — на нем не печать не видна, не текст не просматривается…, и ты хочешь за него две тысячи рублей.

— Так есть и «хорошие», вот, например, — и он показал совершенно чистый, четкий чек, с хорошо читаемой печатью сбербанка.

Владимир посмотрел на Боба, как бы спрашивая его, — «что делать будем, партнер?»

— Значит, ты хочешь две тысячи рублей, за чек, без отбора, — обратился Боб к парню.

–Да, хочу, вон на других столах по две тысячи пятьсот рублей дают…, а я две тысячи прошу.

–Так там и отбирают жестко, — перебил его Боб

— Ниже двух тысяч отдавать не буду, — продолжал ныть парень.

–Ладно, давай так, — вмешался Владимир, — мы отбираем более или менее нормальные чеки, и платим тебе две тысяче пятьсот рублей.

— Это значит, вы у меня хорошие чеки возьмете, а я с плохими, что буду делать?

— Володь, быстро просмотри, — предложил Боб, — сколько каких, и после этого решим, чего платить за них.

Владимир начал раскладывать чеки на три кучки: хорошие, не очень хорошие и совсем «убитые». Получилось десять качественных чеков, шестьдесят, тоже выдерживали критику, а остальные не годились ни куда.

— Давай мы у тебя купим семьдесят чеков, по две тысячи восемьсот рублей, а остальные, ты выбросишь на помойку.

Парень взял калькулятор, быстро посчитал, и твердо заявил, — «что так дело не пойдет, если хотите, берите все, по две тысячи за штуку…, либо он пойдет искать других покупателей».

Момент был не простой для наших партнеров.

— Это выходит, — Боб сказал вслух при парне, — мы с тобой Вова повесим на себя «говенных» ваучеров в размере восьмидесяти штук с не понятной перспективой от них когда — либо избавиться.

— Да ладно, через год ваучер будет стоить двадцать тысяч рублей, а «убитые», тоже подниматься в цене, — сказал словами Боба парень с хитрыми глазами.

— Хорошо, — наконец принял волевое решение Боб, — мы у тебя покупаем все ваучеры, но по цене одна тысяча восемьсот рублей…

Парень опять взял калькулятор, что на нем прикинул.

–Ладно, не мне и не вам, отдаю на сто рублей выше…

–За одну тысячу девятьсот рублей ваучер, так? — переспросил его Владимир.

Наконец сделку завершили, и наши друзья стали обладателями ста пятидесяти чеков на сумму двести восемьдесят пять тысяч рублей. И так в течении дня, они торгуясь, ругаясь, иногда кидая всю пачку «убитых» чеков обратно продавцам, набрали одну тысячу ваучеров! А к закрытию торгов на бирже продали большую часть чеков, по цене четыре тысячи семьсот рублей за ваучер. Грамотно сортируя, добавляя к не очень качественным чекам, очень качественные, они смогли к концу рабочего дня сделать прибыль триста двадцать тысяч рублей.

Вечером усталые, но довольные партнеры, возвращаясь домой подводили итоги рабочего дня на станции метро «Тургеневская».

–Боб, а не плохо получилось сегодня, заработали на двоих четыреста сорок долларов, плюс четыреста чеков осталось.

–Не плюс, а минус…

— Это почему минус?

— Да потому что Вова, херовых четыреста чеков, у нас осталось. Это балласт.

–Но не скажи, они все-таки, каких-то денег стоят…

Потом они сидели на станции в метро и делили деньги. Улыбаясь, Боб сказал.

— У нас с тобой Вова, теперь, как будто чайная фабрика. Мы перебираем, сортирует чеки…, первый сорт, второй, как чайный лист, где ни — будь на Цейлоне.

Работа у наших героев оживилась, с покупкой не качественных чеков, но цена на бирже на качественный чек продолжала падать и падать. На бирже даже, дополнительно, открыли торговлю ваучерами, через американский доллар, где чеки продавались и покупались за валюту.

Как-то в конце марта, Боб предложил, Владимиру сгонять в Петербург.

–Опять ты за свое, — скривил лицо Владимир, — нет там ни каких дешевых ваучеров.

— А мы там будем продавать чеки, а не покупать…

— А с чего ты взял, что там цена выше?

— Вот мы съездим и посмотрим…, надо расширять нашу географию торговли.

Раннее утро. Московский вокзал. Холодный ветер с мокрым снегом бьет в лицо гостям северной столицы. «Здравствуй город над тихой Нивой, город нашей Славы боевой, вон как ты встречаешь московских парней», — ежась на ветру, думал Владимир.

— А где здесь биржа, Боб, ты хоть знаешь?

–На Васильевском острове…

На Васильевском острове, недалеко от морского порта, в здании больше похожем на сельский клуб, чем на биржу, вяло шли торги приватизационными чеками. Цена на ваучеры, приблизительно была такая же, как в Москве.

— Ну что здесь хорошего, — спросил Владимир, — такая же вялая торговля, как в Нижнем Новгороде.

Но Александр, чувствуя, что он не прав с этой поездкой, попытался, как-то сгладить свой промах перед партнером. Полез под табло биржи и давай там энергично выставлять чеки на продажу, потом их снимать, потом опять выставлять. Наконец, что — то продал, потом откупил обратно чеки, и так он сделал несколько раз. Потом он общался с какими — то парнями, яростно махая рукой. Владимир стоял в стороне, наблюдая его действия. Наконец Боб, с красным лицом подошел к Владимиру.

— Во, видел, как я их спящее царство расшевелил. Смотри, веселее пошла торговля.

–Ну, и зачем ты это сделал, чтобы показать местным пацанам, какой ты крутой…, лот выставляя по триста чеков, а затем его снимая. Что за камедь, ты показал нам…?

— Шацкий, ты точно не еврей…, ты ничего не понимаешь в стратегии. Мы приехали на разведку, мы готовим новое поле для нашей деятельности. Обзаводимся новыми связями, знакомимся с полезными людьми…

— Поехали отсюда, есть хочется…, да и вообще здесь холодно и противно… Царь Петр, конечно, охуевший был, город на болотах построил. Что за правители в нашей стране, то город на болотах, то реки вспять повернуть, то кукурузу за Полярным кругом надо сеять, то водку в северной стране запретить…, просто тотальное издевательство над Русским народом.

Они вышли на угол Клубного переулка и Большого Проспекта, и стали ловить машину, чтобы доехать до метро «Василеостровская». Долго ловили машину, замерзли, наконец, сели в какой-то старый москвич. «Поехали к ближайшему метро», — сказал Боб, престарелому мужику — водителю. Машина поехала и здесь краем глаза Владимир заметил, как за ними метнулась тонированная девятка. Боб, что — то говорил, а Владимир, сразу вспотев, весь превратился в зрение и внимательно стал наблюдать за тонированной машиной, едущей за ними. Расплачиваясь за проезд, когда они выходили у станции метро, Владимир потерял девятку из вида.

–Вон кафе за углом, — сказал Боб, — давай перекусим.

— Да что-то не хочется, может, сразу на Московский вокзал поедем?

–Что с тобой Шацкий, пятнадцать минут назад ты орал, что жрать, хочешь…, а теперь капризничаешь. У нас до отхода поезда еще четыре часа.

Владимир в это время крутил головой, пытаясь обнаружить среди проезжающих и припаркованных автомобилей тонированную девятку. «Наверно показалось, — сам себя стал успокаивать Владимир, — пожалуй, можно перекусить, а потом на вокзал».

Они зашли за угол дома и вошли в маленькое кафе, где взяли себе какие — то синие пельмени и компот. Сели за стол, друг против друга. Причем Боб остался в своем китайском пуховике, а Владимир повесил свою куртку на ближайшею вешалку. Не успели они и съесть по одной пельмени, как к кафе подлетела с визгом тормозов тонированная девятка, и из нее выскочили два крепких парня, и громыхнув дверьми оказались в помещение кафе. Один из них сразу сел на лавку со стороны Александра, хотя кафе в этот час было совершенно свободное, в нем кроме наших друзей еще находилась какая — то субтильная девушка и буфетчица. Второй подошел к буфетчице и взял два компота. Владимир мгновенно оценил ситуацию, взглянул на Александра, которой вдруг сделался маленьким, бледненьким евреем, вяло ковыряющим вилкой синею пельмень. Пока второй парень нес свои компоты к столу, Владимир со словами, — «блядь, забыл позвонить Федору…», — вскочил на ноги и без верхней одежды вылетел из кафе. На улице он метнулся на право, затем налево, побежал к входу в метро, еще не понимая, что надо делать. Здесь, у метро, к нему пришла верная мысль. Он подбежал к ближайшему, дежурившему такси, быстро сел в машину и закричал водителю, — «что платит пятьдесят долларов, за то, чтобы вытащить приятеля из кафе, (хулиганы мол привязались) и отвезти на Московский вокзал…». Владимиру повезло, водитель оказался огромным детиной, да еще быстро соображавшим, он ударил по газам, и через минуту, вооружившись монтировкой, с Владимиром, ворвались в кафе. За столом сидел поникший Боб, а рядом два мрачных парня, вроде бы пившие компот, но нагло смотрящие на Александра.

–Хераль расселся, — заорал на все кафе Владимир, — нас Федор ждет, а ты блядь, здесь сидишь.

И Владимир подбежал к печальному Александру, рванул его за рукав куртки, увлекая за собой, не забыв сдернуть с крючка и свою одежду. Один из парней дернулся, протянул было руки к Бобу, но видя, огромного мужика, стоящего в дверях с монтировкой в руках, сразу отступил. Через мгновения такси с огромной скоростью, (Владимир все время требовал от шофера прибавить, что — бы не было погони), мчались по Университетской набережной, разбрызгивая колесами, весенние лужи. Приехав на площадь перед Московским вокзалом, ребята посидели немного в машине, приходя в себя. До отхода поезда оставалось еще больше трех часов.

— Слушай, приятель, — протягивая водителю пятьдесят долларов, сказал Владимир, — покатай нас еще по городу, пока время есть…

–А куда вас отвезти?

— Да куда хочешь, а потом обратно сюда, к Московскому вокзалу, только теперь гнать не надо.

— Понятно, — ответил шофер.

Они опять, поехали по Невскому проспекту, свернули на Владимирский, а потом по Литейному Проспекту, через Литейный мост, оказались на Выборгской стороне. Проезжая мост через Неву, Владимир увидел силуэт крейсера «Авроры», стоящий на вечной стоянке у Петроградской набережной.

— Во, отвези нас к крейсеру «Авроре», никогда на нем не был, — попросил Владимир, водителя.

Через пять минут, машина остановилась перед серой громадой крейсера «Авроры».

— Пойдем, Боб погуляем по революционному кораблю, а водитель нас подождет.

Александр нехотя вылез из автомобиля, медленно приходя в себя после пережитого.

Они поднялись по сходням на палубу легендарного корабля.

— Вот Саша, ты находишься на уникальном корабле…

— И в чем его уникальность, что он один раз пальнул по Зимнему дворцу…?

–Его уникальность, Александр, что этот корабль принимал участие в Цусимском бою, в Русско — Японскую войну и уцелел, а так, почти все корабли Второй Тихоокеанской эскадры, были потоплены японцами.

Александр недоуменно смотрел на Владимира.

— И что, все Русские корабли японцы утопили?

— Историю своей страны надо знать, даже будучи евреем…, — назидательно ответил Владимир, не спеша, обходя верхние палубу крейсера и удивляясь могучим шестидюймовым орудиям расположенными здесь.

— И мало того, что японцы утопили, восемь броненосцев, но еще четыре броненосца наши парни сдали адмиралу Того, командующему Объединенным флотом Японии. — Я считаю, — они зашли в носовое помещение, где была показана карта Цусимского боя, и фотографии повреждения крейсера от попаданий японских снарядов, — что с этого позорного поражения, началось падение Российской Империи… Которое продолжается до сих пор!..

Они вышли на Петроградскую набережную и Владимир заметил, что Боба, наконец, отпустило. Лицо Саши опять порозовело, глаза заблестели.

–Ты скажи, — весело спросил он у Владимира, — почему мне не дал доесть пельмени?

Прошел месяц, спекуляция по продаже и покупке ваучеров у наших друзей шла как-то, не шатко и не валко. Как-то в конце апреля, Боб, опять шепотом сообщил Владимиру, — «что в Петербурге, он узнал от надежных людей, цена на ваучер значительно выше, если продавать через валюту». «У нас, — говорил он, — сейчас ваучер продают за пять долларов и два цента, а в Питере можно продать за пять долларов и тридцать пять центов. Давай сегодня «затаримся» чеками, на все бабки, а вечером рванем в Питер. Утром все чеки продаем и на дневном поезде, он уходит, ты Вова знаешь, в четыре часа дня, уезжаем в Москву».

— А Питерские бандиты, при продаже чеков по пять долларов тридцать пять центов уже нас будут встречать, около биржи на Васильевском острове…, и скажут нам, «о давно ждем вас пацаны… В прошлый раз вы удачно от нас свинтили, но, сейчас мы вас потрясем», так что ли?

— Шацкий, слушай меня внимательно, я уже со знакомым брокерам из Петербурга созванивался. Теперь у них другая форма обслуживания… Отдаешь ваучеры брокеру по договоренной цене, и все он делает за нас. Мы ему платим за это не большую комиссию…, и ни каких бандитов. Твой лот продает сам брокер, а другой брокер его покупает, понятно?

Владимиру было не очень понятно, но Александр его уговорил. Они купили тысяча ваучеров, по цене пять долларов и два цента за один чек. Доля Владимира, составляла четыреста ваучеров, на сумму две тысячи и восемь долларов.

На следующий день, в девять часов утра, они уже ехали с Московского вокзала, через холодный, ветреный Петербург на Васильевский остров, где рядом с морским портом находилась биржа. Знакомый Боба брокер Василий, сообщил им, что цена пять долларов и тридцать пять центов, за один ваучер, была вчера, а сегодня на торгах, цена падает и в данный момент покупка проходит по цене в пять долларов и двадцать центов. Александр задумался, а Владимир зразу согласился продать свой пакет ваучеров по этой цене.

–Не спеши, давай подождем, наверняка к обеду цена вырастет, — предложил Боб. Они уселись в местном буфете биржи и стали «гонять» чаи. Минут через сорок их нашел брокер Василий и сообщил, что цена за один ваучер еще упала на пять центов.

— Рекомендую Вам продать ваши чеки, — сказал Василий, — я думаю, что к обеду цена будет еще ниже.

Владимир мгновенно передал ему свои чеки, со словами, — «отдавай в рынок». Это означало, что любая цена на ваучер, сформировавшаяся в данную минуту, устраивала Владимира. Боб, глядя на это действия своего партнера, тоже передал свои чеки, но Василию сказал.

–Ниже пяти долларов и пятнадцати центов, не продавай, я лучше в Москве продам свой пакет, цена наверняка скоро пойдет вверх.

Брокер ушел, но уже через десять минут прибежал и сообщил, — «что сейчас реальная цена продажи чеков, только пять долларов и десять центов за ваучер».

Владимир разозлился и заорал на Василия, — «я же тебе сказал продать в рынок».

–Но мне показалось, — начал оправдываться Василий, — что вы хотите продать весь пакет не ниже пяти долларов пятнадцати центов за чек.

— Ладно, Василий, — примирительно сказал Боб, — давай продавай по любой цене, а то пока мы тут болтаем, цена еще упадет.

Василий убежал, но уже через пять минут вернулся и сообщил, что цена пять долларов и восемь центов.

— Сколько можно бегать, — не мог себя сдержать Владимир, и закричал на весь буфет, — тебе русским языком сказали, сдавай все в рынок.

Через тридцать минут Василий вышел из зала биржи (на Петербургской бирже были правила, по котором, участники торгов, могли торговать, только через брокера, мы об этом говорили выше) и передал деньги нашем компаньонам, которые все также сидели в буфете и ожидали результатов торгов.

— Сколько здесь денег, небрежно спросил Боб, брокера?

–Пять тысяч двадцать долларов!

— Ты что продал по пять долларов и два цента ваучер, закричали одновременно наши герои.

–Да, а что было делать, цена падала на глазах. Да и ваш пакет не маленький, пока посчитали, пока проверили на предмет «фальшака», цена совсем упала. Владимир и Александр широко окрыли глаза и еще больше рот, и так стояли несколько минут, в фае биржи как два дауна, которым первый раз в жизни показали игрушечный заводной автомобиль. Уже потом, у них выработалась привычка отвечать друг другу, если ничего не происходило в жизни. «Мол, как дела старик, — спрашивал один, «пять ноль два», — отвечал, улыбаясь другой, и только им был понятен это странный ответ.

В мае цена на ваучеры потихоньку пошла вверх и дошла до цены в пять тысяч семьсот рублей. Наши партнеры продолжали работать на бирже, сидя за своим столом, за который они платили не маленькую арендную плату, перебирая, сортируя, отбирая «качественные» чеки, продавая и покупая их. Одним словом, работа шла, и Владимир с Александром богатели, у них на двоих к этому времени на руках было больше десяти тысячи долларов.

В начале июня цена на ваучеры, за один день, резко выросла до тринадцати тысяч рублей! Приятели как раз накануне «затарились» большим пакетом ваучеров по цене пять тысяч восемьсот рублей за чек. У Владимира было четыреста чеков, у Александра семьсот чеков. Теперь, памятуя, о налете на Боба несколько месяцев назад, наши партнеры покупали ваучеры не на все имеющие деньги. Владимир, например, был «затарен» ваучерами на две тысячи триста долларов, а около двух тысяч долларов он хранил дома, спрятав их в старое кресло.

— Все началось, — потирая руки, весело говорил Боб, — теперь цена ваучера будет только расти. Я теперь свой пакет продам не дешевле чем, за четырнадцать миллионов рублей.

— Это выходит Саш, что ты цену видишь в двадцать тысяч рублей за чек, так что ли?

— Я ее вижу даже больше двадцати тысяч, но начну думать, о продаже, только когда цена дойдет до этого уровня, в двадцать тысяч рублей, ни ниже! — Я даже чеки больше не буду на биржу с собой носить, чтобы избежать соблазна. — Все Вова, вверх, только вверх. Цена ваучера, была недооцененная, а теперь начинаются залоговые аукционы и теперь чеки будут «косить» по любой.

— Но это ты себя зомбируешь… а вдруг такой цены не будет.

— Шацкий, что ты вечно не уверенный такой. Надо верить в рост цены на ваучер и тогда цена непременно вырастет.

Пока они разговаривали цена на центрально табло биржи, пошла вниз. Двенадцать тысяч пятьсот, двенадцать тысяч, одиннадцать пятьсот, одиннадцать тысяч рублей. Как? Не верил своим глазам Владимир, только пятнадцать минут тому назад, он считал, что у него пять тысяч двести долларов в кармане (курс доллара в этот день был девятьсот девяноста рублей), а теперь только четыре тысячи четыреста.

Облизнув губы, он метнулся к маклеру, взметнув руку к верху, выкрикивая, — «что готов продать лот в четыреста ваучеров по текущий цене». Но продать по такой цен в данный момент, было не реально, потому что, еще не менее десяти торговцев были готовы продать свои чеки, и маклер игнорировал поднятую руку Владимира, выбрав, перед ним стоящего щуплого мужичка, с двумя тысячами ваучеров. Тогда Владимир, кинул свои чеки на ближайший стол, за которым сидели два расслабленных джентльмена. Один из них был не брит.

— Чеки покупаете, — выпалил Владимир, задерживая дыхание.

— Покупаем, — сказал не бритый, и не спеша взял чеки Владимира.

— Меня устраивает одиннадцать тысяч рублей…

— Слышь, Григорий, — обратился не бритый, к соседу, — его устраивает одиннадцать тысяч, а ты парень, что не видишь, что цена падает…

Тут Владимир услышал голос маклера, — «десять тысяч четыреста раз, десять тысяч четыреста два… Продано, вон тому господину в клетчатой кепке…».

— Ну давайте, — сдавленным голосом начал говорить Владимир, — по десять тысяч четыреста…

— Григорий, — опять обратился не бритый к партнеру, — купим четыреста чеков по десять, четыреста…?

— Давай, Серж, посмотрим, по какой цене сейчас пройдет лот, и тогда определимся…

А Маклер уже продавал новый лот: — «Восемьсот ваучеров, цена десять тысяч рублей раз, десять тысяч два… Продано, вон тому господину в светлой ветровке».

— Что-то Серж, мне вообще не хочется, покупать ваучеры, — сморщил нос Григорий, — мне кажется, завтра цена будет опять пять тысяч семьсот рублей

— Ну мы же договорились, — чуть не плача начал говорить Владимир, — что вы покупаете чеки.

–Покупаем, но по цене…, семь тысяч рублей!

–Как по семь тысяч рублей, да вы пацаны а херели что ли?

— Мы тебе не пацаны, понял, — вдруг заорал не бритый и его лицо сделалось красным, как помидор.

— Володь, не горячись…, — сзади Владимира, появился Боб, — чего ты горячку порешь. —

— Вон ребята реально покупают за девять тысяч пятьсот, вон еще стол берет, то же по этой цене, — и Боб махнул рукой в сторону стола, на котором стояла табличка, «покупаем чеки по девять тысяч рублей плюс»

— Я бы не спешил, — продолжал говорить спокойно Боб, — тренд задан, теперь цена ваучеров, будет только расти.

Владимир растерялся, он теперь не знал, что делать. То ли продавать чеки по текущий цене, то ли не продавать. Он подошел поближе к табло и очень внимательно стал следить за торгами, которые вел маклер. «Продается лот в тридцать пять чеков, цена девять тысяч четыреста рублей. Раз девять тысяч четыреста, два… Продано, господину в черном свитере». Постояв около часа рядом с маклером, Владимир успокоился, цена на чеки перестала падать, и наоборот даже начала расти. «Что же я такой нервный, Боб прав, так нельзя работать». «… девять тысяч восемьсот рублей, раз… два… продано», — выкрикнул маклер цену последней покупки. «Схожу ка, я, пообедать, пока цена, потихоньку поднимается, приду минут через сорок, глядишь, цена будет тысяч десять, там я решу, что делать», — с этими мыслями Владимир покинул стены биржи и вышел на улицу.

Погода стояла великолепная. Ярко светило Солнце. Зеленая, молоденькая листва дымкой покрывала деревья бульвара. Красивые девушки, стайкой проходили мимо нашего героя, который жмурясь от солнца, мечтательно думал, — «что он все равно сегодня заработает не плохие деньги, даже если цена останется на этом уровне». Владимир, не спеша поднялся по Рождественскому бульвару и зашел в кафе, где выпил сто грамм водки, съел салат и кусок жареной свинины. После обеда ему сразу стало хорошо. На бульваре он сел на лавочку и стал разглядывать проходящих девушек. «Вон, какие две ядреные идут, вон та с краю, рыженькая, просто смерть мужикам, все при ней… а вон какая стройняшка идет…, видимо с мамашей, да и мамаша класс… Эх, до чего же хороши у нас на Руси женщины.».

–Молодой человек, — рядом с Владимиром притормозила стройная брюнетка, — не скажите, как этот бульвар называется.

–Рождественский…

— А не скажите, где Покровский бульвар?

— Покровский бульвар…, это очень просто, — начал объяснять Владимир, пожирая девушку не трезвыми глазами, — он находиться за Чистопрудным бульваром…, а Чистопрудный бульвар… Чистопрудный бульвар у нас начинается вон за той площадью, там еще памятник Грибоедову стоит и трамвай ходит… «Аннушка». А что Вы ищите на Покровском бульваре, — начал улыбаться Владимир. Девушка ему реально нравилась.

–Да я в наследство вступаю… бабушка умерла… Вот мне нужно в нотариальную контору, — девушка посмотрела в какую-то бумажку, — дом шестнадцать Покровский бульвар.

— А давайте, я вас провожу, — неожиданно для себя, предложил Владимир, поднимаясь с лавочки, уже забыв о торгах на бирже.

— Давайте, а то я этот район Москвы плохо знаю, да и голова у меня от счастья кружиться, что я наследнице стала.

Владимир, недоуменно посмотрел на брюнетку.

— Представляете, а Вас как зовут?

— Владимир…

— Очень приятно… Лиза.

Они, не спеша пошли по бульвару в сторону метро «Чистые пруды».

— Представляете… Владимир, бабушка у нас лежала при смерти несколько лет и так все с ней намучились…, эти запахи, — Лиза сморщила свой носик, — эти стоны…, эти ее обидные слова, что мы плохо за ней ухаживаем… и все это у нас в небольшой квартире.

–Да представляю, — ответил Владимир, хотя совершенно ничего этого не представлял.

Он поглядывал на красивую брюнетку идущею рядом с ним. На ее шею, на ее розовое ушко, на ее выступающие из под белой блузки, не большие сиси и ему ужасно захотелось, вот так идти с ней и идти, слушая ее без хитростную болтовню.

Они вышли к остановке трамвая, на радость Владимира или на беду, на остановке стояла «Аннушка» — трамвай ресторан.

— Лиз, а давай прокатимся на «Аннушке», это так прикольно, ездить вокруг Чистых прудов и посасывать коктейль.

— Давайте, — Лиза еще не перешла с Владимиром на ты, но ей очевидно, данная ситуация начинала нравится.

Они сели в трамвай — ресторан и стали рассматривать меню.

И так что будем, есть, пить, — по-отечески спросил Владимир.

— Мне, мороженное.

— А что ни будь выпить…?

— Если не много шампанского.

Владимир заказ мороженное и шампанское Лизе, а сам себе взял, сто грамм армянского коньяка и овощной салат. И вот «Аннушка» погромыхивая колесами, повезла новых знакомых вокруг пруда, а они улыбаясь, продолжали рассказывать друг другу всякие дурацкие истории, из своей жизни, изредка посматривая в окно, где по глади пруда скользили лодочки с отдыхающими.

— Я вот Володя, учу, учу французский, а он у меня не учиться, — вытирая салфеткой свои пухлые губы от сладкого мороженного, рассказывала Лиза очередную историю про себя, — и не учиться и все…, даже родители репетитора приглашали, хоть застрелись, не учиться и все… Папа меня даже в прошлом году отправил со своей теткой в Париж, чтобы я на месте почувствовала красоту языка… Ой, смотрите Володя, парень из той вон лодки вывалился…

Владимир взглянул в окно и действительно увидел, как юноша в одежде плавает рядом с лодкой, в которой сидит растерявшаяся девушка.

— Напился, наверное…

— А может быть он из-за любви, в воду прыгнул, — хитро заулыбалась Лиза.

–Ну что же французский…, вы в Париже, конечно, овладели им? — делая вид, что его совсем не интересует разговор про любовь (чтобы не спугнуть девушку), Владимир вернул разговор про французский язык.

— Что вы…, мы с папиной теткой с утра до вечера по магазинам ходили и нам некогда было заниматься французским…, там такие магазины… «Галерея Лафайет…»

Часа полтора они катались на трамвае «Аннушка» вокруг чистых прудов, поедая мороженное и попивая коньяк с шампанским, когда Лиза вдруг очнулась и растерянно сказала.

— Ой, наверное, уже нотариальная контора закрылась, давайте я пойду Володя.

И Володя, с сожалением, ему так было хорошо сидеть с Лизой в этом веселом трамвае, пошел провожать Лизу к нотариусу. Контора была еще открыта, и они вошли туда в месте, и Владимир решил подождать Лизу, но вышла толстая, вся в золотых украшениях тетка (нотариус) и попросила Владимира выйти, сообщив ему, что процедура вступления в наследство займет не меньше часа и присутствовать могут только наследники. И поэтому Владимиру ничего не оставалась, как записал телефон Лизы, и двигать на биржу. По дороге на Мясницкую улицу, где располагалось здание биржи, Владимир шел через Чистопрудный бульвар, смотрел на пруд, где также катались на лодочках отдыхающие, и думал. «Как быстро все заканчивается приятное, веселое, безмятежное… Вот только что так здорово проводил время с такой молодой, красивой брюнеткой… и все, остались только воспоминания, как красивый сон, да еще номер телефона, которым наверняка, я никогда не воспользуюсь. Самые приятные минуты в жизни — это случайное знакомство с женщиной. А потом, если ты даже захочешь ее увидеть, то начнется. То она учит французский, то она собирается в Париж, то она прилетела вчера из Парижа и очень устала, то у нее месячные и болит голова, то она (Ура! ) наконец с тобой готова встретиться, но у тебя оказывается куплен билет в оперный театр именно на этот день, и ты идешь вечером с женой на спектакль ( который, как говорит супруга давно ждали ). И все, потом начинается зима, потом ты встречаешь другую девушку на улице, ничуть не хуже Лизы, и окончательно ее забываешь и через несколько лет ты вообще не помнишь кто это. И ее телефон в записной книжке не говорит тебе ровным счетом ничего». «Интересно, какая цена сейчас на ваучер, — Владимир уже проходил памятник Грибоедову, — наверное, больше десяти тысяч, тогда посмотрю до конца торгов, куда будет развиваться тенденция. Если вниз сразу весь свой пакет продам, если вверх, то может быть, на завтра оставлю».

Когда Владимир вошел в торговый зал, то его ждало страшное разочарование, он увидел на табло цену, которая повергла его в шок. Цена последней сделки была шесть тысяч семьсот рублей! Его охватила паника, он метнулся к маклеру и закричал, — «продам лот в четыреста ваучеров». Маклер принял его заявку и через пять минут, мужик похожий на пасечника, купивший его лот, отсчитывал Шацкому два миллиона шестьсот восемьдесят тысяч рублей. Выходило, что он заработал на этом повышении цены только четыреста долларов, вместо двух тысяч девятьсот, если бы он продал свой пакет с утра по тринадцать тысяч рублей за ваучер. Сразу, после его продажи чеков, цена пошла вверх, и к закрытию торгов на бирже, цена одного ваучера была семь тысяч пятьсот рублей! «Твою мать, что же я такой бестолковый, — сокрушался Шацкий по дороге домой, — нет чтобы продать все чеки с утра по максимальной цене, а я это сделал тогда, когда цена совсем упала… Это все Боб, — «тренд теперь задан теперь только вверх, вижу цену в двадцать тысяч рублей…».

В течении всего лета цена на чеки колебалась от шести тысяч рублей до восьми тысячи, и больше не поднималась к тринадцати тысячам рублей. Боб не выдержал и продал свой пакет в размере семисот чеков, по восемь тысяч рублей штука, не дождавшихся своих вожделенных двадцати тысяч.

Владимир с Бобом, кроме ваучеров, стали заниматься еще валютой, покупаю доллары или дойч марку на бирже и продавая их у «обменников». Работа была доходная, но очень опасная, потому что около обменных пунктов валюты, крутились, откровенно уголовные элементы. Однажды у Владимира, около обменного пункта, цыганская девочка в возрасте десяти лет, вырвала у него сто долларов и скрылась в подворотни старого дома. Преследуя ее, Владимир, столкнулся с группой цыган, которые вылезли из всех щелей этого дома (как тараканы), и с криками, размахивая палками поперли на него. Ему пришлось ретироваться. Как — то раз возвращаясь домой, после торгов на бирже, а Владимир тогда жил на проезде Серебрякова, станция метро «Ботанический сад». На него в сумерках из кустов, не далеко от его дома, выскочили двое здоровенных парней, со словами, — «Стой, разговор есть». Владимир бросился бежать. На пересеку ему кинулся третий, Владимир не растерялся, в руке у него был уже зажат газовый баллон (Владимир его купил сразу, после нападения на Боба и всегда носил с собой). Когда они сблизились, и третий (грабитель, так считал Владимир) протянул к нему руки, он резанул его ядовитой струей в открытые глаза. Владимир еще заметил, что у парня были белесые ресницы и брови. «Бляяяя» — завыл малый, получив газовую струю в рожу, и начав кружиться как волчок, одновременно сдирая с кустов листья и прикладывая их к лицу. «Бляяя…, ничего не вижу…», — дальше Владимир, не стал вслушиваться в матерные слова, а прибавил ходу и через пять минут ввалился в свою квартиру на четырнадцатом этаже. Его всего трясло, через две минуты его вырвала, и он без сил повалился на кровать, радуясь тому, что его жена с сыном были на даче, « а то перепугал бы их до смерти своим видом и поведением», — рассуждал Шацкий, потихоньку приходя в себя.

После этого случая Владимир купил еще два баллона. Один баллон был с перцовым наполнителем, а другой, со слезоточивым газом. Он удвоил бдительность и свое внимание к окружающим, как на бирже, так и у «обменников», и по дороге домой. Притом теперь он не сразу ехал домой, а гулял минут двадцать по улице или в метро, как Штирлиц, отрываясь, как он думал, от «хвоста».

В поездки они с Бобом больше не ездили, поскольку эти поездки потеряли смысл, цена на чеки в крупных городах страны была такая же как в Москве. Табачные дилеры, не хотели им продавать за дешево ваучеры, — «заявив им, что они теперь сами будут торговать чеками на бирже». И Владимиру теперь приходилось крутиться одному, в основном бегая по Московским вокзалам, скупая ваучеры в ларьках и палатках, расположенные в этих местах. В среднем, ему удавалась покупать от сорока до пятидесяти ваучеров по цене ниже шести тысяч рублей за штуку. Это приносила ему прибыль от двадцати до тридцати долларов в день. В целом он был доволен своей деятельностью, но скупка чеков изо дня в день падала. Ближе к осени, купить в привокзальных ларьках тридцать ваучеров стало не реально. Уже и пяти долларам в день Владимир был рад. Главное, — убеждал он себя, — не терять динамику».

Александр, в этот период, вообще отошел от покупки — продажи ваучеров. На него было совершенно второе нападение, когда он возвращался домой с биржи. В этот раз его сильно избили, разбив лицо в кровь и повредив челюсть. Денег у него было украдено в сумме миллиона рублей, что было по курсу, где-то девятьсот долларов.

— Что же ты не воспользовался газовым баллоном, — спрашивал его в сердцах, Владимир, — у тебя же он всегда с собой?

–Шацкий, ты видать очень умный…, как можно воспользоваться баллоном, если на тебя в подъезде напали сразу несколько человек и повалив на пол начинают бить ногами в лицо…

–Они что, тебя ждали уже в подъезде или зашли за тобой в подъезд?

— Уже ждали, — тяжело вздохнув, ответил Боб, держась рукой за свою вспухшую челюсть.

— А вот как… значит, эти уроды тоже меняют свою тактику, сначала отслеживают, сразу не нападают, а потом устраивают засаду.

— Я временно ваучерами заниматься не буду, — опять тяжело вздохнув, сказал Александр, — а то в третий раз чувствую, убьют. — Отдохну пока, может чем ни будь еще займусь или что ни будь придумаю, звони Володя, что и как, телефон мой домашний знаешь…

И Владимир остался один в этом не простом мире спекуляции ваучерами, в жесткий период перехода России к капитализму и первоначальному накопления капитала.

Теперь работа Владимира заключалась в том, что он к обеду приезжал на привокзальную площадь Белорусского вокзала и начинал обходить палатки, спрашивая у продавцов ваучеры. Таких мест по скупки ваучеров у него было четыре. Белорусский вокзал, Киевский вокзал, а иногда это был, либо Курский вокзал, либо метро «Петровско — Разумовская, к тому времени, у метро организовался стихийный вещевой рынок, ну и Владимир, среди толкающей публики, спрашивал чеки. Работа была нервная и потная. Владимиру приходилось рассчитываться за ваучеры прямо на улице, притом иногда в окружении нескольких человек, которых он убедил продать свои ваучеры. Покупка чеков в ларьках на привокзальных площадях была более цивилизованная, там Владимир мог сразу купить десять, а то и двадцать чеков за раз, из одних рук, притом его часто приглашали зайти в палатку, потому что уже знали в лицо. А здесь на рынке…, в суматохе, в толкотне, иногда под дождем, Владимир покупал один, два, может иногда ему удавалась купить пять чеков, но в целом скупка ваучеров на рынке была очень опасная. Вот ваучер, Владимир покупает его у не знакомого человека, вот деньги, все на глазах людей, все кругом видят, чем он занимается. Но тем не менее, Владимир больше любил покупать чеки на рынке рядом со станции «Петровско-Разумовская», чем в ларьках при вокзалах. Причина крылась в том, что торговцы в палатках были осведомлены о ценах ваучерами на бирже, в то время как продавцы на рынке понятия не имели, сколько стоит чек на сегодняшний день, поэтому Владимиру было легче манипулировать с этой группой продавцов. Если цена на бирже была семь тысяч пятьсот рублей за ваучер, а в палатках отдавали за семь тысяч, то на рынке можно было купить чек от шести тысяч рублей, и даже ниже.

Наступила осень. Московская дождливая осень. С низкими серами тучами, медленно проплывающими над головой, время от времени прыскающие на тебя водой, как из пульверизатора, холодными струйками дождя. Владимир к этому времени имел капитал более пяти тысяч долларов и каждый день продолжал мотаться, по вокзалам и рынкам с целью покупки ваучеров. Валютой он почти не занимался, так как цена доллара в этот период начала даже снижаться, а к осени стабилизировалась на уровне тысяча двести рублей за один американский рубль. Владимир, хоть и был доволен своим результатам, но себя корил, — «Вот, работаю с утра до вечера, как последний феллах ( крестьянин в арабских странах)…, нет, чтобы два года назад, когда миллион рублей был у меня в кармане, валюты накупить и затаиться…, а в место этого, каких то накупил мудовых мест, на дурацких биржах. Два года назад доллар стоил где-то пятьдесят рублей. И я мог иметь, не напрягаясь, не подставляя себя под удары бандитов, двадцать тысяч долларов! Да во истину говорится, кому Бог дает, а дурак не берет».

Телефонный звонок, вывел Владимира из раздумья.

–Привет Шацкий, — это был Александр. — Как дела?

— Голова еще цела…, и верхняя и нижняя…

— Все по рынкам бегаешь…?

— Саш, а что прикажешь делать, семью надо кормить.

–Ну и сколько у тебя сейчас в день получается…?

–Когда, как. Но в среднем, долларов десять вытягиваю.

— Это значит, в месяц триста грина берешь…, так?

–Нет, триста не получается. Долларов двести-двести пятьдесят.

— Значит двести долларов и такие риски, на хрен тебе такая работа нужна…

— А у тебя что, Боб, есть другая идея? — ехидно спросил Владимир.

— Значит, слушай меня внимательно. На днях, я положил три тысячи долларов в «Русский дом Селенга» под триста процентов годовых! Представляешь? Это двадцать пять процентов в месяц…

— Сколько же это получается, — никак не мог сообразить Владимир, из-за охватившего его возбуждения.

— Семьсот пятьдесят американских рублей в месяц! И никакой тебе беготни… И самое главное, никаких тебе бандитов.

–Что-то процент ломовой…, а кинуть не могут?

— Наверное, могут. Мы же в какой с тобой стране живем?

— В дикой…

–Правильно, Вова. — Поэтому я сейчас занимаюсь тем, что нахожу различные компании, которые очень высокие проценты платят, приезжаю к ним, смотрю их учредительные документы…

— И что?

— Вот нашел «Русский дом Селенга», положил туда деньги. Но только на один месяц, а потом… Потом Шацкий, я свои деньги переброшу в компанию «Роника», там тоже не слабый процент, а потом в «Тандем», и так буду двигаться, маневрируя свои средствами и тасуя компании. — Я здесь на досуге подсчитал, что если я начну шевелиться всеми своими деньгами и, мне удастся взято за год триста процентов, то через год у меня будет двадцать пять тысяч американских рублей!

–А ты в этой, как ее «Селинге», в любой момент деньги можешь забрать или надо там твердо держать, три, четыре, шесть месяцев… год?

— В «Селинге», вообще фантастика, можно положить бабло, на один день…

–Класс! Саш, это просто Эльдорадо, ты мне открыл сейчас глаза.

— Ну, тогда узнай, где у тебя ближайшее отделение «Русского дома…» и закидывай туда деньги, но только не всю сумму, и на короткий промежуток… — Все звони, как и что.

Владимир, после звонка Александра, тут же взял калькулятор в руку и начал считать. У него получалось, что если он положит в «Селенгу», даже, половина своей суммы, то за месяц получит шестьсот пятьдесят долларов! «Ух, какие бабки рядом валяются, только бери. А я напрягаюсь на этих вонючих рынках, вокзалах, каждый день себя подвергаю риску. Все решено, с завтрашнего дня начинаю заниматься по схеме Боба».

Но до «Селенге», Владимир не дошел, ночью заболел сын, пришлось вызывать скорую помощь, острый аппендицит. Операция, реанимация, сплошные переживания, когда все было позади, прошло целых три недели, и Владимир наконец вспомнил про «Русский дом Селенга». Но прежде, чем отнести деньги, он позвонил Александру.

–Ты чего, — сразу набросился на него Александр, — до сих пор деньги, а «Селенгу» не положил, я уже собираюсь забирать оттуда бабло, а ты что говоришь…, а сын болел, а-а-а, ну это другое дело, тогда туда деньги и не неси. Почему спрашиваешь, да я тут нашел вообще фантастическую компанию «Башкирский бензин» называется. Пятьсот процентов годовых! — Сейчас деньги из «Селенги» заберу и туда переложу, если хочешь, вместе пойдем.

— А что она собой представляет, эта компания, «Башкирский бензин»?

— Открылась две недели назад в Москве, до этого работали несколько месяцев в Уфе. Находиться на Тверской улице, в самом центре Москвы, значит, сразу не кинут. Торгует форвардными контрактами на бензин. Компания зарегистрирована в городе Уфе. Документы, я смотрел, вроде в порядке. Думаю, можно попробовать, тоже на короткий срок сунуть…

— Александр, а что такое форвардные контракты?

— Но это вроде, как фьючерс…

–Фьючерс… Саш, а это что такое?

— Темный ты Шацкий, а еще докторскую писал.

— Кандидатскую…

— Один хрен, докторскую, кандидатскую, все равно темный. Форвард — это контракт на будущую поставку товара, понял…?

Владимир ничего не понял, но ответил, что «понял».

–Хорошо, давай послезавтра встретимся в центре зала станции метро «Театральная» в десять часов утра, а завтра я деньги заберу из «Русского дома Селенга», и вперед,

пощупаем теперь «Башкирский бензин».

И вот Владимир с Александром, стоят перед дверьми Московского офиса биржи «Башкирский бензин». На доске объявлений было написано, — «что срочные контракты, на нефть, на бензин, на мазут, продаются в не ограниченном количестве на втором этаже в комнате номер пять. И подпись генерального директора биржи, Бориса Милявского. В комнате номер пять, две симпатичные девушки, стали предлагать нашим друзьям различные форвардные контакты на нефть и ее продукты переработки с различными датами поставки. Владимир с Александром посмотрели динамику роста цен за предыдущие месяцы и удивлено посмотрели друг на друга. Цена на бензин росла больше двадцати пяти процентов в месяц!

— Я тебе говорил, — возбужденно жестикулировал Боб, — что «Башкирский бензин», лучше, чем «Русский дом Селенга». Двадцать пять процентов в месяц, а если через сложный процент, это не меньше четырехсот процентов годовых, притом это бензин, который всем нужен. Это даже лучше, чем валюта. Валюта за год выросла в три раза…, а здесь, четыреста процентов!!!

–Но валюта показывает определенную динамику роста, а здесь еще ничего не ясно, как ты любишь говорить.

–Верно, Шацкий, но… — и Боб поднял свой указательный палец, к верху, — валюта за последние месяцы не растет, а бензин растет, как былинный герой, не по дням, а по часам. Причем, — Боб теперь поднял два пальца к верху, — Башкирскую биржу возглавляет талантливый предприниматель Борис Милявский. — Я здесь, на днях, вычитал в газете «Коммерсант», что он начал проводить на биржи торги техасской нефтью… представляешь? Ему доверяют даже…, американцы!

Через тридцать минут, Владимир, стал обладателям, десяти срочных (форвардных) контрактов на «Башкирский бензин-1» со сроком поставки через три недели, на сумму два миллиона четыреста тысяч рублей. А Боб купил двадцать контрактов на башкирскую нефть, мазут, дизель и бензин, всех по пять, тоже со сроком поставки через три недели.

–Зачем, ты так разнообразно затарился, — спросил Владимир, Боба, аккуратно пряча свои контракты в боковой карман куртки.

— Посмотрим, какой из контрактов, через три недели даст большую прибыль?

–Саш, понятно, что, контракт на бензин…

— Шацкий, сам знаешь, пока не проверишь, ничего не ясно. Только эмпирическим путем можно понять, что дает большую прибыль. — Если через три недели, я увижу, что это будет бензин, тогда всеми имеющими средствами войду в бензин, по ноябрьским форвардам.

— А зачем терять три недели, когда и сегодня можно было купить на все…

–Что же ты на все не купил…

–Стремно, как-то на все деньги покупать то, что еще не очень понимаешь.

— Значит тебе Шацкий стремно, а мне выходит не стремно.

Через три недели они опять находились в офисе башкирской биржи. Десять контрактов на «Башкирский бензин» принесли Владимиру прибыль, почти в двадцать процентов, и он заработал за три недели четыреста долларов! У Боба прибыль была поменьше, но контракты на топочный мазут, дали ему прибыль больше, чем контакты на бензин.

— Вот Шацкий, видишь, мой подход к покупки форвардных контрактов, показал, что сейчас надо покупать октябрьские контракты на топочный мазут, потому что они быстрее растут в цене и рост этот связан с началом отопительного сезона в стране.

Теперь благодаря проведенному мониторингу Александра, они накупили срочных контрактов на топочный мазут, с поставкой на октябрь месяц. Владимир в этот раз купил на три миллиона рублей, а Боб на шесть миллионов!

Через месяц Владимир закрыв свои контракты на топочный мазут, получив доход в шесть сот восемьдесят долларов, а у Боба чистая прибыль была одна тысяча триста шестьдесят американских рублей!

— Вот так Шацкий, — потирая возбужденно свои руки, говорил Боб, — надо работать, а не бегать, высунув язык, каждый день по рынкам и ларькам и общаться с кавказцами Я чувствую, мы с тобой наконец схватили, за хвост золотую рыбку. Я сегодня, накуплю ноябрьских контрактов на топочный мазут, на восемь миллионов пятьсот тысяч рублей!

Владимир, глядя на Александра, тоже купил ноябрьских контрактов, на топочный мазут, на пять миллионов рублей.

Но через месяц, почему-то цена срочных ноябрьских контрактов, на топочный мазут, выросла всего на четыре процента несмотря на то, что отопительный сезон еще не кончился. В то время как, контракты на бензин, поднялись на двадцать восемь процентов! Владимир довольствовался прибылью всего в сто шестьдесят долларов.

— Боб, как же мы с тобой опростоволосились…, набрали этого мазута…, твоего топочного. — Опять операция пять ноль два получилась. Такими деньгами вошли, а весь пар ушел в гудок, — сокрушался Владимир.

— Ладно…, Шацкий, не верещи как баба, ну бывают промахи. Теперь понятно, что лучше работать по бензину. — Предлагаю, — после двухминутного молчания, начал говорить Александр, — купить на все деньги декабрьские контракты на бензин.

Опять наши друзья накупили срочных контрактов на тринадцать миллионов рублей, и приготовились получить через месяц прибыль в районе двадцати пяти процентов.

У Владимира теперь свободного времени стало больше, и он встретился со своим приятелем Олегом, с которым они поддерживали дружеские отношения, еще с института Африки. Встретились у него дома в квартире, расположенной не далеко от Киевского вокзала. Врезали водки, грамм по сто пятьдесят, закусили маринованными грибочками, балычком…, и начали обсуждать вопросы, волнующие людей, тех лет. Куда идет страна, вернуться ли коммунисты, что будет с рублем, какой курс доллара будет через год.

–Ладно, Олег, про это говорить, — заплетающим языком перебил его Владимир, ты скажи, что там в институте Африки происходит…

–А что там происходит, — подливая водку в рюмку Владимира отвечал Олег, — денег не платят, народ разбегается. Я вот уже зарплату два месяца не получал…, не знаю прямо что и делать, как жить дальше?

–А у тебя, — закусывая водку квашеной капустой, спросил Владимир, — деньги свободные есть…?

— Да есть у моей жены накопления…, долларов восемьсот.

— Вот и отлично, слушай сюда… тут есть такая компания…, башкирский бензин называется до тридцати процентов можно в месяц поднять.

— В валюте…?

–В валюте! Давай еще по одной, и я тебе все расскажу.

Они выпили еще, и Владимир рассказал своему приятелю, чем он занимается последнее время.

— Ну, ты Шацкий молодец…, крутишься, вертишься, семью кормишь. Значит говоришь в этом башкирском бензине можно нормальные деньги поднять…, но тогда я еще денег подгоню. У брата своего займу, у матери…, может долларов тысячу еще наберу, тогда у меня около двух тысяч будет. Хватит этого для операций с башкирского бензина?

— Конечно, хватит, давай прямо завтра, нет завтра у нас воскресенье, значит в понедельник. Подтягивайся к двенадцати часам на Тверскую улицу, дом пять, перед театром Ермоловой, я там тебя буду ждать.

Олег, с подачи Владимира, тоже накупил срочных контрактов на башкирский бензин на два миллиона четыреста тысяч рублей. И стали ждать результат. Он чуть ли ни каждый день звонил и все спрашивал Владимира, — «… мол, точно получим двадцать пять процентов или не точно, а то брат спрашивает, мама спрашивает…, а я не знаю, что отвечать». Этими вопросами он так надоел Шацкому, что тот был уже не рад, что связался с Олегом. «На хрен, я ему это все рассказал и втравил его… Это вот с пьяна все. Хотел помочь приятелю, а получил головную боль», — злился Владимир на себя.

Пришло время фиксировать прибыль, и вот уже трое приятелей, нервно переступая с ноги на ногу, ожидают перед офисом «Башкирского бензина» результат закрытие декабрьских контрактов. Результат был в целом не плохой, семнадцать процентов прибыли за месяц. Владимир с Александром, довольные получали свои деньги. Еще бы, Владимир заработал почти восемьсот пятьдесят долларов, а Боб еще больше. Только Олег, подсчитывая свою прибыль, сидел надув губы.

Конец ознакомительного фрагмента.